Стихотворения Финадеев Евгений

А в это время этот «кто-то» за нас решает нам судьбу.

Мы ждем друзей у врат вокзальных, но кто уехал — не вернется вновь,

Ведь на породах не оставить скальных, как предки, надписи «любовь»!

Я понимаю, в свете лунном хранится тайна бытия,

Жаль, услышать не сможем утром те истины ты и я…

Но понимаю, незабвенно пройдут до просветленья дум

Лишь те, кто станет откровенно душой играть с любовных струн…

Дневник

Перелистнув страницу, ждешь

Всегда развития сюжета,

Вопрос с страницей книги схож…

Ответа, точного ответа!

Кричит душа, а глаз сияет

Огнем! А предвкушенья миг

Уже куда-то улетает,

Он в поисках новее книг…

И самым главным остается,

Судьбы улыбка — милый лик.

Пусть карандаш твой не сотрется,

Пиши сам жизненный дневник.

Друзьям

Ты лучше, может, в чем-то, как и я!

С тобой мы разные, а этим мы и схожи,

Пойми, на свете слово есть — друзья,

И на закланье друг себя положит…

Он не поймет лишь лжи холодной и безликой,

Когда душа к твоей так рвется сквозь пургу…

Он отзовется слезным и отчаявшимся криком!

Друг — тот же, что и я… и если я умру…

Я отзовусь, как эхо, в сердце каждом,

Прорвусь сквозь миллионы новых дней.

Ты сам себя виной своей накажешь,

А я прощу, прощенье мне милей…

Любовь моя есть вечное горенье —

Она осветит путь блуждающим во лжи.

Тебе, мой друг, пишу стихотворенье,

А ты ко мне навстречу поспеши.

Змея

Бросок змеи внезапный и смертельный,

В нем заключается расчета хладный ум,

Объятий удушения петельных

Сначала взрыв, потом чуть слышный гул и шум.

Холодный взгляд и неподвижный взор

Во взгляде угасающем мерцает,

Змея для жертвы — это приговор,

А мышь змею от голода спасает.

Импрессионизм

Стараний конечных от круга немого,

Статья фонарей неприлично кричит,

Ты рядом со мной в эту ночь, и я снова

Прошу просто слово навзрыд повторить.

Умений усердных приплюснутый запад

Трескливо поет заунывный мотив,

Кромешной кометы, оставившей запах,

Приятные пряди в бокалы налив.

Прелюдии бреда сомнамбул вкусивший,

Откроет прилетом небесных светил

Себе откровенно-раскованно-слипший

Души утомленной сосуд из чернил.

Компромисс

Часами ветреными в поле душа бродила одиноко,

А дома тело отдыхало, томилось в лени, лежебока.

Душа металась между сосен, стремясь в заоблачные выси,

Телесной массе интересней было набить нутро сосиской.

Друг друга бросив только ради своей любви и интересов,

Они остались не у дел, душа лишь ветром, а тело — весом…

Конформист

Сложней всего просить о помощи,

Ещё сложней просящему отказывать.

Всё чередой своей идёт, а сволочи,

В друзья стучась, спешат лишь о себе рассказывать.

Снег белый тает — почему грязь черная?

А под землей вода прозрачная?

А безответветная любовь покорная

Ответа ждет, стоит в углу внебрачная.

Виня себя, клянем беду и каемся,

Ошибок прежних умножая счет.

На Бога уповая, маемся,

Спиною пятимся, идем вперед.

Да наплевать уже на свои слабости,

Мне лучшее в себе умножить бы,

Пусть продолжают делать пакости,

Мне главное — любовь не потревожа, жить.

Лень

Я наслаждаюсь развратною ленью,

Мне поступь знакома коварных соблазнов.

Они накрывают меня своей тенью,

От совести пряча в песнях сарказмов.

Седая и хриплая мысль о возврате,

Цепляясь за стрежень души одинокой,

Почти утонувшая в липком разврате,

Шипит еле слышно о чести далекой.

Сумбурное чавканье жирных утех,

Не слыша той мысли, далекой и верной,

Расколет посмертно тебя, как орех,

Теперь ты, как все, аморфно-безвредный!

Мимоход

Часы торопить решили,

Толкая стрелку вперед,

Судьбу свою смешили,

Пытаясь идти в обход.

А время неспешно шагало,

Ритмично роняя шаг.

Оно наперед все знало,

Считало всегда «тик-так».

И те, что торопились,

Стрелку вперед толкая,

С пути незаметно сбились,

Ошибки не замечая.

Прошел их отрезок мимо,

На сломанной стрелке застрял,

Судьбы на эмали белой

Мраморный фотоовал.

Муза

Неловких пальцев робкие движенья

Дождя осеннего мелодию играют,

Они, сбиваясь, еле успевают,

Как будто пишут о любви стихотворенье.

О Муза! Ты, капризная девчонка,

Тревожишь струны сердца перебором,

Твоим лукавым упоенный взором,

Несусь навстречу влюбчивым мальчонкой.

И локон нежный в завитке узора…

Срисовываю каждый твой изгиб,

И снова понимаю, что погиб

Под выстрелом пленительного взора.

Не стыдно мне признать свое томленье

От предвкушения случайной встречи,

Пусть я сегодня снова не замечен,

Но ждут еще нас чудные мгновенья!

Оптимистичное

В небесной синеве, в прекрасной выси

Снуют стрижи, как буквы новых строк,

Которые сегодня я на сердце высек,

Как будто под диктовку: «Я пророк».

О, не судите строго люди, верьте,

Что каждый может то же о себе сказать,

Ведь мы судьбы своей творцы, проверьте,

И нам не стоит это забывать.

А если мало веры и любви вам мало,

То просто оглянитесь вокруг вас,

И улыбнитесь всем — «лиха беда начало»,

И вам ответят тем же сотни раз.

Не отвечайте на обиду горьким словом,

Улыбкой отвечайте своих глаз,

И в суете дневной, и под ночным покровом

Вы улыбайтесь сердцем каждый раз.

И вот уже вы снова, как и в детстве,

Так беззаботны и легки во всем,

Пророки мы, и никуда не деться

От счастья и любви ко всем!

Про Life

Мы принципы мира понять не смогли

И терлись о скалы от боли в крови.

Статистика жизни, увы, такова,

Что тот, кто моложе, умирает сперва,

Что кто-то уйдет, не выключив свет,

Он рану оставит и боли той след.

Как слепки, остались от времени камни,

Ушли молча люди, ушли — не сказали

Тех истин, которые знали они,

Когда с болью молча боролись в пыли.

В пыли тех далеких межзвездных дорог

Чужой чей-то разум нам силу берег,

В которой таилась вся соль бытия,

От жизни которой ушел молча я.

Уйдя, отвернулся от истин банальных,

Навязанных кем-то, зачем-то, когда-то!

Кому это надо, скажите мне люди,

Мы тычемся носом на собственном блюде.

Нас нам же готовят и нам же дают,

ЭЙ, ЛЮДИ! Услышьте, услышьте — нам врут!

Нам врут, что нельзя, что можно, что нужно,

И почему мы болеем все дружно!

Зачем умираем, рожаем, живем?

Мы все от кого-то всегда узнаем!

А нужно всего-то — поверить в себя,

Создать, снова жить — созидая, любя!

И вновь к тебе мир повернется лицом,

Стань, человек, сей планете — Отцом!

Прозрение

Холодный разум, любящее сердце,

Кинжал холодный, леденящий взгляд —

Вот то, что заставляет мир вертеться,

И то, что точно не приводит в ад.

Излишества смертельнее разврата,

И грешен тот, кто слаб своей душой.

А осуждает Понтия Пилата

Слепец голодный, следуя с толпой.

Не ошибается лишь мертвый на поверку,

Решительному путь всегда открыт,

На перекрестке из семи дорог проверку

Пройдет идущий, а не следопыт!

На перекрестке робкому нет места,

А дерзкого попробуйте догнать,

Ответит тот, с которым есть вопросы,

А знающему все — вовек молчать!

Птица

Погнули прутья, сломали клетку…

Взлетела птица к свободе ветра!

Пусть ломит крылья от непривычки —