Мэр в законе Седов Б.

- Слушай, что-то я не узнаю тебя сегодня. Суетливый ты какой-то, дерганый не в меру. Охолонись! - Годовский протянул Аниканову бутылку с холодным пивом.

- Отстань! Я тебе вот что скажу: если Рыбин появился здесь - жди беды. Задавит он нас с тобой. И так-то после смерти Чугуна никакой жизни нет. А теперь Таганцев вообще все к своим рукам приберет.

До Годовского стало доходить. Действительно, этому Рыбину что, делать больше нечего, как только в тайгу из Москвы на прогулки ездить?

- Тебе что-то известно или одними догадками питаешься?

- Сердцем чую - Таганцев край к рукам прибрать хочет. И Рыбин ему станет в этом помогать.

- Край, говоришь? - хитро прищурившись, спросил Годовский. - А это, ты знаешь, идея! Голову на отсечение даю, что после разговора с Рыбиным Андрей Аркадьевич поедет к Погодину.

- Ясный перец, поедет. Неужели кто-то может подумать, что наш Иртинск может заинтересовать такого человека, как Рыбин? Нет! Тут дела посерьезнее. Меньше, чем на край, Захар Матвеевич и замахиваться не будет.

- Так что надо делать-то?

- Что? - переспросил Аниканов, захлопав ресницами. - Ты - мент. Тебе по должности положено быть хитрым. Вот и думай! Думай, Годовский! Иначе за нас с тобой все придумают!

- Не ори тут! - прикрикнул майор. - Девчонок моих распугаешь! И так разогнал всех по углам. То, что Рыбина интересуют краевые дела - почти факт. А это для нас с тобой удобный случай. Завтра рано утром чтоб был у Погодина. Понял? Тебе нужно опередить Таганцева. А ну, звони ему.

- Двенадцать ночи! Неудобно, - замялся Аниканов.

- Звони, дурила картонная!

Аниканову ничего не оставалось, как только набрать номер мобильника губернатора края.

- Виктор Ефремович? - проговорил он в трубку дрожащим голосом. - Извините, если разбудил вас. Дело неотложное…

- Виктор Ефремович, приветствую, - в кабинет Погодина вошел Таганцев.

- Здравствуй, Андрей Аркадьевич, - губернатор был как никогда холоден. - Присаживайся.

Андрей сразу почувствовал лед в голосе друга, но внешне остался спокойным.

- Я тут к тебе по такому делу… - начал Таганцев.

- Как тестя встретил? - перебил его Погодин. - Все в порядке?

- А почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

- Да нет, все так. Рассказывай, с чем пришел, - Погодин закурил и отошел к окну.

- Рыбин привез из Москвы документы. Хочу, чтобы ты с ними ознакомился. На первый взгляд, хреновина с морковиной. Но, может, что-то путное из этого и выйдет.

Таганцев осторожно, будто держал в руках раскаленные угли, положил на стол губернатора стопку распечатанных страниц.

- Почитаешь? - спросил Андрей, чувствуя, как мурашки побежали по спине.

- Андрей, ты своими словами расскажи, а то время, сам знаешь, ограничено.

- Да речь тут, собственно, идет о новых условиях контрактов по металлу. Более серьезные заказчики…

- Заказчиков кто рекомендовал? Рыбин? - угадал Погодин и резко повернулся к Таганцеву.

- Не важно, кто их рекомендовал. Я хочу посоветоваться с тобой, как лучше оформить финансовую сторону вопроса. Тут не все просто, Виктор Ефремович.

- Да я знаю, Андрей, что не все просто. Давай не будем юлить. Я тебе, как честный человек, прямо скажу: у меня с утра был Аниканов.

- Аниканов?! - удивился Таганцев. - С какой стати?!

- Ты зачем, Андрей, людей за носы водишь, за недоразвитых держишь? Богдана я давно знаю. Он - человек дела. И за город свой болеет душой.

- А я не болею?! Да что он тебе наговорил такого?!

- Ты, Таганцев, человек пришлый. А Богдан Силаевич родился тут, вырос. Вам друг друга не понять. А тебе не понять, что в обход краевой власти ты здесь не выживешь. Москва не застрахует тебя от всех проблем и неприятностей.

- Ах, вот оно что! Но ведь я никому ничего еще не говорил. Откуда Аниканову известно…

- …Что тебе в Иртинске тесно стало?! Что тебя на мировой простор тянет со страшной силой?! Невооруженным глазом видно, Андрей, что зарвался ты на посту мэра! Мания величия появилась! Власти хочется?!

- Виктор! Остановись! Что ты несешь?!

- Не считай меня дураком, Андрей, - Погодин докурил сигарету и тут же вытащил из пачки новую. - Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы вычислить все твои намерения и амбиции. Самому к кормушке не пробраться, так ты решил московского тестюшку о помощи попросить?

- А разве он не помог нам с восстановлением города?

- Да тебя, Таганцев, еще не раз стошнит от такой помощи! Попомни мое слово.

- Я, конечно, благодарен тебе, Виктор Ефремович, за поддержку, за дружбу нашу. Но не нагибай меня, не ставь в позу, - Таганцев начал, что называется, закипать. - Я тебе не мальчишка сопливый! И не учи меня жить! Сам на нефти сидишь! Газовую трубу под собой держишь! А с людьми делиться не пробовал?!

- Прав был Аниканов, - горестно выговорил Погодин. - Зарвался ты, Андрей. Лечить тебя надо.

- Ты что, угрожаешь мне? - ноздри Таганцева широко раздувались, а на скулах плясали желваки.

- Нет, Андрей. Я всего лишь хочу предостеречь тебя от неверных шагов.

- Стой, подожди, - Таганцев попытался взять себя в руки. - Давай вернемся к делам. Вот, смотри - на столе бумаги. Прочитай, что здесь. Я не враг тебе, Витя! Давай прикинем, что с этим можно сделать.

Погодин взглянул на листки, пробежался глазами по тексту. Равнодушно вернул документы Таганцеву.

- И говорить не о чем, Андрей Аркадьевич, - произнес сухо. - Если выполнить хотя бы одно из условий этих контрактов, экономика края полетит к чертовой матери. И ты это прекрасно понимаешь. А бумаги с гербовыми печатями, которые ты привез сейчас с собой, ты можешь мне даже не показывать. У меня в Москве, Таганцев, тоже влиятельные люди есть. Поборемся. А там поглядим, на чьей стороне сила.

- Значит, ты предлагаешь мне войну? - почернев лицом, спросил Андрей.

- Я тебе ничего не предлагаю, - холодно ответил Погодин. - Ты сам ко мне приперся с этим хламом. И неужели, Андрей, ты мог допустить мысль о том, что я соглашусь на твои условия?

Таганцев уходил от Погодина ни с чем.

Ему не удалось уговорить губернатора даже внимательно изучить привезенные Рыбиным документы. Но врага в лице Виктора он себе нажил. Это точно.

Конечно, Андрей мог бы отказаться от условий Захара Матвеевича. Но - лишь тогда, когда не был бы от него так зависим и когда бы не любил без памяти Настю, когда бы Настя не сообщила ему этой ночью, что…

Уже находясь в своей машине, он позвонил в мэрию.

- Слушаю вас, Андрей Аркадьевич, - ответила на звонок секретарша.

- Инесса Ильинична, Аниканов на месте?

- Нет, Андрей Аркадьевич.

- А где он?! - взревел Таганцев. - Почему вице-мэра нет на работе?!

- Андрей Аркадьевич, - спокойно продолжила Синицына. - Час назад он связывался по телефону с начальником управления милиции. Они поговорили минуты три - не больше. После этого Богдан Силаевич сразу же уехал. Он, наверное, у Годовского. Вызвать в мэрию?

- Не надо. Я буду на месте через сорок минут.

- Хорошо, Андрей Аркадьевич.

- Отмените все встречи и совещания на сегодня. Я занят.

- Но у вас на четырнадцать часов назначена…

- Я знаю! - закричал Таганцев. - Я знаю, что у меня назначено! Отмените! Перенесите на завтра! На послезавтра! На будущий год, черт возьми!

Отключив трубку, он бросил ее на сиденье. Немного подумал, кусая губы и морща лоб. Обратился к водителю:

- Петр Фомич, закурить есть?

Водитель протянул ему пачку сигарет. Закурив, Андрей вновь схватился за телефон. Набрал номер.

- Славик? Не удивляйся… Ты мне нужен… Приезжай сразу в мэрию… Прямо сейчас приезжай!

- Таганцеву конец! - Аниканов нервно расхаживал по кабинету майора Годовского. - Погодин его в порошок сотрет!

- Не спеши с выводами, Богдан Силаевич, - начальник милиции стоял перед картой города и зачем-то водил по ней указкой. - Погодин и Таганцев - друзья. Все может обернуться совсем не так, как мы тут с тобой спланировали.

- Нет, ты ошибаешься! - злорадно выговорил Аниканов. - Погодин поступит так, как должен поступить. Он уничтожит Таганцева!

- Ты записал разговор?

- Да, вот, возьми. Возвращаю, - он протянул Годовскому портативный диктофон, которым тот его снабдил для визита к губернатору.

- Ну, это уже хорошо. Послушаем, о чем вы там с губернатором пели в два голоса.

Майор нажал на клавишу.

"С чего вы, Богдан Силаевич, взяли, что Таганцев, как вы изволили выразиться, роет под меня?" - это был голос Погодина.

"Если вы, Виктор Ефремович, думаете, что я сошел с ума, вы ошибаетесь!" - отвечал ему Аниканов. - "Таганцев специально вызвал из Москвы своего влиятельного тестя, чтобы тот помог ему сместить вас с поста!"

"Есть доказательства?"

"Естественно! Я бы не стал проситься к вам на прием, не будь у меня веских подтверждений сказанному. Вот документы. Посмотрите. Здесь указаны суммы, полученные краевым бюджетом от доходов городских промышленных предприятий, коммерческих структур, торговых объединений и транспортной сферы. Вы все можете сверить с вашей же бухгалтерией. И получится, что деньги, которые должны были прийти из Иртинска в край, мягко говоря, укрыты Таганцевым. Спрашивается: где они?"

"И где же? Он их что, своровал?"

"Не так Таганцев прост, чтобы заниматься банальными хищениями! Он эти средства распределил по статьям расходов в городском бюджете. И, на первый взгляд, может показаться, что рачительный хозяин радеет за благополучие города Иртинска. Но это - только на первый взгляд. В действительности же, суммы, вложенные Таганцевым в расширение торговых сетей, усовершенствование производственных линий на заводах, увеличение мощностей металлургического комбината, вернутся в его собственный карман так называемым "черным налом". Ни копейки не получат ни город, ни край!"

"Это почему же? Но, постойте. Пока вы, Богдан Силаевич, не ответили на этот вопрос, хочу предупредить вас об ответственности. Слишком уж серьезное обвинение вы выносите мэру Иртинска".

"Я готов ответить за свои слова, Виктор Ефремович, на любом уровне. А деньги не достанутся городу и краю потому, что ни в каких документах не указано то, что Таганцевым разрешены все эти преобразования, усовершенствования и, следовательно, привлечены дополнительные доходы. Он и не собирается афишировать эти суммы! А с руководителями предприятий на местах, будьте спокойны, уже договорился!"

"Ну, неужели же люди будут молчать, наблюдая за тем, как мэр складывает деньги себе в чулок? Я в этом очень сомневаюсь".

"А я - нет. Не сомневаюсь ни капельки. Они же все боготворят Таганцева! Они ослепли после того, как этот… этот… Андрей Аркадьевич… стал фактически национальным героем! Они все его прикрывают. А вот вам еще доказательства. Это - ваше личное распоряжение о перераспределении средств на строительство новой электростанции, и тут же - пересчет размеров оплаты предприятий за потребление электроэнергии. Вы думаете, ваш приказ выполняется? Как бы не так! Таганцев поступил по-своему. Он как платил по старым тарифам, так и продолжает платить".

Начальник милиции и вице-мэр слушали эту запись еще целый час. Потом майор спросил:

- А ты не боишься, Богдан, что вся эта твоя афера всплывет, как дерьмо в проруби? Ведь Погодин может узнать о том, что Таганцев и в глаза не видел официального распоряжения губернатора, что никаких денег он красть не собирался, а бумаги в краевую администрацию об увеличении производственных мощностей и, соответственно, росте доходов ты же сам и припрятал, сообщив мэру, что добросовестно отправил их.

- Да ничего я не боюсь! - выкрикнул Аниканов. - Чего мне теперь бояться? Либо сожрут нас теперь, либо сами мы этого Таганцева с лица земли сотрем.

- Ох, Богдан Силаевич! - воскликнул начальник милиции. - Все никак ты не можешь успокоиться, что не тебя мэром поставили, а Таганцева.

- Да! Не могу! Почему не меня, а его?! За какие такие заслуги? Я в этих местах с рождения живу.

Я здесь, на металлургическом, секретарем партийной организации был. И, между прочим, из рабочих вышел. А Таганцев кто?! - и шепотом, озираясь на окна и двери, добавил. - Бандит он! Уголовник!

- Заткнись! - рыкнул на него майор милиции. - Официально он пока что мэр Иртинска. И чтоб я от тебя, Богдан Силаевич, этих слов больше не слышал. Накликаешь беду на свою дурную голову. И поменьше трепись, что был секретарем парторганизации. Чести тебе это по нынешним временам не делает. Где документы, которые ты показывал Погодину?

- У него и оставил. Где ж еще!

- Да, с головой у тебя непорядок. Ты же лажу ему подсунул! Нужно было как-то незаметно и унести их! Заронил зерно в душу и - достаточно. Зачем же на самого себя компромат оставлять? Теперь молись Богу, чтобы Погодин проверку этих бумаг поручил нашим людям в крае, а не кому-нибудь еще.

- Он так зол на Таганцева, что и проверять ничего не станет. И потом, меня-то он знает уже почти двадцать лет, а Таганцев кто? Временщик и выскочка. Погодин скорее мне доверится, чем Таганцеву.

- А если нет, тогда что?

- Упаси боже! - Аниканов закатил глаза.

- Не богохульствуй. Ты партиец или где?

В то время, как Андрей Таганцев поехал к Погодину, Настя и Рыбин остались в доме одни. Спешить им было некуда, опасаться нечего.

- Ну, как тебе здесь, нелегко приходится? - спросил Захар Матвеевич, прихлебывая из чашки крепкий кофе.

- Живу, - ответила глухо.

- Послушай, девочка. За Таганцевым - глаз да глаз. Не нравится он мне. Хвостом крутить начинает. Как бы с крючка не сорвался. Всеволод Михайлович возлагает на тебя большие надежды.

- Я постараюсь. Все будет в порядке. Думаю, Таганцев никуда не денется. Да, кстати, у него начали складываться какие-то отношения с бандитом Каблуком.

- Каблук - это что?

- Это и фамилия, и воровское погоняло. Из молодых да ранних. Дерзок. Амбициозен. Метит прочно занять место Чугуна.

- За Чугуна - отдельное тебе спасибо. Вовремя сработала. Могло ведь произойти непоправимое. Теперь вернемся к Таганцеву. Делай со своей стороны что хочешь, но чтоб их отношения с Погодиным, мягко говоря, изжили себя. Андрей Аркадьевич должен в конце концов увидеть в губернаторе края если не врага, то серьезную помеху на своем пути. Хватит этим двум гаврикам дружбу водить. Одного из них следует технично убрать, другого - оставить и даже возвысить.

- Кого убрать, кого возвысить?

- Убрать, естественно, Погодина. Ну, может, не физически, а в ином смысле. Отстранить, например, от дел, чтобы Таганцев принял на себя весь край.

- И это - конечная цель?

- Конечной цели даже Харитонов не знает. Там ведь, в Кремле, люди умные сидят. Они свои секреты хранить умеют. А наше дело - выполнять команды.

- Как я устала! - вздохнула Настя. - Как я ненавижу свою работу, презираю себя! Иногда я даже Таганцева убить готова.

- И убьешь, если понадобится, - без каких либо особых эмоций произнес Рыбин.

- Конечно, убью, - просто согласилась с ним Настя.

Интонация ее голоса не выражала вообще ничего. Глаза были пустыми. На лице не дрогнул ни один мускул.

- Сегодня ночью я сказала ему, что беременна, - сообщила она, не глядя на Захара Матвеевича.

- И что, это правда?! - в ужасе спросил он.

- Нет, конечно, - выдохнула она. - Но надо же его в такой ответственный момент посильнее к себе привязать! Вы же сами говорили, что он может с крючка сорваться. С этого - не сорвется. Он потом до утра уснуть не мог. Дурачок! Плакать готов был от счастья.

- А что потом? - спросил Рыбин. - Пройдет время и очень скоро выяснится, что беременность твоя - липа. Как выкрутишься?

- Навру чего-нибудь про выкидыш… Придумаю что-то.

- Анастасия! Ты - страшное чудовище! - высказался Рыбин.

- Это комплимент? - она повернула к нему лицо. В голосе и глазах был вызов.

- Считай, что да.

Таганцев сидел за столом с каменным лицом и смотрел неотрывно в одну точку.

Каблук, расположившись в кресле напротив, не мешал, молчал себе, пока хозяин кабинета сам не заговорит.

А говорить Андрей не спешил. Ему вспоминалась "зона".

Старый вор по кличке Фергана решил как-то проверить Таганку "на вшивость". Подослал к нему двоих "шестерок". Повод для конфликта был избран вполне подходящий. Новичок на нарах просто обязан был снять с себя чистое нательное белье, полученное после помывки, и отдать его приблатненным. На себя же полагалось надеть грязное тряпье, уже кем-то ношенное.

В бараке завязалась драка. Таганцев бил чем ни попадя - кулаками, ногами, подвернувшейся под руку табуреткой. В конце концов саданул металлической кроватной дужкой одного из "шестерок" по голове. Тот, вскрикнув, упал. И больше не поднялся.

Дело было ночью. И, когда в барак набежали "вертухаи" - прапорщики-контролеры, - весь отряд дружно доложил, что умерший сам нечаянно во сне упал с верхней шконки.

Возбудили уголовное дело. Но вскоре закрыли. А Фергана, задыхающийся от астмы, и по той же причине уже несколько месяцев не поднимающийся с койки лагерной больнички, позвал Таганку к себе.

- Ты все правильно сделал, парень, - сказал вор, когда Андрей вошел в его палату. - Хочешь хорошо жить - умей хорошо убивать.

Теперь было похоже на то, что лагерные законы прижились и на воле.

- Чтобы жить, надо убивать… - как бы в раздумье произнес Таганцев, продолжая глядеть в одну точку.

- Что? - спросил Каблук.

- Слушай сюда, Славик, - заговорил Таганцев, оставив тяжкие воспоминания. - Расклад по жизни такой: либо мы будем козлов "мочить", либо они нас затопчут. Третьего не дано. И хватит сопли развозить. Жестче надо быть. Жестче! - он со всего маху шарахнул кулаком по столу. - Сделаешь так…

Славик Каблук, посетив Таганцева в мэрии, вышел от него уже через пятнадцать минут. Прыгнул в машину и рванул к ресторану "Большая Медведица". Здесь собиралась вся его братва.

О чем бригадир говорил с пацанами, не слышал никто из посторонних. Но после этого разговора четверо плечистых бритоголовых братков отделились от общей компании и куда-то уехали.

… - Ладно, Богдан Силаевич, хватит нам с тобой трепаться, - сказал начальник милиции. - Пора и честь знать. К тому же Таганцев, наверное, уже и к губернатору съездил, и к себе в мэрию вернуться успел.

- К себе в мэрию?! - раздраженно воскликнул Аниканов. - Не его это мэрия! Моя она! И город мой!

- Но-но! - пригрозил Годовский. - Ты не зарывайся. Ишь, чего придумал - город, не глядя, присваиваешь! Город, он… это… как его… не твой, мил человек! Город, он общий!

- Поеду, правда. А то сел здесь и сижу, как пень, - сказал Аниканов, поднимаясь со стула.

- Нет, Аниканыч! - майор Годовский даже хихикнул. - Ты не сидишь здесь. Ты всего лишь присел. Но можешь и сесть, если плохо себя поведешь.

- Что?! - Аниканов чуть не захлебнулся от ярости.

- Да брось ты! - Годовский по-свойски хлопнул его по плечу. - Пошутил я, Богдан Силаевич! Мы же друзья с тобой!

- Таких друзей, как ты…

Не окончив фразу, вице-мэр покинул кабинет начальника милиции.

- Вот ты у меня где! - с удовольствием произнес Годовский, глядя на свой сжатый кулак.

Но дверь за Аникановым уже закрылась, и этой фразы Богдан Силаевич не услышал.

Выйдя из здания УВД, он сел за руль своей машины, сунул ключ в замок, включил зажигание, завел двигатель…

Со скрежетом резины об асфальт и диким ревом двигателя из-за поворота выскочил автомобиль. Ржавая насквозь "копейка" без номерных знаков.

Из окон "Жигулей" торчали стволы автоматов. Их было три. Хотя Богдан Силаевич и не думал в это мгновение заниматься счетом. Он даже головы не успел повернуть.

Длинные автоматные очереди в одно мгновение превратили его автомобиль в решето. И на самом теле Аниканова живого места не осталось.

Спустя сутки эксперты-криминалисты извлекут из холодного трупа вице-мэра сорок шесть свинцовых пуль в латунной оболочке калибра 5,45 миллиметра.

А начальник милиции города Иртинска без особых угрызений совести отправит возбужденное прокуратурой уголовное дело об убийстве Богдана Силаевича Аниканова в архив следственного отдела, отнеся к разряду нераскрываемых.