Избранник судьбы Фомин Олег

Михаил знал, что пробудился, но не размыкал век и лежал лицом в подушку. Он никогда не вставал с постели сразу. Его традицией было сначала помечтать с треть часа в полудрёме о чём-нибудь, чему не суждено реализоваться в жизни, а мягкий кокон из одеяла – разве не лучшее для того место? Правда привычка эта относилась только к выходным и каникулам. В школьные же дни он просыпался очень рано, бывало даже за два часа до оповещения будильником восьми утра, хотя школа располагалась в пяти минутах ходьбы от дома. Причина? Просто во сне время шло мимолётно, нежели наяву, а Михаил готов и не спать, лишь бы задержать рейс в школу. И мечта в трудовые будни одна – только бы всё обошлось без особых потасовок. Почему без особых? Потому что потасовки случались почти всегда, и оставалось молиться, чтобы не оказаться втянутым в убойный конфликт.

Зато в дни освобождения от школьной деспотической оккупации его рассветы сопровождались приятными лёгкими мыслями, как и теперь.

В данный момент семиклассник воображал, что заодно с Алексеем Симаковым и Николаем Варановым он конструирует взрывчатку колоссальной мощности… Вот они сидят на кухне, в отсутствии родителей, за столом, который завален тетрадными листами с горками порошковых веществ, бутылочками с термоядерными смесями, проводками, фольгой, микросхемами и многими другими атрибутами. После длительной и скрупулезной работы были сотворены несколько устройств с часовым механизмом. Затем юная террористическая организация «Аль-школам-капэц» назначила тайный совет, где прошла дискуссия о том, куда заложить заряды, чтобы опоры сооружения не выдержали, и от него не осталось камня на камне… Операцию осуществили безлунной субботней ночью, а потом вернулись по домам и нырнули в кровати. Михаил представил, будто всё село было объято кромешной тьмой, а там, где-то в сотне метрах, внутри огромного здания тикали механизмы, приближая его пышные похороны…

«Эх, ладно! Мечты мечтами, а мне подниматься пора, – подумал Михаил без особого разочарования. – Интересно, сколько я дрых? Мать, наверное, уже на работе. Завтрак придётся самому варганить на скорую руку: яичницу или салат, а может всё сразу…»

И он, повернувшись к потолку, распахнул глаза.

Недоумение накатило с опозданием в пару секунд. Потолок, издревле пожелтевший от пыли, теперь сиял белизной, причем с голубоватым оттенком. Это ещё терпимо, но с каких щей в его комнате старомодная люстра с подсвечниками вместо лампочки!?

Ему стало не по себе, словно он узнал, что в спальне где-то прячется шершень. Предчувствуя удручающее событие, он с мучительной неохотой поднялся…

Тумба, платяной шкаф, камин, большое овальное зеркало с золотым обрамлением, под ним – столик, загруженный красивым натюрмортом из шкатулок, стопки книг, тарелочки со свечёй, чернильницы, пера и тому подобной мелочи. В комнате было множество других деталей, но без них бросалась мысль, что он проснулся в покоях какого-то графа, которым Михаил не являлся.

Семиклассника взяло скорее удивление, чем страх – испугаться такой шикарной спальни и зайцу на ум не взбредёт. Далее изумление быстро перешло в обалдение, протянувшееся недолго…

И неожиданно он вспомнил всё! Все до последнего узелка в той сложной паутине под названием вчерашний день. Дыхание его сделалось неровным, скачущим, прерывистым – типичный пролог приступа рыдания. Ничего, однако, не получилось, как он ни старался выдавить из себя слезу. Так хотелось заплакать, а он лишён этой возможности. Ненароком Михаил посмотрел на свою лапу, зелёную, чешуйчатую и когтистую. Он монстр, уродливая ящерица. И не исключено, что он останется ею навсегда. Потусторонняя личность, именовавшая себя Судьбой, говорила об обязательном возвращении его в родной мир, но вот возврата прежнего обличия она не обещала. Он желал сейчас услышать её, как никогда ранее, а она забыла о нём, будто мучает.

«А если она вообще не вернётся? – мысль рептилии была кошмарна. – Если её голос – плод больного воображения, появившийся на почве нервных стрессов? Что тогда делать?.. Как же мне паршиво!»

От безысходности ящер утопил морду в подушке и молча зарыдал. Слёзы не текли, это был сухой плач, лёгкие внутри судорожно вздрагивали наряду с дыханием. Он не отказался бы взвыть, но остерегался разбудить хозяина, поэтому довольствовался правом лишь тихо стонать, грызя наволочку и стуча кулаком в подушку. Он один…

Прошло десять минут. Ящер лежал на спине, поддавшись гипнозу оранжевых зёрнышек света. Все двенадцать свечей – монстр пересчитал на досуге – почти растаяли, ведь горели целую ночь. Воск бежал по жёлтому стержню, но не падал на ковёр. Сползая на поверхность чашечки подсвечника, он почему-то мгновенно застывал и твердел, новые жидкие крупинки, касаясь замороженного воска, тоже меняли агрегатное состояние. На люстре висела дюжина корявых комков пчелиного материала. «Определённо, здесь есть причастие магии, – подумал динозавр лениво, неприятно было даже напрягать мозг. – Свечи скоро затухнут… В темноте могильной лежать придётся».

Внимание ящера застряло на слове «Вода», которое было намалёвано на продолговатой фляжке, лежащей на низенькой тумбочке. При воспроизведении в памяти этого живительного слова ящер вдруг ощутил настоящий зной во рту. Сколько же часов он без воды? Монстр со счастливым огоньком в глазах жадно вцепился в ёмкость и уже намеревался вынуть пробку, но что-то заставило его задуматься: безопасно ли содержимое бутыли. Ещё большее недоверие навеяла всплывшая из раннего детства прочитанная «Алиса в стране чудес». Там она тоже испробовала непонятный эликсир под безобидным названием… Кажется, результат ей тогда не очень понравился. «Мишка, не позорь самого себя, – он через силу повернул своё отношение к напитку. – У тебя мышление, как у малолетки. Эта вода нормальная, как и этот мир. Конечно, здешние законы физики кое-где противоречат нашим, я бы сказал, значительно противоречат, но вода, она ведь и в Африке вода. И если я её выпью, ушей ослиных у меня не вырастет. Да и не было бутылки тут вчера, хозяин сам принёс, я же выпить просил и уснул… Неужели я ещё могу помнить такие мелочи!? Поразительно!» И монстр, выдернув пробку, опрокинул горлышко фляжки в пасть. Прохладная жидкость побежала по языку, смачивая ротовую полость, струилась по пищеводу в желудок, удовлетворяя обезвоженный организм. Опустошив бутылку до капли, ящер положил её на тумбочку и облегчённо уронил голову на подушку. Стоило только телу рептилии заполнить все свои потребности и неудобства, настрой сразу переменился в лучшую сторону.

Дверь едва слышно скрипнула и в проёме появился хозяин, точнее силуэт, потому что позади горел ярчайший свет того волшебного квартета из слепящих «горошинок».

– Утро доброе! Я вижу, вы давно пробудились и… успели освежить ум, – он посмотрел на пустую фляжку с отдельно валяющейся пробкой. Ящер не ждал внезапного посещения и на несколько мгновений пришёл в немое замешательство. Наконец, он собрался и рыкнул весьма неприветливо:

– Который час?

– Шесть. Лавка открывается в семь. Время у нас ещё осталось, – ответил директор приподнято, словно пропустил мимо его тон. – Вы желаете продолжить ваш отдых или встаёте?

– Да, конечно. Хоть и рановато, но я уже взбодрился, – промолвил тот совершенно иначе, укорив себя за поспешную нелюбезность, а потом, лишь для замещения грустного затишья, спросил первое забредшее в голову: – А где ваша прекрасная спутница?

Человек-кабан засмеялся в ответ. Это было не то дебильное ржание, которое осаждало его в школьные будни, на переменах, иногда и на уроках. Ящер в данный момент слышал короткий отрезок умеренного и тягучего смеха, который было даже приятно слушать, будто собеседник репетировал его перед премьерой грандиозного спектакля. В нём отчетливо прочитывалось и удивление, и уважение одновременно.

– Моя помощница Иона ещё не пришла, она живёт в другом районе, – осведомил директор. – А вы, я замечаю, цените внешность других рас?

– Я ведь когда-то тоже был человеком, не забывайте, – упомянул монстр с печальной ностальгической ноткой. Человек-кабан сочувственно вздохнул и поник, точно на кладбище у гранитной плиты товарища.

– Прошу меня простить за наглость, но я больше суток ничего не ел и… – ящер остановился, надеясь, что хозяин квартиры вникнет в суть.

– Господин, ваш завтрак давно томится на кухне, – весело уведомил директор, шагнув вбок и плавно указав на выход с поклоном.

– Благодарю, – рептилия также слегка поклонился.

Кухонные апартаменты не были исключением в плане декоративности. Каждая вещь, каждый предмет обязательно украшался каким-нибудь узором, резьбой или рисунком, а порой удивлял и формой. Например, горлышко крана над раковиной было отлито в виде кобры, из пасти которой должна хлестать вода. И то, что она сделана из золота, уже не впечатляло. Золото, серебро, даже драгоценные камни так часто попадались на глаза, словно они не числились в этом мире драгоценными, и достать их можно с той же лёгкостью, с какой покупают кирпичи. Подавляющее большинство материалов действительно настоящие, а не позолоченные фальшивки и цветные стёклышки – ящер мог утверждать процентов на девяносто. Чем Михаил гордился, так это своим дедушкой, который владел антикварным магазином в городе и на каникулах передавал внуку навыки и тонкости профессии, куда входила и зрительная экспертиза на подлинность.

Невероятно: золотые чашки и тарелки, серебряные столовые приборы, бокалы с бриллиантами, занавески с вшитым жемчугом и прочее, прочее, прочее. И всё в жилище простого горожанина, пускай и владельца торгового предприятия и авиастоянки. На Земле не у всякого губернатора только на его жилплощади наберутся такие денежные счета, упакованные в вилках, ложках, ножах, сковородках, дверных ручках…

Но рептилию сейчас взволновало совсем другое.

– В чём дело, господин? – человек-кабан глядел, как гость чуть вдыхает запах омлета с жареным картофелем, и мимика его при том явно не выражала зверский аппетит: – Что с вами? Еда испорчена? Или вы не употребляете это в пищу?

Бедняга директор растерялся до предела, чувствуя, что угодить ящеру не удалось.

– Извините, можно ещё воды? – монстр и сам разволновался не на шутку, когда учуял запах горячего завтрака. Приподнятость рептилии, вызванная предвкушением сытных блюд, которые давно не захаживали в желудок, пошла под откос мгновенно от осознания того, что всем голодным, жадным фантазиям не дано сбыться.

Хозяин подошёл к змееподобному крану, подстроил под золотую пасть объёмный бокал и пролепетал какое-то слово на чужом языке. Прозрачная жидкость хлынула в сосуд, вскоре наполнив его. Человек-кабан опять воспользовался заклинанием, и поток прервался.

Ящер опустошил бокал до дна за пару секунд. Вода не имела ни малейшего привкуса металла, точно взятая из родника.

Спасибо, господин… – монстр хотел выговорить имя своего спасителя, по загадочным обстоятельствам решившего приютить убийцу от служителей закона и не побоявшегося запятнать себя связью с преступником. Но тут он со смешанным ощущением стыда и неверия понял, что за всё время знакомства и общения с директором не удосужился спросить имя первого знакомого в этом измерении.

Человек-кабан уловил интонацию недосказанности и представился:

– Фаргонт… Моё имя – Фаргонт. А ваше?

Ящер едва не вымолвил «Миша», но вовремя спохватился: он ведь в другом мире. И имена здесь тоже отличаются от земных.

«Какой, к черту, Миша!? – взбесился ящер на самого себя. – Ты что, в детском саду с воспитательницей знакомишься!?»

Он не желал разоблачать своё имя по причине ещё пульсирующего недоверия к директору лавки. Нужно было выдумать некое экзотическое имя, символизирующее характер и внешность монстра.

Универсальный вариант нашёлся в памяти враз. И помог ящеру… Алексей Симаков, а конкретнее, его увлечение – рисование всевозможных чудовищ. Где-то неделю назад Алексей показывал ему одни из последних художеств, под каждым из которых изгибались вьющиеся буквы имён этих «симпатяг». Среди них попался монстр, очень похожий на нынешний его вид с умело подобранным именем, грозным и рычащим:

– Рагдар, – назвался ящер и стал волнительно ждать реакции директора.

– Необычное имя, но благозвучное в некотором смысле… Оно бы кстати подошло генералу, – сравнительно оценил директор Мишин выбор. У Облакова, словно груз с плеч рухнул: «Прокатило!»

– Господин Рагдар, почему вы отвергли пищу? – докапывался Фаргонт, переступив через беспокойное любопытство на слегка строгий учительский допрос.

– Ящер с тоской глянул на еду. Он утратил к ней вкусовое и обонятельное пристрастие, но сохранил зрительное, из-за чего голодный мучался, что не в силах отправить в рот эту великолепно смотрящуюся порцию, набить обмякший желудок и одарить нищий организм белками, жирами, углеводами и витаминами.

– Присядьте, пожалуйста, – предложил Рагдар директору. – Нам надо кое о чём поговорить.

Фаргонт сел за стол.

– Скажите, вы… верите в существование параллельных миров? – смело поинтересовался монстр. Человек-кабан, ошеломлённый таким началом, помедлил с ответом, но всё же произнёс:

– Вообще-то я уверен, что они есть. Да и сейчас это почти не для кого не секрет.

«Опять я чушь сморозил.» – понял ящер, но постарался держаться достойно.

– Ну, если так, то вам безусловно известно о мире где доминирующим видом являются люди, – продолжил Рагдар, воткнув свой взор в глаза Фаргонта, – где их население превышает пятимиллиардный барьер, где их развитие достигает достаточно высокого технического уровня.

– Конечно. Вегнус-Монх, измерение людей. Самое ближайшее из всех измерений к нашему. Его нельзя не знать, ведь оно единственное, с которым нашим выдающимся магам удалось открыть межпланетный коридор, и куда произведена транспортировка нашего представителя… Ужасный мир! Со всех сторон ужасный. С экологической, социальной, политической и так далее… Даже перечислять страшно. Надеюсь, вы согласны?

– Абсолютно, – кивнул монстр. Он разделяя мнение Фаргонта в полной мере. – Беря в счёт то, что на мою долю выпало пятнадцать неполных лет жизни там, я ни на каплю не смею вам противоречить. На собственной шкуре, так сказать…

– То есть? – непонимающе насторожился Фаргонт.

– Я – бывший обитатель мира людей, – прямо заявил ящер, не хотев изматывать себя и директора предисловиями.

Молчание…

– Продолжайте, – мрачновато произнёс человек-кабан.

– Здесь я скитаюсь недавно, около двух суток. Ровно столько же времени назад я знать не знал о вашем измерении, не верил ни в какие параллельные миры, был озабочен своими делами, имел сносную и понятную жизнь, пока… Думаю, вы желаете посвятиться в подробности.

– Несомненно, – подтвердил Фаргонт.

– Хм… Как-то не соображу, с чего мне начать, – замялся ящер.

– Начните с того момента, когда в обыденном порядке вещей наступил сбой, стали происходить… скажем так, из ряда вон выходящие случаи.

Совет оказался хорошим и способствовал тому, что мысленно разоружённый ящер нашёлся в словах, глубоко вкачал кислород в грудь и начал повествование с той отметки, когда привычное жизненное течение школьника столкнулась с каменистым порогом, а именно с кошмарным сном в подземных катакомбах.

Почти час длилась история монстра, во время которой он старался не смотреть на Фаргонта, боясь засечь на нём улыбку или насмешку неверия, адресованную умалишённой, бредящей рептилии. Но Фаргонт, хотя ящер того не видел, ни разу не выразил подобных эмоций.

– Ну, господин Фаргонт, как вы оцените всё услышанное? Как истину или как вздор психа? – спросил Рагдар без особой надежды, но с необычайным спокойствием.

– Мда… Не буду таить: верится с трудом.

Горький яд обиды отравил самолюбие монстра не слишком сильно. Он, в принципе, уже подготовился к такому ответу, а потому проговорил:

– Ваше право. Я, собственно, и не надеялся на…

– И всё-таки, – оборвал Рагдара Фаргонт, – как бы мне не хотелось, я вынужден признать ваш рассказ действительностью.

А вот этого ящер совершенно не ожидал. То ли от радости, то ли от ещё какого-нибудь нервного всплеска сердцебиение рептилии приобрело ярко выраженный характер.

– Простите?

– Я не могу вам объяснить всего. Пока. Это отнимет много времени, – Фаргонт словно извинялся. – Если честно, я и сам в шоке от ваших хроник. Я ждал чего угодно, но только не того, что вы из Вегнус-Монха.

Еда на столе уже остыла, никто к ней не притронулся: Рагдар – из-за физиологических причин, у Фаргонта мысли о пище вытиснились более важными.

– Я ненадолго отлучусь, господин Рагдар, – директор встал и спешно вышел из кухни. Вернулся он минут через десять. Фаланги его левой руки цепляли собой ручку металлического, полированного, но без украшений чемоданчика.

– Сейчас проведём некую диагностику, – человек-кабан положил кейс на свободный кусочек тумбового стола, щёлкнул замком и поднял крышку. – Встаньте, пожалуйста.

Ящер почувствовал себя не в своей тарелке, словно впервые пришёл на приём к хирургу, но всё же подчинился. Содержание чемоданчика заслоняла спина Фаргонта, но судя по возне хозяина там была груда всякой всячины. Фаргонт вынул оттуда два окуляра с круглыми линзами. Надев одни, синего цвета, он внимательно вглядывался в ящера с ног до головы. Сквозь стёкла Рагдар заметил вылезающие из орбит глаза директора и постепенно отвисающую челюсть.

Ящер не мог не заразиться этим удивлением и состроил на морде физиономию, недогоняющую, в чём дело. Он чувствовал себя идиотом.

Фаргонт, осознав глупое выражение своего лица, немедленно смыл его и снял очки. Вытащив из-за пазухи платок, он вытер пот со лба и щёк, счистил конденсат с линз. Руки Фаргонта дрожали. Он насадил на нос следующие очки, этой же формы, но обычные, то бишь прозрачные. Второй сеанс осмотра не продлился и секунды, после чего Фаргонт буквально сбил окуляры, как усевшуюся пчелу, словно увидел в них что-то невыносимое. Он схватился за глаза и зашипел от боли. Ящер хотел было подойти к нему на помощь, но тот остановил его жестом.

– Не надо… Спокойно… – тихо сказал человек-кабан, одновременно обращаясь к Рагдару и уравновешивая самого себя. – Господин Рагдар, скажите… Вам известно о вашем статусе?

– Простите? – ящер не расшифровал суть вопроса.

– Вы – Главный Стражник Вегнус-Монха. Вам известно об этом? – объяснил, вернее ещё больше запутал директор.

В ответ рептилия промямлила неопределённые звуки, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь.

– Извините, я не понимаю… – только и сумел он выцедить несколько ломаных слов.

– Ясно. Значит, нет, – заключил Фаргонт, надевая на руки извлечённые из переносной мини-лаборатории тонкие серебристые перчатки.

– Я должен взять у вас пробу крови, – прокомментировал человек-кабан предстоящую процедуру. Далее он распечатал стерильное лезвие из герметичного пакетика и проколол палец ящера. Затем он взял колбочку и выдавил в неё немного крови, потом достал из чемодана и открыл стеклянный резервуар с тёмно-зелёной жидкостью, в которой были погружены маленькие, размером с ластик, губки. Фаргонт с помощью пинцета приклал к ранке ящера тонкую губку, пропитанную лечебной антибактериальной смесью.

– Вот и всё! – сообщил директор «весело», по крайней мере он старался замаскировать волнение. – Мне придётся вновь покинуть вас. На сей раз надолго. Не скучайте.

Он рассортировал принадлежности по местам, опустил крышку кейса и вместе с ним ушёл, осторожно держа пробирку меж пальцев.

«Неплохо они здесь живут, – подумал Рагдар. – Манеры, стилистика, архитектура – всё смахивает чуточку на средние века. А тут… поликлиника на дому. Сервис! И наука здесь довольно продвинутая, если магию, конечно, разумно считать наукой. Наверное, разумно. У них волшебство на каждом шагу, на нём всё держится: и семейный быт, и медицина, и армия, и средства связи, и прочее. Магия для всех этих существ обычная вещь, как для нас законы физики. Просто их мир основан иным образом, нежели наш, начиная с клеточного уровня или даже с молекулярного! Потому я воспринимаю всё происходящее здесь за паранормальность.»

Рагдар присел на стул. Он был слегка маловат, да и хвост ограничивал возможности в тесном пространстве, но куда деваться. Оставалось играть по правилам суровой реальности, коли не способен пока её изменить. Делать было нечего, кроме как размышлять о странном измерении, где он загадочным образом очутился.

«Утром я страдал, что попал сюда и что всё это не сон, – вспоминал он. – А теперь сижу и поражаюсь: что на меня тогда нашло? Разве Земля чем-то лучше? Да наоборот, только хуже, во всех аспектах. У нас, к примеру, на улицах, дворах, везде – грязь и мусор. А у них чистота, порядок, ни соринки, ни пылинки, всё блестит, всё сверкает. Я ещё не видел ни одной выброшенной бумажки. И воздух свежий такой, на каждом углу растения. И это в городе! А в наших городах от выхлопов и запаха бензина тошнит и голова раскалывается, люди поэтому больные и чахлые рождаются. Посмотрим на здешних мужчин и женщин: красивые, стройные, высокие, и главное воспитанные в отличие от наших, которые вечно идут с банками пива, блатной походкой и нездоровым смехом, обмениваясь информацией при использовании мерзкого трёхэтажного лексикона. Не сравнить с этими людьми. Всегда ступают не спеша, торопятся лишь изредка, если куда-либо опаздывают, переговариваются спокойно, вежливо, не суетясь, относятся с уважением к окружающим соплеменникам и к иным расам. Городской шум толпы значительно слабее, чем на Земле. Ты же оказался в нём и смеешь причитать!? Да ты от счастья прыгать должен… Правда есть загвоздка… Я умудрился прослыть среди этого идеального общества вором, хулиганом и убийцей. И меня не оклеветали, я сам заслужил эти звания благодаря вот этой смышлёной головке».

Рагдар постучал себя по макушке. Последний удар он специально усилил и почувствовал боль. «Идиот! – ругал ящер себя. – Тебе был дан шанс избавиться от прошлого, кишащего пошлостью и влиться в совершенно другой мир, а ты… ну конченый придурок. И обращались с тобой правильно: презирали, оскорбляли, пытались поймать и наказать. Да и сейчас ищут».

Монстру надоело сидеть. Он встал и решил прогуляться по жилищу Фаргонта.

– Мой господин, я … он… Это просто феноменально! Я не могу… я… непостижимо! – Фаргонт был настолько возбуждён, что не контролировал свой язык.

– Стоп! – приказал его собеседник вменяемо и чуть растянуто. – Соберись, Фаргонт, удели пять секунд.

Рычащий голос действовал внушающее. Фаргонт сосредоточился, на миг опустил веки и вдохнул поглубже.

– Мой господин, ваша воля выполнена. Неизвестный у меня. Он вошёл ко мне в доверие ещё вчера вечером. Я поселил его у себя, – на этот раз речь Фаргонта была членораздельная.

– Т-а-ак… – вымолвил второй с характерным оттенком интереса. Он не присутствовал рядом. Перед Фаргонтом установился световой и звуковой приёмник в виде овального экрана с золотым окаймлением и прототипом клавиатуры – выпуклой плитой с вмонтированными пёстрыми кристаллами. При соприкосновении с ними они загораются, как лампочки фонарика, замещая роль кнопок. Магический видеотелефон именовался здесь зеркальным порталом.

– Похвально, – одобрил хозяин проведённую операцию директора. – Ты сумел выудить из него что-нибудь?

– Всё, господин, – ответил Фаргонт без гордости. Вообще, за весь диалог все поощрения подчинённый принимал без выражения благодарности и самолюбия, словно он не завоевал никаких побед вовсе, что подчёркивало смирение и преданность повелителю.

Фаргонт в подробностях передал хозяину жизнь деревенского мальчишки, а в последующем и ящера за последние дни.

– Ты уверен в его искренности? В том, что он из Вегнус-Монха? – сомневался изображённый в зеркале.

– Абсолютно. Я получил результаты анализа крови. Внешне он схож с рептилией, с расой линкеров, но многие гены, несущие данные о внутренних органах, их взаимодействии и структуре организма в целом, несут следы принадлежности к людям. Его генотип претерпел мутацию при странных обстоятельствах, которые он и сам не способен толком рассказать. Когда терял сознание, был человеком, очнулся уже рептилией.

– Но чем ты потрясён, что лишился дара речи? У него большой коэффициент интеллекта?

– Нет. С этим как раз ничего необычного. Число, конечно, завидное, 4220 арионтов, но не фантастическое. Я исследовал частицы его манны… Магический потенциал равен свыше пятнадцати тысяч верров!..

– Что-о-о??? – взревел повелитель, всё хладнокровие которого смело одной фразой Фаргонта. – Бред! Это невозможно!!!

– Господин, я сам подумал, что свихнулся, увидев итоги анализа. Я сначала списал подобное на повреждение приборов или утечку заклинания с искажающими, либо психотропными чарами. Я сотни раз проверял оба пункта: заменял приборы, сканировал здание лучшими обнаружителями волшебства, невосприимчивыми к помехам. Ни то, ни другое не подтвердилось. Факт есть факт.

Собеседника новость выбила из седла окончательно. В нём перемешались озлобленность и опаска, словно в их систему ворвалась бактерия, причём непонятно, полезная она или губительная, а может и нейтральная.

– Осмелюсь сказать… это самое мощное существо на планете после солнечных драконов, – тихо выговорил Фаргонт.

– Какие ещё новости? – хмуро пробасил хозяин.

– Уровень энергии, находящейся в активации, очень мал, около десятой процента от предела. В качестве рептилии он пребывает недолго и сформирован не полностью. Эта чудовищная энергия зачата в нём, но не освобождена. Для её выхода требуется сильнейший эмоциональный толчок.

– Воздействие энергии на окружающий мир зависит от типа эмоции? – немедленно спросил повелитель.

– Безусловно. Если они будут положительной стороны, то выброс окажется соответствующим. Я даже стал свидетелем работающего макета такой перспективы. Моя сотрудница, человеческой расы, получила травму, жутко кровавую. А наш гость затянул её в пару мгновений, от раны ничего не осталось, кроме запёкшейся крови. Он только взглянул и всё! Жалость к женщине… Внешне он изменился, но природную симпатию к людям сохранил… Однако при взрыве ярости…

– Жертвы будут катастрофические, – дополнил повелитель. – Как его имя?

– Рагдар.

– Он ведает о своём могуществе?

– Нет. Он даже не знает о ранге Главного Стражника, точнее преемника, – передал Фаргонт.

– Он – Стражник? И ты говоришь мне об этом лишь сейчас? – в упрёке хозяина было недовольство, но не гнев. Он обращался с низшим гуманно, невзирая за грубую неосторожность того.

– Да, я выяснил, что он Стражник, – удостоверил человек-кабан зазеркального повелителя, ощутив такую волну стыда, когда преподаватель академии по русскому языку и литературе перед огромной аудиторией совершает грамматическую ошибку первоклассника.

– Если он Стражник, то кое-что становится объяснимым. Паршивый юнец! – рыкнул хозяин, вклинившись глазами не в портал, а куда-то в постороннюю точку. – Выходит он поднял столько шума, изобличил наш подземный гарнизон, потом телепортировался к нам, предварительно и неясно зачем прошёлся по моему замку, далее невесть откуда почерпнул исполинскую силу и на десерт всполошил весь город, всё государство!.. Всё равно не пойму. Причём здесь сын Главного Стражника!? Почему он это делает? Он же ещё щенок, в его возрасте Стражники вообще не посвящают своих детей в тайну защитников Вегнус-Монха. А он действует так, будто знает больше самих Стражников! И уже ухитрился осложнить нам ситуацию. Первый уровень щита снят, в запасе два. Если и они вылетят в трубу… Провал. Стражники раскроют местоположения наших баз по всему Вегнус-Монху, а за неимением достаточного количества войск, продовольствия, военной амуниции и магических накоплений результат очевиден. Вот как бывает. Казалось бы, все просчитал, проверил, взвесил. Не могло случиться погрешностей! Ан нет… всего не предусмотришь. Работать нужно тщательно осторожно. Этот Рагдар и всё, что он нам испортил – лучший тому аргумент.

Фаргонт, внимавший размышления хозяина, решился преградить их:

– Повелитель…

Тот пассивно перевёл взгляд на преданного вассала, он так и не сообразил, что думал вслух.

– Какие указания? – спросил человек-кабан.

– Фаргонт, я полностью надеюсь на тебя. Рагдар не должен выпадать из под твоего контроля. И когда будешь разговаривать с иноземцем, занизь его истинную силу. Если он поймет альтернативу принадлежащей ему энергии, он может начать диктовать условия. Он неимоверно мощен, но не владеет своим разумом, хотя бы отчасти. Из фабулы его поступков навязывается один вывод: им кот-то руководит. Скорее всего, он и не каждый раз понимает, для чего совершает свои деяния и что вообще происходит. Попытаемся склонить нашего Стражничка в Лигу Избранных.

Брови Фаргонта удивлённо подпрыгнули.

– Да-да, иначе не выйти из положения. Новое лицо уже в игре, и его не устранить. Но и оставлять без надзора эту ходячую энергостанцию тоже глупо. Мало ли что взбредёт ему в голову или его покровителю… И где он откопал такую магическую силу!? Неразбериха…

С каждой томительной минутой ящер убеждался в прочности обещания Фаргонта. Второй час он шатался по дому в одиночестве, попутно изучая квартиру и её интерьер. За столь долгий отрезок времени он сфотографировал в памяти всяческие элементы её уголков, даже набрался наглости пользоваться некоторыми знакомыми вещами.

Настоящим подарком стало обнаружение в гостиной громадного книжного шкафа со стеклянными дверцами. При созерцании целой батареи толстых томов, нашпигованных желанной пищей под названием знания, Рагдар внезапно почувствовал острое духовное голодание. А коли нет Фаргонта, зачем противиться?

Сквозь стекло монстр принялся читать оглавления книг на корешках, которые почему-то не носили на себе имена авторов, были только сокращённые пометки о жанре.

Выбор рептилии пал на учебное издание «Основы колдовства. Первая ступень.» Ящер с кропотливостью сапёра отворил хрупкую дверку и извлёк из строгой шеренги солдат знаний одного из рядовых. С ним он и приютился на мягком диване, зарывшись в науку где-то на полчаса…

«Магия – это вид материи, способностей взаимодействовать с атомами, влиять на ход их работы, а также изменять их строение и свойства.» – прочёл Рагдар. Покорять азы ранее неизвестного раздела образования оказалось чертовски интересно, хотя и трудно, несмотря на то, что книга для пятиклассника, если брать в сравнение земные школы. Он уже преодолел добрую кипу страниц, но в данный период он перешагнул в конец книги, к справочнику терминов. Из полученных сведений ящер выяснил, что магия и волшебство здесь – разные вещи. В понимании Рагдара магия – это такая энергетическая консистенция, океан, воды которого затопляют весь мир, окружают и пронизывают всё вокруг: растения, животных, горожан, стены зданий, самого монстра, учебник в его лапах и т.д. Её нельзя охарактеризовать потусторонней, как, допустим, силовое поле. Оно незримо нами и прикоснуться к нему невозможно, и тем не менее оно двигает предметы, а значит имеет контакт с реальностью. Такова и магия.

«Волшебство – это магия с определённой структурой, нацеленной на выполнение конкретных задач.» – прочитал ящер толкование другого слова. По поводу волшебства Рагдар узнал, что оно представляет собой продукт, изготовленной из магической массы, а та в свою очередь является «полуфабрикатом». Для более внятного изложения соотнесём магию к простой глине. Так вот, если магия – это глина, то волшебство – это вазы, кувшины, чашки, игрушки, сделанные из глины. В отличие от бесформенной серой каши у глиняной посуды есть специальное строение, благодаря которому они могут исполнять нужные человеку функции.

Поглощение рептилией новых терминов продолжилось: «Колдовство – это наука превращения магии в волшебство и его правильного использования; колдовской ключ – физический или магический фактор, при помощи которого происходит превращение магии в волшебство или магический выброс( может быть либо естественного происхождения, либо искусственного)».

«Магический выброс – это процесс произведения волшебством действия, изначально заданного этому волшебству, активизированный с помощью колдовского ключа».

«Заклинание – звуковой или графический тип колдовского ключа».

«Чары – долговечное и самоподзаряжающееся волшебство, способное к самостоятельному существованию в одной или нескольких средах и совершающее магический выброс всякий раз при соединении с колдовским ключом».

«Заклятие – чары десятого уровня и выше».

Копируя информацию на собственный жёсткий диск, ящер креп во мнении, что колдовство в этом мире – наука точная и очень разветвлённая, а не какое-то наивное «Крибле-крабле-бумс!», после которого исполняются все желания.

Внезапно за левой стеной воющие звуки агрессивного шторма отняли у книги внимание Рагдара. Версий на тему такого громкого и не приемлемого к тихому домашнему очагу явления у монстра не было, а всё живое, как известно, боится всего непонятного и незнакомого. Рагдар не попал в регистр исключений, а потому вздрогнул и уставился на стену, будто на источник угрозы. Когда паралич ослаб, ящер растерянными движениями дошёл до шкафа и втиснул учебник обратно в ряд, закрыв его стеклянной дверкой. Ветер угомонился…

Серия мягких шагов и в проёме возник Фаргонт.

– Вы тут! А я уже было подумал, что вы сбежали, – выдохнул он из себя груз наваждения.

– Это невозможно, если даже захотеть. Выход-то заперт, а заклинания я не знаю, – опроверг монстр подозрения Фаргонта.

– С вашими способностями не такое возможно, – пробухтел тот еле внятно.

Рагдар выразил на морде удивление и собрался попросить директора изъясниться конкретнее, но Фаргонт опередил и полюбопытствовал:

– Наверняка вы умаялись со скуки. Чем вы тут занимались всё это время?

– Да почти ничем, – соврал монстр. – Не переживайте, я привычен к безделью.

Теперь же бывший представитель Земли сказал правду. Кроме Николая Варанова и Алексея Симакова друзей у него не числилось, а следственно и часы в основном текли в одиночестве.

– Простите, господин Фаргонт. Вы с утра в работе и на нервах, по вам видно. А я вообще не понимаю суть переполоха, словно меня это не касается. Обидно… Может поделитесь, что происходит?

Взбудораженный и взмокший Фаргонт только через секунду пять откликнулся на требования ящера быстрыми кивками. Он предложил обсудить всё на кухне. Рептилия не возражала, и скоро они восседали за кухонным столом.

– Итак, после анализа крови я получил нечто уникальное, – говорил директор. – Я не стану запутывать подробностями, поскольку с колдовской наукой вы не знакомы.

«Ошибаетесь, господин Фаргонт – мелькнула у ящера горделивая мысль. Директор продолжил:

– Опишу в общих чертах. Вы, господин Рагдар, весьма сильное существо в плане биологическом, в магическом – ещё более.

Он прервался, давая монстру секунды на обдумывание новости.

– Ну, с первым я согласен, убедился на собственном опыте, а вот со вторым…

– Вы излечили мою помощницу в мгновение ока, – напомнил Фаргонт. – На подобную скорость регенерации способно не всякое волшебство или эликсир. Относительно вашего питания я узнал, что вы плотоядное создание. Сырое мясо – единственный пункт в вашем рационе.

Весть о том, что он хищник, не одарила Рагдара приятным. Получается, что он в обострении голода запросто сожрёт собрата человека. Он людоед! Фаргонт же заверил:

– Это не проблема. В нашем измерении есть существа из высших категорий, питающиеся мясом. Еду без труда можно заказать на фермах. Я прямо сейчас отошлю запрос под грифом «Срочно». Я ненадолго откланяюсь.

Человек-кабан поднялся и пропал минуты на три. Вернувшись, он с улыбкою произнёс:

– Всё. Наша задача – ждать. Надеюсь, посылка прибудет до того, как от меня останется обглоданный скелет… Простите, я не подумавши выкинул.

Фаргонт не имитировал угрызение совести. Его смущение было подлинно, когда он заметил мимику ящера, отреагировавшую на шутливую фразу.

– Простите, – ещё раз извинился он пристыженным тоном, опустив взгляд.

– Ничего, господин Фаргонт, не цепенейте по мелочи. Понять чужие муки сложно. Хотя бы у нас, в Вегнус-Монхе – искренность собеседника отвела все негативные векторы Рагдара к нему. Это была та редкость в жизни пришельца, которая не могла не тронуть его и не подвигнуть к снисхождению.

– Лучше просветите, что обратило меня в чудовище? – почти взмолился монстр.

– Закон подлости, господин Рагдар. Самый интригующий вопрос оказался не найденным в мозаике вашей истории, – человек-кабан пожал плечами. Ящер, естественно, заполнило огорчение, но внешне не отобразилось.

– А про тот необычный голос в моём подсознании? Есть данные? – надежда выгрести важную информацию окрасилась оттенком отчаяния. Директор ответил:

– Да, но прежде… – он присел за стол.

– Что? – Рагдар не скрыл дефицит терпения.

– Прежде позвольте рассказать вам легенду о рождении жизни на нашей планете, – вдруг предложил Фаргонт.

– Это необходимо?

– Бесспорно? Иначе бы я сразу принялся за толкование вашего вопроса, – настоятельно уверил директор. – Так вот… Я передам вам древнейшую легенду, святыню, которая известна каждому в нашем мире.

– Интересно… – ящер внезапно обрёл желание предвкусить какой-нибудь увлекательный миф для умственной разрядки.

Фаргонт перешёл непосредственно к легенде:

– Много миллионов лет назад, ещё до нашей эпохи, на планете царил совершенно иной мир, где доминировали две расы – люди и драконы. Их цивилизация почти не развивалась в техническом направлении, но в магии он были мэтрами. Нам до их уровня крайне далеко. И культура того народа в корне отличалась от теперешней. Они не имели огромных городов, усеянных зданиями, замками, башнями, уходящими в поднебесье. Не было строгой и обширной сети законов, экономических и политических авантюр, сумбурной и гоночной повседневности. Их мышление кому-то покажется ненормальной, но если посмотреть с другой стороны, то умершему этносу в неких ракурсах можно лишь завидовать. Система того времени включала в себя элементы первообщинного строя. Жили преимущественно скромными деревенскими поселениями. Города, к тому же каменные, встречались тогда не чаще красных дат в нашем календаре. Среди них было распространено и отшельничество. Человек, дракон или существо другой расы обустраивалось вдали от городских и сельских скоплений, один на один с природой, обитая в ветхих самодельных хижинах, а то и без них, кочевало с места на место, выживая только с помощью примитивных орудий каменного века и магии. Спросите, почему они отказывались от удобств? Удивительная цивилизация с философским укладом мысли… Многие искали и находили в таком бытие счастье. И я, между прочим, это понимаю. Ты живёшь в гуще лесов, подобно дикому зверю. Здесь опасно, и каждый проведённый час обуславливается только твоими навыками существования… Ну да ладно, о плюсах лесной жизни поговорим как-нибудь потом. Так вот, всё вроде бы прекрасно, но и у того народа не обошлось без проблем, точнее проблемы. Заключалась она в его разрозненности на два племени – Белые и Чёрные. Добро и зло, если выразиться упрощённо, не стану объяснять их характеристику излишне подробно. Оба племени обладали мощным оружием – магией. Чёрные в совершенстве обращались с волшебством разрушения, Белые же маневрировали в области волшебства созидания. И бушевали меж ними нескончаемые войны, на протяжении всей той эры. Но однажды случился перелом. Белые и Чёрные пророки, знания которых и до сей поры не разгаданы современниками, предсказали страшное событие: спустя пять лет из глубин Вселенной на планету низвергнется звёздный шар.

«Метеорит!» – сообразил Рагдар. Директор продолжил:

– Его удар будет настолько сокрушителен, что сотрёт всё живое навсегда, затопит планету огнём, вспашет и превратит в пыль верхние слои её литосферы и столкнёт её с орбиты, расколов на части. Народ понял: он обречён. И тогда случилось невозможное. Белые и Чёрные прекратили кровавые распри и объединились во имя спасения своего общего дома. Им не уберечься от смерти, но они попытаются спасти планету. И пророчество то дало начало великой миссии, в которой участвовало всё население того мира, каждый Белый и Чёрный, от высших магов до новобранцев, даже те, кто вообще не был связан с магическим искусством, стали усердно штурмовать крутые склоны огромной науки. И пускай не у всех хорошо получалось, тем не менее они прикладывали большие усилия, лишь бы поделиться со своим приговорённым космическим пристанищем хоть и зёрнышком, но пользы.

– И как они намеревались защитить его? – спросил ящер, завербованный открытой, даже чуть наивной, а потому красивой сказкой о добре и зле, которые слились под беспощадным кулаком глобальной катастрофы.

– Накопить энергию, достаточную для смягчения удара огненного шара. Магия – это, в принципе, и есть энергия, но несформированная, без направления. Полуфабрикат. Она окутывает и пропитывает всё живое и неживое на нашей планете… и на вашей, кстати.

Фаргонт увидел округлившиеся глаза ящера.

– Да-да, но об этом попозже с вашего позволения, – директор отказался менять тему и вернулся к исходному маршруту разговора. – Так вот, чтобы преобразовать магию в волшебство, а именно в сложную магию, способную выполнять конкретные задачи, нужно быть посвящённым в колдовскую науку, к чему и продвигались Древние. Совершенствовались все, как начинающие, так и виртуозы. И вот, накануне гибели мира, общими усилиями всех рас были сотворены два священных реликта: Орден Света – со стороны Белых и Амулет Тьмы – от Чёрных. Кроме того, было предсказано место падения звёздного шара, куда и были перевезены артефакты. Они должны поглотить часть удара и образовать вокруг планеты энергетическую сферу, которая не даст ей расколоться… И вот день гибели мира наступил…

Фаргонт прервал рассказ и каким-то безжизненным взором устремился в бездну пространства. В эти секунды он словно перенёсся в ту доисторическую эпоху и переживал все события тех лет вместе с удивительным и таинственным древним народом, которого давно нет. Разум ящера подхватил волну мыслей Фаргонта, в голове вспыхивали и сменяли друг друга яркие образы, пейзажи и ландшафты, рождаясь мгновенно, будто были не постепенным продуктом работы его мозга, а уже готовыми, взятыми у кого-то. Как слайдовый фильм, который смотришь с монитора без особого напряжения. Рагдара взял некий испуг, он на все сто был пронизан уверенностью, что эти же картины мелькали и в подсознании его собеседника. «Только не телепатия!» – Рагдару жутко захотелось, чтобы подобное подозрение оказалось глупостью. Читать чужие мысли, самое личное и неприкосновенное имущество живых существ… Знать истину отношения каждого ко всему окружающему… Такие умения ему не нужны.

Последний кадр, на котором предстало царство огня, лавы и пыли, растаял в головах обоих одновременно, так как они впервые и часто заморгали, а их шеи пришли в действие.

– И что же было потом? – вопрос ящера был в общем-то лишним, просто тишина доползла до невыносимой черты.

– Народ погиб. Всё погибло, – горечь в голосе Фаргонт не пытался маскировать ни нисколько. – Но планета сохранила свою целостность и направление. Шар раздробился на три осколка… и сейчас является одновременно и самой высокой горной вершиной нашей планеты, и двумя её спутниками.

Потрясённый ящер с трудом поверил.

– Вот так. Кроме того небесный камень «украсил» наш мир трещиной вдоль меридиан, которая и стала источником магмы, затопившей поверхность смертями. Теперь у нас это самый продолговатый океан, почти от полюса к полюсу, – поведал Фаргонт и затянул паузу, давая Рагдару возможность развить речевую информацию до мысленного изображения.

– Но для чего вы рассказали мне легенду? – пока ещё недоумевал ящер.

– Я передал вам очень краткий её вариант. Полное содержание можно достать в любой библиотеке страны, – говорил Фаргонт. – И я опустил в ней одну очень важную деталь. Дело в том, что Древние… не до конца верили в успех своей миссии. Не исключался провал: энергии сдерживания могло не хватить.

Рагдар осторожно возразил:

– Почему? Вы ведь сами говорили, что Древние предсказывали будущее. Кому, как не им, знать, чем увенчается их план.

В ответ директор, смотря на пол, мимолётно улыбнулся и даже чуть ухмыльнулся.

– Скажите, господин Рагдар, а вы желали бы знать вашу точную дату, место и обстоятельства смерти?

– Боже упаси! – воскликнул ящер.

– Ну вот вы и убедились сами, – вывел директор. – Лучше уж оставшиеся пять лет истратить на спасение планеты и надеяться на удачу, чем доживать их, не сомневаясь в окончательной гибели планеты.

Рагдар кивнул.

– Итак, Древние под страхом выяснить нечто мрачное не решились залезть в более глубокие дебри будущего… И потому параллельно с основной задачей разрабатывали запасной ход – вторжение на Землю.

Рептилия едва не подскочила от внезапности такого поворота.

– Да, им было известно о вашем мире и о способе перехода туда, – продолжил человек-кабан. – Не доставало только энергии. Однако в период подготовки многие стали идти на радикальные меры ради её добычи, наиболее выгодным из которых стало самопожертвование, так как живые организмы, в особенности молодые, в момент смерти высвобождают гигантское количество магии. Этим смелым шагом древних обуславливалось скорое достижение энергетического уровня, нужного для открытия ворот в Вегнус-Монх. На Земле в то время господствовал бронзовый век. Велением Древних к вам были заброшены двенадцать высших магов людской расы – шестеро Белых и шесть Чёрных. Совет Высших Древних принял решение: если мир погибнет безвозвратно, то первопроходцы навечно застрянут в Вегнус-Монхе, и продолжать их род им суждено будет в ином мире, но если планета выдержит, они обязаны вернуться, когда условия на ней станут жизнеспособными.

Фаргонт сделал передышку и глотнул воды, как и Рагдар, а затем вновь взялся излагать:

– Вегнус-Роун, то есть наш мир, уцелел, но Древние не смогли выполнить завет предков. Земля оказалась крайне скудна в отношении магии, и это повлияло на мощь Древних. Она сохранилась, но значительно угасла. Они могли лишь наблюдать за происходящим на своей планете. Древние стали жить в лесах и горах, подальше от коренного населения Земли. И почти сразу между Белыми и Чёрными начались разногласия. Белые были за отшельническую и тайную жизнь, Чёрные считали, что «низших», как они называли обычных людей, необходимо вытеснить, уничтожить и создать новый Вегнус-Роун, потому что здешние люди безумны и несовершенны. Но страсти быстро улеглись. Браки, заключённые между Белыми и Чёрными, вывели расу людей другого мышления, как бы нейтральную. Они в последующем влились в народ, но не выдали своего происхождения и магических навыков. В отличии от брака двух Древних супружеская пара Древнего и «низшего» не гарантировала появление нового Древнего, из-за чего их численность постоянно колебалась. Года, века, тысячелетия текли, люди развивались, окутывали всю планету, проникали в её недра, воды и небеса. А Древние практически не изменились, жили среди них, вели спокойное безвредное существование, не влияли на политику, экономику, религию и т.д., не занимали крупных должностей, Так бы и тянулось до сегодняшних дней, если бы не события двухсотлетний давности. Тогда, в нашем мире, король давно павшей и забытой империи Литании по имени Керфин совершил попытку проникновения в Вегнус-Монх, а так как Древние уже привыкли и сроднились с этим миром, они воспротивились этому и предотвратили захват Земли, хотя не обошлось без столкновений на вашей планете.

– Не может быть! – поразился ящер. – Выходит, совсем недавно наша планета уже посещалась вами! Но, кажется, в нашей истории нет упоминаний о…

– Их и не должно быть, – успокоил Фаргонт. – Древние позаботились об этом. Они не могли помешать вторжению, но им удалось сделать так, чтобы портал открылся в назначенной ими точке, что и произошло. Если я не ошибаюсь, колонизаторы высадились в ледниковых районах… И Древние одержали победу, а на Земле и слыхом не слыхивали ни о чём. Но с тех пор Древние поняли: возрождённый священными реликтами Вегнус-Роун достиг большого уровня развития и эта агрессия с их стороны не последняя. Древние стали активно интересоваться делами, творящимися на Вегнус-Роуне и теперь называли себя Стражниками. Они существуют и по сей день. И вы, господин Рагдар, сын Главного Стражника, лидера всех Стражников, потомка великого Веха. Вы – будущий предводитель Стражников.

Узнать о подобном для Рагдара было шоком. В поведанное не реально поверить! Всю жизнь он жил с человеком из другого мира, хоть и не чистокровным. Господи! Да он и сам ведь, как яблоко от яблони. И он наделён магической силой. Может даже, поэтому он отвергает всех своих сверстников, кроме Лёши и Коли… Лёши и Коли… Тут ящера коснулась тревожная мысль.