Худловары Шелли Мерси

С другим одноклассником мы еще пытаемся меряться технологиями, но и здесь питерская духовность не дает нам расслабиться. Я оставляю ему сообщение на автоответчике, он в ответ оставляет сообщение в гостевой книге моего сайта. На следующий день я звоню ему с чужой мобилы, и он предлагает встретиться через полчаса в заведении на Театральной, которое закрыто на ремонт, о чем мне сразу сообщает таксист еще на Невском. Но я говорю «Поехали» и машу рукой, а затем выхожу под проливной дождь на Театральную, перед закрытым заведением. Впереди по курсу — столь же закрытый «Шемрок». Нормальный человек в этих условиях стоит под дождем еще пару минут и спокойно едет домой. Я же медитирую чуть дольше, сворачиваю за угол и вскоре дохожу до ресторана «Ватерлоо», где сидит пресловутый одноклассник. Он ничуть не удивляется этой трехходовке, поскольку сам ее проделал до меня.

На следующий день группа одноклассников назначает мне встречу на углу Некрасова и Маяковской. От этого перекрестка (где нет никаких заведений вообще) нужно опять пройти каких-нибудь два квартала в случайную сторону, чтобы дойти до ресторана, где в самом деле сидит вся компания бывших учащихся интерната для психопатов. Но и это — лишь разминка: обычно в Питере используют телефон только для того, чтобы сказать «давай где-нибудь встретимся на днях», после чего действительно встречаются где-нибудь и на днях.

Да что говорить! — я впервые за долгие годы поднялся на свой этаж пешком, без лифта! Купил себе новый письменно-компьютерный стол в форме боба, а он в лифт не влезает. Даже здесь кто-то позаботился о том, чтобы я не терял духовность, — то ли строители питерских высоток без грузовых лифтов, то ли создатели неразборных столов загадочной формы. В подъезде сильно пахло мочой, и какой-нибудь москвич поехидничал бы — ага, мол, вот она, настоящая духовность. Не понимают они, лохнессы, что так и есть. Питерские люди мочатся в подъездах не от недостатка, а от переизбытка культуры: они просто стесняются делать это на виду, на улице.

Вот такой он, Питер. Город, где танцующая с саблями духовность так и норовит полоснуть по горлу любую техногенную мразь. Самое место для того, чтобы завязать с мелкой возней новостного бизнеса и заняться серьезным, вдумчивым… бредом.

Да-да, духовность имеет свои перегибы. В журнале «Знание — Сила» завершается публикация моего романа «Паутина», который был начат в Питере в 97-м. Но совсем оторваться от него мне удалось только в конце 2000-го в том же Питере.

Есть мнение, что главная амбиция гуманитария — написать книгу. Это ерунда. Амбиция гуманитария — создать мем. Универсальное самоходное сообщение, способное заражать мозги наподобие псидемии и радовать автора откликами зомбированных масс.

Хуже того, гуманитарии вообще не создают мемы — они лишь борются за право стать первым носителем инопланетного вируса. Тут надо пояснить, что мозг человека — это на самом деле компьютер. В черепе каждого из нас полно проводков, выключателей и микросхем, которые, собственно, и помогают нам думать. Об этом давно знают все нейробиологи, но молчат, поскольку им пообещали «вставить сверхпроводник», если они расколются.

Самая показательная история с заражением мозгов приключилась в Вавилоне. Тамошние шумерские сисадмины, то есть жрецы, решили внедрить единую Семантическую Сеть на всех вавилонских серверах. Чтобы все поисковые боты ботали на одной общей шумерзской фене. Многих уважаемых вавилонских деятелей жрецы ввели в заблуждение с помощью сексапильных пи*арщиц, а самая крутая из них усыпила бдительность мудрого царя по прозвищу Эникей. В результате шумерзость благополучно поразила мозги людей точно так же, как MS Windows поражает в наши время все персональные компьютеры. Для жрецов-админов всеобщий шумерзкий язык стал обладать поистине магической силой, что вполне заметно и на примере Windows NT, где одна маленькая примочка позволяет превратить сотни компов в «зомби».

Версии Windows CE для мобильников и наладонников… то есть, я хочу сказать, упрощенные версии шумерского языка, грузились и на более примитивные носители (кошки, тараканы, женщины), что объясняет знаменитое умение ведьмаков говорить на языке зверей и женщин. Это знают все зоологи, но молчат, потому что им обещали «показать полосатого бегемота», если они расколются.

Однако мудрый царь Эникей сумел вырваться из плена рекламных иллюзий и, приняв на грудь нужное количество просветляющей жидкости, написал маленький хак. Этот хак и положил все сервера Вавилона, ибо операционка у них была общая, и дыры в ней — тоже общие. В результате на одних людей вирус перестал действовать, и они стали думать своей головой. В головах других вирус стал мутировать, пытаясь обыграть антивирус. Короче, все заговорили на разных языках — и это было хорошо. Это означало, что злые шумерзкие сисадмины не могут завалить всех людей одной DDoS-атакой на общую дырявую семантику.

После этого многие пытались реанимировать шумерский вирус и получить способность глоссолалии, то есть «говорения на языках» (а на самом деле на одном — шумерском). Особенно это удавалось разным сектам. В частности, сильно преуспели в этом Пятидесятники, и хотя они прокляты одним из Вселенских соборов в Константинополе, мы-то с вами понимаем, что ныне раскручиваемое у нас поклонение Воскресшему Покемону работает на тех же принципах. Кроме того, покемониане успешно подавляют любые попытки распространить какую-нибудь альтернативную шумерзость. Именно это имел в виду Фрейд, когда говорил, что «религия — это один большой общий невроз, который покрывает все маленькие неврозы человека, как бык овцу».

В России сильный штамм вируса удалось получить коммунистам. Вирус процветал тут семьдесят с лишним лет, поддерживая в народе одну мощную псидемию. Потом что-то сломалось, по типу вавилонского хака. В результате ослабления вируса мы теперь имеем короткие вспышки шумерзости в среднем раз в месяц — все эти «Спасем Гусинского 2.0 beta» или «Спасем телебашню».

Кстати, насчет башни — это не случайность. На высоте люди вообще очень уязвимы, там вирус их и ловит. Это знают все альпинисты, но молчат, потому что им обещали «навешать рюкзаков», если они расколются. Правда, с некоторых пор люди научились создавать крупные объекты самостоятельно — Пирамида Хеопса, Храм Покемона-Спасителя, Монстры Церетели, и т. д. Отсутствие смысла в этих объектах как раз и говорит о том, что их главная цель — помочь вирусу подпитаться из космоса.

Потом жрецами были выведены универсальные законы шумерзкой архитектуры, которые применяются и по сей день. Посмотрите вокруг, на эти мерзкие прямоугольные здания, вызывающие лишь депрессию. У вас не возникает вопрос, почему они такие уродливые и кто устроил кучу революций, чтобы угробить замечательный архитектурный стиль «модерн»? Все строители знают это, но молчат, потому что их обещали «наштукатурить», если они расколются.

Известно также, что расцвет российской космической отрасли (первый спутник, первая убитая в космосе собака) совпал с хрущевской оттепелью. Скорее всего, это была попытка построить орбитальные ретрансляторы шумерзости. Вспомните разоблачительную песню «Ух ты, ах ты, все мы космонавты!», а также тот факт, что после падения одной из наших станций «Салют» в Чили вся Латинская Америка еще долго оставалась главным символом коммунистических революций. Ну и для комплекта — нежелание коммунистов ронять станцию «Мир» в Тихий океан. К счастью, ее все-таки уронили именно туда, вследствие чего новая волна цензуры и фашизма захлестнула Австралию, а нас задело лишь по касательной. Все сотрудники космической индустрии знают это, но молчат: им обещали «вставить двухступенчатую», если они расколются.

Впрочем, некоторые адепты шумерзости считают, что она лучше всего передается физическим путем. Именно этим объясняются культы покойников, а также более радикальная традиция некоторых племен съедать предков. Но мнения расходятся по поводу того, в какой именно части тела находится искомая компонента. Известна, например, традиция съедать печень врага, когда хочется излечиться от алкоголизма. Однако нельзя забывать и об «охотниках за головами» — по мнению многих древних народов, именно в головах содержатся разные штучки, полезные для будущих поколений.

Раскол секты покемониан на католиков и православных также связан со спорами о методах распространения псидемии. Католики утверждали, что вирус передается воздушно-капельным путем, поэтому достаточно лишь «потусоваться вместе». Православные же настаивали, что необходим прямой, жесткий контакт со слизистыми оболочками, а также обязательное использование культовых (зараженных) предметов. Все разработчики покемонов, киндер-супризов и пасхальных яиц знают это, но молчат, потому что им обещали «покрасить яйца», если они расколются.

И тут мы, наконец, подходим к книгам! Если верить в физическую передачу заразы через предметы, книги не обязательно читать. Но возможно ли, чтобы целые поколения библиофилов (книгопоклонцев) ошибочно приписывали магические свойства тексту, в то время как главным свойством обладала сама книга как физический объект? Подтверждений — множество. Известно, что многие известные люди (президент Клинтон, его жена, его сотрудница Моника, его кот Сокс) имели великолепные библиотеки, но никогда не читали содержащиеся там тексты. Известно также, что некоторые книги оказывают сильное действие, если их не читать, а просто положить под подушку. Некоторые библиотекари знают это, но молчат, потому что им обещали «прищемить книжного червяка», если они расколются. С развитием технологии стоит ждать появления более сильнодействующих книг — например, в форме тетраэдров (пирамидок).

И хотя в целом версия с физическим распространением шумерзости не выдерживает критики, до недавнего времени у нее оставался один козырь. Она объясняла, почему люди так любят толстые книжки. Ведь если говорить лишь о словесной компоненте вируса, становится непонятно, зачем столько длинных слов и предложений. Известно же, что шумерский язык-вирус довольно примитивен. Это набор коротких фонем, произносимых нараспев с повторениями. Что-то типа —

эн тэ вэ на ки се ле

Очень похожие лингвистические паттерны использовали коммунисты. В советское время ключевые слова коммунистических мантр были написаны большими буквами на разных видных местах —

мир труд май гум жэк хуй

После краха коммунистического штамма шумерзости в ход пошла американская версия —

бул шит кул стаф фак ю

Зачем же, спрашивается, писать здоровенные романы? Ответ дал Ричард Докинз, который и придумал науку меметику как сестру-близняшку генетики. В человеческом геноме всего два процента генов отвечают за человеческое. В остальном ДНК человека совпадает с ДНК мышей и обезьян. Спрашивается, зачем нам нужны остальные 98 %? А затем же, зачем ночная электричка везет двух пассажиров — и еще десять пустых многотонных вагонов. Просто есть такая критическая масса, ради которой стоит запускать электричку. А потом она будет бегать, даже если пустая. Главное, что бегает!

Та же хрень с литературой. «Настоящая книга», эдакий толстенький томик — ДНК бумажной литературы. Никто не будет запускать тяжелую Гуттенбергову копировалку ради одного мелкого мема: одного стишка или рассказика. Но стоит навалить кучу говна до критической массы в полмегабайта — и печатный станок закрутился, и о тебе уже пишут газеты, и Нобелевский комитет уже на взводе, и президент как-то странно косится из телевизора.

Использование другого носителя — который проще копировать — легко сокращает критическую массу junk DNA. В Интернете можно получить свои несколько тысяч читателей для одного стишка, рассказика или даже просто одной «мысли дня» в блоге. Однако темные и замшелые гуманитарии по-прежнему боятся называть такие короткие мемы «литературой». Они думают, что авангард — это когда написано про наркотики и еблю коромыслом. Но попробуй скажи гуманитарию, что придумывание одного слова — это более великое искусство, чем написание толстого тома. Да он сразу за сердце схватится! Ведь «настоящая книга» для него — это навсегда вшитая в голову «главная форма». Как дурацкая западная привычка есть вилкой даже тогда, когда тебе принесли курицу.

Существует и приличный резон для написания «книги» — желание собрать и организовать собственный опыт в единую картинку. Для личного просветления, так сказать.

Хотя и здесь включаются свои паразитические стереотипы. Настоящая амбиция писателя, сформированная опять-таки издательской системой, — это не просто книжка, но роман. Не «герман», не «албан» и даже не «россиян». Нет, оно обязательно должно называться «романом».

Вообще-то у этого жанра есть специальные определения, но никакого смысла в них давно уже нет. Скорость жизни, липкие сети коммуникаций просто не дают нынешним авторам зафиксироваться в хоть сколь-нибудь отстраненном, романическом состоянии. Нельзя и плясать в хороводе, и наблюдать за ним с горы одновременно.

Поэтому никто уже давно не пишет настоящих романов. Романов, которые, к ужасу современника, начинаются медленно и туманно, словно прибытие поезда к провинциальному городу, когда за окном вагона не спеша проступают дома — и в такой же вокзальный туман уходит концовка. Романов, где ружье стреляет всего пару раз, зато без промаха, без голливудской помпы — и то же самое касается секса. Романов, в которых герои рожают детей, а не только бизнес-планы. Нет больше таких романов, успокойтесь.

Зато можно нафигачить полмега — и это сработает. Давайте лучше называть это «албаном», так будет честно.

Мои собственные амбиции вполне удовлетворялись сетевыми публикациями: стихи печатали в Японии, статьи — в глянце, сетевой дневник Time O'Clock читало по пять тысяч человек в день, и я регулярно получал сообщения о том, что целые офисы лежат на полу после очередного выпуска. Однако виртуальная Шелли по-прежнему сидела в голове со всеми ее прошлыми выходками и новыми хулиганскими планами. А лучший способ избавиться от засевшей в голове женщины — это написать о ней всю правду.

Несколько отдельных рассказов и статей о виртуальных личностях как будто успокоили моего паразита — но лишь на время. За деревьями из дерьма виднелся лес из дерьма. Мэри требовала своего «Франкенштейна». Руководствуясь глубоким пониманием литературной генетики, я начал собирать истории своего сетевого сумасшествия в модную упаковку под названием «роман». Вернее, албан, мы же договорились.

Жизнь подпортила конфету. Роман начинался как вполне реалистичный, но долгая работа в сфере информационных технологий принесла дополнительный опыт. Опыт жизни в будущем.

Удаленность научно-технических новостей от политики делает работу с ними на редкость веселой. Большинство журналистов — это гуманитарии, чей интеллект, как было уже сказано, космически далек от любых схем из более чем трех болтов. К тому же весь хайтек делают за рубежом, а нам сливают лишь хорошо напудренные пресс-релизы. И вокруг хайтека нет такого шума, как вокруг политики, так что и проверять никто особо не заморачивается. В результате почти все научно-технические новости в России начала XXI века являются совершенно ненаучной фантастикой.

Настоящих ценителей подобной фантастики немного. Вот сообщают, что какие-то великие грузинские трансплантологи пришили своему пациенту палец вместо оторванного хухуя. Новость без проблем облетает Интернет три-четыре раза, попадает в десяток бумажных изданий, а потом еще несколько раз всплывает через год. И только Никита Максимов из «Знания — Силы», который ведет у нас в «Вестях» раздел «Наука», не ленится дозвониться до упомянутого института и выяснить, что? там было на самом деле: мужик обжог себе пах горящей сигаретой, и ему перенесли на место ожога кусок кожи с плеча.

В другой раз я сам рассказываю Никите, какую отличную новость мне прислали на днях: ученые наконец-то узнали, из чего состоит ДНК.

— Так, наверное, из четырех нуклеотидов: A, C, T и G, — выдвигает смелую гипотезу Никита.

— Ты знал! — кричу я, и мы совершенно ненаучно ржем, пугая официанток.

В понедельник в редакцию приходит доктор Волошин, ведущий раздела «Здоровье». Он тоже врубается в фантастику. Угадай, говорит он, что сегодня написали про геном человека. А чего тут гадать-то, отвечаю я. Небось, ученые открыли, что ДНК состоит из четырех элементов. Из воздуха, воды, земли и несвежих новостей.

Волошин кричит: «Ты знал!» — и показывает мне такую же научную статью, как я на прошлой неделе цитировал Никите. Открытие века освещено в популярном издании Ytro.Ru:

«…вот неожиданная новость: примерно неделю назад американские ученые впервые определили все химические компоненты, составляющие геном человека. Специалисты компании „Селера Дженомикс“ (Роквилл, штат Мэриленд) установили, что их всего четыре».

Я тут же передаю привет коллегам из Ytro.Ru в своей колонке Time O'Clock, а заодно намекаю им, что еще в позапрошлом году ученые открыли и пятый элемент. Им оказалась рыжая девушка Лелу, которая хорошо дерется и тащится от Брюса Уиллиса.

Увы, коллеги из Ytro.Ru не понимают настоящей фантастики и не радуются вместе с нами. Что вполне объяснимо: это одна из негритятских плантаций РБК. Неудивительно и то, что Никита Максимов станет первым издателем моего албана «Паутина», а Вовка Волошин — одним из первых его читателей.

Иногда попадаются настолько красивые байки, что их и разоблачать не хочется. Особенно если знаешь, как много людей порадуются.

«Lenta.Ru: Группа компьютерных энтузиастов из Великобритании создала устройство, напоминающее мрачную биотехнологию фильма „Матрица“: группа построила web-сервер, источником питания для которого является картошка. Основа картофеля является электролитом — аналогично кислоте, которая используется в аккумуляторах. Воткнув в картошину медный и цинковый электроды, можно таким образом получить маломощную батарейку. За основу был взят старый компьютер с маломощным процессором Intel 386. Вместо жесткого диска британские энтузиасты поставили чип памяти (2 Мегабайта), в который „зашиты“ серверные программы и две web-страницы. Тем не менее, даже такой простой сервер требует хорошего питания. Оно обеспечивается 12-ю картофелинами, которые приходится менять каждые несколько дней. Одна картофелина генерирует ток напряжением около половины вольта».

Нет, я не случайно ввернул про «Матрицу» — фантастика есть фантастика. Ну и ссылка на BBC, опять же. Хорошая отмаза. Только-только скинул текст в «Ленту», как злые циники из журнала The Register написали, что это прикол.

И правда, BBC грохнула свою статью на следующий же день. Кроме них, в Англии на шутку купились Mirror, Dr. Dobb's Journal и Ananova.com, в США — Slashdot и USA Today, в Германии — германский отдел ZDNet. Бумажные The Sunday Times и Der Speigel тоже успели послать статьи в набор.

Но самая большая волна прокатилась по Рунету. За два дня я насчитал больше десятка сайтов, где картофельную историю повторили вслед за «Лентой». Через Radiomayak.ru (который озвучил это в эфире) электрический картофель попал даже в Ytro.Ru, где неграм под страхом смерти запрещено было ссылаться на нашу «Ленту».

Я не выдержал. И написал письмо в The Register. Я рассказал им, что наше издание тоже повторило историю про картофельный сервер, а затем она прекрасно разошлась дальше. «Но я не виню BBC, — писал я. — Я виню вас, циничные гады! Неужели вы не знали, что картофель является главным национальным блюдом в России и третьим по значимости национальным символом, после водки и Калашникова? Но мы уже устали от пьянства и Чечни, зато волшебный картофельный сервер мог бы стать The Great Russian Dream. Черт, это была практически „Матрица“! Нахрена вы всем рассказали, что он не работает? Ну и что, что не работает! Иисуса Христа тоже никто никогда не видел работающим! Короче, пацаны, в следующий раз будьте аккуратнее, когда разрушаете чужую национальную идею. А не то мы запустим сервер, работающий на овсянке!»

Англичане врубились. Публикация моего письма в The Register сопровождалась словами: «Этот текст получает награду как самый убойный ответ недели».

Спустя пять лет врубились и соотечественники. Чудо-сервер, работающий на картошке, появился в декабре 2005-го на сайте www.sheppard.ru, и о его реальности обещали рассказать в январском номере «ПЛ Компьютера». И правильно — Великая Русская Мечта не должна умереть! Правда, даже отечественная реализация Мечты не обошлась без британского шпиона, который специально для этого переехал в Москву, выучился говорить на чистейшем русском, стал пить водку по пятницам и забыл, когда день рожденья у Королевы. Но имя его выдавало — Шеппард.

«Ага, — скажет проницательный читатель. — Я понял, как люди становятся фантастами. Это все от безнаказанности, от бесконтрольной свободы слова!»

А вот и нет. Настоящий знаток фантастики никогда не будет заниматься банальным тиражированием выдумок. Ведь этим и так занимается вся научно-техническая журналистика страны — чего же тут оригинального?

Другое дело — вставлять в новости собственные «водяные знаки», а потом наблюдать их движение по миру. Так иной орнитолог вешает колечки на лапки птиц, а потом радуется, читая о том, как ворона с инвентарной биркой номер такой-то сбила самолет американских ВВС.

Упоминание собственного имени или издания, а также банальные контрольные опечатки в этом деле не годятся. Нет, новостные птички должны быть окольцованы незаметно, чтобы редакторы других изданий сожрали их вместе с кольцами даже после ощипывания и отрывания всех лапок.

Ну а что может лучше приклеиться к фантастической новости, чем легкий скепсис в отношении самой этой новости? Анти-фантастика — лучшая метка в мире бреда.

«Lenta.Ru: Итальянский психолог Джузеппе Чирилло создал „пояс верности XXI века“, позволяющий супругам контролировать верность друг друга с помощью микропроцессора, встроенного в трусы. Как сообщает в понедельник The Guardian, изобретенный итальянцем „таймер верности“ присоединяется к резинке трусов и позволяет записывать, сколько раз трусы снимали и в течение какого времени человек оставался без трусов. В планах Чирилло — развитие новой версии „пояса верности“, с возможностью мобильного доступа к данным о состоянии трусов супруга/супруги. Правда, пока неясно, как при такой высокой технологии ходить в туалет или принимать душ».

Ну, написал и написал. Через полчаса сижу и ем в «Трех пескарях». По радио типа «Максимум» начинают читать текст, слово в слово. Официантки слушают и ржут. Одна как раз несет мне сок.

— Слышали?

— Конечно, слышал. Я сам это написал полчаса назад.

— А они ссылаются на Guardian.

— Ну да, щас! Guardian — консервативная британская газета. Там ни за что бы не написали про хождение в туалет.

А буквально через пару часов я сам сталкиваюсь с консервативным отношением к фантастике в бумажной прессе. Звонит Андрей Анненков из «Известий»: у них аврал, надо бы хайтековую новость. Вот типа той, про трусы… Я говорю — ну так берите сами, благо я ее и писал. Он говорит — хорошо, щас маленько подправим и пришлем на утверждение.

Присылают. Слово «туалет» выкинуто. Зато в письме намек, что еще 500-1000 знаков не повредят. Я вписываю слово «туалет» обратно и зафигачиваю дополнительный абзац:

«…Да и вообще, резинка на трусах может просто порваться. Другое дело, если „чип верности“, как это описано в фантастическом романе Шелли „Паутина“, вживлять прямо под кожу в соответствующем месте. Чтоб отслеживал давление и температуру, характерные для сексуально-возбужденного человека. А заодно делал фотографии и включал сирену. Не каждый сможет заниматься сексом, когда у него в соответствующем месте вспышка горит и сирена орет! Это вам не резинку оттянуть…»

В пятницу читаю «Известия». Хе-хе. «Туалет» все-таки заменили на «баню». И про «резинку оттянуть» тоже пропало. Зато легко цитируется мой албан, который еще не издан и даже не дописан. Ну, я же говорил. Для гуманитариев толстый албан — это святое.

Для вдумчивого человека, не желающего отказаться от многообразия мира ради тупого экшена, сочинение книжки о будущем может стать настоящей пыткой. Тебе не хватает информации, ты зарываешься в детали и как будто уже видишь за пеленой разрозненных фактов какой-то чудесный узор, эдакую ментальную голограмму… и тут ударяешься лбом о фонарный столб. Или просто видишь, что проехал десять лишних остановок.

Даже если внимание включается, то под лозунгом «береги себя для русской словесности». Ах, что, если я попаду под машину, что же будет с моей недописанной книгой! Или компьютер сгорит? Ужас! Все эти ночи у монитора… Срочно бэкапить все в четырех копиях! А записки в блокнотике? Где мой блокнотик? Уф-ф, слава Багу, нашелся. Может, завести для него сейфик?

Это крайняя степень болезни. Умный паразит не убивает своего хозяина. Он подчиняет его идее размножения паразита.

Между тем в криминально-культурной столице Вселенной, куда я вернулся после работы в «Ленте.ру», писателей ждет множество опасностей. Особенно зимой. Прав, прав был Бродский: в Рождество все немного «того».

Раньше Питер был городом тихих депрессивных шизофреников. Едешь на последнем метро, и слышишь сверху голос: «Четыреста девятнадцатый ночной отстой!» Чувствуешь себя оскорбленным, но без особых реакций. Потом едешь на эскалаторе, а голос сверху рассказывает разные ужасы. Ну, вы, наверное, слышали — о том, как хорошо кататься по эскалатору на лыжах, подсовывать пальцы под движущиеся части. Или оставлять на ступеньках эскалатора тележку с колесиками до полной его остановки.

А народ стоит на эскалаторе и все это слушает без энтузиазма. Такие мрачные все, сутулые. Как пингвины — каждый свои яйца внимательно держит и молчит в тряпочку. Пришибленный городишко, в натуре.

Не то сейчас! Вот еду я на эскалаторе, голос сверху воодушевленно рассказывает все те же ужасы. Мол, «за месяц в петербургском метрополитене получили наконец травмы еще девяносто пассажиров, ха-ха-ха, эмиграция в Канаду, телефон такой-то!».

В этот момент мимо проносится что-то с большой скоростью. Это пацан лет десяти сел на резиновое перило, подстелив под себя нейлоновую куртку, и быстро мчится вниз, как по ледяной горке!

«…Среди них наиболее тяжелые — две травмы головы и один перелом копчика!» — сообщает печальный голос сверху.

А мимо проносится второй пацан. Нет, в этот раз девчонка! Совсем озверели! В наше время никто так не катался. Все боялись копчик сломать. А как жить писателю со сломанным копчиком, как творить великие шедевры? Нет уж, если ты в культурной столице, живи тихо и пришибленно. А эти нынешние — что? Бескультурье!

Еще в Питере есть киллеры. Они живут на крышах вдоль канала Грибоедова, потому их частенько называют «грибными карлсонами». Если какой-нибудь городской политик вдруг чувствует, что ему пора расслабиться, он сначала идет поесть грибов, а потом едет на канал. А у киллеров уже давно стволы надрочены, они сидят-ждут. Волнуются. Звонят друг другу по мобилам, спрашивают — чего никто не идет, может, с ними случилось чего? Потом звонят доктору Щеглову, спрашивают, не первый ли это признак гомосексуализма — когда сидишь на крыше со снайперской винтовкой и у тебя преет в праху. Доктор Щеглов успокаивает, что все нормально. Однако волнение не проходит. Но вот наконец на набережной появляется фигура в пальто. Первый заметивший фигуру киллер радостно лупит в нее пару маслят. «Тормоз! Лабух! Министерство культуры! — кричат ему в мобилу другие киллеры. — Это же был обычный прохожий, а не тетя Ася! Обознатушки-перепрятушки!»

Раньше я работал прямо на канале Грибоедова у одного провайдера. Теперь я там не работаю, так что мне уже перестали сниться львы с золотыми крыльями и хрустальными оптическими прицелами. Теперь я спокойно сижу на Черной речке. Здесь только негров убивают, да и то лишь тех, кто сильно перегибает со своим рэпом.

Но и на Черной речке есть свои опасности. Вы уже догадались, я говорю о взрывных устройствах. Вообще-то физически они обычно находятся в Москве. Или на худой конец в Грозном. Там же они обычно и взрываются. Но сама опасность от них грозит Питеру. Это как закон Ома — нельзя понять, надо просто запомнить. С Пушкиным наоборот было: завалили его у нас на Черной речке, а надгробные памятники стоят в Москве и других братских странах. Эпоха гиперссылок, хули.

Вот и давеча на двери моего подъезда обнаружилась полезная листовка такого сильного содержания, каких в Москве никогда не напишут — там грамота не та. Да и приколота листовка аж восемью кнопками — не шутка, европейское качество. В листовке рассказывалось, как бороться с террористами, даже когда их нет.

Сначала я отнесся к листовке скептически. Внутренний голос, этот злой прихвостень ельцинизма-американизма, нашептывал:

— Ну не ленивые у нас в городе органы! Нет чтоб просто написать: «Мы хотим работать втрое меньше, а получать втрое больше. Как в былые времена, когда народ сам на себя стучал и от страха боялся даже шевелиться. Поэтому, граждане, охраняйте себя сами, стучите на всех окружающих, а лишние деньги сдавайте в РУВД, Территориальное управление, РЖА».

Однако я не стал прислушиваться к этим буржуазным проискам слабых частей моего «я». Ведь я видел, что в листовке все сказано верно! С точностью, превосходящей выдумки той чувихи из Дельф и того чувака с Патмоса. Я и вправду видел «припаркованные рядом с домом бесхозные автомобили». И «ремонтные работы, проводимые у дома подозрительными лицами». А уж этот «завоз к дому новых мусорных контейнеров»! И, конечно, «открытие у дома точек привозной торговли»! Все как в листовке!

С целым подъездом мне не справиться. Но даже отдельно взятый активист может обследовать отдельно взятое мусоросборное помещение, именуемое «собственной квартирой». На это ушло не более получаса. Из всего списка подозрительных предметов я не нашел, пожалуй, только обрезка трубы и бочки. Все остальное было в наличии. Я почувствовал себя в подводной лодке.

Но Самое Главное стояло прямо под моим столом! Мое внимание сразу привлекли «натянутая проволока, шнур, провода, изоляционная лента, свежие царапины, следы ремонтных работ». Особенно царапины. А еще звук и запах. Это было Оно! Как я раньше не догадался!

Да, сомнения были и раньше. Все началось позавчера, когда я хотел поменять частоту монитора — уж больно дико картинка прыгала в глазах. Когда частота была поправлена, Оно запело. Оно пело как десять бормашин и воняло как горящая фабрика елочных игрушек. Знающие люди подсказали, что так Оно активизируется под Рождество.

Конечно, я к Нему не прикасался, как советуют в листовках. Но и в ГУВД звонить не стал. Чего людей от работы отрывать? Они, небось, сейчас все на Невском, выглядывают из толпы самых замухрышчатых, самых дистрофичных молодых людей и проверяют у них документы, а также шмонают на предмет наркотиков. Питерским милиционерам после полуночи позарез нужны наркотики, но подходить к мужикам покрепче они не решаются — можно и в табло получить. Это в Москве менты наглые, даже иномарки останавливают. А Питер все-таки интеллигентный город.

Спасательные службы типа 911 тоже не хотелось беспокоить. Там люди решают серьезные вопросы граждан. Вот некоторые реальные примеры из их записей:

«Как распарить двух неудачно спарившихся людей?»

«Где купить мешки для трупов?»

«Сколько крови в организме взрослого человека?»

«Что делать, если меня преследует пожилой мужчина, на вид изголодавшийся?»

«Какова длина хобота 3-х летнего слона?»

«Где взять напрокат прицеп для „Мерседеса“, который не портил бы внешний вид автомобиля?»…

В общем, не стал я возбуждать городские органы без серьезной причины, начал сразу искать знакомых спасателей-кустарей. Один мой знакомый спасатель, которому Оно подчинилось бы, живет в Петергофе и принципиально не пользуется телефоном. С этим спасателем можно связаться только через Него. Но как я могу связаться через Него, если Оно горит и поет?

Ура, нашелся спасатель поближе, на улице со спасительным названием «Улица Красной Связи». Пока я ехал туда с Ним в рюкзаке, сломалось такси («На корпус закоротило!», оправдывался таксист с довольно крупным корпусом). Но я все-таки донес Его до спасительного места, пока Оно не рвануло. В результате к Нему были добавлены новый кулер, CD-Rom и звуковая карта. При выходе из магазина я еще кричал, чтоб мне завернули принтер и продавщицу-блондинку, но мудрый спасатель меня увел.

И правильно, потому что Оно, хоть ласковее и стало, все же взбрыкнуло напоследок, убив в себе Windows 95. Тогда ненасытному Ему было добавлено 32Мb оперативной памяти, а также Windows 98, The Bat и еще куча софта. Конечно, все лицензионное. И, конечно, я сразу все бросил и побежал оплачивать. А на обратном пути еще заплатил налоги, перевел через улицу слепую старушку и перечислил крупную сумму в фонд помощи голодающим детям Германии. После этого ко мне наконец спустился Христос, пощекотал меня усами моего кота Пушкина и голосом моей жены Ксюши сказал: «Просыпайся, тормоз!» Нет ничего приятнее, чем жизнь без ICQ.

Борьба со всеми этими опасностями, как ни странно, очень помогла мне завязать с моим албаном. Книжка была уже закончена, однако хитрый паразит все еще понемногу нудел — тут подправить, там дописать… И все же перед Новым годом, в связи с риском превращения моего старого компа в безоболочное взрывное устройство, я все-таки сбросил последнюю главу «Паутины» в Интернет.

И сразу почувствовал необычайную легкость. Ведь публикация — именно то, что нужно инопланетной твари. Размножение.

Забегая немного вперед: для прохождения полного жизненного цикла албану все-таки необходима бумажная публикация. Только так ты можешь прочесть рецензии настоящих, то есть бумажных критиков. И узнать, что твое представление о книжке как об анти-фантастической копилке личного опыта совершенно не канает с точки зрения настоящей литературы. У мокрецов свои законы суходрочки, чувак!

Начать хоть с названия. Только полный лох мог назвать албан словом «Паутина», которое банально означает то, о чем книга. Нет, опытные фантасты дают своим книгам названия из двух ярких слов, с эдакой искоркой загадочности между ними. «Стеклянные облака» или там «Одиночество феи». Если же название в одно слово, оно должно быть с мощным подвывертом, вроде названия африканского племени. Ну или хоть с греко-римскими корнями, какой-нибудь «Ксенобласт». Но это — удел мастеров.

Следующая важная вещь в бумажной книжке — обложка. Я-то по глупости верил в связь картинки с названием и содержанием. И даже немного завидовал Сереге Кузнецову, чья книжка называлась «Семь лепестков». Ну понятно, нарисовал марихуану на титуле — и все торчки твои! А у меня что? Кто заторчит от изображения паутины? Разве что уборщица с десятилетним стажем. Всякий нормальный человек понимает, что после этого есть только одно слово, которым нужно было срочно переименовать мой албан. Слово из трех букв — и все заборы стали бы моей рекламой!

Сначала казалось, что издатель Вадим Назаров разрешил эту проблему, когда изобразил на моей обложке психопата, заблудившегося в трех соснах. Увы, и это не соответствовало канонам! Критики ругали даже этого замечательного психопата.

Изучив тему по книжным лоткам, я пришел к выводу, что они правы. На обложке настоящей, классической русской фантастики принято изображать бабу с выпирающими отовсюду молочными железами (на заднем фоне — ебливый инопланетянин/дракон). Если фантастика «жестче», бабу заменяет мужик с лицом Брюса Уиллиса и фаллическим пестиком в руках либо фаллическим кораблем за спиной (на заднем фоне — разозленный, но все еще ебливый инопланетянин/дракон).

Третий вид обложки особо популярен в издательстве «АСТ»: парень с печальным лицом гомика, с пустыми руками, но в какой-то удивительно раскоряченной позе («Псы Любви», «Спектр», «Везуха» и т. д.). Я, правда, так и не въехал, то ли это художественный трюк такой (человек на карачках легче помещается на обложке), то ли особый поджанр фантастики для сексуально-неопределившейся молодежи. Хотя для самой продвинутой молодежи есть еще четвертый тип обложки, самый модный штамп постмодерна: испоганенная «Фотожопом» картина известного художника. Ну, это Пелевин и прочие изысканные Петросяны от фантастики. Но я не попал даже в эту уважаемую обойму.

Внутри самого албана критиков в первую очень расстраивало обилие технических терминов, с которыми не справлялись газообразные мозги гуманитариев. Вообще-то все мои «варежки», «зипуны», «лапти», «аляски», «компфетки», весь этот сибирь-панковский сленг был выдуман с практической целью — нужно было как-то по-русски называть все эти штуки. Но опять-таки, реальность авторского мира грубо попрала законы литературы: даже в далеком XXV веке инопланетяне должны говорить на языке ма-асковских патэушников.

Следующую претензию я вообще не понял. Речь шла о каких-то «характерах». По словам критиков, «характеры» вышли плоскими. Тут можно было сказать, что действие романа происходит в виртуальном мире, и там даже прямо в лоб написано, что первых аватаров рисовал Малевич… Однако здесь критики и без меня успевали опровергнуть собственные наезды: вслед за жалобами на плоскоту характеров они со всей силы обрушивались на излишнюю выпуклость одного «характера», носившего фамилию Лукьяненко.

Но этот аватар был изготовлен по тому же принципу, что и остальные! В моем албане было нарисовано около полусотни сетевых портретов известных деятелей Рунета. Когда албан только начинался, большинство из них я еще не видел в реальности. Портреты были чистыми слепками с Рунета: Тема Лебедев читал курсы урловодства, Паркер торговал вебелью, Вернер вызывал пробки на МКАДе с помощью сетевого робота «Мистер Смех», Носик радовался роспуску зеленоглазого ФАПСИ… А на личном сайте писателя Лукьяненко в то время самый популярный форум назывался «Лукьяненко и дети». Я никогда не видел форумов типа «Житинский и дети» или «Стругацкий и дети». И эта черта сетевой самокарикатуры показалась мне забавной.

Однако фанаты мэтра обиделись не на шутку. Мне даже пришлось написать отдельную статью «Дети Стекольщика», где объяснялось, что сам я считаю Лукьяненко вовсе не педофилом, а наоборот: просто он остановился в развитии на уровне 13 лет, потому все его романы и построены по принципу «Маленький мальчик нашел звездолет…» Но это наблюдение расстроило фанатов еще сильней. Видимо, в качестве кумира педофил милее инфантила.

И это еще не все. Самые тяжелая критика моего неправильного албана касалась самого странного литературного понятия, называемого «сужетом». Это специальный прием, который современные русские албаны заимствуют из голливудского кино и японских компьютерных игр (дешевым русским заменителем которых и являются современные русские албаны). Первые десять страниц книги идет таинственная затравка. Потом герой получает задание квеста. Ну а дальше как в рекламе: «Сел Иван Царевич на коня — и поскакал…».

Естественно, ни у кого в реальной жизни так не бывает. Но на то и «сужет», чтобы сужать реальность до карманного суррогата. А мой «сужет» был недостаточно «суженным». Что тут еще скажешь? Ну не скакал мой Иван Царевич до полного гемора, хоть ты тресни. На чем в Интернете скакать-то? На коврике от мыши и педальном стуле?

Неправильный «сужет», в свою очередь, приводил мою книжку к неправильной концовке. Я с удивлением узнал от критиков, что финал фантастического албана должен быть «понятным». Моя же концовка была необычной: главный герой, литератор, попал в мир, где вообще нету книг. Да, пожалуй, это слишком шизовая идея для русской фантастики. Должны же быть какие-то приличия! А вдруг это прочтут дети?!

И все же я недолго страдал от критики. Привычный к аналитике мозг быстро засек смешной паттерн: книжка вызывает раздражение только у критиков-мужчин. Зато женщины воспринимают моего Франкенштейна на ура. Их не мучает ни обилие технических заморочек, ни ширина «сужета». Как будто они вообще читают какую-то другую книжку! «Попробуйте сами описать снеговика перед подъездом и ночное падение сосульки так, чтобы захотелось оказаться на месте рассказчика», — предлагает критикам-мужичкам Екатерина Ваншенкина из «Озона». Ей вторит Анна Савиных на «Эхе Москвы»: «Самое интересное здесь — не повороты сюжета, а тщательно, с видимым удовольствием выписанный кошмар киберпанка».

Самую же эффектную штуку замутила Марта-Фрай. Из словесной руды моей книжки она добыла слово «худло» и отправила его гулять по просторам русского языка. Уже через год этот термин, означающий поточную художественную литературу, употребляли даже мои самые злобные критики. Лучшее подтверждение гипотезы о романе как «мусорном ДНК»: поезд довез пассажира.

О, эти теплые женские рецензии! Интересно, все ли писаки лелеют в башке этот мифический образ — красивая женщина, на лице которой отражается «вся гамма чувств-с», когда она читает твое гениальное произведение? Булгаков с этим особенно постарался: его героиня даже в огонь за рукописями лазила. И ведь веришь, веришь, и сам о таком иногда мечтаешь. Пока не прочтешь последний том того же Булгакова, где письма и дневники. Где он рассказывает, как отдал перепечатывать «Мастера и Маргариту» какой-то своей молодой родственнице. И стал наблюдать. Бедняга! На первой сотне страниц вообще никакой реакции, и лишь где-то в середине девушка один разок, вяло так, ухмыльнулась.

Если б я только знал, что теплые женские рецензии станут очередной литературной ловушкой… Когда с «Паутиной» было покончено, я с разгону написал небольшой рассказик «Парадокс Сапожника». И хотя виртуалка Мэри Шелли уже умерла, привычка к сетевым мистификациям у меня еще сохранилась: я выложил рассказ у себя на сайте с подзаголовком «Глава из нового романа».

Текст прочитала Аля Пономарева, главред журнала «Internet». И сказала, что он ей понравился — так что она готова купить весь роман, для публикации с продолжением в журнале. Пошутил, бля…

Пока публиковалось уже написанное, я в спешке нафигачил еще одну главу несуществующего албана «2048». И тем еще туже затянул петлю на собственной шее: Аля позвала меня на работу в журнал, заместителем главреда.

Встречая людей, которые не любят «историю по Фоменко», я иногда для прикола рассказываю им, кто такой академик Фоменко. Обычно даже не требуется доходить до теории гомологических групп, чтобы вежливо передать собеседнику свой намек: не стоит тебе, обезьяне-гуманитарию, пытаться оценивать шутки математиков международного уровня.

Паркер все-таки ошибся: следующий этап развития Рунета определила не политика, а секс. Хотя у государственных историков наверняка победит паркеровская версия. Какое политическое событие 2001 года, связанное с Интернетом, они вспомнят прежде всего? Наверняка — президентский указ, обязавший всех министров замутить сайты своих министерств к концу года. Но едва ли официальный историк напишет, как при обнародовании этого указа замруководителя аппарата правительства Алексей Волин перевел его на человеческий язык: «Ситуация, при которой московские проститутки имеют свои сайты, а федеральные министры — не имеют, кажется несколько странной». То есть министрам просто велели брать пример с более прогрессивной части населения.

Спешу успокоить читателей, которые решили, что моя история Рунета будет прямо-таки фоменковской, и буквально вся факторизуется до одной большой волосатой бутылки Клейна. Не бойтесь, все обойдется. Министр сельского хозяйства вовсе не бросится создавать сайт с изображениями животных в пикантных позах. Да и остальные министры тоже. Тут Паркер прав: политики вообще специальные существа.

Вот вам, к примеру, что напоминает значок «@» в адресе электронной почты? У меня есть знакомый, которому это напоминает женский половой орган. Ну хорошо, он извращенец, он всегда об этом думает. А вы, допустим, нормальный русский человек, и вам это напоминает собаку. А замерзшим финнам — кошку. А голодным французам — улитку. А обкуренным голландцам — обезьяний хвост. А сладострастным евреям — яблочный штрудель. А историки говорят, что это происходит от изображения амфоры. Но когда в марте 2001 года администрация президента объявила конкурс на лучший дизайн президентского сайта, конкурсные работы предлагалось присылать на адрес konkurs(S)kremlin.ru. Ага, опечаточка не по Фрейду. То есть им, андроидам, значок «@» напоминает «доллар в бумажнике». Нетривиальная ассоциация — если только они не думают о деньгах круглосуточно. Короче, с сайтами они не будут спешить.

Однако более шустрые отрасли народного хозяйства уловят сексуальный драйв новых технологий. И в первых рядах пойдут производители главного силоса — бумажной прессы.

Казалось бы, работа в популярном бумажном журнале — мечта любого интернет-журналиста. Но тут своя дилемма. Чем дольше обитаешь в Сети, тем невыносимее возвращаться к бумаге. Про шпионские трусы в «Известиях» я рассказывал, да? Так это еще цветочки: не глянец, а всего лишь ежедневная газета.

Зато в глянце — платят. И зовут, зовут писать о любимом хайтеке! Что делать? После нескольких экспериментов я вывел простой алгоритм, позволяющий решать вопрос еще на стадии первого контакта.

Итак, люди из журнала стучатся к тебе в аську — это нормально. Или пишут мейлом — ну, тоже пока не страшно. Третий случай: знакомый предлагает тебе написать для журнала, куда он тебя рекомендовал. Он спрашивает твои контакты. Ты даешь ему аську, мейл и мобилу… рано утром звонит мобила. Мысленно ставим большую жирную галочку.

Дальше глядим сразу худший случай, чтоб было короче. На том конце провода звучит немолодой, но очень вежливый женский голос. Нам, мол, сказали, что вы один на всем белом свете можете написать про гандоны с музыкой. Вторая жирная галка.

Но ты даешь голосу еще один шанс. Ты прерываешь поток вежливости и говоришь два слова — «объем» и «дедлайн». Голос (опять же, худший случай) слегка напрягается и не говорит тебе нужных цифр. Зато предлагает заехать в редакцию, чтобы «ознакомиться с политикой журнала».

Это третья черная птица. Это, блядь, клиника. Редакционная MLM-пирамида. Сначала главный будет мурыжить тебя светской беседой, за которой надо переться на другой конец города. Потом его подчиненные псевдо-редакторы замучают тебя вопросами-уточнениями — в одном абзаце не хватает примера, в другом — размера, в третьем тема ебли не раскрыта, и так далее на месяц переписки.

Еще тебе могут предложить поработать с фотографом или помочь дизайнеру подобрать иллюстрации. Лучше сразу отмазаться, все равно выйдет не то, что ты предложишь. И даже свой текст в напечатанном виде опознаешь с трудом. Все интересное и важное из него будет выкинуто, зато твое имя будет стоять над тупейшими шутками, которых ты не писал.

С другой стороны, количество галочек — это число, на которое нужно умножить твою среднюю расценку во вменяемых изданиях. Если умножил на три и глянец обещает покрыть эту сумму — можно смело сесть за комп и без особых умствований за полчаса слепить копи-пейст из своих старых статей.

Такая система помогала мне год с лишним, еще при работе в «Ленте». Но однажды я прокололся. Вполне вменяемый чувак из «Плейбоя», молодой и способный контактировать по мылу, рассказал, что журнал Men's Health собирается замутить хайтек-приложение, типа Yahoo!Internet Life. Не хочу ли я туда главредом?

Поначалу атмосфера Independent Media мне даже понравилась. Уже в коридорах издательства хайтек грамотно сочетается с эротикой. Везде шастают хорошо отформатированные телки, но если пойдешь за какой-нибудь, выйдешь на лестницу без электронного пропуска и взад уже не войдешь. И люди с других этажей тебе не помогут, на каждом свои пропуска. Романтика XXI века! Антитеррористы с сиськами!

Но в первые же минуты обсуждения будущей работы в воздухе начинают порхать знакомые черные галочки. Новый журнал предполагается для дебилов. Со мной разговаривают, как с будущим главредом журнала для дебилов. Мне даже пытаются рассказать о «принципе четырех П», по которым должна жить настоящая журналистика для дебилов. Personal, Positive, Practical… Блин, четвертое никак не могу запомнить. Кое-что крутится на языке, но там явно было другое. Еще дебильнее.

Я обещал подумать. Ну а чего? Работа хоть и тошнотворная, но не пыльная. Главред в бумажных изданиях, как уже говорилось, служит в основном для пи*ара на фуршетах. Правда, еще могут напрячь на «слово главреда». Для этого от меня потребуется фотография в трезвом виде, плюс небольшой текст с пересказом содержания номера. Текст строится на какой-нибудь яркой фишке, а лучше на двух. В креативных поисках фишек я буду счастливо проводить целый месяц. И лишь когда верстка закончится, буду выдавливать из себя нечто вроде: «Здравствуйте, дорогие читательницы! Вчера я купила себе лифчик с электромагнитным замком и пультом дистанционного управления, а мой парень подарил мне пособие по феншую…». Далее следует пара тыщ букв про то, как далеко отстреливается радиоуправляемый лифчик во время домашнего стриптиза и как правильно расставить шкафы, чтобы лифчик можно было легко найти. А в конце этой тонкой главредской вводки нужно просто сделать ход котом: «…поэтому тема текущего номера — гандоны с музыкой!». Ну и все. Остальное делают заместители и выпускающие. Нужно только орать на них побольше.

Если бы я пофантазировал на эту тему еще недельку, как договаривались, я бы может и согласился. Однако уже на следующий день после рассказа про «принцип четырех ППП» мне позвонил немолодой женский голос. Голос вежливо обратился ко мне как главреду будущего журнала. Чересчур вежливо, ага. Так, что даже глухой бы услышал: эротика — это прекрасно, но в данной сексуальной пирамиде над мной будет нависать слишком тяжелая куча тел. Нет, Бивис, нам такой хоккей не нужен.

Отказавшись от перспектив «Мужского здоровья», я гордо сижу в «Ленте.ру». Как назло, новостные сводки все активнее напоминают об утраченных перспективах. Даже в самых научных изданиях намекают, что на смену двоичной логике в информационных технологиях может прийти троичная. Та, что ближе к оптимальной вычислительной системе по основанию E, которая известна в народе как «он, она и ее друг-водопроводчик».

В более земных новостях — вообще сплошная эротика. В Англии поступили в продажу бесшумные вибраторы. Немки бьются друг с другом насмерть в интернет-рейтингах сексапильности. После двух неудачных браков житель Мельбурна совершенно разочаровался в женщинах и женился на своем телевизоре. Японцы подглядывают теткам под юбки через камеру в ботинке. И наконец — о ужас! — агентство «Нетоскоп» сообщает, что владельцем домена Sex.com стал «маленький гей».

Не успеваю я вспомнить все слова на П, как новость исправляют. Оказывается, в оригинале было little guy, то бишь «простой парень». Но даже в исправленной версии «Нетоскоп» настаивает на фрейдистской трактовке:

«Кремен сказал „guy“, что звучит очень похоже на „гей“».

Точно, похоже. Все американцы гомики. Ну кто еще мог придумать журнал «Мужское здоровье»? Успокоенный этой мыслью, я закрываю сексуально-избыточную ленту новостей и принципиально читаю очень научную статью про электронную модель мозга мышки, которая умеет распознавать слово «один». У электро-мышки есть сайт, и любой желающий может с ней поговорить на языке из одного слова.

Иду смотреть сайт. За спиной Слава Варванин бубнит:

— Где же он, интересно? А вот, поймал… Он в углу прячется… Оба-на, а сколько их там? Он только что бы в свитере, а теперь в майке, и джинсы другие — а прошло всего две минуты… Ага, а вот еще второй там ходит… А обещали, что один будет…

«Неужели, — думаю, — Слава тоже с электронной мышью забавляется?» А он через полчаса опять вскрикивает:

— Ого, да у него там баба! Я видел, натурально, с грудью прошла! А вот эту камеру тут же отключили, где у него кровать! И это называется «Один дома», ну-ну!

Вступает Сергей Сергеич:

— Может, он бабу заказал через Интернет?

— Бабу через Интернет? Да там же сказано — он даже не знает, что такое «провайдер»!

Выясняю, что разговор идет не про мышь, а про паренька, который работает мышью в Рунете и тоже отзывается на слово «один». Эксперимент под названием «iOne» проводят издательский дом «Коммерсантъ» и компания Andersen Consulting. Цель опыта — проверить, может ли чел в России «жить полноценной жизнью» исключительно через Интернет. В квартире три комнаты, три унитаза и три веб-камеры, и просидеть он в ней должен безвылазно три недели. Раньше такие зверские эксперименты проводили только в Африке. Весной гражданин ЮАР, носящий псевдоним Dotcoza, был оставлен наедине с Интернетом на три месяца. Африканец выжил, но у него «возникали серьезные проблемы с обеспечением себя едой, нижним бельем и обувью».

Ну, это типичные проблемы для Африки. А что же с сексом? На сайте iOne пишут, что «жить полноценной жизнью» значит «работать и отдыхать, поддерживать старые знакомства и заводить новые, назначать деловые встречи и устраивать вечеринки». Секс не упомянут, понятно: несмотря популяризацию проституции в Москве, наши граждане все еще предпочитают бесплатно и без Интернета. Поэтому в эксперименте iOne тему не раскрыли: камеры в ду?ше нет. В результате мы полчаса наблюдаем с трех камер за пустой квартирой! Где подопытная крыса? Ясно дело, в душе. Но почему так долго, спросите вы? Потому что секса у нас нет!

Зато литература, литература! Мальчик-то, оказывается — сын писательницы Людмилы Петрушевской. На сайте обещают, что за время отшельничества смелый иВан напишет роман. А пока можно почитать его дневник:

«После трех часов ожидания у меня открывается дверь и входит милый человек с грязными руками. Он принес мне заказ. Винегрет и капустный салат хочется съесть вместе с пластиковыми коробками. Так и получается. О боги, они не прислали вилку!»

— …А в чем шухер-то? — говорю я Славе. — Я бы и пару месяцев так просидел, даже с удовольствием.

— Какие проблемы! Выходишь на улицу, видишь мента, размахиваешься — и даешь ему в морду. Пара месяцев тебе точно обеспечена.

— Так без компа же…

— Даже лучше. И кормят бесплатно.

— И то верно.

Тем не менее, по долгу службы я еще должен быть в курсе хайтек-новостей. Поэтому я продолжаю внимательно следить за жизнью крысы, лишенной секса. Чем дальше в лес, тем громче топор дровосека: вслед за едой он заказывает мебель.

«Мебель у меня простояла три дня. А кто ее будет собирать? Интернет пока не умеет»,

— пишет бедный парень, который в обычной жизни является редактором журнала «Молоток» и сайта типа «Забей.ру». Нормально, да? Пару изданий с ярко выраженным столярным уклоном возглавляет буратино, который не может из четырех досок и кучки шурупов собрать себе стол! Так вот зачем ему три унитаза аккурат на три недели! Ведь смывать-то за него некому! Интернет пока не умеет. Зато вот-вот сбудется прогноз Сергеича:

«Журналисты оповестили западных читателей о том, что iOne собирается заказать себе через интернет-аукцион женщину „определенного сорта“ и считает, что сможет расплатиться с ней деньгами, снятыми с кредитной карточки. Пока сведений о личной жизни iOne нет, однако в списке покупок уже фигурирует пачка презервативов».

Фигурирует-то фигурирует, но выражаясь шершавым языком иВана — кто же их будет ему надевать? Интернет пока не умеет! Но я все-таки верю, что смелый подросток в рекламных целях попробует сделать это сам при помощи подручной мебели. Давай-давай, храбрый иВанушка! Только будь осторожен, не прищеми тестикулы — а то компания «Ганс Христиан Андерсен Консалтинг» будет вынуждена переименовать тебя из iOne в ballOne! Тоже, кстати, очень поэтичное русское имя.

А пока Иванушка мучается с открыванием пачки гандонов, я отправляюсь на сайт ГУМа. В новостях сообщили, что главная фишка их нового сайта — заказ девушки на роликах, которая за 10 баксов в час будет объезжать ГУМ с веб-камерой, вмонтированной в шлем. Я собираюсь нанять роликовую девушку и отправить ее в женский туалет, чтобы написать актуальный репортаж о достижениях мобильных технологий в России.

Увы, хваленый сервис в ГУМе не работает. Но общая идея уже летит в верном направлении. Причем отечественная реализация оказывается даже революционнее, чем западная.

В 2001 году на обложке Yahoo!Internet Life появилась Моника Левински. Перед этим Моника чуть не убила одного журналиста за вопрос, какой губной помадой она пользуется. На обложке популярного хайтек-журнала Моника тоже не пользовалась помадой. Зато держала в руке карманный комп под лозунгом «Gadgets Are Hot!» и как бы собиралась им воспользоваться.

Американцы очень гордились такой шуткой. Лохнессы! Они просто не знали, что ведущие российские глянцевые журналы об Интернете к этому времени уже стали настоящими женскими журналами. И девушки, которые рулили в этих журналах, обладали вполне молодыми голосами. А их вежливость состояла в том, что матом они ругались не намного чаще меня.

Когда я уезжал из Питера в Москву, первый отечественный журнал об Интернете «Мир Internet» был еще вполне мужским. Он славился рубрикой «NetMan», где публиковались крупные фото помятых мужчин в различных позах и их рассказы о том, «как мы с друзьями делали весь этот Интернет». А с тогдашним главредом «Мира Internet» Валерием Пьянченковым я познакомился летом 1998 года в баре «Корсар», где проходило историческое мероприятие: первое сборище людей, делающих питерский Интернет. Пьянченков оказался настолько непохож на интернетчика, что я бы мимо прошел, если бы меня с ним специально не познакомили девушки.

Ведь как выглядит матерый интернетчик? Всем известно: это человек полный либо очень худой, с болезненно-зеленоватым лицом, на обесцвеченных глазах — мутные стекла, в самих глазах — отсутствующее выражение застарелого аутизма; рот открывается редко и в основном для произнесения грязного ругательства типа «сто хитов тебе в рамблер». Либо же интернетчик — это человек улыбчивый, свежевыбритый и в пиджаке, отработанным ковбойским движением выхватывающий визитку. Валера, напротив, выглядел как человек совершенно нормальный; я даже вначале подумал — уж не военный ли? Позже мы еще не раз встречались с ним для очень деловых мужских бесед о преимуществах настоящего чешского пива над разведенным.

Однако в 2001-м «Мир Internet» возглавила Маша Говорун. Секрет этого назначения раскрыл журнал «Хакер-Спец» #2 того же года. Журнал был посвящен зомбированию. Напрямую о «Мире Internet» там ничего не говорилось, но понять намек было легко:

«Мягкого зомби выявить практически невозможно. Разве что если тебе повезет, и ты застанешь его в момент активации психопрограммы. Допустим, сидите вы с другом в кафешке, мило болтаете, как вдруг к вам подбегает маленькая девочка, которая дергает твоего френда за штанину и произносит ключевую фразу: „Птица Говорун отличается умом и сообразительностью“. У перца тут же расширяются зрачки, вздуваются вены, и он убегает сдирать кожу с младенцев, писать статьи о прикладном зомбировании и продавать секреты России».

Сам же я в 2001 году становлюсь скромной Золушкой, то есть заместителем главреда, в другом женском журнале — «Internet». Раньше, когда его делали Кудрявцев и Гагин, он тоже был вполне «мачо». Но теперь почти вся редакция — женская. Вот сидит главный редактор Аля Пономарева, читает вслух биографию какого-то режиссера порнофильмов:

«Он делал все на голом энтузиазме».

А вот Ася Котова, выпускающий редактор. Она предлагает мне написать раздел «Открытия». Открываю одно из предложенных ею открытий, то есть сайт www.goodidea.ru, и читаю там —

«Вы сможете более активно работать тазом, не уставая…»

Моя новая работа и без того похожа на работу тазом. Я читаю кучу дурацких статей, выкидываю из них половину, а другую переписываю, добавляя побольше эротики. В результате после публикации те, о ком были статьи, восхищаются и идут угощать пивом тех, кто прописаны как «авторы». А меня, бедную Золушку, никто не привечает. Все отмечают День Валентина, а мне приходится отвечать на дурацкие письма читателей:

«Господа, перестаньте прятать голову в песок. Где статьи о мужчинах, которые носят капроновые чулки. Это настолько распространенное явление, что игнорировать его нет смысла. Возьмите за основу хотя бы сайт www.stockings.bigstep.com»

Что я могу ответить? Я пишу, что журнал у нас женский, что мартовский номер будет посвящен Международному женскому дню. И потому я не могу расслабиться и писать о том, что мне по-настоящему близко и интересно, то есть о мужчинах в капроновых чулках. Такая вот черная работа. Прямо на горло собственной песне.

Зато людям, которые ценят духовность, я сообщаю, что ее в нашем журнале будет завались. Во-первых, у нас публикуются статьи Норвежского Лесного, кумира высокотехнологических студенток и романтических продавщиц. Многие из них, читая прошлую статью Норвежского «Проблемы оконных интерфейсов», испытали свой первый оргазм, о чем можно судить по книге отзывов:

«Очарована. Отчего-то взгрустнулось…

Елена»

«Спасибо. Классно и почему-то нежно. А фотка чья, не автора ли статьи? Тогда еще раз спасибо.

Maya»

«Дорогие девушки! — отвечаю я фанаткам Лесного. — В мартовском номере нашего самого нежного журнала для женщин мы публикуем еще одну фотографию Норвежского Лесного! Имейте в виду: приобретая бумажную версию журнала, вы приобретаете фотографию Лесного в 5 (пять) раз большего размера, чем при просмотре бесплатного photo-preview на нашем эротическом сайте! Сейчас мы ведем переговоры со студией Артемия Лебедева о предоставлении нам фотографии обнаженного Лесного в полный рост для размещения ее на нашем развороте-постере, вместе с расчетной таблицей критических дней на 2002 год».

Я также напоминаю читательницам, что гороскопы в нашем журнале пишет Мирза Бабаев. Под этой виртуальной личиной скрывается сетевой гуру Женя Горный, который известен тем, что способен согнать с монитора уснувшую муху при помощи одного только движения курсора. Когда-то они с Ицковичем тоже делали бумажный журнал об Интернете, под названием Zhurnal.Ru. Но несмотря на помощь Настика Грызуновой, журнал вышел слишком мужским и скоропостижно умер, как умирают самцы комаров, выполнив свою банальную функцию и даже никого за всю жизнь не укусив. Но сам Горный выжил, и теперь он пишет нам гороскопы. Его тоже любят читательницы, и просят еще:

«Следовало бы побольше написать о любви. Можно еще написать, какие знаки зодиака подходят друг другу.

Анна»

И Горному приходится писать о любви, хотя все и так знают, что лучший принцип сочетания знаков зодиака звучит как «красное к мясу, белое к рыбе». Но что поделаешь! Весна идет, весна с прибором!

Даже звезда рунецкой филологии, профессор Тартуского университета Роман Лейбов открывает первый в мире порнографический сайт для химических элементов и зазывает всех посмотреть, к чему приводят радикально-свободные связи. А теоретик сетевой литературы Георгий Жердев публикует монументальный труд «Что ищут в „Сетевой Словесности“ Rambler, Апорт и Яndex», где с блеском доказывает: люди, ищущие самую жесткую порнуху в Рунете, в первую очередь попадают в литературный раздел «Русского журнала».

И все же мой технический мачо-дух не сдается. Скромная Золушка в женском журнале — лишь маскировка. Я — шпион в доме любви. Я подпольно собираю новости, в которых крепкий мужской хайтек не сдается мягкому женскому началу. И подбрасываю их в журнал.

«Врач из Северной Каролины с помощью стимулятора спинного мозга вызвал оргазм у пациентки, которую лечил от хронических болей в спине», — передает «Лента.ру», и тут же огромным баннером рекламирует насосы для увеличения пениса. «Компания Opera создаст специальный браузер для членов профсоюзов», — как бы поддакивает рядом «Компьюлента». И даже насквозь политизированное РИА «Новости» все чаще пишет о высоком:

«Сбербанк России уверен в надежности защиты своих компьютерных систем от нового вируса „Анна Курникова“. Даже в то время, когда в мире многие компьютерные системы и сети были поражены вирусом „Я люблю тебя“, Сбербанк благодаря фильтрам и контрольным программам, работал надежно».

Я радуюсь за Сбербанк. Я верю, что вскоре они победят такие вирусы, как «Секс на пляже», «А зори здесь тихие» и «Унесенные ветром». Но еще больше радуют сообщения, которые доказывают, что простая замена мужчин на электроприборы женщинам не удастся. 20-летней жительнице Тайваня делают операцию по удалению мобилы из заднего прохода, где телефон застрял во время сексуальной игры — даже несмотря на то, что, по уверениям специалистов, «Nokia 8850 вибрирует равномерно, а также обладает скругленным концом и скользящей панелью», которая помогает вытягивать телефон оттуда, где он застрял. Не проходит и месяца, как другая девушка, на этот раз из Уэльса, вызывает по мобиле пожарных, будучи слишком сильно прижата к стене вибрирующей стиральной машиной. Ага, и тут без пожарных никак! Вот об этом и стоит писать.

Мои подрывные настроения быстро разоблачает кадровая комиссия. В медиа-империи Гусинского, куда входит журнал «Internet», очень боятся шпионов, и всех новых сотрудников проверяют на детекторе лжи.

Но проверяющая — тоже женщина. И пока я сижу, наподобие елки обвешанный всеми возможными датчиками вранья, мы с ней мило болтаем о разных видах наркотиков и о том, что считать нераскрытыми убийствами — все эти вопросы есть в анкете. Я как будто вполне успешно прохожу испытание. Но под конец экзекуции женщина-инквизитор вдруг спрашивает:

— А кстати, вот вы, наверно, разбираетесь — почему у меня на ноутбуке изображение иногда начинает прыгать?

— Ясный пеньтиум! — говорю я. — Просто у вас за стеной, в соседней пыточной камере, включают электрический стул в ту же розетку.

Женщина-инквизитор меня благодарит, но по ее лицу видно, что я прокололся. Я слишком много знаю. В отчете кадровой комиссии меня не рекомендуют брать на работу.

Тем не менее, редакция со свойственной женщинам неосмотрительностью оставляет меня у себя. И я понемногу, исподтишка, вношу разнообразие в устоявшийся женский коллектив. Вместо музыки группы «S.P.O.R.T.», которую слушает Маша Федоренко, я ставлю кассету под названием «Лауреаты Конкурса Пожарной Песни г. Москвы». Всех очень вставляет. Кирилл Куталов, который тоже устроился в журнал Золушкой (литературным редактором), сразу спрашивает, нет ли у меня кассеты «Песни Реаниматоров».

Увы, нет. Но мне нравится ход его мысли, и я обдумываю, как незаметно поменять тематику журнала с бизнесовой на медицинскую. Ведь именно в этой области лучше всего сходятся эротика и хайтек. Да и публика именно этого жаждет. Новые Vesti.Ru, ругая наш журнал «Internet», в то же время хвалят «Планету Internet»:

«„Планета Интернет“ в последнее время стала чуть получше — хороших авторов и здесь нехватка, но хоть темы поинтересней: сетевая педофилия, сетевой политический компромат, способы завести сетевой роман».

Нет, ребята из новых «Вестей» не секут фишку. Вообще-то «Планета Internet» всегда имела серьезный сексуальный крен, ее первый же номер в новой редакции был посвящен вопросу о том, как побыстрее стать пидором в наше нелегкое время. Другое дело, что в «Планете» работают люди с журфака. Один из выпусков их журнала я даже использую в качестве пособия «Как вычислить клинического журфакера». Вот фразы-индикаторы из статей некоего Соколова: