Капли гадского короля Луганцева Татьяна
— О чем болтаем, девочки? — приблизилась к ним Тина и, плюхнувшись рядом, осушила бокал шампанского.
— Похоже, что вы очаровали нашего Юрия Владимировича, — растянула криво накрашенный рот в улыбке Регина.
— Он готов уже снимать меня не в фильме, а в нескончаемом сериале, — отмахнулась Тина.
— Я поймала себя на мысли, что очень быстро все забыли Стефанию. Ее тело еще не предано земле, а все уже веселятся, и никто даже не вспоминает о ней, — вздохнула Регина.
— У меня тоже были такие мысли, — согласилась Катя, — хотя я ее и не знала.
— Есть что-нибудь выпить? — вдруг спросила Регина, и глаза ее заблестели. — А ведь Люсю-то так и не нашли… Все молчат об этом, а я бы уже задумалась. Я уверена, что Люську тоже убили, Стефанию просто не успели спрятать.
Катя с Тиной переглянулись, Тина быстро налила вино в три бокала. Катя выпила и решила поделиться с подругой и новоиспеченной знакомой тем, что ее беспокоило.
— У меня такое ощущение, что я вращаюсь в каком-то странном водовороте событий. В Москве попала в команду медиков-убийц, в кои-то веки выбралась в Италию, и тут началась расчлененка. И мне кажется, что и здесь без медиков не обошлось. Я уверена, что это как-то связано с клиникой Франческо.
Катя была уверена, что ее поднимут на смех, но девушки молчали.
— Почему ты так уверена? — удивилась Тина. — По-моему, все говорят о клинике только хорошее, а Франческо вообще святой человек.
— Это видимость, картинка… «Ангелы с поднебесья» тоже выглядели святыми своей помощью старикам, а помогали они им только в одном! Отправиться на тот свет!
— Какие старики? Какие ангелы? — моргала густо накрашенными ресницами Регина. — Давайте лучше, девочки, выпьем!
Сказано — сделано.
— Я, когда увидела человеческую кость, которую хотели вставить мне, честно говоря, испугалась, — продолжила Катя. — Он делает уникальные операции! Значит, ему нужны органы! Что, если изымаются они иногда не совсем легально?
— Это слишком банально, — поморщилась Тина, — зачем ему это? Потом не забывай, что он монах.
— Может, Франческо — оборотень в погонах, тьфу, в рясе? — не унималась Катя. — Стефанию просто не успели обработать. Да и не понравилось мне, что Вера умерла, молодая послушница, будущая мать.
Тина потрогала Кате лоб.
— Вроде не горячий.
Катя смахнула ее руку и вкратце рассказала о своем знакомстве с русской девушкой, собиравшейся принять постриг на итальянской земле.
— Прямо вот так разговаривала с тобой, ела фрукты, бегала хулиганить, а потом умерла? — недоверчиво спросила Регина. — Что-то подозрительно.
— Вот! И я о том же! Видишь, Тина, медик меня понимает! Франческо что-то нес о токсикозе, о какой-то постоянной угрозе жизни Веры, а я, хоть и не акушер-гинеколог, могу голову дать на отсечение, что не была она смертельно больной, даже просто больной, понимаете? Нормальная беременная девушка.
— И ты думаешь, что он ее расчленил? — спросила Регина, икая и протягивая руку к бутылке.
— А кто это может проверить? Вся документация у Франческо, он может написать в ней все, что хочет, и к нему не придерешься. Нормально, да? Сам лечу, сам делаю вскрытие. Тем более что Вера — человек очень одинокий, и труп ее будет захоронен тут же, кто что будет проверять? Кто поставит под сомнение слова самого Франческо? — возвела глаза к небу Катя и сама же добавила: — Я поставлю! Может, не будь я врачом, я бы и проглотила его невразумительные объяснения о токсикозе и мгновенной смерти неизвестно от чего, но я поставила под сомнение его слова.
— Может, обратиться в полицию? — предложила Тина, начинавшая уже тоже сомневаться.
— И что?! Да это даже смешно! Вы видели, как перед ним стелился комиссар полиции? Франческо здесь первый человек, благодаря его уникальным операциям городская казна, а значит, и полицейский участок пополняются кругленькими суммами. Очень удобно, когда полиция на твоей стороне. И вот, представьте, приду я к комиссару — русская, хромая самозванка — и заявлю о своих подозрениях. После того как я сбежала из клиники Франческо, прихватив еще и кость, он меня считает слегка с приветом, а тут вообще сочтет за полную сумасшедшую, — сообщила им Катя.
— И что ты предлагаешь? — Тина сглотнула.
— Еще не знаю, хотя есть одна мысль… только надо найти независимого эксперта.
— Это кого? — испугалась Регина, у которой все лицо уже было красное и пот тек просто струями, смывая грим.
— Независимого патологоанатома, — ответила Катя, чувствуя, что ее бредовые идеи вряд ли найдут поддержку.
— Я раньше работала… тогда еще работал патологоанатомом, вернее, судмедэкспертом, — призналась Регина.
— Так это то, что нам нужно! — радостно воскликнула Катя, хлопнув Регину по спине так, что та расплескала вино.
— Сплюнь! Нам пока еще это не нужно! И надеюсь, что в ближайшем будущем не понадобится! — возмутилась Тина.
— Мы проведем вскрытие так, что никто и не узнает, и если мои догадки подтвердятся, тогда уже пойдем в полицию. У нас будут доказательства, и тогда уже Матео не отвертится. А если мы ничего не найдем, тогда это будет мой личный позор, — сказала Катя.
— Как это мы проведем вскрытие? — передразнила ее Кристина. — Да еще так, что никто не заметит? И потом, кто это мы?! Знаешь, Катя, тебе пить нельзя.
Катя влюбленными глазами посмотрела на Регину, и та мгновенно протрезвела.
— А что это вы на меня так смотрите, а?
Глава 20
Кристине очень шло, что называется, «включать стерву». Может быть, от того, что она такой и являлась, особо ничего и изображать-то не приходилось. В платье стретч хищного, тигрового окраса и красных туфлях, с красной помадой на губах, Тина вошла в кабинет Франческо в сопровождении вяло плетущейся следом Регины, которая даже плохо помнила, что она наобещала Кате и во что ее втянула эта парочка сумасшедших подружек. К тому же Регина мучилась от похмелья, но заикнуться с утра о бутылочке пива не могла, уже имея десять последних предупреждений от Сергея Сергеевича. Этот нелепый, опухший и неуклюжий мужчина в женском одеянии сейчас напоминал персонаж из комиксов про привидения, монстров и прочую нечистую силу. На фоне грациозной и яркой Тины это становилось еще заметнее и еще трагикомичнее.
— Здравствуйте, Франческо! — протянула ему руку с острыми красными ногтями Тина. — Вы уже отслужили литургию или не знаю, как там называется? — махнула рукой Тина и плюхнулась в кресло, не дожидаясь приглашения. Взгляд ее остановился на мнущейся в дверях Регине, не знавшей, куда деть свои большие руки.
— Проходи, Регина, садись!
— Спасибо, — промямлила та и присела на стул, теперь не зная, куда деть ноги сорок пятого размера.
«А с туфлями-то будет проблема», — подумала Тина, отвлекшись на секунду.
— Почему, Франческо, когда я на вас смотрю, у меня всегда возникает эффект дежавю? — прищурила Тина голубые глаза.
— Даже не знаю, синьорита, — ответил доктор, складывая руки на груди.
— Вот и я не знаю, такое ощущение, что я вас уже когда-то видела… — проговорила Тина и продолжила: — У меня к вам такой вопрос. За мою подругу Катю вам была проплачена приличная сумма?
— Да, это так, я и не скрывал, что было все оплачено.
— И куда же делись наши денежки, а, док? Нехорошо! Пациентка ваша сбежала, а денежки остались, — покачала головой Тина.
— В чем вы меня обвиняете? Я не прикарманивал эти деньги! — покраснел Франческо. — Я думал, ваша Катя, приехав в Россию, сможет вернуть эти деньги через какие-нибудь расчетные счета. Я в этом не разбираюсь, на это у меня есть бухгалтер, а я — служитель Бога и врач.
— Ага! Учитывая развитую бюрократию у нас в стране, Катя вряд ли чего вернет. А если вы такой честный и бескорыстный, докажите это! Вот сидит человек и мучается, он не хочет жить в своем теле. Да, Регина?! — закричала Тина, так как ей показалось, что Регина, устроившаяся на стуле, засыпает.
— А? — вздрогнула Регина и поморщилась от такого пронзительного крика. — Да… конечно.
— Вот и прооперируйте человека за счет средств Кати! — закинула ногу на ногу Кристина и вызывающе посмотрела на Франческо.
О чем он подумал, глядя на ее бедра, было неизвестно. Надо отдать должное Франческо, вывести его из себя, похоже, было невозможно. Добродушное выражение тоже не сходило с лица.
— А что беспокоит вашего, вашу, вашего… — запнулся доктор.
— У меня мужское тело, а душа женщины, — встрепенулась Регина, — вот и избавьте меня от моего главного мужского символа, который мне совсем не нужен, а только вызывает во мне отвращение.
— Это серьезное решение…
— У меня собраны все справки, думаю, долгие пять лет, что я не меняю своего решения, говорят о твердости моего намерения, — заявила Регина, придерживая голову в соломенной шляпке за виски, словно без этого она могла рассыпаться.
— Я не сомневаюсь в искренности вашего решения, — поморщился Франческо, — но вы знаете все трудности послеоперационного периода?
— Я в курсе! — Регина увидела графин с водой, и глаза ее заблестели. — Мне скоро должны были делать операцию в Москве, но раз уж подвернулся такой удачный случай прооперироваться в Италии у такого светила, я бы не стал возражать. А можно мне попить?
— Сколько угодно, — ответил Франческо и придвинул к ней поднос с графином и стаканами.
Тина пнула его ногой, сделав это изящно, но ощутимо.
— Ну так как, док? Иначе я подниму маленький скандальчик и буду позорить вашу репутацию! И не говорите мне, что я вам угрожаю.
— Вы будете навещать вашу знакомую? — почему-то улыбнулся Франческо.
— Почему бы нет? Я переживаю за Регину! Это моя подруга! — воскликнула Тина, удивляясь, если честно, только тому, что этот чудо-хирург берется за все, ничему не удивляясь и никому не отказывая. Сделать пластическую операцию? Пожалуйста! Заменить кость в ноге? Не вопрос! Поменять пол? Раз плюнуть! Он даже напомнил ей доктора Айболита из детской сказки. К нему звери бежали со всей Африки с разными проблемами, и он всем помогал. Это слегка напрягало. Что называется, если слишком хорошо, то уже плохо, и даже она, Тина, теперь поверила Кате, что с Франческо что-то не чисто. Понять бы, что именно?
— Хорошо, девочки, я положу сеньориту Регину на обследование и дня через три-четыре смогу сказать точно, возьмусь я ее оперировать или нет. — Франческо взялся за крест, висящий на груди, словно прося помощи у Всевышнего.
— Вот и славно! — вспорхнула со стула Тина. — Я тебя, Региночка, оставляю в надежных руках. А мне пора на съемочную площадку, сегодня у меня первый рабочий день.
— Вы актриса?
— Мной заменили погибшую Стефанию. Кстати, она все еще у вас?
— Да, у нас в морге… Я думаю, что выбор достойный, — ответил Франческо, задумавшись о чем-то своем.
— Я тоже так думаю, — послала всем воздушный поцелуй Тина и выскочила из кабинета. План по внедрению Раймонда — Регины разработала вчера самая трезвая из всех них Катя. Нужно было иметь своего человека в клинике, чтобы попытаться проникнуть в морг и произвести осмотр тел. Времени оставалось очень мало, поэтому действовать надо было нахрапом, нагло. Это брала на себя Кристина, наглости ей было не занимать. Катя сначала решила сама вернуться в клинику, мол, передумала, но потом поняла, что это может вызвать лишь подозрения и недоверие к ней. За ней стали бы следить и не дали бы совершить задуманное. Поэтому очень удачно подвернулась Регина, не поверить в ее горе мог только слепой и глухой. Ее и было решено положить на несколько дней в клинику.
— А как я потом выберусь оттуда? — беспокоилась Регина.
— Что-нибудь придумаем по ходу! Пока будешь сдавать анализы, не сразу же операция? А потом, что это ты так тревожишься? Если тебя прооперируют, ты только радоваться должна, ты же этого хочешь! — решительно заявила Екатерина.
— Ага, сами говорите, что Франческо — маньяк, разберет меня на запчасти, а потом скажет, что так и было, — вздохнула Регина.
— Отступать поздно! — нравоучительно заявила Катя.
Оказавшись в палате, Регина поняла, что действительно отступать некуда, и, вздохнув, с мыслями о свежем, холодном пиве разлеглась на кровати.
Катя впервые попала на съемочную площадку, и это действо захватило ее с головой. Она даже на мгновение забыла о своем безумном плане. Поразительно было то, что Тина очень гармонично смотрелась во всех сценах.
— Прирожденная актриса, — шептал довольный Сергей Сергеевич и косился на Илью, тот только показывал знак «о’кей», что означало — ни одного запоротого кадра.
— Надеюсь, ты не ревнуешь Германа ко мне, когда мы целовались? — спросила у нее Тина, снимая грим.
— Самую малость.
— Не дури! Герман, несмотря на свой имидж суперзвезды и плейбоя, очень даже порядочный и скромный человек, и это не для меня. Мне нужен безбашенный тип, который всегда смог бы держать меня в напряжении и подогревать во мне интерес, — ответила Кристина. — Я потом расскажу тебе, как это делается, чтобы выглядело натурально, а на самом деле ничего и нет, — подмигнула Кате Кристина, — и вообще, ты не забыла, что Регина ждет?
— Конечно, нет… Когда ты пойдешь к ней? — спросила Катя.
— Прямо сейчас! — стянула волосы в маленький хвостик Кристина и рванула к выходу. В дверях Тина столкнулась с Сергеем Сергеевичем. Режиссер улыбался.
— Кристиночка, вы просто бальзам на мою душу! Вы настолько органичны и непосредственны. Я думаю, что фильм удастся. Вы очаровательны, да и с Герой составляете прекрасную пару, я имею в виду кинематографическую, конечно, — режиссер покосился на Катю, сидевшую в номере Германа.
— Мне лестно это слышать от вас, — сказала Тина.
— Я вот… вам букет и хочу пригласить на ужин с целью это… дальнейшего обсуждения творческого процесса.
— Очень тронута, но спешу. — Тина взяла у него букет розовых роз и демонстративно посмотрела на часы.
— Ну что ж… — разочарованно протянул режиссер.
— В следующий раз, — заверила его Тина, и Сергей Сергеевич ушел несколько воодушевленный.
Тина метнулась к Кате и отдала ей букет.
— Поставь, пожалуйста, куда-нибудь, все, я побежала…
Кристина устремилась опять к выходу. Проем двери загораживала фигура внушительной комплекции. Юрий Владимирович пришел с букетом алых роз.
— Кристина, с удачным началом вас!
— И вам того же, — буркнула Тина, нетерпеливо постукивая ногой.
— Приглашаю вас на романтическое свидание, на котором я хочу сделать некое предложение вам… у вас будут неограниченные возможности при моем материальном спонсировании. Обещаю, скучно не будет. Лобстеры на льду и джаз-оркестр нас уже ждут.
Катя, ставшая невольной свидетельницей его речи, улыбнулась. Юрий Владимирович поставил в один ряд и лобстеры, и музыкантов. Конечно, для него все это имело свою цену, все покупалось и продавалось.
— С удовольствием, но в другой раз, — вырвала у него букет Тина и попыталась закрыть дверь.
— Уж не Герман ли меня опередил? — насупился Юрий Владимирович.
— Я спешу к Регине, — ответила Кристина.
— К Регине? Так у вас… это… нетрадиционная ориентация?
— У меня традиционная сексуальная ориентация, человек в больнице, и я обещала! Не злите меня, Юрий! — захлопнула перед ним дверь Тина и, подождав, когда он уйдет, осторожно открыла дверь. Сначала она подумала, что у нее начались глюки, так как в проеме опять маячил букет, на этот раз из белых роз.
На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Илья.
— Я… — начал он.
— В следующий раз! — прервала его Тина и закрыла дверь. Она подошла с цветами к Кате и отдала ей.
— Вот еще два веника. Что это их всех прорвало? Впору вылезать через окно. Регина, наверное, уже нервничает.
— Может, мне устроиться твоим секретарем и записывать желающих пригласить тебя на свидание в ежедневник? — рассмеялась Катя.
— Ага, этот же дневник потом показывать женщинам, которым за тридцать и которые думают, что жизнь, в том числе и интимная, уже закончена, — поправила прическу Кристина, прислушиваясь к шуму за дверью.
Катя встала и принялась искать какую-нибудь посуду под букеты.
— Интересное дело, трое мужчин, которые могут перевернуть твою жизнь полностью, пригласили тебя явно на романтическое свидание. Но признался честно в этом один продюсер, который не привык юлить и берет от жизни все, что хочет, за свои деньги, в том числе и женщин.
— Чисто конкретно! — передразнила его Тина, выпячивая живот.
Катя засмеялась.
— А вместо этого ты бежишь к мужчине, который хочет отрезать то, что, собственно, и делает его мужчиной.
— Да, жизнь — непредсказуемая штука, — согласилась Тина, — но у меня было много мужчин, пытавшихся изменить мою жизнь, а я птичка вольная и в клетке не живу.
— И все-таки кого бы ты из них предпочла? — спросила Катя. — Я бы на твоем месте выбрала Илью. Чувствуется, что парень порядочный и был первым, кто разглядел в тебе способности. А ты?
— А я выбираю Регину! — ответила Кристина, осторожно выглядывая в коридор. — Кажется, толпа поклонников исчезла, вот так всегда, только задерешь нос… Чао! — Кристина рысью припустила по коридору.
Катя покачала головой и поплелась в ванную налить воды в какую-то эмалированную посудину с фигурными ручками. Больше ничего подходящего она не нашла, чтобы поставить цветы.
За этим занятием Катю и застал Гера.
— Ого! Кто это моей даме принес столько цветов? — спросил он.
— Это не мне, это Тине, — смутилась Катя.
— Мы исправим эту оплошность, — пообещал Герман, — а почему ты их ставишь в ночной горшок?
— Ой… я не знала…
— Ладно, пусть стоят в нем, я им все равно не пользовался, он выполнял скорее декоративную функцию, — смеясь, сказал Герман.
Он подошел к Кате и, взяв ее руку, надел ей на палец кольцо с голубым топазом.
— Давно хотел подарить тебе это. Прости, что задержался, мне его только что доставили из аэропорта. Это — брат-близнец того, что у меня украли бандиты. Не факт, что их найдут, и я заказал новое, — пояснил он.
Катя, как завороженная, смотрела на кольцо. Она не в силах была оторвать взгляда от такой красоты.
— Мне впервые дарят кольцо и сразу такое красивое…
— Ну, что ты скажешь?
— Ну, что ж… стоило ради такого и подождать.
— Я рад, что тебе понравилось, боялся, что начнешь отказываться.
— От такого невозможно отказаться. — На маленьком, тоненьком пальчике Кати камень играл всеми своими гранями в свете электрических ламп.
Герман наклонился и поцеловал ее, потом сказал:
— Подло воспользовался отсутствием твоего внимания ко мне, рад, что не получил пощечину.
Катя привстала на цыпочки и поцеловала его в ответ, чем приятно удивила Германа.
— Знаешь, я так рада, что ты у меня есть… Не надо никакой вереницы поклонников, если никто не трогает сердце, достаточно одного, но любимого.
— Знаешь, я… — воодушевленно полез обниматься Герман, но Катя отстранилась от него.
— У меня будет к тебе одна просьба.
— Все, что ты пожелаешь! — радовался он, что Катя наконец-то оттаяла.
— Всего не надо… а вот скоро Тина принесет восковой слепок, и надо будет где-то по нему изготовить ключ, и чтобы никто не узнал, — сказала Катя.
Герман решил перевести все в шутку.
— Это ключ от твоего сердца или от сокровищницы древних скифов?
— Я не шучу. Это ключ от морга, — ответила Катя, наблюдая, как улыбка медленно покидает это красивое лицо.
Когда к Регине пришла посетительница, то есть Тина, она сидела на балконе своего номера в плетеном кресле, завернувшись в какой-то плед, с обиженным выражением лица.
— Что случилось с моей девочкой? Кто ее обидел? — поинтересовалась Кристина, доставая сигарету и медленно раскуривая ее.
— Представляешь, они не нашли женского халатика моего размера и предложили мне мужскую пижаму, чем нанесли еще один удар по моей слабой психике, — пожаловалась Регина, и плед сполз с ее груди.
Тина кинула взгляд на мощнейший торс, покрытый черными волосами. Волосатыми были не только грудь и руки, но и спина и плечи. Кристина представила себе на этом великолепии лифчик и содрогнулась.
— Регина, даю совет! Еще раз подумай хорошенько, хочешь ли ты быть женщиной? Ты будешь работать только на эпиляцию, а это стоит не дешево.
— Ради своей мечты я готова на все, — поджала губы Регина, лицо ее было не накрашено, а рыжие волосы безжизненно свисали вниз.
— Почему такая хмурая?
— Я волнуюсь, разве не понятно? Ты, вернее, вы со своей подружкой подвергаете меня опасности. А я женщина тонкая…
Тина не могла отвести глаз от груди Регины, ловя себя на мысли, что в ней просыпаются животные инстинкты.
«Вот только этого мне не хватало», — она тряхнула головой и мрачно сказала:
— Прикройся, что ли… женщина должна быть скромнее, и потом, почему не прибрана, не накрашена? Замуж хочешь?
— Чего? — вылупила на нее глаза Регина, натягивая плед до подбородка.
— Замуж!
— А… ну если найдется человек… почему бы и нет? — игриво повела она плечиком.
— Так вот, если будешь расхаживать дома в бигудях и рваном халате, муж сбежит на третий же день. Тебя учить, что ли, надо? Женщина всегда должна быть желанна, понимаешь? Вот как я, например! — гордо вскинула голову Тина.
— Почему же ты не замужем? — ехидно спросила Регина, жадно ловя носом дым от сигареты Кристины.
— А! Дело не во внешности! — махнула рукой Тина. — Меня подвел характер. Но у тебя, похоже, с этим проблем не будет, ты покладистая. Вот только с выпивкой надо завязывать, вот выпей сейчас бутылочку пива и завязывай, — сказала Кристина, доставая из сумки пол-литровую бутылку чешского светлого пива.
Глаза Регины загорелись, руки задрожали, а на щеках появился румянец.
— Спасительница ты моя! Гетера! Богиня! Вспомнила о несчастной головке Регины! Спасибо тебе, дорогуша! А говоришь, плохой характер! Да ты золото! Ангел во плоти!
У Тины пепел с сигареты упал два раза на пол, пока она наблюдала, как Регина легко, зубами, открыла пробку и залпом осушила бутылку. Зрелище было не для слабонервных. Регина вытерла лицо рукавом и счастливо заулыбалась.
— Ты вернула меня к жизни! Друг спас жизнь друга! Дай закурить!
— С ментолом, — сказала Тина.
— Да все равно! — Регина пребывала в благостном настроении.
Тина положила перед ней на столик всю пачку.
— Ты сделала, что надо было?
Регина взяла пачку сигарет, достала одну и вернула пачку Тине.
— Да, как договаривались.
— Так давай, мне пора идти.
— У тебя в руке, — ответила Регина, пуская кольца дыма и пребывая в состоянии нирваны.
— Где? — не поняла Тина.
— В пачке сигарет, — ответила Регина.
— Ну ты даешь! — уважительно протянула Кристина. — Я и не заметила как…
— Ловкость рук, — ответила крупная женщина.
— Я пошла, у меня свидание, — сказала Тина, вешая сумку через плечо.
— Конечно, у такой, как ты, всегда есть ухажеры, — обиженно вытянула губы Регина.
— Не завидуй! Скоро у тебя тоже все будет путем! Кстати, если ты с юности хотела стать женщиной, то зачем накачала такую гору мышц? От них же теперь не избавиться!
— Они как-то сами накачались, — смутилась Регина, — жизнь у меня была тяжелая. Обличье-то мужское, вот и нагружали физической работой. А сейчас начну ходить на легкую аэробику, танец живота.
Кристина покачала головой, подумав, что Регина проломит пол на занятиях по аэробике!
— Ладно! Жди гостей завтра! — послала она воздушный поцелуй Регине и вышла из ее палаты.
Франческо Тина не встретила, да и не очень-то хотелось, сердце ее предательски стучало, ведь она несла слепок с ключей двери морга, куда они хотели проникнуть следующей ночью.
«Все-таки молодец Регинка! Профессионально сработала!» — подумала Тина, и вдруг ее окликнули.
— Извините, синьорита!
«Сейчас обыскивать будут!» — запаниковала Кристина, ведь, как известно, на воре и шапка горит.
К ней спешила женщина среднего возраста в одежде монашки, лицо ее было открытое и светлое.
— Извините, вы подруга Кати, что лежала здесь?
— Да, это я, — немного подумав, призналась Тина, решив, что быть подругой Кати еще не преступление.
— Знаете, я хотела бы с ней поговорить, — монахиня оглянулась по сторонам.
— Катя, возможно, завтра будет здесь, то есть придет навещать свою знакомую, — ответила Тина, — но если у вас что-то срочное, то я могу передать…
Монашка недоверчиво посмотрела на Тину и покачала головой, видимо, та ей не внушала доверия.
— Я — Лора, она знает меня… пусть найдет меня как сможет… только чтобы никто не видел и не знал, — сказала монашка и побледнела.
— Даже Франческо? — удивилась Тина, так как он являлся идеалом для своих служащих. — Он тоже ничего не должен знать? — уточнила Кристина.
— Он тем более, у меня больше нет к нему доверия, — ответила Лора.
Кристина пообещала выполнить ее просьбу и быстро покинула лечебницу. Дело близилось к ночи, и Кристина хотела пораньше лечь спать, чтобы выглядеть перед камерой отдохнувшей и посвежевшей.
Глава 21
На следующий день Кате пришлось сказать Герману, что ночь она проведет в больнице у Франческо. Конечно, она не рассказала ему подробно о своем плане, но просьба не останавливать ее была высказана твердо.
— Я не знаю, что вы задумали, но мне все это не нравится, — сказал Гера, — Регину зачем-то уложили к Франческо.
— Она будет менять пол, — ответила Катя.
— Это уже перебор, — вздохнул Герман.
— Гера, я пробуду в больнице всего один день, вернее, ночь, — канючила Катя.
— Делайте, что хотите! — согласился он.
Вечером, когда Франческо уже, как всегда, ушел к себе, в лечебницу заявилась разноцветная толпа цыган. Это были артисты массовки, переодетые цыганами, но откуда же это было знать служащим больницы. Они в ужасе разбегались от этой пестрой толпы и были несказанно рады, когда навещавшие русскую пациентку цыгане ушли. Катя с Тиной правильно рассчитали, что в такой шумной толпе, даже если в здании и ведется какое-то наблюдение за посетителями, трудно будет заметить, что два человека больницу не покинули. Этими двумя и были Катя с Тиной. Они спрятались в ванной комнате Регины и подождали, пока все уляжется.
Читать бесплатно другие книги:
