Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны Малинин Евгений

Глава 8

«Насильно мил не будешь»

«Сердцу не прикажешь»

«С лица воду не пить»

(Узнать бы, кто все это первым сказал?!!)

У самого выхода я остановился. Конечно, прежде чем двигаться дальше, стоило часика три-четыре отдохнуть – чувствовал я себя совершенно вымотанным, но, во-первых, в зале Игры даже присесть было негде, не на каменный же пол садиться, а во-вторых, времени для отдыха не было ни минуты. Так что я поднял глаза и внимательно осмотрел предлагаемый мне выход.

Весь проем довольно высокой арки был затянут странной черной, чуть отблескивающей серебром, не то тканью, не то пленкой. Прежде чем прорвать эту пленку и шагнуть вперед, я еще раз оглянулся – зал стоял пустой и… гулкий, а свет свечей, как мне показалось еще более померк. У меня в груди шевельнулось некоторое сомнение, но пути назад все равно не было, в этом я был почему-то совершенно уверен.

Вздохнув, я снова повернулся к завесе и, подняв руку, осторожно коснулся ее. Рука моя провалилась по запястье, ничего не ощутив…

И тогда я шагнул вперед!

И завеса меня… пропустила!

Я оказался в небольшой комнате без окон. В противоположном углу неподвижно, словно нарисованный в воздухе, стоял язычок желтого пламени, не способный разогнать окружающий мрак, но превращавший этот мрак в некую темно-серую, почти осязаемую субстанцию, которую я не решился бы назвать воздухом! Почти неосознанно я прошептал заклинание «Истинного Зрения» и сразу же понял, что нахожусь в спальне – в углу рядом с тлеющим огоньком стояла высокая узкая кровать под балдахином, и темный полог, свисавший с этого балдахина, скрывал лежавшего в кровати. Но я отчетливо чувствовал, что там кто-то есть! Кроме того, еще кто-то прятался за кроватью в узкой щели между этим странным ложем и стеной. Заметил я и дверь, которая располагалась справа от меня и была закрыта на здоровенный кованый засов.

И больше в этой комнате ничего и никого не было… Хотя… Я все явственнее ощущал какую-то давящую пустоту, какой-то невидимый гнет!

В этот момент из-за кровати послышался тихий шорох… а может быть шепот. Я инстинктивно качнулся назад и уперся спиной в холодную, чуть шершавую стену – арка, через которую я проник в комнату исчезла!

А в комнате снова воцарилась тишина. Подождав с минуту, я бесшумно скользнул к скрывавшему кровать пологу и осторожно приподнял его. На кровати, укрытая до подбородка тонким, легким, пушистым одеялом, лежала Людмила, на ее бледном неподвижном лице темными, чуть отблескивающими провалами выделялись открытые глаза. Я передвинулся ближе к изголовью и наклонился над этим неподвижным лицом, пытаясь заглянуть в ее глаза…

И в этот момент из-за кровати снов раздался короткой шепоток, на этот раз я его расслышал совершенно отчетливо, но не обратил на него внимания, потому что Людмила неожиданно произнесла спокойным, безразличным голосом:

– Зачем ты пришел?.. Я ведь просила тебя не ходить за мной…

– Я не мог тебя бросить!.. – Прошептал я в ответ.

– Теперь пропадешь и ты… – Как свершившийся факт констатировала она.

– Посмотрим… – Не согласился я.

И тут из-за кровати послышался совсем другой голос… не шепот – голос, хотя и очень тихий:

– Пропадет, красавица, пропадет… И никуда не денется!..

Голос был радостный, подвизгивающий и срывающийся, словно существо обладающее им, торопливо сглатывало набегающую слюну.

Я перевел взгляд в направлении голоса и увидел два тускло светящихся зеленоватым отблеском пятна… возможно, два глаза.

– Ты кто? – Вырвался у меня невольный шепот.

За кроватью раздался едва слышный смех, а потом и едва слышный вопрос-ответ:

– Ты хочешь знать имя своей погибели?..

– Нет, – стараясь быть спокойным, проговорил я, – я хочу знать, кого мне предстоит уничтожить.

И вдруг, непонятная сила отбросила меня от кровати обратно к стене. Ударившись спиной о холодный камень, я тем не менее, смог удержаться на ногах, хотя дыхание у меня на мгновение перехватило. А в следующую секунду между мной и кроватью возник полутораметровый монстр, отдаленно напоминающий большую обезьяну с шестью лапами. Четырьмя нижними лапами, трехпалыми с пяточной шпорой, эта «обезьяна» стояла на полу, ее торс был приподнят, и две верхние конечности – вполне человеческие руки, только с очень длинными пальцами, шевелились словно бы сами по себе! Тело ее было прикрыто какой-то совершенно невообразимой рванью, а там, где оно было оголено, ее кожа светилась гнилостно-зеленоватым сиянием, точно таким же, каким светились и шесть ее глаз, хаотично расположенных на небольшой, круглой, совершенно голой голове, лишенной носа, но зато украшенной огромной зубастой пастью.

– Уничтожить меня?!! – Донеслось до меня злобное шипение. – Глупый человечишка, неужели ты думаешь, что можешь справиться со мной, с Запецельной Марой?! Да мне сам Змей Горыныч в пояс кланяется, когда встречает!!

– Видимо, ваш Змей Горыныч законченный… джентльмен… – Успев восстановить дыхание, ответил я. – Но при следующей встрече, ты потребуй, чтобы он у тебя и лапку поцеловал!

Глаза Мары вдруг ярко вспыхнули, она чуть подалась назад, словно бы готовясь к прыжку, однако не прыгнула. Напротив, чуть помолчав она неожиданно спросила:

– Зачем?..

– Что «зачем»?.. – Не понял я.

– Зачем лапку целовать?.. – Пояснила Мара.

– Ну как же! – Воскликнул я. – Ежели мужчина даму уважает, то высшее проявление этого уважения и есть поцелуй руки у дамы! Разве ты этого не знала?!

Мара поднесла к глазам свою руку и внимательно ее оглядела. Затем приподняла одну из своих лап и с тем же самым вниманием оглядела ее.

Потом, снова переведя взгляд на меня она спросила:

– А ты не врешь?!

– Нет! – Я помотал головой, но судя по ее последующим словам она не до конца мне поверила:

– Смотри!.. Я ведь все равно тебя убью, но если ты соврал, я буду убивать тебя долго и больно, а если сказал правду, твоя смерть будет быстрой и безболезненной!

Я пожал плечами:

– К сожалению, чтобы проверить мои слова, тебе надо будет встретиться со Змеем Горынычем, а для этого, надо покинуть это помещение. Но ты же не оставишь меня здесь одного, мало ли что я могу натворить?!

– А что ты можешь?.. – В ее голосе слышался явственный смешок. – Сбежать ты не сможешь, какой-либо вред причинить ты не сможешь… Что ты вообще-то можешь, человечишка?!

– Ну, смог же я как-то войти в это помещение?.. – Теперь уже подсмеивался я. – Или ты думаешь, я всегда здесь был?!

Мара отодвинулась от меня на шаг, и мне показалось, что она быстро оглядывает комнату в поисках какого-то отверстия, хотя ее голова не двигалась и все шесть глаз продолжали пожирать меня неподвижным взглядом.

Только спустя почти минуту до меня снова донесся ее тихий голос:

– Как ты сюда проник?!

– Так я тебе и сказал! – Усмехнулся я в ответ. – Сама догадайся, раз ты такая мудрая… только… может быть я совсем и не… «человечишка»?

И мне вдруг показалось, что Мара хочет отступить еще на шаг, хотя в ней не было страха, это желание было вызвано скорее необходимостью еще раз как следует меня рассмотреть.

«Может быть она подслеповата?..» – Совсем уж неуместно подумалось мне.

Снова она молчала почти минуту, а затем с усмешкой спросила:

– Так кем ты себя считаешь… человечишка?.. Если какой-то колдун и перенес тебя сюда, это еще не значит, что ты уже и суть свою человеческую преодолел!.. А вообще-то, хватит болтать… я и так с тобой слишком много времени потеряла!..

Она вдруг резко встряхнула руками, и с ее ладоней на пол упали… два небольших черных мохнатых паука. Приподнявшись на шести своих лапах, они замерли на месте, а Мара с какой-то даже нежностью скомандовала:

– Взять его!!

Пауки метнулись в мою сторону, отчетливо постукивая лапами по деревянному полу, но я уже не только отдышался, я подготовился к схватке – времени для этого было более чем достаточно!

Две мохнатые черные молнии едва преодолели треть расстояния до моей скромной персоны, когда я легко притопнул правой ногой, и от меня по доскам пола пошла короткая, но крутая волна. Через секунду она встретилась с насекомыми и… подбросила их вверх. Оба паука перевернулись в воздухе и упали на пол вверх лапами. Дерево колыхнулось, словно было жидким, и поглотило два небольших мохнатых комочка, и только последняя фаланга одной черной лапки осталась торчать из щели пола.

А волна, поднятая моей ногой, уже докатилась до лап самой Мары. Пол под ней дрогнул, прогибаясь, «жидкое» дерево захлестнуло нижнюю часть ее лап, но захватить чудовище полностью не успело. Из-за спины Мары вертикально вверх потянулось тонкое, прозрачное, едва заметное марево, напоминающее дрожащий над чем-то горячим воздух, и в следующее мгновение монстр приподнялся над полом, словно бы повиснув на этом мареве! Ее лапы дернулись и с громким чмоканьем вырвались из не успевшей затвердеть древесины.

Я раскинул руки, готовясь привести в действие следующее боевое заклинание, но из-под брюха висевшей в воздухе Мары выбросилось еще две тонкие, неуловимо перетекающие ленты такого же призрачного марева, и жадно устремились к моим запястьям! Однако, я успел в самом начале нашего «разговора» поставить между собой и монстром «Гнутое Зеркало», и теперь брошенные в меня магические «паутинки», наткнувшись на охранное заклинание пошарили по его поверхности, а затем намертво прилипли к незримой, но весьма прочной преграде, словно бы сочтя ее за истинное тело своего противника.

Запецельная Мара рванула свои магические ленты на себя, стараясь опрокинуть невидимую, но ощутимую преграду, но «Зеркало» стояло прочно, а мое следующее заклинание было уже активировано. Потолок над Марой неожиданно стал словно бы плавиться, течь, растворяться… Секунду спустя от него оторвалась лента марева, удерживавшая Мару в воздухе. Монстр грузно свалился на пол и принялся крутить своей круглой, безобразной головой, не понимая, что происходит. А в потолке в этот момент уже образовалась круглая двухметровая дыра, в которой началось медленное, едва заметное кружение воздуха – проснулся ежесекундно набиравший силу магический вихрь!

Мара метнулась было к двери комнаты, то ли собираясь покинуть ее, то ли стремясь помешать мне выбраться наружу, но добраться до этой двери она не смогла. На полпути ее подхватил метнувшийся следом за ней хвост созданного мной вихря и с непреодолимой силой потянул ее к потолочной дыре. Монстр выстрелил одновременно четырьмя лентами марева, целясь во все четыре стены комнаты, в надежде, видимо, создать для себя достаточно прочный якорь, однако они не смогли пересечь границы свитого в пружину воздуха. Свирепо ревущий вихрь перепутал эти ленты, обмотал ими саму Мару, так что ее конечности оказались плотно прижатыми к уродливому телу.

На мгновение черный угловато-бесформенный ком, бывший только что жутковатым монстром, завис в центре комнаты, а затем под завывание взбесившегося воздуха стремительно вынесся прочь из комнаты.

И сразу же наступила тишина… Слышно было только глуховатое потрескивание затягивающегося потолка, да мое частое, с всхлипами дыхание.

Я снял заклинание «Гнутого Зеркала» и, соскользнув спиной по стене, опустился на корточки. Сил у меня почти не осталось!

Минут пять просидел я в полной темноте, расслабившись и не о чем не думая. Затем полез в карман и вытащил мешочек с подарком тетушки Арины – лихими орешками. Я помнил ее предупреждение не есть больше двух штук, и хотя чувствовал, что способен умять весь мешочек, ограничился именно двумя. Остальные, аккуратно завязав горловинку мешка, сунул назад в карман. Отстегнув от пояса манерку, я напился, потряс глиняную фляжку и, убедившись, что она по-прежнему полна, снова прицепил ее к поясу.

Спустя две-три минуты, я вдруг понял, что силы не только вернулись ко мне, их, пожалуй, еще прибавилось! Встав на ноги, я осторожно приблизился к задернутому пологу кровати и осторожно поднял его.

Людмила лежала в прежней позе и глаза ее были все также открыты и… бездонны. Не поворачиваясь ко мне, она глухо проговорила:

– Ты еще цел?.. – И губы ее не шевелились, слова словно бы сами слетали с них, не требуя движения!

– Со мной все в порядке… – Негромко ответил я. – И твой… сторож… его больше нет.

В этот момент веки ее дрогнули и опустились на глаза. Однако я продолжал говорить:

– Теперь нам надо решить, что делать… Сможешь ли ты уйти отсюда?..

– Нет… – Не открывая глаз ответила она, и из-под ее ресницы выкатилась слеза, прочертив дорожку от уголка глаза к виску.

– Да, – поспешил я продолжить разговор, – я догадался, каким образом тебя… заставили прийти сюда, но… не знаю, что надо сделать, чтобы ты… выздоровела!

Мне с трудом удалось сложить эту фразу и особенно подобрать последнее слово, но все-таки оно было очень неточным!

– Чтобы я… выздоровела… – медленно повторила Людмила, словно бы не понимая, о чем это я говорю. И вдруг ее глаза распахнулись!

– Чтобы я выздоровела?! – Четко и быстро проговорила она, превратив мои слова в вопрос, и тут же ответила на него. – Надо разбить хрустальный шар!

И, произнося эти слова, ее губы впервые шевельнулись… с усилием, с… преодолением, но шевельнулись. И голос ее прозвучал совершенно по-другому – в нем появилась интонация!!

– Какой он?! Где он?! – Воскликнул я.

– Он… круглый… большой… на нем узорчатая гравировка… Он висит в… в зале… в пустой зале… внутри него бабочка… или паук… или змея… или птица…

– Ты знаешь, где этот зал? – Спросил я, как только она умолкла.

– Нет! – Едва слышно прошептала она. – Я видела… Мне показали… мою душу…

«Ей показали ее душу!.. – Заметались в моей голове лихорадочные мысли. – Значит, зала эта должна располагаться во дворце… И вряд ли Змей Горыныч поместил свою добычу слишком далеко от себя!.. Скорее всего, ему надо постоянно иметь ее под рукой!.. Хотя!.. Хотя, все может быть, однако, будем исходить из этой предпосылки! Как же мне отыскать этот хрустальный шар?!!»

Мне тяжело было это сделать, но я опустил полог и отошел на середину комнаты. Несколько раз вздохнув, чтобы успокоить себя и сосредоточиться, я опустился на пол, прикрыл глаза и начал сплетать заклинание «Дальнего взгляда», вводя в него необходимые поправки и конкретизирующие уточнения. На создание в общем-то, нового заклинания у меня ушло минут двадцать – я не торопился, стараясь сразу сделать все максимально точно. Как только последнее слово, последний жест и вздох легли на свои места, я открыл глаза и… не увидел комнаты. Перед моими глазами начала разворачиваться странная картина.

Сначала я увидел строение, в котором находился с высоты, можно сказать, птичьего полета. Его действительно можно было назвать дворцом, который имел форму весьма вытянутого прямоугольника, и состоял из четырех зданий высотой в три, четыре и шесть этажей. Самым высоким была та часть дворца, что выходило фасадом на площадь Согласия и в котором я сейчас находился. К нему примыкали два коротких четырехэтажных флигеля и трехэтажное здание, являвшееся задним фасадом дворца. Внутри, таким образом, существовал двор или, возможно, сад.

Рассмотрев все это, я вел поправку к действующему заклинанию, и теперь мой взор начал скользить над зданиями дворца, постепенно погружаясь в его внутренности! Перед моими закрытыми глазами проплывали внутренние покои дворца, причем стены, ковры, висящие на них, мебель, стоявшая вдоль стен, все это было бесцветным… призрачным… и не препятствовало моему взгляду!

Продолжалось эта неторопливая демонстрация довольно долго, мне уже надоело разглядывать всевозможные залы, гостиные, столовые, спальни, будуары, несколько раз перед моими глазами проплыла кухня с топящимися плитами и клокочущими котлами. Иногда эти виды всевозможных помещений сменялись видом внутреннего дворика по которому сновали люди, или той самой городской площади, на которую меня выпустил Первецкий, только теперь она была совершенно пуста.

И тут вдруг изображение исчезло!!

Однако, я не успел встревожиться – картинка снова появилась, и теперь я увидел какой-то мрачноватый подвал. Низкий каменный потолок висел над таким же каменным полом всего-то в каких-нибудь полутора метрах, и я подумал, что передвигаться по такому помещению должно быть довольно затруднительно! И тут изображение снова исчезло, и почти сразу же возникло вновь, но теперь подвал сменился несколькими, разной степени загрязненности чуланами, набитыми какими-то ведрами, бочками, метлами и тому подобной рухлядью. Картинка совершила полный оборот, мимо моих глаз снова проплыла площадь Согласия… И снова все пропало!..

Так повторилось пять раз, а на шестом обороте я увидел… висящий в воздухе хрустальный шар!!! Я не обратил внимания, в какой именно зале он висел, что именно поддерживало его в воздухе – мне это было неинтересно! Тут же произнеся короткое заклинание, установившее в моем сознании магический маячок, привязанный к увиденному шару, я закрыл глаза, уничтожил заклинание «Дальнего Взгляда», подождал с минуту я снова открыл их. Меня опять окутала темнота спальни, подступила ее тишина, но теперь они не казались такими безысходными – я знал, что надо делать. Снова вернувшись к кровати я откинул полог и тут же встретил взгляд, в котором затеплилось сознание.

– Я нашел хрустальный шар… – негромко прошептал я. – Теперь мне надо его разбить… Я уйду, но уйду ненадолго… Ничего не бойся, я скоро вернусь и мы с тобой пойдем домой…

Людмила закрыла глаза, и мне показалось, что ее грудь под легким пушистым покрывалом чуть приподнялась на вздохе.

Опустив полог, я бесшумно отошел к двери и прислушался – за дверью было тихо. Я снова прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь мысленно дотянуться до шара, снова увидеть его перед своим внутренним взором, но это мне не удалось – запаса моей магической Силы было недостаточно, да и установленный мной «маячок» был слабоват. Отказавшись от попытки добраться до шара опосредствованно, я снова открыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, готовясь к путешествию через дворец.

Взявшись за ручку засова, я осторожно потянул его, и здоровенная металлическая полоса медленно пошла в сторону, освобождая полотно двери. Отодвинув засов, я снова прислушался, а затем мягко потянул дверь на себя. В образовавшуюся щель проник яркий свет горящих в коридоре светильников, и он показался мне странно холодным… безжизненным…

Прежде чем проскользнуть в коридор, я произнес заклинание «Полога», и только после этого решился покинуть комнату.

В коридоре было пусто. Светильники – небольшие комочки белого магического свечения, прилепленные через каждые десять двенадцать метров к одной из стен, давали вполне достаточно света, чтобы видеть каждую трещинку на каменных плитах, застилавших пол.

Прикрыв дверь спальни я провел по ней ладонью и с удовлетворением почувствовал, как засов встал на прежнее место. После этого я отвернулся от двери и, сориентировавшись по бьющемуся во мне маячку, повернул направо. Пойдя метров тридцать по совершенно пустому и удивительно гулкому коридору, я уперся в запертую дверь, собранную из толстых дубовых брусьев, скрепленных металлическими полосами на болтах. Дверь открывалась внутрь и имела два внутренних замка, открыть которые можно было только снаружи. Кроме того, за дверью, на нижней площадке узкой каменной лестницы стоял часовой, и часовой этот не спал.

Впрочем, в отличие от спальни Людмилы, эту дверь охранял всего лишь обыкновенный человек, так что раздумывал я недолго. Положив ладони на полотно двери в тех местах, где прятались замки, я сосредоточился, и через секунду раздался короткий сухой щелчок – язычки замков втянулись в металлические корпуса.

Часовой, услышав этот звук, встрепенулся, отскочил от двери и, опустив короткое копье с листовидным наконечником, изготовился к бою… Интересно с кем?..

Прошло около минуты, а дверь оставалась закрытой. Часовой, видимо, успокоился, снова поднял свое копье острием вверх и, осторожно придвинувшись к двери, легко толкнул ее, поверяя запоры. Дверь немного приоткрылась, и часовой еще подтолкнул ее, чтобы посмотреть, нет ли кого за ней. Перед ним предстал совершенно пустой коридор, что почему-то весьма удивило служивого. Он просунул голову в дверной проем, и в этот момент я громко захохотал у него над ухом.

Часовой мгновенно отскочил назад, на секунду прижался к стене, а затем, превозмогая страх, снова занял боевую позицию… Но я уже успел проскочить через открытый дверной проем и стоял на третьей ступени лестницы. Пока часовой ожидал нападения неизвестно кого, я поднялся по лестнице и через невысокую арку вышел в большой пустой холл, с широкими дверями, ведущими во внутренний двор дворца, и полукруглой лестницей, уходившей во второй этаж здания.

В этом холле я немного задержался. Маяк показывал мне, что ближайшая дорога к моей цели проходит через двор, но там было полно народу – разгружали сразу несколько подвод, таскали какие-то тюки, ящики. Возможно, эта толчея меня не остановила бы, а вот странно искаженный магический фон, который я чувствовал почему-то очень остро, заставил меня задуматься. Такое поведение дикой, неорганизованной Силы могло означать либо близость какого-либо естественного природного возмущения, либо соседство очень сильного, опытного мага, собственным магическим коконом – огромным сгустком Силы, искажающего обычный фон.

В любом случае мне не хотелось попадать в сферу этого возмущения – если это был маг, то он вполне мог меня обнаружить, а мне сейчас не хотелось вступать в схватку, природный же катаклизм такой мощности способен был отрицательно повлиять на мои способности. Поэтому я выбрал обходной путь. Поднявшись по лестнице и неслышно миновав двух часовых, стоявших на площадке, я двинулся влево, по анфиладе комнат второго этажа, стараясь держаться ближе к стенам – прислуги и здесь хватало.

До поворота в четырехэтажный флигель я добрался довольно быстро, но здесь оказалось, что со второго этажа шестиэтажного фасадного здания во флигель прохода не было. Мне пришлось подняться еще на этаж, и я оказался в комнате, принадлежавшей сразу двум зданиям и потому имевшей «Г»-образную форму. Здесь я остановился – из-за угла комнаты доносился негромкий разговор.

– …осталось меньше двух дней! Ты думаешь, если мы не успеем все подготовить, Его Изничтожество посмотрит на это сквозь пальцы?! – С нервными, визгливыми интонациями выговаривал высокий женский голос.

– Но у нас практически все готово… – отвечал ему, столь же нервный и какой-то измученный баритон. – Осталось всего-то проверить и расписать по столам вино и медовухи…

– По каким столам, – взвизгнула женщина, – что расписать?! Как можно что-то расписывать, когда не утверждены списки гостей!..

– Как это «не утверждены списки», когда у меня есть не только полный список, но и распределение гостей по столам!! – перебил ее баритон, однако в нем не чувствовалось необходимой уверенности.

– Кто эти твои списки утвердил?! – Снова взвизгнула женщина, и дрогнувший баритон ей ответил:

– Первый дворцовый стольник…

– Ой-ей-ей! – Запричитала женщина, – голову ты с меня сымешь, под топор ты меня подведешь!! Ну как может первый дворцовый стольник утвердить списки гостей, приглашенных на свадьбу самого Его Изничтожества?!!

«А ведь они говорят о свадьбе Змея Горыныча! – Мгновенно сообразил я. – Той самой, на которой невестой должна быть… Людмила!!»

Я осторожно выглянул из-за угла.

Прямо за этим самым углом стоял небольшой стол заваленный какими-то бумагами, часть из которых даже свалилась на пол. За этим столом на весьма неудобной высокой табуретке сидела крошечная женщина в белой рубашке и ярко-оранжевом сарафане. Волосы ее были убраны под цветастый платок, повязанный над самыми бровями. Лицо у женщины было злое, распаренное и… растерянное. Напротив нее стоял, переминаясь с ноги на ногу, невысокий нестарый мужичок с уже проклюнувшейся лысиной в темных, чуть вьющихся волосах, со щекастой упрямой физиономией, украшенной густыми кустистыми бровями.

– А если Его Изничтожество увидит около своего стола какую-нибудь неприятную для него харю?! – Продолжала верещать женщина, брызгая слюной. – А вдруг рядом со столом Его Изничтожества окажется кто-то невоздержанный на язык… в пьяном виде?! А вдруг…

Однако баритон не дал бабе и дальше сыпать своими вопросами, неожиданно и твердо поставив свой собственный:

– Так кто же по-твоему должен эти списки утвердить?!!

– Кто, кто?!! Конечно… – тут вдруг женский визг пресекся, и после довольно длинной паузы фразу закончил некий перепуганный шепот, – Страсть Египетская, вот кто!..

– Дьяк Тайного Сыска?! – Уточнил баритон, и тут же добавил самым категорическим тоном, – я к Прову сыну Ермильшину не пойду!..

– А кто пойдет?! Я?! – Снова взвизгнула женщина. – Ты что, хочешь, чтобы я попалась ему на глаза?!!

– Но я тоже не хочу попадаться ему на глаза! – Повысил голос мужчина, и они злобно уставились друг на друга, явно не понимая, каким образом можно выйти из этой тупиковой ситуации.

Пройти мимо этой парочки было, в общем-то, нетрудно, но комната была не анфиладной – в противоположной стене имелась закрытая дверь! И пройти мне надо было именно в эту самую дверь!

И тут мне в голову пришла интересная мысль! Я даже улыбнулся и тут же принялся действовать…

Впрочем, мне достаточно было сложить пальцы правой руки особым образом, и листы бумаги, валявшиеся под столом затлели, а еще через секунду вспыхнули ярким пламенем. Это пламя, подпитываемое мной, мгновенно скользнуло вверх к столешнице, и тут малышка, восседавшая на табуретке, с жутким визгом вскочила на ноги. А затем раздался ее вопль обращенный, конечно же к мужику:

– Горим!!! Ты что, не видишь, мы горим!!

Мужик бросился мимо меня к лестничной площадке и заорал вниз, в лестничный проем:

– Стража!!! Воды в учетную!!! Учетная горит!!!

А женщина, попытавшись без всякого успеха затоптать уже загудевшее пламя, кинулась к интересовавшей меня двери, распахнула ее с криком: – Воды в учетную!!! – побежала по коридору вправо.

Я быстрым шагом последовал за ней.

Не знаю, был ли в здании водопровод, но не успел я дойти до конца коридора, ловко уклоняясь от высовывающихся из дверей горничных, кастелянш и другого служилого люда, как позади меня послышался плеск, а впереди показалась возвращающаяся тетечка в оранжевом сарафане, за которой торопливо семенили два дюжих мужика со здоровенными деревянными ведрами, в которых плескалась вода.

Увернувшись от водоносов, я наконец-то достиг противоположной лестничной площадки и начал спускаться в подвал трехэтажной части дворца – именно там, по моим ощущениям, находился зал, который я искал!

Дважды мне пришлось виснуть на перилах, пропуская спешащих к месту пожара мужиков, но когда я миновал площадку второго этажа, лестница совершенно опустела, и только в самом низу, на последней площадке я увидел одинокого часового. Мимо него я прошел спокойно, стараясь ничего не задеть, и миновав холл, остановился у арки, ведущей в короткий коридор с пятью закрытыми дверями – по две с каждой стороны и одной, двустворчатой, в противоположном торце коридора.

За этой широкой дверью и должен был находиться зал, в котором висел хрустальный шар с заключенной в нем душой Людмилы.

Но я застыл на месте!..

Уже в самом начале коридора ощущалось мощное присутствие упорядоченной магии – коридор был защищен каким-то неизвестным мне заклинанием, так что прежде чем соваться в него, надо было разобраться с защитой!

Я активизировал Истинное Зрение и осмотрелся – в коридоре ничего не изменилось, вот только все четыре двери, располагавшиеся по его боковым стенам вдруг вспыхнули нежно-розовым сиянием. Подумав, я прочел простенькое заклинание, подкрашивающее воздух в помещении, и в чуть заголубевшем пространстве коридора, четко проступили розоватые жгуты Силы, поддерживаемые чужим заклинанием! Местом их привязки, как уже я успел предположить, являлись двери, или, вернее, комнаты, скрытые за этими дверьми, причем в каждой комнате находилось по пять-шесть человек! Но они… спали!

Это было несколько неожиданно, и я еще не до конца понимал структуру охраной системы, но одно было совершенно ясно – пройти к дверям интересовавшего меня зала необходимо так, чтобы не задеть розовых жгутов! Однако, очень скороо мне стало так же ясно и то, что сделать это… невозможно!!

Несколько минут я прикидывал возможный маршрут движения по этому короткому коридору, и полностью убедился в своем последнем выводе…

На секунду меня охватило отчаяние, и я решил уже было попробовать «быстроту и натиск» – броситься вперед со всей возможной скоростью! Конечно, защита сработает, но, возможно, мне удастся прорваться в зал и успеть расколотить этот проклятый шар!.. И тут новая мысль промелькнула в моей голове!

«Если нельзя пройти, то может быть можно… пролететь!!»

И снова я сосредоточился на переплетении окрашенных в розовое жгутов, и снова прикидывал возможные варианты проникновения сквозь растянутую неведомым заклинанием магическую паутину. Наконец я нащупал возможный путь – путь очень непростой, запутанный, с несколькими возвратами и петлями. Несколько раз пройдя его взглядом, я поверил, что возможность пройти, вернее проскользнуть в воздухе, есть!!

Я начал медленно читать одно из заклинаний Нефритовой Книги, никогда ранее мной не использованное. Тщательно выговаривая слова и сопровождая их необходимыми пассами, я чувствовал, как постепенно теряю вес, как с все большим трудом мне удается удерживаться на полу, и с последним словом магической фразы мое тело приподнялось над полом и легло в воздухе.

Я начал путь сквозь охранное заклинание!

На самом деле, все было довольно просто – я намечал короткий и безопасный отрезок маршрута, ставил в выбранном месте магическую вешку и осторожно подтягивал собственное тело к этой вешке. Затем весь процесс повторялся сначала. В двух трех местах, правда, было очень сложно, и мне понадобилась вся моя, наработанная долгими физическими занятиями, гибкость. Однажды мне показалось, что я… заплыл в тупик… и все-таки мне удалось пробраться к вожделенной двери! Бельишко мое можно было выжимать, мышцы живота свело, сильно болели ноги и руки, но я стоял у входа в зал!

Пять минут я дал себе на то, чтобы отдышаться, а потом принялся изучать дверь, преграждавшую мне дальнейший путь.

Через пару минут я с изумлением убедился, что это самая обыкновенная дверь, не имеющая не то что магической защиты или колдовских запоров, а даже и простых замков. Не веря самому себе я дважды самым тщательным образом изучил обе дверные створки, буквально «просветив» всю толщину древесины – дверь была чиста!!

И тогда я поднял обе руки и толкнул створки от себя. Они медленно и беззвучно разошлись, открыв моему взору темное, казалось, лишенное стен пространство. Я сразу же понял, что нашел место, где магия просто царствует!!

Свет из коридора не попадал сквозь открытый дверной проем в зал, четкая линия, проходившая между косяками дверной рамы делила пространство на освещенное и абсолютно темное. Даже дверных створок не было видно, они пропадали в наведенной магией темноте. Однако в глубине этого, погруженного в темноту, зала, видимо, благодаря Истинному Зрению, я… даже не видел, а скорее угадывал, массу чуть посверкивающих искорок. Их мерцание и движение было в общем-то хаотичным, хотя некоторый, призрачный порядок все-таки просматривался – общее направление движения этих едва уловимых зрением блесток было сверху вниз… Через несколько секунд пристального рассматривания, я уловил некоторую аналогию этого движения с падающим снегом… с тем, как вечером снежинки проплывают сквозь конус света от уличного фонаря. Только в данном случае колебания посверкивающих искорок были гораздо более размашистыми, а порой неведомая сила даже приподнимала их вверх.

Несколько минут я внимательно рассматривал это едва видимое мельтешение, но так и не понял, что это такое и какими силами все это рождается! Надо было решиться на какой-то опыт…

Сначала я попробовал нащупать хрустальный шар в этом темном пространстве с помощью магического чутья, однако наведенное мной заклинание теряло силу уже в пяти-шести метрах от меня. Тогда я решил хоть немного осветить зал. Сформировав небольшой шарик Силы, я швырнул его в зал, и когда он пролетел метров десять, поджег его. Вспышка была яркой, но, на удивление, мгновенной, словно какая-то неведомая субстанция поглотила зажженный мной свет в самый момент его появления! Но и этого мгновенного, но яркого сияния мне было достаточно, чтобы заметить радужный отблеск граненого хрусталя, брызнувший из на миг стертой темноты, и поставить вешку! А вот блестки, посверкивающие в темноте, в этом мгновенном свете сделались угольно-черными, словно искра света на негативе, но я не придал этому значения.

Второй шарик Силы я готовил более тщательно и запустил именно в том направлении, откуда проблеснула хрустальная радуга… Однако довести его до намеченного места мне не удалось – шарик вспыхнул гораздо раньше, и я не понял причины этой вспышки, но хрустальный отблеск подтвердил, что выискиваемый мной шар расположен именно в том направлении!

Тогда я перешел к другому… опыту. Сформировав из собственного магического кокона паутинку, я потянул ее к вешке. Продвижение тонкой нити в темноте зала оказалось неожиданно тяжелым делом… тяжелым в самом простом, физическом смысле. Я толкал вперед постепенно удлиняющуюся нить с полным напряжением духовных и физических сил и продвигал ее с каждым толчком едва ли на несколько сантиметров. На преодоление тех десяти метров, что отделяли меня от вешки, мне понадобилось почти полчаса, но я все-таки довел свою паутинку и сумел зацепить ее за вешку. Теперь можно было попробовать подтянуться к вешке самому, не рискуя заблудиться в этой темноте.

Я в последний раз оглянулся и неожиданно для себя увидел того самого часового, что дежурил на нижней ступеньке лестницы. Он, не шевелясь, стоял у входа в коридор, смотрел на меня, и на его лице было написано… сострадание!! Задавив в себе внезапно вспыхнувшую тревогу, я снов развернулся лицом к тьме и натянув свою магическую паутинку, шагнул в зал!

Первый шаг дался на удивление легко, со вторым получилось труднее, а третий стоил мне огромного напряжения сил. Дальнейший путь был сущей мукой, и не только из-за тяжелого физического напряжения. Мои движения скоро стали монотонно-однообразными, потому что только монотонным, однообразным повторением одних и тех же движений я мог хоть как-то продвигаться вперед!

В этой монотонной борьбе, в невообразимой темноте, со странными, еще больше подчеркивающими кромешный мрак мерцающими искрами, окружившими мое тело, поневоле разыгралось мое воображение. Перед моим мысленным взором встало лицо смотревшего мне вслед часового, а в голове бился вопрос – почему он жалел меня?! Не себя, проворонившего врага, подлежащего, возможно, очень серьезному наказанию, а меня?!! Что он знал такого, что считал мою судьбу несчастнее, а может быть, страшнее собственной?!! И эти вопросы, остававшиеся без ответа, тоже гнали меня вперед, ибо достижение мной цели было бы и исчерпывающим ответом на них.

Я, видимо, прошел метров семь, из тех десяти, которые рассчитывал преодолеть с помощью вешки и паутинки. Оставалось совсем немного, если не до окончания пути, то хотя бы до возможности передохнуть, и в этот момент произошло нечто невообразимое – лопнула моя магическая паутина!

Я остановился, и сразу же исчезло сопротивление среды, которое мне приходилось преодолевать – наступила неописуемая, восхитительная легкость!!

Несколько коротких минут я наслаждался этой легкостью, этой невесомостью, даже окружавшие меня блестки разлетелись в разные стороны, словно освободившись от некоей силы притяжения, которую я создавал. Но вслед за этим у меня возникло чувство растерянности – с исчезновением натянутой паутины я немедленно потерял направление движения. Осторожно, внимательно оглядываясь, я повернулся вокруг своей оси – меня со всех сторон окружал непроницаемый мрак, по-прежнему расцвеченный мерцающими, мельтешащими блестками. Немного подумав, я решил повторить свой прием с вспышкой – как ни коротка она была, ее свет позволял хоть в какой-то мере сориентироваться!

Слепив еще один шарик Силы, я прислушался к своим внутренним ощущениям и выбросил его в интуитивно выбранном направлении. Вспышка снова произошла без моего вмешательства, неожиданно для меня и очень близко. Она была даже короче первых двух и, несмотря на задействованное Истинное Зрение, слегка ослепила мои, привыкшие к мраку, глаза, но мне опять удалось уловить радужный отблеск хрусталя… чуть правее выбранного направления…

В следующее мгновение вспышка погасла, а мне вдруг показалось, что она распалась на миллиарды крохотных огоньков… Количество суетящихся вокруг меня блесток многократно возросло, а их движение сделалось стремительным и совершенно беспорядочным. Я, не обращая внимания на эту странную метаморфозу повернулся в направлении хрустального шара, и в этот момент густой рой блесток, словно уловив наконец нужное направление ударил точно в меня!!

Я не почувствовал никакого физического воздействия, зато мой магический кокон был смят, сорван, стерт с меня в мгновение ока, а в следующее мгновение в зале стало светло, словно зажглись тысячи ламп. Я увидел совершенно пустое, удивительно чистое пространство освещенное сверкающим хрустальным шаром в котором билось крошечное… солнце!! А вокруг меня не сталкиваясь, не мешая друг другу вращались мириады крошечных черных крупинок – я оказался запертым в каком-то призрачном, жутком шаре, пропускавшим сквозь себя, пожалуй, только воздух!

Я попытался сделать хотя бы шаг по направлению к сверкающему хрустальному чуду, но не смог сдвинуться с места ни на йоту!! Лишившись магической Силы, я стал совершенно беспомощен, беззащитен, как… самый обычный человек!

Все происшедшее настолько ошарашило меня, что несколько десятков минут я просто ничего не соображал. В голове было пусто, в груди горело отчаяние… и в этот момент позади меня раздался тонкий, насмешливо-сочувственный голосок:

– Что, попался?..

Я крутанулся на месте и увидел рядом со своей клеткой маленькое, сантиметров пятидесяти ростом, существо, похожее на создание художника-мультипликатора. Большая круглая голова в высоком черного цвета колпаке, с огромными бездонно-черными глазами, покоилась на непропорционально тонкой шейке. Туловище пряталось под широким, коротким халатом тоже черного цвета, поверх которого был повязан кожаный фартук с большими красными накладными карманами. Из-под халата торчали тонкие, как две палочки, странно короткие ножки, обутые в самые настоящие лапти, а рук не было видно в широченных и длинных рукавах.

Пока я рассматривал это крошечное создание, оно, имея на курносой физиономии самое серьезное, даже грустное выражение, рассматривало меня. А спустя минуту, она снова повторило:

– Что, говорю, попался?..

– Попался, – согласился я.

– А зачем полез?.. – Тут же задало существо новый вопрос.

– Надо было… – вздохнул я и спросил в свою очередь, – А ты – кто?

– Я-то, – обстоятельно переспросило существо, сдернуло колпак с совершенно голой головы и с легким кивком представилось, – Печной!..

– Кто?! – Удивленно переспросил я.

– Печной! – Почти что по складам повторил малыш.

– И чем же ты занимаешься? – С еще большим удивлением поинтересовался я, забывая на время о собственном плачевном положении.

– Чем, чем… за печками смотрю…

– Так за печкой, вроде бы, домовому положено приглядывать?!

– Это, когда в дому одна печка! – Наставительно пояснил печной. – А в нашем дворце их три десятка и все здесь вот, по соседству стоят. Знаешь, поди, какой объем приходится обогреть… – он округло повел руками, показывая какой огромный объем надо обогреть, и при этом широченные рукава его халата соскользнули вниз, обнажив тоненькие ручки в огромных рукавицах. – Это хорошо, что сейчас на улице тепло – работы почитай что и нет, зимой я к тебе и выйти не смог бы… А щас, услышал, что хозяин кого-то поймал, дай, думаю, взгляну на бедолагу…

«На… бедолагу?.. А!.. Ну-да – это, на меня!» – Вспомнил я, и вдруг у меня вспыхнула безумная надежда.

– Слушай, Печной, а может ты знаешь, как из этой штуки можно выбраться?..

Печной помотал своей огромной круглой башкой и с явным огорчением проговорил:

– Нет… Это заклинание для нашего повелителя сама Блудь связала, нешто я с таким заклинанием могу справиться?!

– Для вашего Повелителя?.. – Заинтересовался я. – И кто же он такой?..

– Как это – кто такой? – Удивился Печной, – Его Изничтожество… ну… Змей Горыныч!

– Ах, да, вы же все за вашего… повелителя, за Змея Горыныча… хм… горой стоите!.. – Вспомнил я рассказ Володьши.

И тут Печной вдруг посмотрел на меня своими огромными глазами как-то странно, отвернулся и пробормотал словно бы себе под нос:

– Ага… горой… Попробуй, не постой – он тебя в узелок завяжет и на корм собакам пустит!

– Да разве вас собаки едят?! – Воскликнул я.

– Едят… – грустно подтвердил Печной, – …сначала нас в кости превращают, а потом собаки нас едят…

Печной замолк, вытянулся в струнку, словно к чему-то прислушиваясь, а затем, пробормотав: – Ну, я пошел, дела у меня!.. – пропал, как будто его ветром сдуло.

А минуту спустя по залу прокатился странный свистящий звук и прямо из воздуха на пол зала выпрыгнул невысокий, отчаянно рыжий парень лет тридцати. Он неспешной походкой подошел к моей клетке и принялся с пристальным интересом разглядывать меня, а по его губам при этом блуждала кривоватая ухмылка.

И снова в зале несколько минут висело молчание. Парень молча меня разглядывал, а я пытался догадаться, кто же это такой пришел полюбоваться на меня. Наконец парень медленно обошел мою клетку, снова остановился напротив и неторопливо произнес приятным бархатным баритоном:

– Так вот ты какой… Сорока?.. Ну, здравствуй…

– Здравствуй и ты… – Осторожно ответил я. – Только вот не припомню, когда нас друг другу представляли.

– А нас и не представляли, – улыбаясь ответил он.

– Откуда же ты знаешь, как мне зовут?

– А-а-а… это… Так твой дружок, Юрка Макаронин мне рассказал… – Его улыбка стал еще шире. – Мы с ним, знаешь ли, тоже дружили… Были, что называется, не разлей вода! Правда это было довольно давно!..

– Так ты – Колька?.. Седов?.. – Вспомнил я рассказ Юрика.

– Точно! – Обрадовался парень. – Вишь ты, значит, он и тебе обо мне рассказывал!

– Немного… – Подтвердил я его догадку. – Только то, что ты пропал лет пятнадцать назад и то, что ты был влюблен в… Людмилу.

Улыбка его как-то увяла, и дальше наш разговор все больше походил на допрос.