Шпионка в графском замке Куно Ольга

– Да нет же, – возразил он. – Баронесса получила от тебя примерно такое же сообщение, как ты от неё. Теперь ждёт совершенно в другой стороне, милях в пяти отсюда, и недоумевает, зачем ты её туда вызвал и почему до сих пор не приехал.

– Понимаю, – кивнул Раймонд. – Ну что ж, спасибо за хорошие новости. Меня радует отсутствие форс-мажорных обстоятельств.

– Не радуйся прежде времени, – посоветовал племянник. – Форс-мажорные обстоятельства уже начались. Но только не у баронессы, а у тебя.

– Вас как-то маловато для форс-мажорных обстоятельств, – заметил Раймонд, демонстративно поднимая меч…

В этот момент пальцы его разжались и оружие выпало на землю. Он в изумлении опустил глаза на безвольно повисшую руку, наклонился, чтобы попытаться поднять меч, но теперь ему отказали и ноги. Раймонд повалился бы как подкошенный, если бы я не подскочила и не подхватила его в момент падения. Я осторожно опустила его на землю и подняла злой взгляд на Лайонела.

– Что ты с ним сделал? – выкрикнула я.

А параллельно прикидывала. Одного я убью сразу. Второго успею достать в ходе борьбы. А вот третий, скорее всего, успеет достать меня. Или Раймонда, который сейчас не сможет себя защитить…

– Ты? Мы с тобой, кажется, на брудершафт не пили. – Фальшивая улыбка плохо скрывала сквозившую в тоне жёсткость. – Я понимаю, конечно, что ты его шлюха, но это ещё не повод забывать своё место, скорее даже наоборот. Хотя должен признать: притащить свою шлюху на свидание с женщиной – это весьма своеобразный ход.

– Пытаешься меня разозлить? – холодно осведомилась я. – Не выйдет. Меня, знаешь ли, и не так называли. Шлюха – это цветочки.

– До тебя мне нет никакого дела, – пожал плечами Лайонел. На сей раз его слова прозвучали вполне убедительно. – А вот его это безусловно злит. – Он кивнул на Раймонда.

Я опустила взгляд на эрла. Он лежал неподвижно, но глаза были открыты. Раймонд скосил их в направлении племянника и смотрел действительно с ненавистью. Осторожно поддерживая голову Раймонда, я склонилась над ним и встретила его взгляд. Кажется, лучше бы я этого не делала. Этот взгляд я вспоминаю иногда до сих пор, хотя, казалось бы, ситуация давно уже утратила актуальность. Есть люди, которые способны справиться со всем – врагами, лишениями, голодом, жаждой, болью, разочарованием. Со всем – кроме собственной беспомощности. Тем более когда рядом – любимая женщина, которую не можешь защитить.

– Всё дело в воде?

Я поспешила поднять глаза на Лайонела. Смотреть на его рожу было куда как проще. Это заставляло меня испытывать значительно более простые эмоции. И более привычные.

– Ты невероятно догадлива, – отозвался барон, разглядывая меня со внимательностью садиста, который, оборвав мухе крылья и лапки, с интересом наблюдает за тем, что она станет делать дальше.

– Что там за средство? – осведомилась я, прекрасно понимая, что и на меня оно подействует чрезвычайно скоро. Я ведь пила из фляги немногим позже Раймонда.

– Антордум, – охотно ответил Лайонел. – Парализует мышцы. Шикарное средство. Всего две капли, добавленные моим человеком во флягу, – он кивнул в сторону своего сообщника, переодетого в слугу баронессы, – и одного глотка хватит, чтобы выпивший на полчаса застыл без движения.

– Пришлось ещё на всякий случай стащить флягу у девушки, – с улыбкой подсказал тот, второй. – Чтобы удостовериться, что оба будут пить то, что нужно.

– И в такую жару дело бы за этим не постояло, – заключил Лайонел. – Видишь, сама природа встала на мою сторону.

– Ты…

Голос меня подвёл. Тяжело дыша и затравленно глядя на барона, я упала на траву. Попыталась опереться хотя бы на локоть, но это не удалось. Ещё несколько секунд, и я осталась неподвижно лежать подле Раймонда.

– Ну, вот видишь! – Взгляд Лайонела был устремлён не на меня, а на его дядю. – Она тоже готова. Разве не все об этом мечтают – разделить свою судьбу с любимой женщиной? Правда, на роль любимой женщины девчонка подходит довольно плохо, но уж какая есть.

Послышался скрип раздвигаемых ветвей, шелест листьев и шорох сминаемой чьими-то ногами травы. Тот, кто приближался к нам со стороны дороги, как видно, намерен был сравниться по уровню создаваемого шума с целым стадом оленей. Вскоре он вышел к берегу. Видеть этого человека толком я не могла. Скосив глаза, удалось лишь разглядеть тёмно-синие брюки да висящие на поясе ножны.

– Готово, лошадей привязал, – сказал вновь пришедший.

Голос низкий, чуть хрипловатый. И запыхавшийся.

Стало быть, четверо. Хуже, чем трое.

– Отлично, Марк.

Это снова барон.

– Там это… Крики какие-то, шум, – сообщил Марк. – Далековато, правда. Но всё равно лучше не затягивать. В этих краях разбойники шастают. Похоже, нашли себе жертву.

– Понял, спасибо. Ничего, пока они со своей добычей разберутся, мы здесь всё успеем. Ну что, дядя, – последнее слово Лайонел произнёс с особым сарказмом, – видишь, мне надо спешить. Ты понимаешь, будь ты постарше, как и положено быть дяде, – на сей раз это слово было произнесено с подчёркнутой почтительностью, – я бы подождал. Ей-богу, подождал бы, не стал торопить события. А что? Ты вдовец, вторично не женишься. Раз не сделал этого до сих пор, значит, вернее всего, уже и не сделаешь – простите, миледи. – Шутливый реверанс в мою сторону. – Стало быть, и наследников законных у тебя других, кроме меня, не появится. Но ждать, пока ты сам сдохнешь, – это, уж прости, выше моих сил. А главное, после это мне и самому не так уж много останется. Так что нельзя пускать события на самотёк. – Он немного помолчал, должно быть, лишний раз прокручивая в голове детали своего плана, дабы удостовериться в том, что ничего не упустил. – Знаешь ли, это могло бы выйти куда как проще и для тебя, и для меня, – мрачно добавил он, а затем подошёл к Раймонду и с силой пнул его ногой. – Я посылал к тебе убийц, туда, в Кемптон, зная твою склонность ездить к кругу камней в одиночестве. Не представляю, как эти идиоты умудрились втроём упустить тебя одного. С задатком расстался, а желаемого не получил. А дальше уже и твой шериф заинтересовался, пришлось сидеть тихо. Но теперь я нашёл способ убрать тебя и не попасться. Хочешь знать какой? – Он помолчал, словно действительно ждал ответа, а потом продолжил: – Сейчас я уеду, а мои люди останутся здесь. Ничего особенного они делать не будут. Просто подержат тебя под водой, пока ты не перестанешь дышать. А потом отправят вниз по течению. Тебя и твою девку. Когда тебя найдут, ясное дело, будет много шума. Шериф, несомненно, привлечёт какого-нибудь Одарённого, чтобы тот определил точное время смерти, равно как и её причину. А многочисленные свидетели подтвердят, что я в это время был на свадьбе. А затем и вовсе уехал прямо оттуда, причём в противоположную сторону. У меня уже и вещи собраны. Да и умрёшь ты не от яда. Видишь ли, следов антордума в организме не остаётся. Эксперт просто выяснит, что ты утонул. И даже то сумеет определить, что к этому моменту на твоём теле не было никаких признаков борьбы. То есть ничего, что свидетельствовало бы о насильственной смерти. Упал человек в реку, не справился с течением. С кем не бывает. Нет, шериф, конечно, будет что-то подозревать. Но доказать ничего не сможет, а там уж я стану эрлом, и ему придётся выбирать: либо присягать мне на верность, либо проваливать на все четыре стороны. Если я вообще захочу давать ему шанс.

Лайонел ещё немного постоял, глядя Раймонду в глаза. К счастью, видеть взгляд последнего у меня не было возможности. Потом барон повернулся к своим людям.

– Марк, Готье, остаётесь здесь. Даёте нам время доехать до маркиза, десяти минут хватит с лихвой: мы поспешим. Потом делаете всё, что нужно. Их лошадей мы уведём куда-нибудь подальше, пускай их потом найдут скитающимися без хозяев. Когда закончите, отправляйтесь прямиком в имение, во дворец не возвращайтесь ни при каких обстоятельствах. Если не нагоните по дороге, доложитесь уже на месте. Всё.

Прощальный взгляд на Раймонда, и Лайонел и один из его сопровождающих, взяв за поводья наших лошадей, скрылись за густой пеленой растительности. Остались двое – Марк, пришедший последним, и Готье, тот самый, что был переодет в цвета баронессы.

– Что будем делать? – спросил Марк, когда со стороны дороги послышался быстро затихающий стук копыт. – Десять минут же ждать.

– Ты делай что хочешь, а я намерен отдохнуть, – отозвался Готье. – В такую жару ничего делать неохота. Вон если только напиться сходить.

– Хочешь, их фляжку подам? – съязвил Марк.

– Ага, спасибо. Сам из неё напивайся, – отозвался второй, спускаясь к воде. – Только учти: я в случае чего возиться с тобой не стану. Заброшу в реку вместе с остальными, всего и делов.

– Ты там поаккуратнее, – лениво посоветовал Марк. – Речка-то опасная.

– И как бы я прожил без твоих советов? – огрызнулся тот.

Продолжить разговор у них не получилось. Я встала плавно и бесшумно, готовая в случае необходимости действовать стремительно. Не зря же у агентов бывают критические дни. Не зря мы пьём свои отвратительные на вкус коктейли. И если добавить в них средство от приворота в голову никому не пришло, то уж о защите от препаратов вроде антордума позаботились в первую очередь.

Я вполне могла заколоть Готье, прежде чем он вообще успел бы понять, что происходит. Но мне хотелось, чтобы он понял. Хотелось успеть поймать его взгляд. И я поймала. А уж потом вонзила кинжал точно в сердце. Сразу же выдернула и обернулась к Марку. Тот был настолько удивлён, что только хлопал глазами и даже не успел извлечь из ножен меч. Я и не дала ему такой возможности. Я – женщина и физически слабее многих мужчин. Но для того, чтобы победить в рукопашном бою, не надо быть сильнее. Достаточно хорошо знать болевые точки. И двигаться достаточно быстро и ловко, чтобы суметь своевременно до них добраться. Я могла бы метнуть кинжал и сразу. Наверное, так было бы правильнее. Более гуманно и менее рискованно. Но меня очень сильно разозлили. И только когда Марк оказался лежащим на земле, я наклонилась над ним и взмахнула клинком. Брызнула кровь.

Прежде чем вымыть в воде кинжал, я подскочила к Раймонду и опустилась рядом с ним на колени.

– Всё в порядке, – сказала я, мягко прикоснувшись рукой к его щеке. Он не мог этого почувствовать, но мог увидеть мои пальцы. – Этих двоих больше нет, а те уехали. Действие яда скоро пройдёт, твоё состояние придёт в норму, и ты пойдёшь убивать всех направо и налево. Полежи ещё немного, хорошо? Мне надо разобраться с их телами.

Он на секунду прикрыл глаза – единственный способ общения для человека, находящегося под действием антордума.

Я кивнула, поднялась и пошла к реке. Очистив кинжал, я занялась Готье. Он лежал у самой кромки воды. Я перевернула его со спины на живот, потом перекатила в том же направлении с живота на спину – и всё, течение весело подхватило тело и, играя, понесло с собой. С Марком пришлось повозиться чуть больше: он лежал дальше от реки. Я перехватила его под мышки и, пятясь, поволокла по траве. Вскоре, пыхтя, сбросила в реку и его.

Ну, вот и готово. Два трупа сплавлены вниз по течению, да только не те, какие вы задумывали, господин барон. И некому будет рассказать вам о том, что план провалился. До тех пор, пока вы не узнаете об этом от кого следует. Возможно, это будет последним, о чём вы узнаете в жизни.

Я разогнула спину, отдышалась, вытерла пот с лица.

– Толстые какие-то пошли убийцы, – пожаловалась я Раймонду, пытаясь хоть как-то подбодрить его в нынешнем состоянии. – Наверное, бегают мало.

– Ого, да тут милая компания!

Я тихонько выругалась сквозь зубы. Вновь пришедший подобрался к нам значительно тише, чем Марк. Или я просто была недостаточно внимательна? Утратила бдительность, пока разбиралась с телами?

Судя по внешнему виду нашего нового гостя, бегал он много. Но более добродушным от этого не казался. Нет, не могу сказать, чтобы его лицо было каким-то особенно зловещим. Лицо как лицо. Длинный прямой нос, узкий подбородок, серые глаза. Оденьте его поприличнее, посадите без движения за стол в каком-нибудь трактире, и он ничем не будет отличаться от обычного добропорядочного горожанина. Но вот одежда и манера поведения, увы, выдавали в нём человека, к добру и порядку особого отношения не имеющего. Разбойник, это точно. Должно быть, из тех, о которых упоминал Марк.

Я поморщилась. Это было совсем некстати. Некогда мне с тобой, парень, возиться. У Раймонда скоро начнётся отходняк – антордум отпускает жертву крайне неприятным образом, – и мне ещё надо успеть его к этому подготовить. А у тебя здесь, судя по всему, много дружков, и мне совершенно не нужно, чтобы они слетелись сюда по твоему зову…

– А что это твой приятель, отдохнуть прилёг? – поинтересовался разбойник, поигрывая мечом. – На солнышке полежать? И что, так-таки даже не встанет поздороваться?

– А чего вставать, из-за тебя, что ли? – грубо осведомилась я. – Не больно важная птица.

– О! Птичка встопорщила пёрышки? – обрадовался разбойник. – Забавно. Сейчас ребят кликну, пускай тоже позабавятся.

Я неодобрительно качнула головой. Ну, что ж такое, право слово? Столько ныне покойных людей поскользнулись на одной простой оплошности. Решили, что если имеют дело с женщиной, значит, можно расслабиться. Их даже почти жалко таких… Но мне сейчас не до жалости. Времени мало, да и обстановка не располагает.

– Прости, но этого я тебе позволить никак не могу, – заранее извинилась я. – Так что забавляться будешь в одиночку.

Он ухмыльнулся и слегка повернул голову, явно намереваясь закричать, призывая своих. Но так и не проронил ни слова. Никому ещё не удавалось кричать после того, как в горло вонзается кинжал.

Пришлось оттащить к воде очередное тело. Возвращаясь, я, приглядевшись, подобрала с земли небольшую, но крепкую деревяшку. Потом села на землю рядом с Раймондом и положила его голову себе на колени.

– Послушай меня внимательно, – сказала я. – Время истекает. Скоро закончится действие антордума. Я знаю эту гадость. Как только чувствительность вернётся, у тебя станут болеть мышцы. Сильно болеть. Это продлится всего несколько минут, а потом пройдёт, я обещаю. Но эти несколько минут придётся пережить. И… кричать нельзя. Иначе набегут приятели этого разбойника, а их может оказаться много. Ты понимаешь?

Он снова прикрыл глаза.

– Хорошо. Вот это, – я поднесла к его лицу подобранную деревяшку, – я буду держать у твоего рта. Как только сможешь шевелиться, прикусывай.

Ждать пришлось совсем недолго. Где-то через минуту или две рука Раймонда едва заметно двинулась. Пальцы согнулись и снова застыли, будто сведённые судорогой. Затем Раймонд шевельнул головой. А потом, едва успев сжать зубами деревянную пластину, со стоном дёрнулся, напрягшись всем телом. Голова заметалась из стороны в сторону; он с трудом успевал втягивать носом воздух. Но держался. Сжимал зубы, не кричал. Боль, приносимая покидающим организм антордумом, сопоставима с тем, что испытывает человек, растягиваемый на дыбе. Поделать с этим я ничего не могла. Только поддерживала его голову, крепко стиснув пальцами плечо, и говорила:

– Ш-ш-ш… Тише, тише. Скоро пройдёт, совсем скоро. А потом мы вернёмся домой, и ты сможешь накричаться всласть. Столько, сколько тебе вздумается. Будешь кричать на Армана за то, что он много бездельничает, на Альберта за то, что не соблюдает субординацию, на Джаккет… нет, на Джаккет, пожалуй, кричать буду я. – Я понятия не имела, слышит ли Раймонд хоть слово из моей болтовни, но продолжала говорить в надежде, что его восприятия достигнет хотя бы успокаивающий тон. – А, вот, ещё на Жоржа будешь кричать. Просто потому, что он придурок. Кстати, это ведь именно он разыграл меня тогда с кофе… А потом ты поедешь и снесёшь Лайонелу голову. Нарежешь его тело на кусочки и разошлёшь их всем своим родственникам, чтобы неповадно было.

Я почувствовала, как его плечевые мышцы слегка расслабились. Несколько секунд спустя Раймонд приподнялся на локте, вытащил деревяшку, отбросил её в сторону и сплюнул набившиеся в рот щепки.

– Неплохая идея насчёт родственников, – проговорил он, измождённо откидываясь на траву.

– Уже прошло? – удивлённо спросила я.

Что-то слишком быстро. Вместо того чтобы радоваться, мой воспалённый мозг начал искать подвох. Не люблю, когда что-то идёт не так, как ожидается, даже если ожидаемое – плохо. Опасаюсь, что неожиданное окажется ещё хуже. Бывали случаи.

– Нет, – «успокоил» меня Раймонд. – Но по сравнению с тем, что было, это ерунда.

Он немного помолчал и, отдышавшись, добавил:

– Про родственников не знаю, но на куски крысёныша точно порублю.

– Порубишь, конечно, – спокойно подтвердила я. – А хочешь, скажу слово в его оправдание?

Раймонд от удивления аж снова приподнялся на локте, а потом и вовсе сел, положив руки на колени.

– Что, не веришь? – изогнула брови я. – А вот послушай: он вовсе не собирался заставить тебя пройти через всю эту боль. Ну, потому что по его плану тебя должны были убить, пока препарат ещё действовал. – Я встретила его скептический взгляд. – Что, неубедительно?

– Честно говоря, не очень. Мой тебе совет: когда тебе надоест работа агента, не иди в адвокаты.

– Ладно, не пойду. – После пары-тройки трупов я становлюсь покладистая, как овечка. – Признаю, это действительно не моя стихия. Постой, не торопись! – окликнула я Раймонда, видя, как он попытался подняться на ноги. Попытка в целом оказалась успешной, но он сильно покачнулся, хоть и сумел удержать равновесие. – Не строй из себя железного, я отлично знаю, что боль всё ещё сильная.

– Я ничего из себя не строю, просто не хочу, чтобы он успел слишком далеко уйти. У него и без того порядочно форы.

– И будет ещё больше, – сказала я, тоже поднимаясь. – Не забывай: они увели наших лошадей.

– Зато остались лошади этой парочки.

Раймонд бросил взгляд в сторону реки.

Я недовольно прикусила губу. Верно, но это не повод прямо сейчас бросаться в погоню.

– Да, но их ещё надо найти, а где-то поблизости шныряют разбойники. К тому же ты правильно сказал: у Лайонела приличная фора. Ну, и давай начистоту: как долго ты сможешь мчаться во весь опор?

– Столько, сколько потребуется, – отозвался он сквозь зубы.

– Ладно, сформулируем проблему по-другому, – пожала плечами я. – Я страшно устала и долгой скачки по жаре не выдержу. Ты же не бросишь меня здесь одну на растерзание разбойникам?

– Бедные те разбойники, которые попытаются тебя растерзать, – язвительно отозвался Раймонд, но по тону сказанного я поняла, что он сдаётся.

Не из-за последнего приведённого мной аргумента, конечно. Просто первый порыв схлынул, и он осознал, что момент для мести был действительно не самый подходящий. Вздохнув, Раймонд снова сел на траву, и я с чувством облегчения последовала его примеру.

– Ничего не попишешь, придётся впоследствии гоняться за ним по всему королевству, – с сожалением сказал он. – Лишь бы успеть прежде, чем он узнает, что я жив. Не то затаится, и чёрта с два я его достану.

– А знаешь, – мне в голову вдруг пришла интересная мысль, – ведь вовсе не обязательно за ним гоняться. Зачем, право слово, напрягаться, лошадей мучить, время своё тратить?

– Что ты предлагаешь, спустить ему это? – недоверчиво покосился на меня Раймонд. – Простить, а потом ещё и возлюбить его в придачу?

– Возлюбишь потом, если захочешь, в особо извращённой форме, – хихикнула я. – Сначала поймаешь, а потом возлюбишь. Я предлагаю всего лишь сделать так, чтобы он сам к тебе пришёл.

– Думаешь, он рискнёт предпринять вторую попытку?

– Не стоит это проверять, – с улыбкой покачала головой я. – Пускай думает, что ему удалась первая.

– То есть…

– То есть не надо возвращаться во дворец. Пускай все думают, что ты пропал. А потом какой-нибудь рыбак ниже по реке ненароком выловит твоё тело. Пустить такой слух ведь не составит большого труда. Родриг поможет. А дальше драгоценный племянничек непременно приедет на похороны. Дабы отдать дань почтения своему дяде. А заодно и вступить в право наследования. Он приедет, а тут ты. Ждёшь с нетерпением, уже готов возлюбить в жестокой форме.

Раймонд медленно поднял голову. У него на лице заиграла на удивление неродственная улыбка.

– Я тебя обожаю, – заявил он и, обхватив меня за плечи, чмокнул в губы.

– Взаимно, – кивнула я. – Только учти: это чревато некоторыми неудобствами. Возвращаться домой придётся инкогнито, без излишнего комфорта, а потом просидеть остаток времени до похорон в каком-нибудь плохоньком трактире.

– Выдержишь? – спросил он.

– Кто, я-то?

– Тебя убили вместе со мной, – напомнил Раймонд. – Так что твоё тело тоже выловит в реке тот злосчастный рыбак.

– Бедняга, он, наверное, всю жизнь будет заикаться, – вздохнула я.

Шутки шутками, а кому-то там, ниже по течению, действительно не повезёт. Три трупа, как ни крути, мы к ним направили. Будем надеяться, что тот, кто их обнаружит, окажется человеком с крепкими нервами. Я хмыкнула. Забавно получается: не испытываю ни малейшего сочувствия к тем троим, которых только что отправила на тот свет, а человека, который их обнаружит, жалею.

– Мне не привыкать путешествовать инкогнито, – добавила я, возвращая разговор в практическое русло.

– Но нужно будет добраться до Родрига так, чтобы никто другой ничего не заподозрил.

– Предоставь это мне, – ответила я. – У меня свои каналы. Ему передадут всё, что понадобится. Только придётся переждать здесь до темноты. Иначе у нас есть шанс столкнуться либо с местными разбойниками, либо с кем-нибудь из возжелавших прогуляться гостей. У первого варианта даже есть свой плюс. Можно выпустить пар, а заодно помочь маркизу в благом деле борьбы с преступностью.

– Я уже заведомо слышу в твоих словах какое-то но, – недовольно проворчал Раймонд, которому идея слегка подчистить здешние леса явно понравилась.

– Оно есть, – кивнула я, – и очень простое: если здесь произойдёт стычка, информация распространится, и очень быстро. Тогда Лайонел может запросто что-то заподозрить, а в этом случае не видать нам его в замке как своих ушей.

– Ты права, – вынужденно признал Раймонд, совсем, впрочем, не окрылённый моими выводами. – Ладно, значит, ждём.

Он расположился поудобнее, по-прежнему обнимая меня за плечи.

– Выходит, ты всё-таки не пила из этого чёртова козлиного копытца? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

– Пила, и ещё как, – возразила я. – Они всё правильно рассчитали. В такую жару трудно не приложиться к фляге.

– Почему же тогда на тебя эта дрянь не подействовала? – нахмурился Раймонд.

– Потому что я агент и регулярно принимаю специальные препараты, чтобы обезопасить себя от любой дряни, – объяснила я. – Так что из травок взять меня можно ну разве что приворотным.

– Вот как? – с интересом покосился на меня он. – Поделишься при случае своими препаратами?

– Могу, – отозвалась я, – но у них чрезвычайно противный вкус. Не намного лучше этого твоего антиприворотного. По-моему, идея разослать куски Лайонела всем родственникам гораздо приятнее. Это менее энергоёмко и не так противно.

– Я обдумаю. – Раймонд устремил невидящий взгляд в сторону реки, но поверх неё – туда, где за узкой полосой воды снова тянулись к небу деревья. Потом снова посмотрел на меня, и мне во второй раз за сегодня захотелось поскорее отвести от него глаза. Этот взгляд не был таким же, как в прошлый раз, но он заставлял Раймонда выглядеть удивительно уязвимым. Укор смешался в этом взгляде почти что с мольбой.

– Почему ты не подала мне знак, что с тобой всё в порядке? – тихо спросил он.

Этот вопрос был задан так, что я почувствовала себя виноватой, хотя прекрасно знала: повести себя иначе было бы самоубийством.

– Интересно, какой такой знак я должна была тебе подать? – огрызнулась я чуть более агрессивно, чем следовало.

Раймонд тряхнул головой и откинулся назад, используя ивовый ствол в качестве опоры для спины.

– Не важно, забудь, – отмахнулся он. – Знаю, ты не смогла бы этого сделать.

– Действительно, не смогла бы, – горячо подхватила я.

Раймонд помолчал, снова устремив взгляд на густеющий за рекой лес.

– Я чуть с ума не сошёл, когда думал, что тебя лишат жизни у меня на глазах, а я не смогу даже пошевелить пальцем, чтобы это предотвратить, – совсем тихо признался он.

– Я понимаю. – Я крепко сжала его руку.

– Ничего ты не понимаешь, – со слабым смешком качнул головой Раймонд. – Такое уже было… Может, не слишком похоже, но суть та же.

Он снова замолчал и, кажется, говорить дальше не собирался. А я не знала, задать ли вопрос. И мучительно металась, где-то глубоко внутри, между желанием знать и бессмысленным, но всё равно заставляющим цепенеть страхом.

– Ты говоришь о Сибилле? – решившись, всё-таки спросила я.

Раймонд искоса на меня взглянул, будто удивлённый тем, что я знаю имя его жены. Потом медленно, словно через силу кивнул.

– Она умерла во время Смуты. Мне приходилось постоянно отлучаться. Это были очень тяжёлые дни, мы всё время несли потери. А эти ублюдки как раз тогда начали пользоваться помощью магов. Когда она заболела, я даже не понял, что это что-то серьёзное. Казалось, обыкновенная простуда, через несколько дней пройдёт… Я оглянуться не успел, а она уже лежала в бреду, почти не приходя в себя. И когда она умирала… я даже не мог быть рядом.

Он сжал руку в кулак и стиснул зубы так, словно страдал от очередного вызванного антордумом приступа. Вздохнув, я отвела взгляд. Конечно, я могла бы сказать, что он делал то, что был должен. Как эрл, он отвечал за всех жителей графства и, в некоторой степени, даже за судьбу королевства, а потому с него был особый спрос. Сказать, что он просто-напросто не имел права оставить отряды сопротивления, даже ради больной жены. Но что толку? Он отлично знал всё это и без меня. И именно поэтому поступил тогда так, как поступил. И именно поэтому винил себя до сих пор и, вероятно, будет винить всю жизнь.

Теперь мне стало более понятным то болезненное постоянство, с которым он продолжал горевать по давно ушедшей жене. Как сильна ни была бы любовь, девять лет – это долгий срок. За это время нельзя – и не нужно – забыть, но можно успокоиться. Любовь добра, она отпустит, позволит жить дальше, поселившись в душе светлым оберегом. А вот вина способна грызть вечно.

Хруст ломающихся веток предупредил нас, что к берегу приближается очередная компания. Так что к тому моменту, как четверо мужчин выбрались из-за ветвей, мы были готовы. Раймонд держал обнажённый меч, я поудобнее перехватила кинжал. Внешний вид этой четвёрки не оставлял сомнений в том, что перед нами предстали приятели парня, не так давно отправившегося с моей подачи в последний путь вниз по течению.

– Ну вот, я же говорил: раз лошади привязаны, то и всадники должны быть неподалёку! – радостно возвестил один из них. – А куда им ещё было идти, как не попить водички?

При упоминании о питье мы с Раймондом дружно поморщились.

– Вам тут вдвоём не скучно? – осклабился второй.

Мы многозначительно переглянулись.

– Вообще-то до вашего появления было скучновато, – заметил Раймонд. – Но теперь жизнь налаживается.

Я укоризненно нахмурила брови, но, впрочем, укоризна была фальшивая, так, для порядку. Я отлично понимала, что человеку нужно отвести душу, и, раз уж Лайонела пока под рукой нет, бандиты вполне подойдут в качестве компенсации.

– Живых свидетелей оставлять нельзя, – напомнила я ему.

При помощи выразительной мимики Раймонд дал мне понять, что такая необходимость нисколько его не смущает. Эх, Феррант, ничего не могу поделать: гора трупов увеличится. Бедняга Тео: он вроде бы как тут и ни при чём, а отдуваться вместе со мной ему как напарнику всё равно придётся.

Ну что сказать? Какому-то рыбаку в тот день крупно не повезло. Я ему, во всяком случае, не завидую.