Шпионка в графском замке Куно Ольга

– Ну, эту… – замялась я. – С мужчиной нарасхват и всё такое. День был непростой, вот я и сорвалась.

Эрл взглянул на меня с искренним интересом.

– И это весь твой срыв? – осведомился он.

Я склонила голову набок.

– Чувствую, что вы рассчитывали на маленькую, но запоминающуюся истерику. Боюсь, что я вас разочаровала.

– Ничего страшного, – отмахнулся Раймонд, – просто в следующий раз, когда соберёшься биться в истерике, позовёшь меня в качестве зрителя.

– Боюсь, для этого вам придётся состариться рядом со мной, – предупредила я.

Не уверена, что эрлу понравилась такая перспектива, однако виду он не подал.

– Хочешь сказать, ты никогда не устраивала истерик? – без особого доверия спросил он.

– Почему же, устраивала, – возразила я. – Я точно помню. Мне тогда было лет пять, и меня повели к зубному лекарю. Я кусалась, лягалась, царапалась и визжала. И слёзы лились ручьём. Моя мать потом несколько дней принимала успокоительное.

– Кстати, а что с твоими родителями? Они живы?

Я покачала головой:

– Погибли во время Смуты.

– Ты при этом присутствовала? – мрачно спросил он.

Снова качание головой.

– Меня успели переправить в надёжное место. А вот родители с братом остались. Не хочу об этом говорить.

– И не нужно. Хочешь выпить? – неожиданно предложил он.

Я пожала плечами:

– Почему бы и нет?

– Сиди.

Раймонд встал, зашёл к себе в спальню и почти сразу же вернулся оттуда с початой бутылкой вина в руках. У меня на столе, как и во всех комнатах, стояло несколько кубков, и он плеснул алую жидкость в два из них.

– Виконт предупредил, что тебе в руки бутылку лучше не давать.

Я ухмыльнулась. Если на то пошло, мне много чего лучше не давать в руки.

– Но если вы рассчитываете, что я напьюсь и всё-таки устрою истерику, могу заранее вас разочаровать, – предупредила я, принимая кубок. – Я реагирую на алкоголь совсем не так.

– И как же ты реагируешь на алкоголь? – поднял брови Раймонд.

– Становлюсь агрессивной, – «обнадёжила» я его. – Впрочем, для этого мне надо выпить очень много, а такое бывает крайне редко.

– Буду иметь в виду.

Он приложился к своему кубку. Я немного отхлебнула из своего. Неплохое вино. Довольно необычный вкус. У маркиза хорошие поставщики.

– Хочу тебе кое-что сказать. – Тон эрла снова приобрёл серьёзность. – По поводу того инквизитора. Его убили вчера вечером.

– Неужели? – Я изобразила удивление, но не сожаление. – Выходит, на земле есть справедливость.

– Выходит, есть, – кивнул он.

– А как его убили?

– Перерезали горло. Но важно другое. Если кто-нибудь станет задавать вопросы, отвечай, что весь вечер провела здесь и никуда не выходила. Ребята, если понадобится, подтвердят.

– Я действительно провела здесь весь вечер.

– Это меня не интересует, – отозвался Раймонд. – Но я предупредил, что говорить.

– Хорошо, – кивнула я. – Вы думаете, на меня может пасть подозрение?

– Не думаю, что тебя заподозрят всерьёз, – поморщился эрл. – Не все же в курсе, как хорошо ты обращаешься с бутылками. К тому же у этого ублюдка было, похоже, очень много недоброжелателей. Впрочем, тут нечему удивляться. Но, так или иначе, начать приставать к тебе с расспросами могут. А после того, как ты скажешь, что была здесь, а Винсент с Арманом это подтвердят, от тебя отстанут.

– Спасибо, Раймонд, – искренне сказала я. – У меня не было никаких оснований ожидать от вас такой поддержки.

– Основания были, но я не люблю повторять дважды то, что уже сказал.

Я отпила ещё глоток, он сделал то же самое. Вино приятно горячило кровь.

– Как ваши руки? – спросила я.

– Руки?

– Запястья.

– Ах, это. Не знаю, по-моему, всё отлично.

– Покажите.

Он поставил на стол свой кубок, я сделала то же самое и стала осматривать его руки. Почти никаких следов, лишь пара едва заметных красных пятнышек там, где ожоги были очень сильными. Даже не ожидала от себя такой виртуозной работы.

Раймонд мягко высвободил запястья, а потом взял мои руки в свои. Затем медленно поднёс одну из них к губам и поцеловал. Я слегка опешила: мужчины его типа вообще не вяжутся у меня с подобными жестами, если только последние не являются вынужденной данью этикету. Всё ещё держа мою руку, он заглянул мне в глаза, а потом потянулся губами к моим губам. Надо сказать, что поначалу я сделала то же самое. И только в самый последний момент спешно отстранилась.

– Вы поселили меня здесь, чтобы защитить или чтобы воспользоваться ситуацией? – тихо спросила я.

По лицу Раймонда пробежала тень. Он резко выпустил мою руку и поднялся со стула.

– Спокойной ночи, – зло сказал он и ушёл в свою комнату, хлопнув дверью.

Я с тихим стоном упала на кровать, потом перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Чёрт, чёрт, чёрт!!! Ну что мешало мне подпустить его к себе? Уж точно не интересующаяся часами баронесса. Будем откровенны хотя бы наедине с собой: я хотела его не меньше, чем он меня! Но есть две причины, две чёртовы причины, которые никогда не позволят мне сблизиться с Раймондом Ковентеджем. Во-первых, он – фигурант в расследуемом мною деле. И пусть я совершенно уверена в том, что не он виновен в магической игре, которую затеял в Эвендейле какой-то Одарённый, всё равно не имею права вступать в личные отношения с лицом, фигурирующим в этом деле, тем более что все прочие участники так или иначе связаны именно с эрлом. Если я потеряю объективность или стану уязвимой, грош мне цена как агенту.

А во-вторых… Было ещё и во-вторых, и эта вторая причина, что греха таить, гораздо важнее первой. Она упирается в конфликт, возникший много лет назад между Ковентеджем и Л’Эстре. Тео прав: Дайон никогда не простит мне связи с этим человеком. Да я и сама понимаю, что ни к чему хорошему она привести не может.

Именно поэтому я воспользовалась советом из учебного пособия «Тридцать два способа отказать мужчине, не разорвав с ним отношений», который мы когда-то с интересом штудировали в школе. А именно: «Вызвать в мужчине чувство вины».

На следующий день мы с Тео сидели, попивая эль в одном из городских трактиров. В дневное время здесь было пусто; кроме нас и трактирщика, то колдовавшего за своей стойкой над какими-то сосудами, то исчезавшего за дверью, ведущей в подсобные помещения, в зале сидела лишь одна пара. Мы расположились уединённо, на приличном расстоянии как от них, так и от стойки.

– Итак, твоё заточение уже закончилось, – констатировал Тео, ставя на стол опустошённую кружку и вытирая губы.

– Вроде того, – кивнула я, продолжая потягивать напиток. Я отпивала эль постепенно, со вкусом, а не одним махом, как напарник. – В том, чтобы и дальше сидеть в комнате, нет никакой необходимости, – продолжила я. – Человека, который был для меня опасен, больше нет. Так что я вольна ходить куда угодно, если это не противоречит выполнению моих обязанностей.

– И каковы, к слову, твои обязанности?

Я пренебрежительно передёрнула плечами.

– Так, надо поприсутствовать на нескольких мероприятиях. Не потому, что я реально там нужна, а просто в силу протокола. Сегодня ранним вечером состоится какой-то приём, завтра или послезавтра будет пикник на лесной поляне, потом что-то ещё… В общем, у господ развлечения, а всякие оруженосцы да помощники должны быть на подхвате.

Тео покивал, а затем поднял на меня любопытный взгляд.

– Итак, Ковентедж попытался к тебе подкатывать, а ты его отшила, – неожиданно заявил он.

Я часто заморгала.

– Так-так, попробую угадать. Кто ходит у тебя в осведомителях? Оруженосец? Или один из стражников?

– Ни тот, ни другой, ни третий, – самодовольно отозвался Тео. – Но стражник, тот, который Арман, любит поболтать со своей подружкой. А та, в свою очередь, готова пересказывать дворцовые сплетни всем, кто готов слушать. То есть, к примеру, мне.

– Очень за тебя рада, – проворчала я.

– И?… – выжидательно взглянул на меня он.

– Что «и»?

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Ты же и так всё знаешь, – буркнула я. – Ещё немного, и твоя новая подружка начнёт пересказывать тебе мои сны.

– Я думал, ты захочешь поделиться, – удивлённо вскинул бровь Тео.

– Чем именно?! – разозлилась я. – Ничего же не было!

– Но он же к тебе приставал.

– Ох, честное слово, было бы о чём говорить! Просто некоторых стражников недостаточно сильно загружают работой. Вот они и проводят целые дни напролёт, прильнув к замочным скважинам. И я тебя очень прошу, не надо оповещать об этом Дайона.

– Даже так? – нахмурился Тео.

– Что значит «даже так»?! – Я злилась всё сильнее. – Это не имеет никакого отношения к нашему делу! При чём тут Дайон?!

Напарник откинулся на спинку стула и уставился на меня, сложив руки на груди.

– Мне это не нравится, – прямо заявил он. – Сначала ты просишь ничего не говорить о том поцелуе. Я думал, это одноразово, и не имел ничего против. Но теперь всё повторяется. И это определённо плохой знак.

– Говорю же, ни то ни другое к нашему делу не относится.

– Может, и не относится, а может… Кто знает? – возразил Тео. – Изначально Ковентедж шёл у нас как один из главных подозреваемых. Ты решила, что с него можно снять подозрения, – допустим. Но посуди сама. Мы сообщаем на весь белый свет о том, что ты – Одарённая, и ждём, что произойдёт. И что же? Один из центральных фигурантов дела внезапно пытается сделать тебя своей любовницей. Ты считаешь допустимым скрыть такую информацию от начальства?

– Я считаю, ты слишком сильно умничаешь, – поморщилась я. – К тому же тот факт, что это – Ковентедж, делает ситуацию немного… специфической.

– Тем более! – не отставал Тео. – Дениза, ты отлично знаешь, как работает наше ведомство. Не мне тебе объяснять. Мы с тобой – глаза и уши герцога. Если понадобится, то ещё и зубы и когти. Но глобальные решения принимаем не мы. Мы только действуем. И наша обязанность – передавать наверх наиболее полную и точную информацию.

– Знаю, знаю, – устало кивнула я. – Ты прав. Но я не хотела понапрасну тревожить Дайона.

– Я понимаю, – примирительно сказал Тео и испытывающе посмотрел мне в глаза. – Дениза, я кое-что должен у тебя спросить, – медленно, будто через силу выговорил он. – Скажи, ты… влюблена в Ковентеджа?

– Ты что, с ума сошёл? – нервно хихикнула я. – Это нелепо!

– Это было бы очень плохо, – серьёзно возразил он, – но ничего нелепого я в этом не вижу.

– Не неси чепуху, – заявила я. – Да, была пара мелких инцидентов. Но я всё держу под контролем.

– Ладно, как скажешь, – сдал позиции Тео. – Хорошо, я не буду включать информацию о вчерашнем происшествии в отчёт. Но я замалчиваю сведения такого уровня в последний раз. Договорились?

– Договорились, – благодарно кивнула я.

Торжественный приём в честь предстоящего бракосочетания средней дочери маркиза начался в шесть часов вечера и продлился до девяти. В качестве угощения гостям были предложены изысканные вина и лёгкие закуски, которые, учитывая их количество, быстро становились тяжёлыми. А развлекали гостей музыкой, разговорами и торжественными речами; последние, впрочем, насколько я могла судить, не столько развлекали, сколько утомляли присутствующих, причём жених и невеста не были исключением.

Для камеристок, оруженосцев, личных помощников и прочих сопровождающих была выделена небольшая часть зала, где я сейчас и находилась. Здесь тоже были обеспечены кое-какие закуски, правда, они-то как раз оказались воистину лёгкими. Видимо, о нашей комплекции маркиз заботился больше, чем о фигурах своих гостей. Вино тоже имелось, но значительно поплоше, чем в главной части зала, и оно стояло на специальном столике вместо того, чтобы услужливо разноситься напыщенными лакеями.

Словом, я настроилась на довольно скучный вечер и приготовилась развлекать себя наблюдениями за сильными мира сего. В первую очередь меня интересовали Раймонд с Родригом, а также присутствовавший на приёме Дюран. Помощниками шерифов, как и шерифами, могли становиться только дворяне, так что наш знакомец находился сейчас в основной части зала, среди гостей.

Лениво потягивая кисловатое вино и периодически переговариваясь со скучавшим рядом Альбертом, я разглядывала собравшихся здесь вельмож. Маркиз ле Шеральди оказался очень высоким человеком крепкого телосложения с чуть простоватым лицом, и потому его образ никак не вязался у меня с титулом маркиза. Скорее он напоминал какого-нибудь легендарного рыцаря. Из тех, которые, если верить балладам, только и делали, что шлялись по дорогам и всем кому не лень предлагали бросить свои дела и незамедлительно помериться силами. Супруга маркиза тоже была дамой весьма крупной. Так что неудивительно, что и дочка у них получилась кровь с молоком. Худенький жених смотрелся на её фоне достаточно жалко.

– А это кто такой? – спросила я у Альберта, указывая кивком на полноватого молодого мужчину, в это время здоровавшегося с Раймондом.

– Племянник эрла, барон Лайонел Роган.

Ах, вот как. Главный наследник и подозреваемый в покушении? Я присмотрелась к этому мужчине повнимательнее. Поздоровались они с эрлом очень коротко: холодно кивнули друг другу и сразу же разошлись в разные стороны.

Однако большее впечатление на меня произвело присутствие совершенно другого лица. Абелия Форе собственной персоной, одетая в серебристое платье дивной красоты, вышла на сцену в сопровождении музыкантов и начала исполнять одну из своих берущих за душу песен.

– Ты это видел?! – обернулась я к Альберту.

Оруженосец мрачно кивнул.

– Откуда она здесь?

– Говорят, её пригласил сам маркиз, – ответил он. – Наверное, счёл, что лучшей исполнительницы ему не найти.

– А что эрл? Он уже с ней встречался? – нахмурилась я.

– Да, если это можно назвать встречей. Они столкнулись в коридоре, почти нос к носу. Он только один раз взглянул на неё, даже не поздоровался и прошёл мимо.

Я промолчала, принимая информацию к сведению. Может, это даже хорошо, что певица приехала сюда. Всё больше и больше подозреваемых собиралось во дворце у маркиза, а это означало, что, возможно, мне против ожидания не придётся скучать.

Затем моё внимание привлекла молодая девушка, сидевшая на скамье между двумя сопровождавшими её женщинами постарше. Несмотря на это, а может, напротив, именно поэтому она казалась очень одинокой. Её лицо было бы довольно красивым, если бы его не портили излишняя бледность и напряжённость, а также залёгшие под глазами круги, проявлявшиеся даже сквозь макияж. Девушка была одета значительно теплее остальных в зале, но ей как будто, даже несмотря на это, было холодно: она всё время куталась в длинную светло-голубую шаль.

– А это кто? – спросила я, оборачиваясь к Альберту.

– Не знаю, – покачал головой оруженосец. – Впервые её вижу.

– Это графиня Сен-Рени, – ответил приблизившийся к нам невысокий молодой человек со светлыми волосами и синими глазами. – Она тяжело больна и почти никогда не выходит в свет.

– Вот как? Надеюсь, её болезнь не заразна? – проговорила я, наблюдая за тем, как Родриг усаживается напротив графини.

– Предполагаю, нет, – улыбнулся молодой человек. – Альберт, представишь меня своей прекрасной спутнице?

– Ах да. Дениза, позволь тебе представить Бастиана Корди, секретаря барона Сентолена.

– Очень рад знакомству, – улыбнулся Бастиан, целуя мне руку.

– Взаимно, – кивнула я, тоже мило улыбнувшись, и вновь устремила взгляд на виконта.

Он всё ещё сидел возле графини и вёл с ней негромкий разговор. Говорил по большей части Родриг, графиня лишь изредка отвечала. Услышать я всё равно ничего отсюда не смогла бы, поэтому вновь переключила внимание на своего нового знакомого.

– Вы давно приехали во дворец, Бастиан? – осведомилась я.

– О, можно сказать, очень давно! Целых шесть дней назад, – рассмеялся он. – Барон прибыл к маркизу на торжество одним из первых.

– Выходит, вы тут практически старожил! – обрадовалась я. – Стало быть, вы успели всех здесь узнать и разведать всё интересное? Поделитесь с нами своими знаниями?

– Постараюсь вас не разочаровать, – пообещал Бастиан. – Хотите вина?

Он полуобернулся в сторону столика с кубками.

– Почему бы и нет? – Я едва заметно повела плечом. – Вино здесь, конечно, значительно хуже, чем у вельмож, но что попишешь? Такая наша доля.

– Откуда вы знаете, какое вино подают вельможам? – с усмешкой подловил меня секретарь.

Я многозначительно причмокнула языком.

– Тёмной-тёмной ночью пробралась в спальню к эрлу специально для того, чтобы выкрасть бутылку, – прошептала я таинственным голосом.

– Женщины, пробирающиеся тёмной ночью в спальню к эрлу, одним вином не отделываются, – фыркнул Альберт.

– Я уже говорила тебе, чтобы ты не завидовал? – беззаботно отозвалась я, заставив Бастиана рассмеяться.

– На самом деле для того, чтобы раздобыть господское вино, вовсе не обязательно пробираться к кому бы то ни было в спальню, – заверил он. – Достаточно быть знакомым с нужными людьми. Хотите докажу?

– Попробуйте, – хмыкнула я. – Только имейте в виду: обмануть меня не получится. Я с лёгкостью отличу господское вино от того пойла, которое здесь подаётся всякому сброду вроде нас.

– А что мне будет, если через пять минут я принесу сюда два кубка с самым лучшим вином? – прищурился Бастиан.

– Вам за это будет большое человеческое спасибо, – душевно пообещала я.

Секретарь помедлил, взвешивая, стоит ли овчинка выделки.

– Ну ладно, – смирился он. – Можете засекать время.

Он поспешно покинул нашу часть зала. Посмотрим, получится ли у него. Если получится, я буду только за. Люблю по-настоящему хорошее вино. Я снова принялась наблюдать за гостями.

Виконту, похоже, удалось разговорить графиню. Во всяком случае, теперь она отвечала ему более охотно, а на её щеках даже появилось слабое подобие румянца. Я без особого интереса скользнула взглядом по баронессе – любительнице часов, потом понаблюдала за тем, как Дюран беседует о чём-то со своим местным коллегой. Уж не убийство ли инквизитора они обсуждают?

– Что за фрукт этот секретарь? – поинтересовалась я у Альберта, по-прежнему следя глазами за помощником шерифа.

Оруженосец пожал плечами.

– Парень как парень, – отозвался он.

– Ясно, – хмыкнула я.

Отсутствие информации – тоже информация.

А между тем предмет нашего мимолётного обсуждения как раз возвращался в зал, неся в руках два наполненных до краёв кубка. Он шёл медленно, чтобы не расплескать вино, и оттого выглядел слегка неуклюже.

– Достал! – торжественно сообщил он, протягивая мне один кубок. – На брудершафт?

– Лучше не стоит, – скривилась я. – Боюсь расплескать и запачкать платье.

Ну да, буду я пить на брудершафт неизвестно с кем.

– А как же я? – обиженно спросил Альберт.

– Извини. – Бастиан попытался развести руками, но сообразил, что держит ценный напиток, и вовремя остановился. – Я мог донести только два кубка. Так что ты в пролёте.

Оруженосец разочарованно вздохнул, мол, ну вот, всегда так.

Я пригубила вино, распробовала, затем отпила ещё.

– Да, должна признать, это действительно то самое господское вино, – вынесла я свой вердикт.

Именно такое я пила вчера с Раймондом.

– Может, мне всё-таки причитается какой-нибудь приз? – осведомился Бастиан, смакуя содержимое кубка.

Я рассмеялась. Какой, однако, настойчивый!

– И какой же приз вы хотели бы получить? – поинтересовалась я.

– К примеру, возможность угостить вас ещё каким-нибудь вином в таверне неподалёку отсюда сегодня вечером, после приёма, – нагло заявил он.

Я с показным сомнением поджала губы, но затем снова рассмеялась:

– Ладно, посмотрим. Смотря как пойдёт вечер.

Собственно, почему бы и нет? Имею я право на какую-то личную жизнь и позитивные эмоции после всех свалившихся на меня неприятностей?

– Договорились.

– Расскажите о себе, – предложила я. – Как вы попали к барону в секретари?

– О, это долгая история.

– Ну и что? По-моему, у нас куча времени.

Мне и правда было любопытно.

– Вообще-то мой отец баронет, но в силу обстоятельств, в том числе после Смуты, ему пришлось продать поместье. Большая часть денег ушла на уплату долгов. Словом, мы были вынуждены радикально поменять уклад жизни.

Я сочувственно покивала: подобные ситуации после Смуты не редкость. Выходит, он дворянин, вынужденный после войны вести жизнь простого человека. А что, в этом есть нечто романтичное.

Бастиан долго рассказывал, как искал себе новое место в жизни, как перепробовал несколько разных мест работы и в итоге оказался у барона. История выходила иногда смешной, иногда немного грустной, но неизменно занимательной. Правда, я пару раз замечала, что Альберт слушает секретаря с не слишком довольным видом, зевает и даже многозначительно закатывает глаза, но решила не обращать на эти знаки внимания. Постепенно оруженосец просто отошёл от нас и предпочёл присоединиться к другой компании.

Бастиан оказался одним из тех людей, с которыми интересно говорить практически на любую тему. Даже скучные темы вроде охоты и цен на чернильницы, как правило навевавшие на меня дремоту, при общении с ним оказывались забавными и приобретали новые краски.

В результате вечер летел быстро. Периодически я поглядывала в зал и находила глазами интересующих меня людей. Видела, как где-то в середине вечера покинула приём графиня Сен-Рени и сколь разочарованным выглядел при этом виконт. А также не смогла пропустить того, как в зале появилось новое действующее лицо.

Впрочем, сомневаюсь, что появление юной госпожи Жоли ле Дастиньи, четвёртой дочери барона ле Дастиньи, прошло незамеченным хоть для кого-нибудь на этом празднике жизни. Если кто-то из гостей и имел неосторожность поначалу не заинтересоваться этой леди, то она впоследствии сделала всё возможное, чтобы привлечь к себе его внимание. Девушка была очень молода и чрезвычайно неугомонна, а главное – невероятно любила себя. Вообще-то я считаю, что любовь к себе – чувство весьма похвальное. Но в некоторых случаях она переходит границы пристойного и приобретает масштабы извращения. Именно такое нам и пришлось наблюдать.

Раймонд, Родриг, Дюран и местный городской шериф оживлённо обсуждали способы совместной борьбы с преступностью, когда Жоли вклинилась в беседу, чуть ли не расталкивая участников локтями.

– Господа, ну как вам не совестно разговаривать на такие скучные темы на балу?! – воскликнула она так громко, что многие гости обернулись, прислушиваясь.

В нашей части зала мы с Бастианом стояли ближе всех к компании шерифа, поэтому Альберт с его новыми приятелями – ещё одним оруженосцем и молоденькой камеристкой – поспешили присоединиться к нам.

– А о чём именно, по-вашему, нам следовало бы разговаривать, юная леди? – вежливо осведомился шериф.

Раймонд глядел на дочку барона с плохо скрываемым раздражением. Виконт, в свою очередь, смотрел на неё с хорошо скрываемым раздражением.

– Ну, не знаю… – надула губки девушка. – Например, о присутствующих здесь дамах. Это было бы намного более галантно.

– Например, о вас? – чуть насмешливо спросил Дюран.

Мы рассмеялись, впрочем, стараясь делать это как можно тише. Мне припомнилось то, как когда-то Абелия подобным образом вмешалась в беседу Раймонда с Родригом. В тот раз ярко выраженные признаки раздражения проявил именно виконт. Однако эти две ситуации существенно отличались одна от другой, и различие было несомненно в пользу Абелии. Всё-таки певица была на тот момент почти хозяйкой дома; по сути, Раймонд для того и привёл её в свой замок, чтобы её женское вмешательство несколько сглаживало сугубо холостяцкий досуг. Жоли же, не считая того, что являлась дочкой дворянина, была для присутствующих никем и не успела заслужить права вмешиваться в чужие разговоры и задавать тон. Однако девочка явно считала, что имеет это право по умолчанию и заслуживать его вовсе не нужно.

– Почему бы и не обо мне? – кокетливо отозвалась она, игнорируя, а вернее, просто не замечая в словах Дюрана насмешку.

– Действительно, как же это раньше не пришло нам в голову? – расстроенно пробормотал Раймонд.

Мы с оруженосцами и камеристкой снова стали сдержанно хихикать.

– Лучше поздно, чем никогда, – наставительно сообщила юная леди, и я зажала рот рукой. – И вообще, не могу понять, зачем так много разговаривать о разбойниках, – продолжала рассуждать Жоли. – Их надо просто единожды всех переловить, и всё. Никогда не поверю, что такие мужчины, как вы, если как следует постараются, не смогут этого сделать.

– Альберт, ты готов в случае чего придержать эрла? – шёпотом спросила я. – Мне кажется, он её сейчас придушит.

– Его виконт удержит, – шепнул в ответ Альберт.

– Не уверена, по-моему, виконт сейчас начнёт ему помогать. Особенно если она ещё раз вот так стрельнёт глазками.

– Вы совершенно правы, леди, – произнёс между тем Дюран. – До сих пор мы недостаточно сильно старались. Нам просто не хватало стимула. Возможно, вы могли бы обеспечить нам какое-нибудь поощрение?

– Ради того, кто перебьёт всех разбойников, она встанет на стул и прочтёт стишок, – шепнул нам коллега Альберта.

Жоли кокетливо постреляла глазками.

– Так и быть. Могу пообещать поцелуй тому, кто переловит больше всех разбойников, – заявила она.

– О боже! – схватилась за голову я. – Нас ожидает небывалый разгул преступности. Теперь все будут бояться поймать или убить хотя бы одного разбойника. Даже столкнувшись нос к носу, будут обходить стороной и стараться на них не дышать.

– Не будь такой пессимисткой, – возразил Альберт. – Во всём надо искать хорошую сторону. Мы можем использовать её в качестве оружия против всё тех же разбойников. Если она станет гоняться за ними по лесам, чтобы поцеловать, леса очень скоро опустеют.

– Причём даже от деревьев, – продолжила развивать мысль камеристка.

Наше внимание привлекло негромкое, но настойчивое покашливание. Пока мы были поглощены обсуждением борьбы с бандитизмом при помощи отдельно взятой девушки, виконт приблизился к нашей компании и теперь стоял, положив руку на низкое ограждение, отделяющее нашу часть зала от гостевой.

– Молодые люди, – спокойно произнёс он, – я понимаю, что вам очень весело, но не могли бы вы вести себя несколько потише? Вы выходите за рамки приличий.

Альберт и камеристка смешались, другие просто опустили глаза долу, отдавая дань тем самым приличиям.

– Простите, господин виконт. Обещаю, мы больше не будем, – искренне сказала я, прижимая руку к груди. – Ну, если только она не отчебучит что-нибудь совсем уж сверхъестественное…

Эти слова были встречены очередным взрывом хохота.

Родриг чрезвычайно неодобрительно покачал головой, но я отлично видела, что он и сам смеялся краешками губ.

Тем не менее можно сказать, что остаток вечера виконту было не до смеха. Видимо, Жоли сочла их с эрлом наиболее перспективными неженатыми мужчинами на этом приёме, поскольку отходила от них крайне редко. Правда, я не могла бы сказать, кому именно из этих двоих она оказывала предпочтение. В любом случае предполагаю, что о Клодетт они оба вспоминали сейчас с большой теплотой.

Когда, ближе к девяти часам вечера, гости стали расходиться, я подошла к Раймонду и осведомилась:

– Я вам сегодня больше не понадоблюсь, господин эрл?

Он бросил мрачный взгляд сначала на меня, потом на сопровождавшего меня Бастиана.

– А что, у тебя есть какие-то планы на вечер? – спросил он в ответ, сверля глазами секретаря.

– Будут, если я смогу быть свободна.

Раймонд с трудом отцепился взглядом от Бастиана и снова посмотрел на меня.