Фактор фуры Гаррос-Евдокимов

14

Firenze по-итальянски и есть Флоренция: я жил, оказывается, на Флорентийской улице - навязчивый какой-то символизм. С боем взяли город Рим, город весь прошли и последней улицы название прочли… Хотя когда поезд выбирался из толчеи вокзальных путей и справа показалось большое желтое здание с огромной надписью по фасаду: АТАС - мне трудно было не понять это буквально…

Тоскана, видимо, и впрямь совершенно идиллический край: в окне летели высокие зеленые холмы (к горизонту - невысокие горы), вертикали кипарисов, параллельные полоски виноградников, терракотовые городки, почти над каждым из которых торчала церковная колокольня, мутные - тоже сплошь зеленые - реки…

Всего через два часа я был на флорентийском вокзале Санта-Мария Новелла. Поезд шел дальше, на Венецию - через Болонью, кстати. Еще не покинув вокзала, я набрал Антона…

И ведь не скажешь, что я не был готов к услышанному - но когда абонент попросту не ответил, я осознал вдруг, что опять не имею понятия, как поступать дальше. Пугая Шатурина полицией, я ведь сам толком не знал (не задумывался), угрожаю ему всерьез или только на понт беру… Во всяком случае сейчас я не очень представлял, как действительно заявляюсь в ментовку: да вот хотя бы вокзальную…

В городе было жарко и - мне показалось - как-то сонно, несмотря на общеитальянские раздражители: роение туристов, раскованность расовых меньшинств, трескотню скутеров. Санта-Мария дель Фьоре подавляла количеством граней, абсид, скульптур, мраморным разноцветием и невозможностью толком разглядеть (из-за тесноты окружающих улиц-площадей) «яйцо, снесенное Брунеллески». На Borgo di Greci соотечественники озабоченно тасовали огромные листы картона с аляповатыми видами Флоренции: «Так, три у нас уже есть - надо еще четвертую…» В траттории немногословный харизматический официант (хозяин?) порекомендовал лить оливковое масло и сыпать тертый сыр в «крестьянский» суп-пюре из хлеба и овощей; и хотя все было превкусно - в особенности ризотто с морскими гадами, - я, глядя на настенные «музейные» полочки с шотландским виски невообразимой выдержки, почти всерьез прикидывал: не плюнуть ли на обед и не смыться ли по-тихому с парой пузырей…

Когда запиликала «Сонька», я поспорил сам с собой (Майя? Антон? Виктор?), без большой уверенности поставил на Антона - и попал пальцем в небо: номер высветился неизвестный, а голос (мужской и вроде бы молодой), хотя и говорил по-русски, был совершенно мне незнаком.

- Юрий? - вежливо-напористо - Здравствуйте. Меня зовут Сергей Мирский. Я друг Антона Шатурина. Это он мне дал ваш телефон и рассказал, как вы познакомились…

- Чем могу быть полезен?

За каким это хреном он про меня рассказывал?..

- Мы с Антоном договорились о встрече. Но Антон пропал. Не знаете ли вы, случайно, где он может быть сейчас?

Все это начинало потихоньку отдавать абсурдистской комедией. Смешно вот только не было.

- Интересно, - говорю. - Я тоже договорился с ним о встрече. И тоже не встретился.

- Я прошу прощения, вы сейчас в Болонье?

- Я сейчас во Флоренции.

- Но с Антоном вы собирались встретиться в Болонье?

- Да нет, во Флоренции.

Ну вот, существует, оказывается, как минимум один человек, понимающий в происходящем даже меньше меня…

- И встреча была назначена - на?..

- А почему это вас так интересует?

- Простите еще раз. Я просто изложу вкратце ситуацию, если вы не против. Три… то есть четыре дня назад со мной связался Антон - сказал, что попал в очень нехорошую ситуацию, и попросил о помощи. Я сейчас живу в Болонье, но в этот момент был в отъезде, вообще не в Италии. Мы договорились, что он будет ждать меня тут. Последний раз я связывался с ним вчера утром - предупредил, что вынужден буду задержаться на день. Сегодня я прилетел, позвонил на мобильный номер, что он оставил, - и он не ответил. Я позвонил в его гостиницу - там мне сказали, что и Антон, и Майя, его жена, уже уехали, причем не выписавшись… Поскольку он с самого начала сообщил - по «мылу», - что у него серьезные проблемы, а когда мы созванивались, он был явно на нервах, я боюсь, что с ним что-нибудь произошло. Поэтому, если вы что-то сможете мне сказать, я буду очень вам обязан…

Четыре дня назад… Я попытался вспомнить, что было четыре дня назад. Кажется, я как раз в Неаполь приехал, удрав от Шатуриных…

- Видите ли, Сергей… Сказать я вам могу очень немногое - и поверьте мне, ясности это не прибавит. Сразу признаюсь, что понимаю не больше вашего - и нравится мне все тоже ничуть не больше, хотя, вероятно, по несколько иным причинам… Что до Антона, то последний раз я с ним разговаривал вчера, приблизительно в одиннадцать вечера. Он мне сказал, что находится во Флоренции… не сразу признался… так сказать, под давлением… И договорились мы о том, что я сегодня приезжаю во Флоренцию - я был в Риме - и звоню ему на мобильный. Я приехал, позвонил, и он опять-таки не ответил… Кстати, а в какой связи Антон упоминал обо мне?

- Хм… Боюсь, это долго объяснять. И, боюсь, не по телефону.

- Ну, вы понимаете причины моего любопытства… Кстати, известно ли вам что-нибудь о Майе?

- О Майе?

- У Антона вышла некая размолвка с Майей…

- Н-нет, об этом я не знаю. Слушайте, Юрий, я думаю, нам лучше встретиться очно. Я смогу быть во Флоренции буквально через пару-тройку часов.

- Только хоть вы не пропадайте, что ли…

- Н-да… - Он невесело хмыкнул. - Мне сейчас трудно сказать, на какой поезд я успею, - давайте по приезде я перезвоню вам. Если что - звоните мне сами на этот номер.

Когда Сергей не объявился ни через пару часов, ни через тройку, я воспринял это как должное и даже перезванивать не стал - ясно ведь, что не ответит… Я как-то даже уже начал приноравливаться к правилам данной игры. Бредовая, но вполне в духе происходящего мысль пришла вдруг в голову: все это - какой-то шизоидный спектакль, затеянный ради того, чтобы протащить меня по строго определенному маршруту. Хоть мне и было велено выбирать каждый следующий пункт исходя из собственных прихотей, до сих пор (если вдуматься!) ни одну из «отработанных» точек я не выбрал сам. Ну, кроме Стамбула. Но ведь Афины мне «подсказал» сумасшедший старик с Аликовыми шариками, на острова впрямую зазвала Майя, она же обмолвилась насчет Неаполя, она же так или иначе вытащила меня в Рим, а здесь я благодаря Антону…

Здесь - это на мосту Святой Троицы, на выступающем далеко за парапет быке, на острой его оконечности: я сидел, свесив ноги по разные стороны острия, сандалил сигарету за сигаретой, глядел на застроенный домиками Понте Веккио, освещенный догорающим за моей спиной закатом, - на розовые вспышки заката в его окнах и голубоватые вспышки «пингвиньих» фотиков над его парапетом… на ренессансное небо над и идиотские разноязыкие граффити подо мной… на морщинистую буровато-зеленую воду Арно и два параллельных золотистых блика в ней… Брошенный в эту воду бычок, несмотря на видимое течение, неподвижно стоял на поверхности. Я завороженно следил за ним - как вдруг за спиной взвыла сирена, «скорая» пронеслась по мосту, свернула на набережную левого берега, погнала к Веккио… и сразу же зазвонил телефон.

Сергей. Он во Флоренции. Где я? На Понте Санта-Тринита. Ага, ага… Знаете что, идите на левый берег по правой стороне. Сразу за мостом будет такое здоровое мрачноватое здание - Палаццо Феррони. За ним - колонна с кем-то крылатым наверху. Там вы поворачиваете направо и через полтора квартала на левой стороне улицы увидите надпись «La Bussola». Ждите меня у стойки…

Видимо, он хорошо знал город. Все оказалось по слову его: палаццо, колонна, зеленая вертикальная неоновая вывеска: «Ristorante Pizzeria». Едва я открыл дверь, меня окатил мощный чесночный дух. Кабак небольшой, стойка слева от входа. Под ней за стеклом - супербутылка вина Ruffino: литров на десять. Я влез на красную круглую табуретку:

- Уна граппа.

Больше у стойки никто не сидел - не обознаемся… Гвалт и смех посетителей. Индифферентный бармен. За его спиной - длиннейшие ряды винных пузырей и бесчисленные фотографии каких-то лощеных итальянцев.

Шатуринский кореш пришел минут через десять - едва упитанный рыжеватый тип лет тридцати в растянутой майке и линялых шортах энергично вдвинулся в помещение, как бы расталкивая плечами невидимую толпу, я почему-то сразу понял, кто это, хотя свою внешность он мне не описывал. Он меня тоже идентифицировал с ходу - устремился: «Юрий? Сергей…», отжал руку, как силомер, взгромоздился рядом:

- Уна спремута ди помпелмо. Покосился на опустошенную мною стопку.

- Граппа, - объяснил я и сделал жест бармену: повторите, мол.

- М-да, - в некоем замешательстве произнес Сергей, - а я вот завязал… Зачем-то…

- Не знаете, что это? - Я кивнул на стоящую тут же, на стойке, высокую прозрачную колбу, доверху набитую винными пробками.

- А? Без понятия… Видимо, арт.

Он хмуро заглянул в поставленный перед ним стакан сока, словно выискивая там инородные предметы, сделал быстрое движение всей нижней половиной лица (будто прокатил губами по кругу нечто, находящееся во рту, и одновременно коротко втянул воздух шевельнувшимся носом), поднял на меня бойкие круглые глаза и с прежним напором предложил:

- Давайте по очереди. Поскольку я, так уж вышло, о вас знаю больше, я и начну.

15

С Антоном они знакомы с незапамятных времен, вместе учились в школе, дружили; он, Сергей, после института уехал за границу, жил в Штатах и Европе - но с Шатуриным они все время поддерживали связь и довольно часто виделись: и в России, и тут, на Западе, и на Юго-Востоке, в смысле в Таиланде, но это неважно. Он, Сергей, знал, что Антон с женой собираются в Грецию - Шатурин прислал ему «мыло» и предупредил, что в ближайшие дней десять будет недоступен по телефону: они с Майей едут латать семейные отношения и не хотят, чтобы их беспокоили, - вообще телефоны отключают…

- Вы Майю знаете? - спросил я.

- Заочно только. На фотографиях видел. Он звал меня на свадьбу - сколько это… два примерно года назад было… - но я как раз в больнице валялся. С тех пор мы с Тохой пару раз встречались, но с Майей все как-то не выходило пересечься… Да и в последнее время у них все не очень хорошо шло…

- То есть?.. - Я повернул к нему голову. - Пардон, я понимаю, что не в свое дело лезу, но это, честное слово, не праздное любопытство…

- Ну, не очень у них сложились отношения. - Он потер большим пальцем крыло носа. - Я так понял - в том числе со слов общих знакомых, - что дело разводом попахивало. Ну вот они, видимо, и предприняли последнюю попытку что-то поправить…

- Извините, вы говорите - фотографии… У вас их нету, случайно?

- Фоток? С Майей? - Рыжий поднял брови. - Тоха «мылом» мне их в свое время слал… Надо в почтовом ящике порыться, может, сохранились… А в чем все-таки дело?

Я поболтал в стопке остатки содержимого:

- Эта девушка, которую он представил мне как жену Майю, - она потом по телефону сказала мне, что на самом деле никакая она не Майя…

Сергей Мирский смотрел на меня почти участливо - как на заведомо душевнобольного.

- За что купил. - Я пожал плечами и опрокинул в себя граппу.

- Такая невысокая, - c сомнением произнес Сергей, - темненькая…

- Ну да… Наверное, темная - она просто покрасилась сейчас… Уан мор, - говорю бармену. - Граппа, си. Ну ладно, не суть, - Сергею. - И что дальше?

Дальше, как и было сказано, Антон объявляется четвертого дня по телефону, явно не в своей тарелке, спрашивает, может ли он к Сереге приехать. Серега живет в Болонье, у него работа для местного универа по компьютерной части - он компьютерщик, Серега, спец по поисковым и защитным системам. Антону нужна Серегина помощь - именно насчет информации. Поскольку добыча - или, буде понадобится, сокрытие - информации и есть основная Серегина специальность. Серега в этот момент телом находится в Канаде и возвращаться собирается только послезавтра, в смысле вчера, точнее, в ночь на вчера, - но помочь чем может он старому другану, естественно, обещает. В общем, они договариваются так, что Антон приедет в Болонью и будет ждать Серегу там. По электронной почте Антон шлет ему пару имен, касательно которых он хотел бы знать как можно больше. Так что еще будучи за океаном, Серега частично выполняет его просьбу. Они все время поддерживают телефонную связь - Шатурин дает ему номер местной, итальянской, свежекупленной мобилы.

- Вот этот? - Я нашел в списке принятых вызовов номер, с которого Антон звонил мне в Рим.

Сергей сверился со своей трубой:

- Он самый.

Итак, он, Мирский, задерживается еще на день - о чем Антона загодя предупреждает. Все договоренности остаются в силе - хотя голос у Антона еще более нервный, чем раньше: Серега начинает всерьез беспокоиться. Происходит не просто нечто экстраординарное - а нечто, что с его старым корешем совершенно не вяжется:

Антон - человек безобиднейшей профессии, журнальный дизайнер, сам по себе существо веселое и пофигистичное, тусовщик и блядун, богатый и ленивый, никаких сомнительных знакомств отродясь не водивший и ни с какими уголовными варками не совместимый по определению… Вчера, точнее, уже сегодня ночью Сергей прилетает в Болонью, звонит Антону - тот не отвечает. В отеле - Шатурин написал ему, где остановился, - ругаются чуть не матом: этот русский пропал, сбежал не выписавшись, вместе с женой. Когда? Во всяком случае сегодня утром ни его, ни ее уже не было.

- Еще вчера вечером, - говорю, - около одиннадцати, он признался мне, что во Флоренции. Не хотел, правда, - сначала сказал, что в Болонье.

- Хрена ли он мне не позвонил?.. А, м-мать, я ж в самолете был как раз, телефон вырубил…

- Надолго? Сергей кивнул.

- В котором часу вы его опять включили?

- Около часу ночи.

- И ничего?

Он помотал головой.

- Хорошо, так почему он про меня вам рассказал? И что, кстати, рассказал?

Сергей покосился на меня, некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями, глядя в стакан и с хрустом вращая сцепленными кистями короткопалых рук в обильной рыжей шерсти.

- Насчет вас он тоже просил меня пробить поляну, - сказал он наконец.

- Он просил вас узнать про меня?

- Да. Он в общих чертах изложил историю вашего знакомства в Афинах, воспроизвел то, что вы рассказали о себе, о причине вашего нахождения в Европе… - кривоватая ухмылка. - Видимо, он не очень вам поверил.

- В чем он меня подозревал?

- Не знаю, Юрий, честное слово.

- У них как здесь, - я оглянулся в поисках либо пепельниц, либо вечного «vietato fumare», - тоже, что ли, не курят?

- Боюсь, нет. Италию, знаете, травмировала общеевропейская борьба за здоровый образ жизни… «Иль фумо уччиде», [3]

3

Il fumo uccide - курение убивает (ит.).

[Закрыть]

- с выражением процитировал он надпись, подбадривающую c каждой продающейся здесь сигаретной пачки.

- Вот других, блин, забот нету…

- Ну, можно им позавидовать… - Он отодвинул пустой стакан, насупился. - Учтите, Юрий, это только мои домыслы. Я должен был просто узнать, тот ли вы, кем представились.

- Не понимаю. Как вы это можете узнать?

- Я же говорю - работа моя такая. - Он забегал пальцами по стойке, как по клавиатуре. - Шукать в Сети.

- И как - нашукали?

Сергей скроил неопределенную гримасу: не без того, дескать.

- Откуда? - Я нахмурился. - Что может быть в Сети - про меня?

- Да многие аспекты вашей многогранной личности. В еженедельнике «Информатор» вы были, если не ошибаюсь, зам главного редактора. Довольно давно - но архивы на его сайте сохранились… Авторемонтный бизнес, реставрация антикварных машин… даже попытка разработки русских концепт-каров - на «ситроеновском» шасси?..

- На нем самом… А это откуда? Хотя да, про нас же писали - несколько раз даже…

- Cтудия компьютерного дизайна, как - «ПолиГраф»?.. Полиграф Полиграфыч… с которой все, по прессе вашей городской судя, закончилось тем более не очень… вплоть до уголовного дела и объявления кого-то в розыск… Не вас… Я упустил что-нибудь из вех?

- Кое-что… - Я хмыкнул. - И какой на основании всего этого вы сделали вывод?

- Что вы рассказали Тохе про себя правду.

- А зачем он дал вам мой телефон?

- Да просто написал все, чем располагал относительно вас. Номер включая.

- А с чего вы решили, что я что-то могу про Антона знать?

Он пожал плечами:

- Я подумал - вдруг… Ну, всяко я не ошибся.

- Поверьте, Сергей, - ни х-хера я не знаю.

- Про Флоренцию, во всяком случае, я от вас узнал.

- Хорошо. Слушайте. Может, хоть вы что-нибудь поймете…

Рыжий спец по информации смотрел поначалу вроде бы недоверчиво, как-то механически, словно из вежливости обозначая понимание того, что собеседник шутит, поджимал то один, то другой угол рта - но под конец вид у него сделался вполне обалделый, он помотал башкой и резюмировал:

- Ебанись об косяк… И что вы об этом думаете?

- Не знаю, что думать. Я надеялся, Антон мне объяснит.

Мы помолчали.

- Ладно, - решительно постановил спец, - будем искать Тоху.

- Как? В полицию заявлять?

- Нет, - он дернул шеей, - вот в полицию мы точно соваться не станем.

- Не понимаю, что мы-то можем…

- Ну, что мы знаем? - Рыжий развернулся на стуле - пузом ко мне (я вдруг понял, кого он мне напоминает - Карлсона). - Что он по какой-то причине вчера под вечер свалил из Болоньи сюда. Благо ехать всего ничего. Возможно, он мне звонил - но не дозвонился…

- Сами понимаете, тут он тоже мог мне соврать… Сергей качнул бровями:

- Всяко это единственное, что нам известно.

- Немного, согласитесь…

- Знакомых у него тут, насколько я знаю, никаких нет. Так что если он во Флоренции завис, то, скорее всего, опять же в отеле… - По деловитости Cергеева тона я догадался, что у него имеется если не план, то идея. Какой шустрый малый.

- Здесь этих отелей… - говорю с сомнением.

- Можно попробовать… - Он беседовал уже сам с собой. Глянул на часы. Достал телефон. - Одну минуту, - мне. И бойко, безо всякого - насколько я мог судить - акцента зачастил в трубку по-итальянски.

Я аж заслушался. Хотя из всего сказанного понял только одно слово, имя, точнее: Ренцо. Видимо, так звали его собеседника.

- Вы где-нибудь остановились тут? - осведомился он, захлопнув мобилу. - Нет? Тогда имею предложение. У меня здесь живет один приятель, смешной такой итальянец. Можем нагрянуть к нему. У него машина хорошая, - задумчиво и непонятно добавил он. - Я попробую сделать одну штуку… В меру законную… - хмыкнул. - Ну и переночуем у него заодно - а то одиннадцать уже без малого. Иль конто, пер фаворе, - бармену.

- Это будет удобно?

- Итальянцы, - он перекосился туловищем, вытягивая бумажник из заднего кармана, - вообще распиздяи каких свет не видывал. А Ренцо в этом виде спорта - национальный чемпион. Если б я к нему привел десяток русских бандитов, он, я думаю, только обрадовался бы…

- Сергей, - говорю, - посмотрите: вон там, у меня за правым плечом. Компания молодежи за столом. Ну, что орут всю дорогу… Как по-вашему, они американцы?

Я время от времени поневоле на эту тусню оглядывался. Шестеро полнокровных особей: совсем молодые, дети почти. Четыре мясистых теленка и две лупоглазые хрюшки. Громкие, жизнерадостные, непосредственные. Общались по-английски. И все время фотографировались: каждые минут десять очередной экземпляр выгребал телеса из-за стола и принимался запечатлевать остальных. Причем девки всякий раз, когда их снимали, одинаково застывали лицами, приобретая абсолютно слабоумный вид.

Сергей, спустивший было на пол одну ногу, на несколько секунд замер, прислушиваясь. Кивнул:

- По языку судя - америкосы.

- Слушайте, - я подобрал свой рюкзак, - а сколько языков вы знаете?

- Пристойно - английский, французский, немецкий и итальянский. Русского не считая, понятно. Кое-как: испанский, португальский, каталонский… чего еще?.. польский… когда-то японский пытался учить…

Я только присвистнул.

Ренцо Поллини был долговяз, костляв, очкаст, то ли лыс, то ли обрит, совершенно неопределенного возраста - и действительно страшно чем-то доволен. Встречей со старым приятелем?.. Впрочем, скоро у меня сложилось впечатление, что таково его естественное, фоновое состояние. Ренцо, по-видимому, являл собой типаж, совершенно, принципиально невозможный в родных угрюмых широтах.

Одновременно общаясь по-итальянски с Сергеем и по-английски со мной, он провел нас в глубь квартиры, которая, хотя и не была, наверное, маленькой, казалась таковой из-за крайне закомелистой планировки, узости извилистых коридоров и изрядной захламленности. В ней было очень много всего: абсолютно разностильной мебели, велосипедов, книг, глянцевых журналов, картонных коробок, бутылок, пустых и полных, компьютерной техники. Ренцо тоже был по компьютерной части - и именно техническими мощностями его нацелился воспользоваться Сергей (это он и имел в виду, говоря про «машину»).

Хозяин - вот понимающий человек! - первым делом приволок пузырь, но рыжий со страдальческой гримасой соблазн отверг, поспешив расположиться от греха подальше спиной к нам и носом в громадный монитор, - так что единственным объектом алкогольного гостеприимства оказался я. Сергей насвистывал сквозь зубы и щелкал мышкой, а Ренцо потчевал навязавшегося на ночь глядя пришлеца черт-те откуда раритетным дижестивом Mirto di Sardegna - темно-красной несколько сладковатой жидкостью тридцатидвухградусной крепости, и в самом деле произведенной на Сардинии из ягод мирта. Эксклюзивность ее явно составляла предмет хозяйской гордости - сопровождением к дижестиву, коий, как известно, не закусывают, служила былина о том, как коварный Ренцо попросил данного продукта в отеле «Де Пари» в Монте-Карло (то есть в месте, где гостю по определению не могут сказать: «Этого у нас нет» - гости там такие, что подобное вообще слышать не привыкли) - чем довел беднягу метрдотеля до предынфарктного состояния: сего зверя не оказалось даже у них.

Из квартирных закоулков явилась, позевывая, девица в одной драной маечке - Кьяра! - оживился Ренцо, - сонно улыбнулась господам офицерам, откинула с лица черную спутанную прядь и уковыляла на кухню; я украдкой пялился вслед, удерживаясь, чтоб не щелкнуть языком, - причем заметил, что Сергей в кои-то веки отлип от монитора и задумчиво смотрит в том же направлении.

Оказывается, «Кьяра» означает «ясная», «светлая». Светлана, в общем. Я с мимолетным раскаянием вспомнил Светку… поневоле косясь в сторону кухни.

Потом Кьяра вернулась с дымящейся кружкой, Ренцо с Сергеем влезли башками в дисплей уже оба, невнятно и непонятно бубня, - а я развлекал Ясную хоррорными историями о нравах российской провинции, проклиная про себя корявый свой английский и уныло констатируя (вторым-третьим слоем сознания), что единственное, чем остается выпендриваться нашему человеку в приличной стране, так это собственной ужасностью, по принципу «рашен сам себе страшен»…

Где-то уже во втором часу Сергей сунул пузо в узкую дверь балкончика, на котором я курил, отобрал у меня сигарету, затянулся, закашлялся, подмигнул:

- Наука умеет много гитик…

Мы вернулись в комнату, к монитору. Там были какие-то строчки, слова и цифры - Сергей ткнул волосатым пальцем в словосочетание Shaturin Anton.

- Прошу. «Локанда ди Фиренце», виа Фаэнца двенадцать… Ренцо, - крикнул он через плечо, - дове э виа Фаэнца?

- Не помнит он, где это, - перевел Сергей ответ, - кажется, недалеко где-то, в центре. Херня, найдем…

- Это что? - Я тупо кивнул на экран.

- Это отельная бронь. Тоха, видимо, просто забронировал номер в «хотел резервейшне».

- Так вы ее что, - я покачал башкой, - взломали? Систему ихнюю?

- Такую систему, - пренебрежительно скривился рыжий, - и обезьяна взломает… С утра пойдем, - он широко зевнул, - пораньше. А то еще опять удерет, паскуда…

16

Куколки - маленькие, кожаные, страшненькие, с оскаленными зубами, по-вудуистски утыканные иглами. Продавал их мазутно-черный неподвижный негр в халате, и впрямь сошедший бы за колдуна. Я кивнул на него Сергею, тот только брови поднял.

Впрочем, большинство плотно окруживших сумрачное здание рынка «расменов» торговало повсеместным в туристических итальянских городах безобидным, хотя и совершеннейшим мусором: дешевыми сувенирами, безвкусной бижутерией. Рыжий по этому поводу высказался задумчиво:

- В забавное время мы живем - теперь цветные впаривают европейцам обратно стеклянные бусы…

Идя от Piazza Mercato Centrale, Центральной рыночной площади, к вокзалу, через два квартала ровно мы пересекли искомую Via Faenza - та выводила как раз к тылам капеллы Медичи.

- Ну, в принципе, здесь, - бодро констатировал Сергей, сверяясь с номерами домов и щурясь на обильные отельные вывески.

Все оказалось, однако, не столь просто: ни одна из вывесок забронированной Шатуриным «Локанде» не принадлежала - хотя квартал был вроде именно тот… Мы несколько раз прошли туда-сюда, вертя головами. Несмотря на относительно ранний час, народу на улице было полно: и шпаны, и туристического молодняка, а более всего - опять-таки цветных. Район дешевых гостиниц, небольших баров, принадлежащих всяческим индусам допоздна работающих лавок, прачечных, «интернет-поинтов»…

- Фаэнца - сколько там?

- Двенадцать.

- Все правильно… Почему ее нету?..

- Есть. - Я разглядел наконец возле одного из подъездов неприметную совсем табличку «Locanda di Firenze». - Невнимательно смотрим…

- М-да, - выпятил рыжий губу, - не «Хилтон»…

На ступеньках перед дверью расположились двое бомжей с бутылкой вина. Когда мы шли мимо пару минут назад, тут тоже сидели - две явно путешествующие монголоидные девки со стаканами кока-колы.

- Эскузи. - Сергей протиснулся к домофону. Узкая шахта подъезда, крутые пролеты. Мы с трудом поместились в коробку лифта. На тыканье в кнопку третьего (по-здешнему - четвертого; верхнего) этажа тот никак не отреагировал.

- Ключ нужен. - Сергей повозил пальцем по скважине на панели.

- Ключ для лифта?

- А вы думали…

Пришлось топать пешком. Даже на третьем за «Локандой» значилась всего одна обыкновенная квартирная дверь. Открывшая нам совсем молодая перекрашенная в блондинку девица моргала очаровательно-непонимающе. Понимания в ее улыбке не прибавилось, даже когда она под напором энергичных итальянских Сергеевых телег пустила нас внутрь.

Это и впрямь была просто квартира, превращенная в микрогостиницу на пару-тройку номеров. Прихожая, она же ресепшн. Девица честно морщила неубедительный лобик, листая какую-то тетрадь и без уверенности отвечая Сергею. В разговоре промелькнуло «Шатурин… Ша-ту-рин…» и «Антон», наконец синьорина показала на закрытую дверь слева от входа.

- Не уходил еще сегодня, - обернулся Мирский ко мне, пока «портьерша» набирала номер на телефоне. Кивнул: - Ему звонит…

Девица молча послушала трубку, покачала головой.

- Спит? - предположил я. - В душе? В сортире?

- Подождем, - пожал плечами Сергей.