Пуля для певца Седов Б.

Глава 13

ДАЙТЕ МНЕ ЯДУ!

Час назад, когда Роман оторвался от ментов, он поехал на Васильевский остров, чтобы спокойно посидеть у воды и собраться с мыслями. Ему никогда еще не приходилось удирать от погони, и это новое впечатление оказалось странным и даже где-то приятным. Ну, во-первых, адреналин. Ведь они и на самом деле могли начать стрелять по машине Романа. Откуда им знать — может быть, он и на самом деле опасный преступник и у него есть веские причины не попадаться в руки властей.

Но, с другой стороны, Роман понимал, что эти двое невезучих ментов наверняка знали, за кем гонятся, и каждый перекресток, через который он промчался, преследуемый «девяткой» и «Нивой», увеличивал сумму, которую ему пришлось бы выложить гаишникам, в случае если бы они его догнали. Они прекрасно понимали это и скорее всего никому о своей охоте за нарушителем не сообщили, чтобы не пришлось делиться. Жаба — она и в Африке жаба.

Думая обо всем этом, Роман неторопливо переехал через Тучков мост и, повернув на набережную реки Смоленки, решил было заехать на заправку, что у Смоленского кладбища, но тут трубка, лежавшая на правом сиденье, стала издавать негромкое попискивание. Увидев на дисплее уже знакомый ряд нулей, Роман неохотно поднес ее к уху и склочным голосом произнес:

— Ну, что еще?

— Хороший мальчик, — произнес все тот же голос, — исполнительный. Можешь отдохнуть до завтра. Кстати говоря, не стоит ездить на красный свет. Это опасно, а ты мне еще нужен.

В трубке зазвучали короткие гудки, и Роман, бросив ее на бархатное сиденье, задумался. Только что, пересекая Восьмую линию, он проехал на красный свет, и, значит, неизвестный командир, чьи распоряжения Роман был вынужден выполнять, видел его. Резко приняв вправо и остановившись, Роман оглянулся в надежде увидеть следившего за ним человека, но где там… Мимо «Линкольна», за рулем которого сидел Роман, нескончаемой чередой катились машины, и попробуй тут узнать, в которой из них сидит его враг!

Но тут Роман заметил, что в пятидесяти метрах позади него остановились потрепанные зеленые «Жигули». За рулем сидел мужчина в темных очках, и Роману показалось, что он только что отвел руку от головы. А в этой руке могла быть трубка, и, может быть, именно он сейчас разговаривал с Романом.

Вывернув руль влево, Роман утопил педаль газа в пол, и массивный «Линкольн», с визгом оставляя за собой две черные полосы, начал разворачиваться на месте. К счастью, дорога была свободна, потому что на перекрестке Восьмой линии и набережной Смоленки горел красный свет, и Роману удалось ни в кого не врезаться. Зеленый «Жигуль» тоже рванул с места и резко нырнул на Тринадцатую линию.

— Ага! — выкрикнул Роман. — Ну, сейчас я тебя урою! — и, завершив разворот, бросился вслед за уже исчезнувшей за поворотом зеленой «шестеркой». Он знал, что будет делать, — просто протаранит эту машину, а там посмотрим. Ошибиться Роман не боялся, потому что знал: если этот водитель ни при чем, то две-три тысячи долларов моментально закроют тему.

Но, повернув за угол, Роман был вынужден тут же нажать на тормоз, потому что дорогу перегородил огромный трейлер, выезжавший из ворот музыкальной фабрики. Зеленая «шестерка» успела проскочить между трейлером и стоявшими на противоположной стороне улицы машинами, а Роману это уже не удалось.

Ругаясь на чем свет стоит, Роман остановился перед трейлером, и тут лежавшая на сиденье трубка снова запиликала. Роман поднес ее к уху и услышал:

— Не надо ездить за мной, а то взорвется какая-нибудь школа… Тебе ведь жалко детей, не правда ли?

Затем раздались короткие гудки.

Роман уставился на трубку и, если бы его взгляд обладал способностью испепелять, то от трубки моментально остался бы только обугленный кусок пластмассы.

Но делать было нечего, поэтому Роман вздохнул, медленно сосчитал до десяти и поехал дальше. А дальше было открытое кафе «Бочонок амонтильядо», нетрезвый музыкант Игорь и его рассуждения о религиозном дурмане.

— Ну ты, артист, даешь! — Арбуз усмехнулся и посмотрел на Романа. — Значит, один в яму, а другой в Невку?

— Ага, — самодовольно ответил Роман, — именно так. Но это приключение не стоит того, чтобы говорить о нем сейчас. Меня гораздо больше интересует человек, который звонит мне и навязывает свою волю. И ведь я не могу послать его куда подальше, потому что уверен, что он не шутит. Он действительно может взорвать школу. Скотина…

Вокруг знаменитого стеклянного стола, стоявшего в офисе Арбуза, сидели сам Арбуз, Роман, Боровик и Лиза. На столе теснились бутылки с пивом и тарелки с соответствующей закуской, а именно с копченым балыком, раками и, конечно же, воблой.

— Навязывает свою волю… — Лиза задумчиво посмотрела в потолок, — волю… А может быть, это опять «Воля народа»?[6]

— Тьфу-тьфу-тьфу! — воскликнул Роман. — Только этого еще не хватает для полного счастья!

— А почему нет? — рассудительно заметил Боровик. — Ты принес им много радостей и вообще незабываемых впечатлений, так почему они должны о тебе забыть? Месть, знаешь ли, хороша именно в холодном виде, когда ты будешь думать, что все уже кончилось, что ты в безопасности, что все уже забыто…

— Да вы философ, сударь! — засмеялся Арбуз.

— А тебе, между прочим, — ответил Боровик, — не к лицу забывать об элементарных вещах. Ты ведь криминальный авторитет, а у вас такие вещи, как месть, весьма в ходу. Причем именно в холодном виде. Вот ты лично — ты умеешь терпеть и ждать?

— Умею, — кивнул Арбуз, — еще как умею.

— Вот. А почему же эти народовольцы, чьи методы и цели мало отличаются от твоих, не должны уметь?

— Ты меня с ними не ровняй! — Арбуз нахмурился. — Тоже мне, методы и цели у нас одни… Мои цели совершенно другие.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Боровик, — расскажи-ка мне о своих целях! Странно, но почему-то мы с тобой ни разу не говорили на эту чрезвычайно интересную тему.

— А что с тобой говорить, нехороший человек, — усмехнулся Арбуз.

Пока они препирались, Лиза сосредоточенно копалась в своей сумочке и наконец вытащила из нее небольшой картонный прямоугольник с золотым обрезом. Поправив упавшие на лоб волосы, она посмотрела на Арбуза и сказала:

— Уважаемый Михаил Александрович, вы не могли бы на минутку прекратить болтать языком попусту и обратить свое драгоценное внимание на скромную участницу этого собрания?

Заткнувшись на середине фразы, Арбуз удивленно посмотрел на нее и ответил:

— О да, конечно! Я не могу не выполнить просьбы прекрасной дамы, которая…

— Вот и хорошо, — прервала его Лиза.

Посмотрев на визитку, она прочитала:

— Кирилл Сергеевич Таратайкин, председатель Петербургского отделения Всероссийского комитета по управлению… И так далее. Хорошо, что мы, женщины, не выбрасываем всякие мелочи вроде этой визитки.

— Действительно, хорошо. Это тот самый, у которого наш золотой портсигарчик остался? — спросил Роман.

— Он самый, — кивнул Арбуз, — и портсигарчик, между прочим, не наш, а мой.

— Проклятый частный собственник, — фыркнул Боровик.

— Жаль только, что батарейка в нем закончилась, — сказал Арбуз, — а то бы мы сейчас еще что-нибудь интересненькое узнали…

— А мы и так можем узнать, — Лиза пожала плечами. — Он ведь, когда мне эту визитку вручал, пожирал меня глазами и аж слюной исходил.

— Соблазнительница, — пробурчал Роман.

— Да, соблазнительница! — Лиза повела плечами и многозначительно посмотрела на Романа. — Разве я не соблазнительна?

— Молчать! — Роман обвел приятелей грозным взглядом. — Господа гусары, молчать!

— А мы и так молчим, — ответил Боровик и потянулся за бутылкой пива.

— Значит, так, — Лиза села прямо и расправила плечи. — У меня есть план.

— Мистер Фикс, — добавил Арбуз.

— Вы, кажется, обещали молчать, — Лиза, прищурившись, посмотрела на него.

— Это он обещал, а не я, — Арбуз ткнул пальцем в Боровика.

— Не важно. Попрошу не перебивать и тем более не перечить.

Лиза выдержала паузу и сказала:

— Я позвоню этому противному сладострастному хмырю и назначу ему свидание. Он не откажется, потому что… Потому что я прекрасно помню, какое впечатление произвела на него.

— Соблазнительное, — вполголоса произнес Арбуз.

— Да, соблазнительное, — кивнула Лиза, — и выведаю у него все, что нужно.

— Ну, положим, такие, как он, — Арбуз налил себе пива, — начинают выбалтывать женщине свои секреты только в постели…

— Да уж… — кивнул Роман.

— А до постели у вас с ним дело вряд ли дойдет, — закончил свою мысль Арбуз.

— Это точно, — согласилась с ним Лиза.

— Поэтому… — Арбуз внимательно посмотрел на кончики своих ухоженных ногтей, — поэтому… Я окажу вам некоторую помощь.

Он встал и, подойдя к небольшому сейфу, стоявшему в углу кабинета, глубоко задумался.

— Семнадцать направо… или налево? Ладно, попробуем.

Повертев цифровое колесо сейфа, он облегченно вздохнул и распахнул толстую стальную дверь. Достав из сейфа маленькую коробочку, он повернулся к обществу и проникновенно произнес:

— Для себя берег… На черный день.

— Цианистый калий, что ли? — предположил Роман.

— Цианистый дурак! — ответил Арбуз и вернулся на свое место.

Положив коробочку перед собой, он посмотрел на Лизу и сказал:

— В этом контейнере находится то, что в просторечии называется сывороткой правды. какое-то длинное название типа тетра… нитро… белла… черт его знает! В общем, это неважно. Короче говоря, — Арбуз открыл коробочку и достал из нее маленький серебристый шарик, — достаточно одной таблетки.

— Не виноватая я, он сам пришел! — процитировала Лиза.

— Во-во, примерно так, — кивнул Арбуз, — только клиент после этой таблетки падать и засыпать вовсе не будет, а даже наоборот, будет готов к помощи и сотрудничеству. Этот психотропный препарат возбуждает в человеке, если выражаться обычным языком, способность к состраданию, переходящую в готовность разбиться в лепешку ради человека, нуждающегося в его помощи. Исходя из этого, вам, Лиза, предстоит сосредоточить внимание этого Таратайкина исключительно на себе…

— Да он и так от меня глаз не отведет, — засмеялась Лиза.

— Возможно, — согласился Арбуз, — но так или иначе вам следует внушить ему, что вы страшно нуждаетесь в его помощи и от него зависит буквально ваша судьба. Вплоть до вашей жизни. Тогда он не будет способен сопротивляться императиву содействия, который будет возбужден этой чудесной таблеточкой, и вы сможете выудить из него все что угодно. Главное — держите его внимание на себе. И не на своих прелестях, а на том, что вам нужно. Понимаете?

— А что ей нужно? — спросил Роман.

— В том-то все и дело, — Арбуз потер подбородок. — Не спрашивать же у него напрямую, кто охотится за певцом Романом Меньшиковым.

— Не нужно заранее строить план разговора, — сказала Лиза, — на месте будет видно. А пока что я позвоню ему. Может быть, его и в городе-то нет, и тогда мы зря тут разглагольствуем.

— Верно, — сказал Арбуз, — сначала нужно убедиться, что он еще жив.

— Вот именно, — ответила Лиза.

Лиза достала из сумочки микроскопический дамский телефончик и, тыкая ногтем в крошечные кнопки, набрала номер, напечатанный на визитке бронзовыми буквами.

— Кирилл Сергеевич? — произнесла она томным голосом. — Как я рада, что снова слышу ваш голос.

Арбуз зажал рот рукой, Роман усмехнулся, а Боровик вытаращил на Лизу глаза. Лиза погрозила кулачком сразу всем и продолжила с постельными интонациями:

— Надеюсь, вы меня не забыли? Несколько месяцев назад мы с вами виделись в ресторане «Северная амброзия». Вспомнили? Ах, как я рада! С тех пор я часто вспоминала о вас… Вы произвели на меня неизгладимое впечатление. И я на вас тоже? Какая прелесть! Я понимаю, что даме неловко самой назначать свидание, но… Конечно! Конечно! Это будет просто прекрасно. В том же платье? Ах, к сожалению, я забыла его в Испании, в отеле «Риц»… Конечно, не важно. Мы можем увидеться сегодня? Тогда, если вы не возражаете, в том же ресторане. И вы знаете… После той нашей встречи я много раз заходила в «Северную амброзию», садилась за тот же столик и вспоминала тот вечер… Благодарю вас. Вы льстец! Ах, перестаньте! Ну хорошо, в семь часов. Нет, спасибо, я сама доберусь. До встречи, шалун!

Лиза выключила телефончик и победно взглянула на Арбуза.

— Вот так! — торжественно сказала она, убирая дорогую игрушку в сумочку. — Бац, бац — и в дамки. Вам, мужикам, такое и не снилось.

— Ну… — Арбуз поджал губы, — я бы сказал, что вы были несколько пошловаты.

— Это для вас, — парировала Лиза, — а для таких, как этот Кирилл Мефодьевич, то бишь Сергеевич, такая манера в самый раз. Они воспринимают это как высший класс поведения женщины. Поверьте мне, я знаю.

Арбуз развел руками и сказал:

— Молчу, молчу!

— Давайте мне свою таблетку.

Арбуз встрепенулся и, подтолкнув пальцем лежавшую на столе таблетку в сторону Лизы, произнес:

— Как я уже сказал, одной будет более чем достаточно. Разжимать ему зубы не требуется, просто бросьте этот шарик в его бокал. Растворится моментально.

— А зеленого дыма не будет? — поинтересовалась Лиза.

— Не будет, — улыбнулся Арбуз, — даже пузырей не будет. Просто растворится, и все тут.

— Хорошо…

Лиза осторожно взяла таблетку и стала искать, куда бы ее положить.

— Ладно, не мучайтесь, — смилостивился Арбуз, — примерьте-ка это.

Он достал из коробочки перстень с большим темным камнем и протянул его Лизе. Она придирчиво осмотрела перстень и догадливо спросила:

— А как он открывается?

— Вот тут, сбоку. Нажмете вот на это…

И Арбуз показал, на что нажимать.

Камень откинулся в сторону, и под ним оказалось небольшое углубление. Арбуз положил туда шарик и закрыл перстень. Лиза нетерпеливо забрала перстень у Арбуза, надела его на средний палец правой руки, отставила ее в сторону и сказала:

— Ах, дорогой Кирилл Сергеевич, смотрите, какая там красивая ворона! Он отворачивается, и в это время я…

Лиза протянула руку к пустой вазочке, стоявшей на столе и нажала на перстень большим пальцем той же руки. Перстень открылся, и шарик выкатился в вазочку.

— Ах, любезный Кирилл Сергеевич! Давайте выпьем этого прекрасного вина! Тут он, конечно, выпивает… А как скоро подействует препарат?

— Ну… — Арбуз пожал плечами, — не скажу точно, но через полчаса можете быть совершенно уверены. За эти полчаса вам нужно перевести разговор на свою персону и удерживать тему.

— Удержу, — уверенно сказала Лиза. — Вы не знаете, как долго женщина способна говорить о себе.

— Почему же не знаю? — удивился Арбуз. — Очень даже знаю.

— А откуда?

— Не важно. Лучше послушайте, что я вам скажу. Примерно через полчаса вам следует проверить, подействовал ли препарат. Для этого нужно попросить клиента выполнить какую-нибудь странную просьбу. В том случае, если он уже созрел, просьба будет выполнена незамедлительно и без колебаний. Можете даже попросить его перерезать себе вены. Если вы убедите его в том, что для вас это жизненно необходимо, он сделает это.

Боровик, с живым интересом следивший за разговором, кашлянул и спросил:

— А откуда у тебя, интересно, такие таблеточки?

— А оттуда же, откуда ваши спецы берут разные аналогичные средства. Из секретных, сам понимаешь, лабораторий. Извини, адресочка не дам, фамилий не назову и явок не открою.

— Больно надо, — Боровик сделал вид, что ему все равно, и налил себе пива.

Лиза тем временем рассматривала перстень у себя на руке.

— А скажите, Михаил, — спросила она, — перстенек этот вам тоже в лаборатории дали? В комплекте, так сказать.

— Нет, — Арбуз засмеялся, — перстенек мне сделал один хороший ювелир.

— Действительно хороший, — кивнула Лиза, — я тоже хочу такой.

— Вы имеете в виду — с тайником?

— Не обязательно. Но с тайником интереснее.

— Тогда он ваш.

— Правда?

— Правда!

Лиза посмотрела на Романа и сказала:

— А ты, между прочим, за все время не подарил мне ни одной безделушки.

— Ну, это… — Роман смутился. — Зато я тебе себя подарил!

Довольный тем, что ему удалось ловко выкрутиться, он засмеялся, а Лиза грустно вздохнула:

— Оно конечно… Но женщины так любят безделушки!

Глава 14

ДА ВСЮ ПРАВДУ РАССКАЖИ…

Кирилл Сергеевич Таратайкин был на седьмом небе.

Совершенно неожиданно ему позвонила та самая девушка, которая забыла на столике в ресторане массивный золотой портсигар с огромным камнем, но черт с ним, с портсигаром, тем более что примерно через месяц Таратайкин его потерял. Утрата такой безделицы, как кусок золота стоимостью в несколько тысяч долларов, не шла ни в какое сравнение с потерей прекрасной женщины, которую Таратайкин частенько вспоминал со вздохом сожаления. Конечно же, за это время он встречался со многими женщинами, но все они были легкодоступны и вообще продажны.

Обычно Таратайкин не тратил время на знакомства и прочие предварительные процедуры. Он давал распоряжение одному из своих сотрудников, и в кратчайший срок Таратайкин получал проститутку, обладающую всеми заказанными тактико-техническими данными. Например, — блондинку с большим бюстом, маленьким задом, склонную к анальному сексу. Или наоборот — брюнетку с массивным крупом, ничтожной грудью, любящую минет. Но каждый раз после того, как сиюминутная прихоть была удовлетворена, Таратайкин чувствовал себя обманутым. Недаром в одной из книг, которую он прочитал, еще будучи студентом, было сказано, что общение с девушками приносит настоящее удовлетворение только через преодоление препятствий.

Несколько месяцев назад произошла незабываемая встреча. Кирилл Сергеевич Таратайкин остановил машину напротив входа в ресторан «Северная амброзия», что на Садовой.

Войдя в зал ресторана, Кирилл Сергеевич огляделся и, не обращая внимания на засуетившегося рядом с ним лысого полноватого официанта, направился к большому столу, стоявшему у окна.

— Я вас слушаю, — сладко произнес лысый лакей.

— Любезный… э-э-э… Для начала принесите мне минеральной воды.

— Так… — официант черкнул в блокноте с усердием пророка Моисея, спешащего запечатлеть на скрижалях инструкции Создателя.

— И меню, — Кирилл Сергеевич откинулся на бархатную спинку стула. — А насчет воды… У вас «Ессентуки» семнадцатый номер есть?

— Обязательно! — заверил его официант.

Кирилл Сергеевич постучал пальцами по белоснежной скатерти и лениво окинул взором зал ресторана. Все вокруг было привычно и знакомо ему, и жалкие потуги хозяина создать впечатление роскоши были видны как на ладони.

Но только таким людям, как он.

А прочему плебсу, независимо от уровня доходов, присутствие в таком роскошном месте, как ресторан «Северная амброзия», придавало сладости в жизни и уверенности в себе. В зале было пусто, и поэтому, когда витражная дверь медленно открылась, Кирилл Сергеевич машинально посмотрел в ту сторону.

И тут же поправил галстук.

В пустой зал вошла девушка лет тридцати. Была ли она комсомолкой — неизвестно, но в том, что она красавица и спортсменка, у Кирилла Сергеевича не возникло никаких сомнений.

Девушка сделала несколько медленных шагов, будто не могла решить, за какой стол ей сесть, и Кирилл Сергеевич успел за это время оглядеть и оценить ее.

Во-первых, она не была проституткой, заглянувшей в ресторан в поисках клиента.

Во-вторых, эта девушка была одета совершенно не в современном стиле, а ему было известно, что если хочешь выглядеть привлекательно, то ни в коем случае не следуй моде.

Это придавало девушке дополнительную прелесть.

А ее основные прелести заключались в густых каштановых волосах, волной падавших на плечи, в самих плечах, обнаженных и спортивно развернутых, в благородной осанке и плавных, но уверенных движениях, а также просто в красоте, которая не вызывала никаких сомнений.

Скромное, но дорогое длинное темно-зеленое платье, классические туфли на высоком каблуке, матово блеснувший тонкий браслет на запястье — все это говорило о прекрасном вкусе и скрытом за хорошо продуманной скромностью богатстве.

Кроме того, на лице девушки не было никакой косметики.

Сам удивляясь себе, он встал с кресла и шагнул навстречу этой удивительной девушке. Чем именно она его удивила, он не знал, но чувствовал, что для овладения этой женщиной ему нужно будет сильно постараться.