Тщательная работа Леметр Пьер
— Такое невозможно предвидеть, — ответил Ле-Гуэн вместо психиатра. — В любом случае ты вроде меня — мы не из тех людей, которых трудно найти.
Камиль на мгновение задумался над высокомерием того типа. Кем же он себя возомнил, чтобы действовать вот так, на столь личной основе, как если бы речь шла о разборке между двумя мужиками. Он вспомнил о судье Дешам, о разговоре в ее кабинете, когда она пригрозила ему отстранением. Почему ему захотелось показать, что он сильнее? Жалкая победа, которая теперь стоила дороже любого поражения.
— Он знает, к чему стремится, — продолжил Ле-Гуэн, — и знает это с самого начала, так что действуй ты по-другому — это ничего бы не изменило. Кстати, нам это известно, потому что он сам прямо говорит в письме: «Вы закончите дело только тогда и так, как я решу».
— Но главное сосредоточено в последней части письма, в его длинном разглагольствовании со множеством ссылок, где он приводит целые отрывки из книги Габорио.
— Он считает, что на нем лежит миссия, я знаю…
— Так вот, рискуя удивить вас, я в это верю все меньше и меньше.
Камиль насторожился, как и Луи, который наконец-то решился присесть рядом с Ле-Гуэном.
— Видите ли, — сказал Кресс, — он выражается слишком нарочито. Просто из кожи вон лезет. В театре сказали бы, что он «переигрывает». Некоторые его фразы откровенно напыщенны.
— Что вы хотите сказать?
— Он не безумец, а всего лишь извращенец. Он разыгрывает перед вами законченного психопата, который не отличает реальное от виртуального или, в данном случае, литературу от реальности, но это просто очередная хитрость. Я не знаю, зачем он это делает. Он не то, что он пишет в письмах. Он играет, стараясь заставить вас поверить, а это совсем другое дело.
— С какой целью? — спросил Луи.
— Представления не имею… Его долгое рассуждение о потребностях человечества, о преобразовании реальности… Это так надуманно, что становится карикатурным! Он не пишет того, что думает. Он делает вид, что так думает. Не знаю почему.
— Чтобы запутать следы? — предположил Ле-Гуэн.
— Может быть, да. Может быть, из высших соображений…
— То есть? — спросил Камиль.
— Потому что это часть его плана.
Заново распределили досье всех текущих дел. По два человека на досье. Задача: все перепроверить заново, все косвенные доказательства, все совпадения; потом распределили столы. К 21.45 технические службы установили четыре новые телефонные линии, три дополнительные компьютерные точки, которые Коб немедленно связал в сеть, чтобы у каждого компьютера был выход в банк данных, где он объединил всю имеющуюся информацию. Помещение наполнилось гулом, каждая группа без конца спрашивала и переспрашивала сотрудников Камиля всякий раз, когда возникала новая деталь.
Камиль, вместе с Ле-Гуэном и Луи стоя у большой пробковой доски, заново просматривал по одному все обзоры и резюме, лихорадочно поглядывая на часы. С момента исчезновения Ирэн прошло уже около пяти часов, а ни для кого не было секретом, что каждая минута стоила вдвойне и что обратный отсчет неумолимо пошел, но никто не знал его конечного срока.
По просьбе Камиля Луи выписал на установленном на треноге бумажном планшете все места преступлений (Корбей — Париж — Глазго — Трамбле — Курбевуа), а также список жертв (Мариза Перрэн — Алиса Хеджес — Грейс Хобсон — Мануэла Констанза — Эвелин Руврей — Жозианна Дебёф), потом все даты (7 июля 2000 — 24 августа 2000 — 10 июля 2001 — 21 ноября 2001 — 7 апреля 2003). Все поочередно останавливались на каждом списке, безуспешно пытаясь нащупать совпадения и обмениваясь гипотезами, которые никуда не вели. Молчаливый доктор Кресс, сидя в сторонке, подчеркнул, что логика Романиста носит скорее литературный характер и имело бы смысл исходить из распределения копируемых произведений, список которых Луи тут же вывесил рядом («Преступление в Орсивале» — «Розанна» — «Лэйдлоу» — «Черная Далия» — «Американский психопат»), но дело не сдвинулось.
— Дело не в этом, — убежденно сказал Ле-Гуэн. — Здесь произведения, которые он уже закончил. Прошедший этап.
— Верно, — подтвердил Камиль, — мы сейчас на этапе следующей книги. Но какой?
Луи отправился за списком Балланже, сделал ксерокопии, увеличив каждую страницу до формата А3, и прикрепил их кнопками к стенам.
— Многовато книг… — заметил Кресс.
— Слишком много, да… — сказал Камиль. — Но должна быть одна среди них… или нет… которая… — Он на мгновение сосредоточился на мелькнувшей мысли. — В какой из них речь идет о беременной женщине, Луи?
— Ни в какой, — ответил Луи, берясь за пачку резюме.
— Да нет же, Луи, была одна!
— Не могу найти…
— Да нет же, черт! — яростно сказал Камиль, выхватывая список у него из рук. — Была одна. — Он быстро просмотрел документ и вернул его Луи. — Не в этом списке, Луи, в другом.
Луи уставился на Камиля:
— Верно, я про него забыл…
Он кинулся к своему столу и откопал первый список Коба. Луи своим прекрасным элегантным почерком набросал множество заметок, которые теперь быстро пробежал глазами.
— Вот, — наконец сказал он, протягивая листок.
Читая заметки Луи, Камиль отчетливо вспомнил разговор с профессором Балланже: «Один из моих студентов… то дело в марте тысяча девятьсот девяносто восьмого, история женщины со вспоротым животом в пакгаузе. Я этой книги не знаю… „Убийца из тени“… Совершенно неизвестный».
За это время Луи вывесил таблицу, отметив в ней подозрительные дела, детали которых были переданы профессору Балланже.
— Да, я знаю, что уже поздно, мсье Балланже…
Он отвернулся, не желая, чтобы его было слышно, и быстро вполголоса описал ситуацию.
— Да, я его вам передаю… — в результате сказал он, протягивая трубку Камилю.
Камиль в нескольких словах напомнил ему давний разговор.
— Да, но я же сказал, что сам эту книгу не знаю. Он, кстати, тоже был не уверен — так, просто мелькнула мысль… Ничто не доказывает…
— Мсье Балланже! Мне нужна эта книга. Немедленно. Где он живет, этот ваш студент?
— Откуда мне знать… Я должен посмотреть в картотеке, а она у меня на работе.
— Мальваль! — позвал Камиль, даже не ответив Балланже. — Возьмешь машину, поедешь за мсье Балланже, отвезешь его в университет, я найду вас там.
Еще до того, как Камиль продолжил разговор с профессором по телефону, Мальваль помчался к двери.
Коб уже извлек штук тридцать адресов, которые Арман и Элизабет отмечали на карте парижского региона. Каждый адрес, каждое место и все детали, которые Кобу удавалось получить, тщательно изучались. Составили два списка. Первый, приоритетный, включал самые изолированные и заброшенные пакгаузы, второй — те, которые не обладали всеми необходимыми признаками, но оставались возможными с точки зрения поиска.
— Арман, Мехди, вы берете на себя работу Коба, — решил Камиль. — Элизабет, ты формируешь группы, и немедленно начинаем объезжать точки. Начни с самых близких: сначала Париж, если там что-то есть, потом пригороды, концентрическими кругами. Коб, найди мне книгу. Хуб, Шуб, что-то вроде этого. «Убийца из тени». Книга старая. Кроме этого, у меня ничего нет. Я поехал в университет. Звони мне на мобильник. Давай, Луи, поехали.
17
— Это Коб. Я ничего не нашел.
— Этого не может быть! — закричал Камиль.
— Камиль! Я провел поиск по двумстам одиннадцати системам! Ты уверен в своей информации?
— Погоди, я передаю тебе Луи, не вешай трубку.
Ночью только два фонаря из пяти бросали на фасад университета бледный желтоватый свет, растекавшийся у ног профессора Балланже.
Сам похожий на порождение ночи, Балланже только что протянул Камилю университетское досье некоего Сильвена Киньяра; палец профессора упирался в графу, где был указан домашний телефон. Камиль схватил мобильник Луи и набрал номер. Сонный голос проговорил глухое «алло».
— Сильвен Киньяр?
— Нет, это его отец… Слушайте, вы хоть знаете, который час?
— Майор Верховен, уголовная полиция. Немедленно позовите к телефону вашего сына.
— Кто это?..
Камиль повторил более спокойным тоном и добавил:
— Немедленно сходите за вашим сыном, мсье Киньяр. Немедленно!
— Ну ладно…
Камиль различил шум шагов, перешептывание, потом раздался более молодой и ясный голос.
— Вы Сильвен?
— Да.
— Майор Верховен, уголовная полиция. Я здесь с вашим профессором, господином Балланже. Вы участвовали в одном исследовании для нас, если помните…
— Да, помню.
Камиль бросил взгляд на его досье. Парень живет в Вильпаризи. Даже если ехать очень быстро… Он посмотрел на часы.
— У вас есть эта книга? — спросил он. — У вас она есть?
— Нет, это старое издание, мне просто показалось, что я вспомнил…
— Вспомнили что?
— Ситуацию… Точно не знаю, просто мне это что-то напоминает…
— Слушайте меня хорошенько, Сильвен. Была похищена беременная женщина. Сегодня после полудня. В Париже. Мы обязательно должны найти ее до того, как… Эта женщина может быть… Я хочу сказать… Это моя жена.
Произнести эти слова… Камиль с трудом сглотнул слюну.
— Мне нужна эта книга. Немедленно.
Молодой человек в телефоне ненадолго замолчал.
— У меня ее нет, — сказал он наконец спокойным голосом. — Я читал эту книгу лет десять назад, как минимум. В названии я уверен: «Убийца из тени», в имени автора тоже. Филип Шуб. Издателя не помню. Я стараюсь… но не могу вспомнить. Обложка стоит перед глазами, и это все.
— Что на обложке?
— Знаете, вроде тех книг с такими… напыщенными иллюстрациями: кричащие перепуганные женщины… тень мужчины в шляпе у них за спиной, что-то такое…
— Ситуация?
— Мужчина похищает беременную женщину, в этом я уверен. Меня это поразило, потому что в то время я читал совсем другие книги. Было довольно жутко, но подробностей я не помню.
— Место?
— Пакгауз, думаю, или что-то вроде.
— Какой пакгауз? Где?
— Честно, больше ничего не помню. Насчет пакгауза — точно…
— Куда вы дели книгу?
— За десять лет мы трижды переезжали. Не могу вам сказать, куда она делась.
— А издатель?
— Представления не имею.
— Я вам пришлю кого-нибудь прямо сейчас, вы расскажете ему все, о чем можете вспомнить, договорились?
— Да… Думаю, да.
— В разговоре вы можете вспомнить что-нибудь еще, какие-то детали, которые могут нам помочь. Все может иметь значение. А пока оставайтесь дома и не отходите от телефона. Постарайтесь припомнить эту книгу, время, когда вы ее читали, место, где вы были, что вы тогда делали. Иногда это помогает. Записывайте, мой заместитель сейчас продиктует вам несколько телефонных номеров. Если о чем-то вспомните, о чем угодно, немедленно позвоните, вы меня слышите?
— Да.
— Хорошо, — заключил Камиль и добавил, прежде чем поменять телефон на тот, который протягивал ему Луи: — Сильвен?
— Да?
— Спасибо вам… Постарайтесь вспомнить… Это очень важно.
Камиль позвонил Крессу и попросил его съездить в Вильпаризи:
— Мальчик вроде бы умный. И готов сотрудничать. Нужно внушить ему доверие, чтобы он вспомнил. Может, что-то всплывет. Мне бы хотелось, чтобы это были вы.
— Отправляюсь немедленно, — спокойно сказал Кресс.
— Луи сейчас перезвонит вам по другой линии, даст адрес и найдет машину с хорошим водителем.
Камиль сразу же набрал следующий номер.
— Я знаю, мсье Лезаж, что вы не испытываете большого желания помогать нам…
— Что верно, то верно. Если вы за помощью, придется вам обратиться к кому-то другому.
Луи обернулся и смотрел на Камиля, склонив голову, как если бы пытался уловить изменения на его лице.
— Послушайте, — продолжил Камиль. — Моя жена беременна, восемь с половиной месяцев… — Голос его прервался, он сглотнул слюну. — Ее похитили из дому сегодня после полудня. Это он, вы понимаете, это он… Я должен найти ее.
На том конце провода повисло долгое молчание.
— Он убьет ее, — сказал Камиль. — Он ее убьет…
И эта очевидность, хоть и вертелась у него в голове на протяжении часов, вдруг предстала перед ним, возможно впервые, как осязаемая реальность, как уверенность столь несомненная, что он едва не выронил телефон и был вынужден опереться рукой о стену.
Балланже дернулся помочь. Луи не шевельнулся, только в упор смотрел на Камиля, но как бы сквозь него, словно тот стал прозрачным. Взгляд у него был застывший, губы дрожали.
— Мсье Лезаж… — проговорил наконец Камиль.
— Что я могу сделать? — спросил книготорговец; голос его звучал почти механически.
Камиль прикрыл глаза от облегчения:
— Книга. «Убийца из тени». Филип Шуб.
Луи повернулся к Балланже.
— У вас есть английский словарь? — спросил он глухим голосом.
Балланже встал и, обойдя Луи, остановился у стеллажа.
— Я знаю эту книгу, да, она старая, — заговорил наконец Лезаж. — Издана где-то в семидесятых или восьмидесятых годах, скорее, в конце семидесятых. Издательство Бильбана. Сам издатель исчез в восемьдесят пятом. Его каталог не возобновлялся.
Луи положил на стол, раскрыл Harrap’s,[42] врученный ему Балланже. И повернулся к Камилю с белым как мел лицом.
Камиль пристально на него посмотрел и почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди.
Автоматически он спросил Лезажа:
— А у вас, случайно, нет этой книги?
— Нет, я сейчас перепроверю… Нет, не думаю…
Луи снова взглянул в словарь, потом опять на Камиля. Его губы произнесли слово, которого Камиль не разобрал.
— А где ее можно найти?
— С такими изданиями сложнее всего. Это серии, не имеющие особой ценности, как и сами книги, впрочем. Не так много людей хранит их. Найти можно только по случаю. Тут нужно везение.
Не спуская глаз с заместителя, Камиль продолжил:
— Думаете, сможете ее найти?
— Завтра гляну… — В ту же секунду Лезаж осознал, до какой степени неуместна его фраза. — Я… я посмотрю, что смогу сделать.
— Благодарю вас, — закончил разговор Камиль. Потом, не выпуская телефон из рук, спросил: — Луи?..
— Шуб… — произнес Луи — По-английски это такая рыба.
Камиль по-прежнему не спускал с него глаз:
— Ну и?..
— По-французски… голавль.
Камиль открыл рот и выронил телефон, который упал на пол с металлическим звуком.
— Филипп Бюиссон де Голавль, — сказал Луи. — Журналист из «Ле Матен».
Камиль резко повернулся и посмотрел на Мальваля.
— Жан Клод, что же ты наделал…
Мальваль покачивал головой, уставив в потолок глаза, полные слез:
— Я не знал… я не знал…
18
Едва машины остановились у дома на бульваре Ришар-Ленуар, трое мужчин ринулись вверх по лестнице; Мальваль, самый высокий, опережал Луи и Камиля на много ступенек.
Камиль высунул голову за перила, но не увидел ничего, кроме уходящей вверх до самой крыши спирали лестничных площадок со второго по шестой этаж. Когда он добрался до распахнутой двери, замок которой Мальваль выбил выстрелом из револьвера, то увидел погруженную в полумрак прихожую, освещенную рассеянным светом лампы, стоящей чуть подальше справа. Вытащив револьвер, Камиль медленно двинулся вперед. Справа в коридоре он заметил спину Луи, осторожно передвигавшегося от двери к двери, плотно прижимаясь к стене. Слева Мальваль исчез в одном из помещений, которое должно было быть кухней, и появился снова, напряженно присматриваясь. Камиль молча сделал ему знак прикрыть Луи, который мощным толчком распахивал каждую дверь, тут же отшатываясь под прикрытие стены. Мальваль быстро прошел к нему. Камиль остался на пороге гостиной напротив входной двери. Пошел вперед, кидая быстрые взгляды направо и налево. У него вдруг возникла уверенность, что в квартире пусто.
Камиль снова повернулся лицом к гостиной и двум окнам, выходящим на бульвар.
Со своего места он мог окинуть взглядом всю комнату. Почти пустую. Не отрывая глаз от окон, он нащупал рукой выключатель. В глубине справа услышал приближающиеся шаги Луи и Мальваля, почувствовал их присутствие за спиной. Нажал на выключатель, и слева зажегся неяркий свет. Все трое вместе зашли в комнату, которая теперь, при свете, казалась больше. На стенах были видны следы от снятых картин, у окна стояли три или четыре картонные коробки, одна из них была открыта, рядом плетеный стул. Навощенный паркет. Единственным, что притягивало глаз, был одинокий стол слева и стул перед ним, такой же, как первый.
Они опустили револьверы. Камиль убрал свой и медленно подошел к столу. На лестнице раздались новые шаги. Мальваль обернулся и быстро подошел к входной двери. Камиль услышал, как тот что-то неразборчиво говорит. Весь свет исходил от поставленного на стол ночника, шнур от которого шел вдоль стены к розетке, вделанной в стену рядом с угловым камином.
На краю стола пухлая папка из красного картона, раздувшаяся, когда ее перетягивали ремешком.
И листок, положенный на виду, в центре стола. Камиль немедленно хватает его.
Дорогой Камиль,
я счастлив, что вы здесь. Квартира, конечно, несколько пуста, что не очень гостеприимно, признаю. Но вы знаете, что это ради правого дела. Вы наверняка разочарованы тем, что оказались там в одиночестве. Без сомнения, вы надеялись обнаружить вашу очаровательную жену. Придется подождать еще немного…
Через несколько мгновений вы сумеете оценить весь размах моего проекта. Все наконец прояснится. Знаете, хотел бы я быть рядом и посмотреть на вас…
Как вы уже поняли и поймете еще лучше, вся моя «работа» была в достаточной мере надувательством. С самого начала.
Полагаю, что могу с уверенностью сказать: наш успех обеспечен. Нашу «историю» будут рвать из рук, я это чувствую… Она уже написана. Она здесь, на столе, в красной папке, перед вами. Законченная… или почти. Я воссоздал с терпением, которое вам теперь знакомо, преступления из пяти романов.
Я мог бы сделать больше, но демонстрация от этого ничего бы не выиграла. Пять — это не много, но для преступлений вполне приемлемо. И каких преступлений!.. Последнее будет венцом, можете мне поверить. К моменту, когда я пишу эти строки, ваша прелестная Ирэн уже готова сыграть в нем главную роль. Она очень хороша, ваша Ирэн. Она будет идеальна.
Все великолепие и законченность моего произведения заключаются в том, что я заранее написал книгу о самом прекрасном преступлении… после того, как совершил преступления из самых прекрасных книг. Разве это не чудесно? Разве в совершенстве этой спирали, столь совершенно предсказанной, нет чего-то близкого к идеалу?
Какая победа, Камиль! Только подумайте! История столь реалистичная, столь подлинная, предваряемая уголовным делом, хроника которого полностью включена в содержание книги, его описывающей… Вскоре издатели будут драться за книгу автора, которого никто и знать не хотел. Они будут в ногах валяться, Камиль, вот увидите… И вы будете гордиться мной, гордиться нами, и вы сможете гордиться вашей восхитительной Ирэн, которая ведет себя просто замечательно.
Искренне ваш. Вы позволите мне на этот раз подписаться именем, которое составит мою славу… и вашу.
Филип Шуб
Камиль медленно кладет письмо на стол. Он придвигает стул и тяжело садится. У него разламывается голова. Он массирует виски и остается так целую минуту, не говоря ни слова и неотрывно глядя на перетянутую ремешком папку, потом решается и пододвигает ее к себе. С трудом расстегивает ремешок. Читает:
— Алиса… — проговорил он, глядя на то, что любой, кроме него, назвал бы молодой девушкой.
Назвав ее по имени, он попытался заложить доверительные отношения, но не добился никакой ответной реакции. Опустил глаза на записи, набросанные Арманом во время первого допроса: Алиса Ванденбош, 24 года.
Перелистал несколько страниц.
— Кошмар, — выговорил Луи. Голос его дрожал. — Настоящая резня. Не как обычно, если вы понимаете, что я имею в виду…
— Не совсем, Луи, не совсем…
— Я такого и близко никогда не видел…
Большим и указательным пальцем он подхватывает сразу несколько страниц и перелистывает их.
Мама работает с красным цветом. Она использует его в невероятных количествах. Кроваво-красный, карминный, темно-красный, глубокий, как ночь.
Камиль заглядывает чуть дальше.
Молодая женщина, белая, около 25 лет, со следами жестокого избиения, во время которого ее буквально таскали за волосы, о чем свидетельствует содранная кожа на лбу и целые пригоршни вырванных волос. Для нанесения ударов убийца использовал молоток.
Камиль внезапно переворачивает папку и раскрывает последнюю страницу на последних словах.
Весь свет исходил от поставленного на стол ночника, шнур от которого шел вдоль стены к розетке, вделанной в стену рядом с угловым камином.
На краю стола пухлая папка из красного картона, раздувшаяся, когда ее перетягивали ремешком. И листок, положенный на виду, в центре стола, Камиль немедленно хватает его…
Оторопевший Верховен оборачивается и смотрит вглубь комнаты, где так и остался Мальваль.
Стоя сзади, Луи продолжает через его плечо дочитывать последние строки. Он держит в руках пачку страниц и торопливо листает, то пропуская большие пассажи, то останавливаясь на отдельных строчках, иногда поднимает голову, чтобы подумать, прежде чем снова погрузиться в текст.
Мысли Камиля налезают одна на другую, ему никак не удается справиться с бешеным калейдоскопом картинок, заполнивших мозг.
Бюиссон, его «произведение», его книга.
Книга, рассказывающая об истории и расследовании Камиля…
Хоть головой о стенку бейся.
Что в этом правда?
Как отличать в очередной раз правду от выдумки?
Но главное Камиль понял: Бюиссон совершил пять преступлений.
И все они ведут к единому финалу…
И этот финал, к которому все сходится, — шестое преступление, основанное на его собственной книге.
Преступление, которое вот-вот совершится.
Самое прекрасное преступление.
И героиней его должна стать Ирэн.
Как он это сформулировал?
«…Я заранее написал книгу о самом прекрасном преступлении… после того, как совершил преступления из самых прекрасных книг».
Найти ее.
Где она?
Ирэн…
Вторая часть
1
Бригада — 22.45.
Папка с ремешком открыта, лежит на столе. Без своего содержимого. Арман отнес все на ксерокс.
Все стоят. Верховен из-за стола по очереди смотрит на каждого.
Единственный, кто сидит, — Ле-Гуэн. Он схватил карандаш и нервно его грызет. Подставкой ему служит собственный живот.
На живот он положил блокнот, в котором небрежным почерком делает записи, слово здесь, слово там. Но прежде всего Ле-Гуэн размышляет. И слушает. И внимательно смотрит на Камиля.
— Филипп Бюиссон… — начинает Верховен.
Он подносит руку к губам, прочищает горло.
— Бюиссон, — продолжает он, — в бегах. В данный момент у него Ирэн, которую он похитил после полудня. Весь вопрос в том, где он. И что собирается делать… И когда… Вопросов получается много. И мало времени на ответы.
Ле-Гуэн больше не видит на лице друга той паники, которая читалась, когда он появился в комнате несколькими минутами раньше. Верховен больше не Камиль. Он снова стал майором Верховеном, возглавляющим бригаду, собранным, внимательным.
— Обнаруженный у него текст, — продолжает Верховен, — излагает историю нашего расследования такой, какой он ее себе вообразил. Это наш первостепенный источник. Что касается… того, что он собирается сделать, существует второй источник, которого у нас нет: первая книга Бюиссона, изданная под псевдонимом Шуб, на которую он опирается…
— Это точно? — спрашивает Ле-Гуэн, не поднимая головы.
— Если сведения, полученные нами об этой книге, верны, то да: беременная женщина, убитая в пакгаузе, — это мне кажется более чем вероятным.
Читать бесплатно другие книги:
