Кто в теремочке умрет? Луганцева Татьяна
— Кто здесь кричит? — поднялась Яна с гаечным ключом в руках. — Вы кто, чтобы задавать нам вопросы?
— Я — дежурный работник кухни, а вот вы кто? — сглотнул мужчина, не в силах отвести взгляда от груды мусора и машинально переходя на ломаный русский язык.
— А это сантехник! Срочный вызов, у вас в этом месте прорвало трубу. Если бы мы не пришли вовремя, то залило бы весь санаторий, и речь бы завтра шла не только о приготовлении завтрака, но и вообще о проживании на этом курорте, правда, Дима? — толкнула она окаменевшего «сантехника».
— А? Да!
— Ваша хозяйка потерпела бы колоссальные убытки, так что нам за устранение неполадок была обещана премия, а вы кричите на нас! — грозно сдвинула брови Яна, раскачивая в руке гаечный ключ, словно намереваясь метнуть его в мужчину.
— Но этот мусор… нельзя ли было как-нибудь…
— Авария!! Вы понимаете?! Форсмажорные обстоятельства! Мы не мусорная компания, скажите спасибо, что мы не отказались работать в таких свинских условиях!! Да, Дима?! — снова толкнула его в бок.
— А? Да…
— Спасибо, конечно, но… — прокашлялся работник кухни.
— Никаких «но»! Не мешайте нам работать!
— Почему тогда пригласили иностранцев? — не унимался мужчина.
— Иностранная система водоснабжения и канализации, и работают в нашей фирме иностранцы, — отчеканила Яна. — Хотите нам помочь?
— Нет, я лучше пойду…
— До свидания! — грозно крикнула Яна и принялась остервенело махать гаечным ключом, через плечо спросив у Димы: — Ушел?
— Ушел, — сплюнул Дима, — у тебя на каждый вопрос есть ответ? Откуда у тебя взялся гаечный ключ?
— Я все предусмотрела! Говорила же тебе, что нас еще не раз выручит моя сумка! Черт! Я разгребла отходы, и смотри, здесь пол тоже в кафельной плитке.
— А что ты хотела увидеть?
— Сбивай плитку! — скомандовала Яна.
— Яна, ты в своем уме?! Это уже статья за порчу имущества! — забеспокоился Дима.
— Я заплачу им за ремонт. Сбивай, не бойся. Хозяйка санатория у меня на крючке, иначе я припугну ее, что хочу быть подружкой невесты на свадьбе ее дочери. Делай, что говорю, в противном случае мы никогда не доберемся до подземелья. Я уверена, что ход под нами! — проговорила она, выплевывая какой-то мусор, случайно залетевший ей в рот.
— Мне бы твою уверенность, — вздохнул Дима, — у меня вообще такое чувство, что ты вместе со мной перевелась в санаторий из психушки, только из буйного отделения… — пробубнил напарник, но плитку отколачивать начал.
Скоро к пищевым отходам добавилась еще и груда битого кафеля.
— Ну, довольна? — спросил, отдышавшись, Дима, глядя на результат своего вандализма.
— Ты — молодчина, быстро работаешь, — похвалила его напарница, думая, насколько глубоко в нее впитается запах помойки, — чувствую я, что моему другу Карлу грозит опасность, давай поторопимся!
— Ты еще что-то чувствуешь? Я уже ничего не чувствую, — ответил Дима, разминая затекшие пальцы. — Яна, я здесь вижу деревянный настил, но люка не видно.
— Ломай настил! — Яна уверенно шла к цели, и ничто не могло ее отвратить от нее. — Не могли же они положить плитку прямо на люк.
Дима больше не думал сопротивляться, он взял предложенный Яной инструмент и принялся отдирать доски. Она залюбовалась его работой.
— Я сразу поняла, что мы с тобой сработаемся. А ты умирать собрался, дурак! В жизни столько интересного!
Дима кинул мрачный взгляд на Яну и смахнул с уха яичную скорлупу.
— Я поднял доски, и ничего… стой! Смотри, здесь какая-то дырка в полу, — произнес он.
— Проход! — радостно закричала Яна. — Я же говорила, что он тут! Вот и память меня не подвела!
— Подожди радоваться, он заложен кирпичами, — грустно констатировал Дмитрий, — выходит, зря мы ворвались сюда и устроили погром.
— Ничего не зря! Не паникуй раньше времени, они не могли заложить весь подземный ход, наверное, заложили только вход, копай рядом! — возбужденно заговорила Яна.
— С ума сошла? Чем я буду копать?
— Ап! — И она извлекла из своей сумки маленькую лопату. — Правда, я предусмотрительная девочка? Я взяла ее на случай разборки возможных завалов.
Дима, уже понявший, что спорить с Яной Карловной бесполезное дело, молча взял лопату и начал откидывать землю куда придется, в том числе и на свою начальницу. Выглядели они оба ужасно — в пищевых отходах и земле, словно двое бродяг, живущих не один год на свалке. Яна, глядя на свою одежду и представляя себе, как она в таком виде предстанет перед Карлом, уже начала задумываться о том, что, может, стоило поискать другие пути в замок. Перед ее глазами возникла довольная физиономия охранника в воротах, с пренебрежением ее рассматривающего, и она снова мысленно убедилась, что других путей нет.
— Копай, Дима, копай!
Дмитрий скинул через голову джемпер, мокрый от пота, и остался голым по пояс. Внезапно его лопата стукнулась обо что-то твердое, Дима расчистил землю.
— Здесь! Вниз идут какие-то ступеньки!
— Ход! Мы нашли его! — ликовала Яна.
Еще несколько ударов лопатой, и слой земли рухнул под собственной тяжестью на ступеньки, открывая проход.
— Начинаем спуск в подземелье! — Яна достала большой моток веревки. — В прошлый раз мы тоже шли по веревке, чтобы найти путь назад, — пояснила она.
— Я не удивлюсь, что с твоим темпераментом мы заблудимся там.
— Не бойся, я ориентируюсь в запутанных лабиринтах лучше всех на свете, даже сама не знаю, почему! — похвасталась она.
— Потому что у тебя мозги запутаны так же, как самый запутанный лабиринт в мире. Господи! С кем я связался!
— Не ворчи, начинай спуск. Не забывай, тренер — я!
Дима стал спускаться в черную дыру подземелья, разматывая на ходу веревку. Напарница включила мощный фонарь и начала спуск за ним. Не успел Дмитрий сделать и трех шагов по подземному ходу, уводящему неизвестно куда, как начал чихать, не останавливаясь.
— Ой, Яна, подожди, дай мне подняться на воздух, — попросил он.
Они так же гуськом вернулись назад в помойку. У Димы слезились глаза, и в момент заложило нос.
— Что это со мной? — чихая, спросил он.
— У тебя на что-то аллергия, может быть, на плесень или земляную пыль. Знаешь что, надень на голову вот эту небольшую коробку, все не так пыль будет попадать, — посоветовала Яна.
— Ты такая добрая, — усмехнулся Дмитрий.
Она взяла коробку из-под каких-то овощей, ловко прорезала в ней две дырки для глаз и водрузила ее на голову Диме.
— Ты похож на Терминатора!
— Я похож на дебила, который разворошил отходы пищеблока и теперь движется в замок с мусорной коробкой на голове в надежде поговорить со своей невестой.
Они во второй раз начали спуск вниз.
— Ну, как ты? — поинтересовалась Яна.
— Получше, но нос все равно заложен, — прогнусавил Дима из коробки.
Они стали продвигаться по узкому темному проходу все дальше и дальше. Коридор вилял, имел ответвления, но Яна упорно шла одним только ей известным курсом, следуя своей интуиции.
— Откуда ты знаешь, куда идти?
— Я все помню, не бойся, не заблудимся, — успокоила она его и уверенно пошла дальше. Они двигались, пока дорогу им не преградила какая-то деревянная конструкция.
— Вот и пришли! — воскликнул Дима.
— Этого раньше не было, я точно знаю, — уверенно произнесла Яна, ощупывая конструкцию.
— Может быть, мы не туда зашли? — предположил Дмитрий.
— Нет! Мы идем правильно. Это какая-то фанера… Ломай ее, Дима, ломай!
— Ты не боишься обвала? — задал он чисто риторический вопрос, остановить Яну Цветкову было уже невозможно.
Карл не знал точно, сколько времени он провел под землей в темноте без пищи и воды. От состояния погребенного заживо он периодически впадал в панику. Сначала он шел по лабиринту со своим маленьким фонариком, пытаясь самостоятельно найти дорогу назад. Он натыкался на какие-то углы, выступы, заходил в тупики, снова искал выход. Затем он стал наносить царапины на стены брелоком от ключей, чтобы отмечать дорогу, и с ужасом заметил, что, в каком бы направлении он ни шел, все равно возвращается на то место, по которому уже проходил. Постепенно свет от фонарика стал тускнеть, батарейки разрядились, и Карл погрузился в кромешную темноту. Его охватил животный страх, но он не сдавался, шел и шел, пытаясь выйти из лабиринта. Когда у него закончились силы, он опустился на земляной пол и пополз, цепляясь дрожащими руками за шершавую и осклизлую от плесени стену. Сам себе он напоминал крота, а от мысли, что ему суждено быть погребенным заживо, Карлу становилось плохо. Но эта мысль его также и подстегивала, и он снова делал рывок вперед. Мучительно хотелось пить, но на стиснутых зубах скрипела только земля. Она была везде — в его волосах, в одежде, в носу, во рту и в глазах, а желудок сводило судорогой от голода. Наконец Карл, совсем без сил, оставил свои попытки и в какой-то более-менее сухой нише провалился в забытье. Сон был таким же черным, мрачным, как и реальная действительность. Очнулся он от озноба и противного писка. Карл с ужасом почувствовал, что по нему бегают какие-то мелкие зверьки на маленьких лапках, обнюхивая его лицо и щекоча кожу жесткими усиками.
«Крысы!» — подумал князь и встрепенулся. Зверьки бросились врассыпную. Карл понял, что больше не сможет продолжать свой путь. Он почти смирился с тем, что ему суждено погибнуть, и паника сменилась равнодушием. Он стал вспоминать Яну Цветкову с ее открытой улыбкой и веселым, заразительным смехом, ее непосредственностью, неспособностью пройти мимо чужой беды. Карлу слышался какой-то шум, будто что-то стучится в стену, голоса…
— Я схожу с ума… — прошептал он.
Внезапно одна из стен его темницы рухнула, и в ярком свете фонаря Карл с изумлением увидел стройную фигуру Яны с длинными волосами, как всегда на высоких каблуках. Он не верил своим глазам, пока не услышал ее звонкий голос:
— Давай сюда! Здесь нет никакого завала.
— Яна… — прошептал Карл.
Ее одежда была в более чем плачевном состоянии и источала ужасный запах. Позади ее фигуры через проломанную стену появилось нечто… Карл поморгал глазами и понял, что это не галлюцинации. За Яной двигалось большое чудище с квадратной головой.
— Голем… — выдохнул Карл, и волосы зашевелились у него на голове.
Он собрал все свои силы, чтобы не дать чудовищу обидеть его любимую женщину, поднялся на ноги и с диким криком:
— Яна, поберегись! Голем! — кинулся на чудовище, нанося ему удары в его квадратную голову, которая оказалась почему-то мягкой и податливой, а не металлической.
На этот бросок он потратил всю оставшуюся жизненную энергию, и, получив от Голема, изрыгающего проклятья и источающего жуткий запах, внушительный удар в солнечное сплетение, Карл затих.
Глава 9
Яна осветила неподвижно лежащего Карла и, пытаясь мило улыбнуться, удовлетворенно заметила:
— Это Карл! Браво, Дмитрий, мы нашли его. Только что он делал под землей, да еще в таком виде?
Дима не разделял ее радости, ощупывая свою разбитую губу и подбитый глаз.
— Вот говорил же себе, что зря с тобой связался. Этот князь просто сумасшедший! Что он делает ночью в подземелье? Все нормальные люди спят, а он, вероятно, охраняет свой замок со стороны подземных ходов. Кинулся на меня, словно цепной пес!
— А ты тоже хорош, так ударил его, что он лишился чувств!
— Ага! Пока он бил меня, ты не возмущалась! Да еще назвал меня каким-то обидным словом — Голем! Сам он Голем! Бедная Анфиса, с кем она связалась? На кого меня променяла?!
— Что теперь делать с его бездыханным телом? — почесала затылок Яна.
— Не тебе же его нести, — вздохнул Дима и, чертыхаясь, взвалил на себя эту ношу, — тяжелый, черт… килограммов девяносто!
Яна шла впереди, сматывая в клубок веревку и освещая дорогу. Дима со своей ношей шел следом, поминутно чихая, шатаясь от тяжести и ударяясь о шершавые стены то своим плечом, обдирая его в кровь, то туловищем обездвиженного князя.
А в это время наверху происходило следующее. Оказывается, дежурный по кухне, заставший «иностранных специалистов» на помойке, не успокоился и позвонил шеф-повару, который был в курсе всех дел на кухне. Тот отрицал факт какой-либо аварии у них на кухне и тем более вызова иностранных специалистов в пищеблок. Мужчина не растерялся и вернулся в мусорный отсек с вооруженными до зубов охранниками. Кроме устроенной здесь свалки они с ужасом заметили дыру в полу.
— Налетчики! Грабители! Ловко же они меня провели! — задохнулся от злости дежурный по кухне.
Тут же были вызваны хозяйка санатория и полиция. Поэтому, когда троица появилась на поверхности, им в лицо ударили лучи мощных фонарей и раздался крик:
— Стоять! Ни с места!
Дмитрий от неожиданности уронил князя на землю. Карл застонал и очнулся.
— Преступники! Грабители! Вандалы!
Нонна перекрыла всех своим криком:
— Стойте! Это же Карл Штольберг! Аллилуйя! Мы все-таки нашли его!
— Позвольте! Это мы нашли его, — возразила Яна и спросила: — А что, Карл разве потерялся?
— Ни с места! — Полицейские были настроены решительно.
Яну с Дмитрием взяли под белы рученьки, надели наручники и увезли на полицейской машине в управление. Дмитрий даже не сопротивлялся, словно заранее знал, чем все это может закончиться. Ослабевшего, нокаутированного Карла положили на носилки и в срочном порядке отправили в больницу.
Полицейский Августин в прескверном настроении из-за того, что грубо прервали его сон и вызвали в управление, с явной неприязнью смотрел на Яну и Дмитрия, сидящих напротив него.
— Яна Карловна Цветкова?
— Да, это я.
— Я знаю, — вздохнул полицейский и продолжил: — Это вы похитили Карла Штольберга?
— Да вы что, в самом деле?! — воскликнула Яна. — Я даже не знала, что он был похищен!
— Что в таком случае вы делали в лабиринте, да еще учинили такой вандализм на территории пищеблока санатория? — спросил Августин, сдвигая брови.
— Да, что мы там делали? — повернул голову к Яне Дмитрий, мигая подбитым глазом. — Я все время задавал тебе этот вопрос, но вразумительного ответа так и не получил. Я тебя предупреждал, что добром это не кончится.
— Я не буду отвечать на этот вопрос, — насупилась Яна, — это — мое личное дело, а за испорченный пол в пищеблоке я заплачу, я сама договорюсь с хозяйкой санатория, я знаю ее секретную кнопку.
— Я в этом не сомневаюсь, — кивнул головой Августин, — а известно ли вам, что Карл Штольберг пропал в подземельях замка при загадочных обстоятельствах два дня назад?
— Значит, я была права! — многозначительно посмотрела на Диму Яна, откидывая волосы со лба.
— В чем?
— В том, что князю грозит опасность, — закинула одну ногу в грязной штанине на другую Яна и добавила: — Я это как чувствовала, моя гипертрофированная интуиция меня не подводит!
— У вас есть какие-то сведения или факты? — напрягся Августин.
— Нет, только предположения.
— Пустая болтовня! — вставил мрачный Дима, который в отличие от Яны пребывал в прескверном настроении от того, что первый раз попал в полицию в качестве подозреваемого в чем-либо.
— Известно ли вам, Яна, что князь Франтишек Штольберг утверждал, что вы единственная, кто хорошо ориентируется в лабиринте замка без карты? — прищурил хитрый глаз следователь.
— Он так сказал? — удивилась Яна.
— Он даже звонил вам в Москву, но никто не знал, где вы, — жестко отчеканил Августин, — а вы в это время вынашивали страшный план мести Карлу Штольбергу! Вы хотели, чтобы он не достался никому и сгинул в мрачном подземелье, раз уж он вам отказал!
Яна от возмущения даже растерялась и не нашлась, чем ответить на столь гнусную инсинуацию.
— Как вы объясните тот факт, что в вашей сумке был обнаружен весь воровской набор, включая финку и отмычку? — спросил полицейский.
— Да?! — удивился Дима, который так и не был ознакомлен с содержимым сумки Яны полностью. — Товарищ следователь, тьфу, гражданин начальник, то есть господин полицейский, запишите, пожалуйста, что я не знал о ее подлом похищении князя и о содержимом сумки тоже! Я вообще был не в себе, под действием лекарств, и выполнял только грубую, физическую работу!
Яна пихнула его в бок локтем.
— Не юродствуй!
— Скажите, Цветкова, вы это сделали, чтобы отомстить Карлу, так как у нас ходили слухи… ну… что у вас была любовь? Или вы просто хотели ограбить замок, воспользовавшись своим знанием лабиринта? — на полном серьезе спросил Августин.
— Я требую адвоката, — насупилась Яна, думая о том, почему ей всегда по жизни требуется адвокат? Не потому ли у нее и муж — Ричард — по образованию был адвокатом?
— Вот смотрю я на вас, Яна Цветкова, и удивляюсь этим слухам! Неужели между вами и Карлом Штольбергом могло быть хоть что-то общее?!
Яна поежилась в своей грязной от земли и мусора одежде, кроме того, страшно чесалось все тело. Но чесаться в присутствии мужчин было неприлично, и она почесала только голову. Длинные светлые волосы сейчас выглядели не такими уж и светлыми.
— Ведь именно теперь, когда наследник Штольбергов решил жениться на весьма достойной девушке, вы приехали сюда, и у меня есть свидетели того, что князь не хотел видеть вас и принимать в замке! Мало того, он лично отвез вас в аэропорт, но вы обманным путем вернулись обратно и заманили его в подземелье!
— Минуточку! — вступился Дима. — Я общался с этой женщиной и не слышал от нее ни о каких злых замыслах! Ею двигала только мысль о том, что Карлу может понадобиться ее помощь! Яна, я не знал, насколько ты одержима, это кто же из нас более ненормальный со своей безответной любовью?
— Большего бреда я не слышала, — пожала плечами Яна, — и потом, хватит меня оскорблять! Я подам на вас в суд по правам человека и заодно и женщин! Что означают ваши домыслы, что Карл не мог обратить на меня внимания как на женщину? Я, между прочим, не всегда хожу по помойкам, в таком виде и в такой компании, — покосилась она на Дмитрия в такой же грязной одежде, да еще и с подбитым глазом.
Тут дверь в кабинет Августина открылась, и в сопровождении людей в форме вошли бледный, дрожащий Карл в накинутом поверх его грязного свитера и джинсов светло-бежевом плаще под руку с Нонной Николаевной. Заметив Яну с Дмитрием в том плачевном состоянии, в котором они находились, Карл покачнулся.
— Что здесь происходит?! Почему эти люди задержаны?! Немедленно отпустите эту женщину!
— Карл Штольберг, успокойтесь! — встал со своего места Августин и тоскливо уточнил: — Так вы не хотите обвинить эту женщину в вашем похищении?
— Да вы с ума сошли! Эта женщина явилась ко мне как луч света в темном царстве! — заговорил Карл, выдавая свою эрудицию. — Она спасла меня, вывела из этого чертового лабиринта, равно как и этот молодой человек!
Нонна Николаевна обмахивалась концом сиреневого шелкового платка, который был обмотан вокруг ее толстой шеи.
— Поосторожней с ним, Августин, князь не в себе! Его из больницы не отпускали, он вырвался сам, как только узнал, что эти двое были вами задержаны. — Нонна Николаевна окинула скептическим взглядом фигуры Яны и Дмитрия. — Вот уж спелись, голубки! — прошипела она.
— Мы предполагаем, что эта женщина, и только она, из ревности могла совершить покушение на вашу жизнь, — не сдавался полицейский, — мы сделали на нее запрос в Москву.
«Все, мое дело — труба!» — решила Яна, зная, какую информацию могут прислать на нее московские коллеги Августина.
— Я найму лучших адвокатов в Европе, и от ваших обвинений не останется камня на камне! — грозно предупредил Карл, и по его виду стало ясно, что он не шутит. — И вообще, если задержали Яну, то и меня задерживайте! Я без нее никуда не пойду!
— Здравствуй, Дима, — кивнула головой несостоявшемуся жениху дочери Нонна Николаевна, — правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся.
— Здравствуйте, Нонна Николаевна, — ответил Дима, опуская глаза.
— Яна, когда я говорила, то есть просила вас принять участие в судьбе Димы, я не имела в виду, чтобы вы втягивали его в какие-то опасные, криминальные авантюры.
— Яна не виновата, я пошел с ней по собственному желанию. Она — молодец! Она вдохнула в меня новую жизнь, — заступился за свою напарницу по несчастью Дмитрий.
— Да, я уже вижу отблески веселой жизни на твоем лице, в виде тени от решетки, — ехидно ответила Нонна Николаевна, — ведь остаток этой жизни ты проведешь в тюрьме!
Августин постучал ручкой по столу.
— Успокойтесь все! Почему вы, Карл Штольберг, не хотели, чтобы эта женщина оставалась в Чехии? Почему вы упорно стремились отправить ее в Россию? Значит, вы чувствовали опасность, исходящую от этой женщины? Я прав?
— Я имею право не отвечать на этот личный вопрос?
— Не имеете, если хотите помочь этой женщине. — Полицейский плеснул себе в стакан минеральной воды.
— Молчи, Карл! — подала голос Яна. — Или вали все на меня, у тебя действительно появился шанс избавиться от меня!
— Я не хотел принимать эту женщину у себя в замке, потому что там в последнее время творятся странные вещи, а я больше всего на свете не хотел бы, чтобы что-то страшное и непоправимое случилось с Яной. Я люблю ее, — выдал Карл, прямо и спокойно смотря Августину в глаза.
Нонна Николаевна ахнула:
— А как же моя дочь — Анфиса?! Вы же собирались жениться на ней?!
— Я этого и не отрицаю, Анфиса в курсе моих чувств, и ее это не останавливает.
Яна приняла торжествующую позу и посмотрела на Дмитрия, а затем на Августина, словно говоря им: «Ну что, съели? Слышали? А я что вам говорила!» По ее виду было не понятно, ей приятно само признание князя или то, что он это сделал в присутствии скептически настроенных по отношению к ней граждан.
— О каких странных вещах в замке вы говорите? — спросил Августин, чтобы разрядить обстановку.
— Вы прекрасно знаете обо всех несчастных случаях, — сухо ответил Карл, его красивое лицо было бледно, а под глазами пролегли темные тени.
— Тогда позвольте поинтересоваться, раз уж вы здесь, Карл Штольберг, и можете давать показания. Как так получилось, что вы чуть не погибли в этот раз?
— Виноват в этом только я.
— Терезия сообщила, что вы и она услышали какой-то металлический, лязгающий звук, доносящийся из подземелья, и вы пошли проверить, что бы это значило?
— Так все и было, — подтвердил Карл.
— И что-нибудь удалось выяснить?
— Нет. Я сам зашел в лабиринт и заблудился в нем. Я никого там не видел, — ответил Карл.
— Точно так же, когда вы ночью в дождь ехали на автомобиле и перевернулись?
Яна не выдержала и подала голос:
— Что вы все кого-то пытаетесь уличить в чем-то или обвинить, вместо того, чтобы искать настоящего преступника или преступников?
— Если Яну в чем-то обвиняют, то я внесу за нее любой залог, — сказал Карл.
— Я без Димона не пойду, мы теперь друзья по несчастью навек! — спохватилась Яна.
— Да что же вы все хотите остаться в полицейском управлении? Князь не хочет уходить без Яны, Яна без Дмитрия, просто какая-то круговая порука! Знаете что?! Уходите все! Только госпожа Цветкова не должна пока покидать наш город.
— Я пока никуда и не собираюсь, — сказала Яна.
— Идите и радуйтесь, я не могу вас задержать без заявления Карла Штольберга, — хмуро сказал Августин.
Карл усадил своих спасителей в такси, и машина тронулась в замок Штольбергов. Яна сидела вполне довольная собой, так или иначе наконец-то она въезжала в замок на законных основаниях. Она снова хотела подмигнуть охраннику у ворот, чтобы лишний раз пощекотать его нервы, но, к сожалению, Иржи не было на месте.
В замке Карла встречали отец, невеста, Лукаш, Терезия, охрана и еще толпа незнакомого Яне народа. Семейный доктор Милан своими большими габаритами преградил собравшимся доступ к персоне князя.
— Только не сейчас! Князь очень устал, он должен немедленно лечь и отдохнуть, иначе я отправлю его в больницу.
Но, несмотря на протесты доктора, все кинулись поздравлять Карла с чудесным возвращением. К Яне подошла пылающая, словно спелый помидор, Анфиса и, теребя ручку сумочки, произнесла:
— Я должна вас поблагодарить за спасение моего жениха. Мы здесь не знали, какой иконе молиться.
— Что вы! Какие глупости! Вы мне ничего не должны! — махнула рукой Яна.
Она опустила тот факт, что вовсе и не старалась спасти Карла, так как и не знала, что его надо спасать. А зачем она хотела тайком проникнуть в замок, невесте Карла лучше не знать. Анфиса с ужасом оглядела одежду Яны.
— Пойдемте, вы переоденетесь во что-нибудь чистое.
— Буду премного благодарна, — согласилась Яна, которой хоть и было безразлично чье-либо мнение, но которая все равно уже успела устать от косых взглядов окружающих. Свою одежду она оставила в санатории и поэтому любезно приняла предложение Анфисы, тем более что эта особа впервые удостоила ее своим вниманием. Яна оказалась в комнате для гостей, в которой когда-то жила сама, только Анфиса все здесь переделала на свой лад на правах невесты. Стены были покрашены в серовато-жемчужный цвет, кровать застелена черным меховым одеялом. В комнате царил музейный порядок, который на Яну навевал тоску. Кроме того, комната Анфисы была вся в зеркалах: зеркальный потолок, зеркальный платяной шкаф, трельяж, зеркала в изящных старинных рамах на всех стенах. Яна задумалась — что бы это могло значить? Возможно, живущая здесь девушка настолько себя любит и так довольна своей внешностью, что готова часами смотреть на свои отражения?
— Пока, Яна, примите душ, а я приготовлю для вас одежду, — несколько церемонно предложила Анфиса, указывая на дверь ванной комнаты.
Пройдя туда, Яна не удивилась тому, что все стены и потолок тоже были в зеркалах.
«Да она просто ненормальная…» — подумала Яна, намыливая свое бедное, грязное, поцарапанное тело земляничным гелем для душа. Чтобы промыть ее длинные, густые волосы от грязи и песка, Яне пришлось воспользоваться добротой хозяйки и опрокинуть себе на голову целый флакон шампуня. Смотреть на свое худое в синяках и ссадинах тело Яне, видимо, в отличие от хозяйки ванной комнаты, явно не хотелось. Она закуталась в махровый халат и покинула ванную. Анфиса ждала ее в комнате, сидя на диване и скрестив красивые ноги в тончайших колготках телесного цвета с перламутровым отливом.
— Я подумала, Яна, что у вас такая же стройная фигура, как и у меня, так что берите из моего гардероба что хотите, — указала она рукой на зеркальную поверхность шкафа.
«Наверное, это комплимент», — подумала Яна и заглянула в платяной шкаф будущей жены князя. Тут ее постигло самое жестокое разочарование. Гардероб Анфисы представлял собой скучный ряд серых и коричневых вещей дорогого бутика. Ткани из шелка, шерсти, кашемира, льна и совершенно классические фасоны… Яна не носила такую одежду и не видела себя в ней, поэтому она растерянно смотрела на платья Анфисы и не решалась примерить ни одно из них.
— Что? Вам не нравится? — забеспокоилась хозяйка.
— Нет, что вы! Здесь присутствуют очень красивые вещи, просто… — Тут взгляд Яны упал на единственную яркую вещь в этом гардеробе — красное платье, и ее сразу же потянуло к ней.
— Вот! Если вы не возражаете, я надену это.
— Конечно, я же сказала, что вы можете брать что угодно, — сложила на коленях ухоженные руки Анфиса и прищурила глаза, — странно… эта вещь — единственная, которую я никогда не надевала. Мне подарили это платье на день рождения, а я посчитала его слишком ярким для себя и повесила в самый дальний угол. Но я так думаю, что мы отличаемся друг от друга в своих пристрастиях в одежде.
— Это уж наверняка! — горячо подтвердила Яна. — А кто вам подарил это платье, если не секрет?
— Карл Штольберг… — тихо ответил Анфиса.
Яна даже испугалась.
— Так может… мне не надо?
— Надевайте, надевайте это платье, раз уж оно вам понравилось, — настаивала Анфиса.
Яна снова уединилась в ванной комнате и надела выбранное ею платье. Неизвестно, чьей фигуре сделала комплимент Анфиса, но это платье было Яне явно велико. Красная шелковая материя повисла на ее теле и больше напоминала красный флаг на флагштоке, чем модельное платье.
Анфиса же явно осталась довольна, как Яна выглядит, и предложила ей выбрать обувь под свое платье, которая стройными рядами стояла на полках. К сожалению, вся обувь Анфисы оказалась Яне мала. Анфиса притворно вздыхала, а Яна чувствовала себя старшей сестрой Золушки, явно не влезавшей в хрустальную туфельку. Поэтому пришлось ей остаться в своих огромных, несуразных зеленых сабо на платформе, которые совсем не подходили к выбранному платью.
— Давайте, я сделаю вам прическу, — предложила Анфиса.
— Да я предпочитаю так… натурально…
— Я уложу волосы красиво, — успокоила ее хозяйка и усадила за трельяж, пытливо рассматривая ее лицо. Яне стало неуютно под этим взглядом.
— У вас красивые, густые волосы.
— Спасибо.
Анфиса расчесала Яне волосы и принялась по-разному окручивать их и прикладывать к лицу, ища наиболее невыгодный ракурс для своей модели. Наконец из волос на голове Яны была сложена целая египетская пирамида.
— Большое спасибо! — поблагодарила Яна, боясь пошевелить головой, чтобы не задеть люстру.
Читать бесплатно другие книги:
