Локомотив параллельного времени (сборник) Валлин Изабелла

Храбрый котёнок по прозвищу Паганини

Чёрно-белая шубка двухнедельного котёнка была похожа на кургузый фрак музыканта. Он был нескладный, с тонким, как у мышки хвостиком, но для мамы-кошки он был самым красивым. Она заботливо облизывала его, а он погружал мордочку в её пушистый мех и сосал тёплое молоко. Потом они сладко засыпали, свернувшись в меховой клубок.

Но вот пришёл человек. Оторвал котёнка от мамы. Посадил его в картонную коробку. Поставил коробку в багажник машины. Машина тронулась. Котёнок дрожал и звал маму. Машина затормозила на обочине дороги в лесной зоне.

Шаги человека стихли. Завёлся мотор. Машина уехала. Котёнок сжался в углу коробки.

Среди благоуханного богатства запахов майского леса не было запаха мамы, поэтому мир для котёнка стал пустым и холодным.

Темнело. Котёнок слышал, как смерть перекликается голосами зверей и птиц. Он не смел пошевелиться.

Так, в бессонном ужасе прошло два дня и две ночи. Котёнок постепенно холодел, сжимался и превращался в маленький камень.

На третий день он услышал детские голоса.

Котёнок из последних сил стал отчаянно звать на помощь.

Маленькие беглянки из эмигрантского гетто были неказистыми и слабоумными, но они знали простые истины суровой жизни.

– Бедненький! Куда его? Наши не разрешат.

– А помнишь, тот польский мальчишка говорил, что у его кошки котята!

– Его мама нас не любит. У нас ноги грязные, а у неё ковры.

Агнесс только пришла с работы. Только присела с чашкой кофе. Звонок в дверь. Глянула в глазок. Опять эти девчонки. С коробкой. Опять что-то продают.

Всё же знакомые сына. А их не много.

Открыла.

– Возьмите! А то умрёт!

Квартира Агнесс находилось под покровительством богини кошки Бастет. Пришлось принять котёнка, чтобы не разгневать богиню. Раньше в этой квартире водилось много всякой нечисти, видимо, оставленной предыдущими жильцами. Агнесс и её сын Юрась сразу почувствовали неладное. Им снились кошмары. Они стали часто болеть и ругаться. Их первый кот, огненно-рыжий Манделла, беззаветно любивший своих хозяев, героически погиб в схватке с тёмными силами. Приобретённая через год породистая красавица кошка Пудра была натурой замкнутой, пугливой и осторожной. Она соблюдала нейтралитет.

Ей предоставлялась полная свобода и хороший уход.

Когда приходило время, Пудра выходила на балкон и издавала призывный клич.

Из дальних и ближних мест собирались коты на состязание в силе и ловкости. Победитель удостаивался любви Пудры.

Чтобы уберечь своё потомство, Пудра обращалась за помощью к хозяевам за сутки до родов. Те сидели с ней и, как могли, успокаивали.

Потом, лёжа у корзинки с новорождёнными котятами, положив ладони на тёплые пушистые тельца, Агнесс и Юрась впадали в глубокий сон и переносились в благодатный мир богини Бастет. Этот сон приносил им обновление и заряжал светлой энергией.

С каждым новым потомством Пудры тёмная сила слабела и отступала.

Котята Пудры всегда были красивыми и крепкими.

Каждого котёнка Агнесс отдавала в надёжные руки.

Пудра это чувствовала и любила хозяев всё больше и больше.

Маленькие оборванки ушли, оставив в руке Агнесс меховой комок.

Котёнок был тяжёлым и холодным, вобрав в себя ужас последних суток.

Агнесс поставила котёнка перед Пудрой. Заискивающе глядя ей в глаза, котёнок издал мелодичное мурлыканье. Пудра зашипела на него. Котёнок наделал от страха маленькую лужицу.

– Назовём его Паганини, – сказала Агнесс.

Пудра с возмущённым недоумением посмотрела на хозяйку.

Котёнок потупил взгляд, увидев своё жалкое отражение в глазах породистой красавицы кошки.

«Кургузая шубка, плебейская мордочка, хвостик, как у мышки. И ты хочешь, чтобы я его приняла?!» – Пудра фыркнула и гордо удалилась.

Зато котята очень заинтересовались незнакомцем, приняв его за живую игрушку. Они стали весело тузить Паганини.

Их было четверо – Сальса, Джексон, Шанель и Босс. Двухмесячные сорванцы были в два раза больше Паганини. Рисунок на их пушистых трёхцветных шкурках был изысканным и замысловатым. Они чувствовали себя вполне готовыми к взрослой жизни – давно научились ходить в лоток с песком и есть корм для взрослых кошек.

– Покатай меня! – Джексон сел верхом на Паганини. Тот прижался к полу.

– И меня! – весело крикнула Шанель.

– И меня! – крикнул Босс.

– Все прочь! Он моя игрушка, – деловито сказала Сальса, самая крупная и сильная из всех котят.

Она перевернула Паганини на спину и, сев верхом, обильно помочилась на него. Потрясённый Паганини встал на дрожащие лапки, обтекаемый мочой, и горько заплакал.

– Вы что это вытворяете?! – прикрикнула на котят хозяйка. – Придётся тебя, друг, помыть.

Хоть и вода была щадяще-тёплая, и шампунь самый мягкий, несчастный Паганини вопил так истошно, что сердце Пудры дрогнуло. Она обеспокоенно металась по ванной, а потом принялась облизывать и кормить вымытого страдальца.

Два часа сосал он молоко, пока не высосал всё до последней капли. Кошка поднялась, а он волочился за ней, присосавшись, как пиявка. Агнесс наполнила блюдце взбитыми сливками. Паганини влез в сливки, как пчёлка в белую розу.

Немного успокоившись, он заснул на покрытой полотенцем грелке.

– Ой какой пуфик мягонький!

Джексон плюхнулся на спящего Паганини, тот вздрогнув, проснулся. Котята снова принялись играть с ним, как с живой игрушкой.

Шкаф стоял в углу спальни. Он был тяжёлый, на низких подпорках.

Паганини юркнул под шкаф. Котята бросились следом, но они были слишком большие, чтобы пролезть в узкую щёлку.

Отдышавшись в безопасности, Паганини почувствовал невыносимую тяжесть жизни. Он заснул с мрачными мыслями.

Ему показалось, что он снова в лесу. Он проснулся с острым чувством голода и холода. Осторожно вылез из-под шкафа. Кошка была на прогулке. Котята спали в корзинке. Они вздрагивали и ворчали во сне. От них аппетитно пахло молоком. Паганини залез в корзинку и стал отчаянно искать в их пушистых шкурках сосок с молоком. Ему казалось, что вот-вот отыщет. Голод ожесточённо грыз тельце Паганини. Он подумал, что если не найдёт соска, то можно просто прогрызть дырочку в шкурке и высосать жизненный сок из котят. Кошка появилась вовремя.

– Ты что надумал?! – зашипела она.

Паганини сжался, снова стал маленьким камнем.

– Там под шкафом живёт чёрный котёнок. Он сказал мне, что так можно.

– Никакой он не котёнок. Он Плохой. Что ещё он тебе сказал?

– Он сказал, что живёт в огне, поэтому он холодный внутри и постоянно выделяет холод. Он сказал, что холодным жить легче. Нужно всего пару глотков крови – и наелся. Он сказал, что я скоро умру. Он спросил, хочу ли я тоже стать холодным, тогда не придётся умирать. Он сказал, что я, так же как и он, здесь чужой, поэтому приходится прятаться под шкафом.

– Ты ему не верь. Я отогрею тебя. Хозяйка поможет. Котятам скажу, чтобы не обижали. Ты и сам себя в обиду не давай. Они, наверное, думают, что ты – это он. Ты быстро повзрослел, когда был один.

Когда они были такие маленькие, как ты, они из корзинки вылезти не могли, а он их покусал. А теперь они его достать не могут. Только ты можешь. Он тебя боится, вот и подбивает на всякие гадости.

– Откуда он взялся?

– Я не знаю. Раньше их много было. Кого я с котятами переловила, кто сам ушёл. Этот, последний, не хочет сдавать позиций.

– Я устал.

– Это потому, что он тебя укусил, пока ты спал. Видишь – у тебя ранка на лапе. Я её залижу, и всё пройдёт. Наберись сил и сразись с ним. Помоги нам от него избавиться, и богиня Бастет тебя наградит! Чего бы тебе хотелось больше всего?

– Я хотел бы вернуться к маме.

– Посмотри, он такой хилый, боюсь, что умрёт. Я его к кошке подкладывал, а он молока не пьёт. Сжался в комок и дрожит.

– Юрась, его нужно отогреть и приласкать, тогда он поправится.

Еле теплился в ладонях огонёк кошачьей жизни.

Хозяева гладили и грели. Дрожь сменилась мурлыканьем.

Паганини всё-таки собрался с силами и стал пить молоко Пудры, лёжа на покрытой полотенцем грелке.

– Всемилостивая богиня Бастет, не оставь нас своим теплом и светом. Помоги нам избавиться от последнего оплота тёмной силы в нашем жилище. Дай силу нашему приёмышу сразиться со злом.

Агнесс молилась на польском, а Пудра на кошачьем.

Паганини стал младшим братом. Котята тренировали своего чемпиона в честных схватках.

За считанные дни он научился тому, что умели большие.

Паганини увидел загоревшийся под шкафом огонёк. Там, в дальнем углу у стенки, открылась маленькая дверь. Дымящийся силуэт Плохого вполз из огненного мира в щель под шкафом.

Паганини знал, что он сильнее. Он не боялся Плохого и первым кинулся на него. Котята и кошка беспокойно ждали, прислушиваясь к звукам схватки. Наконец сильным толчком Паганини вытолкнул Плохого из-под шкафа.

Агнесс тщательно пропылесосила квартиру, чтобы ни одного ошмётка Плохого не осталось.

Потом Агнесс и Юрась сожгли в лесу пакетик с ошмётками и закопали пепел.

Пришло время размещать на сайте купли-продажи анонс: «Продаются красивые, породистые котята».

В числе покупателей была пожилая пара, у которых недавно умер от старости любимый кот. Она долго выбирали, потом сказали, что нужно подумать.

На следующий день они позвонили и сказали, что им обоим приснился их старый кот. Он хотел, чтобы взяли того маленького котёнка, что не был указан в анонсе.

– Он хоть и маленький, но ходит в песочек и ест корм для взрослых.

Агнесс поняла, что это сама богиня Бастет вмешалась в судьбу котёнка.

На этот раз Паганини не боялся путешествия.

Сидя у новой хозяйки на руках, он мелодично мурлыкал.

На новом месте он быстро освоился. Хозяева жили в уютном доме с садом. На следующий день он отправился на прогулку. Что-то знакомое витало в воздухе. Паганини следовал еле уловимым флюидам, которые становились всё отчетливей. Они привели его к стоявшему неподалёку трёхэтажному дому. На балконе первого этажа сидела мама.

Принц Мартин

Мартин был всего лишь игрушкой, желанной для многих, но недоступно дорогой…

Эта игрушка сидела в витрине магазина. Многие, проходя, заглядывались, а потом начинали мечтать о ней.

Избалованным детям – родителям Мартина – жизнь дарила много игрушек, из которых Мартин был единственной одушевлённой.

Правда, те, кто хорошо знал Мартина, в этом сомневались.

Мама с папой покинули жизнь, играючи: обкатывая новую гоночную машину, они так страстно целовались, что не заметили, как съехали с дороги и врезались в дуб.

Эти несерьёзные люди не оставили особого следа ни на стволе дерева, ни в сердце ребёнка.

Мартина всегда смешили слёзы, особенно слёзы старичков-родственников. «Наш маленький принц!» – гнусавили они.

Мартин был красив, как принц. Но принц не стал королём. Он не хотел отягощать себя властью.

Тётя Августа даже в старости была похожа на красивую куклу. Она была помешанной, особенно на куклах. Она сама мастерила их. В этом она была большая искусница. Она могла бы зарабатывать деньги на своём искусстве. Но Августа не нуждалась…

Никто не додумался отнять у неё потомственный капитал, видимо, только потому, что она редко выходила из дома и почти ни с кем не общалась.

Она жила, как фарфоровая фигурка в музыкальной табакерке, где замедленное время тихо накрапывало бисерным дождём старинную мелодию.

Тётя Августа не любила излишнее внимание. На сцене её жизни был всего лишь один актёр и один зритель – она сама.

Августа ежедневно составляла на кухонном столе великолепные натюрморты из цветов и фруктов в красивых вазах. У неё был вкус.

Её маленький мир был гармоничен, и центром его был Мартин. Самой удачной её куклой была кукла-младенец Мартин. Августа сделала её, когда Мартин родился. У куклы был секрет – она взрослела. Об этом секрете никто не знал. В чулане Августы был идеальный порядок. Там среди цветастых коробок с лоскутами материи, шкатулок с пуговицами и нитками сидела в старинном кресле кукла Мартин. Входя в чулан, Августа здоровалась. В чулане всегда горел ночник.

Августа обожала Мартина, потому что вложила в него душу.

Мирок её дома напоминал дорогой игрушечный магазин.

Мартин любил бывать здесь, пить ароматный чай со сладостями, листать иллюстрации к сказкам в золотых переплётах. Он сам иногда смеялся над собой – как тридцатилетний мужчина может любить подобное занятие, но Мартин понимал, что, не имея детства, он был его пленником. Он мог приходить сюда когда угодно. Тётя не требовала внимания.

Дом её окружал старомодный сад, полный мраморных гномиков и ангелочков среди пышных кустов роз.

В то утро первый лёгкий морозец покрыл инеем розы, гномиков и ангелочков в саду.

Мартин, как обычно, вошёл в этот уютный мирок чужого одиночества, который он считал своим.

Августа, всегда такая нейтральная, вдруг возникла перед ним заплаканная, дрожащая, с горящим взглядом: «Я люблю тебя!»

«Боже мой! Она не понимает, сколько ей лет!»

Он тут же ушёл.

На следующее утро служанка Августы открыла входную дверь, но не смогла войти. Едкий запах газа захватил дыхание. Мёртвая старая кукла Августа сидела у чугунной газовой плиты в элегантной позе.

Она завещала Мартину всё, что имела.

Мартин Шиммер купался в роскоши одиночества.

Прислуга приходила в его отсутствие.

Он всегда был занят в основном созерцанием и педантичен в этом занятии. Он без труда устроил свою жизнь так, чтобы ему никто не мешал. Он мог себе это позволить.

Мартин никогда не скучал в одиночестве. Он скучал с людьми. Единственно интересными он находил ничтожных глупцов, мнящих себя великими. Выманить такого мечтателя на свет реальности было равноценно убийству.

Изобретатели вечного двигателя, бездарные любители, называвшие себя певцами, поэтами, писателями, художниками, и прочие маньяки, мнящие себя гениями, становились жертвами игры, которая стала для Мартина профессиональным хобби.

Он устраивал творческие вечера, приглашал прессу, экспертов, не скупясь на презентации, и несчастный мечтатель сгорал со стыда в ярком свете рампы.

Целую вереницу нелепых образов Мартин безжалостно поставил перед лицом их нелепых идей. И потом они исчезали бесследно.

Это шоу стало своеобразным театром и приобрело свою публику.

И вдруг Мартину стали являться образы тех, над чьей неприглядной наготой он когда-то насмеялся. Только теперь эти образы больше не казались ему жалкими, а наоборот, эти чудаки были трогательными и славными, они улыбались ему тепло и радушно. Мартин сожалел, что вовремя не позаботился о них. Ведь они могли стать его друзьями. У Мартина появилось чувство, что он обрёл семью.

Выше головы не прыгнешь. Семнадцатилетняя воспитанница детского дома Фрида мыла посуду и вытирала столики в привокзальной пивной.

Её единственным другом был остро наточенный нож, который она завела ещё в детдоме.

Она верила, что где-то есть другая жизнь и другие люди. Ещё она верила в то, что паранджу придумали женщины, чтобы оградить себя от омерзительных мужчин.

Фриду называли принцессой.

Чтобы не сойти с ума, она придумала про себя сказку.

Мартин дал себе зарок, но не смог его сдержать.

Он снова оказался там, где водятся жалкие ничтожества.

Мартин не мог без смеха смотреть, с какой брезгливостью Фрида вытирала грязные столики серой тряпкой.

– Еде ты покупаешь себе одежду? – спросил Мартин.

– В магазине уценённых вещей, – ответила она с достоинством.

«Он оттуда, где другая жизнь. Он похож на принца. К нам сюда такие не заходят».

Мартин не знал, что делать с домом, оставленным ему в наследство Августой.

Он скучал по этому дому и боялся его.

Маклер без труда нашёл покупателя. Мартин думал, что домом, скорее всего, заинтересуется семья, но покупателем оказался мужчина, чем-то похожий на него самого, – одинокий, богатый чудак.

Мартин извинился, что продаёт дом как есть, не убрав, не отремонтировав.

Покупатель сказал, что это к лучшему. Сейчас он отправляется в дальнее путешествие на своей яхте, а когда вернётся, произведёт ремонт и реконструкцию дома по своему вкусу.

Мартин проснулся неожиданно в середине ночи. Ему приснилось, что он на дне моря.

Покупатель стоял посредине комнаты.

– Моё путешествие закончилось, – сказал он, – теперь этот дом твой.

Окончательно проснувшись, Мартин обратил внимание, что покупатель словно просвечивает сквозь толщу воды и лицо его идеализированно размыто.

– Что случилось?

– Это не важно. Жизнь и смерть одинокого путешественника полна неожиданностей. Меня никогда не найдут.

Марта – старая служанка Августы очень обрадовалась, когда Мартин позвонил.

Конечно! Она с удовольствием вернётся на службу!

Нет, Мартин не будет там жить. Он будет приходить, как прежде, пить ароматный чай со сладостями и листать иллюстрации к сказкам в золотых переплётах.

Марта привычно открыла дверь дома Августы и принялась стирать пыль, пылесосить, протирать. Всё знакомо и привычно. Вот только кладовка на чердаке? Августа там что-то прятала. Марта поднялась на чердак и открыла дверь кладовки.

За дверью в кресле сидел Мартин-кукла.

Что-то неестественное и жуткое было в его неподвижном лице.

– Кто разрешил открывать?! – сказала кукла механическим голосом.

Марта рухнула в обморок.

Когда она очнулась, кладовка была пуста.

Когда Марта отказалась от места, Мартин вспомнил о смешной маленькой Фриде.

Он принц, и он привёз её в прекрасный замок.

Фрида ходила по комнатам дома Августы и таяла от счастья.

Мартин будет приходить сюда, и она будет ждать его.

Мартин и Фрида работали в саду – подрезали кусты роз, посыпали гравием дорожки, подновляли потрескавшиеся скульптуры ангелочков и гномиков.

– Зачем тебе садовник? Мы и сами можем, – наивно улыбаясь, спросила Фрида.