Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги Хинштейн Александр

Борис Абрамович давно уже не утруждает себя выстраиванием серьезных, многоходовых комбинаций, фабрикацией правдоподобных улик. Он, вообще, перестал теперь обращать внимания на детали и заметно поистощился на новые выдумки.

Большинство нынешних выходок Березовского – это римейки его былых операций. Добившись единожды какого-то успеха, он пытается повторить его снова и снова. (Певица Гелена Великанова тоже лет тридцать жила за счет исполнения одного-единственного своего хита «Ландыши».)

Еще до фальшивого похищения Рыбкина нечто подобное, например, он пытался проделать во время губернаторских выборов 2002 года в Красноярском крае, где баллотировалась тогдашняя его симпатия Сергей Глазьев. Борис Абрамович всерьез разрабатывал план исчезновения опального кандидата, типа – Глазьева похитят спецслужбы, но потом он вырвется на волю.

(Сам Глазьев факт сотрудничества с опальным олигархом отрицал категорически, однако Александр Хлопонин, нынешний губернатор края, прямо говорил журналистам: «Он (Березовский. – Авт.) вливал в Глазьева деньги, но делал так, что Глазьева поддерживали еще и коммунисты, и мы, и уссовцы!»)

Впрочем, вернемся к началу нашего рассказа – к истории с несостоявшемся на него покушением, той самой страшной тайне Березовского, к которой невольно оказался причастен Никита Чекулин.

…8 сентября 2003 года на заседании Лондонского магистратного суда, где слушалось дело об экстрадиции Березовского в Россию, его адвокат выступила вдруг с сенсационным заявлением. Клэр Монтгомери заявила, что российские власти планировали убийство Березовского прямо в зале суда.

Уже на другой день шеф британского МВД Дэвид Бланкет принял решение о предоставлении олигарху политического убежища. Когда Березовского спросили, в чем причина подобного непостоянства властей – весной 2002-го Англия уже отказывала ему – счастливый беженец честно признался: исход решила попытка его ликвидации.

12 сентября судебное дело о его экстрадиции было окончательно прекращено…

Подробности этого таинственного покушения официально не разглашались, но вскоре «Санди таймс» опубликовала пространную статью, в которой утверждалось дословно следующее:

«…покушение должен был совершить агент российской службы внешней разведки. Он привез в Лондон сильнодействующий яд, спрятав его в авторучке…агент должен был вколоть Березовскому яд во время судебного процесса по экстрадиции бизнесмена. Однако по каким-то причинам покушение сорвалось. Возможно, у него сдали нервы. Некоторые источники сообщают, что сотрудник российской спецслужбы сам рассказал Березовскому о готовящемся покушении».

Позднее, со ссылкой на анонимного сотрудника британской контрразведки МИ-5, пресса сообщила, что МИ-5, действительно, вступила в переговоры с неким иностранным агентом, расследование о попытке убийства Березовского проводится и контрразведкой, и Скотланд-Ярдом на самом серьезном уровне.

Авторучка – это, конечно, не отравленный зонтик, хотя аналогии напрашиваются сами собой. Для полноты картины не хватало только одного: мандата – этакой лицензии на отстрел, подписанной лично Путиным, дабы слабонервный агент мог громогласно предъявить ее властям…

Но вновь всю малину испортил неугомонный Борис Абрамович, который ну никак не мог усидеть спокойно на месте, обязательно требовалось ему вставить свои пять копеек.

За каким-то чертом Березовский вдруг полез раздавать интервью журналистам и в очередной раз наговорил много лишнего.

Процитирую фрагмент его интервью «Коммерсанту» (12 сентября 2003 г.).

"Ъ":А мужчина в сером пиджаке, который крутился вокруг вас на экономическом форуме в апреле, а потом на суде и представился мне сотрудником «структур близких к Кремлю», имеет к этому (к покушению. – Авт.) отношение?

Березовский: Вам скажу. Да, имеет.

"Ъ":И вы сообщили об этом британским властям?

Березовский: Да, они об этом знают.

Тут-то и начинается самое интересное, потому что на суде «крутился» только один мужчина в сером пиджаке. Первым с этим загадочным человеком познакомился никто иной, как Никита Чекулин.

Для простоты понимания приведу часть своего интервью с Чекулиным, которое было сделано вскоре после его возвращения в Россию, из него суть очередной провокации Березовского становится ясной, как день:

– Осенью 2002-го российская прокуратура направила запросы об экстрадиции Березовского и Юлия Дубова. Чуть раньше такой же запрос ушел и на Закаева. Сначала Борис Абрамович никак не реагировал на это. Но 25 марта 2003-го их с Дубовым пригласили в МВД, отобрали паспорта и арестовали. Арест, конечно, был сугубо формальным: подержали несколько часов и выпустили под залог в 200 тысяч фунтов. Однако Березовский забеспокоился.

Внешне он старался держаться спокойно, но нервозность чувствовалась все равно. Олигарх не видел, как выбраться из сложившейся ситуации. Ясности не было никакой. Я наблюдал это воочию.

– Он боялся, что его этапируют в Москву?

– Такая возможность не исключалась. С одной стороны, Березовский понимал, что англичане не хотят его выдавать. Но, с другой, требовались какие-то формальные основания. А их не было. Идея спасения пришла, в общем, спонтанно, хотя и созревала долго. Еще с первых дней моего пребывания в Лондоне, Литвиненко, не переставая, твердил, что ФСБ готовит покушение на Березовского. Сам Борис внимания на это не обращал. Он-то человек вполне трезвомыслящий. Но потом, видимо, Березовский понял, что версия с покушением может оказаться той самой спасительной соломинкой. И в этом ему должен был помочь я.

– Вы? Каким образом?

– Однажды я проговорился Литвиненко, что в Москве у меня остался близкий друг – сотрудник ФСБ. Литвиненко вцепился мертвой хваткой. На пару с Фельштинским они обрабатывали меня, уговаривая пригласить этого человека в Лондон. Подавалось так, будто им нужен эксперт, знающий последние реалии спецслужб. За консультации ему будут платить 10 тысяч долларов ежемесячно.

Как-то разговор завел со мной и Березовский. Но я не хотел впутывать постороннего человека. Олигарх откровенно расстроился. Теперь-то я понимаю, почему. Они рассчитывали, что, выманив моего друга – его зовут Юра – в Лондон, им удастся организовать провокацию. Используя меня втемную, Березовский и Литвиненко представят все так, будто Юра приехал убить олигарха.

– Однако затея с вызовом чекиста Юры провалилась.

– Провалилась, да. Но свято место пусто не бывает. Роль убийцы взял на себя другой человек. Мой случайный знакомый…

2 апреля 2003-го после предварительного судебного заседания Березовский и Дубов давали пресс-конференцию в отеле «Меридиан». После ее окончания мы с Литвиненко направились к выходу, и тут ко мне подошел какой-то мужчина в сером пиджаке. Мы разговорились.

Вдруг на мобильный мне позвонил помощник Березовского Владимир Воронков. Он просил выяснить, кем является мой собеседник.

– Вы видели этого человека раньше?

– Тем же утром охрана заметила его на экономическом лондонском форуме. Обычно там собираются одни и те же фигуры, поэтому появление нового человека привлекло внимание. Да и внешность у него была слишком запоминающаяся: высокого роста, крепкого телосложения, с волевым лицом.

– Кем оказался этот таинственный незнакомец?

– Он представился мне, как Владимир Теплюк, бывший гражданин Казахстана. Сказал, что живет в Англии уже 4 года, ждет политического убежища и занимается мелким бизнесом. Мы обменялись телефонами и разошлись. Весь разговор я передал Ришару – начальнику охраны Березовского.

– Какие подозрения вызвал Теплюк у охраны?

– Мне об этом не докладывали. Но я лично ничего странного не заметил. Было это, напомню, 2 апреля. А через 2 недели в Москве убивают Сергея Юшенкова. Это убийство вызвало у Бориса новый виток энергии, и тема политических ликвидаций вновь обрела актуальность.

Я убежден, что именно после смерти Юшенкова в голове у Березовского начал вырисовываться план описываемой мной операции. Потому что все по очереди снова стали уговаривать меня вызвать в Лондон друга Юру.

– А как же таинственный Теплюк?

– Теплюк, похоже, рассматривался как запасной вариант. И если бы он сам не вышел на связь, о нем, вообще, может, и забыли.

В начале мая он позвонил мне на домашний телефон. Спросил, когда пройдет следующее судебное заседание по делу Березовского. Когда я рассказал об этом звонке Литвиненко, тот даже не стал скрывать возбуждения.

Он заявил, будто видел Теплюка в аэропорту Хитроу. Что Теплюк якобы за ним следил. И вообще он – ясно, как день – действующий офицер ФСБ.

Березовский тоже активно поддержал эту версию. Он «вспомнил», что встречал его раньше, в Генпрокуратуре. «Точно, точно! – воскликнул Литвиненко. – А я, кажется, видел его в коридорах Лубянки».

В общем, такой элемент массового психоза.

– Но зачем Теплюку – мелкому коммерсанту из Казахстана – нужно было ходить на судебные заседания?

– Я его спрашивал об этом. И он признался, что одна знакомая посоветовала ему найти подходы к Березовскому. Дескать, тот человек богатый, вокруг много свиты. Авось, и тебе что-нибудь перепадет. В принципе, это похоже на правду. Насколько я узнал Теплюка, он типичный авантюрист. Вдобавок оставшийся на мели.

– Он присутствовал в суде?

– Да, на заседании 13 мая. Его даже показали мельком в новостях.

А охрана суда, по наводке Березовского, проверила у него документы, переписала данные, но ничего подозрительного не увидела. Хотя потом адвокаты Березовского заявят, что именно в тот самый день, 13 мая, агенты российских спецслужб и планировали убийство олигарха. Прямо в зале суда.

– По-вашему, адвокаты Березовского, говоря об убийцах из Москвы, имели в виду Теплюка?

– А кого же еще?.. Но не буду забегать вперед. Итак, мы пообщались с Теплюком в суде. Договорились вечером поужинать. Когда я рассказал об этом Березовскому, тот и секунды не медлил. «Они играют свою гэбэшную игру», – бросил он. И предложил взять на встречу Юлия Дубова.

Весь день Дубов под руководством начальника охраны Березовского постигал работу скрытой техники. Ему вручили миниатюрный диктофон. Но, вопреки ожиданиям, ничего нового Теплюк не открыл. Разговор был совершенно пустой. Тем не менее, через неделю Березовский заставил меня свести Теплюка с Литвиненко.

20 мая мы встретились в пиццерии на окраине Сохо. Литвиненко с ходу взял быка за рога. Он объявил, что знает истинное лицо Теплюка и тому лучше признаться сразу, потому что иначе придется сообщить властям, а это кончится плохо. Теплюк обомлел. Он начал лепетать что-то невразумительное, но Литвиненко прервал его и принялся рассказывать о бесперспективности службы в России. А здесь, мол, совсем другая жизнь, мы поможем получить вам политическое убежище. Надо только немного помочь в ответ.

В общем, это была неприкрытая вербовка – довольно грубая, но эффективная. По крайней мере, на Теплюка все случившееся произвело сильное впечатление.

– Не понимаю: если он не агент, какой смысл было ему выслушивать россказни Литвиненко?

– Теплюк приходил на суд, чтобы втереться в окружение Березовского. Правильно? Зачем же ему было теперь уходить, прерывать разговор, оказавшись на финишной прямой? Напротив, он увидел, что может оказаться полезным.

– Что было дальше?

– Дальше мы с Литвиненко направились в офис к Березовскому. Подробно доложились. После чего меня попросили подождать в коридоре, и они остались вдвоем. С этого момента к операции меня больше не допускали. Наш последний разговор с Теплюком состоялся 22 мая. Его суть я также передал Березовскому, на что Борис ответил: пускай им занимается Саша. То есть Литвиненко.

Только потом я узнал, что 18 июня Литвиненко привел Теплюка к адвокату Березовского Джорджу Мензису. Похоже, тогда-то он и написал заявление, что должен был убить олигарха…

…Для того, чтобы окончательно поставить точку в этой мистической истории, следует добавить, что Владимир Теплюк полностью подтверждает сегодня изложенную Чекулиным версию. В этом он признался мне сам, в телефонном разговоре, а позднее, дал соответствующие показания следователю Генпрокуратуры, специально летавшему для его допроса в Лондон.

Как говорит Теплюк, Березовский с адвокатами, действительно, попросили его сыграть роль агента российской разведки, пообещав взамен всяческие блага и поддержку, но слова своего, по обыкновению, не сдержали…

По наивности, публикуя интервью с Чекулиным, я ожидал, что факт лжесвидетельства в королевском суде вызовет у англичан хоть какую-то ответную реакцию. Увы.

Когда к правосудию примешивается высокая политика, Фемида еще плотнее натягивает повязку себе на глаза. Это, кстати, в полной мере применимо и к нам, ибо на Березовского возбуждено уже 11 уголовных дел, а против Абрамовича, Пугачева или Фридмана – ни одного, причем первый – даже заседает в Госсовете, второй – в Совете Федерации, а третий – в Общественной палате.

Алтынного вора вешают, – гласит народная мудрость, – а полтинного чествуют…

Представим себе на минуту такую картину: в Россию перебегает бывший зам. секретаря английского Совбеза – или, как там у них – и приводит с собой еще вдобавок офицера МИ-5. Оба они объявлены у себя на родине вне закона. При этом каждый является секретоносителем.

Вопрос: упустит ли наша контрразведка такую восхитительную возможность, попытается ли приблизиться к государственным секретам Британии?

Ответ, по-моему, налицо.

Странно было бы полагать, что английские спецслужбы – между прочим, старейшие в мире – окажутся глупее наших.

Смешно вдвойне – надеяться, что они не понимают того, что очевидно для нас с вами. Тем не менее, англичане Березовского обратно не выдают. И даже делают вид, будто верят в его бредни о несостоявшихся покушениях и в прочие козни Лубянки.

По утверждению Березовского, ликвидировать его пытались, как минимум, трижды. Уже известным вам способом, используя отравленную ручку – раз. Силами чеченских террористов – два. И даже при помощи малолетнего ребенка – три.

Последний – младенческий – случай имел место совсем недавно.

В июне 2007-го английская полиция задержала в центре Лондона очередного, прибывшего из России киллера. Якобы он выманил Березовского на встречу в отель Hilton, где и собирался покончить с ним; в целях конспирации убийца отправился на «мокрое» дело с ребенком.

Странность этой истории заключается в том, что под стражей незадачливого террориста продержали всего пару дней, после чего выдворили прочь из страны, хотя, если б полиция обладала хоть какими-то маломальскими уликами, простой высылкой дело ограничиться никак не могло.

При этом российский МИД категорически утверждает, что ни о каких задержаниях наших граждан посольство – как того требуют международные законы – извещено не было, и ни один человек из Великобритании летом 2007-го в Россию не экстрадировался.

Эта запутанная, совершенно сумбурная невнятица очень напоминает мне аналогичный случай четырехлетней давности. Тогда Скотланд-Ярд по наводке Березовского тоже провел «блестящую операцию» по поимке террористов.

12 октября 2003 года полиция задержала двух российских граждан – неких Понькина и Алехина, – которые якобы пытались впутать Березовского в провокацию, уговаривая его организовать покушение против Путина.

Правда, через пять дней – за полной невиновностью – их отпустили. После чего британские газеты написали, что Березовский спас Путину жизнь. А чеченский террорист Ахмад Закаев во всеуслышанье объявил, что провокация была организована специально под него, дабы ускорить экстрадицию его в Россию.

Весь цимес этой комбинации заключался в том, что и Понькина, и Алехина вытащил в Лондон никто иной, как Александр Литвиненко.

А потом написал на них донос в Скотланд-Ярд.

Оба этих человека и Березовскому, и Литвиненко знакомы были хорошо, даже слишком.

Литвиненко и Понькин проработали бок о бок десяток с лишним лет; познакомились еще в дивизии Дзержинского, где оба служили офицерами, потом Литвиненко перетащил его за собой в контрразведку.

Все эти годы они были неразлучны. Вместе занимались мелким рэкетом. Вместе, осенью 1998-го, выходили на пресс-конференцию, обвиняя руководство ФСБ во всех смертных грехах; вместе давали потом показания в военной прокуратуре.

Когда майора Понькина с треском выгнали из органов, Березовский взял его на содержание; сначала оформил на работу в Исполком СНГ, потом – своим помощником по Госдуме.

Что же до коммерсанта Алехина – старого «подкрышного» Понькина с Литвиненко – то имя это без труда можно найти в написанной (а точнее, подписанной) Литвиненко книжке «Лубянская преступная группировка», вышедшей еще в 2002 году…

И вот теперь эти люди заявляются вдруг к Литвиненко и, без тени сомнения, предлагают ему подыскать киллера чеченской наружности, дабы убить опостылевшего порядком Путина.

Цитирую по интервью Березовского:

«Понькин заявил, что хочет встретиться со мной, с Закаевым, потому что в ФСБ есть люди, очень недовольные Путиным. Он назвал фамилии этих людей. Один из них имеет очень запоминающуюся фамилию – Калугин, но не Олег, который в Америке, не тот генерал, а другой, тоже генерал-майор, действующий сотрудник ФСБ. И второй человек – Медведев Вадим. Он отвечает за безопасность Путина во время поездок за рубеж. Они представляют интересы других офицеров ФСБ, которые тоже очень недовольны Путиным, и считают, что я – тот человек, который тоже считает, что Путин должен быть уничтожен. У себя внутри они никому не верят, и поэтому готовы сдать всю информацию о его пути следования, а нам с Закаевым предложили подготовить человека, который обеспечит эту акцию».

Нормально, да?

Почти как в анекдоте про Штирлица, который шел по главной улице Берлина и никак не мог понять, почему на него оборачиваются прохожие; то ли его выдавали стропы парашюта, болтающиеся сзади, то ли форма полковника НКВД.

Но ведь англичане в весь этот бред в очередной раз почему-то поверили, точнее – сделали вид. И в экстрадиции Закаева отказали, чего, собственно, Березовский и добивался. (Понькина с Алехиным, напомню, задержали 12 октября, а ровно через месяц – 13 ноября – тот же достопочтимый судья Тимоти Уоркман, уже успевший прекратить дела об экстрадиции Березовского с Дубовым, отказал России в выдаче полевого командира.)

Причины такой наивности окончательно станут понятны летом 2007-го, когда в приемную ФСБ придет агент британской разведки МИ-6 Вячеслав Жарко и поведает свою печальную повесть.

Бывший офицер налоговой полиции Жарко появился в стане Березовского летом 2002-го. Как и многие другие инициативники, он надеялся чем-то здесь поживиться; со службы Жарко уволился, денег на жизнь определенно не хватало. Березовского же он хорошо знал еще по прошлой жизни – совместными усилиями в 2000 году они сажали за решетку Гусинского.

Березовский сводит его с Литвиненко, говоря, что с ним следует решать все «взаимовыгодные вопросы».

«Литвиненко прямо с ходу начал вести разведопрос, – рассказывал в интервью мне Жарко. – Я сразу понял, что он работает с местными спецслужбами. Практически при первой же встрече Литвиненко стал говорить, что многие английские компании работают в России, их нужно консультировать, помогать с инсайдеровской информацией. Дело, мол, верное и очень прибыльное. Надо быть полным дебилом, чтобы не понять, о каких „компаниях“ идет речь».

Дальше события развивались по известной, многократно описанной в шпионской литературе схеме. Бывший офицер ФСБ знакомит Жарко с неким англичанином Мартином Флинтом, якобы отставным офицером и владельцем консалтинговой компании. По его просьбе Жарко начинает собирать данные о деятельности телекоммуникационных компаний в России, время от времени наведываясь в Лондон за гонорарами.

Так продолжалось вплоть до апреля 2003-го, пока Литвиненко не решил наконец раскрыться. Во время очередного приезда Жарко он говорит, что если отставной полицейский хочет и дальше «работать по консалтингу», следует поменять заказчика. Теперь услугами его будет пользоваться правительство. Конкретно – британская разведка МИ-6.

«На следующий день, – вспоминает Жарко, – Литвиненко привел в мой гостиничный номер двоих англичан: Пола и Джона. Оба они хорошо говорили по-русски и не скрывали, что работают в МИ-6. Англичане спросили, подтверждаю ли я свою готовность к сотрудничеству. После чего объяснили, что их интересует информация политического, экономического и военного характера. По всему было видно, что Литвиненко выполняет у них функции вербовщика. Березовский об этом прекрасно был осведомлен, потому что, при следующем моем приезде, Пол и Джон объявили, что свидания в Лондоне прекращаются, встречаться мы будем теперь в других странах. Объяснили они это тем, что „наш общий друг“ Березовский находится под пристальным вниманием российских спецслужб, и мои с ним контакты могут попасть в поле зрения ФСБ. Когда я поинтересовался отношением к этому самого Березовского, он ответил: значит, так надо. И подтвердил, что во имя высших интересов наши контакты временно приостанавливаются…»

Вячеслав Жарко проработал на МИ-6 без малого четыре года. Почти все это время он контактировал с Литвиненко; для связи ему был выдан мобильный телефон, звонить по которому разрешалось, лишь находясь за границей.

Занимался он, в основном, сбором политической информации. Но когда ему было велено найти подходы к английскому отделу Управления контрразведывательных операций ФСБ, для чего британцы пообещали даже снабдить его специальной шпионской аппаратурой, агент понял, что дело – пахнет керосином.

«Мой последний контакт с кураторами состоялся 28 ноября 2006 года в Стамбуле, там-то я и узнал о смерти Литвиненко. Мне было объявлено, что наши встречи замораживаются. Грешным делом, я даже обрадовался. Подумал, что сумею уйти теперь по-английски. Но по прошествии полугода британцы настойчиво принялись меня разыскивать, требуя встречи. Больше всего меня поразило, что на этот же секретный номер начал звонить и Березовский, он тоже хотел, чтобы я поехал в Стамбул».

Два таких разговора Жарко сумел записать на диктофон, они тоже прилагаются к книге.

Характер и смысл их красноречиво свидетельствуют о самой тесной связи опального олигарха с британскими спецслужбами.

Березовский: Привет. Послушай, я тебе хочу просто подтвердить, что…

Жарко: Я понимаю, я там не могу вот без тех людей, без их как бы согласия что-либо делать вообще. Значит, должен быть или Мартин, я вчера сказал, или еще один человек.

Березовский: Кто, кто должен быть еще? Скажи.

Жарко: Может быть, Мартин.

Березовский: Так.

Жарко: Ли. Ли.

Березовский: Слушай, еще раз.

Жарко: Первое имя – Мартин. Второе имя – Ли. Третье имя…

Березовский: Ли?

Жарко: Да. Да.

Березовский: (кому-то в сторону) Эл, дабл и.

Жарко: Третье имя – Джон.

Березовский: Джон – о'кей.

Жарко: Четвертое имя – Кен… Это все как бы работают. Они работают в одной структуре как бы.

Березовский: Неважно. Кен. Так.

Жарко: Это фирма, грубо говоря. И без них я ничего не могу вообще сделать. Вот, просто ничего. Я на самом деле, даже с вами не могу разговаривать.

Березовский: Я все понял. Я может быть, тебе позвоню через2 минуты.

(Перезванивает)

Березовский: Простой вопрос. Скажи, пожалуйста, если приедут люди там, где ты сейчас, да? (В момент разговора Жарко находился в Крыму. – Авт.) С документами официальными. Ты сможешь с ними встретиться?

Жарко: Ни в коем случае. Не, не, не. Вообще, ни в коем случае, потому что здесь, блин… Ну как бы, хоть я здесь и нахожусь, но здесь как бы не совсем безопасно.

Березовский: Это я понимаю… Скажи, пожалуйста, а если в другой стране?

Жарко: Ох, вот для меня был бы идеальный вариант, если бы у нас было вот постоянное место в Стамбуле.

Березовский: Именно об этом они говорят.

Жарко: И там был вот Кен постоянно. Вот с ним-то идеально было бы…

Березовский: Знаешь, я вот честно хотел сказать – я вообще не понимаю причины, почему вот один из этих четырех, которых ты упомянул, не может. Видимо, какие-то там внутренние у них дела и серьезные. Но можно было бы вот там, где ты сказал, и скажи дату только, и все.

Жарко: А можно я тогда подумаю и где-нибудь мы, допустим, завтра, как бы свяжемся…

Березовский: Да нет проблем. Скажи, в котором часу завтра.

Жарко: Вот ровно в это же самое время, например…

Березовский: Я хочу, чтобы ты понимал, что настолько это серьезно, что…

Жарко: Нет, я-то вот как раз и понимаю…

Березовский: Только будь на связи, пожалуйста.

Упоминающиеся в разговоре имена – те, «без кого, вообще, ничего нельзя делать», – это кураторы Жарко из МИ-6. Часть этих людей российская контрразведка сумела впоследствии идентифицировать.

Кен, например, был опознан, как Кеннет Филипс, сотрудник стамбульской резидентуры МИ-6, ранее работавший в английском посольстве в Москве и выдворенный в 1996 году за шпионаж.

Успел отметиться в России и Джон – он же Джон Калаган, кадровый сотрудник МИ-6; в 1998–2001 годах этот разведчик действовал под крышей 1-го секретаря посольства.

Под именем же Пола скрывался бывший 1-й секретарь британского посольства в Эстонии Пабло Миллер, известный в ФСБ по другому шпионскому скандалу – делу английского агента Сергея Скрипаля, осужденного к 13 годам за измену родине. Именно Пабло Миллер был одним из кураторов Скрипаля. Правда, представлялся он тогда как Антонио Алварес де Идальго.

Собственно, ничего удивительного в этом нет. Другого выхода у Березовского просто не оставалось: либо – сотрудничает он с английскими спецслужбами, либо – отправляется на родину, в запломбированном вагоне…

Когда признания бывшего британского агента стали достоянием гласности, МИ-6 от каких-либо комментариев традиционно отказалась. Промолчал, как ни странно, и Березовский.

Ну, а что, с другой стороны, мог он ответить? Что Жарко – это агент ФСБ, а вся история с вербовкой – очередная лубянская подстава? Как будто – это что-то меняет…

Явка с повинной Жарко – отнюдь не первое свидетельство подобного рода.

Еще в 2002 году другой перебежчик – журналист Олег Султанов – рассказывал мне о связях ближайших соратников БАБа Евгения Лимарева и Александра Гольдфарба с западными спецслужбами. В частности, Султанов утверждал, что Лимарев активно предлагал ему вступить в контакт с французской контрразведкой.

О сношениях Березовского и Литвиненко с МИ-5 заявлял и Никита Чекулин, проведший два года в лондонском лагере Бориса Абрамовича.

Широко известны обвинения Андрея Лугового, который прямо утверждал, что англичане, с подачи Литвиненко и Березовского, пытались его завербовать…

При всей видимой своей нелюбви к спецслужбам, очень многим в жизни Борис Абрамович обязан именно рыцарям плаща и кинжала. Когда-то КГБ помог сделать ему научную карьеру, затем, по протекции генерала Коржакова, он сумел захапать ОРТ, «Аэрофлот» и «Сибнефть». Теперь же – британские коллеги оберегают его от российского правосудия; не по причине особой любви – вовсе нет.

Березовский, как Березовский, давно уже не представляет для Запада никакого интереса. Он нужен исключительно как пешка в большой и серьезной внешнеполитической игре.

(Все последние события – высылка российских дипломатов, прямые демарши Форин-Офис, свистопляска вокруг убийства Литвиненко – доказывают это наглядно…)

Каждая из сторон этого дуэта преследует сугубо свои собственные интересы: англичане – руками Березовского – вставляют фитиль России, Березовский – сохраняет свою голову.

Непонятно, правда, на что он рассчитывает, ибо продолжаться такое противостояние бесконечно не может. Рано или поздно скандальный олигарх будет принесен в жертву высоким политическим интересам.

Но пока этого не случилось, Борис Абрамович будет делать все, лишь бы, как можно сильнее насолить ненавистному кремлевскому режиму.

– На что вы сегодня надеетесь? – спросил его в интервью пару лет назад Андрей Караулов.

– Я рассчитываю на то, что власть, и более того, я все время это подталкиваю, подталкиваю власть, чтобы она сорвалась с цепи, потому что чем быстрее завершится цикл этой власти, тем будет лучше для России… Я подталкиваю власть к экстремизму, к тому, к чему она идет логично, но медленно. А я хочу, чтобы она прошла этот путь быстро.

– То есть пусть они идут вразнос и страна вместе с ними?

– Абсолютно верно. Страна и так вразнос пошла. Вы что, не понимаете, то, что происходит сегодня в России, это микромодель Советского Союза. Чем он закончил, совершенно понятно. Советский Союз развалился. Безусловно, Путин, его режим подталкивает Россию к развалу. Но я считаю, чем скорее это произойдет, тем менее болезненно это будет для России. Мы не можем потерять еще 50 лет. Чем быстрее все развалится, тем быстрее начнется обновление.

По-моему, это уже даже не лечится…

С удивлением узнал, что ко всем прочим своим достоинствам Борис Абрамович еще и поэт; сравнительно недавно маргинальная газета «Лимонка» опубликовала небольшую подборку его стихотворений.

О качестве вирш говорить не буду, пусть занимаются этим профессиональные критики. Речь – о другом; все творения новоявленного поэта оказались на удивление тоскливы и безрадостны.

Ну вот, например:

Если это и декадентская поза, столь любимая им мученическая рисовка – то на сей раз весьма и весьма правдоподобная.

Ничего так, как было, действительно, не будет, и кроме ветра и дождя – некому больше прикрыть отход одиночки.

Березовский и вправду был одиночкой всегда, но под старость это стало чувствоваться особенно явственно.

За годы, проведенные вдали от родины, Березовский успел растерять практически все свое окружение.

Нет больше незаменимого Бадри Патаркацишвили, не выдержал, устал оставаться вечным заложником чужих политических амбиций и закидонов.

Уехал в Москву любимый помощник Демьян Кудрявцев, под чьим влиянием и начал, собственно, пописывать он стихи, постоянной нервотрепке и шпиономании предпочел сытое место гендиректора «Коммерсанта», переприсягнув новым хозяевам.

Навсегда рассорился с Русланом Фомичевым, из младшего финансового партнера собственными руками превратил его в ответчика по судебному иску.

Порваны все связи с Петром Авеном, с которым знаком был ровно три десятка лет, бывший приятель и наперсник не смог простить ему суда против своего партнера Михаила Фридмана.

Скандалом завершилась многолетняя дружба с Виталием Третьяковым, редактором «Независимой газеты».

Даже верный пес Литвиненко и тот умер для него задолго до посещения бара «Миллениум», они расстались еще годом раньше – чекист-расстрига впрямую обвинил Березовского в жадности и бессердечности.

(В беседе с английским агентом Жарко – она тоже есть в нашем аудио-приложении – Литвиненко в сердцах рассказывал, как его «опускали до уровня бл. дей":

«Уже как бы срезали до того, что просто п. ц, смешно, понимаешь!.. Меньше, чем у водителя автобуса… И я говорю: слушайте, ну, может быть, вообще, это закончим?.. Он аж обрадовался, ну, думает, сейчас сэкономит там чуть-чуть… Понимаешь, как он вообще, по отношению со мной поступил!.. Но зато я ушел с поднятой головой…»)

Кто же остался теперь рядом с ним? Горстка прислуги? Постылая жена? Да те, кого сам превратил он в заложников, навсегда отрезав пути к отступлению: чеченский бандит Ахмед Закаев, вечный «Фунт» Юлий Дубов, тихий пьяница Николай Глушков, обладающий вдобавок – скажем, обтекаемо – своеобразной ориентацией?

(Именно по этой причине они никогда не были близки с Глушковым, хотя Николай Алексеевич и скрывал всячески свою «нетипичность», мучался страшно. Однажды пытался даже покончить самоубийством, наглотался таблеток – еле-еле успели откачать.)

Ну, и, пожалуй, еще дети с внуками, у Бориса Абрамовича их образовалась уже целая династия.

У профессионального математика Березовского даже семейная жизнь выглядит, как арифметическая задача. Три жены, каждая из которых моложе предшественницы ровно на 10 лет, и от каждой – ровно по двое детей.

Младшие – 11-летняя Арина и 9-летний Глеб – живут в Англии вместе с ним. Средние – 15-летняя Настя и 18-летний Артем – остались с предыдущей его женой Галиной и основное время проводят то во Франции, то в Швейцарии. Старшие дочери – Катя и Лиза – давно уже сами стали матерями и подарили Березовскому шестеро внуков – опять-таки – ровно по три единицы каждая.

О средних и младших детях рассказывать пока нечего, они еще слишком малы. А вот Катя и Лиза – барышни весьма примечательные. Несмотря на сравнительно небольшую разницу в возрасте (Лизе – 36, Кате – 34), дочери Березовского совершенно не похожи друг на друга, хотя обе окончили одну и ту же английскую спецшколу № 4 (кстати, ту самую, где постигал когда-то азы науки их отец) и Кембриджский университет. (Лиза училась по специальности «классика» – искусство, литература, философия; Катя – на факультете экономики).

Сейчас невозможно уже представить, что старшая, Лиза, в детстве была отличницей и даже вышла из школы с серебряной медалью (подвело обществоведение).

Елизавета Березовская широко известна в богемных кругах как художница-авангардистка и совершенно безбашенная участница модерново-кислотных тусовок.

Круг ее общения составляют непризнанные гении, сумасшедшие музыканты и прочие эпатажные представители так называемой альтернативной культуры – подобные, например, трансвеститу Владу Мамышеву, выдающему себя за Мэрилин Монро. (Широко известна история, когда оставленный сторожить роскошную 300-метровую квартиру Лизы в Скатертном переулке, а также присматривать за ее собачкой, Мамышев-Монро, то ли спьяну, то ли под кайфом, спалил все это великолепие дотла; вместе с несчастной Жучкой.)

Лиза часто выставляется в столичных залах. Творить предпочитает она в жанре инсталляции. Однажды ее работу – сотканный из роз ковер – экспонировали даже в Третьяковке, в рамках выставки «Искусство женского рода», объединившей лучшие дамские творения последней половины тысячелетия.

В другой раз, в L-Галерее публике была представлена ее масштабная работа «Путешествие». Одно из светских изданий так описывало эту экспозицию:

«„Путешествие“ заключается в том, что сперва вы попадаете в темный отсек, где молочно-лунным светом сияет хитроумно подсвеченный слепок Венеры Милосской. Потом оказываетесь в следующем пространстве, где царит полная тьма и звучит музыка Генделя. И, наконец, третий отсек – там теплым светом мерцает большая круглая ваза, наполненная гранатами».

Впрочем, эстетствующей публике больше всего запомнилась тогда не Венера Милосская с Генделем, а своеобразная обстановка, царящая на показе. В день открытия, трансвестит Монро напился так, что рухнул прямо посреди зала. А другой близкий приятель художницы – питерский неформал Сергей Бугаев, он же Африка, – предпочел демонстративно облегчиться.

Разумеется, сам Березовский к творчеству дочери относится без особого энтузиазма; воспитанный в духе передвижников, он откровенно не понимает всех этих новомодных выкрутасов. Правда, когда после очередного показа, Борис Абрамович посетовал на купеческий размах и безвкусицу увиденного, Лиза с ходу предложила ему снять для следующей своей выставки Кремль. Березовский разом заткнулся…

О загулах и похождениях наследницы олигарха долгие годы ходили настоящие легенды. Основной сферой ее обитания являлись полузакрытые клубы «Птюч» и «Луч», хорошо известные в столичном управлении по борьбе с наркотиками. Правда, с дочерью столь влиятельного человека милиция предпочитала не связываться. Ее задержали всего единственный раз – в мае 1998-го – в петербургском клубе «Грибоедов», где вместе со своим бой-френдом Ильей Вознесенским – между прочим, правнуком Сталина – они устроили развеселый дебош.

Не дожидаясь обыска, Лиза сама выложила на стол пакетик с кокаином. У ее спутника обнаружился, в свою очередь, героин.

«Эка невидаль, – язвил по этому поводу Эдуард Лимонов, тогда он еще не представлял, что станет когда-то попутчиком Березовского, – Лиза давно известна в наркоманской среде. Мы всегда удивлялись, почему сидит Витухновская, а на Березовскую никто не обращает внимания».

Правда, сидеть Елизавете Борисовне все равно не пришлось. В тот же день она благополучно вышла на свободу и улетела в Москву на самолете, специально присланным заботливым папой. Уголовное дело впоследствии было спущено на тормоза.

Личная жизнь Лизы – под стать ее жизни творческой. Несколько лет она жила гражданским браком с музыкантом и модельером Ильей Вознесенским – тем самым любителем героина, и даже родила от него сына, претенциозно названного Саввой.

Но буквально после родов Березовская от Вознесенского сбежала и вышла замуж за бизнесмена Анатолия Подкопова, сына легендарного бегуна. (Одним из его проектов был модный клуб «Парк» на берегу Москва-реки.)

Какое-то время казалось, что Лиза наконец-то остепенилась. Друг за другом, с разницей в один год, она родила еще двух сыновей – Платона и Арсения. Но потом началось все сначала: клубы, выставки, гулянки.

А тем временем циничный Подкопов заставил жену переоформить на себя все ее имущество – дом, квартиру, после чего объявил о разводе. Сейчас бывшие супруги судятся между собой, не стесняясь в выражениях…

Екатерина Березовская кажется полной противоположностью своей сестре. По степени оборотистости и хватки она явно пошла в отца, да и вообще, мужских черт у нее гораздо больше, чем женских.

Пока Березовский был в порядке, он не мог нарадоваться на свою любимицу. В качестве его личного представителя Екатерина была введена в совет директоров «МНВК» (компании-учредителя ТВ-6) и ОРТ, делегирована на должность заместителя гендиректора «ЛогоВАЗа».

Березовский рассчитывал, что дочь станет главным продолжателем его дела, приумножив прежнее могущество и капиталы. Ждать, пока подрастут сыновья, у него не было ни времени, ни сил. Однако судьба распорядилась иначе.

Сегодня Екатерина занимается, в основном, воспитанием своих троих детей, курсируя между Англией и Германией. Не в пример старшей сестре, личная жизнь ее сложилась вполне успешно. Уже восемь лет она замужем за столичным предпринимателем со звучным именем и фамилией: Егор Шуппе.

Их брак – это редкий случай гармоничного сочетания расчета и чувств. Благодаря союзу с дочерью Березовского, Шуппе сумел сколотить неплохой бизнес, вместе с товарищами, создав на средства тестя, компанию-провайдера «Ситилайн».

В считанные сроки «Ситилайн» стала одной из ведущих на рынке Интернета. В ее активе значилось 62 тысячи пользователей. В апреле 2001 года Шуппе с компаньонами продал компанию «Голден-Телекому» ориентировочно за 20–30 миллионов долларов; совсем неплохие деньги, если учесть, что было ему тогда всего 31 год.

Деловые качества зятя тоже очень нравятся Борису Абрамовичу. Он не раз привлекал его к своим делам – именно Шуппе, например, участвовал в проведении акции «Это мой кандидат», придуманной Юшенковым незадолго до своей гибели. Правда, из выделенного Березовским общего бюджета, примерно 3 миллиона долларов оказались расхищены, но тестя это ничуть не возмутило. Деньги-то все равно остались в семье.