А был ли Иисус? Неожиданная историческая правда Эрман Барт

(Мк 13:30)

Как еврейский апокалиптик, Иисус считал, что в мире наблюдается разгул темных сил. Однако близок суд Божий: Бог пошлет с небес Сына Человеческого. Это событие перевернет ход мировой истории: нечестивцы получат по заслугам за свои злые дела. И наступит Царство, в котором власть имущие будут низвергнуты, а нищие и угнетенные возвышены. Случится же все это еще при жизни поколения Иисуса. Подобно многим другим евреям своего времени и своих мест, Иисус был апокалиптистом. Он ждал скорого конца века сего.

Однако откуда известно, что Иисус действительно говорил эти (или какие-либо другие) слова? Откуда известно, что он стоял на апокалиптических позициях? Или, если поставить вопрос шире: как узнать об Иисусе что-либо помимо того факта, что он существовал? Это вопрос исторической методологии.

Ученые изобрели ряд критериев, позволяющих выявить исторически достоверные предания даже в тех проблематичных источниках по жизни исторического Иисуса, которые мы имеем. Эти критерии можно применить к любой исторической личности, описанной в исторических источниках.

Однако здесь нас интересует Иисус: что он, вероятнее всего, делал и говорил? В предыдущих главах мы уже затрагивали мимоходом эти вопросы. Сейчас мы поговорим о них подробнее. Какая методология помогает историкам установить слова и дела Иисуса?

Критерии достоверности

Как мы уже говорили, стопроцентной гарантии, что те или иные события древней истории имели место, не может быть. Однако есть вещи более вероятные и менее вероятные. Скажем, вероятность того, что Юлий Цезарь ходил походом на Галлию, намного выше той, что Аполлоний Тианский воскресил кого-то из мертвых[77]. И как правило, историки имеют дело с вероятностями. Они спрашивают себя: какой ход событий наиболее вероятен?

Мы уже говорили о том, какие источники нужны историкам. В случае с историческим Иисусом используются аналогичные критерии. Например, уверенность в достоверности того или иного предания об Иисусе увеличивает наличие его во множестве независимых источников. Важно также, чтобы эти материалы были как можно ближе по времени к описываемым событиям, и чтобы они как можно меньше отражали предубежденность рассказчика. Обычно используются следующие критерии.

Контекстуальное правдоподобие

Об иудаизме времени Иисуса мы рассказали столь подробно по следующей причине: если какое-то предание об Иисусе не вписывается в исторический контекст, оно едва ли достоверно. Конечно, с обратным выводом спешить не следует: не надо думать, что если какое-то предание органично соответствует контексту, то оно надежно (здесь нужны дополнительные подтверждения; см. критерии ниже). Однако если Иисусу приписаны слова или дела, которые невообразимы в Палестине I века, мы имеем дело с поздней легендой.

Приведем пример. Как мы уже видели, в Евангелии есть ряд высказываний Иисуса, которые некогда передавались на арамейском языке, родном языке Иисуса. Иногда это можно видеть по тому, что обратный перевод фразы с греческого на арамейский делает ее понятнее: «Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк 2:27–28).

Или евангелист приводит арамейские слова в греческой транслитерации, объясняя их смысл: «Талифа куми», что значит: девица, тебе говорю, встань» (Мк 5:41). Поскольку Иисус жил в палестинской провинции, он должен был говорить на арамейском языке. Значит, Евангелия описывают правдоподобную картину. Это не означает само по себе, что Иисус действительно это сказал. Но он мог это сказать.

И напротив, фразы, которые невозможно перевести на арамейский язык, едва ли принадлежат Иисусу. Один такой случай мы уже видели: в третьей главе Евангелия от Иоанна Иисус говорит о необходимости родиться «анотэн», чтобы войти в Царство. Имел ли он в виду «свыше» или «снова»? Здесь многое строится на игре слов, которая возможна в греческом языке, но не в арамейском. Значит, рассказ о беседе Иисуса с Никодимом недостоверен (во всяком случае, в изложенном виде).

Как мы увидим в следующей главе, есть веские основания считать Иисуса апокалиптистом. Соответственно, предания об Иисусе, которые обретают смысл в апокалиптическом контексте, имеют хорошие шансы оказаться достоверными. Вместе с тем ни из чего не видно, что воззрения, которых придерживались последующие христианские гностики, существовали уже в палестинской провинции I века. Поэтому гностические речения в Евангелии от Филиппа и Евангелии от Марии почти наверняка не принадлежат Иисусу: они были вложены в уста Иисуса гностиками.

Подчеркнем: из трех критериев достоверности, которые мы обсуждаем в данной главе, только этот носит негативный характер. Он не может показать, что Иисус делал и говорил: лишь то, что он не делал и не говорил. Если какое-то предание соответствует этому критерию, оно может быть достоверным. Однако оно необязательно достоверно. Чтобы выяснить, так это или нет, необходимо использовать другие два критерия. Если работают несколько критериев сразу, вероятность достоверности существенно повышается.

Множество свидетельств

Если предание засвидетельствовано во множестве независимых источников, вероятность его исторической достоверности значительно выше, чем если оно засвидетельствовано лишь в одном источнике. Если оно отражено лишь в одном источнике, не исключено, что автор его попросту выдумал. Зато если имеются несколько независимых свидетельств, это означает, что ни один из этих авторов не выдумал материал: он возник раньше, чем любой из источников. Таким образом, если предание содержится в ряде источников и контекстуально правдоподобно, шансы в пользу его достоверности существенно повышаются.

Оговоримся: сам факт появления материала во всех синоптических Евангелиях не означает множества свидетелей. Матфей и Лука заимствовали многие отрывки у Марка, поэтому материалы тройной традиции (Марк, Матфей, Лука) следует рассматривать как один источник (Марк!). Тем не менее, есть ряд преданий, которые отражены в нескольких независимых источниках, относящихся к периоду в столетие после смерти Иисуса: Евангелии от Марка, Q, M, L, Евангелии от Иоанна (и его источниках), посланиях Павла (и других посланиях), Евангелии от Фомы и даже у Иосифа Флавия и Тацита.

Мы уже видели несколько очевидных примеров.

• Распятие Иисуса при Понтии Пилате. Контекстуально — полное правдоподобие: римляне распяли множество людей. Есть также ряд свидетельств: Марк, M, L, Иоанн, речи в Деяниях, Иосиф Флавий и Тацит (плюс независимый намек в 1 Послании к Тимофею). О распятии как таковом (без упоминания о Пилате) говорится в ряде мест у Павла и во многих других независимых источниках (1 Послании Петра, Послании к Евреям и т. д.). Это одно из наиболее хорошо засвидетельствованных преданий об Иисусе. Как мы увидим, оно удовлетворяет и следующему критерию.

• Братья Иисуса. Как мы уже сказали, многие независимые источники говорят, что у Иисуса были братья, причем, как правило, в число братьев включается Иаков: мы видим это в Евангелии от Марка, Евангелии от Иоанна (без упоминания об Иакове), посланиях Павла и у Иосифа Флавия. Более того, Павел был лично знаком с Иаковом. Соответственно, есть веские основания считать данное предание достоверным.

• Происхождение Иисуса из Назарета. Об этом говорят не только Евангелия от Марка и Иоанна, но и независимые рассказы в M и L. Здесь также, как мы увидим, работают и другие критерии, а потому предание весьма правдоподобно.

Критерий по несходству

Больше всего научных споров идет вокруг «критерия по несходству» (англ. criterion of dissimilarity). Он связан с желанием учесть предубеждение источника и источника, стоящего за источником. Возьмем два примера.

• В «Сказании Фомы о детстве Христа» сообщается, что Иисус еще в свою бытность пятилетним мальчиком засушил товарища по играм, когда тот его стал раздражать. Ясно, что рассказ продиктован желанием показать, что Иисус был могущественным Сыном Божиим еще до своего выхода на проповедь.

• Как мы уже видели, рассказ Луки о рождестве сомнителен: в исторических анналах не сохранилось сообщений о всемирной переписи, и в любом случае Иисус не мог родиться одновременно при царе Ироде и в правление Квириния Сирией. Есть также противоречие с Евангелием от Матфея. (Конечно, Матфей и сам может быть не прав, но важно понимать, что Матфей и Лука не могут быть правы одновременно.) Откуда же взялся этот рассказ? Скорее всего, Лука или его источник попросту выдумал его, чтобы показать: Иисус родился в Вифлееме, как и положено было родиться еврейскому Спасителю согласно пророчеству Михея (Мих 5:2; цит. в Мф 2:6).

Зато когда мы видим материал, который не работает на христианскую идеологию, а то и не вполне удобен для нее, шансы на историческую достоверность повышаются. Скажем, распятие Иисуса чрезвычайно осложняло христианскую миссию, поскольку евреи не ждали распятого Мессию. Значит, предание о распятии удовлетворяет «критерию по несходству». А если вспомнить, что оно засвидетельствовано в целом ряде независимых источников, становится ясно, что оно наверняка достоверно. И оно гораздо более вероятно, чем предположение, что Иисус был побит камнями, или взошел на небеса, не претерпев смерти, или что он дожил до старости в Назарете: ни о чем таком источники не упоминают.

Или возьмем детали жизни Иисуса. Источники сообщают, что у Иисуса были братья. Этот факт никак не работает на христианскую проповедь, а авторы, которые о нем упоминают (Павел, Марк, Иоанн, Иосиф Флавий), просто принимают его как данность. Поэтому, судя по всему, у Иисуса и впрямь были братья, причем одного из них звали Иаков. Аналогичным образом обстоит дело с происхождением Иисуса из Назарета. Назарет был маленькой бедняцкой деревней. Никому и в голову не пришло бы выдумывать, что Мессия произошел оттуда. А поскольку об этом упоминают многие источники, можно сделать вывод: скорее всего Иисус действительно был из Назарета.

Еще раз подчеркнем: последние два критерия лучше всего использовать в позитивном русле, для выяснения того, какие предания достоверны. Для противоположных целей они не очень подходят. Если предание содержится в одном-единственном источнике, это лишь заставляет усомниться в достоверности, но не опровергает ее. А если предание к тому же не соответствует «критерию по несходству», оно вдвойне подозрительно. Аналогично, если предание не удовлетворяет «критерию по несходству», это не обязательно указывает на его недостоверность: у нас лишь появляются сомнения. И если оно к тому же плохо засвидетельствовано, сомнения увеличиваются. Впрочем, в ряде случаев, как мы уже видели, есть веские исторические причины считать некоторые предания, не удовлетворяющие «критерию по несходству» не только сомнительными, но и откровенно легендарными: таковы рассказ Луки о переписи, приведшей Иосифа и Марию в Вифлеем, и рассказ Матфея о торжественном входе Иисуса в Иерусалим.

С каждым случаем мы должны разбираться отдельно: применять различные критерии и смотреть, нет ли иных исторических соображений.

Скажем, знакомство Павла с одним из братьев Иисуса существенно увеличивает вероятность того, что у Иисуса были братья. И напротив, въезд Иисуса в Иерусалим на двух ослах под возгласы толпы, кричавшей о его мессианстве, в разных смыслах маловероятен: такое событие даже само по себе сомнительно, и уж конечно Иисус был бы арестован на месте (а не неделю спустя).

Иисус: начало жизненного пути

В конце этой главы хотелось бы рассказать о том, какой, скорее всего, была жизнь Иисуса до того, как он во взрослом возрасте вышел на проповедь.

Начнем со скепсиса относительно достоверности некоторых описанных событий. У историка нет оснований считать, что Иисус был рожден девственницей. Во-первых, это само по себе маловероятно. Во-вторых, у каждого из двух источников, упоминающих о девственном рождении Иисуса, есть богословские основания верить в него[78]. Матфей считал, что это чудо предсказано у пророка Исаии. Согласно еврейскому оригиналу Ис 7:14, некая «молодая женщина» (альмб) забеременеет и родит сына. Однако Матфей читал Исаию в греческом переводе, где использовано слово «партенос», обычно обозначающее «девственницу». Не подозревая о разнице с оригиналом, Матфей сделал далеко идущие выводы: Иисус должен родиться от девственницы… Конечно, у нас нет уверенности, что мы правильно описали ход мысли евангелиста, но во всяком случае его рассказ о рождестве подозрителен с исторической точки зрения.

Иначе мотивировано девственное рождение у Луки. В его повествовании Иисус есть Сын Божий, поскольку Марию сделал беременной Дух Божий. Ангел Гавриил говорит Марии (разумеется, это предание не удовлетворяет ни одному из критериев достоверности):

Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим.

(Лк 1:35)

Лука хочет доказать, что Иисус — единственный в своем роде Сын Божий. Девственное рождение — решающее доказательство.

Конечно, у историка нет иных возможностей установить, была ли мать Иисуса девственницей, чем исходить из общих соображений о правдоподобии и из того факта, что оба источника, сообщающие об этом событии, заинтересованы в его достоверности (хотя и по разным причинам). Тем не менее вывод представляется очевидным: перед нами выдумка, призванная показать величие Иисуса с самого рождения.

Далее. Родился ли Иисус в Вифлееме? Опять же возникают серьезные сомнения. Во-первых, источники исходили из предпосылки, что Мессия родился в городе Давида. Во-вторых, оба автора, сообщающие об этом, безнадежно противоречат друг другу в вопросе о том, как это случилось. Зато многие источники упоминают о происхождении Иисуса из Назарета: здесь работает и критерий по множеству свидетельств, и критерий по несходству.

Иисус родился евреем и был воспитан в еврействе. Его родители жили в галилейской провинции. Археологические раскопки в Назарете показали, что Назарет был маленькой и бедной деревней{102}. Значит, Иисус вырос в относительной бедности. У него были братья и, видимо, сестры (упомянутые, впрочем, лишь в Мк 6:3). Его семья происходила из рабочего класса. Согласно древнейшему повествованию (Мк 6:3), Иисус был «тектон». Обычно слово «тектон» переводят как «плотник», хотя оно может указывать и на любого человека, который работает руками (например, каменщика или кузнеца). Это была профессия низших классов, а в Палестине I века ее представители едва сводили концы с концами. Если Иисус был именно плотником, он изготавливал не изящную домашнюю мебель, а грубо обтесанные изделия вроде ворот и хомутов, потребных для сельских жителей. Другие предания применяют слово «тектон» к отцу Иисуса (Мф 13:35). Так это или нет, неизвестно, но не исключено, что Иисус как старший сын научился профессии от отца.

Судя по всему, Иисус жил просто и бедно. По преданиям, когда он вышел на проповедь, его односельчане опешили: как же так? как он мог в одночасье стать мудрым и постигнуть духовные традиции Израиля (Мк 6; Лк 4)? Это наводит на мысль, что Иисус в детстве не был вундеркиндом, и ничем особенным не выделялся. Ученые спорят, был ли он грамотным. По причинам, которые я изложил выше, мне кажется, что он не умел писать. Ни в каких ранних источниках не говорится, что он писал или знал, как это делается. Более интересный и более сложный вопрос состоит в том, умел ли он читать. Раньше ученые считали, что почти всех еврейских мальчиков учили читать. Сейчас эту теорию опровергли: большинство мальчиков читать не умели, да и вообще уровень грамотности жителей Римской империи был чрезвычайно низок. Однако есть и такое соображение: Иисус был широко известен как человек, разбирающийся в Торе. Не означает ли это, что он все-таки умел читать? Поэтому не исключено, что какой-то местный учитель научил Иисуса чтению. Хотя, конечно, с полной уверенностью мы этого не можем сказать.

Однако это не те вопросы, которые беспокоят большинство людей, интересующихся историческим Иисусом. Их основное внимание привлекает взрослая жизнь Иисуса. Каким он был? Чему учил? Что делал? Какие по ходу дела возникали ситуации? Почему его казнили римляне? Об этих вопросах мы поговорим в следующей главе. Мы также увидим, почему Иисус, скорее всего, был апокалиптическим пророком, который ожидал скорого конца века сего.

9. Иисус как апокалиптический пророк

По-моему, большинство студентов, которые ходят на мои лекции по Новому Завету и историческому Иисусу, получают удовольствие от новых знаний. Во всяком случае, так они говорят по окончании курса. Однако одна жалоба встречается регулярно: почему я не рассказываю о «другом подходе»? Студенты узнают, что ранние евангельские источники содержат как исторически надежные сведения, так и легендарный материал; они узнают, что каждому из Евангелий присущ свой взгляд на Иисуса и свой образ Иисуса; они слышат о древней еврейской апокалиптике и аргументах в пользу того, что Иисус был еврейским апокалиптическим пророком. Однако им этого мало. Они хотят знакомиться и с «другим подходом».

Я очень хорошо их понимаю, но легче сказать, чем сделать. Семестр продолжается пятнадцать недель. Физически невозможно охватить все научные теории. И потом, что значит «другой подход»? Подходов существует много. Наука есть наука.

Я говорю об Иисусе как об апокалиптике. На каком «другом подходе» здесь можно остановиться? На теории, что Иисус был политическим революционером? Или что он был предвестником марксизма? Предвестником феминизма? Контркультурным героем? Еврейским святым? Еврейским киником? Женатым мужчиной с детьми? Как правило, студентам, жалующимся на отсутствие «другого подхода», не хватает подхода, привычного им самим. Им хочется, чтобы я уделял как минимум половину занятия рассказу о теории, которая им близка, а не о научном консенсусе. Здесь, на американском Юге, это почти всегда означает, что они хотят услышать консервативную протестантскую точку зрения. Между тем на занятия ходят не только протестанты, но и евреи, мусульмане, католики, мормоны, атеисты и т. д.

Я отсылаю студентов к книгам. А на самих занятиях уделяю основное время не попыткам подойти к вопросу со всех мыслимых позиций, а объяснению теории, которая сейчас разделяется большинством критических исследователей. Как мы уже видели, достоянием широкой аудитории ее впервые сделал Альберт Швейцер. Она гласит, что Иисус был апокалиптическим пророком; Иисус предсказывал скорый конец нечестивого века и явление на землю великого судьи, Сына Человеческого, который низвергнет силы зла и их сторонников, и установит на земле благое царство.

Иисус как апокалиптик: свидетельства

То, что Иисус был апокалиптиком, контекстуально правдоподобно, коль скоро апокалиптическими настроениями были охвачены многие его еврейские современники: фарисеи[79] и кумраниты, авторы апокалипсисов и пророческие лидеры вроде Иоанна Крестителя, о которых мы еще скажем ниже. Мы также увидим ясные случаи, когда апокалиптические высказывания Иисуса удовлетворяют критерию по несходству. Однако прежде всего отметим, что апокалиптизм присущ целому ряду древнейших источников[80]. Стало быть, можно говорить о наличии множества свидетельств, причем в самых ранних (а значит, самых важных) источниках. К примеру, апокалиптические высказывания имеются в четырех древнейших отчетах о жизни Иисуса: Евангелии от Марка, Q, M и L.

Древнейшие независимые источники

Из Евангелия от Марка:

Ибо кто постыдится меня и моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца своего со святыми ангелами… истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

(Мк 8:38-9:1)

Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда он пошлет ангелов своих и соберет избранных своих от четырех ветров, от края земли до края неба… Истинно говорю вам: не прейдет это поколение, как все это будет.

(Мк 13:24–27, 30)

Из Q:

…ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день свой… И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех… так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится.

(Лк 17:24, 26–27, 30; ср. Мф 24:27, 37–39)

Будьте же и вы готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий.

(Лк 12:40; ср. Мф 24:44)

Из M:

Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий ангелов своих, и соберут из Царства его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их.

(Мф 13:40–43)

Из L:

Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному; итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого.

(Лк 21:34–36)

И это далеко не единственные отрывки. Можно сделать вывод: древнейшие из дошедших до нас источников приписывают Иисусу — независимо друг от друга! — апокалиптические высказывания. Интересно, однако, что по мере того, как шло время, апокалиптический пыл угасал. В последующих источниках апокалиптического материала становится все меньше и меньше, а в Евангелии от Иоанна (последнем из канонических Евангелий) Иисус вообще не высказывается в апокалиптическом ключе, но говорит на другие темы (главным образом, о том, что он пришел от Отца дать людям жизнь вечную). А если взять еще более поздние Евангелия, которые не вошли в новозаветный канон, то в них Иисус иногда даже отрицает апокалиптизм (Евангелие от Фомы 3; 113).

Почему же древнейшие источники изображают Иисуса апокалиптиком, а более поздние не делают этого, а то и приписывают ему критику апокалиптизма? Судя по всему, с ходом времени Иисуса все меньше и меньше понимали как апокалиптика. Причину понять несложно. В древнейших источниках Иисус предсказывает, что конец века сего наступит еще при жизни его поколения, при жизни его учеников. Однако ученики умерли. Ушло и поколение Иисуса. Решающего же вмешательства Бога в историю не произошло: Сын Человеческий не пришел, и мертвые не воскресли. Что было делать с несбывшимися предсказаниями? Мало-помалу христиане пришли к мысли, что Иисус говорил не о скором Конце, а потому все меньше и меньше изображали его апокалиптическим проповедником. Идея оказалась чрезвычайно успешной: на протяжении всего Средневековья и доныне подавляющее большинство людей не считают Иисуса апокалиптиком. Это произошло именно потому, что апокалиптизм его провозвестия все больше и больше затушевывался, а впоследствии от него и вовсе отказались. Однако он сохранился в многочисленных и независимых древнейших источниках.

Есть и еще более веские основания считать Иисуса еврейским апокалиптиком. Дело в том, что мы знаем, с чего он начал свою общественную деятельность, и что произошло после его смерти. Эта информация о начале и конце позволяет нам понять, что было в промежутке: каким было провозвестие Иисуса.

Начало и конец как ключи к середине

Практически нет сомнений, с чего Иисус начал свою общественную деятельность: с омовения у Иоанна Крестителя. Это важно для понимания его мировоззрения.

Об историчности омовения у Иоанна говорит следующее.

• Критерий по множеству свидетельств. Связь Иисуса с Иоанном Крестителем засвидетельствована в ряде древнейших источников, например, у Марка и Иоанна. Добавим сюда и некоторые указания в Q, а также рассказ в M. Почему все эти источники независимо друг от друга связывают Иисуса с Иоанном? Скорее всего потому, что эта связь действительно имела место.

• Критерий по несходству. Христиане полагали, что в духовном плане крещаемый стоит ниже крещающего. (Точка зрения, разделяемая многими и в наши дни.) С какой стати христиане стали бы фантазировать, что Иисус принял крещение от кого-то другого? Ведь тогда можно было бы подумать, что Иоанн выше Иисуса! Более того, почему Иоанн крестил народ? Согласно древнейшим преданиям, он проповедовал «крещение покаяния для прощения грехов» (Мк 1:4). Неужели у Иисуса были грехи, и он нуждался в прощении? Кто стал бы такое выдумывать?

Итак, Иисус действительно крестился у Иоанна. Это надежная историческая информация, которую доносят до нас многочисленные независимые источники.

Перед нами очень важный факт. Теперь разберемся: чему учил Иоанн? Почему Иисус откликнулся на его зов, а не последовал за фарисеями и ессеями? Иоанн Креститель проповедовал апокалиптическую весть о грядущем разрушении и спасении. Согласно Марку, он был пророком и возглашал осуществление пророчества Исаии о том, что Бог снова приведет свой народ из пустыни в Землю Обетованную (Мк 1:2–8). Согласно Q, Иоанн предупреждал собравшиеся к нему толпы об апокалиптическом суде:

Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния… Уже и секира при корне деревьев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

(Лк 3:7–9)

Это апокалиптическая весть. Срубание деревьев есть образ грядущего суда: люди, которые не жили в соответствии с волей Божьей, будут «брошены в огонь». Но когда настанет день Суда? Он настанет вот-вот. Секира уже лежит возле корня деревьев. Рубка может начаться с минуты на минуту.

Ничто не мешало Иисусу последовать за любым другим религиозным учителем своего времени, скажем, примкнуть к фарисейской партии, стать энтузиастом храмового культа, влиться в ессейскую общину или пополнить ряды революционеров. Однако он остановил свой выбор на Иоанне Крестителе. Это означает, что он соглашался с Иоанновой вестью о близком апокалиптическом Суде. Свою общественную деятельность он начал с согласия с Иоанном.

Нам известно не только, с чего Иисус начал, но и что произошло среди его учеников после распятия. Они стали учреждать общины верующих по всему Средиземноморью. Некоторое представление об этих общинах можно составить по письмам апостола Павла, самого раннего из известных нам христианских авторов. Легко видеть, что эти общины (и сам Павел) ожидали, что возвращение Иисуса с небес в качестве судьи произойдет при их жизни (1 Фес 4:13-5:12; 1 Кор 15). Иными словами, после смерти Иисуса христианство было апокалиптическим движением.

Это чрезвычайно важно для нашей темы. Иисус начал с того, что последовал за апокалиптическим пророком Иоанном, а после его смерти стали возникать апокалиптические общины. Что связывает начало и конец? Или, иначе говоря, какая связь между Иоанном Крестителем и апостолом Павлом? Это исторический Иисус. Именно служение Иисуса — связующее звено между началом и концом. Но если начало было апокалиптическим, и конец был апокалиптическим, что можно сказать о середине? Скорее всего она также была апокалиптической. Чтобы объяснить такое начало и такой конец, мы должны предположить, что Иисус также был апокалиптиком.

Если бы Иисус начал с апокалиптизма, но после его смерти возникли общины, чуждые апокалиптическим чаяниям, логично было бы считать, что Иисус отошел от апокалиптизма. Однако это не так. Первохристианские общины были апокалиптическими. Почему? Ясно, что они брали пример с Иисуса!

Другой вариант. Допустим, мы увидели бы, что Иисус не начал с апокалиптизма, но первохристианские общины были апокалиптическими. Тогда у нас возникли бы подозрения, что сам Иисус не был апокалиптиком, но ученики изменили его учение, внеся в него апокалиптические нотки. Однако этого не может быть: Иисус начал с апокалиптизма. Значит, остается единственное правдоподобное объяснение того, почему и начало, и конец были завязаны на апокалиптику: в ходе своего служения Иисус проповедовал апокалиптическую весть.

По-моему, перед нами веский довод в пользу того, что Иисус был апокалиптиком. Особенно убедительным делает его тот факт, что, как мы уже видели, апокалиптические высказывания Иисуса содержатся в многочисленных и независимых друг от друга свидетельствах.

Итак, Иисус был апокалиптиком. Но это — самая общая информация. Можно ли сказать что-то более конкретное о его словах и делах?

Апокалиптическое провозвестие Иисуса

В центре апокалиптической вести Иисуса стояло грядущее Царство Божие. Первые же его слова, которые приводит евангелист Марк, задают тон всей проповеди: «Исполнилось время и приблизилось Царство Божие. Покайтесь и верьте благой вести» (Мк 1:15). Это чистой воды апокалиптика. Время, отведенное веку сему, истекает, и люди стоят на пороге новой эпохи, Царства Божия. В преддверии этого события люди должны покаяться.

Царство Божие

В наше время, слыша фразу «Царство Божие», люди обычно представляют себе небеса и загробную жизнь. Как мы уже знаем, апокалиптики вкладывали в нее иной смысл. Для Иисуса Царство — это реальное место на земле, где будет царить Бог. К примеру, Иисус предсказывал, что двенадцать его учеников воссядут на двенадцати тронах как правители в будущем Царстве (Мф 19:28; это взято из Q). Он говорил, что в Царстве будут есть и пить, и что некоторые будут изгнаны из Царства (Лк 13:23–29; из Q). Царство — это место, в котором восторжествуют любовь, мир и справедливость.

Сын Человеческий

Будущее Царство будет установлено великим судьей, которого Иисус называет «Сын Человеческий». В ранних Евангелиях Иисус много говорит о Сыне Человеческом, и эти речения вызвали оживленные споры среди ученых. Поскольку многим читателям данный вопрос кажется запутанным, вкратце остановимся на нем.

В некоторых евангельских высказываниях под Сыном Человеческим имеется в виду сам Иисус.

Например, о своей жизни он говорит следующее: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Лк 9:58). В другом случае он высказывается о своей будущей участи: «Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мк 8:31).

В других местах, напротив, такое отождествление не просматривается. Одно из них мы уже знаем:

Ибо кто постыдится меня и моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда придет в славе Отца своего со святыми ангелами.

(Мк 8:38)

Если заранее не считать, что под Сыном Человеческим здесь имеется в виду Иисус, этого никак нельзя предположить. Наоборот, создается впечатление, что Иисус говорит не о самом себе.

Таким образом, картина несколько запутанная. Как же использовал фразу «Сын Человеческий» Иисус? Здесь очень важен критерий по несходству. Первые христиане верили, что Иисус есть Сын Человеческий, великий судья всей земли, который вернется во славе (напр., Откр 1:13). Значит, высказывания, в которых Иисус объявляет себя Сыном Человеческим, не проходят критерий по несходству. Зато высказывания, где нет такого отождествления, соответствуют данному критерию: христиане, считавшие Иисуса Сыном Человеческим, не выдумали бы тексты, в которых Иисус и Сын Человеческий выглядят как разные фигуры.

Далее. Высказывания, в которых Иисус и Сын Человеческий — не одно и то же лицо, всегда говорят о будущем, а именно, о явлении Сына Человеческого на землю для суда. Поскольку они также засвидетельствованы во множестве источников, можно сделать вывод: Иисус действительно говорил о будущем Сыне Человеческом, который установит в конце века сего Царство Божие. Последующие христиане решили, что этим судьей будет сам Иисус, и выдумали высказывания, в которых Иисус высказывается о себе в подобном ключе. Эта последняя категория высказываний неаутентична, а речения о будущем Сыне Человеческом — аутентичны.

Будущий суд

У Иисуса мы находим грозные предупреждения о том, что случится при явлении Сына Человеческого. Они отражены в Евангелии от Марка, Q, M и L (см., напр., Мф 13:40–43; Мк 13:24–27; Лк 17:24; 21:34–36). Скажем, в одном апокалиптическом предсказании мы читаем следующее:

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.

(Мф 13:47–50; независимая параллель есть в Евангелии от Фомы.)

Итак, при завершении века сего всем придется дать отчет за свои дела. Иисус говорил, что судьбы людей коренным образом переменятся: богатые и власть имущие будут унижены, а смиренные и угнетенные — возвышены. Апокалиптическая логика этой концепции понятна: успеха в этой жизни нечестивцы добились лишь благодаря единению с силами зла; и напротив, праведники были гонимы и беззащитны. Но когда явится Сын Человеческий, все станет иначе: те, кто пожертвовал чем-то ради грядущего Царства, получит награду. Первые станут последними, а последние первыми. Вспомним высказывания в Евангелии от Марка и L:

Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или детей, или земли, ради меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми.

(Мк 10:29–31)

И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием. И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними.

(Лк 13:29–30; возможно, это материал Q — см. Мф 20:16)

Суд затронет не только людей: он будет иметь поистине вселенские масштабы. Весь мир испорчен и должен быть разрушен, чтобы наступило Царство:

Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда он пошлет ангелов своих и соберет избранных своих от четырех ветров, от края земли до края неба.

(Мк 13:24–27)
Как готовиться к Концу: следовать Торе и жить праведно

Но как готовиться к Концу? Иисус призывал людей «покаяться» в преддверии наступающего Царства. Покаяться — значит изменить свою жизнь и начать следовать воле Божией. Как хороший еврейский учитель, Иисус ясно давал понять, где содержится воля Божия: она изложена в Торе. Иисус уделял очень большое внимание Торе и ее правильной интерпретации. Об этом свидетельствует много независимых источников.

• Евангелие от Марка. Когда к Иисусу подбежал человек с вопросом, что делать, чтобы «наследовать жизнь вечную», Иисус сначала перечислил некоторые из Десяти Заповедей (Мк 10:17–22; Мф 19:16–22; см. также Лк 18:18–23). В версии Матфея Иисус даже говорит: «Если хочешь войти в жизнь, соблюди заповеди».

• Q. По словам Иисуса, «скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из Закона пропадет» (Лк 16:16; Мф 5:18).

• M. По словам Иисуса, он пришел исполнить Закон, а его последователи должны соблюдать Закон даже лучше, чем книжники и фарисеи, если хотят войти в Царство Небесное (Мф 5:17, 19–20).

• Евангелие от Иоанна. Иисус спорит с оппонентами о Законе и отмечает: «Не может нарушиться Писание» (Ин 10:34–35).

Некоторые из этих высказываний удовлетворяют критерию по несходству. Взять хотя бы первый отрывок (Мк 10:17–27), где богач спрашивает Иисуса, как обрести жизнь вечную, и слышит совет соблюдать заповеди. Считали ли первые христиане, что вечная жизнь обретается через соблюдение Закона? Отнюдь нет! Большинство христиан отвергали эту точку зрения. Первые христиане полагали, что для жизни вечной необходимо уверовать в смерть и воскресение Иисуса. Более того, некоторые первые христиане даже отрицали, что соблюдение Закона способно принести жизнь вечную. (С годами число таковых становилось все больше и больше.) Ведь если дело обстоит подобным образом, зачем явился и умер Иисус? Нет, полагали они, источником спасения является не Закон, а Иисус. Но тогда почему же в упомянутом отрывке Иисус обещает спасение тем, кто соблюдает Закон? Потому что Иисус действительно это говорил.

Что более конкретно Иисус говорил о Законе? Пожалуй, его взгляды проще всего понять, сопоставляя их с другими известными концепциями.

В отличие от некоторых фарисеев, Иисус не считал, что нужно педантично и скрупулезно соблюдать Закон во всех деталях. Лезть из кожи вон, чтобы не сделать в субботу что-либо спорное, он считал бессмысленным. Неудивительно, что в связи с этим у него регулярно случались стычки с фарисеями.

В отличие от некоторых саддукеев, Иисус не считал, что нужно строго следовать правилам храмового богослужения при совершении жертвоприношений. Более того, как мы увидим, критика Храма и культа привели его к гибели.

В отличие от некоторых ессеев, Иисус не считал, что нужно сторониться общества и всячески блюсти ритуальную чистоту. Как мы покажем далее, люди с подобными ценностями смотрели на Иисуса с неодобрением, поскольку он общался с теми, на ком была нечистота.

Для Иисуса было важно другое. Как и для некоторых других его еврейских современников, о которых мы менее осведомлены (ср. Мк 12:32–34), для него были важны те заповеди Божии, которые он считал средоточием Закона: заповедь любить Бога больше всего на свете (ср. Втор 4:4–6) и заповедь любить ближнего как самого себя (ср. Лев 19:18).

О важности этих заповедей о любви говорит, в частности, следующий отрывок из древнейшего известного нам Евангелия. Его стоит процитировать целиком.

Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил его: какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот первая заповедь! [Втор 6:4–5] Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. [Лев 19:18] Иной большей сих заповеди нет.

Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.

Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать его.

(Мк 12:28–34)

Отметим: снова говорится о Царстве Божием. По мнению Иисуса, чтобы обрести Царство, нужно следовать сути Закона, то есть любить Бога больше всего на свете и любить других людей столь же сильно, сколь ты любишь самого себя.

Что это означает на практике, и как должно проявляться в поведении? Обратим внимание на знаменитое описание Страшного Суда в Евангелии от Матфея[81]. Иисус говорит, что, когда «придет Сын Человеческий во славе своей и все святые ангелы с ним, тогда сядет на престоле славы своей» (Мф 25:31). Перед Сыном Человеческим соберутся все народы, и он разделит их на две группы, как пастух отделяет овец от козлов. По правую сторону будут «овцы». Он скажет овцам: «Придите… наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира». Почему они удостаиваются такой чести? А вот почему, объясняет царь: «Алкал я, и вы дали мне есть; жаждал, и вы напоили меня; был странником, и вы приняли меня». Праведники удивятся: они никогда раньше не видели сияющего божественного Судью и уж, тем более, ничего не делали для него. Они спросят: «Когда мы видели тебя алчущим, и накормили? Или жаждущим, и напоили? Когда мы видели тебя странником, и приняли?» Царь ответит: «Так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне» (Мф 25:34–40).

Затем он обратится к «козлам», стоящим по левую сторону, и проклянет их: «Идите от меня в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его». Почему? А вот почему: «Алкал я, и вы не дали мне есть; жаждал, и вы не напоили меня; был странником, и не приняли меня; был наг, и не одели меня; болен и в темнице, и не посетили меня». Опять же они изумятся: они никогда не видели этого царя царей! Но услышат в ответ: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали мне». И он отошлет их «в муку вечную», а праведников — «в жизнь вечную» (Мф 25:41–46).

Повторимся: этот рассказ удовлетворяет критерию по несходству. В нем нет ничего специфически христианского: людей судят не в соответствии с тем, верили ли они в смерть и воскресение Иисуса, а в соответствии с тем, делали ли добро нуждающимся. Последующие христиане — особенно Павел (ср. 1 Фес 4:14–18), но также и евангелисты, — утверждали, что в Царство входят по вере в Иисуса. Между тем в рассмотренном отрывке ничто даже не намекает на необходимость верить в Иисуса: «овцы» вообще не знают его! Зато важно другое: помогать нищим, угнетенным и нуждающимся. Вряд ли христиане стали бы формулировать требования именно таким образом…

Какой же отсюда следует вывод? Высказывания в данном отрывке, скорее всего, восходят к самому Иисусу. Их смысл понятен: всякий, кто хочет войти в будущее Царство Божие, должен следовать главному в Торе, главному, чего хочет Бог, — любить других людей как самого себя.

В Иисусе часто видят великого учителя нравственности. С этим нельзя не согласиться. Однако важно понять, почему Иисус проповедовал свою этику любви. Им двигали иные соображения, чем те, которыми руководствуются многие авторы нашего времени. В наши дни часто полагают, что надо вести себя хорошо во имя общественного блага: лишь так мы сможем ужиться в нашем долгом совместном пути. Иисус не считал, что будет долгий совместный путь: Конец близок! К Концу надо готовиться! Этика Иисуса направлена не просто на оздоровление общества: люди должны были вести себя правильно с тем, чтобы при явлении Сына Человеческого оказаться среди избранных и войти в Царство, а не отправиться на вечные муки или уничтожение. Мотивы этой этики были апокалиптическими. Любые попытки перенести ее на иную, неапокалиптическую почву, вырывают ее из контекста, как если бы контекст не имел значения.

Близость Конца

Практически не вызывает сомнений, что конец века сего и явление Сына Человеческого Иисус ожидал еще при жизни своего поколения. Как мы уже видели, в древнейших Евангелиях он прямо говорит: некоторые из его учеников «не вкусят смерти», как увидят Царство (Мк 9:1). Иисус также утверждает, что грандиозные события Конца произойдут, прежде чем прейдет «это поколение» (Мк 13:30). Вот почему в ранних слоях традиции (Евангелие от Марка, Q, M, L) Иисус настойчиво призывает слушателей «стоять на страже» и готовиться. Он учит: никто не знает точно, когда наступит конец, но наступит он очень скоро, а потому нужно следить, чтобы он не застал врасплох. В древнейшем Евангелии есть такие слова:

Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время. Подобно как бы кто, отходя в путь и оставляя дом свой, дал слугам своим власть и каждому свое дело, и приказал привратнику бодрствовать. Итак, бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте.

(Мк 13:33–37)

Сходные учения можно найти в Евангелиях от Матфея (Мф 24:43–44, 48–50; 25:13) и Луки (Лк 12:36, 39–40, 45–56). Конец близок, и к нему нужно готовиться.

Иисус делал оговорку: в какой-то степени, пусть небольшой, Царство Божие присутствует здесь и теперь. Это не противоречит предсказанию о том, что оно наступит с явлением Сына Человеческого: перед нами лишь логическое следствие Иисусова учения о будущем Царстве. Те, кто идут за Иисусом и следуют его призывам, могут ощутить, какой будет жизнь в Царстве. В Царстве не будет войн — и ученики Иисуса призваны быть миротворцами уже сейчас. В Царстве не будет ненависти — и ученики Иисуса призваны любить всех уже сейчас. В Царстве не будет несправедливости и угнетения — и ученики Иисуса должны уже сейчас бороться за права угнетенных. В Царстве не будет голода, жажды и нищеты — и ученики Иисуса уже сейчас должны помогать бедным и бездомным. В Царстве не будет болезней — и ученики Иисуса уже сейчас должны заботиться о больных.

Следуя учению Иисуса, основанному на интерпретации Торы, люди начинали воплощать идеалы Царства в настоящем. Вот почему Иисус уподобляет Царство крохотному горчичному зернышку: будучи самым маленьким из семян, оно вырастает в большой куст (Мк 4:30–32). Именно таково Царство: начало его в служении Иисуса — неяркое и неброское, но оно будет грандиозным при явлении Сына Человеческого, когда начнется новая эпоха.

Апокалиптические действия Иисуса

Кратко сказав о том, чему Иисус учил, зададимся теперь вопросом о том, что он делал и как себя вел.

Репутация Иисуса: чудотворец

Любая попытка точно установить, что Иисус делал в ходе своего служения, наталкивается на проблемы, связанные с характером источников. Страница за страницей Евангелия говорят о чудесах: Иисус нарушает законы природы, исцеляет больных, изгоняет бесов и воскрешает мертвых. Как относиться историку ко всем этим чудесам?

Коротко говоря, никак. Подробнее об этом я говорил в другой книге и не вижу нужды повторяться{103}. Достаточно сказать следующее: если историки хотят знать, что Иисус делал, чудеса не войдут в список наиболее вероятных дел, поскольку по своей природе и по определению представляют собой самые невероятные из возможных событий. (Иначе какие же это чудеса?) Некоторые авторы отрицают чудеса в принципе, но мы не будем сейчас вдаваться в эту дискуссию. Скажем лишь, что хотя большинство действий Иисуса в Евангелиях содержат элемент чудесного, для историка здесь немного материала.

Впрочем, косвенная информация есть. Хотя историки не скажут, что Иисус, к примеру, исцелял больных и изгонял бесов[82], они могут сказать, что он имел соответствующую репутацию. Нет ничего неправдоподобного в том, что человек имеет репутацию чудотворца. Даже в наши дни многие имеют такую репутацию (заслуженно или нет — другой вопрос). Однако для нас сейчас важно, что многие считали Иисуса целителем и экзорцистом. Это имеет особый смысл в апокалиптическом контексте.

Подобно другим апокалиптикам, Иисус считал, что беды и страдания вызваны силами зла. Особенно наглядно это заметно в людях серьезно больных (например, калеках) и одержимых. (Я не говорю, что одержимость бесами реально существует. Я лишь хочу сказать, что в это верили.) Иисус возвещал о наступлении эпохи, в которую не будет несчастий, боли и страданий: дьявол и бесы больше не будут калечить жизни. Более того, он считал, что его ученики могут обрести предвкушение грядущего Царства. В этом апокалиптическом контексте его исцеления и экзорцизмы имеют особый смысл: в своем общественном служении Иисус уже несет Царство на землю.

Рассказы о исцелениях и экзорцизмах необходимо понимать в апокалиптическом ключе. Не факт, что они исторически достоверны, но они отражают понимание Иисусом грядущего Царства Божьего.

Знакомства Иисуса

«Хорошая» репутация Иисуса связана с тем, что он, как считалось, исцелял и совершал экзорцизмы. Его «плохая» репутация связана с тем, что он общался с нищими, изгоями и грешниками. Судя по всему, некоторые религиозные лидеры высмеивали его за такую компанию: предпочесть изгоев людям благочестивым и уважаемым! Некоторые ранние предания утверждают, что Иисус общался с «мытарями и грешниками» (Мк 2:15–16; Q [Мф 11:19; Лк 7:29]; M [Мф 21:21–32]; L [Лк 15:1]). Вряд ли христиане выдумали, что их спаситель водился в основном с изгоями и проститутками. Поэтому ясно, что такая репутация возникла у Иисуса еще при жизни.

• Мытари — это сборщики податей на службе у римлян, выжимавшие деньги из галилейского населения, которое и без того жило более чем скромно. Мытарей презирали, считая их не только пособниками завоевателей, но и людьми жадными и нечистыми на руку (отчасти потому, что они клали в свой карман часть полученных сумм).

• «Грешниками» могли называть кого угодно из простых людей, не слишком пытавшихся соблюдать еврейские заповеди.

В отличие от фарисеев, саддукеев и ессеев, Иисус общался с такими людьми. Почему? В свете его апокалиптической вести ответ на этот вопрос очевиден. Иисус учил, что в грядущем Царстве социальные роли переменятся: знатные и власть имущие лишатся своего положения, а бедняки и угнетенные будут возвышены. Более того, он говорил, что Царство отчасти присутствует уже здесь и теперь. Своим общением с изгоями он показывал: именно они унаследуют Царство. Царство обретут не «звезды» еврейского благочестия, а простые и подчас презираемые люди. Неудивительно, что многие религиозные учителя недолюбливали Иисуса!

Возле Иисуса был близкий круг учеников, видимо, набранных им самим: «Двенадцать». Его существование исключительно хорошо засвидетельствовано в ранних источниках. Все три синоптических Евангелия говорят о Двенадцати и перечисляют их имена (Мк 3:14–19; Мф 10:1–4; Лк 6:12–16), хотя между списками есть небольшие различия. Судя по всему, все знали об этой группе, но не все могли точно назвать ее состав. О Двенадцати также прямо упоминает Павел (1 Кор 15:5), Евангелие от Иоанна (Ин 6:67; 20:24) и Деяния Апостолов (Деян 6:2). Одно из высказываний Иисуса о Двенадцати, скорее всего, удовлетворяет критерию по несходству. Оно восходит к Q, и мы уже упоминали о нем выше:

Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.

(Мф 19:28)

Скорее всего Иисус действительно сказал эти слова. Они адресованы всем двенадцати ученикам. Стало быть, в число адресатов входит Иуда Искариот. Никто из христиан после смерти Иисуса, знавших о предательстве (о чем сообщают все ранние источники), не выдумал бы высказывание, в котором предатель оказался бы одним из правителей будущего Царства. Значит, упомянутые слова были сказаны еще до событий, которые привели к смерти Иисуса. Трудно сомневаться, что они действительно принадлежат Иисусу.

Данное высказывание имеет апокалиптический подтекст, ибо можно спросить: почему именно двенадцать учеников, а не девять или четырнадцать? Видимо, имеется в виду отсылка к двенадцати коленам (племенам) древнего Израиля. Иисус хотел сказать: в будущем Царстве также будут двенадцать колен, только возглавят их не древние патриархи, а двенадцать человек, которых он избрал себе в ученики. Избрание Двенадцати было апокалиптическим знаком миру: те, кто следует за Иисусом, войдут в будущее Царство, а ближайшие ученики станут правителями в Царстве.

Но кто будет начальствовать над ними самими? Пока над ними стоял Иисус. А как будет обстоять дело в грядущем Царстве, где Двенадцать воссядут на двенадцати престолах, чтобы править двенадцатью коленами? Надо полагать, начальство Иисуса над ними сохранится. По-видимому, Иисус учил своих ближайших учеников, что он будет царем в грядущем Царстве Божием. Создается впечатление, что как минимум своему ближайшему кругу он назвал себя будущим Мессией, но Мессией не в том смысле, что он возглавит армию и изгонит римлян, а в том смысле, что при явлении Сына Человеческого будет назначен царем нового Царства. Неудивительно, что ученики считали Иисуса Мессией. Судя по всему, Иисус сам сказал им это.

Оппоненты Иисуса

Ранние предания настойчиво сообщают: у Иисуса был постоянный конфликт с другими еврейскими учителями. Скажем, в рассказах о проповеди в Галилее он навлекает на себя гнев фарисеев тем, что недостаточно скрупулезно соблюдает еврейский Закон. Не следует делать отсюда вывод, что Иисус оставил иудаизм. Ничего подобного! Речь шла лишь о правильном понимании иудаизма. Иисус не соглашался с устными преданиями фарисеев (причем был в этом далеко не одинок). С точки зрения Иисуса, Богу вовсе не нужно дотошное соблюдение фарисейских уставов. Бог хочет, чтобы люди соблюдали главное в Законе: любили Бога больше всего на свете и любили ближнего как самих себя.

О прямых конфликтах Иисуса с ессеями у нас нет сведений, но ясно, что в понимании апокалиптического сценария они радикально расходились. Ессеи считали важным отделиться от остального общества и блюсти личную и общинную чистоту, а Иисус общался с нечистыми, «мытарями и грешниками», видя в них потенциальных наследников Царства. Кумраниты восприняли бы это как чистой воды ересь.

Трения у Иисуса были не только с другими богословскими школами, но и с такой важной социальной единицей, как семья. Нынешним сторонникам «семейных ценностей» это может показаться странным: они привыкли считать Иисуса на своей стороне. Однако Иисус, судя по всему, относился к идее семьи несколько скептически, да и со своими родственниками имел непростые отношения. Как мы увидим, такая антисемейная позиция опять же уходит корнями в апокалиптическое провозвестие.

Оппозиция Иисуса к семье ясно прослеживается в призывах оставить дом ради грядущего Царства. Те, кто так поступает, получат награду:

Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или детей, или земли, ради меня и благой вести, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Многие же будут первые последними, и последние первыми.

(Мк 10:29–31)

Ученики Иисуса должны заботиться не о семье, а о грядущем Царстве. Нелегкое требование! В большинстве случаев мужчины, которые оставили дом и стали учениками Иисуса, были основными кормильцами своих семей. Их решение не могло не породить тяготы, а то и голод. Однако, считал Иисус, дело того стоит. Царство того требует. Никакие семейные узы не более важны, чем Царство: братья и сестры, жены и дети — все это не столь существенно. Неудивительно, что Иисусу приписываются следующие слова:

Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником…

(Лк 14:26;Мф 10:37; материал Q)[83]

Неужели человек должен «возненавидеть» свою семью? Интересно, что этому речению есть независимая параллель в Евангелии от Фомы: «Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, не сможет быть моим учеником» (речение 55)[84]. Скорее всего под «возненавидеть» имеется в виду «презирать в сравнении с» или «не иметь ничего общего с». И тогда понятно отношение Иисуса к его собственной семье. Судя по всему, не только семья Иисуса не приняла его проповедь при его жизни, но и он сам резко о ней отзывался на людях[85]. Несомненно, он считал, что когда человек начинает следовать его вести о грядущем Царстве, семейные конфликты неизбежны:

Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей.

(Лк 12:51–53; Мф 10:34–46; независимо засвидетельствовано в Евангелии от Фомы, 16)

Незадолго перед концом века сего семейные конфликты обострятся: «Предаст же брат брата на смерть, и отец — детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их» (Мк 13:12).

Антисемейные предания слишком хорошо засвидетельствованы в наших источниках (например, в Мк, Q и Евангелии от Фомы), чтобы их можно было игнорировать. Они показывают: Иисус не был сторонником «семейных ценностей». Но почему он занял такую позицию? Как мы уже говорили, в своей проповеди он исходил отнюдь не из желания построить здоровое общество. Он считал, что близок Конец, а с ним и конец нынешнему социальному устройству. А значит, крепкие семейные узы и социальные институты мира сего уже не играют роли. Подлинно значимо лишь грядущее Царство. Но проповедовать это учение и сохранять прежнюю социальную структуру невозможно: это все равно, что наливать молодое вино в старые мехи или пытаться поставить заплату из новой ткани на старую одежду. Как скажет любой винодел и любая швея, ничего хорошего не получится. Мехи лопнут, а ткань разорвется. Новому вину нужны новые мехи, а новой одежде — новая ткань. Старое проходит, и новое почти уже здесь (Мк 2:18–22; Евангелие от Фомы 47).

Иисус и Храм

Ранние предания гласят, что Иисус не только конфликтовал с другими еврейскими учителями и резко отзывался об институте семьи, но и критиковал один из центральных институтов иудаизма, иерусалимский Храм. Евангельские традиции пестрят независимыми высказываниями о том, что Храм будет разрушен: Бог осудит его. Как мы уже знаем, для большинства еврейских современников Иисуса Храм был средоточием религиозной обрядовости. Считалось, что лишь там можно приносить Богу жертвы, заповеданные в Торе. А поскольку храмовое богослужение имело столь большую значимость, Храм стоял в центре всякой политической, экономической и социальной жизни Иерусалима, столицы Иудеи.

Тем не менее в разные периоды древней истории разные еврейские пророки утверждали: Храм осквернен теми, кто заведует им. К примеру, за шесть веков до Иисуса об этом говорил пророк Иеремия, чьи многочисленные выпады против Храма и храмового руководства навлекли на его голову жестокие преследования со стороны местных властей (см. особенно Иер 7). Так думали и ессеи: они обособились от религиозной жизни иерусалимских евреев еще и потому, что считали храмовый культ оскверненным и нечистым. Так думали и другие апокалиптические пророки вскоре после Иисуса, включая того, о котором рассказывает еврейский историк Иосиф Флавий. Звали его — занятное совпадение! — также Иисус. Он был сыном некоего Анана. Лет через тридцать после Иисуса, этот другой Иисус возвещал, что вскоре Бог разрушит Иерусалим и Храм. Еврейские власти арестовали его и привели на суд как смутьяна. Его бичевали и отпустили, но он продолжал свои горестные восклицания о Храме, доколе не был случайно убит во время осады Иерусалима в ходе антиримского восстания 66–70 годов: в него попал камень, брошенный катапультой.

Согласно преданиям, Иисус также предрекал гибель Храма. Наиболее известное высказывание на сей счет содержится в важном собрании Иисусовых речений из древнейшего Евангелия:

И когда выходил он из храма, говорит ему один из учеников его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне.

(Мк 13:1–2)

Иногда Иисусу приписывали желание разрушить Храм. Например, как пишет Марк, на его суде лжесвидетели уверяли: «Мы слышали, как он говорил: я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный» (Мк 14:58), а во время казни прохожие говорили: «Э! разрушающий храм, и в три дня созидающий!» (Мк 15:29). Независимое свидетельство о чем-то подобном мы находим в четвертом Евангелии, где Иисус говорит своим еврейским оппонентам: «Разрушьте храм сей, и я в три дня воздвигну его» (Ин 2:19). А вот еще один независимый источник: в Деяниях Апостолов лжесвидетели утверждали, будто Стефан «говорил, что Иисус Назорей уничтожит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей» (Деян 6:14). Даже в Евангелии от Фомы мы находим сходное высказывание. В нем Иисус говорит: «Я разрушу этот дом, и нет никого, кто сможет построить его еще раз» (речение 71)[86].

Таким образом, сведения о том, что Иисус говорил о разрушении Храма, встречаются во многих источниках. Говорил ли он, что разрушит Храм лично? Здесь не работает критерий по несходству: христиане, считавшие Иисуса всемогущим Господом, вполне могли придать высказываниям такую формулировку, дабы показать, что после смерти он «расквитается» с евреями, разрушив их Храм. Контекстуальное правдоподобие также сомнительно: сложно представить себе Иисуса, в одиночку демонтирующего здания. Вызывает недоверие и идея, которую мы находим в Евангелии от Иоанна: будто говоря о разрушении и восстановлении Храма в три дня, Иисус имел в виду свое тело (Ин 2:21).

Говорил ли Иисус вообще о разрушении Храма? Некоторые отрицают это на основании критерия по несходству и говорят, что поскольку Храм действительно был разрушен римлянами в 70 году н. э., достоверность предсказаний о разрушении находится под вопросом: дескать, христиане вложили пророчества в уста Иисуса задним числом, чтобы показать его пророческую силу. Однако большинство исследователей считают такой скепсис чрезмерным, поскольку предсказания о разрушении Храма соответствуют другим критериям.

• Критерий по множеству свидетельств. Эти предсказания есть в Евангелиях от Марка, Иоанна и Фомы, а также в Деяниях Апостолов.

• Критерий по несходству. Как минимум в одном отношении он применим к древнейшей форме этих высказываний: у Марка Иисус говорит, что «не останется и камня на камне», а в буквальном смысле это не сбылось.

Любой желающий может в этом убедиться и в наши дни, наведавшись к Стене Плача в Иерусалиме. Человек, знакомый с деталями разрушения, не выдумал бы такое предсказание.

• Критерий по контекстуальному правдоподобию. В истории Израиля существовали и другие пророки, которые говорили, что еврейский народ отошел от Бога и будет наказан разрушением своего центрального места богослужения.

Вполне возможно, что Иисус предсказывал разрушение Храма при явлении Сына Человеческого, который покарает богоотступников.

Что и говорить, учение радикальное. Получалось, что Божий Храм и жертвоприношения в нем, предписанные самим Законом Моисеевым, противоречат воле Божьей. Неудивительно, что еврейские вожди в Иерусалиме были оскорблены и сочли Иисуса опасным смутьяном.

Свою роль мог сыграть и один из самых хорошо засвидетельствованных случаев в жизни Иисуса. В синоптических Евангелиях Иисус проповедует все время в Галилее, а в последнюю неделю жизни отправляется в Иерусалим для празднования Пасхи. В историческом плане это абсолютно правдоподобно. Путешествие в Иерусалим можно понять в свете апокалиптической миссии Иисуса. Судя по всему, Иисус считал, что скоро придет Конец, а потому евреи должны покаяться перед явлением Сына Человеческого. Возвестив эту весть у себя на родине в галилейской провинции, он явился с ней в Иерусалим (как о том говорят Евангелия). Почему Иерусалим? Потому что это средоточие иудаизма. Почему на Пасху? Потому что на Пасху в город стекались большие толпы паломников со всего мира. Это была идеальная возможность донести свое учение до как можно более широких масс.

Согласно ранним преданиям, Иисус, придя в город, вошел на храмовую территорию и произвел там волнение. Если верить Евангелию от Марка, самому древнему из известных нам Евангелий, волнение было нешуточным: Иисус единолично приостановил функционирование культа (Мк 11:15–16). Это совершенно неправдоподобно: храмовый комплекс был огромным, охватывал площадь приблизительно 500 х 325 метров, — на ней могли бы уместиться двадцать пять американских футбольных полей (включая очковые зоны). В нем работали сотни священников, а жертвы совершали сотни евреев. Наивно полагать, что один человек способен приостановить процесс, перевернув несколько столов и сказав резкие слова. Однако событие меньшего масштаба вполне могло иметь место:

• об акции Иисуса свидетельствуют два источника (Марк и Иоанн);

• акция Иисуса логична с учетом его воззрений на оскверненность и предстоящую гибель Храма;

• акция Иисуса объясняет, почему местные власти (саддукеи и первосвященники, заведовавшие Храмом) решили арестовать Иисуса как смутьяна.

Ранние повествования сообщают, что Иисус изгнал тех, кто продавал жертвенных животных, а также перевернул столы менял и процитировал слова Иеремии:

Не написано ли: Дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? А вы сделали его вертепом разбойников.

(Мк 11:17)

Христиане привыкли возмущаться этими продавцами и менялами, но для храмового культа они были очень важны. Евреи приходили в Иерусалим издалека и не могли приводить животных с собой. Храм обеспечивал возможность купить животных на месте. Однако покупать их на римские монеты было невозможно: на них был изображен римский император, а изображения евреям не дозволялись, особенно в Храме. Отсюда вытекала необходимость в менялах.

Нечто возмутило в этом Иисуса, и он отреагировал жестко. Мы не знаем, почему. Быть может, он считал храмовый культ прогнившим, — как и ессеи, отказывавшиеся участвовать в храмовых богослужениях. Или ему было противно, что кто-то наживается на богопочитании. Еще один вариант (возможно, не исключающий, а дополняющий, предыдущие): действия Иисуса носили символический характер[87]. Если Иисус предсказывал разрушение Храма при грядущем Суде (что весьма вероятно), переворачивание столов может быть апокалиптической притчей: Иисус намекал на будущую судьбу места. Бог обрекает на гибель не только таких своих врагов, как римляне, но даже религиозные институты и религиозных вождей своего народа.

Да, Иисус подходил к делу очень радикально. И вожди его поняли. Как гласят ранние предания, в последующие дни они внимательно следили за Иисусом. Видя, что он собирает толпы, они решили пресечь волнения (тем более нежелательные во время еврейской Пасхи) и арестовать Иисуса, убрать его с дороги.

Смерть Иисуса

Ранние источники уделяют намного больше внимания последним дням и часам Иисуса, чем любому другому периоду его жизни. Евангелие от Марка, самое древнее из известных Евангелий, уделяет проповеди Иисуса в Галилее (не сказано, сколько она продолжалась) десять глав, а последней неделе — шесть глав. Евангелие от Иоанна, самое последнее из канонических Евангелий, отводит одиннадцать глав на трехлетнюю проповедь и десять — на события последней недели. К несчастью, далеко не все материалы в этих главах выдерживают испытание критериями достоверности. Однако можно констатировать, что один из учеников Иисуса предал его еврейским властям; еврейские власти выдали Иисуса наместнику Понтию Пилату, который был в городе для поддержания порядка во время праздника; после короткого разбирательства Пилат отдал приказ о казни. Все эти факты имеют смысл в свете апокалиптического провозвестия Иисуса.

Согласно древнейшим повествованиям Матфея, Марка и Луки, Иисус пришел в Иерусалим за неделю до Пасхи. Это правдоподобно, ибо соответствует обычной практике: чтобы совершить обряды очищения, Храм навещали за неделю до праздника. По сообщению источников, большую часть последней недели Иисус возвещал народу апокалиптическую весть. Он также произнес ряд апокалиптических предсказаний (Мк 13). Матфей, Марк и Лука — в отличие от Иоанна! — полагают, что Иисус отпраздновал пасхальную трапезу с учениками, на которой установил вечерю Господню (Мк 14). Хотя об этом событии рассказывает и апостол Павел, оно едва ли имело место: Иисус предсказывает в ярких деталях, как его тело будет преломлено, а кровь пролита за людей — типичная христианская тема. Впрочем, Иисус вполне мог подозревать, что его время истекает. Не требуется божественного откровения, чтобы предугадать реакцию властей на обличения, тем более что ему наверняка была памятна судьба еврейских пророков, поплатившихся за свои резкие выступления.

Есть веские причины считать, что Иисус действительно был предан Иудой Искариотом, одним из своих учеников.

• Критерий по множеству свидетельств. О предательстве говорит ряд независимых источников: Марк (Мк 14:10–11, 43–50), M (Мф 27:3-10), Иоанн (Ин 18:1-11) и Деяния Апостолов (Деян 1:15–20).

• Критерий по несходству. Христиане не стали бы такое выдумывать. Как получилось, что Иисус избрал себе такого ученика?

Почему Иуда совершил предательство? Этого мы не знаем, хотя в предположениях недостатка нет{104}. Быть может, Иуда просто продал Иисуса. Или вообще был подловат (если говорить богословским языком Нового Завета, им двигал дьявол). А может, испытал разочарование, когда Иисус отказался публично взять на себя мессианскую роль. Еще один вариант: хотел спровоцировать Иисуса на то, чтобы тот позвал на помощь народ. Кто знает…

Есть, однако, вопрос, который по-своему даже более любопытен: что именно выдал властям Иуда Искариот? Самый простой ответ дают евангелисты: он рассказал, где Иисус скрывается, чтобы арест произошел без лишнего шума. Но неужели власти не могли попросту выследить Иисуса?

Значит, стоит задуматься и над другой возможностью. Подробно я говорил о ней в книге о Евангелии от Иуды, а здесь лишь резюмирую ее{105}. В евангельских повествованиях о казни Иисуса есть странная деталь: Пилат приговаривает Иисуса к распятию за то, что тот называл себя царем Иудейским. Этот факт засвидетельствован во множестве преданий. Он также удовлетворяет критерию по несходству: насколько мы можем судить, ранние христиане не использовали такой христологический титул. Христиане называли Иисуса Сыном Божиим, Сыном Человеческим, Господом, Мессией и много кем еще, но не царем Иудейским (во всяком случае, в Новом Завете). Вряд ли они выдумали такое обвинение. Скорее всего, они лишь воспроизвели то, в чем Иисуса действительно обвинили.

Однако вот закавыка: в наших источниках Иисус не называет себя царем Иудейским. Неужели его казнили, ложно приписав ему это притязание? Но вспомним, Иисус говорил, что в грядущем Царстве Божием Двенадцать (включая Иуду) воссядут на престолы, то есть станут правителями. Мы высказали гипотезу: Иисус считал, что его роль вождя Двенадцати сохранится и в будущем веке, он будет царем в грядущем Царстве. Судя по всему, он не афишировал это мнение. Однако, похоже, что так он учил учеников.

Так что же выдал властям Иуда? Возможно, он раскрыл инсайдерскую информацию: Иисус называет себя будущим царем. Отметим: Иисуса казнили не за то, что он называл себя Сыном Божиим, Сыном Человеческим, Господом или даже Богом. Его казнили за то, что он объявлял себя Мессией, Помазанником Божиим, царем Иудейским. И вполне вероятно, что сообщил об этом властям Иуда Искариот.

Очевидно, Иисуса арестовали именно еврейские власти: они заведовали всеми местными гражданскими делами. Евангелисты рассказывают о судебном разбирательстве в Синедрионе, но большая часть информации о его ходе имеет сомнительную достоверность. На суде не было учеников Иисуса: лишь сам Иисус и еврейские начальники. Записей никто не вел. Вряд ли эти начальники стали бы рассказывать христианам подробности (даже если помнили их). Да и сам Иисус не мог рассказать: он сидел под арестом, а на следующее утро его казнили. Ясно одно: еврейские власти не осудили Иисуса по еврейскому закону, а передали его Пилату.

Как проходило слушание у Пилата, мы точно не знаем: нет надежных источников. Известно, однако, что окончательное обвинение гласило: Иисус называл себя царем Иудейским. Это политическое обвинение, чему удивляться не приходится: Пилат занимался лишь политическими вопросами. До внутрииудейских диспутов о религиозных традициях ему не было дела. Зная обвинение, мы можем предположить, что произошло на суде. Пилату сообщили об измене: есть человек, который называет себя царем, — а ведь царей могли назначать лишь римляне. Коль скоро Иисуса римляне не назначали, получалось, что он совершил противоправное действие. И вообще, чтобы стать царем, ему пришлось бы сначала свергнуть власть римлян!

Разумеется, Иисус смотрел на вещи иначе. Он был апокалиптиком: считал, что Бог скоро вмешается в мировую историю, погубит римлян и всех остальных своих врагов, а затем установит на земле свое царство. И тогда, думал Иисус, он получит от Бога престол. Возможно, Пилат лишь задал ему несколько вопросов: выяснил, что скажет Иисус в ответ на обвинение. Иисус не мог отрицать, что называет себя царем Иудейским. Он действительно считал себя царем! Значит, на допросе он либо молчал, либо ответил утвердительно.

Пилату больше ничего и не требовалось. У него было забот по горло, — к чему вникать глубже? Как наместник, он имел власть казнить и миловать, и не видел необходимости апеллировать к римскому федеральному закону. (Большей частью такого закона и не существовало.) Со смутьянами обычно был разговор короткий. Иисуса приговорили к распятию. Не исключено, что весь суд занял от силы пару минут.

Приговор быстро привели в исполнение. Как сообщают источники, солдаты подвергли Иисуса бичеванию и отвели на место казни, которое, видимо, находилось вне городских стен. Прежде чем кто-либо узнал об этом, апокалиптический проповедник оказался на кресте. Согласно нашему древнейшему повествованию, Иисус умер через шесть часов.

Заключение. Иисус и мифологисты

В прошлом году на национальной встрече Американской гуманистической ассоциации меня удостоили премии за религиозную свободу. До того как я посетил эту встречу в Кембридже (штат Массачусетс), я почти ничего не знал об этой ассоциации. Оказывается, раз в год четыреста или пятьсот гуманистов собираются для обсуждения вопросов, которые их интересуют, устраивают конференции и семинары и стараются продвигать в обществе гуманистические идеалы. Слово «гуманист» имеет для них позитивный смысл: предполагается его связь с лучшей стороной человеческой натуры. Однако есть и негативный подтекст, который всплывает на конференциях и едва ли не в каждой публичной дискуссии: речь идет о человеке без Бога. Гуманизм мыслится как противоположность теизму. Это собрание неверующих, которые верят в возможность сделать жизнь общества в целом и отдельных людей в частности счастливее, полноценнее, успешнее и здоровее. Большей частью это агностики и атеисты.

Идеалы ассоциации мне близки. Ведь я и сам агностик. Я считаю, что жить счастливой, полноценной и осмысленной жизнью, не имея христианской (или какой-либо иной) веры, не только возможно, но и желательно. Мне кажется, у меня это получается. Я радуюсь жизни и не мог бы пожелать другим ничего лучшего.

Однако меня поразило, насколько религиозны заседания гуманистов. Я каждый год бываю на встречах Общества библейской литературы, конференциях по раннехристианским текстам и т. д. И не помню, чтобы где-то было столько разговоров о личной религии как в Американской гуманистической ассоциации, хотя она и стремится обустроить свою жизнь без религии.

Как такое могло получиться? Возможно, в нашем обществе практически невозможно говорить о смысле и самореализации без упоминания о религии, и гуманисты подстраиваются под доминирующий дискурс. Поэтому на собраниях и семинарах они обсуждают, как разговаривать с близкими, если ты оставил веру, или как относиться к религии в школах (например, к общей молитве и креационизму), как медитировать вне религиозных структур (например, в буддийском ключе). Всякий раз гуманизм соотносят с чем-то еще. Это особенно ясно видно, когда гуманисты описывают свои убеждения через отрицание: «агностицизм» (позиция, согласно которой мы не знаем, есть Бог или нет) и «атеизм» (неверие в Бога). Даже описание ассоциации на ее сайте содержит противопоставление разным течениям: «Гуманизм — это прогрессивное мировоззрение, которое без теизма и веры в сверхъестественное утверждает нашу способность и наш долг жить порядочной жизнью, самореализовываться и содействовать благу человечества».

Хотя я изумился такому количеству разговоров о религии среди гуманистов, меня ничуть не удивило, что многие из них — во всяком случае, многие из тех, с кем я беседовал, — мифологисты или сочувствующие мифологизму. Они с удовольствием читают Роберта Прайса, Эрла Догерти и других подобных авторов. Многие из них были в шоке, когда узнали, что я стою на иных позициях и считаю несомненным, что Иисус из Назарета — реальная историческая личность, о которой нам многое известно (в частности, что Иисус был распят при Понтии Пилате).

Проблема исторического Иисуса

Парадоксальным образом, мифологисты оказывают худую услугу гуманистам, для которых пишут. Отстаивая крайне маргинальную теорию, они выставляют себя на посмешище. Их обвиняют в интеллектуальной нечестности. А ведь для осуществления их целей (о которых я скажу ниже) все это не нужно! Реальная проблема с христианской верой состоит не в том, что Иисус — миф и выдумка. Проблема в противоположном: как осознал еще Альберт Швейцер, Иисус слишком хорошо очерчивается как реальная фигура.

Большинство проповедников, пасторов и священников некритично полагают, что Иисуса легко сделать актуальным для нашего времени. На самом деле, Иисус был далек и от XXI века, и от современной нам Америки (как, впрочем, и Англии, и Германии, и любой другой страны). Это палестинский еврей I века. Он был не похож на нас, и если мы сделаем его таким, как мы, мы превратим исторического Иисуса в фигуру, которую изобрели для себя и своих нужд.

Иисус не узнал бы себя в христианских проповедях, а наш мир был бы ему чужим. Человек, далекий от капитализма, он не верил в свободное предпринимательство и считал, что стяжать богатство — плохо. Он не был сторонником всеобщего образования, а о демократии даже не слышал. Не знал о хождении в церковь по воскресеньям, социальном страховании, продуктовых талонах, благотворительности, американской «исключительности», статистике безработицы и иммиграции. Не имел воззрений по вопросам налоговой реформы, социального государства и здравоохранения (лишь желание вылечить прокаженных). Не высказывался по таким злободневным для нас проблемам, как аборты, репродуктивные права, однополые браки, эвтаназия и бомбежки Ирака. Он жил в совершенно ином мире, имел совершенно иные заботы и даже иные взгляды. Никакие современные политические концепции не были бы ему близки.

Это еврей I века. Пытаясь превратить его в нашего современника, мы искажаем его образ и весть. Он верил в сверхъестественное. Верил в дьявола и злых духов и в то, что эти злые силы действуют в мире. Он почти ничего не знал об устройстве Римской империи, но то немногое, что знал, считал злом. Не исключено, что он считал плохим всякое правительство за исключением грядущей теократии, когда Бог будет править через Мессию.

Он думал, что злые силы все больше и больше довлеют в мире, но вскоре этому придет конец, в истории наступит перелом. Наступит через вмешательство Бога, а не через усиление демократии, национальной обороны, системы образования или борьбы с наркотиками. Одним словом, не через усилия человека. Усилия человека тщетны, но Бог пошлет великого Судью, который установит на земле Царство Божие. Под Судьей Иисус не имел в виду самого себя. И он считал, что ждать осталось недолго, всего лишь несколько лет.

В этом Иисус ошибался. И далеко не только в этом. Люди не хотят этого слышать, но факт есть факт. Иисус был человеком своего времени. И как и все люди своего времени, он заблуждался во многом. Да и мы во многом заблуждаемся…

Мы не можем вырвать Иисуса из его времени и переселить на нашу почву. Это значило бы создать его заново, заменить реального Иисуса на фантастического, выдуманного в угоду нашим целям. Впрочем, исказить образ Иисуса не так просто. Он не поддается! Иисус остается в своем времени! Одна мода сменяет другую, а с ней и очередные новомодные реконструкции Иисуса, но реальный исторический Иисус не исчезает — апокалиптический пророк, который ждал, что еще при жизни его поколения Бог покончит с силами зла, установит свое Царство, а самого Иисуса возведет на трон. Таков исторический Иисус. На современный вкус он слишком принадлежит прошлому. Вот почему столь многие христиане пытаются его реформировать.

Замысел мифологистов

По-моему, гуманистам, агностикам, атеистам и прочим нехристианам лучше придерживаться позиции, что реальный Иисус отличался от Иисуса проповедуемого, чем ошибочно и контрпродуктивно доказывать, что Иисус не существовал. Ибо Иисус существовал. Он просто не был таким, каким его хочется видеть большинству верующих.

Тогда почему же мифологисты убеждают всех, что он не существовал? Задавая этот вопрос, я имею в виду не научные аргументы — их хлипкость мы уже показали, — а предлагаю копнуть поглубже: в чем состоит общий замысел? Почему мифологисты лезут из кожи вон, чтобы опровергнуть существование Иисуса? Конечно, чужая душа потемки, но выскажу одну догадку.

Обратим внимание: почти все мифологисты — либо атеисты, либо агностики. Лично я других даже не знаю. Те, о ком я что-то знаю, — убежденные и даже воинствующие атеисты. На первый взгляд это естественно: кто еще станет доказывать, что Иисус не существовал? Однако все не так просто. Ведь вопрос о том, существовал Иисус или нет, не имеет ни малейшего отношения к вопросу о том, есть Бог или нет. Значит, мы возвращаемся к вопросу: почему убежденные атеисты и агностики стараются доказать, что Иисус не существовал?

Не будем забывать очевидный факт: все мифологисты живут в христианском мире, в мире, где христианство исповедуют огромное число людей. Конечно, есть много иудеев и мусульман, а также некоторое количество буддистов, индусов и представителей других известных религий. Однако большинство верующих из числа наших знакомых — христиане. А мифологисты — убежденные антирелигиозники. Соответственно, чтобы опровергнуть религию, нужно опровергнуть именно христианскую форму религии. Отсюда идет попытка решить вопрос в корне: доказать, что фигура, которой поклоняются христиане, никогда не существовала. Мифологисты думают: если они докажут, что Иисус — на котором основано христианство, — фикция, религиозность миллиардов людей рассыплется в прах. (Правда, я не исключаю, что христианство может выжить и без исторического Иисуса. Но это уже другой вопрос, и для этого надо писать отдельную книгу.)

Парадоксальная вещь! Подобно тому, как секулярные гуманисты часами беседуют о религии на своих ежегодных встречах, мифологистами движут вовсе не научные соображения. Их программа носит религиозный характер. Это религиозные идеологи. Они занимаются не историческим исследованием, а богословием.

Правда, богословствуют они с целью уничтожить традиционную религию. Однако их нападки основаны не на науке, а на религиозных взглядах.

Но почему мифологисты ополчились на традиционную религию? Они считают, что христианство — наиболее известная им религия — принесла в истории больше бед, чем пользы. Скажем, мифологисты смотрят на систему образования и видят, как ревностные христиане выступают под флагом невежества, пытаясь дискредитировать эволюционную теорию и преподавать креационизм. Смотрят на общество и видят, как христианами благословлялось рабство, как многие христиане отказываются предоставить женщинам репродуктивные права, отрицают возможность однополой любви и однополых браков. Смотрят на политическую сцену и видят, как правые навязывают обществу религиозные верования и проталкивают тех политиков, которые поддерживают определенные религиозные инициативы, — даже если эти политики невежественны или плохо относятся к беднякам и приезжим.

Должен признаться, эти тревоги мне очень близки. Однако я историк. Я думаю, что нельзя переписывать прошлое в угоду идеологии. Ученый должен следовать научной методологии, отбрасывая свои личные вкусы и предпочтения.

Далее. Я согласен с мифологистами, что во имя Христа творилось и творится много зла: не только инквизиция и крестовые походы, — даже в наше время есть много плохого. Однако я вижу, что во имя Христа также делалось и делается огромное количество добра. И в одиночку, и сообща, добронамеренные и трудолюбивые христиане принесли миру очень, очень много хорошего.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Вам все вершины были малы / И мягок самый черствый хлеб, / О, молодые генералы / Своих судеб!» – пи...
Не было на фронтах Великой Отечественной более ненавистного самолета, чем «Юнкерс-87», который гитле...
Главный герой – Джим, желающий познать свою человеческую сущность и изменить мир к лучшему. Но ему к...
Сегодня она приходила ко мне во сне. Она стояла близко за моей спиной, и я почувствовал, как прядь е...
«Счастливая карусель детства» – удивительно светлая и радостная книга. Но свет и радость появляются ...
Книга в общих чертах раскрывает происхождение, сущность и историю изучения неолитической культуры Ни...