Призрак и я Мириманова Екатерина

16 мая 2010 года, 13.00

Я стояла у выхода из самолета. Ветер с силой задувал в лицо, а внизу простиралась светло-зеленая равнина. Если бы полгода назад кто-нибудь сказал мне, что я решусь на прыжок с парашютом, — ни за что бы не поверила. Я всегда безумно боялась высоты. Но после встречи с призраком моего прошлого, или правильнее сказать — будущего, что-то изменилось. Я пообещала ей, что начну делать то, о чем всегда мечтала. И мне хотелось поскорее сдержать обещание.

Георг только скептически усмехнулся, когда услышал о моих планах, но тем не менее подвез до аэропорта под Чеховом, мотивируя это тем, что обратно я, вероятно, поеду с переломанными ногами. Конечно, первый прыжок с парашютом после тридцати пяти лет казался несколько эксцентричным. Но мне всегда хотелось это сделать. Сначала мама не разрешала заниматься глупостями, потом я начала безумно бояться высоты, потом Паша меня постоянно отговаривал. Еще был безденежный период. Сейчас я твердо решила, что должна осуществить мечту, избавиться от последнего страха.

Странно, раньше я безумно боялась привидений, но после встречи с Лией страх ушел. Я подумала, что, преодолев себя и в полете наяву, смогу освободиться от ненужных тисков.

— Пошла! — раздался голос за спиной, а потом я ощутила толчок в спину.

На несколько секунд мозг перестает работать и все тело охватывает панический ужас, ощущаешь, что совершаешь безумство, ветер, свистящий в ушах, желание прекратить всю эту комедию. А потом напряжение достигает апогея, и вдруг понимаешь, что бояться, в сущности, нечего. Страх все равно ничего уже не изменит. Процесс запущен, и его не остановить. Делаешь глубокий вдох и ощущаешь расслабление. Именно в этот момент открывается парашют. Странно, за несколько секунд успеваешь так многое пережить. Может, время в небе летит по-другому? И вот ощущаешь парение, все еще немного нервничая, чувствуя напряжение строп под порывами ветра, но, в общем и целом, ты счастлива и постепенно даже набираешься смелости, чтобы оглядеться по сторонам, начинаешь наслаждаться видами. Нет, наслаждаться — неправильное слово. Свобода, переполнившая меня, завораживала.

Я вдруг поняла, что все, что случалось со мной раньше, действительно осталось в прошлом. Раньше я внушала себе, что необходимо освободиться от боли, забыть о пережитых расставаниях и смерти мамы. А теперь поняла, что момент настал. Все, что было, — закончилось. Начинается абсолютно новая глава. Может, конец моей истории окажется предсказуемым. Но я никогда не пыталась сделать что-то выдающееся, я не из тех амбициозных женщин, которые готовы костьми лечь, чтобы добиться цели. Мне просто хотелось стать счастливой. И благодаря прыжку я поняла, что это возможно. Не важно, кто поможет ощутить мне эту гармонию — Георг или кто-то другой. Еще недавно призрак говорил о том же, но я ее не понимала. А теперь поняла. Большая часть нашей жизни зависит от нас, а не от окружающих, они приходят и уходят. А мы остаемся самими собой даже после смерти.

Ветер обдувал мое тело, лицо и руки начали замерзать. Но счастье настолько захлестнуло меня, что было все равно. Земля постепенно становилась все ближе. И она не вызывала страха. Я возвращалась домой после долгого блуждания в незнакомом городе своего прошлого.

2 июля 2010 года, 11.00

Я открыла глаза и увидела лицо Георга. Он смотрел на меня и улыбался.

— Ты уже проснулся? Я приготовлю завтрак! — сказала я и вскочила, но он остановил меня, притянув за руку обратно к кровати.

— Не нужно, я сейчас уже побегу, у меня конференция через пару часов на другом конце Москвы. — И, поцеловав меня, поднялся и ушел на кухню.

Через пять минут он вернулся с двумя чашками кофе.

— Лид, ты не торопись, пей спокойно, а я собираюсь и уезжаю.

Он заходил по комнате, разыскивая различные части гардероба, которые вчера вечером мы так небрежно раскидали повсюду. Я смотрела на него и думала, что моя жизнь за последние несколько месяцев очень изменилась, и во многом благодаря тому, что появилась «проблема, требующая немедленного решения», — именно так называл Лию Георг.

Его эта история изрядно позабавила, и когда призрак наконец исчез, он с облегчением вздохнул и сказал, что, скорее всего, подействовало лечение у ведущего московского специалиста. В любом случае, что бы он ни думал про Лию, я была убеждена, что она была одним из самых реальных персонажей в моей жизни. И главное — самым значимым.

Георг захлопнул за собой дверь. Я встала с кровати. Вид из окна открывался не самый радостный. Но я никогда не жила в квартире с видом на Москву-реку, так что альтернатива спальному району Ярославля даже радовала. По крайней мере, не было стресса от того, что воздух слишком сильно загазован, и спать я здесь, на удивление, стала крепче (а еще говорят, что на свежем воздухе высыпаешься лучше — как же!).

И хотя Новокосино никогда не относилось к числу моих любимых районов, из-за неудачного расположения вблизи шоссе Энтузиастов, которое хронически стояло в пробках — с утра до ночи в будни и в выходные, теперь не нужно было проделывать путь в несколько сот километров, чтобы доехать, например, до маминого кладбища. Достаточно проехать пару минут.

Поскольку я жила на первом этаже, то из окна видела только разбитую дорогу двора и гаражи-ракушки, натыканные вразнобой. Зрелище было несколько унылым, но постоянно напоминало о том, что я вернулась в свой любимый город. И пусть не туда, откуда уехала, но кто знает, что еще может случиться в моей жизни.

Крис радостно завилял хвостом и приподнялся в своей корзинке при виде меня. Я улыбнулась. Казалось, с тех пор, как мы с ним жили в Ярославле и я не знала, что делать дальше, где добывать средства к существованию, прошла уже целая вечность. Иногда время оказывается настолько наполненным событиями, что, оглядываясь назад, ты не можешь поверить, что все происходило совсем недавно.

— Крис, если бы ты только знал, как я тебе благодарна! Если бы не ты, я просто не представляю, как все сложилось бы. Ты был моим единственным собеседником. Никогда бы не подумала, что буду благодарить собаку, но ты для меня нечто большее, чем просто домашний любимец, — и с этими словами я чмокнула его в нос.

По виду он растрогался не меньше, чем я. Просто удивительно, насколько наши питомцы сознательны. Иногда мне казалось, что он понимает каждую фразу, обращенную к нему.

Допив кофе, я подошла к зеркалу и начала краситься. Через несколько часов намечались переговоры с туроператором. Георг обещал помочь с уставным капиталом, если я смогу организовать офис туристической компании в этом районе. Идея и впрямь была неплохая. Людям, живущим в районе «на отшибе», всегда приятнее иметь посредника рядом, нежели ехать в другой конец города на маршрутке, а потом еще и на метро, чтобы забронировать отдых напрямую. Конечно, небольшие туристические конторы были, но мне хотелось сделать что-то более глобальное.

Выбор пал на компанию, которая занималась почти всеми направлениями и имела не так много офисов по городу.

Сначала я просто рассылала коммерческие предложения, еще из Ярославля. И еще тогда задумалась об открытии офиса. Но пугала перспектива того, что, открыв бизнес, я уже не смогу оттуда уехать.

В первые моменты туристические компании усиленно отмахивались от моей идеи, мотивируя тем, что дополнительные расходы им совершенно ни к чему. Но, как нельзя кстати, объявился одноклассник Георга, который был соучредителем одной из крупных фирм, и дело сразу сдвинулось с мертвой точки.

И вот, наконец, новый офис включили в список официальных представительств, и через несколько дней можно водружать вывеску.

Я закончила макияж, оделась и вышла из дома. Мой бедный старый «Опель» совсем запылился за последние дни. Я завела машину и закурила. На часах было уже почти двенадцать, а это означало, что скорее всего я опоздаю. Вырулив со двора, я потихоньку поплелась в сторону МКАДа.

С самого утра в горле стояла тошнота, которая никак не хотела проходить. Может, я съела слишком много жирного? Но я же не завтракала, а только выпила чашку кофе, принесенную Георгом. Значит, это от голода. Но меня гораздо больше волновало, подпишут ли контракт. Я попыталась вспомнить последнюю дату критических дней и не смогла. Маловероятно, что я беременна, но на всякий случай надо заехать в аптеку и купить тест.

Наконец я подъехала к ресторану, в котором мы собирались подписать контракт с «Оушен трэвэл» и заодно отпраздновать это событие. Я приехала первая и выбрала столик у окна. Официантка принесла мне меню, и я с энтузиазмом начала его изучать. Спустя пятнадцать минут зашел Владимир, генеральный директор компании, мы пожали друг другу руки. Я заказала котлету по-киевски, и мы начали еще раз перечитывать договор перед подписанием. Наконец поставили подписи. Я чувствовала, что от голода меня мутит все больше, однако, когда официантка принесла мою котлету, от запаха курицы меня начало тошнить еще сильнее, чем раньше. Я извинилась и попыталась было встать, чтобы направиться в дамскую комнату, но почувствовала, что перед глазами заплясали черные точки, голова закружилась, а пол вдруг мягко начал выплывать из-под ног.

Я очнулась в окружении всего персонала. Владимир напряженно смотрел на меня. Я попыталась слабо улыбнуться. Хорошо, что мы уже подписали контракт, иначе, после такого, он вполне мог передумать.

— Вы в порядке, Лида? Что это было? — участливо поинтересовался он.

— Знаете, я сегодня плохо спала, и утром было высокое давление, не беспокойтесь, — соврала я. Я опасалась, что уже знаю правильный ответ, ведь однажды мне уже пришлось пройти через это.

3 июля 2010 года, 10.00

Я стояла посредине ванной, держа в руках тест, и не верила глазам: отчетливые две полоски! Последний раз я их видела, когда встречалась с Пашей. Тогда я пошла на уступку, о чем много раз жалела, но сейчас твердо решила, как бы ни отнесся к этому Георг, родить ребенка. Очень может быть, что другого шанса мне уже не представится. Я положила тест на раковину и вышла в комнату.

— Слушай, — начала я нерешительно, — у меня для тебя есть новости, хорошая и плохая, — с какой начинать?

Он лениво повернулся, потягиваясь, и пошутил:

— К тебе вернулся призрак?

— Перестань издеваться, я серьезно! — оборвала его я.

— Хм, теперь вижу. Давай с хорошей!

— Нет, лучше начну с плохой. В ближайшее время мне предстоит переезд, — осторожно начала я.

— Куда? Ты решила эмигрировать в теплые страны?!

И почему он всегда шутит?!

— Нет. Место будет зависеть от тебя.

— Что ты имеешь в виду? — Он выглядел озадаченным.

— Георг, я беременна. И я хочу оставить этого ребенка — это вторая новость, — проговорила я.

Он хранил молчание и просто смотрел на меня, сев на кровати. В душе росла тревога. Что, если он поведет себя точно так же, как Паша? Конечно, он не может настаивать, но не хотелось бы переезжать обратно в Ярославль, а снимать квартиру в ближайший год я не смогу себе позволить.

— Малыш, но это же просто чудесно! — наконец смог выдавить он. — Ты же знаешь, я всегда мечтал иметь ребенка! — Он улыбнулся и притянул меня. — Ребенок — надеюсь, это будет мальчик! — сказал он, поцеловав меня в живот.

— Ну уж нет! С меня хватит одного великовозрастного мальчишки, пускай это лучше будет девочка! — рассмеялась я.

16 марта, 2014 года, 11.00

Маффин следила за мной взглядом все время, пока я собиралась. Несмотря на то что такса Георга была само очарование, иногда мне ужасно не хватало Криса, такого суматошного, шумного и родного. Почему-то особенно отчетливо я ощущала это по утрам. У нас с ним была какая-то особенная связь. Может быть, она возникла потому, что мы многое вместе пережили, но в любом случае я пребывала в твердой уверенности, что ни одно другое животное не станет мне таким же родным, как Крис. Я до сих пор не могла спокойно вспоминать тот день, когда ветеринар сказал, что надежды уже нет. Понимаю, что для кого-то это прозвучит глупо, однако у меня было твердое ощущение, что я теряю члена своей семьи и ничего не могу сделать.

— Так, все, не накручивайся! — Я так и не отучилась от привычки говорить сама с собой в критических ситуациях.

Остатки кофе уже остыли, когда я начала собираться. Выйдя из дома, я вдруг почувствовала, что что-то должно случиться, только вот никак не могла понять — хорошее или плохое. Заехала в офис, проверила, все ли идет нормально, немного посидела на сайтах туроператоров, поскольку в конце весны мы с Георгом собирались отправиться куда-нибудь в теплые края, а потом почувствовала, что сегодня мне хочется развеяться. Я долго думала, чем бы заняться, ведь времени до вечера было еще много, а потом вдруг решила пойти в кино. Сначала хотела отправиться в кинотеатр, расположенный в пяти минутах езды от дома, но потом решила прокатиться в центр, благо, что пробок в Москве почти не было. Я позвонила Георгу и предупредила, что обратно он может меня подхватить, если я поеду от Новогиреева на метро, и он горячо поддержал мое предложение.

Спустя час я уже подходила к кинотеатру «Пушкинский». Когда-то я часто здесь бывала, в те времена он не был «главным премьерным кинотеатром» и все здесь было достаточно скромно. С тех пор утекло много воды. Люди вокруг менялись, события мелькали, но «Пушкинский» остался для меня знаковым местом. Странно, что с тех пор, как я рассталась с Пашей, я туда так ни разу и не сходила… Интересно, где он сейчас и чем занимается?

И в тот же момент кто-то окликнул меня, я обернулась и увидела Его. Именно его я чаще всего вспоминала в те долгие грустные ночи, когда казалось, что жизнь закончилась. Я часто думала, как бы сложилась моя жизнь, если бы мы не расстались, но уже давным-давно с ним не общалась, а общих друзей у нас никогда и не было.

— Приве-е-ет, — удивленно протянула я. — А ты здесь какими судьбами?

— Здравствуй, Лида! — проговорил он в нерешительности. — Как я рад тебя видеть!

Я стояла рядом с кинотеатром и пыталась понять, что чувствую. Я видела его лицо, руки, глаза, слышала его голос, на меня нахлынул поток воспоминаний — и одновременно это был уже не он. Очень необычное чувство. Все-таки возраст не меняет до неузнаваемости, но все эти мелкие изменения делают нас другими. Что-то надламывается во взгляде, плечи немного опускаются, или спина сутулится. Я не могу описать словами. Это был он и одновременно не он. Вдруг вспомнился тот день, когда мы катались на лодке в Царицыне и вокруг все было так красиво, и как потом отправились в ресторан, — словно только вчера. Но удивительно, эти мысли вызвали у меня только легкую улыбку, никакой грусти или сожалений. Нам было хорошо, но теперь мы бы не смогли быть вместе, я это четко ощутила. Я слишком изменилась. Он задавал вопросы, шутил, я машинально отвечала, но была где-то далеко. Я радовалась, впервые за всю свою жизнь радовалась и благодарила своего призрака за то, что она помогла мне научиться думать по-другому.

Человек, который стоял передо мной и улыбался, навсегда остался этаким «призраком моей молодости». Я усмехнулась. Немногие могут похвастаться тем, что к неполным сорока годам умудрились столкнуться с призраком молодости и призраком старости. Все в этой жизни имеет свой смысл, я это уже хорошо понимала, ведь не будь в моей судьбе той черной полосы в Ярославле, я никогда не встретила бы Георга, и только мой призрак знал, как бы тогда сложилась жизнь. И вдруг я осознала, что приход Лии значил для меня. Всем своим присутствием она говорила, что ошибок нельзя избежать, даже если очень стараться, от них никто не застрахован. Я изменила свою жизнь не потому, что поменяла привычный ход событий, нажала на какую-то кнопку и стерла лишние строки в файле, а потому, что разрушила прежний образ мыслей, и именно благодаря этому встретила нужного мужчину и перестала бояться. Я взяла свою жизнь в свои руки, перестала пускать ее на самотек, я вышла из состояния «эмоциональной комы» (кажется, так охарактеризовала мое состояние Лия). И для того чтобы это понять, пришлось встретиться с «призраком моей молодости».

— Знаешь, — проговорила я, — я хотела тебя поблагодарить!

— За что? — удивленно посмотрел он на меня.

— За то, что я поняла сейчас. Ну, я побежала, ладно?

— Подожди, а ты не в кино? Тебя кто-то ждет? — Он явно не хотел меня отпускать.

— Нет, — соврала я, — я не в кино, я тут кое с кем встречалась по делу, а теперь пора бежать.

— Может, хоть телефон оставишь? Я столько раз пытался тебя найти!

— Нет, не оставлю. Зачем? Мы уже в прошлом. Пока! — С этими словами я развернулась и пошла в сторону перехода. Я улыбалась и чувствовала облегчение. Я была уверена, что моя жизнь сложилась так, как должна была сложиться. И хотя воспоминания о том дне в Царицыне продолжали время от времени меня посещать, они скорее дарили ощущение приятной грусти, чем тоски или сожаления.

Я достала из сумки мобильник и позвонила Георгу.

— Слушай, я передумала идти в кино, может, я заеду к тебе пораньше и мы поужинаем?

— Конечно, приезжай! — ответил мой муж. — Я как раз хотел тебя куда-нибудь пригласить, чтобы отпраздновать нашу четвертую годовщину. Надеюсь, ты не забыла о ней?

— Ой, ну конечно, не забыла. Думала, что ты не помнишь, и не хотела тебе говорить, собиралась устроить сюрприз, — соврала я.

Последние месяцы я была совсем замотана, разрываясь между трехлетним ребенком, работой и семьей, и меньше всего хотелось думать о том, сколько лет мы прожили вместе.

10 октября, 2053 года, 11.30

— Бабушка, просыпайся!

Я открыла глаза, пытаясь понять, где я. Последнее время мне снились очень яркие, реалистичные сны, и возвращаться в действительность зачастую было тяжело. Я посмотрела прямо перед собой на плотные темно-коричневые шторы, а затем с улыбкой перевела взгляд на свою уже такую взрослую внучку. Совсем скоро ей должно исполниться тринадцать лет! Время летит так быстро. Но меня почему-то это совсем не расстраивало. Крепло ощущение, что я наконец-то справилась со своим предназначением. Быть может, я не получила Нобелевскую премию, не спасла беженцев в Африке и даже не написала умных книг на тему того, как можно изменить свою жизнь (уж кто-кто, а я-то точно могла бы это сделать). Но я кое-что сделала для себя лично. А это часто гораздо важнее, чем все остальное. Многие из нас пытаются решить глобальные проблемы, не понимая, что начинать поиск причин «вселенского зла» нужно в себе, а не снаружи, в окружающем мире. Желание помочь похвально, но только в том случае, когда люди не пытаются убежать от собственных проблем в попытках решить чужие.

Теперь моя душа наконец-то спокойна, и от этого меня переполняло счастье. Немногие могут похвастаться тем, что ни о чем не будут сожалеть, если им скажут: «Через пять минут вы умрете». Я бы не сожалела…

— Доброе утро, Марина! — наконец обратилась я к внучке.

Марина терпеливо ждала этого. Она уже привыкла ко всем моим чудачествам. Я часто помогала советом, когда в ее жизни что-то не ладилось, а ведь в тринадцать лет решаются такие важные вопросы! Первая любовь, насмешки, избавление от комплексов, ссоры с подругами и еще много чего.

В детстве я часто рассказывала ей сказку о доброй фее, которая появилась в моей жизни сначала во сне, а затем наяву и помогла ответить на все вопросы, которые мучили меня много лет. Она не взмахивала волшебной палочкой, а просто заставляла думать по-другому, действовать и не бояться. Фея говорила, что страх существует до определенного момента, а потом пропадает, потому что рано или поздно бояться становится нечего. И именно в этот момент обретаешь счастье. Подлинное счастье, которое уже ничто не способно отнять.

Когда Марина выросла, она всегда вспоминала эту сказку. Она и сейчас уверена, что, несмотря на то, что я с каждым днем помню все меньше, в моей памяти всегда останутся две вещи: имя внучки и та сказка, которую я ей рассказывала.

— Доброе утро! Пойдем завтракать, ба! Все уже готово!

Я улыбнулась, кивнула и, опираясь на кровать, с трудом поднялась на ноги и взяла свою трость. Неторопливо проковыляла через комнату, отодвинула занавески. На дворе была ранняя осень, которую я так люблю. Клен, упиравшийся ветками в окно моей комнаты, стал в последние дни желто-красным, и это радовало, как ничто другое. Особенно в те дни, когда небо было ясным.

— Ба, все остынет! Умывайся и приходи, хорошо? — Голос Марины заставил меня встрепенуться.

— Да, да, Мариш, иду, — и с этими словами я отправилась в ванную.

С кухни уже доносились ароматы свежесваренного кофе и яичницы с колбасой. Я улыбнулась своему отражению в зеркале. Мой врач сейчас устроил бы мне взбучку, если бы узнал, что я ем на завтрак при моем уровне холестерина и при обострившейся в последний год гипертонии. Но я твердо пообещала ни в чем себе не отказывать.

Когда я зашла на кухню, Марина уже разливала кофе по чашкам.

— Ба, слушай, у меня к тебе просьба. Я сегодня вечером иду на дискотеку с Сережей, помнишь, я тебе о нем рассказывала. Не говори об этом маме, ладно? Иначе она расстроится.

Я машинально кивнула головой и начала резать яичницу. В последние годы память все чаще меня подводила. Лия когда-то предупреждала меня, что с ней это тоже происходило, но это не особенно расстраивало. Я была счастливее многих женщин в своем возрасте хотя бы потому, что у меня не пропало желание разговаривать со своим мужем, несмотря на то что мы прожили вместе не один десяток лет. Мы ссорились, мирились, часто ворчали друг на друга, но для меня главным было то, что вместе нам не скучно.

— Марин, а дедушка что сказал? Когда он вернется? — спросила я.

Мы давно смирились с тем, что у нас разные интересы, и не препятствовали друг другу заниматься тем, чем нравится. Георг еще лет в тридцать серьезно увлекся радиоуправляемыми моделями и так и не смог перерасти эту «страсть». Конечно, он выглядел очень забавным в своей кепке, с пультом в руках, и молодые моделисты над ним посмеивались, но любили его и уважали, потому что он мог настроить любую машинку с закрытыми глазами.

— Я думаю, уже скоро. Ты сегодня долго спала, — ответила внучка.

Я посмотрела на часы. Было уже почти двенадцать! В последнее время я так поздно стала вставать! А всегда думала, что с возрастом начинаешь просыпаться раньше. Я закончила завтрак и начала складывать посуду в раковину.

— Ба, ты иди, посмотри телевизор, я лучше сама все уберу, а то потом перемывать все за тобой придется, — рассмеялась Марина.

Я повиновалась и отправилась в гостиную. Включив погромче звук, я начала щелкать пультом, без особой надежды, что увижу что-то интересное. Внезапно взгляд остановился на титрах только начинавшегося фильма. Почему-то я не стала переключать, наоборот, даже надела очки.

«Призрак и я», — провещал голос за кадром, и по коже у меня пробежали мурашки. «В главных ролях…» Я смотрела и не верила своим глазам. Я даже не знала, что книгу Вероники решили экранизировать спустя столько лет после ее смерти. Что ж, будем надеяться, что теперь мою историю узнает большее количество людей.

— Марин, иди, кино посмотрим вместе! Хороший фильм должен быть! — позвала я внучку.

А на экране уже замелькали кадры с просыпающейся в палате пожилой женщиной и медсестрой, стоящей около нее.

«Как же хорошо, что моя жизнь сложилась по-другому!» — подумала я.

Толин улыбался. Все получилось так, как он задумал. Он смотрел на Лиду и радовался, что на этот раз ему не пришлось избавлять ее от страданий, вынуждать уходить раньше и помогать пройти девятидневный путь. Она освободилась от ненужного груза и теперь самостоятельно сделает правильный выбор с легким сердцем. Они не вместе, но подобный исход казался невозможным с самого начала. Сейчас ему это уже не было необходимо. Достаточно того, что они, вероятно, когда-нибудь встретятся. Даже если нет — это уже не страшно.

Он вспоминал то время, когда находился рядом с ней, и думал, как ему будет ее не хватать. Но сознание того, что он сделал для нее все возможное, напоминало о том, ради чего он теперь живет. Он твердо решил помогать людям и дальше, ведь когда на душе неспокойно, улыбка благодарности, обращенная к тебе, может привнести в твою жизнь новый смысл.

Он знал, что обрекает себя на трудный путь. Но ведь кто-то должен выполнять сложную работу…