Диггер Зайцева Ирина
— Эвон как! — вторил ему старик. — Нашлись, понимаешь, трутни! Конечно, долой!
— Погодите! — попытался прервать их журналист. — С революцией можно подождать! Сейчас важнее энергетический поток сместить к центру Земли и меня от огненного братана освободить!
Но заговорщики его не слушали. Они шумели, разрабатывали всевозможные планы захвата власти и способы проведения восстания. Глеб разозлился и уже собирался накричать на «революционеров», но неожиданно его взгляд упал на перстень Соломона, который он не снимал даже в бане, и парень рассмотрел на его ободке четкую надпись: «Все пройдет!» Он почему-то сразу успокоился, сел за стол и начал обедать. Спустя полчаса дед Матвей и Никитотий выдохлись и обратили свое внимание на журналиста.
— Ты прости нас, — сказал старик. — Заболтались мы совсем. Просто Тотя так интересно рассказывает. Да и не всякий день я с сиртя общаюсь…
— Ничего, — усмехнулся Глеб. — Зато я поесть успел.
— Кстати, — влез в разговор карлик, — Глеб с Георгием Матвеевичем тоже обещали помочь с переворотом.
— Георгием Матвеевичем? — удивился дед Матвей. — Это еще кто?
— Кот!
— А-а-а! Ну, тот еще и не такое может наобещать… — заулыбался старик.
— Дед Матвей, — внезапно произнес журналист, — а как вы тут поживаете? Где Снегирев? Как дела у Сани и дяди Коли? У племянницы вашей все нормально?
— Да у нас все потихоньку. Ольга работает. Александр с Николаем все так же совершают со мной прогулки по подземным ходам. Теперь к ним еще и Снегирев присоединился! Он, оказывается, профессиональный диггер. Так что все вместе под Сухоной шастаем. Кроме того, Александр взял Снегирева к себе напарником в газету.
— Как много всего интересного! — протянул Глеб. — Значит, они сейчас на работе?!
— Именно! Часиков в восемь вечера придут. А тут им такой сюрприз!
Старик даже ладони потер от удовольствия.
— Отлично! Тогда можно, я покемарю чуток?! Не знаю как Тотя, а я выжат как лимон, — произнес парень.
— Я бы тоже вздремнуть не отказался, — признался карлик.
— Естественно! — воскликнул хозяин дома. — После вкусного обеда по закону Архимеда полагается поспать! Ты, Глеб, топай в свою комнату. Правда, там сейчас Снегирев живет, но ничего. Кровать-то свободна! А ты, мил человек (обратился он к Никитотию), айда за мной! Положу тебя в своей комнате как дорогого гостя.
Журналист не стал возражать и отправился в свою старую комнату. Там он и в самом деле обнаружил сумку своего товарища и несколько его вещей. Однако кровать была свободна и застелена.
— Думаю, Снегирев не будет против, — пробурчал себе под нос парень и, как был в одежде, повалился на кровать.
Он даже не успел ничего подумать, как погрузился в крепкий сон. Несколько часов пролетели незаметно. Глебу ничего не снилось. Дыхание его было ровным и спокойным. Вдруг какая-то назойливая муха приземлилась ему на нос. Журналист слегка мотнул головой. Насекомое улетело, но тут же снова село ему на нос и стало перебирать лапками. Глеб, не открывая глаз, махнул рукой. Но вредная муха не успокаивалась и принялась его щекотать. Парень с трудом открыл глаза. Внезапно над собой он заметил ухмыляющиеся физиономии Сани и Снегирева. Саня старательно водил по носу журналиста соломинкой, а Снегирев зажимал себе рукой рот, чтобы не расхохотаться.
— Ах вы, гады! — прошептал, окончательно просыпаясь, Глеб. — Измываетесь над смертельно уставшим человеком!
— Да брось, Глебка! — воскликнул Александр. — Мы и так долго ждали, когда ты проснешься. А ты дрыхнешь и дрыхнешь.
— Как я рад тебя видеть! — воскликнул Снегирев и полез к другу обниматься.
— И я! — закричал Саня и тоже повалился на Глеба.
— А-а-а! — завопил журналист. — Вы мне все кости переломаете, дурни! Дайте хоть встать!
Парни поднялись с постели и помогли встать своему другу.
— Жив, черт побери, жив! — кричал Снегирев, хлопая Глеба по плечу.
— А я и говорил, что Глеб не такой человек, чтобы просто так где-то сгинуть, — вставил Саня.
— Братаны, как я счастлив снова увидеть ваши физиономии! — растроганно произнес журналист. — Словно домой вернулся!
— А ты и так дома, — заметил, заглядывая в комнату, дед Матвей. — Можешь жить здесь, сколько захочешь. Парни вон железную кровать с матрасом принесли. Так что у вас со Снегиревым теперь будет отдельная собственная комната. Надеюсь, не подеретесь!
— Да что вы, дед Матвей! — сделав большие глаза, сказал Снегирев. — Мы же с Глебкой как родные братья!
— Вот и замечательно, — произнес хозяин дома. — А теперь пошли чай пить. Сейчас как раз Николай подойти должен. Заодно обсудим сегодняшний ритуал.
Не успели они выйти на кухню, как появился таксист дядя Коля. Когда он заметил Глеба, то сначала остолбенел на несколько секунд, а затем кинулся к нему с объятиями. Снова начался веселый галдеж. Лишь когда все немного успокоились и расселись за столом, дед Матвей сказал:
— Друзья мои! Сегодня в нашей жизни произошло знаменательное событие. Вернулся Глеб! Более того, он сделал практически невозможное — он разыскал и принес Черную диадему власти. Это значит, что теперь мы сможем провести очень важный и опасный ритуал по смещению основного энергетического потока к центру Земли. Этот ритуал поможет нам уменьшить количество отрицательной энергии, выбрасываемой в наш мир. Кроме того, он позволит Глебу освободиться от языческого мыслеобраза, который живет в его теле. Но не буду скрывать, ритуал может стать смертельным испытанием для нашего друга. Огонь слишком сроднился с ним и вряд ли безболезненно покинет его тело. Поэтому я обязан узнать у Глеба, согласен ли он на это испытание?
— У меня нет альтернативы, — усмехнулся журналист. — Я все равно сгорю. Поэтому, конечно, я согласен на ритуал. И я настаиваю, чтобы он был проведен как можно скорее!
— В таком случае я обещаю, что сегодня же ночью мы сделаем это, — кивнул старик. — Мне потребуется помощь каждого, кто здесь присутствует. Придется просить поучаствовать даже Никитотия.
— Без проблем! — произнес карлик. — Для Глебыча — всегда пожалуйста!
— Тогда заканчивайте трапезничать и пойдемте в Клуб речников.
Парни встали из-за стола. Дед Матвей дал каждому из них какие-то свертки.
— Несите аккуратно, — предупредил он. — Все это потребуется для ритуала!
После этого все покинули дом и направились через парк к сгоревшей церкви. Шли молча. Отчего-то никому не хотелось разговаривать. Только что порадовавшись встрече с Глебом, теперь все осознавали, что очень скоро могут его потерять.
Вечерело. Людей в парке не было. До клуба добрались довольно быстро. Дед Матвей спустил каждого в подземный ход. Последним спустился он сам. Затем по темному коридору компаньоны добрались до пещеры, в которой старик обычно проводил ритуалы. Там он попросил всех немного подождать и принялся вычерчивать на полу различные знаки. После этого он нарисовал гигантскую пентаграмму, забрал у всех свертки и стал доставать из них необычные вещи. Это были разнообразные идолы, амулеты и разноцветные свечи. Старик расставил их вдоль лучей пентаграммы в определенном порядке. Затем он взял за руку Глеба и завел его в центр ритуального знака.
— Что бы ни случилось, стой здесь! — сказал колдун парню. — Если сдвинешься с места, я за твою жизнь не отвечаю!
Журналист кивнул и поставил ноги на ширине плеч, чтобы был лучше упор. Тем временем дед Матвей подошел к парням, ожидавшим в стороне, и стал объяснять им, что нужно делать.
— Когда я открою портал, — говорил он, — сюда хлынет всякая нечисть. Ваша задача — не дать им остаться в нашем мире! Для этого я кое-что принес в пещеру…
С этими словами он ненадолго удалился и вернулся с ружьем Николая и саблей Сани.
— Держите! — произнес он. — С этими вещами вы умеете обращаться! Если сюда ринутся материальные монстры, то стреляйте и бейте их без всякого сожаления. Имейте в виду, у них может быть самая разная форма — от безобидных зайчиков до кровожадных чудовищ. Но вы не должны упустить ни одного! Ну а ты, Никитотий, поскольку обладаешь подземным зрением и видишь то, что другим не под силу, будешь мне помогать уничтожать энергетических сущностей. Держи вот эту палочку и запомни пару предложений.
Колдун несколько раз повторил что-то на непонятном языке и заставил произнести это карлика. Убедившись, что тот все запомнил, дед Матвей сказал:
— Как только заметишь какое-нибудь энергетическое создание, сразу же направляй на него палочку и говори то, чему я тебя научил. Усек?
Тотя кивнул.
— А теперь все наизготовку! — прикрикнул колдун. — Скоро придут кошки, и действо начнется!
— Дед Матвей! — окликнул старика Глеб. — Я обещал мыслеобразу, что вы его не тронете, а только к центру Земли переместите. Если он почувствует что-то неладное, то сожжет меня.
— Да помню я твое трепетное отношение к квартиранту! — махнул рукой колдун. — Постараюсь. А теперь кончай болтать. Начнем!..
17
— Позвольте! — крикнул из-за спин парней Снегирев. — А как же я?! Мне-то оружие не дали!
— Прости, забыл. Старый я стал, — отозвался дед Матвей. — Но у меня для тебя тоже кое-что припасено. Иди-ка сюда!
Он порылся в одном из узлов и извлек из него мощный хлыст.
— Держи!
Колдун протянул хлыст парню.
— Зачем он мне? — удивился тот. — Я же не на выпас иду!
— Именно на выпас! — хмыкнул старик. — Будешь всю нечистую силу обратно в ее измерение загонять. Хлыст-то не простой! Он сильное электромагнитное поле создает, а пришельцы из других миров его страсть как не любят.
Снегирев кивнул, взял свое оружие и встал неподалеку от принесенных узлов.
— Буду их охранять, — объяснил он. — Вдруг кто-нибудь из тварей на наше имущество позарится?!
Дед Матвей улыбнулся и уже более решительно произнес:
— Теперь начнем!
Он принялся ходить вдоль стен пещеры и что-то заунывно подвывать. Делал он это негромко, поэтому никто не мог разобрать ни единого слова. Саня и дядя Коля разошлись в стороны и зорко глядели вокруг, ожидая появления враждебных существ. Зато Никитотий слегка отвлекся и с интересом рассматривал палочку, данную ему стариком. Это не ускользнуло от глаз колдуна. На очередном круге он отвесил карлику приличную затрещину, и тот снова включился в процесс.
— Ты, главное, кошек не заколдуй, — обратился к Тоте Глеб. — Они не всегда выглядят как милые зверьки.
— Знаю, — буркнул тот, припоминая жуткий вид Жорика в подземной пирамиде.
— Тишина! — гаркнул дед Матвей. — Вы не даете мне сосредоточиться и войти в транс!
Парни замолчали, и старик продолжил свое дело. Ходил он очень долго, у Глеба и остальных начали от усталости подкашиваться ноги. Первым не выдержал Александр и незаметно опустился на пол. За ним последовал таксист, а потом и карлик со Снегиревым. Но колдун, казалось, этого уже не замечал. Глеб тоже с удовольствием бы присел, но он помнил слова старика о том, что если он сдвинется с места, то тот не отвечает за его жизнь. Именно поэтому парень продолжал стоять. Его ноги сначала одеревенели, а потом начали дрожать мелкой дрожью. «Скорей бы уж!» — думал журналист, облизывая пересохшие губы. Внезапно где-то поблизости раздался жуткий вой, и в пещеру ворвались пять ужасных монстров. Ростом они были примерно по два с половиной метра. Их тела покрывали клочки скатанной шерсти. Из гигантских пастей торчали острые клыки. Четверо были иссиня-черными, с горящими красными глазами, а пятый — оранжево-рыжий, с пустыми глазницами. Передвигались они на задних лапах, а передние, с длиннющими когтями, держали перед собой.
От неожиданности Саня, сидевший ближе всех к входу, чуть не упал на пол. Дядя Коля схватился за ружье, а Тотя — за палочку.
— Стоять! — заорал Глеб. — Не трогать кошек!
Только тут все сообразили, что перед ними Жорик и его команда. Тем временем кошки расположились на лучах пентаграммы, причем Жорик занял позицию как раз напротив лица журналиста.
Дед Матвей продолжал ходить вдоль стен пещеры, словно не замечая пришедших «гостей». Глаза его были полузакрыты, а губы продолжали что-то нашептывать. В какой-то момент он остановился у одного из узлов, принесенных парнями, и извлек из него Черную диадему.
«Надеюсь, старик знает, что творит, — подумал Глеб. — Ведь только человек божественного происхождения может надеть эту корону без всяких нежелательных для себя последствий…»
Однако колдун и не думал останавливаться. Он обернулся к журналисту и начал говорить непонятные слова таким железным тоном, что парень от удивления даже поперхнулся. Куда девался милый и обаятельный дед Матвей? Старик менялся буквально на глазах. Сначала он вытянулся и стал гораздо выше ростом. Его полнота исчезла, а на лысом черепе появились волосы. Они, словно змеи, заскользили по его гладкой коже и вскоре уже спустились ниже плеч. Над губами пробились небольшие усики, а на подбородке появилась аккуратная окладистая бородка. Лицо его засияло библейской красотой. Теперь на вид ему можно было дать не более тридцати лет.
По-видимому, все были настолько ошарашены метаморфозами, происходящими с дедом Матвеем, что наблюдали за происходящим с открытыми ртами.
— Как это? — с изумлением пролепетал Никитотий.
— Чудо! — ахнули таксист, Саня и Снегирев.
— Я же говорил, что Бог внутри каждого, — спокойно произнес колдун. — Нужно только его найти!
С этими словами он высоко поднял диадему и водрузил ее на свою голову. Тотчас по всей пещере распространилось сияние. Деда Матвея окружила золотистая дымка. Кошки дружно подняли вверх морды и издали такой жуткий вопль, что у всех присутствующих затряслись поджилки. Колдун раскинул руки в стороны и громко произнес:
— Силой, данной мне «Короной власти», заклинаю всю энергию православной веры из всех церквей Великого Устюга явиться ко мне в помощники!
Вдруг в полутемной пещере со всех сторон начали вспыхивать маленькие разноцветные искорки.
— Мало! — крикнул старик. — Пусть добавится энергия из церквей близлежащих деревень и поселков!
Искорок стало намного больше. Но дед Матвей, казалось, был не удовлетворен результатом.
— Мало… — простонал он. — Ослабла вера людская!
С этими словами он закрыл лицо ладонями и несколько минут стоял так. Затем он убрал руки от лица, обернулся к Глебу и тихо произнес:
— Нужно остановить ритуал. Я не могу ручаться за исход происходящего. Положительной энергии чуть ли не в разы меньше, чем отрицательной.
— Как так?! — возмутился журналист. — А что со мной?! Я твердо обещал огненному мыслеобразу, что сегодня нас друг от друга освободят. И я сильно подозреваю, что если это не сделаете вы, то он обойдется без вашей помощи и сам избавится от меня.
— Но ты можешь погибнуть.
— Я погибну наверняка, если вы прервете ритуал. Так что прошу, продолжайте!
Колдун печально кивнул, затем простер руки кверху и начал что-то говорить громким голосом. Этого языка ни Глеб, ни его друзья не знали, поэтому им осталось лишь молча следить за происходящим. Вдруг дальняя стена пещеры вспыхнула ярким светом и стала исчезать.
— Кажись, началось! — буркнул дядя Коля.
Он и Саня встали с пола и заняли удобные позиции по бокам пентаграммы. Никитотий пристроился немного сзади, с таким расчетом, чтобы видеть, что делается в центральной части пещеры. А Снегирев принял боевую стойку у принесенных узлов и поднял хлыст. Все замерли.
Тем временем стена исчезла, и в темное пространство хлынул ослепительный свет. Глеб даже зажмурился, поскольку из его глаз потекли слезы. Лишь кошки, сидящие по лучам пентаграммы, никак не отреагировали на происходящее.
В этот момент раздался громкий зловещий гул и над головой журналиста послышался резкий свист. Он протер глаза и взглянул наверх. В ту же секунду грянул выстрел, и сбоку от пентаграммы хлопнулось что-то большое. Глеб присмотрелся и увидел, что это гигантское животное с золотистыми перепончатыми крыльями. Подробнее разглядеть его было невозможно, поскольку зверь лежал к парню спиной.
— Раз! — крикнул таксист.
Сотни, тысячи ярких искорок подлетели к мертвому животному и облепили его со всех сторон. Секунда — и от трупа не осталось и следа!
— Лихо работают, шельмы! — восхитился Тотя.
Он не успел больше ничего сказать, как в пещеру хлынул такой поток всякой нечисти, что парням пришлось отбиваться направо и налево. Глеб даже засмотрелся, насколько ловко орудует саблей Саня, как метко стреляет дядя Коля и как быстро ликвидирует энергетических сущностей Никитотий. Мертвые тела падали вокруг них, словно осенние листья в листопад. А яркие искорки быстро «зачищали» место боя, освобождая пещеру от трупов. Снегирев тоже не уступал. Он размахивал хлыстом в разные стороны, и ни один монстр, ни одна энергетическая сущность не могли приблизиться к вещам деда Матвея. Сам журналист не мог ничего предпринять. Он четко помнил наказ старика — не двигаться с места — и стойко его выполнял. Хотя ног он уже совсем не чувствовал и отчаянно боялся упасть. К удивлению Глеба, кошки вокруг него не принимали участия в общей битве. Они продолжали неподвижно сидеть на лучах пентаграммы и, не отрываясь, глядели на него. Даже слепой Жорик не отводил своих пустых глазниц от журналиста. Это немного напрягало, но зато ни один нападавший зверь или монстр не свалился на саму пентаграмму и не задел тех, кто в ней находился. В общей суматохе Глеб сначала упустил из вида деда Матвея. Затем он различил его величественную фигуру на фоне ярко-золотистого блеска. Колдун стоял в той же позе, простирая руки кверху, и что-то громко говорил на непонятном языке. Вокруг него носились разные чудовища, жуткие гады пытались пробиться сквозь толщу золотистого сияния к его телу, но у них ничего не получалось. Более того, дед Матвей в своем новом облике вообще не замечал их. Внезапно он замолчал, потом резко обернулся к товарищам Глеба и громко крикнул:
— Первый этап пройден! Перемычка между мирами стерта! Сейчас я попробую освободить Глеба и начну смещать энергетический поток к центру Земли. Вы должны загнать всех гадов назад — в их измерение! Будьте начеку, поскольку сейчас появится множество отрицательных энергетических сущностей!
Парни молча кивнули. Дядя Коля быстро перезарядил ружье, Саня смахнул пот со лба, а Тотя вновь начал разглядывать «волшебную палочку». В голове хитрого карлика уже начал зреть план, как можно использовать столь грозное оружие в борьбе со старейшинами подземного города.
Колдун отвернулся и вдруг… превратился в огромную огненную птицу! Она взмахнула крыльями, и в стороны разлетелись миллионы мелких искр. Птица подняла вверх голову и издала пронзительный крик. В тот же миг Глеб почувствовал, как по его телу прокатилась волна жара.
«Начинается…» — мелькнула в его голове мысль. Сердце учащенно забилось, а дыхание стало предательски сбиваться.
— Только бы не упасть, — бубнил себе под нос журналист. — Только бы не упасть!
Тем временем птица взлетела и начала кружить под сводом пещеры. Внезапно откуда-то сверху, сквозь толщу земли и камней, на пентаграмму упал широкий луч света. Кошки взвыли, а Глеб ощутил в теле сильную вибрацию.
Вдруг из этого светового луча в пещеру хлынул поток разных полупрозрачных сущностей. Одни напоминали очертаниями людей, растений или животных, другие были больше похожи на гигантские кляксы.
Таксист дядя Коля прицелился и выстрелил в ближайший объект. Тот распался на тысячи мельчайших частиц, но через секунду они слились воедино, и объект вновь принял прежнюю форму.
— Саня! — крикнул таксист. — Тут с нашим оружием делать нечего! Отходим к выходу из пещеры! Будем там сдерживать гадов, которые имеют физическую оболочку!
— Правильно! — вторил ему Никитотий. — Заодно и мне мешать не будете! А то я все время боюсь, что случайно на вас указать могу!
Карлик кинулся вперед к пентаграмме и принялся выкрикивать слова, продиктованные дедом Матвеем. При этом он лихо направлял палочку то на одну, то на другую сущность, и те с громкими хлопками взрывались.
Дядя Коля и Александр отступили почти к самому выходу. Они держали оружие наготове и зорко следили за ходом битвы. Если вдруг к ним кидалось что-то, напоминающее собой физический объект, они нещадно «мочили» его, не давая возможности покинуть пределы пещеры. Снегирев бросился на подмогу к Тоте. И если тот упускал из вида кого-то из «пришельцев», Женя немедленно загонял его хлыстом в общий световой поток.
Сначала Глеб еще наблюдал за ходом боя. Но потом ему стало так плохо, что следить за товарищами просто не хватало сил. Невыносимый жар заполнил все его тело. Пот крупными каплями заструился по коже. Но самое ужасное было то, что эти капли тут же закипали и испарялись, обжигая журналиста.
— Ничего, терпи! — пытался сам себя подбодрить он. — Все проходит!
Однако дальше стало хуже. Неожиданно резкая боль скрутила все внутренности парня. Он вскрикнул и присел на корточки, стараясь все же не двигаться с места. Начались жуткие спазмы. Глебу казалось, что кто-то невидимый просто берет и наматывает его кишки себе на руку, словно издеваясь над ним.
— Терпи, пройдет и это! — одними губами шептал он.
На языке почувствовался привкус крови. Журналист попытался сплюнуть, но не смог этого сделать, поскольку во рту все пересохло. Его начало колотить. Зубы свело, а в мозгу крутилась одна мысль: «Я сейчас умру!» Сознание начало затуманиваться. Приложив все свои усилия, Глеб поднял голову и посмотрел наверх…
Дед Матвей в облике гигантской птицы кругами спускался все ниже и ниже. Вскоре он завис прямо над головой журналиста таким образом, что его раскрытые крылья перекрыли мощный световой луч, падающий на пентаграмму.
Парню сразу стало легче. Сознание прояснилось, а лихорадка перестала так сильно сотрясать тело. Между тем птица начала усиленно взмахивать крыльями и медленно сдвигаться в сторону. К удивлению всех присутствующих, световой луч, как приклеенный, последовал за ней.
— Дед Матвей тащит поток! — заорал дядя Коля. — Гони всех гадов назад, в их измерение!
И он стал еще быстрее перезаряжать ружье и стрелять в разных сущностей. Саня не уступал ему. С ловкостью циркового артиста он управлялся со своей саблей и крошил нападающих чудовищ. А Никитотия было и вовсе не узнать! С палочкой в руках он ощутил себя столь могущественным, что не ждал, когда на него будут нападать. Он сам бегал по пещере и уничтожал всех энергетических «вторженцев», которые попадались ему под руку. Снегирев вернулся к узлам с вещами и держал оборону там.
Колдун отвел световой поток намного левее пентаграммы, затем вернулся назад и закружил над Глебом. Парню вновь стало плохо. Ему показалось, что его перевернули вниз головой и выжимают, как тряпку. Не в силах дольше выдерживать подобную пытку, он потерял сознание и рухнул на пол. В этот миг от его тела начала отделяться плотная оранжевая субстанция. Кошки словно взбесились. Они завыли и зашипели, стараясь лапами дотянуться до появляющегося монстра. Птица спикировала вниз, ударилась о землю и превратилась в деда Матвея в его «библейском» облике. Он кинулся к кошкам и быстро что-то проговорил на непонятном языке. Животные уселись на лучи пентаграммы, не переставая при этом шипеть. Тем временем оранжевая субстанция разрасталась над бесчувственным телом журналиста все больше. Попутно она втягивала в себя все энергетические сущности, которые еще не успел ликвидировать карлик. Скоро в пещере из «пришельцев» не осталось никого, кроме этого жуткого исполинского монстра. Он занял собой почти все окружающее пространство, излучая при этом невыносимый жар. Форма его постоянно менялась. То он был похож на гигантскую огненную кобру, то на дракона, то на рогатое чудовище. Снегирев, дядя Коля, Саня и Никитотий замерли от ужаса. В эту секунду над их головами что-то вспыхнуло. Компаньоны даже зажмурились от яркости света. А когда они открыли глаза, то увидели под самым сводом пещеры ослепительно-белое пятно, а на его фоне силуэт прекрасной женщины с распущенными волосами.
— Благодарю тебя, Матвей! — воскликнула она. — Это твой самый крупный улов за последнее время! Нужно немедленно отправить монстра в Абсолют, пока он не натворил здесь что-нибудь!
Глаза колдуна широко раскрылись от удивления.
— Нина?! — крикнул он. — Что ты здесь делаешь?
Женщина не успела ответить, как огненный мыслеобраз зашипел:
— Обман! Меня предали!
И метнулся к телу Глеба.
— Не так быстро! — расхохоталась Нина и взмахнула руками.
От ее пальцев отлетели миллионы тонких белых нитей, которые опутали монстра, как сетью.
— Остановись! — закричал колдун. — Я обещал, что оставлю этот мыслеобраз на Земле, только отправлю его в другой мир!
— Ты сошел с ума? — спросила женщина. — Ты забыл, что такой огонь сжег меня много лет тому назад?!
— Тут другой случай! Этот огонь разумный. Он много раз помогал нам. Его нельзя в Абсолют, его заключат в одну из черных дыр!
— Там ему и место! — жестко произнесла Нина.
Она подняла одну руку вверх, и свод пещеры разверзся. И вдруг дед Матвей громко и отчетливо произнес:
— Властью, данной мне Черной диадемой, и именем Бога на земле заклинаю тебя, Нина, немедленно покинь пределы этой пещеры!
Женщина вдруг застонала. Свечение вокруг нее стало мерцать.
— Что ты делаешь, Матвей?! — воскликнула она. — Ты забыл, зачем приставлен к месту силы?
— Напротив, я исполняю свой долг! — сухо произнес колдун.
Он закрыл глаза и что-то прошептал. Из-под его век скатилась слеза. Женщина вскрикнула и стала меркнуть.
— Прощай, Нина! — тихо проговорил дед Матвей.
Через пару секунд она исчезла, а сеть, окутывающая огненного монстра, распалась. Он немедленно подлетел к колдуну и четко произнес:
— Благодарю! Теперь я вижу, что, несмотря на все ваше несовершенство, вы можете держать слово. Но из-за сегодняшнего происшествия я должен немного подстраховаться.
Языческий мыслеобраз ярко вспыхнул, и небольшой сноп искр полетел в сторону Глеба и просочился в его тело.
— Нет! — закричал дед Матвей, но было уже поздно.
— Не бойтесь, этот огонь не причинит ему никакого вреда, пока я этого не захочу, — продолжил монстр. — Парень сможет жить совершенно нормальной жизнью, если ловцы из Абсолюта оставят меня в покое. В противном случае этих искр будет вполне достаточно, чтобы вновь перебраться в ваш мир. А пока… прощайте!
Мыслеобраз зашипел и растворился в световом луче, в том самом, который колдун сдвинул в сторону.
— Мать твою! — заорал Никитотий. — Каков гад, а?!
— Надо было его в Абсолют отправить! — мрачно заметил дядя Коля.
— Не могу, я дал слово Глебу! — тихо произнес дед Матвей. — Ладно, нужно закрыть портал…
Он снова стал ходить вдоль стен и что-то бормотать. Вскоре световой поток иссяк, а кошки дружно сорвались с лучей пентаграммы и бросились вон…
Глеб медленно приходил в себя. Когда он открыл глаза, то лежал в той же самой пещере, только под головой у него была чья-то свернутая куртка и он был накрыт плотным мешком. Было довольно светло, словно горели свечи. В стороне слышались голоса. Журналист попытался сесть, и это ему удалось с большим трудом. Тело словно обмякло. Руки и ноги почти не слушались.
— Глебка! — послышался голос Сани. — Жив, бродяга!
— Погоди, я тебе подсоблю! — добавился голос Снегирева.
Вскоре друзья уже помогали парню подняться.
— А где дядя Коля, Тотя и дед Матвей? — поинтересовался Глеб.
— Понесли вещи обратно в избу, — отчитался Снегирев. — Обряд-то давно закончился. Ждали-ждали, когда ты очухаешься… а ты — никак! Вот они и взялись узлы перетаскивать. А нас оставили за тобой приглядеть.
— И долго я без сознания?
— Порядком. Почти пять часов.
До журналиста вдруг дошел смысл сказанного.
— Значит, обряд завершился? — дрожащим голосом переспросил он. — И я еще жив?! Значит, все получилось?! Или…?!
— Не парься, Глебка! — прервал его Александр. — Идем лучше домой. Поешь, отдохнешь. Все прошло, забудь!
Он наклонился, чтобы поднять с земли куртку и мешок, и в этот миг взгляд Глеба нечаянно упал на кольцо Соломона, поблескивающее на его пальце. На ободке четко виднелась надпись на чисто русском языке: «Ничего не проходит!» Неприятное чувство охватило журналиста. Но в этот момент Саня выпрямился, взял его под руку, и они со Снегиревым повели его прочь из пещеры.
На улице уже темнело. Прохладный вечерний воздух придал компаньонам сил, и они быстро добрались до дома деда Матвея. А там их ждала жаркая баня и накрытый стол. Все радостно поздравляли Глеба с благополучным освобождением от огненного мыслеобраза, но при этом почему-то старались не встречаться с ним взглядом. Сначала парень не придал этому значения. Он с наслаждением выкупался, восторгаясь тем, что ему не приходится просить для этого разрешения у «огненного братана». Он чувствовал температуру воды и ощущал ее вкус. За ужином он смаковал каждое блюдо. Обычные соленые огурцы и картошка вызвали у него такую бурю эмоций, что он чуть не расплакался, как младенец. Дед Матвей извлек из погреба большую бутылку красного вина и извиняющимся тоном заметил:
— К сожалению, ничего крепче не осталось.
Вино пошло на ура. Друзья распили бутылку за здоровье Глеба и за успешный исход ритуала. Журналист пил вместе с остальными, но какое-то смутное тревожное чувство терзало его душу. Он вновь бросил взгляд на кольцо Соломона, но теперь на нем не было никаких надписей.
После ужина Саня и дядя Коля отправились по домам, а дед Матвей принялся устраивать всех оставшихся на ночлег. Глеба и Снегирева он выпроводил в бывшую комнату своей жены, а сам занялся приготовлением постели для Никитотия.
Оказавшись один на один со своим бывшим однокурсником, журналист не выдержал и спросил:
— Жека, а вы от меня ничего не скрываете? Что-то физиономии у вас всех больно подозрительные.
— Что ты?! — как-то слишком поспешно воскликнул Снегирев и осекся.
— Так я и знал! — взволнованно выдохнул Глеб.
Он быстро подошел к двери, ведущей из комнаты, и запер ее на ключ. Затем приблизился к окну и плотно задернул шторы.
— Пытать будешь? — усмехнулся Женя.
— Зачем?! Сам расскажешь! А дверь я по привычке запер и окно зашторил тоже. Скоро полночь…
— И что?!
— А то, что если хоть капля монстра во мне осталась, то кошки его почувствуют и придут за ним… сюда. В пещере их магия деда Матвея сдерживала и энергия места силы. А здесь… Даже не знаю, что может случиться!
Снегирев побледнел, но все еще держал себя в руках.
— Дед Матвей говорил, что если после одиннадцати из комнаты не выходить и ни на что внимания не обращать, то все будет нормально, — сипловатым голосом произнес он.
— Да, но это правило отменяется, если рядом буду я! — со страшной улыбкой заметил журналист. — Впрочем, мы скоро все узнаем.
В этот момент на стене начали тикать часы, и раздалась тихая музыка. Лампочка под потолком заморгала и погасла.
— Что это? — заикаясь, спросил Женя.
— А ты никогда не досиживал до полуночи? — поинтересовался Глеб.
— Нет. Я после работы уставал очень и уже в одиннадцать спал мертвым сном.
— Завидую твоей нервной системе! А теперь давай-ка присядем и подождем.
Друзья примостились на кровати Снегирева. Вторая кровать стояла напротив, у окна. Внезапно на ней страшно заскрипела сетка, и по комнате прошел резкий порыв холодного ветра. Женя вздрогнул и вцепился в локоть друга.
— Что за хрень, Глебка? — тихо прошептал он.
— Прости, Жека, я сам точно не знаю всех этих процессов. За все это время я хорошо усвоил лишь одно: обычным людям лучше не соваться в потустороннее. Поэтому в твоих интересах мне все рассказать! Итак, что произошло со мной во время ритуала?
Снегирев молчал. Неожиданно снаружи раздался отчетливый колокольный звон. Между ударами колокола под окнами комнаты послышался звонкий детский смех.
— Откуда здесь ребенок? Ночью?! — удивился Женя. — Нужно пойти посмотреть!
— Нет там никакого ребенка. Сиди спокойно!
— Я так не могу. А вдруг он заблудился?
Парень решительно встал и направился к окну.
— Жека, сядь! — крикнул Глеб. — Не трогай шторы!
Как раз в этот момент Снегирев взялся за одну занавеску и отдернул ее в сторону… С улицы пробивался слабый свет луны. Вдруг что-то гигантское и черное шлепнулось со всего маху о стекло. Послышался яростный визг. Женя от страха выпустил ткань из рук и плюхнулся на пол. Журналист кинулся на помощь к своему другу. Он вдоль стены подобрался к окну и резко задернул шторы. После этого на ощупь нашел в темноте однокурсника и чуть ли не волоком оттащил его к дальней кровати.
— Ч-что это было? — запинаясь, спросил Снегирев. — Как будто гигантский зверь в окно кинулся.
— Да не зверь это! — почти спокойным тоном произнес Глеб. — Духи нас пугают, мы ж на кладбище! Потому и стекло в окне не разбилось. Но сидеть нужно тихо, не высовываясь. А то следом за духами придут кошки. А вот с теми лучше не связываться, тем более когда они голодные.
Не успел он договорить, как на кухне послышалась отчетливая возня. Журналист тихонько присел на край кровати и шепнул однокурснику, чтобы тот молчал. Шум усиливался. Затем послышались урчащие звуки и повизгивания. Внезапно все смолкло.
— Кажись, ушли, — одними губами произнес Женя.
В этот самый миг скрипнула ручка двери, ведущей в комнату. Кто-то пытался осторожно открыть дверь. Снегирев клацнул зубами и вцепился в руку Глеба. Тот лишь положил свою ладонь на ледяные пальцы друга и едва слышно сказал:
— Тс-с!