Любить – значит страдать Донован Ребекка

Глава 39

Дышать за меня

– Эван! – Я толкнула дверь и принялась лихорадочно обшаривать глазами кухню. – Эван! – позвала я снова и вышла в холл.

– Эмма? – Он посмотрел на меня в замешательстве. Я вышла из тени, и у него от ужаса расширились глаза. – Эмма! Что с тобой стряслось?!

В его взгляде была такая боль, что невозможно передать. И это меня просто убило. Я судорожно ловила ртом воздух, не в силах найти нужные слова. А потом у меня подкосились ноги – и я упала на колени, держась за ушибленный бок.

Почувствовав на плечах руки Эвана, я прижалась к его груди. Я не могла плакать. Я не могла говорить. Я могла только хрипло и отрывисто дышать. Он прижался щекой к моему виску и стал тихонько укачивать меня.

– Ох, Эмма! Что же с тобой приключилось? – приговаривал он, но я молчала.

Перед глазами до сих пор стояло изувеченное тело на полу и жесткий взгляд Джонатана, продолжавшего бить лежачего. Слепая ярость в его глазах, растерянное выражение его лица, когда он увидел мою реакцию. Холодные пальцы на моей щеке, горячие губы на моих губах.

Мне казалось, что голова вот-вот разорвется, и я, всхлипнув, прижалась к Эвану.

– Эмма! – Он пристально посмотрел на меня. – Все, тебя больше никто не посмеет обидеть!

Я кивнула, у меня задрожал подбородок. Глаза слезились, дыхание неровными толчками вырывалось из груди. Я не плакала. На слезы просто не осталось сил. Все силы ушли на то, чтобы хоть как-то держаться.

– Встать можешь? – спросил Эван, продолжая обнимать меня за плечи. Я покачала головой. Как приятно лежать на его груди, прислушиваясь к ударам сердца! – Эм, ты вся дрожишь. Ну пожалуйста, расскажи, что случилось.

Но я была не в состоянии говорить. Казалось, что я камнем иду на дно. Я ткнулась носом в рубашку Эвана, чтобы вдохнуть его чистый запах, словно это могло помочь выплыть на поверхность.

– Эван? – послышался удивленный голос Вивьен. – Почему ты… Эмили? Что случилось?

– Не знаю, – коротко бросил Эван.

Я почувствовала на щеке прохладную мягкую руку, открыла глаза и встретила ее сострадательный взгляд.

– Мы позаботимся о тебе, – сказала она, и я сжала губы, чтобы не застонать от боли.

Потом я снова закрыла глаза, а Эван, бережно поддерживая мою голову, прижал меня к себе. Я услышала цоканье каблучков и голос Вивьен:

– Думаю, на сегодня достаточно. Аналайз, спасибо за помощь. Если можешь, позвони своей маме и скажи, что мы переносим встречу на другой день.

Эван слегка отстранился и осторожно взял меня за подбородок, чтобы посмотреть, что с моим лицом. Я неохотно подняла голову. Вид у Эвана был крайне озабоченным.

– Пожалуй, пойду принесу лед, – сказал он и повернулся, чтобы выйти, но я вцепилась ему в руку:

– Нет, не уходи! Потом принесешь.

– Ладно, – согласился он, заняв исходное положение.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила возникшая за его спиной Вивьен.

– Пакетики со льдом, – ответил Эван.

– Может, все же стоит отвезти ее в больницу? – неуверенно произнесла Вивьен.

– Не знаю. С тех пор как Эмма здесь, она и двух слов не сказала.

– Эмма? – ласково позвала меня Вивьен, и я сразу открыла глаза, ведь она еще никогда меня так не называла. – Эмма, дорогая, что с тобой произошло?

Я поймала на себе взгляд ее проницательных голубых глаз.

– Он пытался отнять это, – едва слышно произнесла я дрожащим голосом.

– Отнять что? – не поняла она.

Эван осторожно меня отпустил, я вытянула руку, разжала пальцы и показала кулон. Увидев запекшуюся на ладони кровь, Вивьен слабо охнула. Похоже, я так крепко сжимала бриллиант, что чуть ли не до мяса содрала кожу. Не обращая внимания на боль, я снова сжала руку в кулак.

– Кто это был? – уже более настойчиво спросила Вивьен.

– Не знаю. Когда я приехала домой, он шарил у меня в комнате.

– Я звоню в полицию, – заявила она.

– Нет! – повернувшись к Вивьен, умоляюще произнесла я и сразу же согнулась пополам от резкой боли в боку.

– Эмма! – подхватил меня Эван. – Куда еще он тебя бил?

Я пыталась отдышаться, по лицу ручьем текли слезы.

– Эмма, мы должны посмотреть, что там у тебя. Хорошо?

Я медленно села и задрала футболку. Бок, куда двинул ногой тот тип, был фиолетово-багровым. Эван вздрогнул и схватил меня за руку. И чтобы не видеть его болезненной реакции, я поспешно отвернулась.

– Не хочу в больницу, – жалобно сказала я.

– Тогда я позвоню Мишель. Мы поедем в ее офис и там встретимся с полицией, – заявила Вивьен, и я поняла, что спорить бесполезно. Она ласково погладила меня по лицу. – Эмма, позволь нам позаботиться о тебе.

Когда я вышла из душа, то не сразу рискнула посмотреть на себя в запотевшее зеркало. Подбородок с правой стороны был темно-красного цвета. Нижняя губа вздулась и выглядела так, словно во рту марлевый тампон, хотя я выбросила его, как только прекратилось кровотечение. А там, где я прикусила губу зубами, образовалась глубокая ранка.

Я старательно втерла в поврежденные места очищающий гель, приятно холодивший кожу. И с интересом повертела в руках тюбик гомеопатического средства, которое, если верить доктору Вассар, способствовало исчезновению кровоподтеков. Ведь о том, чтобы в таком виде появиться в школе или вообще на людях, не могло быть и речи.

Когда я подняла руки, чтобы натянуть футболку Эвана, то сразу задохнулась от нестерпимой боли. От четырех до шести недель. Именно столько времени понадобится, чтобы зажили два сломанных ребра. Оставалось только надеяться, что боль постепенно притупится, ведь сейчас каждый вдох давался с огромным трудом. Я чувствовала себя совершенно разбитой, что было недалеко от действительности.

С трудом одевшись, я прошла в гостевую спальню, где, к своему удивлению, застала Эвана. Погруженный в глубокую задумчивость, он нервно мерил шагами комнату. Весь день он держался молодцом: успокаивал меня, внимательно слушал рекомендации доктора Вассар во время осмотра, помогал отвечать на вопросы полицейских. Да, он постоянно был рядом – такой сильный и такой надежный. Правда, за все время он практически не произнес ни слова.

Но, похоже, Эван сломался. Он нервно теребил пальцы и тяжело дышал. Потом поднял голову, резко остановился, посмотрел на меня остекленевшим взглядом и зажмурился, чтобы вернуть самообладание, но у него только еще сильнее напряглась шея и выступили желваки на скулах.

– Эван? – прошептала я, не решаясь подойти к нему.

Он сразу открыл глаза. В них было столько душевной муки, что словами не передать. Между бровей залегла тонкая морщинка. Какое-то время мы стояли молча. Его страдания буквально разрывали сердце.

– Я поклялся, что никто и никогда не посмеет тебя больше обидеть. – Голос его звучал на удивление спокойно.

– Что?! – недоуменно покачала я головой.

Эван стоял неподвижно, он был в таком напряжении, будто каждое слово причиняло ему физическую боль.

– Той ночью, когда ты лежала изувеченная и едва живая, я дал клятву. Я поклялся всегда любить тебя и больше никогда и никому не давать в обиду.

Я хотела ответить и не смогла: что-то сжимало горло. Подошла к кровати, осторожно присела на край и уставилась невидящими глазами себе под ноги. И, разлепив дрожащие губы, сказала первое, что пришло в голову:

– Что же я с тобой сделала?!

Эван опустился передо мной на колени. Я вдруг почувствовала, что из меня будто выпустили весь воздух.

– Значит, ты был там? – В свое время я решительно отказывалась говорить о том, что произошло со мной в доме Кэрол. А он так и не сказал мне.

Эван тяжело сглотнул и медленно кивнул:

– Я знал, что ты не согласишься со мной уехать, поэтому решил остаться. Караулил в машине. Но все-таки заснул, а когда проснулся, она была уже там.

– Боже мой! – До меня не сразу дошел смысл сказанного. – Нет!

– Джордж пытался ее от тебя оторвать – и не смог. Я оттолкнул его, отшвырнул ее в сторону, но… – Эван замолчал и закрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась. Я хотела его остановить, так как не желала ничего слышать. Он не должен был попасть туда, в мой кошмар. Однако у меня не хватило духу попросить его замолчать. Я смотрела, как шевелятся его губы. – Это ужасно, что она с тобой сделала! Ты была прикована наручниками к кровати, рот заклеен липкой лентой. Ты плакала, слезы текли у тебя по лицу. И ты… не дышала.

– Эван! – Я погладила его по щеке и с трудом выдавила: – Ты не должен был это видеть.

– Эмма, я должен был тебя защитить. И не справился. – Эван отчаянно пытался найти нужные слова.

У меня по щеке скатилась слеза. Выходит, случившееся прошлым летом до сих пор занозой сидело у него в сердце.

– Ты была смертельно бледной и вообще не шевелилась, – продолжил Эван. Наши глаза встретились, и он прошептал: – Я дышал за тебя.

– Ты? – Его признание буквально повергло меня в шок.

– Да, я дышал за тебя и с каждым вдохом умолял тебя дышать. Снова и снова. А потом… потом ты действительно начала дышать. – Он сморгнул непрошеную слезу. – Я обещал…

– Эван, – перебила я его. – Ты ни в чем не виноват.

Невозможно даже представить, что пришлось ему пережить в ту страшную ночь. Пришлось увидеть. Пришлось совершить. А потом целый год хранить в душе эту тайну.

– Прости меня, – заплакала я.

– Эмма, не надо. Тебе не за что извиняться.

– Но ты… – запинаясь, начала я. – Ты не должен был…

Я не могла найти нужных слов, чтобы объяснить, почему ему не следовало находиться в доме Кэрол. Ведь я сама решила остаться. И всему виной моя скрытность, отрицание очевидного и дикое упрямство. Ведь именно поэтому мы оба и оказались там в ту роковую ночь.

–  Чего я не должен был? – с вызовом спросил Эван. – Я должен былвызвать полицию или сообщить хоть кому-нибудь задолго до того. Теперь-то я точно знаю. А сейчас приходится с этим жить. Но я хочу защищать тебя, любить тебя… Ведь я самтебя выбрал. И это навсегда.

Его слова острым ножом пронзили сердце. Я закрыла глаза и дала волю слезам. Эван положил голову мне на колени и обнял за талию. И чтобы хоть немного утешить его, я ласково взъерошила ему волосы.

У меня ведь тогда и в мыслях не было обидеть Эвана. Причинить ему боль. Но я это сделала. И вот опять мое неверное решение оказалось губительным для него – ведь его глаза не лгали.

Вивьен ничего не сказала, когда он остался на ночь в моей комнате. Мы лежали лицом друг к другу, он держал меня за руку. Лежать на больном боку оказалось нелегко, но доктор Вассар объяснила, что так будет легче дышать, и оказалась права. Страдальческий взгляд Эвана рвал сердце.

– Может быть, ты расскажешь о Рейчел, а еще почему решила провести день с Джонатаном? – осторожно попросил Эван.

– А ты знал?

– Конечно, – ответил он. – Эмма, что случилось в доме у Рейчел?

Очень хотелось отвернуться, но я не смогла. Взгляд его серо-голубых глаз буквально приковывал. Голос мой звучал тихо и надрывно.

– Я надеялась, что она изменится. Но она осталась прежней. Потом она начала пить. И я считала, что это моя вина. Что я напоминаю ей об отце и тем самым бережу старые раны. Я ничем не смогла ей помочь, она продолжала пить. Все больше и больше. И все сильнее обижала меня. А под конец я поняла, что она меня не любит. И никогда не любила.

– А Джонатан? – нерешительно спросил Эван.

Я растерянно заморгала. Похоже, Эван видит меня насквозь.

– Он был рядом. Он знал, насколько она неуравновешенная, и понимал, как с ней тяжело. Он стал мне… другом. И в тот день мы отправились покататься, чтобы немного отдохнуть от нее. Мы ничего не планировали. Он просто старался помочь.

Судя по прищуренным глазам Эвана, он явно пытался понять, хотя мой рассказ, естественно, не доставил ему удовольствия. Все остальное я решила пока оставить при себе.

– Теперь я буду стараться тебе помочь, – прошептал Эван, поцеловав мою руку. – Эмма, закрой глаза. Я никуда не уйду.

Я закрыла глаза. Но заснула не сразу.

А когда я открыла глаза, Эвана рядом не оказалось. Но зато была Сара.

– Привет, – мило улыбнулась она. – Что-то ты заспалась.

– Неужели? – А я даже и не заметила, как уснула. С трудом приподнялась на локте и поняла, что день в самом разгаре. – Что ты здесь делаешь? Мне казалось, ты должна была вернуться только завтра.

– Джаред позвонил, – объяснила она. – И я прилетела первым же рейсом.

– Не стоило…

– Эмма, и не начинай. Ты прекрасно знаешь, что я для тебя на все готова. И даже терпеть в соседнем кресле жуткого зануду, весь полет прохрапевшего на моем плече, – ухмыльнулась Сара, но как-то не слишком весело.

– Сара, спасибо тебе большое. А где Эван?

– Что-то стряпает на кухне. – Сара придвинулась поближе и поднесла руку к моей щеке, хотя и не решилась дотронуться. – Что ж, немного умения и побольше косметики. Тебе повезло, что у тебя есть я.

– И правда повезло. – Я с трудом села, подложив под спину подушку.

– Ой, а это тебе. – Сара протянула мне два пакетика со льдом. – Эван дал четкие указания.

Когда я приложила пакетики к подбородку, Сара открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Она сдвинула брови и прислушалась. Подошла к двери и притворила ее. Я с интересом наблюдала за Сариными действиями, а потом тоже услышала странный шум. Похоже, кто-то выкрикивал мое имя.

Сара поспешно покинула комнату, я сползла с кровати и поплелась следом. Нарушитель спокойствия явно пришел по мою душу.

– Я знаю, что она здесь, – услышала я приглушенный мужской голос. – Эмма!

Завернув за угол, я обнаружила Сару на пороге кухни.

– Сара, не пускай ее сюда. Ладно? – инструктировал мою подругу с крыльца Эван.

– Что происходит? – поинтересовалась я, а когда увидела каменное лицо Эвана, сразу заподозрила неладное.

Сара прикрыла дверь, но я услышала, как Эван кому-то резко говорит:

– Она прекрасно себя чувствует. Тебе здесь нечего делать.

Я выглянула из окна гостиной, увидела на подъездной дорожке Джонатана, и сердце предательски екнуло. Джонатан сжимал кулаки, лицо его налилось кровью.

– Эван, просто позволь мне ее увидеть. По крайней мере, скажи ей, что я здесь.

– Боже, что он здесь делает?! – ахнула возникшая у меня за спиной Сара.

– Он просто хочет знать, что я в порядке, – густо покраснев, ответила я.

Джонатан был не из тех, кто позволит, чтобы кто-то встал у него на пути. Он мог в любую минуту взорваться, и нельзя было допустить эскалации конфликта. Я прошла мимо Сары и направилась на кухню.

– Куда ты идешь? – требовательно спросила Сара.

– Он просто хочет знать, что я в порядке, – повторила я, чувствуя, как сильно бьется сердце, и открыла дверь.

– Эмма, не надо, – тихо произнес Эван.

– Все нормально. Он только хочет удостовериться, что я не сильно пострадала, – с наигранным спокойствием ответила я.

Эван напрягся, но мешать не стал.

Когда Джонатан меня увидел, на его губах появилась слабая улыбка, хотя глаза смотрели настороженно.

– Привет, – тихо сказал он.

– Привет, – застенчиво ответила я. – Что ты здесь делаешь?

– Извини. Я пытался до тебя дозвониться. Чуть с ума не сошел от беспокойства. Ты так стремительно убежала после… Я не знал, насколько серьезно ты пострадала. И должен был тебя увидеть.

– Куда-то задевала телефон, – слегка покраснев, ответила я. – Прости, что не позвонила.

Я спиной чувствовала взгляд Эвана. И Сара, наверное, тоже была рядом. Но у меня не хватило духу оглянуться.

– Ну как ты? – Поскольку вопрос был чисто риторическим, я не стала отвечать, пока он не уточнил: – Сильно пострадала?

– Со мной все будет хорошо, – ответила я.

– Я напугал тебя, да? – спросил он упавшим голосом. Я наконец решилась посмотреть ему в глаза. В них застыла такая тоска, что мне стало не по себе. – Обещаю больше никогда так не делать. Прости меня, Эмма.

Я тяжело сглотнула и кивнула головой. Говорить не было сил.

– Ты мне не безразлична, – объяснил он. – Я не мог… – Он бросил взгляд в сторону Эвана, вспомнив, что мы не одни. – Что ему известно?

– Хм… – замялась я. – На самом деле я ничего ему не говорила. Ограничилась объяснением, что все страшно запуталось. Я имею в виду Рейчел. И я не сообщила полицейским, что ты тоже там был. Просто сказала, что наткнулась на парня в своей комнате и не помню, как он выглядел.

– Хорошо, – кивнул Джонатан. – Выходит, он не знает о твоих ночных кошмарах, о твоих страхах, о…

Я покачала головой и виновато опустила глаза. Стояла и нервно ломала пальцы. Возникшее вокруг нас напряжение стало уже нестерпимым. Мне не хватало воздуха. Джонатан потянулся к моей руке, но я отшатнулась.

– Понимаю, – обреченно вздохнул он. – Я не имел права компрометировать тебя. – В его глазах было искреннее раскаяние. – Эмма, пожалуйста, не бросай меня. – Его слова были как гром среди ясного неба, на секунду я даже потеряла дар речи. – Пожалуйста, – повторил он.

– Не брошу, – прошептала я. – Дай мне немного времени.

– Понимаю. Я уйду. Но ты ведь сообщишь, когда… будешь готова?

Я молча кивнула, избегая смотреть ему в глаза. И, раздавленная чувством вины, понуро побрела прочь. Сара с Эваном, которые по-прежнему стояли на крыльце, конечно, все видели, но – и это я знала точно – ничего не слышали.

Сара прошла вслед за мной в дом, а Эван остался на крыльце. Наверное, хотел удостовериться, что Джонатан действительно уехал.

– Откуда он узнал, где ты живешь? – спросила Сара, когда Эван закрыл дверь.

– Без понятия, – ответил Эван.

– Уэслин – город маленький. Здесь трудно что-либо скрыть, – неожиданно вспомнила я слова Джонатана. – Нужно просто спросить.

– Ну и что все это значит? – поинтересовалась Сара, когда я уже повернулась, чтобы выйти. – Он выглядел таким расстроенным.

– Он там был, – опередил меня Эван.

Интересно, как он догадался?

– Что? – удивилась Сара. Я виновато опустила глаза, и этого оказалось достаточно. – Он там был! Почему?

– И почему ты наврала полицейским?! – перебил Сару Эван.

Тогда я сделала глубокий вдох и начала говорить:

– Парень поставлял маме наркотики. Я не хотела, чтобы в полиции знали. – Я напряженно ждала их реакции. Они были явно удивлены, но сохраняли спокойствие. Тогда я снова уставилась в пол и продолжила рассказ: – Он ее здорово отделал, потому что она ему задолжала. Я нашла ее, когда заехала домой за футбольной формой. А в результате пришлось везти ее в больницу. Когда Джонатан об этом узнал, он запретил возвращаться домой. Но я решила, что парень оставил нас в покое. И ошиблась. – Здесь я сделала паузу, поскольку сказала больше, чем нужно. – Но тут появился Джонатан и силой заставил его уйти.

– Именно так я и предполагал. Я видел костяшки его пальцев, – звенящим голосом произнес Эван. – Выходит, он тебя защитил, да?

Удивленная его резким тоном, я подняла голову и кивнула. Лицо Эвана исказилось, точно от боли. Джонатан сделал именно то, что он, Эван, торжественно обещал, а именно защищать меня.

– Да, но зачем он приехал сюда? – спросила Сара, чтобы разрядить обстановку.

– Я убежала, – поспешно объяснила я. Конечно, им не стоило знать о том, как здорово отделал Джонатан парня, изувечив его до неузнаваемости. Или почему я сломя голову убежала из дома. Я снова сделала глубокий вдох и добавила: – Он просто хотел удостовериться, что я в порядке.

– Ой ли? – бросил недоверчивый взгляд Эван. И я сразу покраснела как рак. Неужели Эван увидел в наших отношениях нечто большее? – Ты уже говорила, что вы с Джонатаном друзья и с ним ты можешь обсуждать проблемы Рейчел. С этим я еще могу согласиться. Но почему мне все время кажется, будто он знает больше, чем я? – Голос Эвана окреп и звучал взволнованно. Я хотела оправдаться, но заметила вызывающее выражение лица Эвана и промолчала. – А как он вел себя здесь?.. А как он на тебя смотрел?.. – Эван тяжело вздохнул и уже тише добавил: – Прости, Эмма. Но я ему не доверяю.

И на это у него были все основания.

Глава 40

Истинная правда

Как я ни старалась, никак не удавалось забыть лицо Джонатана. Взгляд его темных глаз казался таким проникновенным, но мгновенно становился холодным и тяжелым. Его глаза таили в себе нечто большее, чем боль и сердечная мука. Нечто большее, чем гнев и ненависть.

Невероятно, что дружелюбный парень, который смеялся вместе со мной посреди ночи над дурацкой коммерческой рекламой, был способен забить человека до смерти, превратив его в кровавое месиво. При воспоминании об этом я вздрогнула и еще крепче прижала к себе подушку.

– О чем ты думаешь?

Я резко обернулась. Эван стоял на пороге гостиной, солнце играло в его волосах, подчеркивая безупречные черты гладкого лица. Взгляд серо-голубых глаз снова был безмятежным. И я сразу отмела прочь тревоги и волнения.

– Привет! – радостно поздоровалась я. – Как дела в школе?

Я закрыла книгу, валявшуюся корешком вверх, и положила на плетеный столик рядом с диваном, на котором лежала, обложившись для удобства подушками.

– Ничего нового. – Он сел рядом и закинул мои ноги себе на колени. – А как ты провела день?

– Помогала вкладывать письма в конверты. Очень увлекательное занятие.

Эван отрывисто рассмеялся и нежно провел пальцем по начавшему светлеть синяку на моем подбородке. Затем наклонился и поцеловал меня.

– А разве тебе не надо сейчас быть на тренировке? – неожиданно вспомнила я.

– У тренера какая-то встреча. Тренировку перенесли на завтра.

– На субботу?

– К сожалению, – скривился Эван.

– Ох, а я надеялась, что мы сможем завтра забрать мои вещи. Анна наняла грузчиков вывезти мебель, так что надо успеть все упаковать до их прихода.

– А Рейчел вернулась?

– Понятия не имею. От нее пока ни слуху ни духу, но я вовсе не жажду с ней общаться. Хорошо бы ее не оказалось дома.

– А что, если поехать туда сегодня?

При одной мысли о возвращении в тот дом меня словно ударило током. Я прекрасно понимала, что рано или поздно придется туда вернуться, но хотела оттянуть это не слишком приятное мероприятие. Надеялась, что успею морально подготовиться.

– Хорошо. Давай так и сделаем. – Глупо надеяться, что к такому можно морально подготовиться.

– Твое присутствие вовсе необязательно. – Эван явно заметил мое смятение. – Мы с Сарой вполне обойдемся без тебя. К тому же она изъявляла желание помочь.

– Нет. Я поеду. Отправлю Саре сообщение, что встречаемся там.

– Ты уверена? – недоверчиво спросил Эван. – А вдруг она дома?

Однако как я могла объяснить ему, что меня пугает отнюдь не встреча с Рейчел? Я боялась увидеть на полу кровавое пятно. Правда, полицейские, обыскав дом, меня больше не допрашивали. Значит, Джонатан успел отмыть пол и избавиться от сломанного кофейного столика. И тем не менее я не сомневалась, что увижу кровь, даже если закрою глаза.

– Ничего, я справлюсь, – снова заверила я Эвана.

Эван встал и протянул мне руку. Я с трудом оторвала спину от подушек, которые, к сожалению, не слишком-то помогали. Дышать все равно было очень больно.

– Интересно, что нас ждет? – озвучила я свои мысли, когда мы выехали на проселочную дорогу.

– Ты о чем? – не понял Эван.

– О своей комнате.

– А почему ты не вернулась вместе с полицией, чтобы проверить, не пропало ли еще что-нибудь?

– Потому что я твердо знаю, что нет, – уныло произнесла я. Ведь единственная вещь, которая могла быть украдена, висела у меня на шее.