Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны Малинин Евгений
– Ну и как ты попал в сию западню?..
– Да вот, дело у меня, понимаешь, в этом подвале образовалось… – Обтекаемо ответил я.
– Ну какое, в самом деле, может быть дело у журналиста областной газеты в подвале дворца… Змея Горыныча, который… дворец, то есть, расположен в тридевятом царстве, в тридесятом государстве?! – С явной насмешкой поинтересовался рыжий Колька.
– Да вот видишь ли, – в тон ему ответил я, – Похитил этот самый Змей Горыныч… или как его называет один мой друг – Змей Горилыч… – тут я увидел, как дернулась голова Коляна… словно я ему оплеуху влепил, – …красну девицу и собирается ее насильно замуж выдать!..
– А что ж он, без замужества справиться с ней не может?.. – Глумливая ухмылочка снова выползла на рожу моего собеседника. Однако это меня не вывело из себя:
– Нет, не может… У него, видишь ли, без согласия… другой стороны ничего с… этим делом не получается!
Я сопроводил свои слова не совсем приличным телодвижением, и убедился, что мой намек снова попал в цель!
– А ты, значит, решил опередить этого самого Змея Горыныча.
– Ну-у-у! – Иронично протянул я. – Если бы дело было только в том, чтобы его опередить, то я вполне уже мог бы все устроить… Я ж девчонку-то похищенную всего полчаса назад видел… говорил с ней… Так что…
– А вот этого ну никак не могло быть! – Воскликнул рыжий, перебив меня, и я увидел как напряглась его конопатая рожа.
– Это почему же?.. – Поинтересовался я.
– Потому что, если ты говоришь правду, мы с тобой сейчас не смогли бы беседовать!
Уверенность его была великолепна, и потому мне доставило огромное наслаждение ответить ему:
– А-а-а, ты имеешь ввиду Запецельную Мару, которая охраняла бедную, искалеченную девушку?! Ну так я ее того… убрал!..
– Куда убрал?!
Вопрос был задан четко и жестко. Так спрашивали, наверное, в застенках гестапо.
– Не знаю… – Беспечно ответил я. – Вынесло ее куда-то, а вот куда именно, меня не особо интересовало!
– Так!.. – Его лицо стало совершенно белым, отчего конопушки сделались темно-серыми. – Если это правда…
– Правда, правда… – Подтвердил я, но он не обратил внимания на мои слова, продолжая начатую фразу:
– …то ты, выходит, чрезвычайно опасен! А раз так, мы примем особые меры!
Он еще раз обошел мою клетку, словно бы проверяя ее прочность и снова остановился напротив меня.
– Что же касается девушки… – на его роже снова появилась ухмылка, – …то лучше бы ты воспользовался представившейся тебе возможностью… Теперь же она станет женой Змея Горыныча, а ты… ты, скорее всего, умрешь… Но я тебе обещаю – ты насладишься зрелищем нашей свадьбы, увидишь наш свадебный танец и наш первый поцелуй. Дальнейшее, извини, я тебе показать не смогу! Моя жена очень целомудренна!!
И тут он захохотал!
Я бросился на переплетение мелькающих черных точек, и меня немедленно отшвырнуло в середину клетки, а мой безумный бросок только усилил его хохот. Тогда я застыл на месте, скрестив руки на груди и соорудив «каменное» лицо.
Когда же он отсмеялся, я спокойно сказал:
– Людмила тебя не любила, не любит и никогда не полюбит! Черным колдовством тебе удалось заманить ее в этот Мир, но ты ничего не добьешься – ты не получишь ее согласия на брак!
Он шагнул вперед и приник к самому переплетению черных штрихов.
– Да!!! – Его голос был до краев наполнен торжествующей яростью. – Я заманил ее сюда!! Скольких усилий, скольких бессонных ночей мне это стоило!! Да!! Я держу ее душу в заточении!.. – Он, не поворачиваясь, вскинул руку в направлении хрустального шара, – Вот она!! Я перехватил Людмилу здесь, в этом Мире, как только она пришла на зов своей души!!
Он отскочил от моей клетки и принялся бегать передо мной взад вперед, выкрикивая в исступлении рваные фразы:
– Она меня не любит?!! Ах какая новость!! Да я знал это десять лет назад, пять лет назад, я знал это всю свою жизнь!! А ты знаешь, что такое жить и знать, что тебя не любят!!! Но я выжил и не сломался, я добивался своей любви!! Меня не любят?! И что?!! Для меня стало достаточным того, что я ее люблю!!!
Он снова бросился к клетке и уперся в мое лицо горящим, безумным взглядом:
– Она меня не любит, и, тем не менее, будет моей!!! Потому что я так хочу!!! Потому что я все для этого сделал!!! А ты!! Что ты сделал, чтобы назвать ее своею!!!
Не думаю, что он действительно хотел слышать мой ответ, не думаю, что он его понял, но я ответил:
– Я вырву ее из твоих грязных лап, но не потребую от нее какой бы то ни было награды!! Любовь, если это настоящая любовь, бескорыстна!!!
Он снова забегал перед моей клеткой, яростно бормоча:
– Любовь?!! Моя любовь огромна и безбрежна!! Она сметает все преграды, она смогла прорвать границу миров, преодолеть Бездну, отделившую меня от моей!.. – Он посмотрел в мою сторону и с яростной угрозой повторил, – …От моей женщины!!! И не тебе справиться с моей любовью, будь ты хоть трижды маг, колдун, чародей, кудесник!!! Она будет моей!! А ты!.. Ха!! Вернее, твоя плоть, будет гнить в навозной яме!! Будет так, как я сказал!!
– Она не даст тебе своего согласия! – Повторил я и почувствовал, что не слишком убедителен. Рыжий, похоже, тоже это почувствовал, потому что, вдруг успокоившись, он подошел ближе к клетке и негромко проговорил:
– А я предложу ей поменять ее согласие на твою жизнь… Я даже могу прибавить к этому еще и твою свободу… а выполнять свои обещания… – он довольно ухмыльнулся, – …я умею выполнять свои обещания! Как думаешь, она согласится на такой обмен?..
– Нет!!! – Зарычал я в ответ.
Он усмехнулся, отвернулся от меня и медленно пошел к сияющему хрустальному шару. Остановившись около сияния, он поднял руку и спокойно проговорил:
– Тогда я подожду, когда ей станет совсем невмочь без… вот этого… И предложу ей в обмен на ее согласие… вот это… Как ты думаешь, она согласится на такой обмен?!!
Я ничего не ответил на этот вопрос. Я не хотел больше говорить, внутри у меня была полная пустота, даже отчаяние мое выгорело! Да этому… Змею Горынычу и не нужен был мой ответ, он уже получил от меня все, что ему было нужно… Но самое главное – он выплеснул копившееся в нем годами чувство унижения, он успокоился, утвердился в своей правоте…
Рыжий медленно приблизился к моей клетке и спокойно, чуть свысока проговорил:
– Я лишил тебя Силы… Макаронин, как ты уже понял, тоже у меня… Твоего Шептуна мы схватим очень скоро, так что… Завтра ты будешь присутствовать на нашей свадьбе, и это будет последний день твоей жизни… Поговорить нам еще вряд ли удастся, поэтому… прощай!..
Он повернулся на каблуках и медленно пошел вглубь зала, на ходу истаивая, исчезая.
А я медленно, без сил, опустился на пол и застыл совершенно опустошенный.
Сколько я просидел таким образом, не знаю. Хрустальный шар изливал на меня бестрепетный неподвижный свет, черные точки беззвучно чертили вокруг меня свои непреодолимые круги, а я смотрел невидящими глазами в пространство пустого подвала и ни о чем не думал. Какие-то странные, размытые образы плавали в моем воображении, не цепляя разума, не тревожа чувств. Приходили и уходили крохотные обрывки былых, давно забытых мыслей… тревог… надежд…
Неожиданно моего сознания коснулся тихий тоненький смех, причем звучал он вне меня… в стороне… смеялся кто-то совершенно посторонний. Удивление проникло в мой спящий разум, удивление толкнуло изнутри, пробуждая любопытство. Я медленно повернул голову и постарался сфокусировать взгляд. Окружающее стало четче, и в двух шагах от моей клетки я увидел… Печного.
Он стоял, склонив голову к плечу, и уставившись своими огромными, бездонными глазами прямо мне в лицо… И лицо его улыбалось.
«Интересно… – отрешенно подумал я, – почему его здоровенный колпак не падает с головы?.. По всем законам физики, он не может удерживаться в таком… неустойчивом положении…»
Тут Печной снова тоненько засмеялся, потом вдруг стал совершенно серьезным и спросил:
– Мечтаешь?..
Я ничего не ответил, просто потому, что не понял, о чем он. А Печной продолжил разговор:
– Первый раз вижу человека попавшего в ловушку и размечтавшегося в ней!.. Здорово!..
Я снова не ответил, и Печной вопросительно нахмурился, переложив голову на другое плечо.
– Совсем замечтался?.. – тоненько посочувствовал он, – …или мысли тяжкие гнетут?..
– Мысли?.. – Переспросил я, все еще не совсем понимая, о чем он, а Печной вдруг очень обрадовался этому моему коротенькому слову:
– Ну так мы щас эти мысли развеем!
Он повертел своей круглой головой, оглядывая пустой зал, а потом вдруг перешел на шепот:
– А я с самой Блудью говорил… – Глаза его стали еще больше, хотя это вряд ли было возможно. – Я ей говорю – какую чудесную ловушку вы, ваше Блудство, соорудили для нашего повелителя в нашем подвале, а она так напыжилась вся… Фу-ты, ну-ты… А я ей – это, говорю, ваше Блудство, высший класс и неподражаемое искусство!! Она чуть не лопнула от гордости! А я ей – ведь из вашей ловушки, ваше Блудство, совершенно невозможно выбраться!.. Как вам такое удалось?!!
Тут Печной еще раз огляделся, подошел к самой клетке и медленно, разделяя слова, прошептал:
– А она мне говорит – нельзя сделать ловушку совершенно без выхода! Чтобы, говорит, магическая ловушка была прочной, ее надо строить… изнутри, опутывать заклинаниями самою себя!.. А чтобы ловушку насторожить, надо из нее выбраться! Так что, в любой ловушке имеется выход, только он должен быть очень сложным… запутанным.
И снова Печной заозирался, проверяя не следит ли кто за ним, а я уже гораздо внимательнее вслушивался в его шепот!
– Тогда я спрашиваю: – Например? А она мне отвечает: – Например, та ловушка, что в вашем подвале поставлена. Из нее есть выход, но этот выход я имела при себе, когда начала строить эту ловушку. Вряд ли тот, кто в нее попадется, будет иметь в своем кармане такой же выход.
Печной захихикал, и его огромные глазищи превратились вдруг в две узенькие щелочки, практически неразличимые на круглой мордашке. Отхикикав, он продолжил:
– А я ей говорю – а вдруг?.. Она, знаешь, так расхохоталась и говорит: – Ты, Печной, хоть и умный, но дурак. Неужто ты думаешь, что кто-то, лазая по дворцу, будет иметь в кармане порошок из цветов арардуса, глаз беременной гадюки, корня-вопля и, кроме того, горючую кровь земли, чтобы запить этот порошок?
Тут он замолчал, внимательно посмотрел на меня и спросил со странной надеждой в голосе:
– А у тебя нет порошка из цветов арардуса, глаз беременной гадюки, корня-вопля?..
Я отрицательно покачал головой:
– Нет, у меня нет такого порошка… К тому же, надо иметь еще и горючую кровь земли…
Он снова склонил голову к плечу и растерянно произнес:
– Я подумал, что если у тебя найдется такой порошок, то ты сможешь проглотить его не запивая…
– Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… – Медленно и раздельно произнес я. Что-то в этих словах было знакомое, но я не мог вспомнить, что именно… Я даже не знал, где и когда слышал эти называния… Но я точно их слышал!..
– Жалко… – едва слышно прошептал Печной, – …я надеялся тебе помочь… сам я достать такие травки не смогу, и друзей таких у меня нет.
Он медленно повернулся и поплелся прочь, чуть приволакивая свои тоненькие ножки.
Я смотрел ему в след, но уже не видел крохотной фигурки в коротком черном халате и огромном колпаке. На меня снова накатило тупое безразличие, и только в моей голове гулко и бессмысленно отдавалось: «Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… Цветок арардуса… глаза беременной гадюки… корень-вопль… Цветок арардуса… глаза…»
Глава 9
(По рассказу Володьши, сына Егоршина, бывшего Шептуна департамента слухов и домыслов)
Доброе слово и кошке приятно, а уж медведю тем более!
(Из воспоминаний старого Шептуна)
Проводил я колдуна Сороку, а вслед за ним и старшего лейтенама Макаронина из дома тетушки Арины, и понял, что мне тоже пора трогаться по своим делам. Завтрак был хорош, да и в мешке у меня еще оставалось вполне достаточно провизии, так что просить чего бы то ни было у нашей хозяйки я не собирался. Но увидев, что я собираюсь уходить, Арина Световна сама предложила мне кое-что. Подперев щеку рукой и задумчиво поглядывая на то, как я собираюсь, она вдруг сказала:
– Слушай, Шептун, а ведь ты дойдешь, пожалуй, только до первой бродячей собаки…
Я тут же вспомнил вчерашнюю погоню, и сердце у меня упало – тетушка Арина была совершенно права! В раздумье я почесал голову, зная заранее, что придумать мне ничего не удастся, собаки, видимо безошибочно чуяли во мне Шептуна, и уйти от них мне было не по силам… Разве что я вовремя замечу этих продажных бродячих тварей и смогу обойти их достаточно далеко!..
Я вздохнул, пожал плечами и не слишком уверенно ответил:
– Попробую не попадаться им на… нос. Идти-то мне все равно придется, надо обязательно наведаться в городской парк зверей… навестить друзей, перешептнуться кое с кем.
Арина Световна кивнула, словно бы соглашаясь со мной и говорит:
– Тогда тебе надо выпить моей настоечки. Она, правда на вкус не слишком приятная, зато никакая псина твоих способностей не различит… Ты вообще будешь для бродячих собак… – она довольно ухмыльнулась и закончила, – …очень неприятной персоной. Сейчас я ее принесу.
Она вышла из кухни во двор, а я уселся на лавку ждать. Отсутствовала тетушка Арина довольно долго и вернулась с небольшой глиняной бутылкой в руках.
Отерев с бутылки пыль, она поставила ее на стол, достала с полки чистую чашку, плеснула в нее воды и, выдернув из бутылки деревянную затычку, понюхала горлышко.
– Давно она у меня стоит… – приговаривала тетушка Арина, отпуская в чашку с водой густые, дегтярного цвета капли из бутылки, – …думала уж и не понадобится. – Она глянула в мою сторону острым глазом. – Шептунов-то в столице не осталось совсем!.. А вот, гляди ж ты, пригодилось!
Накапав капель двенадцать, она аккуратно заткнула свою бутылочку, а чашку протянула мне со словами:
– Пей, только залпом, не нюхая и не пробуя!
Причем тон ее был очень серьезен.
Я вдохнул побольше воздуху, задержал дыхание и одним махом влил в себя содержимое чашки…
Глаза я закрыл совершенно непроизвольно, но, как оказалось, сделал совершенно правильно! В животе у меня бухнуло что-то невообразимо огромное и невообразимо горячее, и если бы глаза у меня были бы открыты, они наверняка просто вылились на щеки слезами, а так, мне удалось задержать их на месте, хотя слез было более чем достаточно! Кроме того, быстро выдохнув, я, наверное, целую минуту не мог вздохнуть – горло у меня совершенно перехватило, как то глиняное горлышко, которое тетушка Арина забила деревянной пробкой. Да и после того, как воздух понемногу стал проникать в мои легкие, каждый вдох стоил мне немалых усилий.
Только минут через пять я более менее пришел в себя, а Арина Световна все это время успокаивала меня:
– Ничего, Шептун, сейчас горько – потом сладко будет, зато теперь ты в полной безопасности… хотя, о какой безопасности можно говорить при нашем теперешнем дьяке Тайного Сыска?! Ну да от людей ты и сам поберечься сможешь, а от собак мое зелье тебя охранит… Не журься, не журься… на вот, заешь сладеньким!
И она сунула мне еще один блин, обмакнутый в сметану.
Слопал я жирный блин, и, правда, сразу мне полегчало, только привкус в глотке такой странный остался, словно я целую неделю один чеснок лопал… без хлеба!
Закину я за спину мешок с харчишками, взял в руки мандарину, а Арина Световна мне говорит:
– Не бери инструмент!.. Инструмент твой дорогой, редкий, вдруг бежать придется или прятаться, он тебе мешать будет, да и повредить по нечаянности можно! Оставь у меня… у меня он в полной сохранности будет!
Как мне было не согласиться. Положил я мандарину на стол, а и жалко мне с ней расставаться, чуть снова слезы у меня не брызнули. Однако сдержался я, поклонился хозяйке и… просипел:
– Благодарствую Арина Световна, за все добро, что ты для нас сделала. Может, могу чем отплатить тебе?..
Арина Световна махнула рукой, улыбнулась и говорит:
– Иди уж, плательщик… – и добавила не слишком понятно, – Дело свое сделаете, вот и будет полная отплата!
Взяла она мою мандарину и в комнату ушла.
А я поклонился еще раз ей вслед и на двор. А со двора – на улицу.
Двинулся я к центру города, и парк зверья в той стороне, и человек, из-за которого я в столицу решил вернуться, там же обретался. Человек этот, Сергуня Заячий Зуб, почитай, один в столице знал, где меня отыскать, он-то и дал мне весточку, что дело для меня в столице появилось! Иду, в общем я, по сторонам поглядываю, зелье – оно, конечно, дело хорошее, но и самому поберечься не грех.
Прошел я, наверное, с полпути, дома, по сравнению с окраиной на этаж, а то и на два подросли, людей стало поболе, да и публика все чистая пошла, на меня искоса поглядывают. И тут, как назло, из подворотни вылезают две собачонки – на мордах крупными буквами написано «Надзорный приказ», и прямо ко мне. Бегут следом, чуть ли на пятки не наступают, впереди кобелек, покрупнее, а за ним совсем мелкая сучка. Бегут и переговариваются:
– Слышь, подруга, парень-то на Шептуна похож!..
– Ты что, какой шептун!.. Какие теперь могут быть шептуны в столице?!! Да и разве от шептунов так пахнет, от шептунов лаской пахнет, а от этого пахнет – того гляди, башмаком под брюхо получишь!! И вообще, ты бы держался от него подальше, а то потом придется мне тебя… в лекарню сдать… на опыты!
– Вот то-то и оно, что пахнет от него… противно, а он на нас даже не оборачивается!.. И драться явно не собирается… Внимаешь, что я тебе говорю?.. Явное противоречие между органолептическим опытом и социально-безопасным поведением испытуемого!!
«Ах, ты, – думаю, – тварь позорная!! И слов-то каких, гад, набрался заумных!! Ну ты погоди, щас ты у меня получишь от… испытуемого и опыт… органолептический, и… социально-опасное поведение!!
И как только этот кобель потянулся в очередной раз к моей штанине принюхаться, я с разворота и врезал ему под ребра носком сапога! Ох он и визжал, сроду я такого визгу не слышал, только теперь уже и разобраться-то нельзя было, что он там такое визжит – ясно только что что-то жалостное! А подруга его тявкает в ответ:
– Я тебе говорила!! Я тебя предупреждала, чтобы ты от этого живодера подальше держался!! А ты – органолептический опыт, органолептический опыт!! Вот и получил по своей органолептике сапогом!!
Тут даже у меня настроение изменилось!
«Жалко, – думаю, – я этой сучке тоже под брюхо не врезал, чтобы не доводила парня!»
Пошарил я незаметно глазами по дороге и слышу эта собачья подруга заскулила:
– Глянь, глянь! Этот изверг каменюку ищет!! Не иначе добить тебя хочет!! Давай я тебе помогу бежать… или хотя бы прикрою как!!
В общем, псины снова спрятались в подворотне, а я дальше пошел, хотя идти-то мне оставалось всего ничего – Сергуня-то в соседнем доме обретался.
Толкнулся я в обитую войлоком дверь – и дом и дверь он мне очень точно описал, поднялся на второй этаж и прошел по коридору в самый конец. Там нашел, как и было написано, дверку некрашеную и постучал. В два стука.
Сначала было тихо, и уж решил, что Сергуня или съехал, пока я до столицы добирался, или в лавочку вышел, но тут за дверью послышалось осторожное дыхание и тихий голос поинтересовался:
– Кто стучал?..
– Я стучал, – отвечаю, – Володьша…
А голос как зашипел:
– Тише, ты, Володьша из колодьша!!! Чего орешь, как на площади, щас открою!!
Дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы мне удалось протиснуться внутрь комнаты, и едва я перешагнул порог, снова захлопнулась, чуть не прищемив мне ногу! Сергуня, одетый в одно исподнее, бесцеремонно толкнул меня к сбитой из досок лежанке, заваленной какими-то тряпками, и негромко буркнув: – Садись, я щас, – потопал вглубь комнаты за занавеску.
Вернулся он минуты через три наряженный в странные рыжие штаны до колен и с большим кувшином в руке. Подтянув к лежанке, на которую я присел, пристроив свой мешок между ног, большой ящик, он поставил на него свой кувшин и снова скрылся за занавеской, но на этот раз появился почти тут же, и в руках у него были две кружки.
Поставив кружки на ящик, Заячий Зуб наполнил их из кувшина мутной жидкостью и неожиданно спросил:
– Ты давно в столице появился?..
– Вчера… – коротко ответил я, и Сергуня немедленно поднял свою кружку:
– За твой приезд!..
Мы чокнулись и выпили. В кружке у меня оказалась теплая кисловатая медовушка, довольно противная на вкус, причем вкус этот усугублялся полным отсутствием закуски.
– Рассказывай, что за работу ты мне подыскал! – Потребовал я, протолкнув медовуху в свой желудок.
– Щас, – кивнул головой Заячий Зуб, быстро наполняя кружки. Вновь подняв свою на уровень глаз, он бормотнул: – Со свиданьицем… – и опрокинул содержимое кружки себе в рот, не обращая внимания на то, что я к своей посуде не прикоснулся.
Когда его рука в очередной раз потянулась к кувшину, я перехватил ее в воздухе и потребовал:
– Сначала расскажи, зачем меня вызывал, а то такими темпами ты через десять минут вообще не сможешь говорить! А меня еще дела ждут!
– С чего это я разговаривать не смогу?! – Начал было он куражиться. – Я и после двух таких кувшинов разговаривать смогу, ты меня знаешь!!
Знал я Сергуню, ох как хорошо знал. Отличный он был парень… восемь лет тому назад, когда мы вместе работали в департаменте слухов и домыслов. Но уже и тогда с ним невозможно было иметь дела после четырех выпитых им кружек, а с возрастом, я думаю, это его свойство только прогрессировало. Видимо на моей физиономии отразились эти мои мысли, во всяком случае, увидев выражение моего лица, Заячий Зуб сменил тон.
– Ладно, раз ты спешишь, слушай…
Он как-то нервно вытер пальцами углы рта и заговорил:
– Я тут… это… с месяц, наверное, назад… ну… на службу поступил. – Он быстро глянул мне в лицо и уточнил. – В Надзорный приказ…
– Кем?!! – Немедленно перебил я его.
– Да… это не важно… – отмахнулся он, но я потребовал точного ответа:
– Важно, дружище, важно! Вдруг ты там… бродячей собакой работаешь?!
Он растерянно поморгал, не понимая, что я имею ввиду, но постепенно до него дошел смысл моего… обвинения, после чего Сергунина физиономия попунцовела до такой степени, что даже его конопушки стали незаметны.
– Ты чего?! – шепотом взревел он, выдергивая свою руку и снова протягивая ее за кувшином. – Ты… того, думай, что говоришь-то!!
Я снова перехватил его руку, и он снова ее выдернул, но к кувшину тянуться перестал. Вместо этого Заячий Зуб надулся и, отвернувшись от меня, быстро заговорил:
– Писарем я работаю… Переписываю разные бумаги, веду учет нештатных работников…
– Учитываешь бродячих собак?! – Не сдержался я.
Сергуня дернулся и снова повернулся ко мне:
– Ну что ты привязался к этим… бродячим собакам?! Ну что они тебе дались?!
– А то дались, что из-за них меня уже раз чуть не взяли… эти, ваши… гвардейцы!!
Он снова оторопело уставился на меня, а потом вдруг заявил:
– Я тебе свисток дам! Если опять собаки привяжутся, свиснешь и… все!
– И все?.. – Переспросил я.
– И все! – Энергично кивнул он.
– Ладно, – успокоил я его, – без твоего свистка обойдусь!.. А то еще свиснешь – собаки разбегутся, а гвардейцы… сбегутся!
Сергуня опять глянул на меня недоумевающим взглядом, и я вдруг подумал, что он стал соображать гораздо туже, чем до моего отъезда из столицы. Поэтому, не вдаваясь в дальнейшие обсуждения моих подозрений, я снова повторил свой вопрос:
– Так что ты мне за работу такую отыскал?..
– Значит так… – начал Заячий Зуб, потом глянул на меня с подозрением и спросил, – …а ты опять все на бродячих собак не переведешь?..
– Не переведу, говори!
– Значит так. Поступил я месяца полтора назад на службу в Надзорный приказ писарем. Ну, разбираю разные бумаги, делаю, там, всякие сверки… так вот, недели три назад попадает ко мне документ, подписанный самим… – Тут Заячий Зуб оглядел свою комнатку, словно желая проверить ее на наличие сыскных ушей, а потом наклонился к самому моему уху и прошептал, – …самим!
И при этом дохнул на меня таким перегаром, что я невольно откачнулся. Сергуня решил, что качнуло меня от сказанного им под большим секретом слова и сделал огромные круглые глаза, стараясь еще усилить впечатление от этого слова. Но я его совершенно разочаровал – вместо того, чтобы выразить несказанное удивление, я довольно раздраженно поинтересовался:
– Каким – самим?!
Разочарованный Сергуня мотнул башкой и потянулся к кувшину, однако я в очередной раз пресек его попытку завладеть емкостью. Тогда он ответил мне довольно резко:
– Каким, каким?!! Самим – самим!!
– Ну и хрен с ним!! – Психанул я. – И что этот «самый-самый» подписал?!
– А-а-а… – хитро протянул Сеогуня, – то-то и оно! Я как это прочитал, так сразу тебе весточку послал! А говорилось в той бумаге, что все подразделения Надзорного приказа должны озаботиться поимкой Шептуна!
Тут уж я не то что психанул, меня просто затрясло от ярости!
– Так ты что ж, гад подколодный, – говорю, – вызвал меня в столицу, чтобы в Надзорный приказ сдать?!!
– Зачем сдать?.. – Довольно ухмыляясь переспросил Заячий Зуб. – Сам пойдешь, а я тебе объясню, как добраться!
– Я сам… пойду сдаваться в Надзорный приказ?!!
Изумлению моему не было предела, надо было срочно разобраться, кто из нас двоих полный идиот – я, потому что Сергуня явно считал меня таковым, или сам Сергуня, потому что он-то точно был полным идиотом.
Вот тут-то Заячий Зуб и ухитрился снова ухватиться за свой кувшин. Не дожидаясь, пока я отберу у него вожделенный сосуд, он не стал размениваться на кружку, а немедленно припал к его горлышку.
Сделав несколько полновесных глотков, Заячий Зуб вернул посуду на ящик, шумно выдохнул в сторону и как о само собой разумеющемся сообщил:
– Тайному сыску Его Изничтожества требуется опытный Шептун для работы за рубежом! Соображаешь?!! Вознаграждение сверх всякой меры!!
Я долго смотрел на Сергуню, соображая, встречал ли я когда-нибудь такого… как это по научному-то… ах, да – дебила?!! А Заячий Зуб решил, что уж теперь-то точно сразил меня наповал.
– Да, ладно, что ты так удивляешься?.. – Гордо улыбнулся он, снова ухватывая кувшинчик. – Ты ж знаешь – я для друга в лепешку расшибусь!
– Ага… ага… – Задумчиво проговорил я, не обращая внимания на свою, наполненную хозяином кружку. – Ну и как ты себе представляешь это… самое… ну… мое устройство в… Тайный сыск?!
– Да очень просто! – Беззаботно ответствовал Заячий Зуб. – Иди прямо в ближайший участок Надзорного приказа, где он находится я тебе расскажу, и объявляй, что ты – Шептун! Тебя немедленно препроводят в Тайный сыск!..
– И что там со мной сделают?.. – Не скрывая ехидства, поинтересовался я.
– Ну, как что?.. – Удивился уже запьяневший Заячий Зуб. – За кордон отправят, секретную работу выполнять!
Уверенность моего пьяненького друга в подписанную «самим-самим» бумагу была непоколебима, а вот у меня имелась масса сомнений! Это дело надо было обдумать, прежде чем совать голову в… Надзорный приказ. Как я понимал, уже многих моих товарищей этот самый приказ отправил… на секретную работу!
Сергуня, между тем, прикончил кувшинчик и сходил за вторым. А вот плеснуть в свою кружку живительной влаги он не успел – я прикрыл ее ладонью и сказал:
– Знаешь, что, Сергуня, предложение твое, конечно же, очень заманчивое, но, понимаешь, опасаюсь я!
– Чего?! – Недовольно поинтересовался Заячий Зуб, косясь на мою ладонь.
– Того, что меня… обманут… В смысле пошлют совсем не за кордон, а гораздо дальше! Сам знаешь, как нонешний Тайный сыск работает!
Сергуня скосил глаза и задумчиво почесал свой начинающий краснеть нос.
– Вообще-то, они могут! – Неожиданно согласился он с моим предположением. – Я эту Египетскую Страсть, как ты сказал, очень хорошо знаю!.. Но с другой стороны, специалисты твоего профиля сейчас в большом дефиците, а…
– Подожди, подожди!.. – Перебил я его. – Что это еще за «Египетская Страсть»?!
Сергуня посмотрел на меня замутневшим глазом и пробормотал, словно бы для себя:
– А… Ну, да… Ты же не в курсе!.. – И глупо ухмыльнувшись, обратился уже ко мне. – Ты знаешь, кто сейчас Тайный сыск возглавляет?
Я отрицательно помотал головой, считая глупостью отвечать на глупые вопросы – Тайный сыск на то и тайный, чтобы никто не знал его руководителя.
Заячий Зуб снова ухмыльнулся, словно понял меня, оглядел пустую комнату и прошептал:
– Да это никакая и не тайна!.. Помнишь, у нас в приказе, в департаменте скрытых подходов, Пров сын Ермилкин служил?..
Помнил я этого Прова – пакостный, нечистый на руку мужичок, искавший универсальное заклинание, хотя всем давно было известно, что такого заклинания быть не может!
– Так вот, не знаю как уж это ему удалось, а только именно его Плюралобус на эту должность выдвинул! – Все тем же шепотом сообщил Сергуня.
Вот теперь мне все стало понятно!
– Тогда мы сделаем так! – Сразу же предложил я. – Мне, конечно же, ни в какой участок идти не надо – я еще с ума не сошел, но и проверить твою информацию стоит. Поэтому, я отправлюсь сейчас в парк зверей… Он-то хоть еще существует? – Сергуня утвердительно кивнул. – А ты пойдешь к своему начальству и сообщишь, что случайно увидел меня на улице и узнал, куда я направляюсь!
Посмотрев на нетрезвую физиономию Заячьего Зуба, я вдруг усомнился, в его способности дотопать до участка Надзорного приказа и по дороге не забыть, что именно надо говорить! Но Сергуня, словно бы почуяв мои сомнения, выставил перед собой ладонь, выпятил нижнюю челюсть и со всем возможным авторитетом заверил меня:
Читать бесплатно другие книги:
