Музыка будет по-немецки, вы все равно не поймете Уайльд Оскар
Все книги американского издателя Джеймса Осгуда, включая книги Уайльда, носили помету: «Издано одновременно в Лондоне и Нью-Йорке». В 1892 году Осгуд умер.
Услышав о его смерти, Уайльд воскликнул:
— Бедный Осгуд!
И, помолчав, добавил:
— Но я надеюсь, что его похоронят одновременно в Лондоне и Нью-Йорке.
По воспоминаниям Ричарда Де Гальена
Антрепренер Джордж Александер, прочитав первую комедию Уайльда «Веер леди Уиндермир», предложил за нее тысячу фунтов.
— Я так доверяю твоему суждению, — ответил Уайльд, — что вынужден отказаться от столь щедрого дара.
И заключил договор на авторские отчисления с представлений, что принесло ему всемеро больше.
На премьере «Веера леди Уиндермир» Уайльд попросил нескольких друзей, а также одного из артистов, вставить в петлицу зеленые гвоздики.
— И что это значит? — спросили его.
Уайльд ответил:
— Ничего не значит, но пусть все ломают головы.
После премьеры «Веера леди Уиндермир» Уайльд вышел на сцену, затянулся сигаретой и начал свое обращение к публике со слов:
— Леди и джентльмены! Вероятно, с моей стороны не слишком учтиво курить, стоя перед вами… но столь же неучтиво беспокоить меня, когда я курю.
(Так рассказывал годы спустя Жан Жозеф Рено, французский друг Уайльда. Но больше никто не упоминает об этих словах, хотя о сигарете написали все газетные репортеры.)
Свою поэму «Сфинкс» Уайльд опубликовал тиражом 250 экземпляров.
— Сперва я хотел, — говорил он друзьям, — напечатать только три экземпляра. Один для себя, один для Британского музея и еще один для Всевышнего. Правда, насчет Британского музея я был не слишком уверен.
Актриса Мэри Банкрофт сказала Уайльду, что сцена в одной из его комедий напоминает ей известную сцену в пьесе французского комедиографа Скриба.
Уайльд ответил:
— Ну да, позаимствовал целиком! А почему бы и нет? Теперь ведь никто ничего не читает.
По воспоминаниям Сквайра Банкрофта
На одном из приемов Уайльд, услышав остроумное замечание Джеймса Уистлера, воскликнул:
— Как жаль, что это сказал не я!
— Ничего, ты еще это скажешь, — заметил художник, не раз обвинявший Уайльда в заимствовании чужих мыслей, и прежде всего мыслей самого Уистлера.
(Существуют по меньшей мере три разные версии этой истории в изложении разных мемуаристов.)
Фрэнк Харрис, американский писатель и издатель, не обладал изысканными манерами. Как-то в разговоре с друзьями он стал хвастаться своими светскими успехами, перечисляя лучшие дома, в которые его приглашали.
В конце концов Уайльд, не выдержав, прервал его:
— Да, да, дорогой Фрэнк, мы тебе верим: ты обедал в каждом приличном английском доме — по одному разу.
По воспоминаниям Уильяма Роттенстайна
Уайльда спросили, знает ли он Джорджа Мура, ирландского поэта и романиста.
— Знаю ли я его? — ответил Уайльд. — Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет.
По рассказу Винсента О’Салливана
Уайльду предложили составить список ста лучших книг.
— Это едва ли возможно, — ответил он. — Я написал только пять.
Лорд Бальфур спросил Уайльда, к какой церкви он принадлежит.
— Пожалуй, ни к какой. Я ирландский протестант, — ответил Уайльд.
(Ирландцы в своем громадном большинстве католики.)
Уайльд спросил своего друга Колсона Кернахана, каковы его религиозные убеждения. Тот ответил со всей серьезностью, а Уайльд не смог удержаться от смеха:
— Ты так явно, так несомненно искренен, и все это до такой степени похоже на правду, что… я не могу поверить ни единому твоему слову.
По воспоминаниям Кернахана
Как-то на улице к Уайльду подошел нищий и стал просить денег: дескать, у него нет ни работы, ни куска хлеба.
— Работа! — воскликнул Уайльд. — Неужели ты хочешь работать? Хлеб! Неужели ты хочешь есть хлеб?
Выдержав паузу, он положил руку на плечо нищего и продолжал:
— Вот если бы ты подошел ко мне и сказал, что у тебя есть работа, но ты не можешь спать на работе, и что у тебя есть кусок хлеба, но ты не можешь есть все хлеб да хлеб, — я бы дал тебе полкроны.
Он еще раз выдержал паузу и закончил:
— А так я даю тебе два шиллинга.
По воспоминаниям Ричарда Де Гальена
Журналист, грубо нападавший на Уайльда в печати, однажды встретил драматурга на улице и попытался начать разговор. Уайльд внимательно посмотрел на него и сказал:
— Прошу меня извинить: я хорошо помню ваше имя, но не могу вспомнить ваше лицо.
Уайльд как-то сказал знаменитому актеру Герберту Бирбому Три:
— Я всегда считал вас лучшим критиком моих пьес.
— Но я никогда не критиковал ваших пьес! — возразил актер.
— Именно поэтому, — объяснил Уайльд.
Некий лондонский антрепренер купил права на французскую комедию «Его жена». В разговоре с Уайльдом он похвастался:
— Вы знаете, что «Его жена» продержалась у меня целых три года?
— В самом деле? — спросил Уайльд. — В таком случае, не пора ли вам жениться на ней?
(Эта история, рассказанная в мемуарах английского комика Сеймура Хикса, по всей вероятности, есть не что иное, как актерская байка.)
Один английский поэт пожаловался Уайльду:
— Против моей книги устроили заговор молчания! Что бы вы сделали на моем месте?
— Я бы присоединился к нему, — ответил Уайльд.
История, появившаяся в ряде английских газет в 1894 г.
После премьеры одной из своих комедий Уайльд заметил:
— Пьеса имела большой успех, но публика провалилась с треском.
(Согласно книге американского антрепренера Дэниэла Фромана «Бис!».)
Более достоверная версия той же истории:
Накануне премьеры комедии «Как важно быть серьезным» газетный репортер спросил Уайльда, будет ли, по его мнению, пьеса иметь успех. Уайльд ответил:
— Мой дорогой, вы неверно ставите вопрос. Эта пьеса сама по себе успех. Вопрос только в том, не провалится ли на первом представлении публика.
После премьеры комедии «Как важно быть серьезным» Уайльд сказал режиссеру:
— Это было очаровательно, совершенно очаровательно. И знаете что? Временами это напоминало мне пьесу, которую я сам написал когда-то. Она называлась «Как важно быть серьезным».
На судебном процессе Уайльда обвинитель, зачитав стихотворный фрагмент из его рассказа, спросил:
— Это, я полагаю, написано вами?
Уайльд подождал, пока в зале не установится полная тишина, и тихо ответил:
— Нет-нет, мистер Карсон, это Шекспир.
Обвинитель побагровел, пролистал страницы и зачитал еще несколько строк.
— Это, я полагаю, тоже написано Шекспиром, мистер Уайльд?
— В вашем чтении от него почти ничего не осталось, — ответил Уайльд.
На судебном процессе Уайльда спросили, считает ли он некий рассказ предосудительного содержания безнравственным.
— Нет, хуже: он плохо написан, — ответил Уайльд.
На суде Уайльда спросили, верно ли, что он питал обожание к Алфреду Дугласу («соблазнение» которого было истинной причиной процесса).
— Я никогда не питал обожания ни к кому, кроме себя самого, — ответил Уайльд.
Вилли Уайльд, журналист, старший брат Оскара, славился привычкой залезать в долги, любовью к спиртному и крайним неряшеством. В нем видели едва ли не карикатуру на младшего брата. В 1895 году, когда судебный процесс был в разгаре, Оскар говорил друзьям:
— Мой бедный брат пишет, что он защищает меня перед всем Лондоном. Мой бедный дорогой брат — он мог бы скомпрометировать даже паровую машину.
В конце 1897 года готовилось к выходу первое издание «Баллады Редингской тюрьмы». Уайльд, само имя которого было в Англии под запретом, писал Роберту Россу:
«Думаю, лучше было бы напечатать ее после Рождества: я едва ли сойду за рождественский подарок».
Летом 1900 года Уайльд беседовал в Париже с писательницей Анной де Бремон.
— Почему вы больше ничего не пишете? — спросила она.
Уайльд ответил:
— Я писал, когда я еще не знал, что такое жизнь. Теперь, когда я постиг ее смысл, я уже не могу писать.
За несколько месяцев до смерти Уайльд сказал Алфреду Дугласу:
— Я не доживу до следующего столетия. Если новое столетие начнется, а я еще буду жив, англичане этого точно не вынесут.
За месяц до смерти Уайльд, глядя на безвкусные обои своего гостиничного номера, сказал:
— Это меня убивает. Либо эти обои уйдут, либо я.
Незадолго до смерти Уайльд рассказывал, что ему приснился ужасный сон — будто он сидит за одним столом с мертвецами. Реджинальд Тёрнер (друг Уайльда, журналист и писатель) заметил:
— Милый мой Оскар, ты наверняка был душой общества.
Узнав, сколько будет стоить операция, смертельно больной Уайльд заметил:
— По-видимому, мне придется умереть не по средствам.
(Или: Доктор, вы вынуждаете меня умереть не по средствам!)
По другой версии, Уайльд, согласившись на смертном одре выпить бокал шампанского, сказал:
— Я умираю, как жил, — не по средствам.
«Лже-евангелие усомнившегося ученика»:
Афоризмы «Зеленой гвоздики»
Единственный прижизненный сборник афоризмов Уайльда («Оскариана», 1895) был составлен его женой при участии лондонского издателя Артура Хэмфри. После смерти Уайльда Хэмфри опубликовал вторую «оскариану» под заглавием «Себастьян Мельмот» — под этим именем Уайльд жил во Франции после выхода из тюрьмы. Не менее 30 изречений, помещенных здесь в качестве уайльдовских, на самом деле взяты из романа Роберта Хиченза «Зеленая гвоздика» (1894). С этого времени они нередко публикуются под именем Уайльда, в том числе и у нас. Еще более охотно пользуются фразами из «Зеленой гвоздики» авторы биографических романов и фильмов об Уайльде.
Насколько это оправданно?
«Зеленую гвоздику» обычно считают пародией на «Портрет Дориана Грея» и на самого Уайльда. Главные герои романа «списаны» с Уайльда и его друга Алфреда Дугласа. Хиченз в течение года близко общался с обоими.
Первое издание «Зеленой гвоздики» вышло анонимно, и первоначально Уайльд был готов приписать авторство романа Аде Леверсон — предположение, весьма лестное для истинного автора, так как Ада была одной из самых близких и преданных приятельниц Уайльда и к тому же славилась своим остроумием. Когда Уайльд понял свою ошибку, он назвал Хиченза «усомнившимся учеником, который написал лже-евангелие» (письмо к Аде Леверсон от 22 сентября 1894 г.). Как видим, Уайльд не отказывает Хичензу в звании ученика, а лже-евангелие — не то же самое, что пародия.
В письме к редактору «Pall Mall Gazette» Уайльд, опровергая слухи о том, что «Зеленая гвоздика» написана им самим, заявил, что придуманный им цветок зеленой гвоздики — произведение искусства, а роман — нет. Однако в частном письме он высказался иначе: «Я не думал, что Хиченз способен написать такую умную вещь» (письмо к Аде Леверсон от 23 сентября 1894 г.).
Если считать роман Хиченза пародией, придется признать, что в некоторых отношениях она оказалась чрезвычайно удачной. Характерный пример: в эссе Г. К. Честертона «Оскар Уайльд» приведено девять афоризмов Уайльда; два из них — это афоризмы «Зеленой гвоздики». Как говорил сам Уайльд, в пародии «нужна (…) любовь к пародируемому поэту. Его могут пародировать только его ученики — и никто больше». Именно таким учеником, по-видимому, и был Хиченз.
Реплики героев романа подчас неотличимы от уайльдовских по стилю и содержанию. Некоторые из них близко перекликаются с высказываниями самого Уайльда в его письмах и черновых рукописях, которые не могли быть известны Хичензу. Поэтому резонно предположить, что это не просто стилизация, но эхо бесед Уайльда. В таком случае избранные афоризмы «Зеленой гвоздики» могут считаться частью «оскарианы», пусть даже со знаком вопроса.
27 афоризмов «Зеленой гвоздики» публикуются в переводе составителя. 16 первых из них включены в сборник «Себастьян Мельмот». Остальные в этот сборник не вошли и поэтому Уайльду не приписываются, хотя это обстоятельство — чисто случайное.
Женщины, как и дети, живут на проценты со своих ожиданий.
Брак — что-то вроде теплицы, в которой выращиваются экзотические грехи, а иногда — экзотические виды аскезы.
Детство — это долгая череда невинных подслушиваний того, чего не положено слышать.
Жить ради какой-то цели — значит жить ради какой-то одной минуты, одного дня, одного года, вместо того чтобы жить, радуясь каждой минуте, каждому дню и каждому году.
Ничего нет прекраснее, чем забывать, — разве что быть забытым.
Люди улыбаются, чтобы скрыть свои слезы, и учат, чтобы скрыть свое невежество.
Вечная улыбка куда утомительнее, чем вечная неулыбчивость.
Скособоченные умы — явление столь же обычное, как скособоченные тела.
Говорить стоит лишь то, что легко забывается, а делать лишь то, что всех удивит.
Тонко лгать — это искусство, говорить правду — значит следовать Природе, а Природа — величайшая филистерка. Она всегда напоминает мне статьи Клемента Скотта в «Дейли телеграф»[4].
Нет ничего неприятнее, чем обнаружить добродетель у человека, которого ты никогда бы в этом не заподозрил. Все равно что наткнуться на иголку в стогу сена. Это больно. Если у вас есть добродетель, следует предупреждать о ней заранее.
Тот, кто вознамерился жить добродетельно, должен сделать это своей профессией. И эта профессия поглощает вас целиком, как никакая другая.
Нет ничего губительнее для нашего «Я», чем привычка держать слово, кроме разве привычки говорить правду.
Законы принимаются для того, чтобы люди во власти могли о них позабыть, а браки заключаются для того, чтобы суд по бракоразводным делам не сидел сложа руки.
Те, кто питает благие намерения, всегда пишут плохо. Они словно дамы, носящие неудачное платье, чтобы выказать свое благочестие. Благие намерения неизменно безграмотны.
Благие намерения всегда были гибельны. Достичь чего-либо удалось только тем, кто ни имел вообще никаких намерений.
Эхо часто прекраснее голоса, который оно повторяет.
Ни за что не женись, если не чувствуешь в себе достаточно сил, чтобы быть плохим мужем.
Любовь погубила больше женщин, чем ненависть.
Всегда возвращаются к своей первой ненависти.
— Вы знаете моего брата? Когда он не пьян, он всегда беспробудно трезв.
Намеренно упиться так же глупо, как нечаянно оказаться трезвым.
— У меня двое сынишек, и о моем прошлом они тревожатся не менее сильно, чем я — об их будущем.
— Боюсь, мои дети вырастут хорошими мальчиками. Они любят крикет и ненавидят читать стихи, а именно это англичане особенно ценят в мальчиках.
Быть испорченным не так-то легко, хотя глупцы считают иначе. Тот, кто сумел бы изобрести новый грех, более велик, чем тот, кто сумел бы изобрести новую религию.
Христианству так и не удалось обратить христиан в свою веру.
Настоящий художник всегда остается любителем.
Основные источники
Жид А. Оскар Уайльд: [Воспоминания]. (На сайте sinyigor.narod.ru/Books/Gide/oskar.htm)
Ланглад Ж де. Оскар Уайльд, или Правда масок. — М., 1999.
Парандовский Я. Король слова // Парандовский Я. Алхимия слова; Петрарка; Король слова. — М., 1990.
Уайльд О. Избранное. — М., 1989.
Уайльд О. Избранные произведения в 2 т. — М., 1960.
Уайльд О. Избранные произведения в 2 т. — М., 1993. — Т. 2.
Уайльд О. Письма. — М., 1997.
Уайльд О. Полное собрание сочинений. — М., 1909. — Т. 7.
Уайльд О. Портрет господина У. Г.; Рассказы; Заметки и колонки; Оксфордский дневник. — М., 2011.
Уайльд О. Пьесы. — М., 1960.
Эллман Р. Оскар Уайльд: Биография. — М., 2000.
Birnbaum M. Oscar Wilde: Fragments and Memories. — New York, 1914.
Harris F. Oscar Wilde, His Life and Confessions. — New York, 1916.
Hichens R. S. The Green Carnation. — New York, 1894.
Housman L. Echo de Paris: A Study from Life. — London, 1923.
Hyde H. M. Oscar Wilde: A Biography. — London, 1976.
Kemp P. The Oxford Dictionary of Literary Quotations. — Oxford; New York, 1997.
Keyes R. The Wit and Wisdom of Oscar Wilde. — Kindle Edition, 2012.
Lewis L., Smith H. J. Oscar Wilde Discovers America. — New York, 1936.
Oscar Wilde in America: The Interviews. — Chicago, 2013.
Oscar Wilde in Quotation: 3,100 Insults, Anecdotes and Aphorisms. — Kindle Edition, 2006.
Oscar Wilde: Interviews and Recollections. — London, 1979. — V. 1–2.
Oscar Wilde’s Wit and Wisdom: A Book of Quotations. — [Без места издания,] 1998.
Pearson H. The Life of Oscar Wilde. — London, 1946.
Small I. Oscar Wilde Revalued: An Essay on New Materials… — Greensboro, 1993.
Sherard R. H. The Life of Oscar Wilde. — London, 1911.
Wilde O. The Complete Letters. — London, 2000.
Wilde O. Essays and Lectures. — Rockville (Mariland), 2008.
Wilde O. Miscellanies. — London, 1908.
Wilde O. Reviews. — London, 1908.
Wilde O. Sebastian Melmoth: [Epigrams and Aphorisms; The Soul of Man under Socialism]. — London, 1904.
The Wit of Oscar Wilde. — London, 1969.
Читать бесплатно другие книги:
