Стерх: Убийство неизбежно Басов Николай

Глава 14

Николая Капитанова, с отчеством, начинающимся на букву «В» они отыскали по телефонному справочнику, только-только выпущенному хакерами на лазерном диске. Собственно, это была милицейская база данных, только кто-то ее украл, «перекатал» на диск и на Горбушке она стала стоить лишь чуть дороже пары бутылок пива.

Телефонных адресов с такими инициалами было всего три. По одному номеру признались, что никакой Нюры тут никогда «не жило». Второй не отвечал, зато потом включался факс, и Стерх предположил, что это квартира превращена в офис, поэтому поехали по третьему адресу, хотя там тоже никто не отвечал. Место оказалось напротив Химок, неподалеку от выхода канала из-под моста Ленинградского шоссе, и его течения в сторону Левобережной и дальше к каскаду северных водохранилищ. Называлось оно Прибрежный проезд. Дома дальше от шоссе и Северного порта, ближе к Смольной улице, оказались обычными пятиэтажками, что Стерх удивило, он полагал, что в прежние времена тут не строили, а когда начали строить, пятиэтажек уже не изготавливали.

Как почти всегда бывает в этих старых пятиэтажках, многие ненавязчиво следили друг за другом. Когда в квартире по Прибрежному никто не открыл дверь, и Стерх принялся топтаться в раздражении и постукивать кулаком в ее косяк, вдруг открылась дверь соседней квартиры. Из нее выглянула тощая, совершенно безгрудая женщина с изрядным пушком на верхней губе, за старый халат которой цеплялся паренек лет десяти. Но он выглядел каким-то недокормленным, и потому мог оказаться существенно старше. Дети при Ельцине голодали даже больше, чем при коммунистах, это было фактом, который не бралась опровергать даже кремлевская пропаганда.

– Чего стучать-то? – недовольно спросила женщина, смерив Стерха хмурым взглядом. – Его в это время никогда не бывает.

– А где он бывает? – спросил Стерх, оглянувшись на Вику. Для таких особ присутствие другой женщины, в данном случае Вики, служило сигналом относительной безопасности, и потому соседка в халате могла оказаться более разговорчивой.

– На канале рыбу ловит. – Женщина сделала презрительное лицо, словно хотела сплюнуть. – На обед или на ужин, как уж получится.

– А где именно? – спросила Вика, сделав шаг вперед.

– А в затоке, где же еще? Как выйдете из нашего подъезда, идите к каналу, там заливчик такой, вот на нем, в кустах, и найдете старика.

– Спасиб… – начал Стерх, но не успел договорить – дверь захлопнулась раньше.

Они переглянулись с Викой, и пошли вниз. В «затоке», или как там ее называли местные, никого видно не было. Для купальщиков было уже холодно, а для рыбаков – рано, лед еще не встал. Вероятно, к берегу рыба не рисковала подходить. И правильно делала, решил Стерх, оглядев топкие, мусорные берега заливчика. Зато на мыску, образованном изгибом залива и основного, довольно высокого берега, виднелись кусты. Стерх, по размышлению, двинулся в ту сторону, и не ошибся.

На поваленном дереве, у самой воды сидел мужичонка в кепке, еще не старый, лет пятидесяти, но выглядящий так, словно жизнь потеряла для него всякий смысл. Он даже за поплавками следил без интереса, лишь по обязанности, словно какую-то работу делал. А может, так и было, может, это давно не было для него развлечением.

Стерх уже совсем решился заговорить с рыбаком, как вдруг один из трех поплавков дернулся, потом исчез под водой, мужичок подобрал удочку и дернул ее вверх. Леска натянулась и поплавок весь вылетел на поверхность. Рыбак осторожно потянул ее, но когда показался крючок, он был пуст. Мужичок спокойно, обреченно поймал в воздухе крючок, дотянулся до банки с мокрой землей и принялся ковыряться в ней заскорузлыми, грязноватыми пальцами.

Насадив червя, мельком посмотрел на Стерха с Викой, и забросил удочку в то же место. Потом вздохнул и нехотя пробормотал:

– Плохо берет, сегодня уже раз десятый срывается.

Стерх сделал шаг вперед и поинтересовался:

– Николай Капитанов?

– Да, Николай Васильевич.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете. У вас есть дочь Нюра?

– Есть.

– Часто с ней видитесь?

– Конечно, видимся. Как выдается у нее свободный день, так и приезжает. Она добрая девочка.

Еще одна из удочек вдруг подергалась, а когда поплавок так и не утонул, рыбак выволок ее на поверхность. Червя опять не было. Николай Васильевич снова полез в банку, но там с червями уже было не густо. А когда один нашелся, то он никак не хотел лезть на крючок. Справившись с ним и закинув удочку, Капитанов спросил:

– Может, только умная очень рыба в этом месте и осталась?

Стерх подошел к мужичку, заглянул в помятое пластмассовое ведро. Там было три совсем крохотных бычка и один, кажется, карасик размером с ладонь.

– Похоже на то, – согласился Стерх.

– Но я с ними расправлюсь, – сказал Николай Васильевич с неожиданной решимостью.

Тогда Стерх отважился.

– Николай Васильевич, послушайте меня, в отношении вашей дочери проводится расследование.

– Какое такое рас… расследование? – он повернулся, его лицо налилось суровостью и в то же время стало растерянным. – Она хорошая девочка, она не могла попасть ни в какие неприятности.

– Господин Капитанов, – вышла вперед Вика, – когда вы видели Нюру последний раз?

– Да недели две назад. А что?

– Значит, она приходит к вам, когда у нее есть свободный день? – переспросила Вика.

– Я же сказал… Так чего вы от меня хотите?

– Видите ли, Николай Васильевич, – сказал Стерх, – нам было указано следить за Нюрой.

Капитанов вдруг встал, порылся в кармане, выволок измятую пачку «Примы», вытащил одну сигарету губами и стал чиркать спичками. Выпустив облако дыма, он посмотрел на Стерха внимательно.

– Кем было указано? – Он оглянулся на удочки, словно там искал спасения от свалившейся на него новости.

– Где мы могли бы спокойно поговорить? – спросила Вика.

– Тут спокойно… Почему нужно следить за Нюрой?

Вика набрала побольше воздуха и резковато выпалила:

– Одна из причин в том, что Нюра ждет ребенка. Она вам об этом не говорила?

Капитанов снова сел на дерево, потянулся к удочкам, руки его дрожали.

– Дурак ты, – отозвался он, с трудом выговаривая слова, глядя на Вику, почему-то в мужском роде. – Это же моя… Нюра. Она моя дочь… – Он снова посмотрел на Стерха. – Да кто вы, собственно, есть? Приходите сюда, наговариваете какую-то дурость!

Стерх вздохнул и вытащил из внутреннего кармана удостоверение с номером лицензии частного детектива. Протянул ее мужичку. Как он и рассчитывал, печать и номера МВДешного разрешения произвели необходимый эффект.

Капитанов снова поднялся, вернул удостоверение, похлопал себя по карману дешевой, заношенной куртки. Сунул туда руку, это был жест чисто нервический, Стерх и за собой его замечал, особенно в молодые годы, например, когда отвечал на экзаменах. Сейчас он решил подождать, пока Капитанов успокоится. И дождался, Вика не помешала.

– Не могу в это поверить. Нюра бы сказала, если бы…

– Дети не всегда все рассказывают родителям, – вымолвила Вика.

– Может, ваши дети. Но Нюра… она другая. Она мне верит… знает, что может сказать все. К тому же, она скромная девочка.

– Я тоже так думаю, – согласился Стерх. – Очень хорошая. Именно потому, что она хорошая и доверчивая, молодой Витунов, сын хозяина, у которого она работает, воспользовался ее доверчивостью.

Капитанов отвернулся от него, посмотрел на удочки. Поплавки стояли в воде, как влитые.

– А зачем вы интересуетесь моей Нюрой?

– Тот человек, который предложил нам следить за ней, опасался, что с ней может случиться… что-то очень скверное.

– Спид? – спросил Капитанов.

– Нет, – чуть удивленно отозвалась Вика. – Понимаете, она должна была поехать на юг… Кстати, вы не знаете, что она выезжала на прошлой неделе в Крым?

– Нет, – отозвался Капитанов, – но если бы она уезжала, она бы мне сказала. Да и откуда у нее такие деньги?

Он умолк, неожиданно догадавшись, что деньги могли быть оттуда же, откуда и ребенок. Вздохнул, еще более тяжко, чем во время рыбалки.

И тогда Вика чуть торопливо, но решительно и трезво все ему рассказала, все, чему она со Стерхом была свидетелем. Завершила рассказ так:

– Мы опасаемся, что ей грозит беда. Особенно потому, что после возвращения ни разу ее не видели.

Пока она рассказывала, Капитанов вдруг стал выдергивать удочки из воды и сворачивать их. Едва прозвучало последнее слово Вики, он взял их под мышку, схватил свое ведерко, банку с червями и решительно пошел к домам, виднеющимся из-за кустов.

– Куда вы? – спросил его Стерх.

– В милицию, – отозвался Капитанов через плечо.

– Мы пойдем с вами, – согласился Стерх. – Но у меня есть одно предложение. Не съездить ли нам сначала к Витуновым? В сущности, нам сказали, что Нюра уже работает, что с ней все в порядке, вот и стоило бы это проверить. Нас оттуда попросили, и не вполне вежливо, а вот вам, отцу, мне кажется, отказа не будет.

– Я… – Капитанов замешкался, – не знаю, где это находится.

– Мы знаем, – ответил Стерх. – И подвезем вас, если вы не против.

– Только мне придется умыться… И переодеться, – сказал Николай Васильевич.

– Мы подождем вас в машине, – отозвалась Вика. – В синей «Ниве», вон в той.

Они уже подошли к домам, и их машина была видна на углу. Капитанов кивнул и исчез в подъезде.

Через полтора часа проехав по Кольцевой трассе и Долгопрудный, Стерх подкатывал к владениям Витунова. Опять, как-то неожиданно, стало темнеть. Солнце скрылось за низкими, очень плотными тучами, местность уже не выглядела безобидной и радостной.

Остановились перед воротами, вышли. Капитанов поправил свой вытертый до блеска темный пиджак и поежился, пригладил жесткие, давно не мытые волосы. Он терял уверенность, в отличие от Вики. Подошли к калитке, на этот раз она была закрыта. Но у входа Стерх обнаружил внешний домофон и нажал на кнопку.

– Кто там? – спросил Жемал из забранного металлической решеточкой динамика.

– Стерх. С нами отец Нюры, Николай Васильевич Капитанов. Он хотел бы поговорить с дочерью.

– Не уверен, что это возможно…

– Даю вам три минуты, – отозвался Стерх. – Или по прошествии этого срока вы нас впустите… Или мы все равно войдем сюда, но уже с милицией.

Домофон с треском отключился. Они подождали. Стало еще темнее, Стерх даже подумал, что зря не купил батареек для фонаря, сейчас это было бы к месту. Но деньги… А впрочем, свет почти ничего не решал.

Три минуты уже давно прошли, как вдруг стальной засовчик на калитке отдернулся, и около входа загорелась слабая, неуверенная лампочка. Стерх толкнул калитку, она раскрылась с металлическим скрежетом. Они вошли в нее, и двинулись по дорожке. Откуда-то из-за дома вдруг всплыло несильное марево, видно, на задней террасе тоже зажгли свет. Стерх изменил направление и зашагал вокруг дома. Вика и Капитанов пошли за ним.

На каменной террасе, почти на ступенях, ведущих на заднюю лужайку, стояли Жемал и Витунов-старший. Еще издали, едва увидев их, Капитанов вдруг закричал хриплым, грубоватым голосом:

– Где Нюра? Почему ее нет?.. Что с ней случилось?

– Ничего не случилось, гос… господин Капитанов. Мы не смогли найти ее в доме, вероятно, она вышла в парк, – резко отозвался Витунов.

– Вот эти товарищи сказали мне, что она… Не вернулась из Крыма. Это правда?

– Она вернулась, – хмуро сообщил Витунов. – Я видел ее собственными глазами. Не раз. Сейчас она… Где-то тут, но это не имеет значения. Раз ее видели столько людей…

– Сколько именно? – спросил Стерх. – И кто именно ее видел? Жемал и вы?

Витунов демонстративно поднял глаза к небу, снова поежился, посмотрел в упор на Капитанова, который стоял на три ступеньки ниже его.

– Господин Капитанов, с вашей дочерью все в порядке. Вы просто попали в руки шантажистов, которые пока непонятным мне образом хотят заработать деньги. Но так как я проявляю… неуступчивость, они подняли бучу, наговорили вам Бог знает чего…

– Где моя дочь?

– Неужели вам-то недостаточно знать, что она жива и пребывает в отличном здоровье?

– Где она?

Стерх сделал вперед несколько шагов.

– Вчера мне сказали, что она нездорова. Сегодня я тоже не видел ее, потому что она, якобы, отправилась за покупками. Нам нужно с ней поговорить, сейчас же.

– Да, делать покупки – ее обязанность по дому, – пробурчал Жемал.

– Если бы она была в порядке, то узнав, что о ней волнуются, обязана была позвонить, – сказала Вика. – Хотя бы отцу.

– То, что она не звонила вам, не делает нас виноватыми, – отозвался Витунов, демонстративно глядя только на Капитанова. – А следить за каждым ее шагом никто не собирается.

– Мы хотели бы с ней поговорить, – сказал Стерх. – Сейчас и здесь.

– Да, здесь, – добавил Капитанов.

Витунов раздраженно повернулся к Жемалу.

– Где она?

– Я видел ее полчаса назад.

– Так найдите ее, – предложил Стерх.

Жемал смерил его напряженным, но коротким взглядом.

– Она вычистила кухню, как я ее просил, потом сказала, что до ужина у нее есть пара часов и…

– А где ваш сын? – спросил Стерх. – Могу я с ним поговорить?

– Нет, – очень жестко, категоричней некуда, ответил Витунов. Он уже не очень хорошо владел собой, если бы не присутствие Капитанова, он бы, пожалуй, позвал кого-нибудь из дома, и попробовал выставить незваных посетителей силой.

– Да вон же она стоит! – вдруг воскликнул Жемал.

– Что? – переспросил Стерх.

Жемал, пока они тут переругивались, спустился с террасы и прошел десяток метров по газону. Потом поднял руку, указывая куда-то в темноту. Стерх проследил этот жест. Он вел к той площадочке у воды, на которой стояли шезлонги.

Вика поправила очки, Стерх подошел к Жемалу. Но то ли у него от света на терраске ослепли глаза, то ли вообще темновое зрение у бывшего фарцовщика оказалось лучше – так ничего и не увидел.

Тем временем Капитанов решительно затопал в сад… И вдруг вскрикнул. Он не заметил, как столкнулся с высоким, выше человеческого роста, манекеном из темной пластмассы, поставленным прямо на траву. Николай Васильевич отпрыгнул вбок и оглянулся.

– Я… не заметил, тут темно, – он был готов оправдываться. – И кто такое придумал?

– Да ерунда это, – махнул рукой Витунов. – Виталий, ты видишь ее? Где она?

– Стоит над водой, – отозвался Жемал.

Стерх обогнал Капитанова и пошел вперед. Теперь он очень жалел, что не удосужился купить батарейки для фонаря. Но память подсказывала ему, что он идет правильно, лишь чуть, кажется, забирает в сторону кустов. Он поправился, оглянулся, свет на терраске теперь казался ярким, как от прожекторов. Трава под ногами жестко шуршала, хотя и не очень громко.

Постояв, Витунов вдруг пошел за Стерхом, рядом с ним затопал и Жемал. Да, оказалось, Стерх немного обманулся в направлении, и ему пришлось догонять Витунова, который ориентировался, конечно, гораздо лучше. За хозяином владений шли и Вика с Капитановым. Наконец, Николай Васильевич не выдержал:

– Нюра! – позвал он, но это был не крик, это была просьба отозваться.

Впереди показалась вода, она процедила свой блеск сквозь кусты, как тяжелое, неподвижное стекло. На ее фоне стали видны поручни площадки, какие-то темные тени, то ли шезлонги, поставленные горбылем, то ли манекены. Манекены…

– Но ведь это не человек, – проговорила Вика неуверенно.

Стерх хмыкнул что-то, соглашаясь, потом сделал еще несколько шагов, попал в какую-то ямку, пока выбирался, почувствовал холод, пробежавший по спине. И тут же услышал свой голос, словно отдаленный раскат грома:

– Я не думал, что вы так далеко зайдете, Витунов.

Витунов стоял с Жемалом перед сходом на площадку и не ответил. Потом он достал из кармана домашней куртки пачку сигарет, вытащил одну, Жемал тут же чиркнул зажигалкой. При этом свете впереди стала видна неподвижная, темная, молчаливая, почти угрожающая фигура. Она чуть склонилась над самой водой, облокотившись о поручни. Ветер с воды трепал ее волосы.

Стерх решил покончить с этим. Он сделал вперед несколько шагов, обогнав Капитанова и Вику, положил руку на плечо манекена… И вздрогнул. Под толстым свитером определенно была живая плоть. Но Стерх по инерции продолжал движение, и развернул к себе стоящего над водой человека… Девушку.

И тогда стала видно ее лицо. Она еще чуть замедленно, видимо, задумавшись, подняла голову и сделала короткий выдох, словно не дышала последние минуты. Зажигалка сзади не гасла, даже наоборот, Жемал поднял ее повыше, словно фонарь.

Стерх знал это лицо, знал эти глаза. Перед ним стояла Нюра.

Глава 15

Они смотрели друг другу в глаза. Стерху показалось, что это длилось целый век, хотя на самом деле, всего несколько секунд. Но Стерх чувствовал себя и эту девушку очень далекими от всего, что творилось вокруг, вообще творилось в мире и считалось важным. Увидев перед собой Нюру, он словно бы мгновенно умер, даже не заметив этого, не почувствовав боли или сожаления. А она все смотрела и смотрела на него с безмолвным вопросом.

Наконец, в ее глазах проявились признаки жизни, и это заставило Стерха отойти в сторону. Он почти испугался этой девушки.

– Нюрочка! – закричал сзади Капитанов.

– Отец, – отозвалась она, но как-то неловко, словно до конца не была уверена, что этот близкий ей человек может появиться тут, в мире Витуновых и ее внутренней боли и неуверенности.

Теперь Стерх видел все как бы со стороны, и свои поступки оценивал тоже со стороны. Он увидел, что некто, по фамилии Стерх, подходит к Вике, берет ее за руку повыше локтя и ведет к выходу.

Это может быть ошибкой, подумал он, так быстро удирать отсюда, но поделать ничего не мог. Он шел сам и вел Вику к выходу. Молча, ничего не объясняя даже себе, ни с кем не попрощавшись… Лишь мельком понадеявшись, что после всего случившегося найдется кому довезти Капитанова до дома. Но он не мог больше оставаться тут. В крайнем случае, чтобы исчезнуть, он дал бы себя отправить на Луну без обратного билета, только бы его тут не было.

Относительно ясно он начал думать, лишь уселся за баранку своей «Нивы» и автоматически застегнув ремень безопасности. Он оглянулся, Вика ждала, пока он откроет ей задвижечку на окне, он расстегнул ремень, поднял штырек, и она уселась рядом. Они поехали.

Значит, Витунов был прав, Нюра вернулась из Крыма. А ведь он был уверен, что она осталась там, пару часов назад он даже поставил бы на это свою жизнь… Но Витунов оказался прав. Очевидно, Стерх ошибался, когда думал, что Нюра умерла. В самом деле, у него не было ни малейшей зацепки, лишь ощущение ужаса перед чужой смертью…

Столбы мелькали мимо них в темноте, чаще это были обычные телеграфные бетонные балки, но попадались и мачты линий высокого напряжения. Когда-то их выставили по всей земле без счета, лишь для удобства бездарных инженеров, решающих сиюминутную задачу. Существовала архитектура домов и городов в целом, но в России еще не было архитектуры нерукотворной земли, полей и лесов, рек и неба. Появится ли она когда-либо?

Его взгляд упал на спидометр, он выжимал более ста сорока километров, как во время той гонки за Витуновым младшим на юг, в Крым. Стерх стиснул зубы и заставил себя снять ногу с педали газа. Потом снова газанул, но уже отслеживая, чтобы скорость не превышала восьмидесяти. Так они доехали до Москвы.

Перед Кольцевой Стерх посмотрел на Вику. Он чувствовал, что в ее голове кружатся почти те же самые мысли. Она заметила этот взгляд, и вдруг довольно-таки больно стукнула его кулаком по колену.

– Съезжай, шеф, на обочину… И стой.

Стерх послушно, как в школе, съехал с дороги. Они остановились.

– Сладенький мой, – проворковала Вика, и тут ее голос стал суровым, как у сержанта, – попробуй вернуться в себя. В таком состоянии нельзя въезжать в Москву, ты или нас угробишь, или людей на переходе.

– Ты о чем?

– Ты знаешь, о чем.

Он вздохнул, наверное, она была права. Он выключил двигатель, откинулся назад и посмотрел на проносящиеся мимо машины. Было еще не поздно, и машин по шоссе проходило видимо-невидимо.

– И что ты думаешь о нашей ошибке? – спросил она без преамбул.

Вытащила свои «Кемел» без фильтра, подала ему. Он чиркнул зажигалкой, закурил.

– А ты? – спросил он, без особого вдохновения.

– Где тебя только воспитывали? – беззлобно удивилась она.

– Что такое?

– Я тоже нуждаюсь в огоньке, – пояснила она.

– О, прошу прощения.

Он поднес ей трепещущий язычок пламени.

– Теперь я думаю, – начала она, – что все обошлось так, как и должно было с самого начала. В Крым они поехали вовсе… не искать ее смерти, а сделать аборт. И скорее всего, это прошло вполне благополучно. С точки зрения Витуновых, разумеется. – Она затянулась почти на треть сигареты. – Это подтверждается и болезнью девушки сразу после возвращения, и тем, что с ней все слегка носятся, по крайней мере, ее не школят, как полагалось бы в отношении не очень толковой служащей в доме. А кроме того, этим объясняется ее… странное поведение. Тебе не показалось, что она не в себе?

– Показалось. Но как же быть со сценой на той горе?

– Она называлась Чатыр-даг, если не ошибаюсь. – Вика докурила и решительно выбросила окурок в окно машины. – Было жарко, мы устали, накрутили себя непременным ожиданием какого-то злодейства… Злодейство, может быть, произошло, но оно допустимо в этом обществе и в этой стране, а называется – аборт.

– Но почему он спустил воду из радиатора, почему бежал?

– Он не знал, кто ты, а в мире таких акул, как Витуновы, есть страх все потерять, страх за жизнь, страх шантажа, страх оказаться на виду… Вот он и поступил так. Причина – паника, вызванная непониманием ситуации в целом, и скорее всего, неуверенностью, что он поступает правильно. – Она чуть нахмурилась. – Почему ты думаешь, что убивать собственного неродившегося ребенка так уж просто? Даже этому слегка инфантильному, но может быть, совсем не глупому Митяше?

– А труп под горой Лысой, что около поселка Орлиное?

– Дорогой, а вдруг версия милиции верна, и это останки сумасбродной путешественницы, полагающей, что ходить по горам не сложнее, чем по городской мостовой?

Стерх резко вытащил диктофон, почти вырвал из нагрудного карманчика микрофон, скрутил их, словно приборы и были во всем виноваты, сунул их в бардачок. Потом вылез, поднял заднюю дверь и из инструментов и не до конца разобранных вещей вытащил бутылку вина, купленную еще в Крыму, но забытую. Выбил пробку, приложился, вино показалось теплым и невкусным.

Вика протянула руку, Стерх отдал ей бутылку и сел на место водителя.

– Удивительный ты парень, шеф, – отозвалась Вика, вытерев подбородок после изрядного глотка. – Словно бы и не рад, что девица жива.

– Я чувствую облегчение, – признался Стерх. – Но действительно, почему-то совсем не ощущаю радости.

– Сегодня любовь выглядит немного иначе, чем во времена трубадуров, – чуть грустно проговорила Вика и снова выпила, после этого решительно вставила бутылку в боковой карман дверцы. – И девушки это понимают… Нет, в самом деле, а что должна была эта бедняжка сделать? Стоять на своем до конца?

– Ладно, уговорила, – согласился Стерх. – Может, я и в самом деле, обрадуюсь, что все это дело получилось, как получилось, только не сейчас, а завтра, когда высплюсь.

Они въехали в Москву, Стерх отстраненно наблюдал все это – дома, людей, автомобили, рекламные щиты и светофоры. Он старался вести машину как по ниточке, чтобы не залететь на бойкого гаишника.

– Сегодня утром опять звонил наш приятель из Воронежа.

– По поводу пропавшей невесты?

– Именно. Я договорилась о встрече с ним в ресторане на Новопетровской. Чтобы ты, если и выпьешь там, не вел машину.

Новопетровская улица находилась в десяти минутах от дома Стерха, между Коптевской площадью и Большой Академической. Там было не очень-то уютно, и вершили бал кавказцы, но с посторонними обычно бывали вежливы. Стерх кивнул.

– Когда?

– В три часа, почему-то раньше он не согласился. Кроме того, я не знала, как ты отнесешься к тому, что я займу твое утро.

Понемногу Стерх успокаивался. Вместо того, чтобы сразу вернуться, он повез домой Вику. Из благодарности, должно быть, она спросила:

– Маленькое разочарование, Стерх?

– Я чувствую себя после этой истории… совсем не в белом фраке и не на белом коне.

– В белом фраке, кажется, на белых конях обычно не ездили, – она довольно усмехнулась. – Тебе тяжело, мой милый. Тебе очень тяжело. – Она подумала и перед тем, как уже у своего дома вылезти из машины, проговорила со значением: – Тебе тяжелее всех на свете.

Стерх проводил ее грустным взглядом, она даже не улыбнулась ему на прощанье, она просто вошла в подъезд не оглядываясь. А он поехал спать, но перед тем как уснуть, допил ту бутылку водки, которая у него оставалась слишком долго. Облегчения выпивка, конечно, не принесла. Но по крайней мере, он уснул быстро, не давая себя затравить нежелательным мыслям.

Глава 16

Страницы: «« « 345678910 » »»