Живи, пока можешь Михайлов Владимир

Глава 7

Катастрофы не случилось

Самое лучшее время в ЦОСе-18 и его окрестностях – предвечернее, когда все рабочие (учебные, служебные) дела на сегодня завершены, даже дневной ветер улегся отдохнуть, а сменщик его, ночной, «приносящий тьму», еще не раскачался; светило уже опустилось за неблизкую горную цепь, и медленно подползают ласковые сумерки, время встреч, фантазий, нежных слов, близости – духовной, но не только. Лучшее время, чтобы рассказывать разные истории и их слушать. Строить планы на будущее в соответствии с уровнем воображения и пытаться привязать их кончик к ускользающему дню – в надежде, что он, словно буксир, подхватит задуманное и уверенно потащит за собой. Одним словом – все спокойно, все прекрасно…

Зор Телан, все еще переживающий обиду, приближался к дому медленно, словно бы нехотя. Этим вечером его исключительная привилегия (обитать не в корпусной казарме, а в семейном жилище) вовсе не казалась ему такой уж значительной. В казарме он сейчас был бы не один, нашел бы, с кем поделиться переживаниями, обсудил – что и как еще можно сделать, чтобы все-таки настоять на своем, спросить совета – что предпринять, чтобы все-таки уломать братца. Дома придется переживать все в одиночестве. Хорошего мало.

Он был уже рядом с крыльцом, когда дверь распахнулась и из дома вышел – не Рек, к счастью, сейчас видеть его снова ну никак не хотелось, а Вин Сит. Как было в корпусе уже известно – тоже успешно выпущенный и удостоенный угла. Вин Зору не очень нравился: слишком уж высокомерно обращался с кадетами, словно не выпускником был, а по меньшей мере уже медиалом. Зор невольно шагнул назад, ожидая услышать какую-нибудь очередную насмешку. Нет, не везло ему сегодня.

– Гуляешь, головастик? Правильно делаешь: вечер редкостный… Ну, какие победы одержаны? Скоро уже начнете нас, стариков, подпирать?

Странно: каким-то совсем другим показался Вин на сей раз. Мирным как бы, расслабленным, смешно сказать – добрым. С чего бы это? Он сейчас у Веськи был, кадетам все известно. Неужели это на людей так действует? Ласковый Вин – с ума сойти!

Но постой. «Мгновенно оценить обстановку, принять верное решение» – не этому ли в Корпусе учат с самой первой ступеньки?

– Ну, не бойтесь, угол, еще не завтра.

Сказано это было даже без намека на задиристость, как кадет обязательно ответил бы в другое время. И удалось вовремя удержать за зубами уже готовый вопрос, где зависть и ехидство смешались бы: «Ну как, насладила тебя моя сестричка? Поделись опытом!»

Знакомый мужик исполняет долг с твоей сестрой – это не всегда приятно. Но Вин – такой мужик, что никаких возражений. Совет да любовь. Тем более – настроен он так серьезно, что дальше некуда. А вдруг это у них сохранится? Может, скоро гулять будем? Было бы здорово. Значит, тем больший смысл есть – рискнуть.

– Слушай, угол Вин, я что хотел спросить…

И запнулся. Вин же, наверное, все же услышал так и не прозвучавшее. И ответил, ничуть не стесняясь, даже с гордостью какой-то:

– Докладываю: Весиль дома. Живая и здоровая. И, судя по всему, довольная. Но ты смотри, Зор: станешь ее задевать – горько пожалеешь. Уяснил, кадет? А вообще… Вас что, не учат – что любопытство должно быть не длиннее прически? А у тебя его можно в косы заплетать. Ты бы лучше взял кинжальный пояс, пошел на плац с чучелами…

Главком Небес, до чего надоело это «кадет, кадет»…

– Я не о том совсем.

– О чем же еще? Интересно. Только быстро, мы тут погулять собрались, Весиль сейчас выйдет. Ну? Огонь!

– Вин, ты это… роланда уже подобрал себе?

– Гм… Ну, не успел еще, сам видишь. А тебе-то что, головастик?

Ничего себе вопрос: глупее не придумать. А еще угол.

– А то ты не знаешь. Вин, слушай: возьми меня, а? Не пожалеешь! Лучше меня тебе все равно не найти – я ведь всех в корпусе знаю. Возьми меня на имитатор, проверь, что я умею!

Вин пробормотал что-то, Рек не разобрал: как раз над поселком разнесся многократно усиленный звук трубы – повестка перед отбоем. Сквозь этот звук ничто другое не пробьется.

– Что? Не понял!

Вин Сит сделал вид, что сердится.

– Разговорчики, кадет! Порядка не знаешь? Тебя с него за уши снимут! Сперва подай рапорт, как полагается…

– Да я уже…

Зор не договорил.

Помешал новый, неизвестно откуда взявшийся звук. Он возник маленьким и ничем не угрожающим, тихим и очень низким, бассо-профундо, словно большая собака едва слышно заворчала во сне. Хотя правильнее была бы мысль о спящем льве, но она в голову Зору не пришла, поскольку на Редане львы никогда не водились, и там их нет и по сей день. И никто не стал бы обращать внимания на это легкое дрожание воздуха, если бы быстро, очень быстро звук не стал нарастать и повышаться, невольно заставляя всех, его слышащих, заинтересоваться и поднять головы, чтобы взглянуть вверх, откуда он и доносился. Не из одной какой-то точки; источник звука стремительно перемещался, и головы внизу непроизвольно поворачивались, еще не видя того или то, чему звук был обязан своим возникновением, а руки сами собой поднимались к ушам, чтобы защитить их от воя, в какой звук успел уже превратиться, – и продолжал крепчать и повышаться. Почти одновременно все, кто находился в этот час под открытым небом, увидели светящуюся в вышине точку и услышали, что звук, до сих пор воспринимавшийся как соло, в какой-то миг раздвоился и стал слышаться уже дуэтом, на два голоса, повыше и пониже. А вскоре – через секунды – стала видимой и вторая точка, сначала подобная звезде третьей величины, но прибавлявшая в яркости быстрее, чем первая, достигшая уже минус первой величины и таким образом, похоже, догонявшая ее. Возникла вторая точка на угловом расстоянии примерно в шестьдесят градусов от первой, но угол быстро уменьшался, и можно стало предположить, что оба источника света и звука направлялись к одному и тому же месту на поверхности планеты.

И Вин, и Зор внизу наблюдали это вначале совершенно спокойно, однако вскоре каждый из них стал испытывать напряжение: слишком уж стремительно сокращалось разделявшее обе точки расстояние. И то была не смутная тревога непонимания, но совершенно определенная. Потому что не впервые обитатели Редана слышали и видели такое – но всегда звук был одиночным, и источник его – тоже. Это считалось нормальным, даже более: было явлением вполне приятным. Но сейчас…

– Ничего себе! – проговорила за спиной стоявших только что вышедшая на крыльцо Весиль, тоже (заметил Зор сразу) какая-то размягченная против обыкновения. Подошла, не стесняясь, прижалась к Вину, положила руку ему на плечо, а он ее обхватил за талию. Принарядилась к вечеру, готовая к приятной прогулке. Но невольно приостановилась: никак нельзя было не выразить своего отношения к происходящему людям, которые понимали обстановку не хуже, чем она сама. В отличие от любой другой женщины, не принадлежащей к когорте привлеченных. – Это кто же мог позволить такое? Уснули на башнях? Или что?

– Метеориты? – вслух подумал Вин. – Да нет: их бы уже раздробили в пыль.

И в самом деле: с непрошеными визитерами из пространства на этой планете служба «Панцирь» расправлялась безошибочно и решительно.

– А может, это десант? – мечтательно проговорил Зор. – Вторжение?

Кадеты на Редане все поголовно мечтают о вторжении, о чужом десанте и о победоносном его разгроме. Воспитание.

На это предположение старшие никак не откликнулись: нелепость его была ясна любому. Да и некогда сейчас было глядеть в корень: обстановка в небе с каждым мгновением становилась все более угрожающей. И хотя непосредственной опасности для ЦОСа вроде бы не возникало, рискованное сближение источников света и звука происходило на самом деле далеко в стороне, но уже само по себе неслыханное нарушение порядка содержало в себе вызов установленным нормам жизни.

А звук, едва не достигший уже ультрачастот, на несколько секунд как бы сделал площадку, и, к великому облегчению наблюдателей, стал понижаться – одновременно с увеличением яркости каждой точки. Это могло означать только одно: каждая из точек была кораблем, корабли не потеряли управляемости и (приходилось признать, что как раз вовремя) вошли в заключительный этап торможения. Теперь они снижались строго параллельно в минимально допустимом удалении друг от друга и на максимально возможной финишной скорости.

– Лихачи сумасшедшие! – так выразила свое мнение Весиль. – Ну, и сдерут с них за такое хулиганство! А?

– Классные пилоты, – проговорил Вин. – Корабли ведь не маленькие: судя по яркости – атакующие транспорты. Могучие машины. Интересно чьи?

– Два атак-транспорта сразу? – не поверил Зор. – Такого не бывает.

– Не бывало, это точно, – почти согласился черный угол. – Однако вряд ли они не получили разрешения. Значит, им дали «добро». Ну, кажется, обошлось благополучно.

И в самом деле: огни, уже где-то над горизонтом, стали быстро слабеть, а звуки перешли в то самое ворчание, с какого начались, и скоро вообще перестали слышаться.

Но настроение людей вдруг как-то изменилось. Словно некая чужая сила прошелестела мимо, заставила ощутить, что на самом деле тихий вечер может оказаться не таким уж безмятежным.

– Гулять я раздумала. Не хочу, – заявила Весиль.

– Ну и ладно, – сказал Вин. Покрепче обнял ее. – Дома тоже есть чем заняться, верно?

– Когда никого нет, – сказала она.

– А Рек нагрянет?..

– Нет. Я его еще днем попросила. Конечно, если не хочешь…

Вин Сит очень хотел.

– Зор, а ты, по-моему, еще не набегался?

– Ладно, – сказал Зор басом. – Пойду на плац, поработаю кинжалами.

При этом он смотрел на Вина пристально, со значением. «Я делаю так, как ты сказал, – учти, жду и с твоей стороны такого отношения».

– Завтра тебя посмотрю, – сказал Вин негромко. – Каков ты в искусстве. Может, и в самом деле…

И они двинулись каждый своим путем, не думая больше о грозившей, но, к счастью, несостоявшейся катастрофе.

Глава 8

Главное – выиграть время

Другие же продолжали не только думать о ней, но и действовать соответственно. Потому что иного выхода у них просто не было.

Глава Лизинговой комиссии Редана государственный советник Ду Ду Ном, убедившись в благополучном завершении кораблями сложного маневра, хмуро проговорил, глядя на среднего генерала Лиза Берота:

– Ничего не приходит в голову, хоть плачь. Положение, как в сказке: лежат, прямо сказать, сокровища, но между нами – пропасть. И никакого мостика, даже самого хлипкого. Насколько помню, такого камуфлета никогда еще не возникало: чтобы не добраться, да еще и уладить все миром. Может, ты видишь какой-то выход?

– Как сказать… возникают некоторые соображения…

– Ну, ну? Я люблю, когда у тебя рождаются идеи.

– Это ведь в перспективе – двойная прибыль! Если каждому из них дать полную меру. Случай экстренный, значит, и цена товара будет соответственной. Какая выгода казне, а?

– И не только ей, верно?

Оба одновременно усмехнулись.

– Значит, есть смысл – ублаготворить обоих клиентов по полной. Тем более что они – в состоянии войны между собой. И на этом можно неплохо сыграть.

– А из-за чего они грызутся – ты не в курсе?

– Более или менее. Драка пошла из-за Левида. Если помнишь, его выставили на заселение с месяц тому назад.

– Пропустил, наверное. Что же там такого привлекательного?

– Об этом все пока – молчок. Но картина такая, как я понимаю: миром не договорились, оба хотят выиграть одним ударом, понадобилось сильное войско – вот они и кинулись сюда, к нам.

– Придется разводить дипломатию. Предлагать каждому по половине обычной квоты – смысла нет. Не договоримся. И цена сразу съедет.

– Да, пожалуй. У этих миров, у обоих, репутация такая, что…

– Это мне известно. Что же прикажешь: наложить на себя руки прямо перед ними, чтобы постеснялись скандалить? Ну, что ты скалишь зубы, генерал? Роди хоть какую-нибудь мысль. Редану скандалы не нужны, наш лозунг «Любой спрос всегда перекрывается предложением». Побеспокойся хоть немного: тут ведь не только о прибытке речь – если думаешь, что промах сойдет нам с рук, то это самая большая ошибка в твоей карьере. Скажи что-нибудь! Они через полчаса будут здесь!

Генерала Берота эта тирада, казалось, ничуть не смутила. Он лишь пожал плечами с таким видом, словно все происходящее и выеденного яйца не стоило. И проговорил:

– Давай проанализируем обстановку спокойно. Нам нельзя терять ни репутации, но тем более своей выгоды. Так вот, к их приходу мы должны уже твердо знать, как удовлетворить их пожелания.

– Слишком мало времени остается.

– Значит, надо выиграть время. Каким образом?

– Понял! – заявил советник. – Обязательный карантин затянем до конца суток, самое малое.

– Поможет ли это?

– Посмотри на часы. Через двадцать пять минут рабочее время кончается. Врачи с телеметрии сейчас пусть дадут заключение: после посадки в экстренном режиме – а они так и садились, верно? – прилетевшим необходим продолжительный отдых с полным расслаблением. Ну, и соответственно их обслужат, чтобы клиенты не почувствовали себя обиженными. Так что переговоры сегодня уже не начнутся.

– Нам, значит, предстоит бессонная ночка.

– Служба есть служба, генерал. Ты сказал – одна ночка? Почему? Клиенты ухитрились прибыть в самом конце декады. Впереди – два вольных дня. Никто на Редане не обязан в эти дни работать. Значит, в нашем распоряжении еще два дня, и три ночи. За это время можно создать если не мир, то уж половину его, во всяком случае.

– Славно придумано. Однако этим же временем будут располагать и гости. А они – птицы стреляные. Сейчас, я уверен, и они прокручивают ситуацию, а понимают они ее не хуже нас. Так что можно ожидать с их стороны каких-то действий.

– Естественно. Вот ты и позаботься накрыть их надежным колпаком. И обезопасить ЦОСы от постороннего любопытства.

– В каких пределах, как думаешь?

– В рамках закона. Любопытство – пресекать. Воздух над ЦОСами – закрыть наглухо. Сунутся – уничтожать. Они претензий не предъявят: придется ведь признавать, что занимались деятельностью, не совместимой с торговыми операциями, а это формально – законный повод для отказа, а неофициально – позор для их разведки.

– Наверное, нужно на спутниках сменить программы шифров, чтобы они не смогли получить с них ни клочка информации.

– А вот этого как раз не нужно. Пусть слушают на здоровье. Лишь бы носа не высовывали наружу из кораблей. Позаботься об этом – и все получится по-нашему. Командуй. А я стану думать дальше.

– Ладно, будь по-твоему!

Глава 9

Командующий подозревает обман

На финишном столе номер три время, пока станционная служба снаружи занималась обычными процедурами укрепления и охлаждения только что севшего «Покоряющего», глава делегации, командующий силами Мадига Юкан Маро использовал время, оставшееся до открытия портала, для оперативного совещания. Участвовали главные специалисты экспедиции и корабельное командование. Все – в достаточно высоких чинах, кроме одного участника, а точнее, участницы.

То была единственная женщина в оперативном составе экспедиции, по имени Нарин. Все прочее о ней оставалось неизвестным, поскольку свои секреты галактическая разведка охраняет более чем надежно – а в Конфедерации вся разведывательная деятельность централизована, так что каждый мир может арендовать профессионалов, но не имеет права заводить собственную секретную службу. Не будь такого ограничения, Конфедерация, возможно, давно развалилась бы. Одевалась Нарин в гражданское и на первый взгляд – а впрочем, и на второй, и на третий – была просто женщиной, молодой и привлекательной, и мысли, возникающие при виде ее у мужчин, носили преимущественно игривый характер, а у женщин были скорее неприязненными, что легко понять. Впрочем, других женщин на «Покоряющем» и не было. Однако сейчас от романтических настроений все собравшиеся в адмиральском салоне были весьма далеки.

– Итак, – сказал Юкан Маро, – обстановка с самого начала оказалась на порядок сложнее, чем предполагалось. Конкуренты не то что дышат нам в затылок; до сих пор они идут с нами, так сказать, ноздря в ноздрю. Будь я нейтральным зрителем, то, клянусь моим флагом, затруднился бы решить – на кого ставить, потому что ставки принимались бы один к одному. И если мы хотим финишировать первыми, нам придется пришпориться и тактически рассчитать все как можно точнее. Потому что – готов спорить на любые деньги – они сейчас точно так же собрались и размышляют о том, как бы ловчее провести нас, оставить за флагом.

Адмиральская манера выражаться никого в салоне не удивила: давно было известно, что Юкан Маро был заядлым лошадником и скачки предпочитал любому другому развлечению. Недаром кличка его среди младшего офицерства звучала как «Иго-го!».

– Излагаю суть проблемы, – продолжал, спешившись наконец, глава делегации. – Конкурент – прошу пока именовать его именно так – преследует ту же цель, что и мы. Для поставщика они ничем не хуже нас, хотя, полагаю, и не лучше. У него нет оснований оказать предпочтение одному из нас – потому что ни мы, ни эти… прохвосты такого оскорбления не спустят. Далее. Мы были намерены, и при этом же останемся, закупить полный разовый объем реданской продукции: пять тысяч солдат. И на меньшее не согласимся. Но, вне всякого сомнения, такие же требования выдвинет и Легана.

Командующий сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

– Позиция продавца ясна: не имея возможности удовлетворить пожелания обеих сторон, они попытаются разделить имеющийся у них продукт пополам. Шаг в данных условиях совершенно естественный. Это – один вариант, и я назвал бы его честным и пристойным. Однако Редану такой выход, скорее всего, покажется слишком примитивным: этим торгашам совершенно ясно, что мы привезли сюда деньги для оплаты предполагавшихся нами закупок в полном объеме, конкуренты сделали то же самое, и Редан будет считать себя проигравшим, если позволит и нам, и другим половину денег увезти обратно. Вывод: нас попытаются провести, разбавляя наш добрый флотский стенолаз водичкой в пропорции один к одному. То есть, вместо первосортной продукции нам подсунут в смеси столько же недоработанной, сырой, хотя подкрасят и вкус отполируют так, что разобраться можно станет, лишь когда продукция пойдет в работу. Чем это грозит – понимаете сами.

Все действительно понимали.

– Поэтому, поскольку, как нам только что сообщили, переговоры о сделке начнутся лишь в начале следующей недели, возникшую паузу мы обязаны использовать для того, чтобы, если мои предположения верны, отделить воду от спирта – так, чтобы ее выпили конкуренты, а мы получили полноградусное питье.

Послышался легкий но, несомненно, одобрительный гул. Командующий откашлялся, прежде чем продолжить:

– Хвала Адмиралу Вселенной, мы на Редане не впервые, и сведений для начала у нас имеется достаточно. Но чтобы овладеть обстановкой полностью, мы должны получить самую свежую информацию о сиюминутном положении дел в здешних Центрах Образования. Это позволит нам за имеющееся время выяснить: есть ли у Редана возможность честно удовлетворить наши пожелания или они пойдут на хитрости. Если да – то в каких масштабах. Овладев этой информацией, мы получим возможность негласно оказать на поставщика такое давление, что ему придется принять наши условия. Конечно, в случае необходимости мы не откажемся простимулировать тех, кто будет решать эти вопросы, в таких объемах, от которых они не смогут отказаться. Таковы мои принципиальные наметки. Я готов выслушать ваши предложения. Прошу не стесняться. Итак?

– Не следует ли потребовать, чтобы нам, так сказать, продемонстрировали товар в работе – и именно тогда, когда поставщик окончательно сформирует весь объем? Непосредственно перед фактом оплаты и передачей заказа из рук в руки. Я имею в виду демонстрацию в серьезных условиях, чтобы стало ясно: сколько там высшего сорта и сколько мусора.

– Безусловно, мы потребуем такой демонстрации, это в порядке вещей, – согласился командующий. – Что еще?

– Позволите мне? – звонкий женский альт приятно контрастировал с командными голосами, звучавшими перед ним.

– Разумеется, – разрешил Юкан Маро.

– Поставщик не предполагал возникновения нынешней ситуации. Он вряд ли мог заранее произвести то разбавление, о котором вы, ваша смелость, говорили. Следовательно, оно начинается в эту минуту – или вскоре начнется. Такие процессы связаны с перемещением людских масс и не могут остаться незамеченными. Прошу разрешить мне выйти в поле, хотя бы в ближайший Центр Образования. На месте я смогу с максимальной точностью установить: происходит ли такое или поставщик намерен играть честно.

«Если понимаешь, что неприятное дело неизбежно, – лучше вызовись на него добровольно». Таким было одно из правил, усвоенных Нарин с самого, пожалуй, детства.

Выслушав разведчицу, командующий – все это заметили – вздохнул, но трудно было сказать: с сожалением, или, наоборот, с облегчением.

– Признаюсь, – сказал он, – я и пригласил вас сюда, чтобы поставить такую задачу. Детали обсудим, скрытную доставку в нужное место мы вам обеспечим – если вы будете готовы в течение часа. Потому что на протяжении этого часа от нас не будут ожидать активных действий, а потом, безусловно, спохватятся.

– Я смогу выйти через четверть часа, – откликнулась Нарин. – Хочу только знать, какое средство передвижения вы мне предоставите. Оно должно обеспечивать прикрытие от нежелательного наблюдения. А также обладать защищенной связью – на случай, если возникнет серьезная необходимость.

– Я дам вам ракапс. Это устроит?

– Разведкапсулу? Да, командующий, вполне.

– Все мы желаем вам удачи! – напутствовал разведчицу адмирал.

Глава 10

А это – моя косметика

Разведчице по имени Нарин не понадобилось и четверти часа, чтобы приготовиться к выходу на территорию, которую, наверное, следовало считать вражеской, хотя Редан войны ни с кем и не вел. Тайная война – вот точное определение разведки. А именно в качестве бойца этой непрерывной войны Нарин сейчас и выступала.

Ей потребовалось семь минут, чтобы переодеться: надеть нормальное женское – даже, может быть, чуть легкомысленное платье (подстраховка на всякий случай, которого, в общем-то, быть не должно), а поверх – походный комбинезон без всяких знаков различия, но с маркой производителя: далекого и совершенно не воинственного мирка. И всего лишь нескольких секунд было достаточно, чтобы подхватить и повесить на плечо небольшую и тоже весьма легкомысленную с виду сумочку. Женщина без сумочки является не вполне полноценной, не так ли?

Офицер из экипажа «Покоряющего», из транспортной боевой части корабля, ждал у двери ее каюты. Один из тех, кто то и дело бросал на нее очень недвусмысленные взгляды. Соискателей было, к счастью, немало, и это давало Нарин возможность искусно лавировать между ними, никому не подавая никаких надежд, хотя они, может быть, от военной женщины и ожидали чего-то другого. Офицер улыбнулся и проговорил:

– Королева, ваша карета готова.

– Проводите же меня! – ответила Нарин в столь же шутливой манере.

Спустились, прошли ко входу в эллинг, где, как полагалось, стоял часовой. Вошли. Пересекли обширное помещение, где размещался малый флот атакующего транспорта: два охотничьих кораблика, «клюв» и «коготь», за ними – довольно большое судно, приспособленное к автономному пребыванию не только в Нормали – родном континууме, – но даже и в Просторе. То был спасательный корабль типа «ковчег», в котором могла уместиться вся команда атак-транспорта в том (невероятном) случае, если большому кораблю будет угрожать гибель. Ракапс стоял в дальнем углу, самый маленький и наименее уважаемый. Однако для скрытного перемещения и в пространстве, и на поверхности планет он был вполне приспособлен, а большего от него Нарин и не требовалось.

Корабельный медиал галантно распахнул перед нею дверцу легкого овоида, изготовленного из пластика, который обычные радары не замечали, только гравископические.

– Прошу вас, мадам. Вам приходилось уже пользоваться такими?

– Не беспокойтесь, да.

– Вы помните, конечно, что в случае повреждения в него заложена программа самоуничтожения? Полагается немедленно покинуть…

– Я в курсе, спасибо.

Но медиалу явно хотелось пообщаться еще.

– Могу ли спросить – а что у вас в сумочке?

Нарин удивленно подняла брови:

– Косметика, разумеется. Что же еще?

– Да, конечно…

– Простите, медиал, мне пора.

– Счастливого пути. Возвращайтесь поскорее.

Дверца, наконец, захлопнулась. Нарин пристегнулась к левому креслу. Скользнула взглядом по пульту. Нажала клавишу нормального старта. Под ногами зашуршал антиграв. Ворота выходного шлюза неторопливо распахнулись. Затем створки сомкнулись за кормой. Растворились внешние. При выходе в атмосферу ракапс чуть качнуло. Наверху открылось темнеющее небо, где уже проступили звезды, что поярче, и с ними соперничали огоньки реданских сторожевых кораблей на орбитах.

Нарин раскрыла сумочку. Там действительно находились тушь, кремы, карандаши, флакончики – много всякого. До самого дна. Верхнего. А вот под ним содержимое уже не походило на косметические принадлежности. Пластиковая коробочка величиной с книгу среднего размера, на верхней плоскости – несколько кнопок и матовое табло, сбоку выходили провода, два пучка. Это – силовой, это – антенный. Разъемы должны совпасть, иначе… Совпали, да и чего удивительного? Под стандарты аппарат и делался. Включила. Удовлетворенно кивнула: схема работала нормально.

За три года службы в Третьей разведке Мадига (Третья значит десантная, в отличие от Первой, действующей на своей планете, и Второй – агентурной) Нарин уже не раз пользовалась ракапсом, и до сих пор – без единой осечки. Вот и на этот раз все шло как по заказу: капсула беспрепятственно набрала нужную высоту, а именно – один выстрел, или, на наши пятаки, около ста пятидесяти метров. Здесь, над режимной СФ-станцией, это было куда проще, чем если бы комплекс принадлежал к общегражданским: тут небо было совершенно чистым от любого постороннего воздушного транспорта, а здешние атмосферники по нерабочим дням не поднимались. Все спокойно. Можно оценить обстановку.

Командующий явно обрадовался ее готовности. Чему именно: тому, что какое-то время ее не будет на корабле? Для этого вроде бы рановато. Или, понимая, что задание достаточно опасное, рассчитывает, что она может и не вернуться? Если так – то почему? От обиды на то, что его мужская атака была успешно и категорически отражена? Если так, то не страшно. Или?.. Но об этом пока судить рано. Увидим. А пока – выполняем поставленную задачу. Не более.

Выберем курс на ЦОС. Не самый близкий, там наверняка настороже, люди тут опытные. А… вот хотя бы на этот – в отдалении, почти в самом углу обитаемой территории. Как это местечко называется? ЦОС-18? Ну ладно, пусть будет «восемнадцать».

Глава 11

А можно и без разведчика

Штаб торговой делегации мира Мадиг, как мы видели, не только обсудил в подробностях создавшееся положение, но и предпринял определенные действия, то есть – выслал разведчика. Все путем. Но как-то не верится, что на другом корабле, что возвышался тут по соседству, на «Неодолимом», принадлежащем миру Леганы, командиры в это время предавались отдыху и вовсе не думали о том, как встретят завтрашний день. Нет, людей беззаботных и не способных думать о будущем Леганы на такие операции не посылают. Так что на «Неодолимом» тоже состоялось совещание руководителей. Трезво оценив обстановку, леганцы, однако, наметили другие действия.

В частности, вопрос о высылке разведки там хотя и поднимался, но решен был отрицательно.

– Я достаточно высокого мнения о специальных службах этого мира, – объяснил командующий Экибал Тустас. – И более чем уверен, что любой человек, если он покинет наш корабль этой ночью, сразу же окажется на множестве мониторов и за ним потянется столько «хвостов», сколько не бывает даже у Тугинской ящерицы. Назад же он наверняка вообще не вернется. Мы, конечно, получим соответствующие извинения, однако ради такого удовольствия я не собираюсь жертвовать людьми. Я полагаю, что нужную нам информацию мы должны добыть, не выходя на природу. Вы уловили мою мысль?

Остальные участники сочли уместным сперва помолчать, изображая усиленную работу мысли. И, лишь выполнив этот ритуал, второй по старшинству, капитан Робус Туч, проговорил уверенно:

– Полагаю, маршал, вы имеете в виду радиоохоту?

– Было бы большим упущением, не воспользоваться ею, учитывая, что у нас имеются великолепные возможности.

Это было понято не всеми участниками, потому что лишь узкому кругу лиц было известно о том, что Легана в недавнем прошлом купила (заплатив, правда, совершенно несусветную сумму) правительственные шифры Редана у одного весьма высокопоставленного лица. Что поделать: на Редане тоже живут всего лишь люди.

– Если продавец, как это бывает в Конфедерации, собирается всучить нам липу, – объяснил свой план Главнокомандующий Вооруженными силами Леганы, – то есть разбавить сортовой товар мусором, причем сделать это за вынужденно малый срок, то без распоряжений, отданных по связи, ему никак не обойтись. Мусор ведь, в отличие от настоящего товара, не пребывает в состоянии постоянной готовности, он скорее вообще не организован. Заранее – я готов поручиться в этом – никто о такой операции не думал. Следовательно, по связи пойдут – а может быть, и уже идут – соответствующие распоряжения, приказы, команды во множество адресов. Нам остается лишь внимательно слушать, дешифровать без промедления и сделать выводы. Чтобы на заключение сделки мы могли явиться не с предположениями, а с конкретными фактами и цифрами.

– А что это нам даст? – поинтересовался главный финансист делегации.

– То, что уличенные в жульничестве продавцы будут вынуждены, во избежание громкого скандала, подлинный товар отдать нам, мусор же предоставят Мадигу, у которого такой информации не будет. Поставщик шифров уверил меня в том, что продает лишь в одни руки. И он понимает, что в случае, если он свое обещание нарушит, то мы предадим его действия огласке. А на Редане такого не прощают и карают жестоко. Очень.

– А если таких приказов и команд не последует? – подумал вслух капитан Туч.

– Задачи будем решать по мере их возникновения. Но скажите мне – каким еще способом они смогут вывернуться из сложившейся ситуации?

Пришлось признать, что другого выхода у Редана просто нет. Если, конечно, он не обладает двумя полными и равноценными экспортными составами.

Глава 12

Упасть с четырех метров

«Славная машинка. Не зря я с ней поработала заблаговременно».

Средство передвижения, каким воспользовалась Нарин, официально называемое «Малый заатмосферный катер», на служебном жаргоне профессионалов носит имя «ракапс», то есть попросту – разведывательная капсула. Она позволяет человеку лететь, развивая скорость в воздухе свыше двухсот километров в час, а в воде – до шестидесяти; при этом на малой высоте капсула, на которой нет ни грамма металла (даже схемы – из проводящего пластика), остается не воспринимаемой локаторами, а окраска типа «Хамелеон» делает ее почти незаметной для оптики. Так что пилот чувствует себя в ней вполне защищенным от всяких превратностей. Почти вполне.

Что же касается Нарин, выполнявшей разведывательный полет, то она имела все основания считать, что проклятое «почти» к ней не имеет никакого отношения. Потому что, кроме штатного снаряжения, она сейчас пользовалась и устройством, какое до сих пор ни в одной армии Конфедерации не только не применялось, но и вообще не было известно. Создано оно было в разведке, но и там пользоваться им разрешалось далеко не каждому и не по любому поводу, но лишь при выполнении серьезных заданий. Средство это давало возможность проникать в такие места, где присутствие посторонних является крайне нежелательным или и вовсе недопустимым. По сути, так называемая система «Незримость» пока существовала только в опытных экземплярах, и они находились в распоряжении Закрытого корпуса Специальных сил.

Это учебное (и не только) заведение существует на планете Рамида – то есть в том мире, что, как и Редан и еще некоторые другие, является монополистом в производстве – только не космических солдат, а специалистов всех видов разведки. Рамида точно так же обеспечивает своими кадрами Конфедерацию, сдавая их в аренду. Питомцы Рамиды, даже находясь на службе во враждующих мирах и честно выполняя свои обязанности, не позволяют себе таких действий против своих коллег по alma mater, как убийство, чрезмерная жестокость и тому подобные. Дело в том, что за любое такое действие им предстоит отчитываться перед Корпусом, куда время от времени им приходится возвращаться для заключения нового контракта. Рамида, в отличие от того же Редана, права на своих выпускников никому не передает. И по этой же причине люди Рамиды, где бы они ни служили по контракту, никогда не отказываются от заданий своего учебного заведения, этой многогранной организации.

Сейчас можно, наверное, считать, что заданием Корпуса, ставшим для Нарин важнее полученного на борту «Покоряющего», была именно проверка в реальных условиях этой самой «Незримости». Впрочем, Нарин, безусловно, была намерена честно выполнить и задачу номер два: увидеть, что на самом деле происходит в Центрах, где государство-поставщик формирует партии своего прославленного экспортного товара. Сперва – в одном таком Центре, ближайшем к СФ-станции, а если там будет замечено нечто подозрительное, то посетить и другие. И регулярно информировать командование о результатах.

Полет походил на приятную прогулку. Карта и маршрут были, понятно, заранее введены в компилот; называвшаяся так многопрофильная схема обладала – вместе с исполнительной механикой – объемом одной пачки ароматных палочек, куда, как известно, их вмещается ровно пятьдесят.

Лететь пришлось навстречу ночи, то есть на восток. Нарин куда больше понравилось бы стремиться вдогонку уходящему светилу, но до западного Центра было вдвое дальше, так что пришлось смириться с тем, что садиться и начинать работу ей придется уже в темноте. Однако в такой обстановке куда больше преимуществ, чем если бы выходить из незримости пришлось на глазах у возможных зрителей.

Когда до границы района намеченной высадки оставалось уже менее полуминуты, компилот аккуратно сбросил скорость и снизился до нескольких метров. На внутреннем дисплее возникла картинка городка, или скорее поселка, к которому разведчица приблизилась: стандартная планировка – прямоугольная, однотипные двухэтажные длинные строения – для рядового личного состава, несколько кварталов семейных домиков, в каких положено селить унтер-офицеров, в центре – дома уже городского типа, для старшего командования. Это – населенное ядро. А вокруг на немалом пространстве – не менее дюжины полигонов, перемежающихся учебными зданиями, тоже стандартными для всей Конфедерации: типы таких строений отрабатывались и совершенствовались десятками лет, а то и сотнями, как и оборудование полигонов разного назначения, где реданский экспорт приобретал ту завершенность и профессиональный лоск, которые и делали его лучшим в Галактике.

Ночь уже наступила, но отсюда, сверху, было заметно, что на трех учебных пространствах сейчас был самый разгар учебного процесса, очереди трассеров полосовали там воздух, кусты и деревья разрывов вырастали на секунды тут и там, и звуки в ночном воздухе разносились далеко, помогая определить – какие именно средства использовались на этом занятии. Ну, что же, это было нормально, вот если бы сейчас работали все полигоны, стоило бы задуматься: с чего бы это такой форсаж? Не происходит ли срочное натаскивание недозрелых, чтобы сбыть их с рук под видом готового товара? Нет, похоже, что возникшие у покупателя подозрения не подтверждались – во всяком случае, пока.

Но это было лишь первым впечатлением, которое, как все знают, далеко не всегда бывает верным. А чтобы подкрепить его, следовало ознакомиться с обстановкой там, где должна была находиться сейчас большая часть здешней живой массы – в казармах и вокруг них.

Конечно, для этого вовсе не следовало садиться на грунт и покидать капсулу: сверху опытным глазом можно было определить достаточно много. Однако у Нарин были, по-видимому, еще какие-то соображения по этому поводу. И она начала действовать соответствующим образом.

Выбрала одну из длинных казарм на плане. Прикоснулась к ней мизинцем. Велела исполнять. Компилот возразил: «Опасно». Ему вообще, как женщина давно убедилась, было свойственно стремление к перестраховке, порой он начинал бить тревогу и тогда, когда солнце просто заходило за тучу и резко менялась освещенность; чудил он иногда и при магнитных возмущениях. «Очередной каприз, – подумала Нарин, – что делать – женский характер». Ничего удивительного: компилот РК, средство разведки, как и полагалось, еще перед выходом в рейс одушевляла она сама, естественно, что получился он женщиной. Можно сказать – подружкой, или, как в древности, – компаньонкой. В обычной обстановке Нарин стала бы разбираться с нею по-хорошему, на худой конец запустила бы программы – контрольную и ремонтную. Это она и сделает, но только после возвращения. А сейчас не до того. Слишком мало времени.

– Ладно, – процедила она сквозь зубы. – С тобой – потом, за чашечкой травы. А пока – отдыхай.

Одним движением пальца перевела управление на себя, оставив подруге только указание маршрута. На всякий случай уменьшила высоту до четырех метров. Скорость – до трех двойных шагов в секунду. И двинулась к намеченной казарме.

Через двадцать секунд она пересекла границу жилого ядра. Собралась облегченно вздохнуть. И глазами стала искать место, удобное для приземления.

Не успела.

Быстро-быстро сменяя друг друга, на дисплее заскользили надписи:

«Опасно! Полевая защита. Свойства неизвестны».

«Некомпенсируемые нарушения».

«Самоуничтожение!»

Думать больше не было времени. Нарин действовала, как автомат. Вырвала из разъемов провода «Незримости». Распахнула дверцу. И нырнула во мглу.

Через секунду над ней негромко хлопнуло.

И надежный, окружавший ее кокон исчез – как будто его никогда и не было.

Глава 13

Что можно найти в темноте

Быстро смеркалось, но не темнота была причиной того, что Рек Телан, оставшись один, шагал медленнее, чем обычно. Вообще воспитание и обучение с малых лет приучили его всегда передвигаться так быстро, как только позволяла обстановка, и при этом постоянно контролировать пространство, в котором он находился, хотя бы в пределах, исключающих возможность внезапного нападения или другой подобной неприятности. Но сейчас он как будто совершенно забыл об этом и ступал замедленно, словно бы нерешительно (что ему опять-таки никогда не было свойственно) и к тому же вовсе не интересовался окружающим, как если бы его и вообще не существовало. Увидь Река сейчас любой из наставников, новоявленному углу мало не показалось бы.

К счастью, никто из старших его не видел, да и вообще вокруг было пусто: в этот час люди уже определились и утвердились в своем жилье или в местах общения, больших и малых. Рек и сам свободными вечерами поступал так же; но вот сегодня возникло у него такое настроение, когда даже общество младшего брата оказалось в тягость, так что пришлось от мальца отделаться без малого силой. Каким-то вдруг Рек самому себе показался не таким, каким ему полагалось быть всегда и в любой обстановке. И поэтому брел как бы не по своей воле, а по принуждению, а куда брел – и сам не знал. Только не туда, где уже собрались сверстники и пошел травеж. Хотя всегда в мальчишниках участвовал с удовольствием. Даже интересное, в общем, зрелище – одновременный финиш двух тяжелых кораблей как-то не задел, не заинтересовал. Рек только поморщился от слишком громкого звука, не более того.

При этом он не пытался даже спросить себя: «Да что с тобой, угол, что за напасть такая? Съел чего-нибудь не то, или вспомнил дурной сон, с чего это ты перешел в жидкое состояние?» Не пытался потому, что причина, в общем, была ему ясна с самого начала.

Или, точнее сказать, причины. Потому что их было, пожалуй, никак не менее трех.

Первая называлась коротко и ясно: весна. Пора, когда все живое… Ну, дальше все и сами знают.

Вторая вытекала, хотя бы частично, из первой. И была она не всеобщей, а узкосемейной. А заключалась в том, что вот сейчас, в эти минуты, родная сестричка вместе с лихим выпускником и, в общем, неплохим парнем Вином уже… Нет, ничего плохого в этом не было, потому что, как гласил неписаный закон, каждый, находящийся в строю, обязан высеять свое семя в лоно той, кто сможет его взрастить. А пока он этого не сделал, он не может быть причислен к Экспортным людям – со всеми известными последствиями. Не выставят такого на контрактацию или, попросту, на продажу. Нет, совершенно ничего плохого не было в том, что Вин заронит в сестричку семя, Рек был целиком и полностью за это. Тем более что не сказано ведь, что Вин после этого исчезнет навсегда. Бывает ведь, что люди и возвращаются, и не так уж редко. И все же на сердце было тяжело. Родная сестричка все-таки! Еще только что была малюткой – и вот уже. Быстро ушло время, быстро. И для нее начнется теперь совсем другая жизнь. Надо радоваться за нее но на самом деле отчего-то грустно.

И, наконец, третья причина была – одиночество. Хотя, может быть, надо было назвать это как-то иначе. Сестра есть, есть брат – но тем не менее… Не принято ругать командование, но невольно лезет в голову: что же это они не позаботились обеспечить нужное количество женщин? Разве заранее не было известно о специальном выпуске? Лицензия, конечно, это хорошо, но ведь это всего лишь бумага – а в таком деле от бумаги толку никакого. Вот если бы…

Мысли прервались, и снова причиной сбоя оказался звук. Но не тот, недавний – порождаемый стремительно снижающимися и тормозящимися кораблями. На этот раз послышался только хлопок – негромкий, как если бы где-то рядом лопнул воздушный шарик, почти совершенно такой звук – но все же другой, лишь очень похожий. И ранее никогда не слышанный. В этом Рек Телан был совершенно уверен: идентификация звуков для профессионального космодесантника любого профиля, а уж для охотника – тем более – умение обязательное, ему обучают и его постоянно тренируют. Рек мог различать сто шестнадцать звуков этого уровня громкости. А сейчас услышал, похоже, сто семнадцатый.

На несколько секунд к нему вернулось нормальное внимание к окружающему. Уже совершенно стемнело, и на зрение можно было полагаться лишь в узких пределах, но слух работал нормально, а также спецчувство. То есть ощущение пространства, его отношения к тебе. Чувство подсказало, что вокруг все благоприятно. Ну что же, может быть, просто слуховое восприятие чуть исказилось именно из-за необычного душевного состояния? Тогда беспокоиться не о чем.

…Одиночество – в том смысле, что и Реку ведь хотелось, и даже очень, уединиться с кем-нибудь… с девушкой, конечно, или женщиной, все равно, и не только для того, чтобы заронить в нее свое семя, но и затем, чтобы… Ему опять стало не хватать слов, но и без слов он чувствовал, что между ним и женщиной тогда возникли бы какие-то новые отношения, чувства, такие… ну, весенние, что ли!