Однажды Сталин сказал Троцкому, или Кто такие конные матросы. Ситуации, эпизоды, диалоги, анекдоты Барков Борис

— Ну и дурак же ты, Анастас! — сказал Сталин Микояну, узнав накануне войны об организованной им бесперебойной поставке нашего сырья в Германию.

Прочитав «Несвоевременные мысли» Горького, Сталин сказал: «Видимо, Горькому захотелось в архив, где уже находится Плеханов».

Когда Сталину нужно было опровергнуть мнение Ленина, высказанное им в последние годы жизни, он заявлял: «Это говорил не Ленин — это говорила болезнь Ленина».

В конце 20-х годов Сталин проявлял интерес к некоей певице из Большого театра. Однажды он попросил члена политбюро ЦК ВКП(б) Николая Ивановича Бухарина, который был своим человеком в театре, незаметно провести его за кулисы. Бухарин долго вел Сталина по каким-то переходам и в конце концов завел на чердак. Поняв, что они заблудились, Сталин воскликнул:

— Вы политический авантюрист, Бухарин!

Секретарь ЦК ВКП(б) Бухарин говорил в середине 20-х годов: «Оторвавшиеся от масс ответственные работники могут стать новым господствующим классом».

В середине 20-х годов Сталин прочитал в газете об отравлении одного из лидеров оппозиции в Персии.

— Вот видишь, — сказал он Ворошилову, — как они решают вопрос оппозиции.

В середине 1934 года на совещании по сельскохозяйственным вопросам Сталин сказал:

— Вы радеете за колхозы. Но если колхозники будут жить слишком хорошо, они не захотят уходить из деревни. Кто тогда будет строить нашу индустрию, рубить уголь и валить лес?

В 1932 году Сталин ехал на отдых в Кисловодск через голодные края. Старый партиец Иван Гронский обратился к нему:

— Товарищ Сталин! Наши кормильцы — крестьяне — умирают от голода. Необходимо купить хлеб на валюту и накормить крестьян.

— Пусть подохнут, а не саботируют!..

На одной из вечеринок во второй половине 30-х годов Сталин спросил:

— Каково высшее наслаждение мужчины?

Отвечали по-разному: женщины, работа, польза Отечеству. Сталин сказал:

— Высшее наслаждение мужчины — раздавить врага, а потом выпить бокал хорошего грузинского вина!

Любимый вопрос Сталина: «Нельзя ли их немножко арестовать?»

Сталин как-то сказал:

— Я думаю, что было бы неплохо назвать советские пятилетки именем вождя мирового пролетариата.

И пятилетки назвали сталинскими.

В Кремле жило много ворон. Они портили вид Кремля, загаживали крыши, отколупывали с куполов церквей позолоту. Самая умелая вытаскивала из кровли гвозди и бросала их на головы людей, другая как-то особенно метко испражнялась.

С птицами вели войну, но стрелять на территории Кремля запрещалось. Их стали травить, но безуспешно.

Тогда из Средней Азии привезли охотничьего сокола, но вороны его заклевали. Сталин предпочитал ходить по Кремлю в фуражке.

Однажды Сталин сказал философу Марку Борисовичу Митину:

— Дам я вам статью, написанную одним старым партийцем. У меня нет времени с ней ознакомиться, и я прошу об этом вас.

Митин изучил статью и сказал Сталину:

— Это гениальная работа. Она написана человеком, находящимся на вершине марксистской философии.

Сталин расплылся в улыбке и признался, что статья его. Это была философская глава «Краткого курса истории партии».

Сталину доложили, что в опубликованном списке награжденных орденом Ленина оказалась лишняя фамилия — в данных, посланных в редакцию, такой личности не значилось. Стали прикидывать, что делать, как выйти из положения. Вождь подумал и сказал:

— Сталин не может ошибаться. А в названии комсомольской газеты стоит слово «правда». У советских людей должна быть вера в то, что этого человека наградили орденом Ленина? Так дайте ему орден Ленина…

Однажды у Жукова был семейный праздник, на который пригласили Сталина. Перед ним поставили целую тарелку еды. Сталин внимательно посмотрел и спросил:

— Что это?

— Винегрет, пельмени…

— Я спрашиваю, что это?

— Тарелка…

— Нет, это золото! Сдать в Гохран!

Пришлось поменять посуду.

Сталин вызывает Жукова.

— Слушайте меня внимательно, товарищ Жуков. Если немцы возьмут Ленинград — расстреляю; если немцы возьмут Москву — расстреляю; если возьмут Сталинград — тоже расстреляю…

На банкете в честь победы Сталин сказал:

— Я поднимаю тост за маршала Жукова. Маршал Жуков обладает двумя большими достоинствами. Во-первых, товарищ Жуков — хороший полководец, а во-вторых, товарищ Жуков понимает шутки…

Ни один из соратников не заступился за Жукова, когда его сняли. Впоследствии, во время застолий, он всегда произносил тост:

— В трудную минуту вы предали меня. Однако вы мои боевые друзья, других у меня не будет, и я пью за ваше здоровье.

В 1952 году Сталин попросил начальника своей охраны генерала Николая Сидоровича Власика подсчитать, во что обходится содержание телохранителей. С помощью специалистов Власик произвел скрупулезные подсчеты. Цифра получилась астрономическая.

— Не может этого быть, это чепуха, — сказал Сталин и обратился к Берии.

Тот подтвердил, что все эти подсчеты — чепуха. Так закатилась карьера Власика.

Когда ретушер Ханин стал пририсовывать козырьки к беретам английских десантников, его отправили на пенсию. Но до этого он, по рассказам сослуживцев, успел еще соорудить на снимке новую личность. Тогдашний секретарь ЦК КП Грузии Василий Павлович Мжаванадзе обижался, что на фотографиях в «Известиях» он все время оказывается где-то в стороне, его постоянно «отрезают». Когда Ханину сказали об этом, он в очередной раз, кадрируя снимок, срезал голову стоявшему на переднем плане переводчику и поставил на его торс голову Мжаванадзе.

К выволочкам от начальства Ханин относился невозмутимо:

— Человеку, который тридцать лет ретушировал Сталина, ничего не страшно…

Во время заседания политбюро Сталин раскуривал трубку. Чиркнул спичкой — не загорелась, чиркнул другой — снова осечка. Он отложил свой коробок и попросил другой у Ворошилова, но и эти спички не хотели гореть. Сталин сказал:

— Лаврентий Павлович, хочу познакомиться с директором спичечной фабрики. Только пойми правильно — познакомиться хочу!

Наутро директора ввели в кабинет вождя.

— Здравствуйте, товарищ Сталин!

Сталин молча достал коробок, чиркнул спичкой — вспыхнул огонек, чиркнул второй, третьей — и с этими все в порядке. Он аккуратно положил обгорелые спички в пепельницу и сказал:

— Странно, вчера не зажигались. До свидания, товарищ директор!

Из Кремля директора отправили с инфарктом прямо в больницу.

Однажды, увидев директора автозавода Ивана Алексеевича Лихачева, Сталин приветствовал его:

— Ты еще жив, старый пердун?

Лихачев был счастлив. Слух об этом благодеянии разнесся мгновенно. Чиновники поздравляли Лихачева, напрашивались на магарыч, и он устроил банкет. Гости ели, пили и с завистью комментировали сталинскую крылатую фразу.

Однажды по вызову Сталина вместо председателя Союза писателей Александра Александровича Фадеева приехал писатель Николай Семенович Тихонов. Сталин спросил:

— Почему Фадеев не приехал?

— Товарищ Фадеев уехал на охоту и еще не вернулся.

— У нас товарищ Шверник (председатель Президиума Верховного Совета СССР) тоже любит охотиться. Но он уезжает в субботу, в воскресенье опохмеляется, а в понедельник выходит на работу.

В 1950 году, проезжая на ближнюю дачу, Сталин обратил внимание на памятник Николаю Васильевичу Гоголю скульптора Андреева. Гоголь печально восседал на бронзовом кресле, улыбаясь сквозь невидимые миру слезы. Сталин сказал, что это не тот Гоголь, который нам нужен. Памятник сняли, и на его месте водрузили оптимистичного парубка, который стоит там и по сей день. В 1958 году андреевского Гоголя отыскали в запаснике и поставили во дворе дома, где жил писатель.

Сталин сказал Буденному:

— У меня нет твоей фотографии. Надпиши мне свою фотографию.

— Я, товарищ Сталин, с большим удовольствием. — Буденный задумался.

— Что думаешь? «Создателю Первой конной армии товарищу Сталину. Буденный», — продиктовал Сталин.

Буденный надписал.

— А теперь я тебе подарю мое фото, — сказал Сталин и надписал: «Действительному создателю Первой конной армии товарищу Буденному. Сталин».

Во второй половине 30-х годов к загородному дому Буденного подъехали машины. Из них выскочили вооруженные люди и оцепили дачу. Маршал приказал адъютантам занять круговую оборону. В окна выставили пулеметы и открыли огонь. Прибывшие залегли, прячась за деревья. Сам Буденный побежал к телефону и позвонил Сталину. Сталин спросил:

— Полчаса продержишься?

— Думаю, продержусь.

Через полчаса прибыла еще одна машина, и гости были отозваны. Сталин позвонил Буденному и, узнав, что все в порядке, сказал:

— А пулеметы ты сдай.

Два пулемета Буденный сдал, но четыре все-таки оставил на чердаке.

Сталин любил послушать на досуге лихую гармошку Буденного. Однажды собрались тесной компанией: Сталин, Каганович, Берия и Буденный. Выпили, размякли, и Семен Михайлович взял свою гармошку. Вот он играет и вдруг с ужасом понимает, что забылся и стал наигрывать песенку из репертуара запрещенного Петра Лещенко.

В комнате повисла гнетущая тишина, и пенсне Берии грозно сверкнуло в сторону провинившегося. И тут раздался тихий голос Сталина:

— Семен, играй дальше, что остановился?! Музыка хорошая, и вождям ее слушать можно!

На военном совете кто-то доложил, что в связи с арестами в армии командиры рот командуют дивизиями. Буденный сказал:

— Ничего! Раз может командовать ротой, значит, и армией сможет командовать!

Ворошилов подтвердил:

— Товарищ Буденный прав!

В 1937 году комкор Ока Городовиков сказал маршалу Буденному:

— Семен, что будет? Берут всех подряд!

Буденный успокоил:

— Не всех, а только умных.

Несмотря на любовь Сталина к легким виноградным винам — основная масса партийных руководителей страны предпочитала коньяк. Коньячок сопровождал их повсюду. Постоял на мавзолее, принимал парад, — пропусти рюмочку. Выехал на строительство завода или плотины, чтобы не простудиться, пропусти другую. Так Троцкий возил с собой по фронтам Гражданской войны целую коллекцию коньяков, реквизированную в Зимнем дворце. Для Микояна и Орджоникидзе коньяк давно стал неотъемлемой частью кавказской жизни. У них в запасе всегда была бутылочка-другая первоклассного армянского или грузинского коньяка.

Нарком просвещения Луначарский, зная, что Сталин относится к нему плохо, боялся партийной чистки. Чтобы защитить себя, он рассказал, как чутко Ленин относился к товарищам по партии, и привел некоторые ленинские высказывания. На трибуну поднялся оратор-большевик и сказал:

— Я читал всего Ленина и смею заверить, что Владимир Ильич никогда не говорил о тех вещах, о которых нам здесь поведал товарищ Луначарский.

Луначарский парировал:

— Это он вам не говорил, а мне говорил!

Соратник Сталина Лазарь Моисеевич Каганович поручил архитектору Барановскому перепроектировать Красную площадь, чтобы обеспечить свободный въезд военной техники во время парадов. Объяснив, что для этого придется уничтожить храм Василия Блаженного, Барановский заявил, что лучше покончит с собой, чем пойдет на это. Барановского посадили. Когда жена навещала его, он спрашивал: «Стоит? Тогда я еще поживу».

Нашли другого архитектора. Он пришел на заседание политбюро с макетом Красной площади. Каганович разъяснял:

— ГУМ выполнен в псевдорусском стиле. Заменяем его. — Он снял ГУМ и поставил трибуну. — Здание Исторического музея выполнено в стиле псевдорусской готики. Сносим. Убираем храм Василия Блаженного…

— Храм поставь на место, — сказал Сталин.

Арестованного видного большевика Льва Борисовича Каменева привезли на допрос к Сталину.

— Почему вы, еврей, взяли русскую фамилию и стали Каменевым?

— Я, как еврей, отвечу вопросом на вопрос: почему русский Скрябин взял псевдоним Молотов, Бельтов — Плеханов, Ульянов — Ленин, а грузин Джугашвили стал Сталиным?

На вопрос анкеты об образовании нарком НКВД Николай Иванович Ежов отвечал: «Незаконченное низшее».

Арестовали брата Кагановича. Один из родственников просит:

— Лазарь, спасай брата!

— У меня нет брат. Мой брат — товарищ Сталин!

В свое время нарком просвещения Луначарский публично заявил, что в Советском Союзе «решен половой вопрос». Один поэт тогда сочинил такие строки:

Министр иностранных дел гитлеровской Германии Риббентроп был приглашен в Большой театр на оперу «Валькирия» в постановке Сергея Михайловича Эйзенштейна, по происхождению остзейского немца. Представляя режиссера, Сталин спросил у Риббентропа:

— Вы нацист и потому, наверное, неверующий. Однако если бы вы верили, то к какой религии принадлежали?

— Мой отец был лютеранин.

— Познакомьтесь, лютеранин, товарищ Эйзенштейн! А это наш Гиммлер! — представил Сталин Риббентропу Лаврентия Берию.

Знаменитый полководец, будущий маршал Рокоссовский был освобожден из тюрьмы незадолго перед войной. Соединение, которым он командовал, мужественно сражалось с наступавшими немецкими войсками. Вскоре Сталин отозвал Рокоссовского с фронта, чтобы дать ему более крупное назначение.

— Хорошо ли вы знакомы с германской доктриной?

— Нет, товарищ Сталин.

— А со структурой и вооружением германской армии?

— Нет, товарищ Сталин. Ведь я сидел.

— Нашел время отсиживаться.

Шел 1947 год. Маршал Рокоссовский отдыхал на даче. Ему позвонили от Сталина и пригласили с женой и дочерью на обед. Обед проходил в непринужденной обстановке. Сталин вставал из-за стола, прохаживался. Подойдя к Рокоссовскому, он вдруг спросил:

— Вы ведь сидели, Константин Константинович?

— Да, товарищ Сталин, я был в заключении. Но вот разобрались и отпустили. А сколько замечательных людей там погибло!

— Да, у нас много замечательных людей.

Резко повернувшись, Сталин вышел в сад. Все молчали, соратник Сталина Георгий Максимилианович Маленков возмутился:

— Зачем вы это сказали?

Через несколько минут Сталин вернулся. В руках у него было три букета роз. Один букет он преподнес жене Рокоссовского, другой — дочери, третий — самому маршалу. Рокоссовский облегченно вздохнул и больше никогда не напоминал Сталину о погибших в тюрьмах.

В предвоенные годы Рокоссовский познакомился с генералом Кузьмой Петровичем Трубниковым, с которым вместе в тюрьме мыкали горе. После освобождения они встретились в сочинском санатории, обнялись, расцеловались. А потом, когда уже разошлись, Рокоссовский, вспомнив, остановился, окликнул своего друга и спросил его:

— Кузьма, а ты в какой камере-то сейчас?

В конце войны при штабе армии Рокоссовского работал художник Наполеонас Пятрулис. По случаю победы его пригласили в штаб на банкет. Первый тост поднял Рокоссовский:

— За великого полководца, организатора всех наших побед, за товарища Сталина!

Вдруг в торжественной тишине с дальнего конца стола раздался голос Пятрулиса:

— А я не буду пить.

Наступила мертвая тишина. Рокоссовский шагнул в сторону художника:

— Почему это вы не будете пить?

— А мне не налили, — ответил Пятрулис.

Перед войной был арестован один видный военный деятель. Сидел он больше года. Началась война, и его знания оказались нужны. Он был доставлен из тюрьмы прямо на политбюро, и Сталин сообщил ему, что он назначается на высокий пост.

— А почему я без суда и следствия просидел так долго? — спросил военный.

Сталин повернулся к членам политбюро и пошутил:

— Он еще недоволен!

Как-то маршал Жуков выходит от Сталина и в сердцах произносит: «Черт усатый». Находящийся в приемной Берия заходит в кабинет и говорит об этом Сталину. Тот просит, чтобы Жукова догнали и вернули.

— Товарищ Жуков, вы кого имели в виду, когда, выходя из моего кабинета, сказали: «Черт усатый»?

— Гитлера! Кого же еще, товарищ Сталин?

— А вы кого имели в виду, товарищ Берия?

Лев Захарович Мехлис был членом Военного совета фронта. Однажды он прибыл к Сталину для доклада и между прочим пожаловался на то, что генерал Р. спал с актрисой, а теперь спит с медсестрой. Сталин не отреагировал. Разговор продолжался. Однако Мехлис, охваченный желанием наказать порок, вернулся к поставленному им вопросу.

— Так что же мы будем делать с товарищем Р.? Ведь он спит с женщинами?

— Что будем делать? Завидовать будем, — ответил Сталин.

Маршалу Александру Михайловичу Василевскому было не на пользу его происхождение: он был сыном священника. В середине войны Сталин сказал ему:

— Не сторонитесь своего отца. Помогайте ему. Политбюро разрешает вам общение с отцом.

Руководитель Министерства гражданской безопасности Абакумов пожаловался Сталину, что ему стало трудно работать после отмены смертной казни. Сталин пообещал восстановить смертную казнь, но сказал, что, может быть, первым расстреляет самого Абакумова.

— Если заслужил, я готов, — ответил Абакумов.

— Зачем заслужил, у нас для такого дела особых заслуг не требуется, — ответил Сталин.

После Тегеранской конференции 1943 года, на которой Рузвельт и Черчилль испытывали сильное давление Сталина по вопросу открытия второго фронта и по другим союзническим соглашениям, стали рассказывать следующее.

Утром Черчилль перед очередным заседанием говорит:

— Мне сегодня приснилось, что я стал властелином вселенной! А вам что снилось, маршал Сталин?

— А мне приснилось, — неторопливо ответил Сталин, — что я не утвердил ни вас, господин Черчилль, ни вас, господин Рузвельт.

Американцы угостили Михаила Ивановича Калинина сигаретой.

— Михаил Иванович, вы же «всесоюзный староста». Как же вы можете брать империалистическую сигарету? — удивился Сталин.

Калинин дрожащей рукой положил сигарету в пепельницу.

— Михаил Иванович, вы шуток не понимаете! Курите на здоровье!

Во время одной из конференций союзников (СССР, США, Англия) Черчилль устроил банкет в честь английского короля и пригласил Сталина и Рузвельта. Он провозгласил: «За здоровье английского короля!» Сталин поднял бокал и сказал: «Я пью за Калинина!»

Когда Черчилль был на встрече в верхах в Крыму в 1945 году, он жил в красивом старинном дворце царских времен. Черчиллю очень понравился дворец. Однажды он обратился к Сталину:

— Нельзя ли купить этот дворец? Он мне очень понравился.

Сталин долго молчал, курил. Потом спросил:

— Какой палец у вас в Англии считается средним?

Черчилль показал средний палец.

— А у нас этот, — показал Сталин на большой палец и сложил фигу.

Сталин пригласил Черчилля в Москву и велел Молотову оказать англичанам гостеприимство. Во время переговоров Сталин заметил, что гости сидят с кислыми лицами, а Черчилль через каждые двадцать минут извиняется и ненадолго покидает совещание. Сталин попросил у Молотова объяснений.

— Не знаю, товарищ Сталин, чем недовольны англичане. Мы все сделали, чтобы они чувствовали себя как дома. Кухня, продукты — все английское. Даже соль (слабительное).

На одной из встреч в верхах Рузвельт сказал:

— Выборы в Польше, как жена Цезаря, должны быть выше подозрений.

Сталин поправил его:

— Это только так говорили… На самом же деле за ней водились кое-какие грешки…

Во время конференции союзников в 1943 году в Тегеране город был начинен немецкими шпионами. Рузвельта убедили, что ему опасно жить в американском посольстве. Сталин хотел, для более тесных контактов, поселить его в советской резиденции. Такие же планы — поселить Рузвельта в английском посольстве — были у Черчилля. Дело решило пристрастие Рузвельта к филателии. После официальной церемонии встречи на тегеранском аэродроме Молотов вручил президенту США четыре марки, посвященные перелету С.А. Леваневского в Америку через Северный полюс. В этих экземплярах была ошибка: Сан-Франциско было написано через маленькое «ф» — и марки представляли особую ценность. Пока Рузвельт рассматривал их, его посадили в машину и отвезли в советскую резиденцию.

Сталин разговаривает с Черчиллем по телефону:

— Нет, нет, не разрешаю, нет, нет, ни в коем случае, нет, нет, да.

Когда Сталин положил трубку, присутствовавший при разговоре Молотов спросил:

— Иосиф Виссарионович, на какой вопрос Черчилля вы ответили «да»?

— Черчилль спросил, хорошо ли я его слышу.

Черчилль предложил после войны потопить весь немецкий флот. Сталин поднял палец и сказал:

— Предлагаю поделить флот между союзниками, а свою часть Британия может потопить.

Во время Ялтинской конференции министр иностранных дел Англии Иден написал записку и протянул Черчиллю. Черчилль прочитал и написал ответную. Иден разорвал ее на мелкие клочки и бросил в корзинку для бумаг.

После заседания сотрудники спецслужб выгребли бумаги из корзинки и в конце концов восстановили записку Черчилля. Там было: «Не волнуйся. Старый ястреб не выпадет из гнезда». Лучшие советские дешифровальщики пытались расшифровать этот текст и не сумели.

Через много лет первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совмина СССР Никита Сергеевич Хрущев, будучи в Англии, встретился с престарелым Черчиллем и спросил его о той записке.

— Да у меня тогда расстегнулась ширинка. Господин Иден предупредил меня, и я его успокоил.

Коммунист Петр Чагин рассказывал. На обеде у руководителя ленинградских большевиков Сергея Мироновича Кирова, где кроме Чагина присутствовали Сталин и руководитель советских профсоюзов Томский, заговорили о том, что трудно партии без Ленина, что партией следует руководить коллегиально. Сталин в разговоре не участвовал, а когда все замолчали, сказал:

— Не забывайте, Россия — страна царей. Русский человек любит, когда во главе стоит определенный человек. Конечно, он должен выполнять волю коллектива.

Поэт Маяковский встретился в Ницце с художником Юрием Анненским и стал уговаривать его вернуться. Тот ответил:

— В России сейчас такая обстановка, что я не смогу работать.

Маяковский помолчал и сказал:

— Я тоже не могу работать. То, что я пишу, давно не стихи.

В 1948 году будущий деятель перестройки Александр Николаевич Яковлев написал вступительный реферат в аспирантуру по Февральской революции. Реферат не приняли по причине неактуальности темы.

В 20-х годах писатель Михаил Афанасьевич Булгаков писал о советской власти: «Это не навсегда!»

Когда у писателя Михаила Александровича Шолохова спросили, почему все герои «Поднятой целины» гибнут, он ответил:

— А что мне с ними было делать? Их все равно перебили бы в 1937-м!

Дело было в 1937 году. Клеветнические наветы добрались и до Шолохова. Ему удалось пробиться на прием к Сталину. Вождь встретил его сумрачно:

— Вы, Михаил Александрович, много пьете…

— От такой жизни немудрено и запить, — скромно согласился писатель.

Однажды кто-то сказал Шолохову:

— Сталин — жестокий человек.

— Жестокость — черта ограниченных людей, — ответил писатель.

Через некоторое время Шолохов обратился к Сталину с просьбой выделить дополнительные средства для школы в родной станице Вешенской. Сталин обещал помочь, но разговаривал сухо, а потом спросил:

— У вас все? А то у ограниченных людей время ограниченно.

Михаил Александрович Шолохов послал в подарок Сталину книгу, надписав ее: «Товарищу Сталину — М. Шолохов». Ему позвонил разгневанный помощник вождя Поскребышев и сказал, что товарищу Сталину книгу с такой надписью он не передаст.

— А что же я должен написать? «С кирпичным пролетарским приветом»? — обиженно ответил Шолохов.