Оценка персонала. Психологические и психофизические методы Сошников Александр

30. Ранее в сговоре с кем-либо Вы участвовали в краже или хищениях денег, товара, имущества, продукции?

31. Вы собираетесь поддерживать деловые отношения с конкурентами нашей компании?

32. Вы часто испытываете желание рассказать на стороне об охраняемых служебных сведениях?

33. На прежних местах работы Вы умышленно своими действиями наносили материальный ущерб?

34. На последнем месте работы у Вас были необоснованные прогулы якобы из-за болезни?

35. Вам свойственно распространять слухи, порочащие тех, кто с Вами вместе работает?

36. У Вас есть причины скрывать истинные цели Вашего прихода на работу в эту компанию?

37. Правдиво то, что свидетельства о Вашем образовании были получены Вами честным путем?

38. Можно с уверенностью утверждать, что в своей профессии Вы – посредственный работник?

39. Зарплата, предложенная Вам здесь, действительно Вас устраивает?

Всем кандидатам предлагалось однозначно ответить на каждый из вопросов и закрепить ответ личной подписью, а затем на эти же вопросы написать свои ассоциации в произвольном виде: знак, символ, изображение, слово или краткая фраза.

Анализ интервалов между ответами показал, что у первых двух кандидатов среднее латентное время реакции на критические вопросы практически не отличалось от времени реакции на другие вопросы, а у третьего это время было статистически достоверно выше.

В таблице 4 приведены ассоциации, которые возникли на критические вопросы у обследуемых.

Из таблицы видно, что ассоциации 3-го кандидата («агента») гораздо более приближены к фактору риска (связь с конкурентами), чем ассоциации 1-го и 2-го.

Таким образом, для кандидата, которого просили выступить в качестве «внедряемого агента» компании-конкурента, установлено достоверно более продолжительное среднее латентное время реакции при ответах, а также наличие устойчивых однотипных ассоциаций при ответах на критические вопросы.

Таблица 4 Ассоциации, возникшие на критические вопросы у обследуемых

Конечно, пока рано рекомендовать предложенную методику для широкого использования. Не решены еще вопросы ее зависимости от возможного противодействия. Этот способ также «страдает» сильной зависимостью от состояния психики обследуемого, однако, в связи с удобством его применения и простотой анализа результатов, он может быть рекомендован, например, для подтверждения объективности выводов тестирования на полиграфе или в тех случаях, когда проведение психофизиологических исследований с применением полиграфа по каким-либо причинам вообще невозможно.

Раздел V Альтернативные технологии оценки достоверности информации

В предыдущих главах книги были рассмотрены те прикладные психофизиологические технологии оценки достоверности сообщаемой человеком информации, которые к настоящему времени уже получили достаточное развитие, прошли всестороннюю апробацию и активно применяются для решения соответствующих практических задач. Однако описанными методами не ограничивается арсенал средств сегодняшней прикладной психофизиологии. В настоящее время в России и во многих зарубежных странах проводятся исследования других инновационных подходов, основанных на ранее не использовавшихся психофизиологических принципах, в целях создания новых методов оценки достоверности информации. В частности изучаются возможности таких перспективных методов, как:

• анализ вызванных потенциалов мозга;

• контроль изображений мозга, получаемых методом динамического ядерного магнитного резонанса;

• факторный анализ голоса;

• дистанционный контроль температуры поверхности кожи;

• динамический контроль диаметра глазного зрачка;

• лазерная доплеровская виброметрия кожных покровов и др.

Дальнейшие перспективы и возможности прикладных психофизиологических способов оценки достоверности будут зависеть от глубины теоретической и качества методической проработки новых направлений, а также от того, насколько новые технологии будут согласовываться с современной практикой использования уже сегодня зарекомендовавших себя методов, таких как тестирование на полиграфе и анализ невербального поведения человека. По мере того, как наше понимание и теоретические представления о процессе лжи становятся все более сложными, будет происходить и усложнение технологий и методов, используемых для ее выявления.

Сейчас работа над созданием новых психофизиологических технологий фактически развивается по двум направлениям:

1) поиск новых каналов получения информации о психофизиологическом состоянии человека, которые могли бы использоваться в качестве дополнительных к существующим в рамках стандартной парадигмы использования полиграфа;

2) разработка принципиально альтернативных полиграфу подходов к оценке достоверности выявляемой информации.

Конечно, различие между этими двумя направлениями носит условный, преимущественно теоретический характер, так как реальное использование большинства новых технологий может пойти по любому пути. Сейчас прототипы будущих методов дистанционной термографии кожи, анализа голоса и измерения зрачковой реакции применяются в рамках стандартной схемы использования полиграфа. Это, прежде всего, связано с тем, что все эти новые методы, так или иначе, оценивают состояние активности периферической (вегетативной) нервной системы, что сегодня гораздо проще и с не меньшей надежностью определяется с помощью стандартной процедуры обследования на полиграфе. В то же время такие методы, как анализ вызванных потенциалов мозга или функциональная магнитно-резонансная и позитронная томография мозга позволяют оценивать состояние непосредственно центральной нервной системы. Они не связаны напрямую с регистрацией периферических изменений, которые контролируются во время стандартной процедуры обследования на полиграфе. Эти новые методы могут отражать состояние и динамику когнитивных процессов, сопряженных с актом лжи, например, таких как внимание, память, узнавание и общая умственная нагрузка. Каждая из этих новых технологий теоретически может оказаться более эффективной в оценке достоверности высказываний человека, чем стандартная процедура тестирования на полиграфе, ориентированная на вторичные процессы, проявляющиеся в форме внешней физиологической активации.

Глава 30 Анализ вызванных потенциалов мозга

Методы получения от человека интересующей информации и оценки ее достоверности на основе использования вызванных потенциалов мозга, хотя пока еще и далеки от широкого внедрения, все же на сегодняшний день на фоне остальных инновационных технологий являются наиболее разработанными. Фактически некоторые их варианты уже начинают проходить пробную практическую эксплуатацию, например, при проведении полицейских расследований в Японии. Учитывая близость разработки этой новой технологии к завершению, рассмотрим ее более подробно.

Начнем с констатации факта, что вызванные потенциалы мозга представляют собой достаточно сложное явление как по структуре, так и с точки зрения их пространственного распределения по поверхности мозга. Как показали многочисленные исследования, среди огромного разнообразия возможных вариантов, наибольший интерес для прикладной психофизиологии представляют поздние компоненты вызванных потенциалов, появляющиеся примерно через 300 миллисекунд после воздействия исследуемого стимула, которые на профессиональном сленге называют «волна Р300».

Поздний позитивный компонент (волна) вызванного потенциала мозга, получивший название Р300 (или Р3 в другой нотации), был открыт в 1967 году Самуэлем Саттоном с сотрудниками и сразу был связан с протеканием в мозге процессов переработки информации (когнитивными процессами). Это был период применения в экспериментах достаточно примитивной в сегодняшнем понимании исследовательской аппаратуры. О небольших лабораторных и, тем более, персональных компьютерах, идея создания которых еще даже не родилась у их будущих авторов, в то время никто и не мечтал. Появление микросхем в электронных устройствах считалось большим достижением и редкостью, а большинство электрофизиологических приборов работало на транзисторах и даже на электронных лампах. Так что в течение более чем десяти лет это новое интересное явление изучалось очень вяло и эпизодически. Однако в конце 70-х начале 80-х годов прошлого века после появления новой исследовательской техники буквально произошел «взрыв» интереса к Р300, и практически все нейрофизиологические и психофизиологические лаборатории мира занялись изучением этого явления. Подвергалось исследованию все, на что только хватало воображения. Была показана связь Р300 с памятью (запоминанием и воспроизведением информации), ориентировочным рефлексом, переключением внимания, эмоциями, решением сложных умственных задач и т. д. и т. п. Появилось множество теорий возникновения этого потенциала и самых невероятных предложений по его практическому применению в медицине, психологии и прикладной психофизиологии.

Одним из самых ярких и продуктивных исследователей Р300 в то время был Эммануил Дончин, экс-президент Американской психофизиологической ассоциации. Его фундаментальная публикация «Удивление!.. Удивление?», которая обобщала обнаруженные свойства волны Р300, была признана самой выдающейся работой в области психофизиологии в 1981 году. В этой работе, которая, кстати, финансировалась за счет грантов, выделенных спецслужбами, входящими в состав Министерства обороны США, было впервые высказано предположение о возможности использования потенциала Р300 для целей получения от человека против его воли интересующей информации и оценки ее достоверности. После чего Э. Дончин, а также ряд других исследователей, провели целую серию соответствующих экспериментов, часть из которых была весьма успешной – точность выявления скрываемой человеком информации составляла 76-100 %. Уникальность использования вызванных потенциалов в том, что применение данной методики практически лишает обследуемого возможности как-то противодействовать тестированию, так как на интервале в 300 мс реакция появляется раньше, чем он физиологически реагирует на предъявленный стимул и, таким образом, данный метод мог гарантировать получение информации со 100 %-ной вероятностью.

Примерно в это же время указанным прикладным аспектом нового явления заинтересовались и в советских специализированных исследовательских лабораториях. На достаточно примитивном оборудовании (например, для предъявления стимулов использовался оптомеханический прибор – тахистоскоп, поскольку первые персональные компьютеры, которые в то время уже начали поступать в СССР, были настолько маломощными, что не позволяли автоматизировать психофизиологические эксперименты) там делались попытки проводить соответствующие исследования. Получаемые результаты были обнадеживающими, но неустойчивыми и противоречивыми, причем настолько, что ни о каком практическом использовании этого явления в реальных условиях не могло быть и речи. В дальнейшем известные печальные события в стране, безжалостно и бессмысленно уничтожившие прикладную науку, да и не только ее, привели к длительному забвению этой темы.

Но вернемся в США к исследованиям Э. Дончина. В его группе в то время работало много активных молодых сотрудников, в том числе Джоэл Розенфельд (Joel P. Rosenfeld) и Лоуренс Фаруэлл (Lawrence A. Farwell). Оба оказались достаточно предприимчивыми ребятами в том смысле, который так сегодня популярен в России («сначала деньги, потом совесть и честь»). Первым идею старика Э. Дончина о возможности использования вызванных потенциалов для получения скрываемой информации от человека на свое собственное имя уже в 1987 году запатентовал Дж. Розенфельд (патент США № 4932416 от 12 июня 1990 г.). Для справки отметим, что патент на идею совершенно еще не означает эффективность и даже возможность ее практического использования. Его не менее предприимчивый коллега Л. Фаруэлл свой патент по аналогичной идее (№ 5363858 от 15 ноября 1994 г.) зарегистрировал на 4 года позже, однако существенно лучше подсуетился в другом направлении и создал фирму «Brain Fingerprinting Laboratories»(http://www.brainwavescience.com/HomePage.php), которая стала предлагать услуги по использованию «дактилоскопии мозга» (brain fingerprints) в целях выявления лжи.

Суть предлагаемого метода, со слов его создателя, заключается в способности обнаруживать в памяти преступника следы совершенного им преступления. Вопрос оценки принципиальной возможности или невозможности создания такого метода зондирования памяти, является крайне сложным и явно выходит за рамки данной книги. Поэтому здесь достаточно будет отметить лишь только два ошибочных постулата, которые Л. Фаруэлл положил в основу своей концепции «дактилоскопии мозга».

Первый заключается в том, что биоэлектрическая активность мозга признается стабильной во времени, что совершенно неверно. Электрическая активность мозга человека претерпевает постоянные значительные динамические изменения по всем параметрам и зависит от времени суток, возраста, уровня бодрствования, наличия заболеваний и т. д. и т. п.

Второй ошибочный постулат связан собственно с природой памяти. В частности, Л. Фаруэлл предполагает, что память является неразрушимой и содержащаяся в ней информация, подобно видеозаписи, может воспроизводиться снова и снова. Однако современные исследователи знают несколько факторов, которые способствуют искажению содержимого памяти.

Поскольку память редко бывает абсолютно точной, неизменной и склонна к все большему ухудшению со временем, а также поскольку биоэлектрическая активность мозга не является стабильной во времени, предложенный метод «дактилоскопии мозга» не может являться аналогом криминалистического исследования отпечатков пальцев, которое отличается очень высокой надежностью, не достижимой при регистрации вызванных потенциалов. Поэтому сегодня, в лучшем случае, можно было бы ставить вопрос о возможности использования этой «дактилоскопии мозга» в качестве дополнительного канала к классическому полиграфу, но не как самостоятельного метода выявления лжи. Однако, как будет показано ниже, и о такой возможности пока говорить преждевременно.

Тем не менее, Л. Фаруэлл и его спонсоры вложили в рекламу предложенного им метода и его фирмы такие большие деньги, что они привлекли внимание не только многих доверчивых американцев, но и значительное число специалистов по прикладной психофизиологии во всем мире. В 2001 году был даже один эпизод, когда метод «дактилоскопии мозга» был признан пригодным для использования в качестве доказательства в суде одного из штатов США, однако его практическое применение в конкретных делах так и не имело успеха. Причина заключается в том, что реальная эффективность метода и прибора, которые рекламирует Л. Фаруэлл, на сегодня пока еще далека от заявленной. Правда, справедливости ради надо отметить, что в отличие от большинства других псевдодетекторов, не имеющих под собой глубоких научных оснований, в основу подхода Л. Фаруэлла все же положено достоверно существующее и доказанное наукой психофизиологическое явление.

Здесь хотелось бы сделать небольшое, но исключительно важное для правильного понимания возможностей современной науки отступление. Отличительной чертой псевдонауки (в сравнении с истинной наукой), помимо очевидных чисто методологических аспектов, является то, что в 99 % случаев ее главной целью является не достижении истины, а получение денежной выгоды. В оставшемся 1 % мы обычно имеем дело с разного рода психическими отклонениями авторов различных «открытий», которые по своей сути, как правило, глубоко наивны и совершенно безобидны. Активных проповедников псевдонауки, которые неустанно днем и ночью с помощью подкупаемых ими средств массовой информации убеждают наших бедных пенсионеров покупать у них разные приборы, жидкости и таблетки, «излечивающие» якобы от всего, что только можно придумать, отличает не только беспредельная патологическая жадность, но и абсолютный цинизм, и полное пренебрежение нормами морали.

К сожалению, правовая система общества со времен ухода со сцены инквизиции больше не имеет действенных мер борьбы с этими явлениями мошенничества и шарлатанства, которые во все больших масштабах заполняют наше общество, порождая своего рода «парадокс» XXI века – небывалый расцвет фундаментальной и прикладной науки, с одной стороны, и дикого невежества и мракобесия, умело прикрывающихся успехами этой самой наукой, с другой стороны. Свой вклад в этот тотальный деструктивный процесс делают и упоминавшиеся выше, «Трастеры», «виброметры», «анализаторы голоса», «считыватели отпечатков мозга» и подобные им псевдоустройства. Ни одно из них в строго контролируемых условиях, а таких исследований, поверьте, было немало, не смогло показать эффективности выявления интересующих состояний на уровне выше случайного, и даже близко по точности и надежности не приближается к классическому полиграфу, который, как мы видели, к сожалению, также не лишен ряда известных недостатков.

Но вернемся к вызванному потенциалу Р300. Несмотря на деструктивную деятельность Л. Фаруэлла и поддерживающих его соратников-коммерсантов, он продолжает нести в себе серьезные потенциальные возможности эффективного инструмента выявления скрываемой информации и оценки ее достоверности. Работы в направлении изучения этой возможности интенсивно продолжаются как в США в рамках исследовательской программы Института полиграфа Министерства обороны, так и в ряде других стран, из которых, прежде всего, необходимо отметить Японию. Там, в частности, этими исследованиями занимаются группа полицейских психологов под руководством Шинджи Хира (Shinji Hira). Эта группа широко известна своими прикладными исследованиями одного из методов тестирования на полиграфе, известного под названием «Метод оценки фактической осведомленности» (в принятой в России терминологии – МСИ), который является единственной законодательно разрешенной прикладной психофизиологической процедурой, активно применяемой при проведении уголовных расследований в Японии, о чем мы уже говорили выше. Результаты большинства прикладных исследований в этой области по понятным причинам в настоящее время большей частью являются недоступными для широкой общественности, однако имеются общие представления о том, как в действительности может выглядеть потенциальная методика выявления и проверки достоверности информации на основе анализа потенциала Р300.

Прежде всего, на голову обследуемому человеку обычно надевают специальный шлем, подобно тому, как часто показывают в фантастических фильмах. С его помощью волна Р300 может быть получена с различных точек на поверхности головы. Наиболее качественно она регистрируется в центральном (Cz) и центрально-теменном (Pz) отведении. С целью снижения вероятности появления артефактов, регистрирующие электроды иногда фиксируются на голове с помощью обычного клея-коллодия или других аналогичных средств.

Из всех возможных стимулов, которые предъявляются испытуемому в процессе тестирования, преимущественно используются только визуальные – фотографии предметов и мест, непосредственно связанных с расследуемыми событиями. Применение звуковых стимулов и, тем более, в форме развернутых вопросов является в принципе неприемлемым по причине невозможности точного определения границ стимула и момента начала отсчета при измерении интересующей энцефалографической реакции. Чаще всего используется формат построения эксперимента, при котором на один проверочный стимул должно приходиться не менее 4 контрольных стимулов.

Здесь необходимо подчеркнуть одну важную закономерность: волна Р300 выраженно возникает только в том случае, когда частота предъявления вызывающего ее стимула в ряду контрольных не превышает 0,2, а сами предъявления носят случайный, непредсказуемый характер (такая схема эксперимента в англоязычной литературе носит название «oddball paradigm»). Эти жесткие требования можно выполнить только в условиях упомянутого выше «Метода оценки фактической осведомленности». Стимулы-изображения размером 1010 см предъявляются на экране компьютера, длительность каждого стимула – не более 0,3 сек., межстимульный интервал – 2,5 сек., каждый стимул предъявляется по 80 раз в случайном порядке. Таким образом, для отработки одного проверяемого признака, предъявляемого в виде фотографии предмета или места, на фоне четырех контрольных стимулов всего потребуется предъявить 400 стимулов при общей продолжительности теста 16,5 мин. Если таких проверяемых признаков будет четыре, то исследование займет более часа. В процессе предъявления серии стимулов исследуемое лицо в соответствии с инструкцией обязано нажимать пальцем на кнопку сразу же после появления на экране очередного изображения. Для обработки результатов используются стандартные статистические процедуры.

По имеющимся на сегодня данным описанная выше процедура выявления скрываемой информации с помощью измерения потенциала Р300 в отдельных случаях приводит к очень неплохим результатам, однако характеризуется высокой нестабильностью – от 100 %-ной точности до уровня случайного угадывания. Это обстоятельство, по мнению японских исследователей, пока не позволяет предлагать данный метод для широкого практического использования в реальных условиях. В настоящее время ими проводится активное изучение факторов, которые приводят к нестабильности получаемых результатов. Так что Л. Фаруэлл явно преувеличивает реальные возможности своих «отпечатков мозга».

Необходимо отметить, что перспективы анализа волны Р300 стать суперметодом выявления скрываемой информации и оценки ее достоверности сегодня уменьшились еще больше. Относительно недавно упомянутый выше Д. Розенфельд, бывший коллега и соратник, а теперь открытый противник и конкурент уже достаточно раскритикованного здесь Л. Фаруэлла, решил окончательно испортить ему жизнь и опубликовал в серьезном профессиональном научном журнале «Психофизиология» (Psychophysiology) большую статью под названием «Простые и эффективные меры противодействия тестам по выявлению скрываемой информации, основанным на использовании вызванного потенциала Р300». Не вдаваясь в детали, следует отметить, что суть предлагаемого противодействия заключается в использовании специальных приемов манипулирования вниманием. Получаемые при этом эксперименте результаты впечатляют – в описываемых исследованиях их применение приводило к снижению точности обнаружения скрываемой информации с 82 % до 18 %, то есть до уровня случайного угадывания.

В сентябре 2008 года, в Санкт-Петербурге, на XIV международном конгрессе ООН по психофизиологии Д. Розенфельд доложил о новом способе предъявления стимулов, который способствует преодолению возможного противодействия при обследовании с помощью вызванного потенциала. Выступая на этом же конгрессе, представители Голландии и Японии уверенно высказались за перспективу развития этого метода в будущем. Тем не менее, принимая во внимание результаты, полученные учеными сегодня, нетрудно понять, что еще не скоро измерение и анализ вызванного потенциала Р300 войдет в повседневную практику и заменит классический полиграф.

Глава 31 Дистанционное измерение размера зрачка

Измерение и анализ зрачковой реакции человека не является современным изобретением в прикладной психофизиологии. Уже давно ученым известно, что расширение зрачка происходит в результате либо стимуляции симпатической нервной системы, либо снижения активности парасимпатической нервной системы, то есть имеет в своей основе те же психофизиологические механизмы, которые лежат в основе всех методов использования обычного полиграфа для оценки достоверности сообщаемой человеком информации. Анализ зрачковой реакции уже давно используется в целом ряде прикладных направлений, таких как отвыкание от героина, оценка уровня умственной нагрузки или исследование различных аспектов памяти. Первые попытки использования зрачковой реакции в ходе процедуры тестирования на полиграфе были предприняты в начале 40-х годов прошлого века. Эти ранние исследования показали, что акт произнесения лжи действительно сопровождается изменением размера зрачка. В частности было показано, что зрачковая реакция всегда имеет место при ответах на все вопросы, относящиеся к преступлению, однако она более выражена при ложных ответах на них.

В более поздних исследованиях с использованием «Метода оценки фактической осведомленности» было продемонстрировано, что зрачок в среднем расширяется больше у «виновных» испытуемых, чем у «невиновных». К сожалению, рассматривая возможность практического применения обнаруженной закономерности, необходимо констатировать, что помимо лжи, на размер зрачка могут оказывать влияние и другие факторы, которые не всегда поддаются контролю. Например, неопределенность, которую испытуемый может иметь в отношении возможного исхода эксперимента, приводит к более выраженному расширению зрачка, чем однозначная определенность такого исхода. Кроме того, чем больше испытуемый верит в эффективность теста, тем сильнее зрачковая реакция. Наконец, показано, что когнитивные процессы, объем и сложность задач, вовлеченных в подготовку и речевую реализацию лжи также могут оказывать влияние на степень расширения зрачка.

Существенно ограничивают возможности практического использования метода анализа зрачковой реакции и такие обыденные факторы, влияющие на изменение и измерение размера зрачка, как колебания освещенности в помещении, движения головы, векодвигательная реакция, а также флуктуации психофизиологического состояния испытуемого.

Таким образом, несмотря на относительную простоту регистрации зрачковой реакции современными методами, вопрос о широком практическом использовании этого показателя в прикладных психофизиологических методах оценки достоверности информации пока не решен. Исследования продолжаются.

Глава 32 Функциональная магнитно-резонансная томография

Когда человек выполняет те или иные когнитивные операции, например, такие как арифметический счет, чтение, логический анализ или произнесение лжи, у него активируются различные отделы мозга. Повышение активности нейронов сопровождается усилением их метаболизма и увеличением локального кровоснабжения. Для регистрации изменения кровоснабжения различных областей мозга используется технология, известная под названием функциональная или динамическая магнитно-резонансная томография. В типичном исследовании испытуемый, расположенный в трубе магнитометра (ядерно-магнитнорезонансного томографа – ЯМРТ), выполняет определенные когнитивные задачи. В самых первых экспериментах испытуемые рассматривали различные простые визуальные образы типа решеток, а исследователи в это время изучали характер изменений кровотока в зрительной коре.

Следует отметить, что каждая томограмма неповторима так же, как неповторим мозг каждого индивида, отличающийся формой, размером и метаболизмом. Поэтому в процессе экспериментов вначале делается общее ЯМРТ-изображение мозга. Затем через короткие интервалы времени делаются последовательные ЯМРТ-снимки низкого разрешения. Часть из них делается в процессе выполнения когнитивной задачи, а часть – в состоянии, используемом для контроля. Например, одни изображения можно получать в периоды, когда человек лжет, а другие тогда, когда он говорит правду. После этого два комплекта ЯМРТ-снимков сравниваются между собой для выявления зон активации в мозге. Ранние ЯМРТ-исследования показали, что во время лжи усиливается активность в нижней и боковой областях лобной коры, отвечающей за особо сложные процессы переработки информации. Другие исследования свидетельствуют о том, что произнесение лжи сопровождается также повышением активности в средней и верхней коре лобных долей мозга, а также в средней височной извилине. Но это пока, пусть и перспективные, но все же только исследования, в принципе способные в будущем дать очень важные сведения о механизмах лжи, которые не могут быть получены никакими другими способами. О более широком практическом применении этой сложнейшей техноогии говорить рано. Помимо проблемы дальнейшего научного обоснования, здесь огромную тормозящую роль будут играть еще и такие факторы, как громоздкость аппаратуры, сложность эксплуатации и исключительно высокая ее стоимость.

Глава 33 Термография кожных покровов

Возможность применения дистанционной регистрации температуры кожных покровов человека для оценки достоверности сообщаемой им информации изучается уже более 30 лет. За это время сменилось несколько поколений приборов – тепловизоров или термовизоров, используемых в этих целях, но впечатляющих успехов в этом направлении пока не достигнуто.

Свое внимание исследователи фокусируют не на температуре кожи вообще, а только отдельных ее участков, в которых наблюдается максимальная динамика состояния кровоснабжения, в первую очередь в области глаз. Главной задачей использования тепловизоров является обнаружение кратковременных изменений кровотока, обусловленных активностью симпатической нервной системы. Другими словами, речь идет о поиске новых психофизиологических показателей состояния этого отдела нервной системы в дополнение к тем, которые уже регистрируются с помощью полиграфа.

Очевидным преимуществом возможного использования тепловизоров для оценки достоверности информации является возможность их использования скрытно от изучаемого лица, поскольку их применение не требует наложения каких-то специальных датчиков. Однако серьезным недостатком данного подхода является необходимость сложных преобразований регистрируемых термоизображений для получения сведений о происходящих в действительности изменениях температуры, зашумленных движениями тела, воздушными тепловыми потоками, одеждой и другими искажающими факторами. Зарегистрированные тепловизором сигналы должны подвергаться серьезной компьютерной обработке, прежде чем они могут быть как-то интерпретированы.

Проводимые Институтом полиграфа Министерства обороны США исследования возможностей термовизоров при расследовании экспериментальных, так называемых «мнимых преступлений» («mock crime») в принципе показывают обнадеживающие результаты, позволяя правильно выявлять около 80 % как «причастных к преступлению», так и «непричастных» обследуемых. В другой категории исследований дистанционная регистрация температуры кожи использовалась в качестве дополнительного канала информации в процессе проведения обследований на полиграфе. В целом, полученные к настоящему времени данные показывают, что в качестве независимого метода термография пока еще обладает меньшей точностью, чем полиграф, тогда как их совместное применение достаточно сильно повышало эффективность выявления лжи.

Несмотря на подтверждение в условиях эксперимента возможности использования тепловизоров для оценки достоверности информации, в прикладном плане эта технология пока еще очень далека от практической реализации.

Во-первых, ее основное преимущество – дистанционность, а значит потенциальная возможность скрытного применения, существенно подрывается тем обстоятельством, что между объективом тепловизора и источником теплового излучения не должно быть никаких препятствий, например, камуфлирующих экранов, предназначенных для скрытия прибора от внешних взоров и одновременно блокирующих поток теплового излучения, что, очевидно, может создавать непреодолимые технические проблемы.

Во-вторых, оборудование для регистрации и обработки тепловых изображений является достаточно сложным и стоит неизмеримо дороже хорошего и тоже, кстати, не дешевого полиграфа, что вряд ли сделает этот метод широко доступным.

И, наконец, в-третьих, в реальных условиях надежность тепловизионного метода будет значительно снижаться в результате действия таких банальных факторов как движения испытуемого, сквозняки, колебания температуры и влажности в помещении, то есть всех тех факторов, которые приводят к изменению температурного баланса между кожным покровом лица и окружающим воздухом. Никаких обнадеживающих решений по преодолению указанных недостатков пока не найдено, а поэтому ожидать какого-то внезапного прорыва в этом направлении в ближайшие годы пока нет никаких оснований.

Глава 34 Радиолокация и лазерная доплеровская виброметрия тела человека

Разработка этого оригинального направления ведется с целью создания новых дистанционных методов регистрации основных физиологических показателей, таких как пульс и дыхание, которые обычно контролируются с помощью датчиков контактного полиграфа. В основном речь идет о двух подходах к регистрации вибрации кожных покровов, основанных на принципиально различных физических принципах:

• традиционная локация в диапазоне радиоволн;

• лазерная доплеровская виброметрия.

Рис. 25. Лабораторный образец радиолокационной установки для контроля пульса и дыхания человека

Локация в диапазоне радиоволн. В принципе, сегодняшний технический уровень развития данного направления позволяет определять динамику таких физиологических показателей человека, как пульс и дыхание на расстоянии от 1 до 100 метров. При этом применяемые методы способны определять параметры пульса и дыхания на основе регистрации колебаний кожных покровов практически любой части тела. Для регистрации могут использоваться стационарные и портативные приборы. На рис. 25 показан один из лабораторных образцов для контроля пульса и дыхания человека.

Как и в случае любой другой системы, используемой для дистанционной регистрации психофизиологических показателей человека, наиболее серьезной проблемой является борьба с артефактами, обусловленными движениями тела. Именно здесь требуются значительные усилия по разработке алгоритмов выделения интересующего сигнала из высокого уровня зашумления.

Лазерная доплеровская виброметрия. По своей сущности лазерная доплеровская виброметрия (ЛДВ) близка к таким известным и широко используемым в психофизиологических исследованиях человека методам, как акселерометрия и плетизмография, которые при контактном применении преобразуют вибрацию кожных покровов в информацию о состоянии вызывающих ее физиологических процессов, При этом возможна регистрация большего количества физиологических показателей, чем, например, при использовании обычной радиолокации. В частности, можно регистрировать:

1) напряжение мышц;

2) тремор;

3) частоту пульса;

4) тоны сердца;

5) разнообразные параметры дыхания.

Методы и устройства, работающие на основе принципа Доплера, определяют фазовый сдвиг между падающим на тело человека и отраженным лучами лазера на основе измерения интерференции, возникающей между ними (рис. 26 и 27). Для этих целей, например, может использоваться лазер с длиной волны 633 нм и мощностью 1 мВт. Такое устройство будет действовать на расстоянии до 5 м, иметь полосу пропускания 0-20 кГц и чувствительность к перемещениям кожи – менее 1 нм. При благоприятных условиях с помощью данного метода можно будет регистрировать напряжение мышц в форме так называемой «акустической миограммы», которая хорошо коррелирует с обычной электромиограммой и может использоваться в задачах контроля психофизиологического состояния человека.

Рис. 26. Общая схема возможностей лазерной доплеровской виброметрии (на схеме сверху вниз: миограмма, тремор, пульс, сердечный ритм, дыхание, голос

Рис. 27. Образцы сигнала пульса в области сонной артерии, регистрируемого методом лазерной доплеровской виброметрии, до (верхний график) и во время (нижний график) проведения допроса

В случае применения данного подхода для определения степени напряжения мимических мышц лица, появляется возможность обнаружения конкретных эмоций, переживаемых человеком в момент контроля (рис. 28). Важно отметить, что на регистрируемые сигналы слабо влияют различные шумы и другие внешние условия.

Рис. 28. Сопоставление сигналов обычной электромиограммы (EMG) и «акустической миограммы» (LDV), зарегистрированной с помощью метода лазерной доплеровской виброметрии, для различных эмоциональных состояний (на схеме сверху вниз: испытуемый хмурится, улыбается, слегка улыбается)

Говоря о перспективах реального практического использования методов радиолокации и лазерной доплеровской виброметрии в рамках системы методов оценки достоверности информации, какие-либо прогнозы пока делать рано как в отношении их самостоятельной эффективности, так и с точки зрения возможности технической реализации. К сожалению, эти технологии страдают теми же проблемами, которые отмечались для методов анализа зрачковой реакции и термографии.

Глава 35 Анализаторы голоса, или что надо знать о так называемых «анализаторах стресса в голосе»

Как ни странно, но наибольшее разочарование среди новых технологий, потенциально способных улучшить методологию оценки достоверности сообщаемой человеком информации, несмотря на имевшиеся ожидания, пока вызывает выявление и анализ стресса в голосе.

Простая теория, которая давно положена в основу этого подхода, утверждает, что состояние волнения, возникающее в процессе акта лжи, отражается в незначительных флуктуациях параметров голоса, которые могут быть легко зарегистрированы. Столь простая, а, по сути, псевдонаучная концепция привела к появлению множества различных коммерческих устройств, предназначенных для выявления стресса в голосе и активно продающихся во всем мире по ценам от бросовых до запредельных. В последние 35 лет с завидным постоянством под разными названиями, но обязательно с ореолом «научности» и таинственности самыми разными фирмами, не имеющими никакого отношения к науке, предлагаются приборы, позиционируемые как «анализаторы стресса в голосе».

Сотрудники служб безопасности, коммерсанты разного уровня, да и просто обыватели, не имея достаточной профессиональной подготовки для того, чтобы оценить истинную суть этих устройств, реальные возможности и эффективность, под воздействием рекламы активно их покупают, чтобы потом убедиться в обмане и полной бесполезности.

Учитывая важность вопроса и катастрофические масштабы массового заблуждения в отношении возможностей и работоспособности «коммерческих анализаторов голоса», необходимо более широко осветить данную проблему и показать отсутствие у этих приборов как теоретической, так и экспериментально-практической валидности, то есть научной обоснованности. Тем более, что эта проблема никогда широко и объективно в российской литературе не обсуждалась. Для того чтобы лучше понять, что это за приборы, сделаем небольшой экскурс с комментариями в историю их появления.

Начнем с того, что в 1970 году два американца – полковник в отставке Чарльз Макквистон (Charles R. McQuiston), бывший армейский оператор полиграфа, и Аллан Белл (Allan D. Bell), бывший сотрудник армейской разведки, организовали в штате Виржиния фирму «Dektor Counterintelligence and Security, Inc.», которая начала выпускать анализаторы психологического стресса PSE (Psychological Stress Evaluator) и обучать в течение 5 дней операторов для работы на них. В 1972 году они подали заявку и 20 июля 1976 года получили патент (№ 3971034) на свой прибор. Несколько позднее некто Фред Фуллер разработал аналогичный прибор, который получил название анализатора стресса в голосе VSE (Voice Stress Evaluator). Он, якобы, был основан на том же самом психофизиологическом принципе, что и PSE. Утверждалось, что эти и подобные им приборы (Mark-II, ESM, Hagoth и др.) в отличие от полиграфа способны устанавливать неискренность человека без подключения к его телу датчиков, а путем измерения изменений в голосе, обусловленных стрессом, который сопровождает ложные высказывания. В ходе процедуры проверки на искренность, напоминающей испытание на полиграфе в том смысле, что проверяемому задаются нейтральные, проверочные и контрольные вопросы, производится звукозапись его ответов, которые затем анализируются с помощью прибора. По утверждению авторов, такой опрос, якобы, можно было проводить даже по телефону. Например, работник кадрового аппарата мог задать кандидату на работу ряд заранее подготовленных вопросов, а потом, проанализировав звукозапись ответов на них, получить сведения о степени искренности кандидата.

Хотя еще Макквистон и Белл утверждали, что предложенная ими процедура вряд ли будет надежной, если в ней не будет использоваться формат метода с контрольными вопросами, многие производители и тем более потребители подобных анализаторов голоса использовали их без учета данного требования. Если бы за прошедшие 35 лет были действительно получены неопровержимые доказательства того, что данный метод обладает декларируемой высокой точностью и надежностью, то он, несомненно, уже давно стал бы эффективным диагностическим средством в самых различных областях человеческой деятельности, включая бизнес и международные переговоры. Однако таких убедительных доказательств так и не появилось.

Суть работы анализаторов стресса в голосе объяснялась следующим образом. В процессе анализа звукозаписей речевых высказываний с помощью прибора якобы выделяются невоспринимае-мые на слух акустические характеристики голоса, обусловленные стрессом. В частности, производители PSE утверждали, что этот прибор измеряет низкочастотную (около 10 ГЦ) модуляцию частоты основного тона голоса, обусловленную тремором мышц. Действительно, английским физиологом Липпольдом в свое время было показано, что в состоянии полного расслабления и покоя скелетные мышцы испытывают миографический тремор (микровибрацию) с частотой около 10 сокращений в секунду. В состоянии психофизиологического возбуждения этот тремор ослабевает или исчезает совсем. Суть теории, лежащей в основе приборов типа PSE, заключается в том, что мышцы голосового аппарата, глотки и дыхательная мускулатура также должны быть подвержены аналогичному тремору, который модулирует (накладывается) на речевой сигнал. Причем голос человека в спокойном состоянии будет характеризоваться максимальной представленностью этого низкочастотного компонента, а при стрессе его выраженность будет минимальной. Однако, в прямых миографических экспериментах это явление в указанных мышцах обнаружено не было, так же как не было убедительно технически доказано, что PSE, VSE и им подобные устройства действительно измеряют степень низкочастотной модуляции речевого сигнала.

В своем рекламном обзоре практического использования анализаторов голоса PSE Макквистон указывал, что в более чем 10 000 случаев его применения не было допущено ни одной ошибки, а в 5574 случаях совместного использования PSE и полиграфа наблюдалось 99,85 %-ное совпадение заключений. Очевидно, что подобные декларативные заявления не имеют никакой практической ценности, так как валидность и эффективность любого диагностического метода или прибора должна оцениваться обязательно с соблюдением необходимых требований научной методологии. К тому же в двух приведенных выше цифрах исходно заложено серьезное противоречие, указывающее на небрежное и поверхностное отношение автора к проблеме точности и надежности своего детища. Если точность PSE действительно совпадает с точностью полиграфа (на 99,85 %), а точность последнего, как известно, где-то около 90 % (по крайней мере, заведомо не 100 %), то непонятно, каким же образом в 10 000 случаев не было получено ни одного ошибочного заключения тогда, когда их должно было быть около 1000.

Но это все рассуждения. А вот каковы результаты независимой оценки точности этих приборов. Еще в 1974 году в ходе специальных слушаний в конгрессе США по вопросу использования полиграфа и аналогичных устройств в ключевых федеральных ведомствах были представлены многочисленные данные о низкой надежности анализаторов PSE и было принято законодательное решение, запрещающее их использование в государственных учреждениях. Исследования эффективности анализаторов голоса, проведенные в армии США, показали, что с их помощью правильные результаты получаются только в 1/3 случаев, то есть диагностика осуществляется на уровне ниже, чем случайное угадывание. Аналогичный вывод о низкой эффективности приборов PSE и VSE в выявлении искренности или неискренности был получен и в Агентстве Национальной Безопасности, которое, однако, порекомендовало попробовать их возможности в других областях, где возникает необходимость дистанционной оценки состояния стресса.

В 1978 году во время очередных слушаний в Конгрессе США были представлены новые результаты исследований анализаторов голоса, проведенные Бреннером и Брэкскомбом в университете штата Орегон и в Массачусетском технологическом институте, соответственно. По полученным ими данным анализатор типа PSE действительно может выявлять состояние стресса по изменению определенных акустических характеристик речевого сигнала, однако эти приборы характеризуются серьезными техническими недостатками, приводящими к низкой воспроизводимости (надежности) получаемых с их помощью результатов. В частности, их показания сильно зависят от качества звукозаписи и произвольного изменения своего голоса диктором.

Ф. Ховарт, известный в США специалист в области полиграфа, провел сравнительное исследование диагностической эффективности анализатора PSE и электрокожной реакции (КГР) в условиях лабораторного теста, в ходе которого выявлялось скрываемое проверяемым число. Точность диагностики с помощью PSE составила всего 38 %, что было даже хуже уровня случайного угадывания (равного примерно 50 %), тогда как точность выявления скрываемой цифры на основе электрокожной реакции была 92 %. Последующие исследования Дж. Кубиса также показали, что наибольшей эффективностью в обнаружении лжи обладает контактный полиграф, затем следует анализ признаков невербального поведения, а анализаторы голоса дают наихудшие результаты, не отличающиеся от подбрасывания монеты. В контролируемом эксперименте эти приборы практически не были способны различать лиц, совершивших кражу, ее свидетелей и лиц, совершенно к ней непричастных.

Японский специалист в области полиграфа Сузуки провел акустический анализ частоты основного тона, интенсивности и временных характеристик 75 ответов на проверочные вопросы в ходе реальных уголовных расследований. Ни один из параметров не дал точности диагностики выше, чем уровень случайного угадывания, из чего был сделан вывод о полной ненадежности и бесполезности анализаторов голоса в задачах оценки достоверности сообщаемой человеком информации.

Такова история, которая, к сожалению, мало чему научила настоящее. Судя по всему, эти и подобные им приборы еще долго будут кормить тех, кто их производит и ими торгует. Примечательно в этом плане высказывание руководителя фирмы, выпускавшей анализатор голоса Hagoth. На вопрос корреспондента одной американской газеты – «Так работает все-таки ваш прибор или нет?» он ответил – «Конечно! Если не верите, посмотрите на мой счет в банке». После таких циничных заявлений, становится понятным, что все анализаторы голоса, в каких бы видах и упаковках они не выпускались, оказываются сродни таким мошенническим брендам, как Гербалайф, Кремлевская таблетка или Циркониевый браслет. К сожалению, бороться с заблуждением потребителей путем обращения к их разуму невозможно – каждый хочет сначала потратить деньги, а уж потом убедиться в обмане производителей и продавцов на самом себе. Это их право.

Если же обратиться к новейшему поколению анализаторов стресса в голосе – современным компьютерным устройствам (Computer Voice Stress Analyzers – CVSA), которые в последнее время все больше наводняют низкотребовательный российский рынок, и, не вдаваясь в существо этих приборов, уже описанное выше, посмотреть хотя бы прилагаемые к ним инструкции, то сразу поражает низкое качество их содержания. Важные психофизиологические представления изложены примитивно, ниже уровня домашней хозяйки и, в значительной мере, просто неправильны. Содержательные ошибки можно встретить в каждом абзаце. Материал эклектичен, все мешается в одну кучу. Предлагаемые методики применения прибора представляют собой грубый, с плохим переводом и искажениями перенос типовой процедуры обследования с использованием контактного полиграфа даже без попыток ее адаптации к условиям «бесконтактности». Чего только стоит одна фраза «…ступни ног обследуемого должны плоско стоять на полу», встречающаяся в одной из таких инструкций.

Легко убедиться, что, несмотря на огромные по объему тексты инструкций по применению анализаторов голоса, в них практически нет информации о том, какие же психофизиологические явления и закономерности положены в основу действия этих приборов, помимо того что почти дословно повторяются высказывания самых первых разработчиков, приведенные выше. А ведь эта информация исключительно важна для того, чтобы понимать, какие методические требования и почему нужно соблюдать, чтобы получать максимально валидные результаты и контролировать их качество. К сожалению, этого нет.

Совершенно неубедительно также выглядят попытки введения сегодняшними авторами собственных определений психологических и психофизиологических понятий и их классификации. Зато вместо нормального изложения содержательной части метода огромное внимание (львиная доля текстов) уделено мелким и второстепенным деталям работы с программным обеспечением, которые и без того очевидны любому современному человеку, знакомому с компьютером. Это известный прием, который используется для того, чтобы усилить видимость научности и сложности проблемы, решаемой с помощью компьютерных технологий.

Высказанное выше мнение не является отражением предвзятого отношения авторов к «анализаторам голоса». Аналогичную позицию по этому вопросу имеют все наиболее уважаемые в мире и компетентные профессиональные организации в области прикладной психофизиологии вообще и оценки достоверности сообщаемой человеком, в частности. Без колебаний можно назвать две из них – это Американская Ассоциация Полиграфа (АРА) и Институт полиграфа Министерства обороны США, позиция которого формирует принципы использования полиграфа и других средств оценки достоверности информации во всех федеральных ведомствах США. Так вот, обе эти предельно уважаемые организации совершенно однозначно и без каких либо «если», на основании массы проведенных исследований, признают все без исключения «анализаторы стресса по голосу», включая их самый последний вариант – CVSA, неэффективными и совершенно не допустимыми для практического использования ввиду их низкой точности и надежности. Руководство этих организаций обратилось с просьбой к специалистам в области прикладной психофизиологии во всем мире, используя свои профессиональные знания, разъяснять псевдонаучную сущность этих анализаторов и всеми силами противодействовать подмене сложной психофизиологической процедуры оценки достоверности сообщаемой человеком информации использованием подобных «игрушек», совершенно для этих целей не пригодных.

Позиция Американской ассоциации полиграфологов и Института полиграфа США недавно была поддержана и Национальной академий наук США, специальный исследовательский комитет (National Research Council) которой, проведя в 2003 году по заданию Правительства США изучение вопроса научной обоснованности использования полиграфа и других методов оценки достоверности информации, пришел к однозначному выводу о том, что на сегодняшний день не существует ни одного доказательства того, что «голосовые анализаторы» имеют хоть какое-то научное обоснование и могут использоваться на практике.

Тем не менее, ситуацию пока переломить не удается ни в России, ни в США, ни в других странах. В США ситуация с использованием «анализаторов голоса» особенно показательна. Благодаря агрессивной маркетинговой политике и откровенному обману потребителей со стороны производителей и продавцов этих лжеустройств, они получили достаточно широкое распространение, прежде всего, в полицейской практике во многих штатах США. Другая причина «опухолевого роста» численности этих приборов – полное естественнонаучное невежество полицейских, населения, а также пассивная позиция федеральных и муниципальных властей, которые, так и не пресекли распространение этого псевдонаучного изделия.

И все же борьба истины с ложью пока не проиграна и не закончена. Правда, к сожалению, продолжается она только в США, а Россия пока в нее не включилась. В настоящее время использование «голосовых анализаторов» запрещено во всех без исключения федеральных ведомствах США, а также в 9 из 50 штатов, в таких, как Иллинойс, Оклахома, Мичиган, Техас, Вермонт, Виржиния, Южная Каролина, Кентукки и Северная Дакота. Еще в нескольких штатах рассматривается вопрос о запрете «анализаторов голоса». В остальных же штатах применение этих приборов не то чтобы разрешено, а просто никак не регламентировано.

Кроме того, в соответствии с федеральными положениями о «Равных правах при найме на работу» и «Требованиям к процедурам отбора при найме на работу» голосовые анализаторы запрещено использовать при проведении мероприятий по оценке принимаемых на работу кандидатов. Таким образом, оказывается, что анализаторы голоса «успешно» применяются только на уровне местных полицейских участков по их собственной инициативе без какого-либо централизованного регулирования этого процесса. Кроме того, по имеющимся на сегодняшний день сведениям, несмотря на то, что после трагедии «11 сентября» Президент Буш подписал директиву № 1447 «О мерах безопасности на авиационном транспорте», которая разрешала Министру транспорта среди прочих мер обеспечения безопасности использовать «компьютерные анализаторы голоса», применение таких анализаторов развития не получило, тем самым не позволив мошенникам от науки в очередной раз нажиться на страданиях людей.

Борьба с лжеанализаторами голоса продолжается и сейчас. Лидирующие позиции в ней занимает Институт полиграфа Министерства обороны США (недавно переименован в Академию оценки достоверности информации). По его инициативе и при активной финансовой поддержке постоянно проводятся масштабные всесторонние исследования эффективности этих устройств. Почти все они с высокой убедительностью показывают, что коммерческие анализаторы голоса не обладают необходимой валидностью и не могут даже близко рассчитывать на то, чтобы заменить собой полиграф. При этом подчеркивается, что эти приборы в принципе способны определять наличие у человека сильного стресса по неизбежно сопровождающим его множественным изменениям в голосе, однако в практическом плане они совершенно не пригодны для оценки достоверности информации, содержащейся в его высказываниях.

Атаку против анализаторов голоса начала и юридическая система США. Все чаще в судах разных уровней судьи с гневом отметают доказательства, предъявляемые полицией на основе использования анализаторов голоса, признавая их научно необоснованными. Более того, суды начали рассматривать иски американцев, пострадавших от неправильных выводов, полученных с помощью этих приборов. Один из калифорнийских судов в 2004 году рассматривал иск к Национальному институту установления истины (National Institute of Truth Verification – NITV) – крупнейшему производителю и поставщику компьютерных анализаторов голоса на американском рынке, в связи с несоответствием продаваемой им продукции заявляемым качествам (способности выявлять ложь) и связанным с эти большим числом фатальных ошибок при использовании этой техники органами полиции. В ходе следствия один из топ-менеджеров этой компании признался, что производимый ею «анализатор голоса» не способен отличать ложь от правды. В этой связи уместно отметить тот факт, что «Американская ассоциация полиграфологов» (АРА) в свое время обратилась с открытым письмом в этот институт, в котором официально заявила, что все утверждения NITV о высокой точности «анализаторов голоса» совершенно не подтверждаются независимыми экспериментальными исследованиями и, по сути, являются прямым обманом и научным мошенничеством. АРА попросила дать также официальный открытый письменный ответ на свое письмо. До сегодняшнего дня ответ из этого института так и не поступил. Кроме того, NITV отказался предоставить экземпляр выпускаемого им «анализатора голоса» Национальному институту юстиции США (National Institute of Justice), который намеревался провести собственное исследование точности прибора и хотел для этого иметь достоверно работающий экземпляр, эффективность которого гарантировалась бы самим производителем. Тем не менее, такое исследование Минюстом США все же было проведено, и его результаты были опубликованы в конце 2007 года. Как и ожидалось, эффективность исследовавшихся приборов оказалась равной нулю.

Еще один правовой скандал с Национальным институтом установления истины, получивший резонанс в США, был связан с тем, что его глава доктор Чарльз Хамбл, на самом деле никогда не защищал никакой докторской диссертации, а, подделав диплом доктора психологии, сам себе присвоил докторскую степень по «маркетинговым» соображениям (как видим, проблема подделки дипломов, о которой говорилось в начале книги, существует не только в России, но и в США). Благодаря этому приему (наличие докторского титула перед фамилией) ежегодная прибыль компании превысила миллион долларов. Этот факт очень показательно характеризует не только самого «доктора» Хамбла, но и всех тех, кто занимается мошенничеством от науки (в том числе и в России), используя в корыстных целях невежество населения в области естественных наук и попустительство закона и властей.

Завершая обсуждение анализаторов голоса, хочется обратиться к самым последним данным, полученным из Пентагона. Как выяснилось, несмотря на официальный запрет, эти приборы продолжают инициативно использоваться некоторыми органами военной полиции, в том числе, в Ираке. Как показало недавнее специальное расследование таких фактов, проведенное по указанию руководства Министерства обороны США, использование этих в принципе не работающих устройств привело к тому, что несколько террористов были ошибочно освобождены после того как они успешно прошли тест с использованием «анализаторов голоса». Расследование также показало, что популярность этих приборов в полицейских органах связана, прежде всего, с тем, что с его помощью проще «выколачивать» признания из подозреваемых. Именно это качество «анализатора голоса» американские следователи считают его главным достоинством.

По утверждению Роберта Рогальского (Robert Rogalski), заместителя министра обороны США по контрразведке, последнее масштабное и тщательное исследование, проведенное по заданию Пентагона, показало «полное отсутствие связи между показаниями анализаторов голоса и реальным наличием или отсутствием лжи и стресса». «Нам нужна более надежная техника, чем просто подбрасывание монеты» – заявил Р. Рогальский. В настоящее время Пентагон повторно запретил использовать «анализаторы голоса» в своем ведомстве.

В заключение данного раздела необходимо подчеркнуть, что речь в нем идет только о коммерческих устройствах, осуществляющих относительно примитивный анализ акустической составляющей речевого сигнала. И хотя цены на эти псевдоустройства, прежде всего, по коммерческим соображениям производителей и продавцов часто бывают запредельными, а сложный компьютерный «обвес» призван создавать ореол глубокой научности, по сути, это те же самые игрушки, которые любой желающий может приобрести в магазине сувениров или в Интернете.

В то же время, совершенно очевидно, что речь человека как таковая, а не только ее некоторые простые акустические характеристики, является богатейшим источником признаков, необходимых для оценки достоверности сообщаемой информации и обнаружения актов лжи. Однако для того, чтобы достоверно выявлять ложь в речи, необходимо исследовать не только ее акустический компонент, но и проводить сложный системный анализ семантических, психолингвистических и паралингвистических составляющих речевых высказываний. Проведение такого анализа требует глубоких профессиональных знаний хорошо подготовленных экспертов и на сегодняшний день, к сожалению, не может быть просто автоматически реализовано ни на персональных компьютерах, ни тем более в примитивных устройствах типа «анализаторов стресса в голосе». Тем не менее, попытки создания таких комплексов, действительно основанных на научных принципах, в настоящее время ведутся не только в зарубежных странах, но и в России. Последние отчеты некоторых отечественных разработчиков позволяют надеяться на появление в ближайшем будущем принципиально новых и эффективных устройств и методик компьютерного анализа устной речи.

В завершение раздела о неудачной судьбе коммерческих анализаторов голоса следует отметить одно общее обстоятельство. Поскольку проблема совершенствования психофизиологических технологий продолжает оставаться актуальной, в настоящее время с завидным постоянством в желтой, да иногда и в серьезной прессе появляется информация о разработке якобы все новых и «уникальных» методов обнаружения лжи, которые предлагаются в качестве альтернативы полиграфу. Анализ показывает, что в лучшем случае большинство из них могло бы быть пригодно лишь на роль дополнительного к полиграфу канала информации, хотя современному полиграфу такие дополнительные каналы совершенно не нужны. Дело в том, что помимо дополнительной полезной информации, которая может поступать по этим каналам, они приносят с собой еще и большой объем шумовых параметров, приводящих в итоге к снижению точности получаемых результатов. Все эти суперинновационные методы хороши ровно настолько, насколько верны теории, лежащие в их основе.

В этой связи уместно было бы напомнить, что в свое время, причем не так давно – в начале ХХ века была придумана «френология», которая предлагала оценивать личностные характеристики на основе измерения выступов и выпуклостей черепа человека. Была разработана совершеннейшая техника для проведения этих измерений. Намного опередив свое время, появился сложнейший антропометрический прибор для измерения поверхности черепа. Его показания были исключительно точны, но они не имели ни малейшего отношения к психологии и оценке личности человека. Так и многие предлагаемые сегодня технологии очень неплохо измеряют различные физические и физиологические процессы, которые, к сожалению, не имеют никакого отношения к оценке достоверности информации, сообщаемой человеком. Поэтому желательно, чтобы в будущем наши теоретические представления о процессе лжи стали бы такими же совершенными, как и технологии, которые мы используем для ее обнаружения.

Заключение

Здесь мы подведем итоги и сформулируем основные выводы, к которым мог бы прийти читатель, дочитавший эту книгу до конца.

Напомним самое главное.

1. На сегодняшнем рынке труда, претерпевающем быстрые и драматические изменения, все тяжелее находить качественный и, особенно, надежный персонал, а поэтому все большее значение приобретают любые пригодные методы его изучения и оценки. Учитывая, что в складывающейся обстановке в перспективе такие явления как мошенничество и обман со стороны работников и кандидатов на работу будут только возрастать, особое внимание должно уделяться методам оценки лояльности и надежности персонала, в том числе тем, которые были описаны в этой книге.

2. Среди современных технологий оценки надежности персонала, которые являются основой кадровой безопасности любой организации, особое место занимает группа прикладных психофизиологических методов, объединяемых под общим названием «Методы оценки достоверности сообщаемой человеком информации». В рамках этой группы на сегодняшний день наиболее эффективными прикладными психофизиологическими методами остаются тестирование с использованием полиграфа и анализ признаков невербального поведения в процессе структурированного интервью. Важно отметить, что с помощью этих двух методов удается уверенно выявлять такие основные виды лжи, как ложь в форме сокрытия и ложь в форме фальсификации или искажения сообщаемой информации. Причем по критерию «простота-точность-стоимость» непревзойденным лидером пока без сомнения остается полиграф. В настоящее время это самый доступный, простой, надежный и эффективный способ оценки достоверности сообщаемой человеком информации.

3. Метод оценки достоверности информации, сообщаемой человеком во время структурированного интервью, основанный на анализе широкого спектра невербальных признаков различной природы, при правильном применении является не менее, а может быть даже более точным и надежным, чем полиграф. Однако он является существенно более сложным, трудоемким и требует более глубокой подготовки специалистов, применяющих его. В массовом масштабе этот метод использовать практически невозможно, да и нецелесообразно, однако при «штучном» применении с его помощью можно решить большой круг практических задач по обеспечению кадровой безопасности, в которых требуется оценка достоверности сведений, сообщаемых человеком.

4. Имеющийся в современной науке и практике материал, позволяет предостеречь потенциальных заказчиков и пользователей от попыток поверхностного и легкомысленного отношения к применению методов оценки людей по внешним признакам. Многие ошибочно считают, что они могут легко отличить, когда человек говорит правду, а когда он лжет. При этом такие «специалисты» используют для своих выводов примерно одни и те же невербальные признаки («отводит взгляд», «ерзает», «нервничает», «почесывает нос» и т. д.), однако они глубоко ошибаются. Особенностью всех перечисленных и подобных им «индикаторов лжи» является то, что они легко поддаются произвольному контролю и управлению. Человек, в том числе и тот, кто говорит ложь, по своему усмотрению может умышленно демонстрировать такие признаки или полностью блокировать их появление, вводя в заблуждение своего собеседника. Поэтому в качестве надежных невербальных признаков могут использоваться только те, которые не доступны волевому контролю и управлению. В книге перечислено достаточное количество таких надежных «индикаторов», однако их выявление в реальных ситуациях общения неподготовленными людьми представляет большую сложность.

5. Прочитавшие эту книгу вряд ли смогут так просто стать специалистами в области прикладной психофизиологии и легко использовать на практике полученную из нее информацию. Не в этом состояла цель книги. Каждый должен хорошо делать свою работу, и описанные методы должны применять только профессионалы. Важно чтобы это хорошо понимали руководители компаний и организаций и, если необходимо, привлекали к данной работе соответствующих экспертов. Где и как их готовят? Это уже другой вопрос.

6. Широкой системы подготовки экспертов в области оценки достоверности информации пока не существует. Однако уже появились места, в которых сконцентрирована достаточно серьезная и качественная методика подготовки специалистов по отдельным аспектам прикладной психофизиологии. В качестве примера можно назвать «Национальную школу детекции лжи», которая организует подготовку специалистов как на базе своего центрального офиса в Москве, так и в своих филиалах в Перми, Новосибирске, Владивостоке, Астане, Киеве и в некоторых других регионах России и стран СНГ.

7. Давая высокую оценку практической эффективности рассмотренных выше методов, надо постоянно помнить, что все они по своей сути являются инструментами вероятностной оценки, а не окончательного принятия решения, поскольку в их основе лежат принципы диагностики по косвенным признакам. Поэтому важно понимать, что при их применении неизбежны ошибки диагностики – как ложноотрицательные («пропуск»), так и ложноположительные («ложная тревога»). Отсюда следует важный вывод: для того чтобы использование этих методов при решении конкретных практических задач было действительно эффективным, они должны применяться не изолированно сами по себе, а обязательно в комплексе с другими традиционными методами обеспечения кадровой безопасности.

8. Анализ причин ошибок, которые имеют место при использовании прикладных психофизиологических методов оценки достоверности сообщаемой информации, показывает, что значительная их часть связана с недостаточной компетентностью или небрежностью специалистов, применяющих эти методы. Эти ошибки страшны тем, что они носят систематический характер и проявляются во всех исследованиях, которые проводят такие «специалисты», что, в итоге, становится источником постоянной угрозы для компании и ее сотрудников и, к сожалению, сильно дискредитирует метод в их глазах. Поэтому наиболее актуальной задачей сегодняшнего дня является создание эффективной системы подготовки экспертов по использованию этой группы методов, их профессионального отбора и постоянного повышения квалификации.

9. Проблема качества подготовки специалистов не надумана. Слишком высокой является цена их ошибок, в результате которых серьезный экономический ущерб несет, как бизнес, от того, что вовремя не выявляются ненадежные работники, так и конкретные честные люди, которых ошибочно обвиняют в совершении действий, не имеющих к ним никакого отношения.

10. Естественная потребность расширить арсенал, а также повысить точность и надежность методов оценки достоверности информации стимулирует развитие новых перспективных направлений прикладной психофизиологии. Основные из них были подробно описаны в книге. На сегодняшний день ближе всего к практическому использованию находятся: «Метод вызванных потенциалов мозга», «Метод динамической магнито-резонансной томографии» и «Метод термографии кожных покровов». Технологии, положенные в основу этих методов, уже позволяют в условиях эксперимента получать неплохие и обнадеживающие результаты, однако, все еще обладают рядом недостатков, ограничивающих в настоящее время возможность их применения для решения широкого круга практических задач.

11. Крайне неблагоприятная ситуация складывается с методом оценки достоверности высказываний на основе анализа голоса говорящего лица. Интуитивно он кажется наиболее перспективным, однако как показала практика и многочисленные строгие исследования, проведенные на самом высоком научном уровне, точность этого метода и используемых в нем приборов не превышает уровня случайного угадывания. Однако трагедия заключается в том, что несмотря на доказанную полную неэффективность этих приборов, они активно продаются и покупаются потребителями, введенными в заблуждение циничными и безнравственными мошенниками от науки. Вред, который уже нанесен этими устройствами бизнесу и отдельным людям, незаслуженно обвиненным с их помощью, является огромным. Тем не менее, разрабатываемые в настоящее время комплексные подходы к анализу устной речи, сочетающие в себе технологии компьютерной и экспертной оценок ее параметров, позволяют надеяться на появление в недалеком будущем действительно надежных методов решения данной задачи.

12. Тем, кто намеревается использовать отдельные технологии оценки достоверности информации для решения стоящих перед ними кадровых задач, важно знать следующее: получив доступ к тому или иному методу, не спешите с его использованием и принятием на основе полученных результатов каких-то кардинальных решений. Потратьте время и удостоверьтесь в том, что вам действительно предлагают надежный, научно обоснованный метод, и что применяться он будет компетентно специалистом, имеющим необходимую профессиональную подготовку и положительный опыт. Это будет вашей гарантией от возможных серьезных ошибок.