В нужное время в нужном месте Богданов Андрей

Глава шестая

Моменты истины

С этими веселыми мыслями я беспечно гулял по катакомбам. Пока не понял, что заблудился. Только этого не хватало! Посмотрел на компас. Выбрал направление. Пошел. Уткнулся носом в тупик. Вернулся обратно. Еще раз посмотрел на компас. Определил направление. Побежал. Опять тупик!

После седьмого тупика мне стало не по себе. Времени три часа дня. Если я отсюда не выберусь до вечера, это плохо.

Арнольду я нужен. Поэтому он улетит, оставив поисковую группу. Но найдут ли они меня – это еще вопрос. Хорошо, хоть вода во фляжке еще осталась.

Ничего себе сходил за бриллиантиками для жены и дочки! Результативный вояж. Полюбовался на трех людоедов и потом заблудился. Лучше не придумаешь. Комедия ужасов.

Я полез за сигаретами. В пачке оставалось всего три штуки. Придется экономить. Ну, одну-то пока можно выкурить. Я поднес огонек к сигарете. Но он тут же погас. Тфу, ты! Еще раз. С тем же успехом. Хорошая же ведь зажигалка. И бензина в ней полно.

Эврика! Точно. Помню! Надо идти туда, куда отклоняется пламя. И я вновь щелкнул зажигалкой. Но проклятый огонек опять исчез. Я даже не успел заметить, в какую сторону он отклонился. Попробуем еще разок… И еще. О! Горит. Но никуда не отклоняется. Я поднял руку повыше. То же самое. Ровно горит. Хорошо горит. Хорошая зажигалка. Плохая ситуация.

Устав изображать статую Свободы, я опустил руку. Ладно, хоть закурю… И зажигалка тут же погасла. Но я все-таки успел засечь, в какую сторону отклонилось пламя. Оно отклонилось прямо мне в лицо. И, учитывая тот бесспорный факт, что стою я спиной к стене, следует сделать вывод, что нужно идти сквозь стену. Что нереально.

Попробуем иначе. Встав посреди коридора, я щелкнул колесико. Зажигалка вспыхнула. Погорела ровно и – погасла. Но не просто так. Будто ее задули. Даже показалось, что меня и в самом деле тронуло чье-то дыхание. Я направил фонарь пред собой. И он тут же перестал светить. Все. Приехали.

Я стоял в кромешной тьме. Ни зажигалка, ни фонарь не работали. Нащупав стену, я присел. И, тут мне показалось, что кто-то прошел мимо. Или это уже глюки? Я встал. Прислушался. Опять кто-то прошел. Отчетливые шаги.

Откашлявшись, я храбро спросил:

– Кто здесь?

– Кто здесь? – ответило эхо.

Эхо… Откуда здесь взялось эхо? До этого не было. И на тебе – появилось. Точно, крышу снесло. Да. А между прочим, в таких вот ситуациях люди довольно резво сходят с ума.

– Я спрашиваю! Кто здесь?

– Я! Я здесь! Здесь… – женским голосом сказало эхо.

Я невольно расхохотался.

Вместе со мной тоненьким женским голоском рассмеялось и эхо.

Глубокая задумчивость накатила на меня.

Или это глюки. Или я решительно сошел с ума. Или в самом деле со мной женским голосом болтает эхо.

Проанализировав все три варианта, понял, что они по сути сводятся к одному-единственному печальному выводу: я-таки перефехтовал и сошел с ума. Потому что только с законченными психами разговаривает эхо. Тем более женского пола. Ведь я мужчина. Мужского пола. А эхо среднего. Пола? Или рода? Или вида? Окончательно запутавшись, я пробормотал:

– Если красная девица, значит, будешь мне сестрица… Пока не подохну тут, блядь…

– Тут девица. Не сестрица. Не блядь, – внятно ответило мне из темноты женским голосом.

Уф-ф! Ну, наконец-то! Дошло. Вот болван! Это ж обыкновенное приведение. А говорит оно на манер эха. Выбирая из твоих слов те, что ему подходят для общения.

Какая-то недоработанная модель призрака.

Щас разберемся. Проще пареной репы. Не впервой. Я вон саму Капитолину Карловну обломал! А уж с такими соплячками… Девицами. Не сестрицами. Морально устойчивыми.

– Милая барышня, – сказал я вкрадчивым голосом, – я вас понял. Кто-то вас обидел. Могу ли я вам как-нибудь помочь? Да или нет?

– Да, обидел. Помочь? Как? Кто? – заинтересовалась девица.

– Прошу прощения. Не представился. Фехтовальщик Бонифаций Македонский. Собираюсь спасти Русь. Так что мне все по плечу. Просите, не стесняйтесь!

– Фехтовальщик? – изумилась барышня.

– Это профессия такая новая. Хорошая профессия. Вроде благородного рыцаря. Просто я тут заблудился. Ненароком.

– Да, хорошая профессия, – согласилась невидимая девушка.

– Совершенно с вами солидарен. И в знак нашего взаимопонимания прошу включить мой фонарь и перестать тушить зажигалку. Со своей стороны клянусь помочь вам всем, что в моих силах!

– Клянусь помочь? – строго переспросила барышня.

– Да, клянусь. Слово рыцаря. То есть Фехтовальщика! Хорошо?

– Хорошо, – ответила невидимка, и мой фонарь вспыхнул.

Я щелкнул зажигалкой и наконец-то прикурил.

– Хорошо? – спросила девица.

– Ага, – ответил я, неторопливо выпуская дым. – Рассказывай, чем тебе помочь. А! Совсем забыл. Тебе же текст наговаривать надо… Значит, мне нужно что-то сделать?

– Тебе нужно сделать. Мне нужно сделать.

– Это в смысле – нам нужно сделать, да?

– Да, нам нужно сделать!

– Я должен куда-то с тобой пойти?

– Должен пойти.

– О'кей. Как же ты дорогу будешь показывать-то? Ты можешь управлять направлением луча от фонаря?

– Точно, управлять направлением луча от фонаря!

– Молодец. Тогда начнем.

– Начнем. Молодец.

Но луч фонаря как светил прямо, так и продолжал.

– Что, не получается?

– Получается! – ответил девичий голос.

– А! Ты имеешь в виду, что нужно идти прямо?

– Прямо, – согласилась барышня.

И я двинулся вперед по коридору. Потом луч самым фантастическим образом изогнулся дугой, поворачивая направо. Я за ним. Луч опять выпрямился. Потом снова направо, затем налево, прямо… Короче, гуляли мы минут двадцать, пока луч не уткнулся в стену.

– И что? Это называется, мы пришли? Или заблудились?

– Мы пришли, – ответила девушка.

И тут в стене что-то лязгнуло, стукнуло. Каменная стена начала со скрежетом ползти на меня. Я невольно отступил. Открылась толстенная дверь. Потайная. Здоровски замаскированная в стене. Ни за что бы не догадался. Классная работа!

Я вошел в довольно просторную комнату. В ее дальней стене, на высоте человеческого роста, вырисовывалось небольшое окошечко, размером с футбольный мяч. Вместо стекла в оконце стояла решетка с крошечными ячейками. В углу комнаты что-то лежало. Фонарь высветил два скелета и ящик. Я подступил поближе. Присел.

Судя по истлевшей одежде, это были женщины. Одна из богатого сословия. Ее одежда была явно не крестьянской. Кроме того, золотая цепь, золотые часы, на пальцах кольца с огромными бриллиантами.

На второй женщине такого изобилия драгоценностей не было. Простенькая золотая цепочка, золотые часики, небольшое колечко на мизинце. Тоже с камушком, но размером поскромнее. Интересно. Подойдя к ящику, я понял, что никакой это не ящик. Это маленькая детская кроватка искусной работы. А в ней махонький скелет ребеночка.

На спинке кроватки я заметил прикрепленную металлическую пластинку. Достав платок, я стер с нее пыль. И тут же под лучами фонаря пластинка сверкнула золотом. И я прочел надпись:

– Это и есть настоящий князь Арнольд?! Что же здесь произошло?

Луч фонаря вновь изогнулся, остановившись на пыльной бутылке, стоявшей неподалеку. Я поднял ее. Горлышко было замазано или запаяно… Царапнув, я понял, что это воск.

– Бутылку нужно открыть?

– Нужно открыть, – грустно сказал девичий голос.

Взяв нож, я расковырял восковую пробку. В сосуде оказался свернутый трубочкой плотный лист гербовой бумаги. Аккуратно его раскатав, я прочел следующее.

«Я, великая княгиня Елизавета, мой сын, великий князь Арнольд, и моя верная служанка Дездемона оказались пленниками этой крепости.

Наши корабли возвращались из Южной Африки, когда на них был совершен пиратский налет. Нас взяли в плен и привезли в эту крепость.

Во время высадки на пристани военные корабли нашего флота открыли огонь по крепости. Среди пиратов возникла паника, позволившая нам скрыться. Мне и моей служанке удалось схватить кроватку, в которой лежал мой двухлетний сын, захватить с собой аптечку, немного продуктов, воды и свечей.

Я видела, что так же поступила и великая княгиня Анна со своим сыном, великим князем Даниилом. Но они предпочли бежать не в крепость, а из крепости. Они направились к воротам, что виднелись неподалеку. Их защищали несколько слуг, которые подобрали автоматы, брошенные испуганными разбойниками. Молю Бога и Святую Анастасию, чтобы Анне и Даниилу повезло больше, чем нам.

Углубившись в катакомбы крепости, мы чудом обнаружили открытую дверь в потайную комнату и спрятались, ожидая помощи царских гвардейцев.

Во время обстрела на пристани я и моя верная Дездемона были ранены. Ранения не очень сильные, но, ввиду отсутствия медицинской помощи нам становилось хуже с каждым днем. Великий князь Арнольд, слава богу, не пострадал.

Но бедное дитя простудилось, начался сильный жар. Лекарства из аптечки облегчения не приносили. На вторые сутки Дездемона предприняла попытку найти людей и попросить помощи, пусть даже у пиратов. Мы нашли второй потайной рычаг снаружи. Я осталась с сыном. Через некоторое время вернулась перепуганная Дездемона. Она видела, как царские гвардейцы вместе с пиратами безжалостно расстреливают всех наших друзей, не щадя детей и младенцев.

Господи! Что же это творится?

Я пишу это письмо по прошествии третьего дня нашего пребывания в крепости.

Сегодня утром сын Арнольд умер у меня на руках. Храни Господь его невинную душу!

Мы с Дездемоной тоже близки к смерти. Более двух суток нам не выдержать. Мы часто смотрим в окошко, надеясь увидеть дружественные войска. Но тщетно. Вокруг крепости бродят только пираты и гвардейцы-предатели.

Муж мой любимый, великий князь Владимир!

Володенька, как бы я хотела увидеть и обнять тебя! Но, видимо, не судьба. Прощай, мой милый!

Заклинаю, пусть тот, кто прочтет это письмо, отомстит за нашу гибель, за гибель всех невинных, убитых в этой крепости, и сурово накажет врагов Руси!

Великая княгиня Елизавета».

Вот оно, значит, как выходит. Никакой этот козел не великий князь, а простой каннибал-дегенерат с манией величия. Жулик. Самозванец. И ведь какую слезливую историю о своем похищенном детстве наплел. Я даже расчувствовался. А как раз во время этого рассказа он меня и буравил глазами, в транс вводил. Гипнотизавр недоделанный.

Интересный мне попался документ. Очень. Этим козырем все колоды разом побить можно. Собственноручное предсмертное письмо великой княжны Елизаветы! Большой силы бумага.

Да, а ведь еще и про гвардейцев-предателей написано. Этого в рассказе генерала Отто не было. Почему? Да и вообще, судя по словам княжны, никто особо их не берег. Вон, сбежала-то она под обстрелом родных кораблей.

Так, Маэстро, как всегда, прав оказался. Я всегда в нужное время в нужном месте. И что же дальше? Письмо с собой брать никак нельзя. Чересчур рискованно. Пусть документ лежит тут. Под присмотром Дездемоны.

– Ты ведь Дездемона? Да?

– Да, Дездемона.

– Слушай меня, Дездемона, внимательно. На Руси плохие времена настали. Я письмо великой княжны никак взять с собой не могу. Кто знает, что со мной случится. В крепость я с врагами прибыл. Рисковать не буду. Текст я запомнил. И передам кому надо.

А потом вместе с друзьями вернусь сюда. Мы возьмем письмо. Похороним малыша Арнольда, княжну и тебя. Все честь по чести. Если же я погибну, то… Нет, я все равно отомщу за вас. По мере сил. А если меня немного ранят, то сюда мои друзья придут. Они у входа в катакомбы так и крикнут: «Дездемона! Мы друзья Бонифация!» А ты их встретишь и проводишь. Договорились?

– Договорились! Мы друзья?

– Да, Дездемона, мы друзья. А пока, на всякий случай, для страховки. Покажи, где этот потайной рычаг, чтобы дверь снаружи открыть.

– Да.

Мы вышли за дверь. Луч фонаря отклонился в сторону и замер в нише, метрах в четырех справа от двери. Я подошел. Из пола, почти вплотную к стене, торчал толстый железный прут, метра полтора в высоту. Он был наклонен вправо.

– Ага. Значит, если его двигаешь направо, то дверь открывается. А если налево – закрывается. Да? А с той стороны я, кажется, такой же рычаг видел, у стены, слева. Все верно? А еще в двери, со стороны комнаты, засов есть. Он сейчас открыт. Так?

– Да. Все верно. Все так. Засов открыт.

– Давай я попробую дверь закрыть…

– Давай.

– Я со всей силы руками уперся в рычаг, ногами в стену, стал двигать его влево. Ничего сложного. Все, видно, смазано толстым слоем масла, точно пригнано. Да и конструкция толковая. Дверь медленно поползла обратно и бесшумно закрылась. Ни щелочки, ни зазорчика.

Я посмотрел на часы. Шестнадцать часов двадцать минут. Поздновато. Пора уходить. А то людоеды уже заждались. Переживают. Зубами скрежещут.

– Так, Дездемона, мне пора. Ты все время тут живешь?

– Тут.

– А почему на волю не выходишь? Боишься, да?

– Да.

– Не переживай. Я к тебе в гости приведение своей тещи пришлю. Ее Капитолина Карловна зовут. Она тебя от всех страхов мигом избавит. Будешь везде летать, природой любоваться. Нечего молодой симпатичной девчонке в этих катакомбах торчать! А то когда я к тебе еще сюда приду… Согласна?

– Согласна! Везде летать, природой любоваться! Я… Я к тебе в гости приду!

Оба-на! Это уже перебор. Мне только влюбленного привидения не хватало! Но, не подавая вида, я вежливо ответил:

– Приходи, конечно. Жена и дочка будут рады.

– Жена? – капризно спросила Дездемона.

Ого! Совсем скверно. Она меня уже к собственной жене ревнует. Но, в принципе, это понятно. Молодая деваха тут уже сорок лет без мужика мается. Застоялась. И вдруг я. Красивый, молодой. С фонариком и компасом. Надо срочно что-то делать.

– Да, жена. Любимая. А у меня друг есть, прекрасный парень. Дездемона – его самое любимое имя. Этот парень хороший знакомый самой Святой Анастасии. Он бывший летчик. Его Маэстро зовут. Идет?

– Летчик? Знакомый самой Анастасии? Маэстро? Идет!!!

– Ну вот и ладушки… Слушай, Дездемона, тут такое дело… Не в службу, а в дружбу. Я хотел жене и дочке подарок сделать. Несколько брилиантиков. Ты случайно не в курсе, тут нигде ничего такого не валяется?

– В курсе. Валяется.

– Покажешь? Да?

– Да.

Через пятнадцать минут я выходил из подвалов морской крепости. Во внутреннем кармане моей куртки лежала гладкая золотая шкатулочка, величиною в две пачки сигарет. Она была целиком набита бриллиантами размером с крупную горошину.

– Где вас черти носили, господин Бонифаций? – удивленно спросил людоед Арнольд. – Мы уже начали волноваться, не случилось ли с вами чего дурного…

– Бродил по крепости, заглянул в катакомбы. Немножко поплутал, но вышел к свету.

– А что вас так заинтересовало в этих подвалах?

– Думал найти парочку драгоценных каменьев.

– И как, успешно?

– Увы, ваше высочество, увы…

– Не переживайте. Если в Великом Новгороде все пройдет по плану, я вас награжу по-царски.

Я поклонился:

– Приложу все силы, ваше высочество!

– Я верю вам, – ответил каннибал. – Надо поскорее выбираться из этой крепости. Она и вправду проклята.

– В смысле?

– Погиб наш юнга. Поскользнулся возле какой-то расщелины, в этих самых подвалах. Недалеко отсюда. Я, Вильгельм и наш судовой врач Нортон оказались свидетелями несчастья.

– Тело вытащили?

– Нет никакой возможности. Там жуткая глубина, крайне ненадежные стены…

– Да, жаль паренька, смышленый был.

– И не говорите, Бонифаций. Капитан Купер и так не в себе. А тут еще и это… Кстати, вы слышали последние новости из Великого Новгорода?

– Откуда?

– Да, действительно. Наши славные гвардейцы ликвидировали Фон-Ли.

– Да, это хорошая новость…

– К сожалению, при штурме Спецшколы погиб Рыка, заместитель Фишера.

– Неужели? Но какого черта он полез на передовую?

– Там был сущий ад, Бонифаций, – пожаловался людоед. – Эти мерзкие выкормыши дрались, как стая диких крысят. Фон-Ли дал автоматы даже семилетним детям, представляете? Одиннадцатилетние девочки стреляли из пулеметов. А когда заканчивались патроны, они бросали гранаты. Последней гранатой они подрывали себя вместе с подошедшими к ним солдатами. У гвардейцев более тысячи погибших.