Побег из Шапито Панарин Сергей
– Тьфу ты! – Костыль сконфузился.
Зрелище было великолепное: шкафообразный бритый мужик покраснел и сжался, словно провинившийся ребёнок.
– А вы кто сами, чтобы тут допросы устраивать? – обратился к Прохору и Павлу Граф.
– Я, мил-человек, лесник. А это представитель областной газеты. У нас рейд супротив браконьеров. Так из чего палили-то?
– Папаша, иди-ка ты лесом, – сказал Граф.
Корреспондент Гришечкин потянулся, чтобы открыть объектив, но Жила заметил его жест и пригрозил:
– Фотоаппарат будешь на дне искать.
Журналист отдёрнул от камеры руку.
Жила поразмыслил, стоит ли отбирать вещь, или пусть пресса ходит необиженная, и решил пока не трогать. Газетчики – народ шумный и дотошный, не стоит привлекать их внимание.
– Зря вы так грубо, – вздохнул Прохор, поправляя фуражку. – Пойдём, Паша.
– Э, Граф, а он чё, угрожает? – вскинулся Костыль.
– Кто его знает? – пожал плечами главный.
– Эй, дед! Ты там ходи осторожно, под ноги смотри, ну и по сторонам тоже, – громко сказал Костыль.
– Выпороть бы вас всех, – досадливо ответил лесник, правда, намного тише.
Скрывшись в бору, Прохор остановился. Гришечкин тоже.
– Не по нраву они мне, – сказал мужик. – На лбу написано, что бандиты. Такие и зверя пострелять могут, и лес поджечь. Ну, и вообще не ясно, может, они тут какой разбой учинили, да концы в воду.
– Да, видок типичный, – согласился корреспондент. – Спортивные костюмы, кроссовки, причёски… Явные «быки». Хотя я думал, что таких уже нет. Ан не перевелись ещё богатыри на Руси.
Прохор горько усмехнулся:
– Приглядывать за ними придётся.
– Мы встретились с этими головорезами в Тамбове, когда ночевали в цирке. Где ещё переночевать четырём джентльменам? – начал свой рассказ Вонючка Сэм. – Было отличное выступление, ужин, всё о’кей, но тут ввалилась эта троица и устроила сущий дебош. Бритые грубияны побили директора, потребовали денег, до смерти запугали Петера, дескать, сварим. Нас, признаться, тоже напугали. Даже меня, гражданина великой державы, чья армия…
– Ближе к делу, – оборвал хвастливые речи скунса Михайло.
– Они пообещали сжечь цирк. Поэтому мы без промедления покинули его гостеприимные стены и отправились дальше.
– А цирк-то сгорел? – спросила Лисёна.
– Скорее всего! – ответил американец. – Эти слов на ветер не бросают. Сегодня, стоило им увидеть меня, как они начали стрелять. Это ужасные люди, господа!
Ломоносыч почесал за ухом:
– Чего-то ты, пушистый, недоговариваешь…
Гуру Кен хотел было сказать: «Да, мы давно хотели признаться, что не послы, а циркачи!», но медведь продолжил свою мысль:
– Почему эти, как ты их назвал, головорезы очутились именно здесь?
– Я думаю, они отдыхают. Это такой человеческий обычай – выехать на природу, жечь костёр, купаться и употреблять вредные пищу и напитки.
Медведь в сердцах бухнул лапой оземь.
– Не уходите от ответа! Почему они отдыхают, – Михайло выделил это слово особенным издевательским тоном, – именно у нас?
– Я полагать иметь место совпадений, – вклинился Петер.
– Свежо предание, да верится с трудом. Если я узнаю, что вы меня обманываете, – Ломоносыч сурово посмотрел на каждого посла, – и эти трое приехали охотиться на вас, то я за себя не ручаюсь. Мы и так много раз подвергались опасности по вашей вине. Разговор окончен.
Циркачи понуро побрели с поляны.
– И ещё, – остановил их Ломоносыч. – Дело касается тебя, обезьянин. Я настоятельно прошу оставить нашу молодёжь в покое. Я устал сдерживать разгневанных родителей, которые давно хотят всыпать тебе по первое число. В общем, бросай эту свою репу.
– Рэп, – поправил Петер.
– Мне всё равно, одна репа или много реп, – веско произнёс Михайло. – Надеюсь, моё предупреждение услышано.
Артисты вернулись к своей резиденции. Общее настроение было ужасным: подавленность, тревога и стыд.
– Давно надо было признаться, – сказал Гуру Кен. – А сейчас мы попали в опаснейшее положение.
– Я не думал, что головорезы явились за нами, – пробормотал Вонючка Сэм. – Мне даже в голову не могло такое прийти, но, похоже, Михайло прав. Ведь не зря же они в меня стреляли!
– Зря они не попали, – буркнул кенгуру. – Как они вообще тебя нашли?
Шерсть на холке скунса вздыбилась.
– Я узнал их и растерялся, – прошипел он. – Встал из укрытия.
– Не есть самый хороший решений, – прокомментировал петух.
Вонючка Сэм ехидно хмыкнул:
– Помнится, в цирке кое-кто умный и вовсе впал в ступор от страха.
– Йо, братья, не надо ругаться, будем думать, как прорываться, – призвал друзей к порядку Ман-Кей.
– Да-да, ты прав, Эм Си, – закивал кенгуру. – Я не могу представить, что бритоголовые явились за нами, но и скидывать со счетов такую вероятность нельзя.
– А я просто уверенный быть, это не есть специально, – сказал Петер.
Скунс возразил:
– Если бы палили в тебя, ты бы сейчас думал иначе.
– А может, они просто любят пострелять? – предположил Гуру.
– Не смешно, – обиделся скунс.
– Но неужели и правда за нами ездит эта банда? – пробормотал шимпанзе.
– Такой вполне легко предполагать, – ответил петух.
Американец быстро-быстро жевал жвачку. Это означало, что он чертовски взволнован. Ему казалось: мир рушится. Размеренная цирковая жизнь с аплодисментами и светом прожекторов воспринималась как далёкий полузабытый сон. Теперь скунсу было действительно страшно, ведь на него впервые охотились!
Тревогу Вонючки Сэма разделяли все циркачи. От волнения они говорили громче.
– Мы можем либо бежать, либо дать бритоголовым бой, – проговорил кенгуру. – Вы меня знаете, я привык к схваткам. Но сегодня я скажу вам… Да, неделю назад я и не мог представить, что у меня когда-нибудь повернётся язык сказать эти слова. В общем, нам надо бежать.
Повисла долгая тишина.
– Мы иметь хороший друг здесь, – нарушил молчание Петер. – И мы были драться с браконьерами. Нихт сомнений, наш тамбовский знакомые помогать нам в борьба с бандитами.
– Да-да, дружище, ты прав, – подхватил Гуру Кен. – Но мы не имеем права рисковать жизнями наших новых друзей. Даже Лисёниной. А они не оставят нас одних с гангстерами. Я понял главную черту местного характера. Здешние звери могут злиться, обижаться, не любить тебя, но если ты попал в реальную беду, они обязательно придут на выручку. Вспомните, как они организовали бегство Эм Си и Петера из деревни. А Колючий? Мы его ужасно обидели, а он первый предложил нам вариант поездки на родину.
– Ты прав, йо, – невольно обронил Ман-Кей.
– Именно поэтому мы просто обязаны увести бритоголовых хищников из этих прекрасных мест, – заключил австралиец.
Из чащи раздался вежливый кашель.
Звери обернулись на звук.
Михайло стоял, прислонившись к берёзке. Деревце заметно наклонилось под тяжестью медвежьего тела.
– Я тут невольно подслушал часть вашей интересной беседы. С одной стороны, вроде бы поступил плохо. С другой, вы сами виноваты – орёте, как в лесу. – Михайло хмыкнул. – Но к делу. Спасибо за то, что вы про нас сказали… Наверное, вы правы насчёт нашей готовности помочь в трудную минуту. Кроме того, в противостоянии браконьерам вы открыли новый для нас метод борьбы с людьми. Да, я почувствовал, что он привёл к усилению давления людей на лесных жителей, но такова уж природа человека. Он соревнуется ради соревнования. Разумеется, нам придётся отказаться от активной борьбы, вернуться к прежнему сосуществованию с людьми. Только не сейчас.
Звери слушали Ломоносыча, затаив дыхание.
– Нынче мы просто обязаны противостоять троице бритоголовых. И не только потому, что русские друзей в беде не бросают. Странный вид людей к нам нагрянул, дорогие мои. Таких наглых мы ещё не встречали. Они способны на всё, даже Прохор, гроза браконьеров и просто лучший человек на земле, для них не авторитет. Ну, и самое главное, только что мы получили сигнал: они идут на охоту.
Десятью минутами раньше в стане бритоголовых произошёл роковой разговор. Бандиты рыбачили, только клёва не было. «Спортсменов» одолевала скука.
– Граф, – сказал Жила, уныло взирая на неподвижные поплавки, – раз уж мы при пушке, то круто бы было пострелять. Зверьё так и прёт, грех не поохотиться.
– Мысль, – коротко одобрил главный. – Сматывай удочки. А ты, Костыль, бери в багажнике ствол и закрывай тачку. Прогуляемся за дичью.
Стоило опасной троице вооружиться и двинуться к лесу, как Стук Стукыч начал непрерывную передачу сигнала SOS. Звери и птицы мгновенно узнавали: к ним идут охотники.
Несколько соек взяли на себя предупреждение о маршруте бритоголовых. Куда бы ни свернули «спортсмены», везде раздавался тревожный птичий крик. Граф, Костыль и Жила этого, разумеется, не замечали. Да и топали они громко, болтали без умолку и ржали.
Главный допил пиво и выбросил банку. Она ударилась в сосну, загремела, катясь между корней. Это навело Графа на важную мысль.
– Эй, ну-ка заткнулись!
Костыль и Жила захлопнули рты.
– Мы не по набережной гуляем, а типа охотимся, – пояснил главный. – Так что не орите.
Теперь бандиты почти крались, то и дело замирая и озираясь.
– Блин, как Чингачгуки, в натуре, – хохотнул Жила.
– Десять баксов. И молчать! – прошептал Граф.
Долговязый «спортсмен» сдавленно выругался, жалуясь на память.
Волк Серёга, издали наблюдавший за эволюциями головорезов, глухо прорычал, дескать, что за неуклюжие звероловы, и потрусил к шалашу иностранцев.
Там его уже дожидались сами послы, а также Михайло, Лисёна и Колючий.
Серёга коротко поделился с ними результатами:
– Противники ведут себя как дети. Леса не знают, производят шум и совсем не умеют читать следов. Бритые уже дважды пересекли кабанью тропу и даже не заметили. Но вместе с тем они весьма опасны. У них большое одноствольное ружьё и масса энергии.
Ломоносыч поблагодарил волка за информацию и обратился ко всем собравшимся:
– Я надумал поделить нашу команду на двойки. Будем вести партизанскую войну. Что это значит? Появляемся, наносим какой-нибудь ущерб и растворяемся в лесу. Напоминаю: никаких потерь! Риск должен быть самым мизерным. Выявите сильные и слабые стороны противника, нанесите мелкие удары, а потом сравним данные. Объявляю пары. Серёга работает с Гуру Кеном, Колючий с Парфюмером, Василиска с… – Михайло лукаво смотрел, как лиса обращает свой голодный взор на Петера. – Василиска с обезьянином. А я уж с нашим гамбургским товарищем.
Все, кроме Лисёны, остались довольны. Она же разумно предпочла промолчать. Звери разбегались в разных направлениях, пока перед шалашом не остались медведь с петухом.
– Айда, Петер, – сказал Ломоносыч. – Наше с тобой место на моей командной поляне.
– Разве мы не есть планировать участие в сраженьях?! – удивлённо воскликнул немец.
– Ты, боевой мой, совсем героизмом заразился, как я погляжу. – Михайло добродушно улыбнулся. – А кто же будет этими твоими «сраженьями» руководить? И уж давай честно признаем, что я слишком большой, чтобы переть на ружьё, а ты слишком маленький, чтобы нанести врагу весомый урон.
– О, это есть мудрые изъяснения! – Петух церемонно поклонился. – Я хотеть проявлять похожий разум и просить тебя выслушивать очень важную вещь.
– Валяй, только быстро. Время не ждёт.
– Правду говорить есть нихт легко, – сказал петух. – Но и, я просить тебя поверить, неправда тоже говорить есть трудно. Прости, пожалуйста, Михайло. Мы иметь большой стыд, но обязательно решить признаваться в страшный тайна.
– Ну, не томи, – раздражённо бросил Ломоносыч.
– Мы очень плохой друг, ибо есть обманщик, – скорбно промолвил Петер. – Мы нихт посол, мы есть цирковой актёр.
– Ах, ты об этом! – протянул медведь-губернатор, отмахиваясь. – Нашёл же время, ей-богу. Пойдём скорее. Но по поводу вранья разговор будет серьёзный, это я тебе гарантирую.
Гамбургский петух ошеломлённо распахнул клюв, чуть не подавившись языком. Оказывается, Михайло давно всё знает!!!
Глава 4
Серёга и Гуру Кен по широкой дуге обежали головорезов-охотников. Теперь троица бритоголовых осталась левее и чуть сзади.
Волк притормозил, а кенгуру не заметил манёвра спутника и продолжил свой скачкообразный бег.
– Тпру, савраска! – велел Серёга.
Гуру осадил:
– Что случилось?
– Ничего, – ответил санитар леса. – Возникла маленькая идейка. Есть тут неподалёку старая, но надёжная волчья яма. Можно сказать, антиквариат. Ещё мой прадед в неё чуть не попал. Недурно было бы заманить одного или двух охотников…
– Отличная идея. А как?
– Для этого нам понадобятся мозги, ловкие руки и приманка, – изрёк Серёга.
– Ну, ловкие руки обеспечит Эм Си, – проговорил Гуру Кен. – Приманкой у нас отлично служит Лисёна… Но где взять мозги? И сколько их потребуется?
– Не мучайся, тебе мозги не были нужны и впредь, чую, не понадобятся, – съязвил волк, правда, кенгуру не понял, что его подкузьмили. – Мозги есть у меня. И они уже составили хитрый план. Позовём-ка лису и шимпанзе.
Серёга задрал морду к небу и длинно провыл. А затем – коротко.
Жила, Граф и Костыль аж присели от накатившего чувства всепоглощающей жути.
– Кто это? – шёпотом спросил Жила.
– Типа волки, – так же тихо сказал главный.
Костыль, стреляя испуганным взглядом по сторонам, стал судорожно заряжать ружьё.
Граф потянул из подмышки пистолет.
В двух километрах к западу от бандитов замер Прохор, жестом останавливая корреспондента Гришечкина. «Всё чуднее и чуднее, – сказал лесник, направляясь на звук, – серые же не воют летом!»
Лисёна распознала Серёгин сигнал. Они давно столковались о таких позывных. Лиса пронзительно лаяла трижды, а волк пел. Через несколько минут рыжая и Ман-Кей появились пред светлыми очами санитара леса.
– Вот что мы сделаем, – начал объяснять свой план Серёга.
Ёж и скунс неторопливо топали к лагерю бандитов.
– Запомни, Колючий, – наставлял Вонючка Сэм приятеля, – главное у любого врага – это обеспечение. Лиши армию провизии – и она сломается. Жрать-то нечего будет. Лиши крова – и она останется под открытым небом. Любой мощный удар по комфорту будет существеннее боевых потерь. Как ты уже знаешь, самая мощная армия…
– Давай конкретнее, – оборвал очередную похвальбу друга ёж, впрочем, тактично умолчав, что не считает американскую армию верхом совершенства.
– В общем, даже наши солдаты отказываются идти в бой, не получив десерта, – закончил мысль скунс.
– Значит, наша с тобой первейшая задача – жахнуть по тылам, – сообразил Колючий.
Вонючка Сэм кивнул, изобразив на остренькой мордашке самую пакостную из своих улыбочек.
– Нам снова потребуется осиное гнездо, – хором сказали друзья-шкодники.
«Спортсмены» были не из пугливых. Шок, испытанный ими от прослушивания Серёгиного пения, быстро прошёл.
– Без шухера, – призвал подельников Граф. – Нам всё по барабану. У нас стволы.
– У вас стволы, а у меня шиш с маслом, – проныл Жила. – Даже мою газовую машинку утопили!
– Да ты и без пушки намертво страшный, – сказал Костыль и заржал.
– Сам-то давно в зеркало смотрелся? – пошутил главный. – Короче, Жила, держись Костыля. Волка надо мочить, я их с детства не люблю. Поэтому слегка разойдёмся. Ну, для большего охвата территории.
Костыль не удержался от вопроса:
– Слышь, Граф, а отчего тебе волки не в масть, а?
Главный бандит скривился. Он предпочитал не вспоминать, как его маленького напугал волк из мультика «Ну, погоди!». С тех пор юный Граф смотрел телевизор только в компании взрослых, а знаменитый мультсериал ненавидел всеми фибрами души.
– Несчастный случай в зоопарке, – соврал главный. – Огромный волк сожрал самого любопытного зеваку.
– Да ну тебя на фиг, – обиделся Костыль.
– Тогда хватит базаров. Я туда. – Граф ткнул пистолетом чуть южнее того места, откуда несколько минут назад доносился вой. – А вы – правее меня. Пошли!
«Спортсмены» зашагали, постепенно расходясь дальше и дальше. Они не торопились, пристально рассматривая каждую кочку, каждый кустик, за которым мог скрываться серый хищник. Именно поэтому минут через пятнадцать они в упор не увидели Лисёну, дожидавшуюся их, сидя на открытом месте.
Рыжая даже обиделась: вот так охотнички! Она поднялась и пронеслась чуть ли не перед носами Костыля и Жилы. На сей раз горе-зверобои заметили роскошный огненный мех.
– Лиса! – завопил Жила. – Шмаляй, Костыль!
Вооружённый бандит бабахнул и промахнулся. Лисёна двигалась хитро, петляя и забегая за сосны, кочки, высокие кусты черники.
– За ней! Патроны береги!
Бандиты кинулись за плутовкой. Где-то в стороне за ними бежал Граф, а с противоположного края леса на звуки выстрела торопились Прохор и Павел Гришечкин.
Дистанция между главарём и его подчинёнными была настолько велика, что он их не видел. Поэтому, когда Лисёна умело вывела преследователей к волчьей яме, прикрытой ветками, и они благополучно провалились, Граф ничего не заподозрил.
Более того, главного «спортсмена» отвлёк Серёга. Волку пришлось рыкнуть, чтобы обратить на себя внимание бритоголового. Охотник, не раздумывая, выстрелил. Пуля впилась в ствол сосны, возле которой стоял Серёга. «Повезло!» – пронеслась мысль в зверином мозгу. Волк бросился вправо от ямы-ловушки. Граф с каким-то тупым азартом затопал вслед.
Стоило Костылю и Жиле свалиться в яму, как Ман-Кей, притаившийся на дереве, соскользнул на землю и принялся закидывать дыру ветками. Маскировочный материал был припасён заранее. Вот где пригодились ловкие обезьяньи руки – для изготовления «фальшивого пола» и быстрого латания бреши, которую образовали в нём два упавших атлета.
Костыль заворочался на рыхлом дне ловушки, выясняя, цело ли ружьё. Жила застонал, хватаясь за ушибленные колени.
– Как же мы это… – жалобно всхлипнул он.
– Как, как, – злобно пробормотал Костыль. – Как последние лохи, в натуре.
– Десять долларов, – пропищал Жила.
– Дебил. Кто же, чёрт возьми, тут охотится? Мы или кто?
Костыль встал на ноги, держась за стену ямы. «Метра четыре, – подумал головорез, – не допрыгнуть. Хотя если встать на плечи Жилы…»
– Граф! – позвал Костыль. – Граф! Эй! Мы тут!
Звук словно впитывался землёй, крик выходил глухим и слабым.
Жила присоединился к подельнику:
– Граф! Ау!
Наоравшись, бандиты замолчали, постарались отдышаться.
– Подставляй плечи, – вымолвил наконец Костыль.
– Лучше ты.
Они долго препирались, но в конце концов Жила присел, упершись в стену руками, а Костыль принялся карабкаться. Сперва он поставил ноги на согнутые колени товарища, затем утвердил колени на его плечах, потом попробовал встать ступнёй, но потерял равновесие и завалился набок, увлекая Жилу на дно ямы.
– Вот, блин, могила! – Костыль вцепился в ружьё и тут же хлопнул себя по лбу. – Что же я?! Орал, карабкался…
Он направил ствол вверх и уверенно спустил курок. Звук получился мозгодробительным. Костыль выронил оружие, схватился за уши. Жила тоже был занят ушами. Через некоторое время стрелок поглядел на подельника. Тот что-то активно говорил, но Костыль ничегошеньки не услышал. «Придурок, – прочитал он по губам, – надо было хотя бы поднять пушку-то!»
Много ещё разных слов прочитал провинившийся, пока к нему возвращался слух.
– …с таким кретином, как ты! – донеслось до ушей Костыля, будто из погреба.
«Хотя почему – будто? – спросил себя бандит. – Мы и есть в долбаном погребе!»
– Граф! – снова закричал он. – Графчик! Графинчик!!! Где ты?..
А Граф уже извёл всю обойму. Разумеется, впустую, ведь целиться на бегу в петляющего волка это вам не в ресторанной перестрелке участвовать. Впрочем, одна пуля всё же разорвала серому ухо, но тот даже не взвизгнул. И вот, когда верный ТТ «порадовал» хозяина щелчками вместо резких хлопков, Граф услышал странный приглушённый выстрел.
– Брателлы!
Главарь бросился обратно, попутно обливаясь потом: «Если бы волк знал, что у меня нет патронов, то наверняка захотел бы потолковать поближе. А я, как назло, финку в бардачке оставил!»
– Эй, крокодилы! Вы где? – взывал Граф. – Хватит в прятки играть!
Он кружился меж соснами, постепенно теряя ориентиры. Когда «спортсмен» взял себя в руки, он не мог сказать ни где озеро с машиной и палаткой, ни откуда донёсся последний выстрел подельников.
Костыль и Жила сидели на корточках, орали до хрипов, замолкали, таращась на смутный свет, пробивающийся сквозь наваленные Ман-Кеем ветви елей.
– Зато не тесно, – сказал Жила, видимо, чтобы ободриться.
– Мы с тобой как в кино «Кавказский пленник», – вымолвил Костыль. – Там тоже в яме два братка сидели из белой гвардии.
Жила хмыкнул:
– «В кино», комик, «из белой гвардии»! При Графе не сболтни такой фигни. Это же книжка, её Лев Толстой написал. А герои там Жилин и Костылин.
– Да ты гонишь! – не поверил коренастый «спортсмен».
– Зуб даю, – ответил долговязый.
– А мы, значит, Жила и Костыль…
– Угу.
И тут под ноги новых пленников упал лучик надежды. Ветви зашевелились. Их явно кто-то разбирал. Отверстие в потолке «могилы» становилось больше и больше. Затем в пятне света возникла голова лесника.
– Эй, люди добрые, вы там как?
– Зашибись, – прошептал Костыль.
– Спускайся, узнаешь, – сказал Жила.
– Ну а мы-то с Пашей думали, вы не прочь выбраться, – с доброй усмешкой произнёс Прохор.
– Хотим, хотим! – завопили головорезы.
В этот унизительный момент они вовсе не выглядели бандитами. Это были просто большие дети, потерявшиеся, попавшие в ловушку дети.
Лесник достал из мешка моток верёвки, обвязал ближайшую сосну, скинул конец:
– Выкарабкаетесь. А когда выкарабкаетесь, шуруйте к своей машине и валите-ка домой, в город. Здесь вам не место.
Прохор мотнул головой, мол, пойдём, Паша. Атлеты остались в одиночестве. Жила подёргал верёвку. Крепкая.
– До встречи наверху, – сказал он Костылю и начал восхождение, осыпая подельника пылью и комьями земли.
Спортивная подготовка не подкачала: долговязый выбрался.
Костылю пришлось хуже. Он был очень сильный, но чертовски тяжёлый. Бандит сопел, обильно потел, несколько раз срывался. Он скользил вниз, обжигая ладони и пальцы верёвкой. Потом Костыль додумался снять ружьё с плеча. Подкинул. Жила поймал.
Стало чуть легче. Сделав последнее нечеловеческое усилие, коренастый достиг поверхности. Малиновое от напряжения лицо высунулось, будто из танка. Жила вцепился в одежду подельника, вытянул грузную тушу на усыпанную иголками землю. Костыль перекатился с живота на спину, раскинул руки. Иголки впивались в его тело, но он не замечал. Дышал тяжело, словно престарелый бульдог, пробежавший десятикилометровый кросс.
– Всё, снова пойду в спортзал. Качаться, качаться и ещё раз качаться, – пропыхтел Костыль.
– И пиво бросай пить, – посоветовал Жила. – А то сам как бочка стал.
– Где чёртов Граф?
А Граф, разъярённый и обиженный на судьбу, топтался в километре от коллег. Он долгое время шёл, несколько раз резко меняя направление, пока не остановился, как громом поражённый: «А куда я, собственно, иду?» Во все стороны – сплошные сосны, сосны, сосны. Одинаковые, без особых примет. Главарь банды попробовал вспомнить какие-нибудь приметы для ориентирования на местности. «Кажись, мох должен расти с севера», – всплыло в мозгу Графа. Он осмотрел ближайшее дерево. Никакого моха.
– Ерунда какая-то! – воскликнул потерявшийся.
«Поорать, что ли? – подумалось ему. – Не по-пацански, конечно, но типа что делать?»
Читать бесплатно другие книги:
