Безатказнае арудие Бэнкс Иэн
– Существовать будет то, что мы создадим из вас и вместе с вами. – Ангел пожал плечами – величественное и прекрасное трепетание плеч и крыльев. – Другая личность, чем-то похожая на вас. Больше вы, чем кто-либо другой. Но не вы.
– Но от меня останется хоть что-нибудь, что запомнит вот это, мое пребывание здесь, то, кем я был, оно будет знать, что сталось со мной вот с этого момента и сотворил ли я… хоть немного добра?
– Возможно.
– Не могли бы вы выразиться чуть более уверенно?
– Не могу. Частично это будет зависеть от вас, но я бы солгал, сказав, что шансы высоки.
– А если я откажусь помогать вам?
– Тогда вы вольны уйти. Мы вернем вам то, что вы потеряли в воде, и вы сможете возобновить свои странствия. Я полагаю, что на ваших похоронах – еще лет через пятьдесят крипт-времени – вы получите все знаки внимания, какие вам причитаются, и займете свое место в криптосфере. До завершения Вторжения пройдет около двадцати тысяч лет крипт-времени, но положение в физическом мире станет катастрофическим гораздо позднее.
Он почувствовал, что должен гнуть свое, хотя и испытывал стыд, слыша свои слова.
– Но шанс на некоторую непрерывность все же существует? Ведь какие-то мои элементы, помнящие вот об этом, знающие связи, знающие, что я сделал, могут остаться?
– Могут, – сказал ангел чуть ли не с поклоном. – Шанс есть.
– Ну что ж, – сказал он. – Жизнь у меня была долгая. – Он хохотнул и поправился: – Жизни. – Он улыбнулся ангелу, но тот глядел печально.
Удивительно – он тоже проникся печалью.
– И что я должен делать?
– Идемте со мной, – сказал ангел и внезапно превратился во франтоватого коротышку, темноволосого и белокожего, в костюме-тройке, со шляпой, тростью и перчатками. Он протянул руку, указывая зажатыми в ней безукоризненно белыми перчатками на тропинку, ведущую через сад.
Сессин последовал вместе с ним. Они шли бок о бок по тропинке туда, где на небольшом холме устремлялась вверх медленно вращающаяся ротонда. Ее открывающееся основание имело форму громадного цилиндрического винта; постепенно в корпусе ротонды появился проем. Еще несколько оборотов – и проем достиг полной высоты.
Они поднялись по тропинке к застывшей неподвижно ротонде. Дверной проем располагался перед ними. Поначалу внутри было темно, но потом возникло оранжевато-желтое сияние, напоминающее подсвеченный сбоку туман.
– Просто войдите, и тем самым вы сделаете все, что мы просим у вас. Если вы сохраните какую-то часть своего существа, пройдя через то, что ждет вас внутри, то сможете сделать для себя то, о чем просите.
Он сделал шаг вперед. Дверной проем сиял, как подернутое дымкой солнце. Он снова почувствовал запах моря. Он засомневался и повернулся к маленькому человечку, который прежде явился к нему в виде ангела.
– А вы?
Маленький человечек суховато улыбнулся и кинул взгляд назад, поверх деревьев, на серую громаду тихой башни, гордо высившуюся на фоне готового погаснуть неба.
– Я не могу вернуться, – сказал он с ноткой покорности в голосе. – Пожалуй, я останусь здесь, в саду, буду ухаживать за ним. – Он оглянулся. – Мне часто казалось, что этому саду свойственно слишком законченное изящество. Ему бы не пометало немного… любви. – Он повернулся, смущенно улыбаясь. – А может быть, стану скитаться по этому уровню, как вы. А может, то одно, то другое.
Он положил руку на плечо человечка и кивнул на прекрасную башню.
– Мне жаль, что вы не можете вернуться.
– Спасибо, что спросили и сказали это. – Маленький человечек нахмурился и замер словно бы в нерешительности. – Возможно, мое «возможно», сказанное чуть раньше, было чрезмерно пессимистичным.
– Увидим. Прощайте.
– Прощайте, господин.
Они обменялись рукопожатием, потом Сессин повернулся и вошел через дверной проем в светящийся туман.
4
Ух-ты! Йа типерь наверна так высако как никто еще ва фсем этам агромнам мире ни падымался кроми разви людей в крепасть-башни йесли тока канечно там ктота йесть.
Балон висит нада мной агромнай чудовищнай тенью. А йа вишу пад ним на какихта двух нитачках тарчащих ис клачкаватава клупка, апаясывающива эту бальшую сферу. Барадачи-йагнятники привязали три кислародныи йемкасти мне к груди и дали мне ищо леганький малинький пакет на спину. И у миня типерь на лице другайа маска.
А ищо йесть бутылка с вадой.
А ищо теплая адежда.
А ищо фанарь.
А ищо нош.
А ищо галавная боль хатя эта наверна самая малая из маих праблем ну да бох с ней.
А ищо у миня парашут, хатя с ним видима придетца растатца кагда йа забирусь ищо выши.
Птицы в низу шахты казалось немнога спишили а потому йа палучил ат них фсиво 10-минутную инструкцию как управлять балоном пака миня адивали в высотную адежду и фсе такое что сводитца к использава-нию нескальких строп штобы паттягивать клапаны на-падобии ваздушных тармазоф каторыми можна нимнога изминять направление + (чтобы кантралиравать скорасть падъема) к атризанию прикрииленых к стропам кускоф пластикавай трубки, если падъем замидляитца. Поели этава балон снова должин взмывать вверх.
Барадачи-йагнятники принисли балон из бальнюва сарая ф самам низу шахты. Иво катили па рельсам прикрепленам к паталку. Балон эта такая балыпая сфера с вакумом внутри такшта фсе очинь проста. Он на вит серават и йесли верить птицам сделан ис таво жи вищиства што и сам замок, такшта он должин быть давольна прочным. Балон абматали фсеми этими вирефками.
А што йесли он лопнит? Сирасил йа ваашцета ф шутку но важак какта смутился и сказал што другии мадели где балоны паменьши ни гадятца для такова дела и йесли балон и лопнит то эта случитца на нибальшой высате а ани дадут мне парашут для ниских высот.
Ладна ни валнуйтись, сказал йа дажи жалея што сирасил.
Мне припадали летный уроки, ани миня взвесили, патом дали фсякии штуки, привязали и принялись тал-кать балон (вмести са мной над ним) па рельсам испад навеса туда где рельсы канчаютца. Ани прикрепили атрески пластикавых трубак к падвисной системи переда мной и фсе, мы были гатовы.
Удачи тибе, гасиадин Баскул, сказал важак. Мы жилаим тибе фсиво самава лутчево.
И йа тожи, сказал йа. Можит быть эта была ни очин вежлива но па крайний мере правдива. Да йа вас благадарю за вашу помащь, сказал йа.
Незашта, сказал важак. Он вроди как замир патом сказал, Нам иажалуй нада патараиитца пахоже тучи сгущаютца. Он помалчал нимнога патом словна кивнул сам сибе. Йа тибе саветую пака ни пользоватца криптом, сказал он мне.
Низашто, сказал йа и дал им знак вверх.
Ани павирнули какиита рычаги и рельса нада мной паднялись и раскрылись. Балон панесся вверх разрывая воздух и патащил миня с атресками пластикавых труб за сабой. Эта была фсе равно што падать вверх. Ащущение такое бутта твой жилудак тащут к нагам.
Ани либа закрыли дверь в выимку вдоль дна шахты либа выключили свет патамушта внизу фсе пагрузилось ф темнату а мне астались тока темный серый стены шахты. Ветир трипал на мне адежду.
Балон кажитца устримился пряма вверх хатя йа и дергал за стропы управляющий клапанами штобы убидитца што ани действуют.
Дажи са фсеми этими труиками и прочий фигней мы быстра палители вверх и мне пришлось зивать, чтобы праяснилась в глазах. Некатарыи из барадачей-йагнят-никаф ищо раныии взлители вверх па шахти и пралитая мима их нияеных ачиртаний йа памахал им рукой. Фея агромная акружнасть дна шахты словна сужалась как какаянибуть ставня па мери таво как йа и балон нислись вверх. Фскори птицы кружифшиися па шахти стали слишкам мелкими и исчезли ис вида а дно шахты привратилась ф черный кружок каторый панимногу станавился фсе меньши и меньши.
Йа ни знаю скока минут ушло на тоштобы мне паднятца на высату где мне панадобился кисларот, но к таму времени там уже была чиртофски холадно уш вы мне паверьти. Йа был рат што они мне дали теплую адежду и фсякии такии штуки. В галаве у миня к таму времени была давольна тижило.
Йа павирнул кран на первай йемкасти и вдахнул кисларода. Балон сильна замедлил хот а йа ни хател тратить кисларода больши чем нада и патаму атрезал кусок трунки. Ана была ис плотнава материала ис каторых делают дринаш и всякий такии вещи и трупка атвалилась как бальшой нигнущийся чирвяк. Балон снова начал набирать скорасть и воздух засвистел у миня в ушах.
Стены темнай шахты были ровный и голый тока правада да рельсы да изридка какиита круглый ачиртания вазможна двери но ани фсе были закрыты.
Йа уже атрезал 5 из 8 пластикавых трубак кагда увидил фспышки внизу в глубинах шахты. Чуть пазднее йа услышал приглушеные удары.
Патом были ищо кароткии фспышки а патом йа увидил малинькую калеблющуюся искарку света каторая ни гасла наобарот ана станавилась фсе йарчи и вроди бы приближалась.
Вот вить хирня какая падумал йа и иирирезал вирефки удерживающий три астафшиеся пластикавыи трупки. Балон устримился вверх па шахти, а система падвески врезалась мне в тела и руки у миня прижались к бакам. Воздух вакрук миня ривел са фсей силай а галава балела ищо хужи.
Йа видил как палители внис три куска трупки и падумал можит ани сабьют тошто литит за мной, но ани прашли мима. Ракета (а ана как йа и придналагал аказалась ракетай) литела следам за мной. Йа ни хател сбрасывать парашут к тамужи не думал што эта сильна паможит + имелся шанс йесли ракета уничтожит балон то йа фсежи астанусь жиф и смагу васпользоватца парашутом. (Ха! Каво йа абманывал?) Йа пачуствавал што мой мачивой пузырь сичас сделаит миня нимнога лехче.
Вада надумал йа. Йа вытащил бутылку с вадой и уже сабирался бросить ие, но тут вакрук хваста ракеты вспыхнул агонь. Ана прадалжала приближатца и длилась эта заметьти целую вечнасть и йа ждал што вот-вот вступит в работу втарая ступени или штота в этам роди и ищо не был уверин брасать мне бутылку или нет.
Этава так и ни случилась. Ракета нидалитела да миня окала 1/2 киламетра типа пиривирнулась и начила медлина падать крутясь в воздухи и скора ваще исчезла в тимнате.
Йа вздахнул с аблихчениим атчиво у миня сразу запатела лицивая маска. Балон чуть ни царапал стенку шахты но йа нимнога падергал за стропы и хатя чутачку запаникавал и завалнавался но скора мне удалось вывисти эту хриновину на правильный курс.
На дне шахты взрыф.
Волыни никаких ракет.
Што там навирху йа панятна видить ни мок но дно шахты была ужасна далико и йа думал што должин уже быть рядом с виршинай. С другой стараны балон фсе еще быстра паднимался вверх, а патаму йа наверна ашибался. И канешна падъем ищо какоито время прадалжался посли этава. Ноги и пальцы у миня стали жутка мерзнуть. Галава казалась вотвот разарветца ат боли.
Йа чуствавал што дышу неправильна но никак ни мок вспомнить што нужна сделать штабы дышать правильна. Йа начал валнаватца а том што можит случитца йесли ани сняли вирхушку башни и ни выличу ли йа из этай дыры пряма ф космас. И што йа тагда буду делать? спрашивал йа сибя. Йа пасматрел внис. Май пальцы в пирчатках пирибирали клапана на малиньких бутылках привязаных к маей груди. Йа патряс галавой. Ат этава стала ище бальнее.
Наверна йа вырубился на какоито время патамушта кагда йа пришел ф сибя то уже стаял на мести.
Галава у миня фсе ищо балит как хер знаит што но па крайней мери йа жиф. Балон прибило к стине шахты и я вместе с ним нисильна падергиваюсь вверх внис. Наканец стала нимнога пасвитлее. Йа очинь четка вижу колию на адной старане шахты но никаких двирей. Йа начинаю думать што йа ищо маху сбросить внис. Кислародную емкасть. Адна уже пуста. Видима йа успел периключитца на фтарую.
Йа атвинчиваю емкасть лидяными пальцами и атпускаю ие.
Балон медлена паднимаитца.
Галава у миня как кател и гудит словна сичас разарветца а тела у миня надулась словна йа сам тоже балон. Пирид маими глазами фспыхивают искры и трескаютца у миня в галаве.
Балон астанавливаитца и снова начинаит падергиватца.
Папрежниму никаких двирей ни видать.
Миня раскачивает тудасюда словна на качелях а балон ат этава третца а стену шахты но йа с этим ничи-во ни магу паделать. Качаит миня здорава и вдрук йа вижу дверь – аткрытую дверь чуть дальши ф шахти.
Йа атпиваю из бутылки с вадой а патом кидаю ие в тимнату. Балон в течении нескаких следующих минут чуть паднимаитца. Пачти да той двери но ни сафсем.
Нош мне можит панадабитца патаму йа ни магу иво выбрасить. Йа сматрю на сваи батинки и маи пирчатки но думаю што былабы глупа их выбрасывать. Йа мок бы выбрасить парашут но тагда у миня ни астанитца никакой вазможнасти вирнутца на зат.
Тут давольна свитло. Йа биру фанарь и са фсей силы швыряю иво внис.
Йа раскачиваю балон па мери таво как он паднимаитца. Наканец йа паравнялся с дверью. Ана сделана пат чилавеческий размер и имеит форму квадратнай буквы О. Внутри там иахоже тимно. Йа пачти датягиваюсь да двери тока мне нужна ищо нимнога раскачать балон. Балон чуть аиускаитца и йа выкрикиваю ругатильства но фсе же прадалжаю раскачиватца и ф канце канцоф аписываю пачти полный полукрук и дверь пачти уже можна дастать. И тут йа выставляю впирет ногу и заципляюсь за касяк а патом паттягиваю сибя.
Ни знаю. У миня ат высаты наверна апьянение или штота такое патамущта йа отвязываю падвисную систему и балон канечна же устримляется вверх при этам чуть ни выдирнуф миня из двери. Йа пытаюсь адной рукой ухватитца за дверь а другая мая нирчатка скаль-зит па касяку внутри двери.
Йа затягиваю сибя абратна и с трудом пириважу дыхание. Йа сматрю вверх шахты. Йа вижу бальшой черный конус каторый свешиваетца с вирхушки шахты и в нем бальшие удлиненые атверстия штота вроди ришотки сквось каторую праникаит немнога света на стены шахты против конуса. Свет пахож на днивной, хатя он нападает сюда наверна с бальшова растаяния паскоку эта центр башни, а фсе знают што на конус ана пачти нисходит.
Там навирху йесть ищо пара балоноф куда литит и тот што даставил миня сюда. Йа вижу как мой ударяитца о стенку чернава конуса. Он прадалжаит падниматца чуть ни праскакиваит черис адно из бальших длиных атверстий патом астанавливаитца у вирхушки шахты между конусам и стиной падпрыгивая как шарик пат паталком вырвафшийся из рук у рибят на детскам празнике.
Ты глупый дурак Баскул думаю йа пра сибя. Йа сматрю внис шахты. Как йа типерь вирнусь? Парашут у миня йесть но бес балона каторый замидляит падение на начальнам этапи на мнению барадачей-йагнятникоф прока ат этава парашута мала. Так что йа впалне магу аставить иво здесь. Йа снимаю иво и брасаю на пол у двери.
Холадна аш жуть. Йа вглядываюсь в тимнату за дверью.
Там видна ищо адна дверь и чтота вроди пульта управления. Можит эта лифт, но йа ни верю што мне магло так повести. И канечна кагда йа нажимаю на кнопки ничиво ни праисходит. Йа пытаюсь закриптаватца. Очинь астарожна и ниглубако такшта на самам дели эта дажи и ни криптавание. Черт пабери! Здесь ничиво нет. И дажи никакова эликтричиства наблизасти! Йа никагда ищо не был так далико ат крипта ат цивилизации.
Дела ф том што лифт ни работаит.
С адной стараны есть ищо дверь. Она чуть приат-крыта. Йа распахиваю ие. Очинь тимно но ступеньки там есть. Вот уш ф самам дели тимно. Жаль што у миня нет фанаря. Винтавая лесница. И ступеньки тут проста агромныи. Наверно тока 3 на метр. Ну ладна думаю йа пытаясь приабодрить сибя. Никаких других планоф на сиводня у миня нет.
Йа начинаю падниматца.
Йа щитаю ступеньки сотнями, пытаясь диржаться устойчивава ритма. Ни тимнее ни свитлее не становитца.
Йа стараюсь ни думать как высако йа аказался, хатя и чуствую штота вроди гордасти за тошто сумел забратца сюда. А ищо йа стараюсь ни думать а том как жи йа буду спускатца или а людях каторыи запустили в миня ракету – будут ли ани фсе ищо там йесли йа найду какойнибуть спосап сиуститца внис. Йа прахажу мима ищо адной двери ф стине. Ана запирта. 500 ступеней. И ищо адна дверь. Ана тожи запирта. А ищо йа пытаюсь ни думать обо фсех этих россказнях а крепасть-башни аба фсех этих настаящих призраках и монстрах из вримен до Диаспоры или из глубин космаса или проста даставленых туда штобы ахранять башню и атпугивать фсяких глупых редек штобы ни савали свой любапытный нос. Йа многа времени трачу на тоштобы ни думать аба фсем этам.
Ищо адна дверь. Между двирями по 256 ступеник. пака фсе двери были закрыты.
1000 ступеник.
Внезапна йа штота вижу перид сабой за паваротам лесницы. Штота вроди бы живое – ано ждет притаифшись и смотрит на миня.
Здесь ищо почти мирным мирно но эта штука ищо чирнее + ана агромная и нависла надо мной как какой-нибуть мститильный ангил тимнаты. Йа тянусь к сваи-му нажу. Эта тварь на ступеньках надо мной ни двигаитца. Мне бы хателась абманутца мол на самам дели ничиво там нет но ано йесть. Ни магу найти нажа. Он висит гдета на вирефке но йа и во ни магу найти. Вот вить хирня какая.
Наканец йа нахажу нож и биру иво трисущийся рукой. Эта черная фиговина ни двигаитца. Йа аглядываюсь. Назат йа тожи ни магу идти. Йа сматрю на эту непадвижную хрень што блакируит мой путь.
Йа ни сразу панимаю што к чиму.
Эта замерзшее мертвае тела барадача-йагнятника каторава ани паслали сюда до миня. Мне дышитца чутачку лехче (йесли тока можна сказать дышитца лехче если в лехких у тибя такое ащущение бутта ани сичас вырвутца у тибя черис нос а кожа у тибя словна сама разрываитца как перизрефший фрукт) но кагда йа прахажу мима птицы йа стараюсь ни прикасатца к ней.
Йа прадалжаю падниматца.
На 1024 ступеньки йесть дверь перикрывающая дальнейший путь. Йа пытаюсь закриитаватца но эликтричества в двирях нет. Спереди на них штота вроди бальшова калиса и йа пытаюсь павирнуть иво. Сначала ано ни падаетца но патом идет. Жутка многа рас паварачиваю йа иво и наканец раздаетца щилчок. Ниахотна но дверь аткрываитца са скрипам и скрежетам.
И дальши вверх.
1500 ступеник.
Мне приходитца периключитца на третью и паследнюю кислароднаю йемкасть на 1540 ступеньки.
Впирет и наверх впирет и наверх впирет и наверх. Па спирали и па спирали и па спирали бес канца бес канца…
2000. Прадалжаю падъем. В ушах ривет в глазах искры в живате ташната ва рту сладкаватый прифкус крови.
Йа жду чивота на 2048 ступени но ни магу фспомнить чиво. Йа дабираюсь туда и вижу закрытую дверь. Йа фспомнил паследнюю. Делаю здесь тоже самае тока эту заело ищо хужи и йа с трудом аткрываю ие.
2200. 2202. 2222. Йа хачу астанавитца. Йа фсе время ударяюсь а стены и баюсь свалитца внис туда аткуда йа начал идти. Здесь ужасна холадно. Йа ни чуствую ни рук ни нок. Трогаю нос пирчаткой и иво тоже ни чуствую. Атхаркиваюсь и плюю. Пливок с хрустам замирзаит в воздухи. Эта штота значит но тока йа ни помню што. Штота плахое думаю йа. 2300. 2303. 2333. Не слишкам харошее места штобы астанавитца. Пажалуй йа найду дальши.
2444. 2555. 2666.
Йа ни знаю куда йа иду и ужи ни саабражаю где нахажусь. Йа ф какомто агромнам винте каторый вьетца да самай земли а йа паднимаюсь внутри ниво.
2777. 2888. 2999, 3000.
Патом какаята пустата в маих лехких. Йа иза фсех сил стараюсь думать.
Йа в крепасти-башни, на лестнице. 3000 ступеник. Йа вижу какойта свет но эта тока в маих глазах. Ничиво ни асталась в емкасти в лехких в галаве.
256 штота нашептываит мне. 256. 256. 256. Йа ни знаю што эта такое но оно прадалжаит фсе время битца у миня в галаве. 2560. Там што была штонибуть? Йа стаю там миня качает а йа вдрук думаю. Ни можит быть. Што йесли йа прапустил аткрытаю дверь? Што йесли йа прашел мима таво места куда мне была нада.
256 256 256.
Заткнись.
256 256 256.
Ну ладна черт с табой 256. 12 рас 256.
Бох знаит скока эта будит. Слишкам трудна саабразить.
256 256 256.
В жопу фсе йа найду дальши тока штобы уйти ат этава праклятава шума у миня в галаве.
256 256 256.
3050. Видение тунеля. Уже ни шум а реф. 3055. Искры исчезли. Йа ни уверин прадалжаю йа падниматца или нет. 3060. Можит быть ва всем замки нет ни адно-ва миртвяка на такой высате. Вот вить хрень йа так памру вне дасягаимасти этава долбанава крипта. Йа и ф самам дели сичас памру нафеигда.
Пытаюсь закриптаватца но эта так трудна так же трудна как держать глаза аткрытыми. Но тут йа слышу штота вроди атвета. Тонинький писклявый голосок:
Баскул! Иди дальши! Иди далыпи! Мы пачти пришли!
Божи эта жи Эргейтс. Муравьишка Эргейтс. Вирнись ка мне.
Вот эта здорова. Но мне приходитца разарвать саединение. Паддерживать иво слишкам трудна.
3065. Снимаю с сибя абвяску. Ат ние типерь никакой пользы. Как и ат крипта. Но типерь йа вижу как делаю эта. Страшна холадна. Просто страшна.
3070. Света стала больши.
3071. Свет. Дверь. Дверь сбоку. Йа ни верю этаму. Проста ищо адна галюцинация.
3072. Аткрываю дверь. Свитло и типло. Лехкие как в агне. Нада иди дальши.
Падаю.
Падаю в двирях. Ударяюсь ап пол.
Как харашо лижать.
Светит свет звучат звуки.
Фспышка! фспышка! фспышка! Бах! бах! бах! Щелк. Фспышка! фспышка! фспышка!
Черт пабири думаю йа закрывая глаза йа и ни думал што кагда умираишь стока фсякай хирни вакрук…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Девушка посмотрела на него сверху вниз. Ее смуглое лицо, обрамленное белым мехом шапки, смотрело открыто и честно. Глаза светились то ли наивностью, то ли невинностью. Она едва слышно вздохнула, и ее плечи, локти, ладони в муфте – все чуточку приподнялось. Улыбаясь, она смотрела поверх его головы своими спокойными внимательными глазами, полузакрытыми, словно пыталась что-то вспомнить. Потом сказала:
– Я не знала, кто я такая. Знала только, что, вероятно, смогу помочь. Я родилась в клановой усыпальнице семейства Велтесери. Они по моей просьбе доставили меня сюда. Меня захватили…
– Ты не знала, Асура? – учтиво спросил он.
– … люди, которые хотят и дальше держать меня, чтобы не дать мне сделать то, что я должна сделать.
– Асура, – спросил он, – так теперь ты знаешь, кто ты такая?
Она посмотрела на него сверху вниз блестящими глазами.
– Знаю, – сказала она. – Теперь знаю, Кволиер. – Она обнажила зубы и скользнула вперед так, чтобы оказаться перед кормой А-образной лодки.
«Кволиер?» – подумал он.
– Онкатерий, – сказала девушка, и в ее голосе послышалась какая-то новая, совсем не девичья интонация, отчего его сердце бешено забилось. – Ах ты, слизняк! Неужели не мог придумать ничего лучше, чем выдавать себя за старую ученую даму?
Он схватил правое когтевесло и замахнулся на нее.
Она нагнулась, уходя от удара. Он выпрыгнул из лодки. Девушка замахнулась на него ногой, но он отменил коньки. Здесь была сфера его влияния, и он лишь ненадолго разрешил ей заменить ботинки на коньки. Скользящий удар пришелся рядом с его лицом, и он почувствовал струю воздуха на щеке. Девушка потеряла равновесие, когда под ней исчезло лезвие конька, но не упала.
Лодка по инерции чуть отъехала в сторону. Он сделал выпад, чтобы вынудить девушку отойти назад, а потом отступил на два шага к лодке, схватил второе весло и швырнул его за спину – оно, крутясь, заскользило по льду.
Девушка ухмыльнулась и таким же движением сбросила с рук муфту.
– Ах, так? – сказал она, глядя в направлении весла. – Ты хочешь, чтобы схватка была честной?
Он подался вперед и с размаху ударил веслом. Семь когтей были остры, как бритва, и имели заостренные, как игла, концы; они просвистели в воздухе перед ее лицом – девушка, уворачиваясь, сделала шаг назад и чуть в сторону.
– У тебя по-прежнему преимущество передо мной – ты знаешь, как зовут меня, а я не знаю, как зовут тебя, – сказал он, держась между девушкой и другим веслом, все еще продолжающим скользить по льду.
– Как и во многом другом, Онкатерий, – сказала она, подавая корпус то в одну, то в другую сторону, словно намереваясь проскочить мимо него. К хитростям с ее стороны он был готов, но не к слишком изощренным. Когтевесло врезалось в лед там, где должна была бы быть девушка, не проскользни она мимо него. Он развернулся, опираясь на врезавшееся в лед весло, сделал эффектный прыжок и приземлился на колени, держа весло перед собой.
Она не атаковала и не попыталась побежать за другим веслом, отскочившим по льду метров на пятьдесят. Вместо этого она схватила лодку и подняла, защищаясь ее А-образным корпусом, как щитом, и наступая на Онкатерия.
– Ведь мы встречались, не правда ли? – сказал Он-катерий, поднимаясь. Он тоже двинулся вперед, взвешивая в руке весло.
– Раз или два, – подтвердила она.
– Я так и думал, – сказал он, изо всех сил напрягая мозги, пытаясь вспомнить; он не сомневался, что знал ее в другом обличье. Он отменил принятый им ранее образ, удалив все следы Гадфий из своей внешности. Это действие совершилось с некоторым замедлением, словно перемена не получила одобрения, что было недопустимо.
Он смотрел на напряженное, внимательное лицо девушки, обрамленное А-образной лодкой, обращенной к нему острым концом.
С него хватит, решил он. Он попытался выключиться и вернуться в базовую реальность, но команда не прошла. Он завис здесь.
Вот это интересно, подумал он. Он попытался представить себе, что девушка лишилась сознания, потом вообразил, что когтевесло – это пистолет, но опять ничего не получилось. Он попытался вызвать помощь; этот олух Луне должен был ждать и быть готовым на всякий случай… Никакого ответа. Серотин… снова ничего.
Значит, он сам по себе и к тому же в ловушке.
– Что, Кволиер, проблемы? – спросила девушка, продолжая осторожно наступать на него.
Одно из полозьев лодки сверкнуло на свету, и Он-катерий впервые понял, что это хрупкое суденышко можно использовать не только как щит, но и как оружие; и еще он понял, что начинает побаиваться девушки. Значит, вот оно как.
Он рассмеялся.
– Да нет, какие проблемы, – сказал он и со всей силы полоснул веслом.
Она отразила удар лодкой. Он замахнулся еще раз, но она парировала и это движение. Он предчувствовал ответный удар и увидел ее выпад. Он использовал собственную инерцию, чтобы описать круг, и занес весло, а потом опустил его туда, где должна была оказаться она.
Когти разорвали левый рукав ее шубы, встретили сопротивление и ударились об лед. Он в спешке вытащил когти изо льда, сделал выпад и развернулся, но А-образный корпус лодки просвистел в воздухе, и полоз вонзился ему в плечо.
Инерция собственных движений на льду развела их на несколько метров. Левое предплечье девушки кровоточило – разорванный рукав шубы напитался кровью, лед вокруг был забрызган красным, а с лица ее не сходила странная напряженная усмешка. Его плечо онемело и вдруг потеряло подвижность. Лед у его ног был забрызган кровью.
Он снова пошел на нее, сделал выпад и замахнулся веслом; лопасть вонзилась в корпус лодки; девушка крутанула корпус и почти вырвала весло из его рук. Он потащил весло на себя, скользя обеими ногами, и внезапно они оказались лицом к лицу, разделенные А-образным корпусом: он тащил вонзившееся в лодку весло в одну сторону, а она, ухватившись за изогнувшийся корпус, напрягалась в противоположном направлении. Их дыхания смешались, образовав облачко среди стальных трубок корпуса.
Онкатерий тянул весло на себя, но, почувствовав, что ноги начинают скользить, развел их пошире. Рукоятка весла находилась между ними, мешая девушке нанести ему удар в пах. Лицо ее покрывала испарина. Кровь капала из ее левого локтя. Он почувствовал, что корпус лодки и весло начинают дрожать – силы девушки были на исходе. Она крякнула, ее губы вытянулись в полоску. Он тоже покрылся потом, плечо невыносимо болело, но он чувствовал, что девушка постепенно уступает.
Дышала она тяжело, расстояние между их лицами было меньше полуметра, и он почувствовал ее дыхание на своем лице – дыхание без запаха. Он спрашивал себя (с какой-то яростной медлительностью, которая позволяла ему сосредоточиться на физической борьбе), насколько глубоко эти параметры уходят в базовую реальность. Каждый из них был наделен мускулами, костями, сердечно-сосудистой системой и внешностью, но существовала ли какая-либо вторичная методика, которая воссоздавала бы их кишечную флору? В самом деле, нужно разобраться в этом получше. Пока же важно было то, что он оказался сильнее девушки физически, и дрожь, что он ощущал в корпусе лодки и весле, все усиливалась.
Он рассмеялся, чувствуя, как его дыхание окутывает ее, обволакивает ее лицо. Она нахмурилась, и он понял, что победил. Он, усмехаясь, смотрел на нее сквозь А-образную раму, медленно поворачивая ее.
– Хотела моей же лодкой меня и прихлопнуть?
Глаза девушки сверкнули. И вдруг она ударила его головой, лоб налетел на его нос. Он услышал хруст, лицо его онемело. Он отскочил назад и услышал внутри себя громкий звук колокольчика, словно кто-то ударил по его костям, которые вдруг стали металлическими и полыми. Что-то зазвенело у него в затылке, словно еще один колокольчик ответил его вибрирующему скелету.
Он упал, распростершись на льду. Попытался вдохнуть воздух через теплую жидкость, булькающую у него во рту и носу.
И тут она прыгнула на него и уперлась коленями в грудь; он почувствовал полоз лодки у себя на кадыке.
– Сдаюсь, сдаюсь, – сказал он, его язык едва ворочался в наполненном кровью рту.
Она не ответила. Она смотрела куда-то вбок.
Лед под ними задрожал. Потом метрах в тридцати от них поверхность вздыбилась и разошлась. Огромные глыбы льда поднялись вертикально и рухнули назад, раскалываясь, разбиваясь на куски и разлетаясь по покрывшейся водной пленкой поверхности, а из разлома с треском, в облаке пара и дыма появилось огромное, размером с дом, животное, покрытое густой спутанной шерстью. Его серповидные желтоватые бивни достигали размера человека, хобот был еще длиннее, толще человеческой ноги и задран к холодным небесам, оглашая окрестности рвущим барабанные перепонки ревом. На его спине визжало и кривлялось обезьяноподобное существо и пронзительно кричала, раскинув широкие крылья, гигантская черная птица. Пожилая женщина (сидящая на животном за дебильным обезьяночеловеком) нервно поглядывала из-под крыльев птицы. Мамонт снова заревел и с удивительной грацией затопал по льду, направляясь к ним.
Она сгребла в кулак одежду на шее Онкатерия и подняла его на ноги. Тот стоял неустойчиво и в любой момент мог упасть. Кровь текла с его лица, и он обеими руками зажимал рот и нос, пытаясь остановить поток. Увидев приближающегося мамонта, он моргнул.
– Бог ты мой, – сказал он, шмыгнув носом. – Надеюсь, это твои друзья, потому что я теперь полный ноль. – Он выплюнул кровавый сгусток, закашлялся. – А у этого волосатого голодный вид.
– Заткнись, Кволиер.
– Это ужасно занимательно, но я бы на твоем месте извлек из этой ситуации максимум. – Он снова фыркнул, закинув назад голову. Она продолжала держать его за грудки. – Вот ведь херня какая. Неужели надо было делать здесь боль такой натуральной? – Он снова закашлялся.
Мамонт остановился в пяти метрах от них. Животное размахивало из стороны в сторону тяжелым хоботом. Пожилая дама смотрела на них со спины мамонта. Она увидела Онкатерия, и на лице у нее нарисовалось изумление.
– Вы, вероятно, госпожа главный ученый Гадфий? – сказала девушка.
– Да, здравствуйте, – сказала она. – А вы – асура? Она кивнула:
– Судя по всему.
– Ну что ж, – сказала Гадфий, – мы явно прибыли сюда, чтобы спасти вас. – Она снова посмотрела на Онкатерия. – Ведь это член Консистории Онкатерий?
– Очень рад, мадам, – с поклоном сказал Кволиер. Кровь брызнула на лед. Он еще раз закинул голову назад и громко шмыгнул носом. – Вообще-то я надеялся, что мы еще встретимся. Не совсем так, но тем не менее…
Девушка встряхнула его, заставив замолчать.
– Идем? – спросила она.
2
Гадфий (которую так резко болтало во все стороны, что она побаивалась за сохранность своего завтрака) изо всех сил цеплялась за спутанную шерсть на спине ревущего, несущегося во весь опор мамонта. Обезьяночеловек перед ней ухал, кричал, бешено размахивал обеими руками, удерживаясь на спине животного только за счет везения и крепкой хватки ног. Во главе процессии бородач-ягнятник с пронзительными криками помахивал крыльями.
Отряд мамонтов с грохотом несся галопом по улицам темного портового города Ублиетт, люди в страхе шарахались в стороны.
В туннели они вошли по нескольким пандусам, ведущим в огромный темный зал, заполненный стоящими вплотную железнодорожными вагонами, откуда через хлипкую перегородку из пластиковых плит прорвались в складское помещение. Вспотевшие мамонты, трубя, неслись вниз по проходам полудюжиной волосатых потоков, их наездники-гуманоиды громко визжали.
Двери склада подались, и они оказались на набережной, увидели черную воду, уходящую вдаль иод темным сводом огромной пещеры, вмещавшей Ублиетт, и оголовник туннеля, ведущего в море. Мамонты развернулись и понеслись вдоль дока, между складами и кораблями, в сторону города. Наездники орали и корчили рожи редким удивленным крановщикам и морякам.
От доков в центр тихого города вел широкий бульвар. На проезжей части было несколько машин, но все они остановились. Здание службы безопасности, простое и ничем не примечательное, стояло на углу площади. Остальные мамонты остановились снаружи, а тот, на котором сидела Гадфий, прогрохотал по широким ступеням, повернулся наверху, стукнул в высокую двойную дверь задними ногами, потом повернулся еще раз и налег на дверь плечом – она рухнула, и Гадфий пришлось пригнуться. Бородач-ягнятник вцепился в круп мамонта за нею.
Никакой охраны заметно не было, только один человек сидел за столом, уставившись перед собой, и никак не отреагировал, когда они пронеслись мимо него в приемную. Он так и остался сидеть, неподвижный и немигающий.
«Что с ним такое?»
«Наш новый друг, – сказал ее собственный голос. – Он блокирует импланты агентов службы. Какое-то время мы будем здесь в безопасности».
Обезьяночеловек легко спрыгнул с мамонта на пол и припустил к двери, которая с шипением открылась перед ним. Он исчез. Казалось, дверь постоянно пытается закрыться, но не может, потому она с шипением и щелчками ходила туда-сюда.
Бородач-ягнятник подлетел к столу дежурного и уселся там; он сложил крылья и стал переминаться с ноги на ногу. Свою длинную шею он изогнул в виде буквы «S» и вопросительно уставился в лицо неподвижного человека.
Обезьяночеловек снова появился из дергающейся двери и поманил Гадфий пальцем. Мамонт присел, опустившись на колени.
Читать бесплатно другие книги:
