Живи, пока можешь Михайлов Владимир

Не каждый пьет такой кофе

Пришлось потратить шесть с лишним часов, не говоря уже о других потерях, чтобы получить в Главной канцелярии желанное приглашение на завтра – на утренний кофе Верховного Щита. Это, впрочем, было заранее известно: люди на эту церемонию записывались самое малое за две недели, а то и за месяц, но три четверти записавшихся так никогда к кофейному столу и не попадали: сидевшие на формировании участников не зря получали свое жалованье. Государственный же советник Ду Ду Ном в этом списке, где что ни имя было, то светило в своей области, вообще не фигурировал. Не то чтобы ему не приходилось встречаться с хозяином Цитадели. Однако всегда лишь по вызову сверху, в присутственный день, а не свободный, и неизменно для отчета по конкретному вопросу. То есть для доклада, как это называется. А вот так, не в кабинете, а (как считалось) в частных апартаментах – ни разу. Это всегда риск: на какое настроение попадешь. Правда, нынешний Главный Щитоносец Редана считался умеренным, но это – с кем сравнивать. В истории их накопилось много всяких.

Тем не менее получить место за кофейным столом ему удалось. Скорее всего, тут сыграло роль не звание его – две Государственные звезды всего-то, – но занимаемое место. Неофициально оно котировалось на целых две позиции выше, чем, скажем, пост министра финансов. Понятно почему: министр лишь распределяет деньги, а кто их добывает? Да Лизинговая комиссия, это любой ребенок знает, потому что Редан – мир экспорта, если бы не его продукция – на планете жрать было бы нечего, во всяком случае досыта не приходилось бы. А так – слава Главкому Вселенной, одним больше, другим меньше, но в среднем хватало всем. Главный добытчик – так называли Председателя комиссии. И если чувствовалось, что сидит он на своем месте уверенно, промахов больших не делает, то в высоком чиновничьем мире всегда были рады пойти ему навстречу.

Так что он – попал. Кофе двенадцати приглашенным (по какой-то древней традиции к столу допускалось именно столько) подавался действительно прекрасный, булочки к нему – свежайшие, но и только: сюда не наедаться шли. Хозяин за руку здоровался с каждым (и это уже было словно медаль получить), двадцать минут уходило на собственно кофе, потом – от сорока до полного часа – на личные разговоры с каждым: говори, с чем пришел, но уложись в пять минут, если затянешь – поставят на тебе черную метку на долгие времена. Большинство приходило, правда, чтобы о себе напомнить, с чем-нибудь поздравить или поделиться своей радостью с обожаемым хозяином; чем больше была радость, тем приятнее становилось и Главному Щитоносцу, поскольку он получал никак не менее половины. С серьезными делами сюда являлись редко.

А у Нома дело было – серьезней некуда. Поэтому он подождал, пока прочие одиннадцать сказали и сделали свое – сидел спокойно, смакуя кофе. Два раза перехватил мгновенные взгляды Хозяина, обращенные на него: Щит знал, что советник Ном – не паркетный шаркун, но человек дела. А когда все наконец представились, Хозяин, не утерпев, спросил все-таки:

– Ну, Ном, а ты чем порадуешь?

Встал, поклонился, как полагалось, и проговорил только:

– Вы, как весь мир знает, коллекционируете математические шутки и парадоксы. Мне попался очень забавный, и я позволил себе…

Подошел и положил перед хозяином конверт.

Главный Щитоносец нахмурился. Вскрыл конверт. Вынул маленький листок бумаги. Прочел. Через секунду улыбнулся – чтобы все поняли: действительно, шутка. Сложил, опустил в карман. Молвил:

– И правда, забавно. Вы нашли решение?

– Пытался. Но, похоже, моей логики не хватает. А вот вы на досуге…

– Какой у меня досуг, Ном! А впрочем… Ты сейчас занят?

– Я всегда в вашем распоряжении, Главный Щитоносец.

– У меня еще полчаса свободных. Если не возражаешь – поломаем головы совместно?

– Почту за честь.

– Тогда… Господа, благодарю вас за то, что навестили меня…

Через минуту они остались вдвоем.

– Идем в кабинет.

– Как же это: четыре на два равны четырем? И каким четырем?

– Четырем триллионам баллов, правитель.

– Подробно.

Советник объяснял ситуацию десять минут.

– Понял. Да, это решило бы многие наши проблемы. Но практически? Что для этого нужно?

Ном сказал, не задумываясь:

– Продать четверть внутренних сил. Формально – сдать в аренду. Это первое.

– Еще что-то?

– Приостановить закон о семени. Отобрать в консервацию. И отдать всех, кто уже прошел не только полировку, но и просто прошел курс обучения.

– Ном, тебе не страшно говорить такое?

– Правитель, никакой внешней угрозы нет…

– Я не о внешней говорю. О внутренней. Мои враги – здесь, не в Галактике. Если хоть что-нибудь всплывет – выборы дышат в затылок, и мне на них делать будет нечего. Со всех сторон накинутся. Нет, советник, план твой хорош, но не для меня. Я намерен остаться еще самое малое на срок. А уж там посмотрим.

Правитель говорил все это с уверенностью, только глядел не на Нома, а куда-то мимо, в сторону. Да руки почему-то спрятал под стол. Советник же не отрывал взгляда от его лица, напрягаясь, и заставил все-таки хозяина встретиться взглядом с ним. Хотя ненадолго: повелитель почти сразу опустил глаза. Но успел понять выражение лица подчиненного: едва уловимую иронию. Вздохнул:

– Конечно, кампания будет тяжелой. Но все же…

Не закончил фразы. Советник после крохотной паузы сказал:

– С деньгами можно любую кампанию выиграть, этому даже в школе учат.

– Да нет, – возразил Хозяин. – Теперь не учат.

– В мое время учили. А если мы эту операцию реализуем, хватит и на хозяйство, и на выборы. Кстати, кто-нибудь же вернется, так не бывало, чтобы все до единого… Но даже если рассмотреть худший вариант, то никакой безнадежности не вижу.

– Для тебя – конечно. А для меня? Уходить на пенсию? Не тот вроде бы возраст, да и нелегко мне будет после всего (Хозяин обвел рукой кабинет, но подразумевал, конечно, не только его) жить на мелочь. Позорно.

– Хозяин, – сказал советник Ном. – Не так давно составил я один доклад, думаю – не самый глупый. Наверное, до вас он не дошел. Я привез копию…

– Мне сейчас самое время доклады читать. О чем он был?

– О реорганизации государственной комиссии – моей – в акционерное общество.

– Смутно помню что-то такое. Там сплошные цифры были, кажется.

– Были цифры. Но вы представляете, что значит – возглавить такую корпорацию? Сейчас прибыль идет в казну, и ею распоряжаетесь вы. Но прибылей не так уж много…

– А в корпорации их больше станет?

– В десять раз. В сто!

– Откуда же?

– Наш мир беден, производить больше товара, чем сейчас, даже не тяжело, но просто невозможно. А что не произведено, того не продашь. Вы – государство – не можете перенести производство в какой-нибудь другой мир: воспримут как экспансию. Но вы – корпорация – можете: это всего лишь экономические связи. Договариваться придется не с властями других миров, а с такими же магнатами, а это уже совсем другая картина. Брать инвестиции. Расширяться галактически. На наш товар долго еще будет спрос.

– Ты сказал – я как корпорация?

– Президент компании. И, естественно, серьезный акционер. Вам всего только и нужно – создать закон о передаче комиссии в частные руки.

– У кого же хватит денег?

– У тех, кому вы позволите. У вас самого. И можете сразу уходить в отставку, не дожидаясь выборов.

– Ты что – думаешь, я тут так сильно разбогател?

– Возьмете кредит в «Реданском для внешней торговли банке».

– А у них откуда возьмутся?

– Если завтра мы сделки реализуем – завтра же и возьмутся. Но для этого надо уже сегодня начинать все: сводить все контингенты, формировать из них товарные единицы, готовить к погрузке… Множество дел.

– Посиди тихо, – сказал Хозяин медленно. – Я буду думать.

Советник замолчал. Что мог, он уже сказал, а судя по интонации Хозяина, похоже было, что на самом деле он уже все решил.