Я приду плюнуть на ваши могилы (сборник) Виан Борис

VI

Где-то через час до меня все-таки дошло, что остальным наше отсутствие может показаться странным, и мне удалось наконец высвободиться от этих девиц. Я не очень четко представлял, в каком углу комнаты мы находимся. У меня свело шею, болела спина. Бедра мои были безбожно исполосованы ноготками Джин Эсквит. Я добрался до стены, сориентировался и нащупал выключатель. В это время Джуди тоже зашевелилась. Я включил свет и увидел, что она протирает себе глаза, сидя на полу. Джин Эсквит ничком лежала на резиновом коврике, положив голову на руки. Казалось, она спала. Боже, вот это задница! Я быстренько натянул рубашку и брюки. Джуди наводила красоту перед умывальником. Я взял полотенце и смочил его, потом приподнял голову Джин Эсквит, чтобы ее разбудить, но оказалось, что глаза у нее открыты, и, честное слово, она смеялась. Я обхватил ее поперек туловища и усадил на край ванны.

— Хороший душ вам не помешает.

— Я так устала, — сказала она. — Кажется, я немного выпила.

— Мне тоже так кажется, — сказала Джуди.

— Ну, не так уж и много, — успокаивал я. — Тем более что вам совсем мало надо.

Тут она встала и повисла у меня на шее, а целоваться она тоже умела. Я мягко высвободился и впихнул ее в ванну.

— Закройте глаза и поднимите голову…

Я повернул краны смесителя, из душа брызнула вода. Под теплой струей тело Джин напряглось, и я видел, как ее соски потемнели и стали более выпуклыми.

— Как приятно…

Джуди натягивала чулки.

— Эй, вы оба, пошевеливайтесь. Если сейчас же спуститься, может быть, еще найдется что-нибудь выпить.

Я держал наготове халат и, когда Джин выключила края, завернул ее в мягкую ткань. Ей это понравилось.

— Где мы? — спросила она. — У Декстера?

— У хороших знакомых, — сказал я. — Мне показалось, что у Декстера стало тоскливо.

— Вы хорошо сделали, что увезли меня, — сказала она, — здесь гораздо веселей.

Она уже совсем обсохла, и я протянул ей ее костюм.

— Оденьтесь, приведите себя в порядок и приходите.

Я направился к двери и распахнул ее перед Джуди, которая вихрем скатилась по лестнице.

— Подождите меня, Ли…

Джин отвернулась, чтобы я застегнул ей лифчик, и я легонько куснул ее за загривок. Она повернулась ко мне лицом.

— Вы будете спать со мной и дальше?

— Весьма охотно, когда пожелаете, — сказал я.

— Прямо сейчас?..

— Ваша сестра будет интересоваться, куда вы пропали.

— Разве Лу здесь?

— Конечно.

— О! Отлично, — сказала Джин, — я смогу за ней присмотреть.

— Кажется, только вашего присмотра ей и не хватало.

— Как вы находите нашу Лу?

— Я охотно переспал бы с ней тоже, — сказал я.

Она снова рассмеялась.

— Я нахожу, что она просто великолепна. Я ей завидую. Если бы вы видели ее раздетой…

— О большем я и не мечтаю, — вставил я.

— Послушайте, да вы совершенный хам!

— Извините, у меня не было времени научиться хорошим манерам.

— Мне очень нравятся ваши манеры, — сказала она, нежно глядя мне в глаза.

Я обнял ее рукой за талию и повлек к дверям.

— Нам пора спускаться.

— И голос ваш мне тоже очень нравится.

— Идем.

— Вы женитесь на мне?

— Не говорите глупостей.

Мы начали спускаться по лестнице.

— Я не говорю глупостей. Теперь вы должны жениться на мне.

У нее был абсолютно спокойный вид уверенного в своих словах человека.

— Я не могу на вас жениться.

— Почему?

— Кажется, мне больше нравится ваша сестра.

Она опять засмеялась.

— Ли, я вас обожаю!

— Премного благодарен, — сказал я.

Все наши сидели в гостиной, устроив там небольшой бедлам. Я толкнул дверь и пропустил Джин вперед. Наш приход был встречен нестройным хрюканьем. Они открыли несколько банок с консервированными цыплятами и чавкали, как свиньи. Билл, Дик и Николас были без пиджаков и изрядно заляпаны соусом. По платью Лу расползлось огромное пятно от майонеза. Что касается Джуди и Джики, то они вовсю наворачивали с самым безмятежным видом. Я заметил, что пять бутылок уже опустошены. Из радиоприемника глухо доносилась танцевальная музыка.

Увидев цыпленка, Джин Эсквит издала воинственный клич, голыми руками овладела внушительным куском и без промедления впилась в него зубами. Я тоже уселся и наполнил свою тарелку.

И самом деле, все шло превосходно.

VII

Джин неуклонно шла к тому, чтобы напиться во второй раз еще лучше, чем в первый, и я этим воспользовался, предоставив возиться с ней Николасу. Я не отходил от ее сестры и, насколько мог, старался ее подпоить; но эта держалась стойко, и мне пришлось приложить массу выдумки. В три часа ночи позвонил Декстер. Он предупредил нас, что предки Эсквит начали беспокоиться, не видя так долго своих дочерей. Я спросил, как он отыскал место нашего сборища. Он только рассмеялся в ответ. Я растолковал ему, почему мы смылись.

— Все понятно, Ли, — сказал он. — Я отлично знаю, что у меня нельзя было поразвлечься, — слишком много серьезной публики.

— Присоединяйтесь к нам, Декс, — предложил я.

— У вас что, больше нечего выпить?

— Нет, — сказал я. — Дело не в этом, просто у вас проветрятся мозги.

Этот тип всегда язвил и притом всегда самым невинным тоном.

— Я не могу уйти, — сказал он, — а то бы приехал. Что мне сказать родителям?

— Скажите им, что их девочек доставят домой.

— Я не знаю, понравится ли им это. Видите ли…

— Они уже достаточно взрослые, чтобы выпутываться самим.

— Согласен, Ли, но родителям известно, что они сейчас не одни.

— Уладьте это как-нибудь, старина, я полагаюсь на вас.

— О’кей, Ли. Я все улажу. Пока.

— Пока.

Он повесил трубку, я сделал то же самое и вернулся к своим обязанностям. Джики с Биллом начали выделывать кое-какие штучки не для молоденьких девушек из приличной семьи, и я с любопытством наблюдал за реакцией Лу. Все же было заметно, что она выпила, ее, казалось, не так уж и поразило, когда Билл полез к Джики под платье.

— Что вам налить?

— Виски.

— Выпейте-ка это побыстрее и идем танцевать.

Я крепко взял ее за руку и попытался затащить в другую комнату.

— Что мы будем там делать?

— Просто здесь слишком шумно.

Она молча последовала за мной. Без возражений она позволила усадить себя на диван, но когда я принялся ее тискать, то получил одну из тех затрещин, что в жизни мужчины можно пересчитать на пальцах одной руки. Я был разъярен, но мне удалось сохранить на лице улыбку.

— Уберите лапы, — сказала Лу.

— Вы не могли бы полегче, — сказал я..

— Не я первая начала.

— А вы что думали? Что здесь воскресная школа? Или общество игроков в бинго?

— Я не хочу стоять на кону в ваших играх.

— Хотите вы или нет, но это так.

— Вы мечтаете о монетах моего папаши?

— Совсем нет, — сказал я, — вот об этом.

Я повалил ее на диван и спустил ей спереди платье. Она отбивалась, как дьявол. Под светлым шелком подрагивали ее груди.

— Пусти меня, животное.

— Ну нет, я просто мужчина.

— Вы мне отвратительны, — сказала она, пытаясь высвободиться. — Что вы делали с Джин целый час там, наверху?

— Ничего я с ней не делал. Вы же знаете, что с нами была Джуди.

— Я, кажется, начинаю понимать, что такое ваша банда, Ли Андерсон, и с какими субъектами вы проводите время.

— Лу, клянусь вам, я прикасался к вашей сестре, только чтобы помочь ей прийти в норму.

— Вы лжете. Я видела ее лицо, когда она спустилась.

— Честное слово, — сказал я, — можно поклясться, что вы ревнуете!

Она остолбенело уставилась на меня.

— Но… кто вы такой?.. Не много ли вы на себя берете?

— Вы думаете, если бы я… трогал вашу сестру, у меня было бы еще желание заниматься вами?

— Она ничем не лучше меня!

Все это время я удерживал ее на диване. Она перестала сопротивляться. Ее грудь часто вздымалась. Я склонился над ней и начал целовать ее груди, медленно, одну за другой, лаская соски языком. Потом я приподнялся.

— Нет, Лу, — сказал я, — она ничем не лучше вас.

Я выпустил ее и поспешно отодвинулся, так как ожидал бурной реакции. Она же повернулась лицом к стене и заплакала.

VIII

После той ночи я вернулся к своей повседневной работе. Затравка сделана, и теперь надо было выждать время, предоставив все естественному ходу вещей. И в самом деле, я был уверен, что снова увижу их. Я не думал, что Джин сможет скоро обо мне забыть, после того как она смотрела на меня такими глазами, а Лу… тут я рассчитывал немного на ее возраст и на то, что я сказал ей и сделал у Джики.

На следующей неделе я получил целый контейнер новых брошюрок, что предвещало скорый конец осени и приближение зимы; дела мои шли по-прежнему неплохо, и было с чего отложить монету на черный день. Мне удалось припасти уже недурную сумму, мизер, конечно, но мне пока хватало. Приходилось ведь все же и тратиться, например, обновить костюм да еще починить машину. Несколько раз я играл за гитариста в единственном сносном оркестре городка, обосновавшемся в Сторк Клубе, каковой, я думаю, не имел ничего общего с тем, что в Нью-Йорке, но его охотно посещали молодые очкарики в компании дочерей страховых агентов или местных торговцев сельскохозяйственной техникой. Это приносило мне небольшой доход сверх обычного, кроме того, я сбывал книги клиентам, которых мог там подцепить. Приятели из нашей банды иногда тоже туда заскакивали. Я продолжал с ними часто видеться и постоянно спал с Джуди и Джики. Я никак не мог отвязаться от Джики, но, в общем и целом, было весьма кстати иметь этих двух девочек, так как я был в потрясающей форме. Кроме всего прочего, я подзанялся атлетизмом и накачал себе мускулы, как у боксера.

Потом, как-то вечером, спустя неделю после вечерники у Декса, я получил от Тома письмо. Он просил меня приехать как можно скорее. Я воспользовался ближайшей субботой, чтобы удрать из городка. Я знал, что просто так Том писать не станет, и не ожидал ничего хорошего.

По приказу сенатора Бальбо, самого распоследнего мерзавца в штате, эти типы устроили перед выборами провокацию. Бальбо не прекращал своих поисков с тех пор, как черные получили право голоса, и так все подстроил, что за два дня до выборов его люди, разгоняя собрание черных, двоих прикончили на месте.

Мой брат, будучи учителем в школе для черных, выступил с публичным заявлением и отправил письмо протеста, за что его жестоко избили на следующий же день. Он писал мне, чтобы я приехал за ним на машине и увез куда-нибудь из этих мест.

Он ждал меня в доме, одиноко сидя в темной комнате на стуле. Мне стало так больно, когда я увидел его широкую, но совсем сгорбившуюся спину и спрятанное в ладони лицо. Я почувствовал прилив ярости, моя добрая черная кровь бушевала у меня в венах и гудела в ушах. Он поднялся и обнял меня за плечи. Губы его распухли, и говорил он с трудом. Когда я хотел похлопать его по спине, чтобы как-то утешить, он остановил мою руку.

— Они высекли меня, — сказал он.

— Кто это сделал?

— Люди Бальбо и сыновья Морана.

— Снова эти…

Мои кулаки сжались помимо моей воли. Холодная ярость постепенно овладевала мной.

— Хочешь, мы с ними разделаемся, Том?

— Нет, Ли. Мы не можем этого сделать. Вся твоя жизнь пошла бы насмарку. А у тебя еще есть шанс, ты не меченый.

— Ты стоишь большего, чем я, Том.

— Взгляни на мои руки, Ли, на мои ногти, волосы. Взгляни на мои губы, Я черный, Ли. Мне от этого никогда не избавиться, а ты…

Он замолчал и посмотрел на меня. Старик действительно меня любил.

— Ли, ты должен из этого выбраться. Бог поможет тебе выбраться. Он поможет тебе, Ли.

— Бог плевать на это хотел, — сказал я.

Том улыбнулся. Он знал о моих неважных отношениях с Богом.

— Ли, ты уехал из этого города слишком молодым и потерял свою веру, но Бог простит тебя, когда придет время. Бежать нужно от людей, а к Нему ты должен идти, широко распахнув руки и сердце.

— Куда ты отправишься, Том? Может, тебе нужны деньги?

— У меня есть деньги, Ли. Я хотел покинуть дом вместе с тобой. Я хочу…

Он остановился. Его изуродованные губы с трудом выговаривали слова.

— Я хочу сжечь дом, Ли. Наш отец построил его. Мы обязаны ему всем, что у нас есть. Он ведь был почти белый по цвету кожи, Ли. Но, ты помнишь, он никогда не думал отказываться от своей расы. Наш брат мертв, и никому больше не должен принадлежать дом, который построил отец своими собственными руками, руками черного.

Мне нечего было на это сказать. Я помог Тому увязать его пожитки, и мы взгромоздили их на мой драндулет. Дом находился на окраине города и к тому же в стороне от других. Я оставил Тома заканчивать и вышел, чтобы как следует закрепить все эти тюки.

Через несколько минут он присоёдинился ко мне.

— Едем, — сказал он, — едем отсюда, потому что еще не скоро придет время, когда на этой земле будет царить справедливость и для людей с черной кожей.

Красный огонек замерцал на кухне, потом неожиданно разросся. Послышался глухой взрыв бутыли с горючим, и отблески достигли окна соседней комнаты. Затем сквозь деревянную стену прорвался длинный язык пламени, и ветер стал раздувать пожар. Блики огня заплясали повсюду, лицо Тома в красном пламени блестело от пота. Две большие слезы скатились по его щекам. Наконец он положил руку мне на плечо, и мы повернули прочь от дома.

Я думаю, что Том мог продать дом; с деньгами можно было причинить немало беспокойства Моранам, к то и прикончить хотя бы одного из трех, но я не хотел мешать ему делать свой выбор. Я сделал свой. У него в голове оставалось слишком много всяких предрассудков о доброте, набожности и т. п. Том был слишком честным малым, вот что его губило. Он полагал, что творящему добро воздастся добром, хотя если такое и бывает, то это просто счастливый случай. Есть только одно стоящее дело — месть, но если мстить, то мстить на полную катушку. Я вспомнил Малыша, который был еще белее меня, если только такое возможно. Когда отец Энн Моран узнал, что тот обхаживает его дочку и они встречаются, то это продолжалось недолго. Правда, Малыш никогда не уезжал из города; а я уже более десяти лет жил вдали от него, среди людей, ничего не знавших о моем происхождении; и мне удалось избавиться от этого гнусного смирения, навязанного нам, как условный рефлекс, этого проклятого смирения, которое разбитыми губами Тома проповедовало о жалости, от этого врожденного ужаса, который заставлял наших братьев прятаться, заслышав шаги белого человека. Но я прекрасно знал, что, взяв у белого его кожу, мы получаем над ним власть, ибо он болтлив и легко отдает себя в руки тех, кого считает себе подобными. С Биллом, Диком и Джуди я уже отыграл несколько очков. Но сказать им, что их только что поимел черный… Это нисколько не приблизило бы меня к цели. При помощи Лу и Джин Эсквит я возьму реванш над Моранами и над всеми этими… Двое за одного, и им не удастся пристрелить меня, как они пристрелили моего брата.

Том что-то бормотал в бреду, задремав в машине. Я прибавил скорость. Мне надо было отвезти его до прямой ветки, где он сядет на северный экспресс. Он решил отправиться в Нью-Йорк. Он отличный парень, старина Том, отличный парень. Но слишком сентиментальный и слишком смиренный.

IX

Я вернулся в город только на другой день утром и отправился прямо на работу. Да я и не хотел спать. Я ждал. И дождался: около одиннадцати зазвони телефон. Джин Эсквит приглашала меня с Дексом и еще какими-то приятелями к себе на уик-энд. Я принял, естественно, приглашение, но не слишком поспешно.

— Если я смогу освободиться…

— Постарайтесь прийти, — выдохнула она в трубку.

— Не думаю, что вам не хватает кавалеров, — подсмеивался я, — или вы и вправду живете в дыре?

— Здешние мужчины не умеют развлечь девушку, которая выпила больше, чем нужно.

Я остался холоден, и она почувствовала это, так как я услышал ее принужденный смех.

— В самом деле, приезжайте, мне хочется вас видеть, Ли Андерсон. И Лу тоже будет довольна..

— Поцелуйте ее за меня, — сказал я, — а она пусть поцелует вас от моего имени.

Ободренный, я вернулся к работе. Вечером я нашел всю компанию в аптеке и увез Джуди и Джики на своем драндулете. Не слишком удобно заниматься этим в машине, зато можно найти неожиданные ракурсы. В эту ночь я спал как убитый.

На другой день, чтобы пополнить свой гардероб, я купил что-то вроде несессера с туалетными принадлежностями, небольшой чемодан, новую пижаму и всякие мелочи, которых мне не хватало. В гостях у этих субъектов я не хотел походить на бродягу, и я примерно знал, что нужно, чтобы таковым не показаться.

На той же неделе, в четверг вечером, когда я заканчивал уже подсчитывать дневную выручку и заполнять свои бумаги, около половины шестого у дверей лавки остановилась машина Декстера. Я пошел открыть ему, так как уже запер лавку. Он вошел.

— Привет, Ли, — сказал он мне. — Как дела?

— Неплохо, Декс. А как учеба?

— Ммм… Ползет потихоньку. Вы же знаете, я не настолько увлекаюсь бейсболом или хоккеем, чтобы быть очень заметным студентом.

— Ты ко мне но делу?

— Я заехал за тобой, чтобы пообедать где-нибудь вместе, а потом разделить с тобой одно из моих любимых маленьких развлечений.

— Идет, Декс. Только дай мне еще минут пять.

— Я подожду тебя в машине.

Я засунул бумаги и выручку обратно в кассу, опустил штору и, взяв куртку, вышел через заднюю дверь. Стояла отвратительная, хоть и теплая погода, запоздалая для этого времени года. Воздух был влажным и клейким, все словно прилипало к рукам.

— Захватить гитару? — спросил я Декса.

— Не стоит. Сегодня о развлечениях забочусь я.

— Валяй.

Я уселся рядом с ним на переднем сидении. Его паккард был не чета моему драндулету, но этот парень не умел как следует с ним обращаться. Чтобы заставить такой мотор стучать при переключении скоростей, надо сильно постараться.

— Куда ты меня везешь, Декс?

— Заедем сначала пообедать в Сторк, а потом я завезу тебя еще в одно местечко.

— Ты, я полагаю, едешь в субботу к Эсквитам?

— Да. Если хочешь, подвезу и тебя.

Это избавляло меня от необходимости приезжать на моей развалине, да и появиться в доме вместе с Декстером кое-чего стоило.

— Спасибо. Согласен.

— Ты играешь в гольф, Ли?

— Один раз в жизни пробовал.

— У тебя есть форма и клюшки?

— Никогда и не было! Ты что, принимаешь меня за принца?

— У Эсквитов играют в гольф. Советую сказать, что врач запретил тебе играть в него.

— А ты подумал, как это будет воспринято? — проворчал я.

— А как насчет бриджа?

— С этим неплохо.

— Неплохо или хорошо?

— Неплохо.

— Тогда я советую также заявить, что партия в бридж будет для тебя роковой.

— Но я же все-таки могу играть…

— Ты можешь позволить себе проиграть пятьсот долларов не моргнув глазом?

— Пожалуй, это бы меня затруднило.

— Тогда последуй и этому совету.

— Ты сегодня просто сама любезность, Декс, — сказал я. — Если ты пригласил меня, чтобы дать мне понять, что для этих людишек я не более, чем нищий, так сразу и скажи — и до свидания.

— Нет чтобы сказать спасибо. Эти «людишки», как ты говоришь, могут нанести тебе прямой в челюсть, а я даю совет, как уклониться.

— Мне не совсем понятно, в чем тут твой интерес.

— У меня есть свой интерес.

Он замолчал на мгновение и резко затормозил, чтобы переждать красный свет. Паккард мягко качнулся вперед на рессорах и вернулся в прежнее положение.

— Я не вижу, в чем он.

— Мне хотелось бы знать, чего ты добиваешься от этих девиц.

— Все хорошенькие девушки стоят того, чтобы ими заняться.

— У тебя под руками дюжина не менее хорошеньких и гораздо более доступных.

— Я не думаю, что первая половина твоей фразы верна на сто процентов, да и вторая тоже.

Он посмотрел на меня с какой-то задней мыслью. Я предпочел бы, чтобы он внимательнее смотрел на Дорогу.

— Ты меня удивляешь, Ли.