Девчонки и прогулки допоздна Уилсон Жаклин

– Ну, как концерт Клоди? Понравился? – спрашивает она, продолжая эксперименты с болтающимся медвежонком.

Я мешкаю. Проще всего сказать «да». Так я и поступаю.

– Магдин папа забрал вас после концерта? Все нормально? – спрашивает папа.

– Конечно, – отвечаю я. – Анна, у тебя медвежонок выглядит так, будто он повесился.

– Знаю, знаю, но не могу сообразить, как еще его прицепить. Если я посажу его в карман, то весь рисунок потеряет равновесие, а мне до завтра надо все закончить.

– Безумие набирать так много работы, – зевает папа. – Ну хорошо, я пошел спать. Давай, Анна, заканчивай, утро вечера мудренее.

– Нет, я обязательно должна что-нибудь придумать, – качает головой Анна.

– А что, если посадить его на липучку?

– Точно! О, Элли, ты гений, – Анна меня целует.

– Ну, это ты, по-моему, хватила, – папа крепко обнимает нас обеих, – но ты хорошая девочка, Элли. Я доволен, что теперь между нами все честно. Никакого больше глупого вранья, ладно?

– Ладно, – соглашаюсь я, не зная, куда девать глаза.

Все хорошо, что хорошо кончается. Они никогда не узнают.

Не тут-то было! В субботней газете – заметка про Клоди Коулмен и про отмену концерта.

Ой, мамочки, караул!

– Элли! – громыхает папа.

Над моей головой сгущаются тучи. Я что-то лепечу в свое оправдание. Опять и опять.

Все без толку.

Звонит Магда. Ее мама тоже видела газету.

Звонит Надин. Все то же самое.

Мы собирались встретиться днем и пойти по магазинам. Нас не пустили. Теперь нам долго будет нельзя никуда ходить, кроме школы.

Звонит Рассел:

– Привет, Элли! Как дела? Понравился концерт? Дискотека оказалась полный отстой. Даже хорошо, что тебя там не было. Я ушел пораньше – надоело подпирать стенки с кучей других печальных парней без партнерш. Да и те девочки, которые там были, мне как-то не показались. Они ничто рядом с тобой, Элли. Ну вот, как я уже говорил, я рано вернулся домой – отец очень обрадовался и сказал, что наконец-то я веду себя как ответственный человек. Так что он на меня больше не сердится и я могу назначить тебе настоящее свидание. Прямо сегодня! Помнишь, я говорил, что знаю, куда хочу тебя повести. Как насчет сеанса в семь тридцать? Фильм «Девчонки на поздней прогулке». Он еще идет в «Рио».

– Тут одна загвоздка, Рассел.

– Не волнуйся, тебе не будет страшно. Я буду крепко держать тебя за руку, обещаю. Говорят, фильм потрясающий. Ну, конечно, это не великое искусство, зато отличное развлечение.

– Рассел…

– Не волнуйся. Если у тебя к этому фильму не лежит душа, мы совсем не обязаны его смотреть. Пойдем куда ты хочешь.

– Я не могу пойти на «Девчонок на поздней прогулке». Я не могу поздно уходить из дома. И рано тоже не могу. Рассел, у меня неприятности. Мне теперь не разрешат никуда ходить целую вечность.

Я выкладываю ему все. Рассел слушает. Ругается. Отчитывает меня за безумный риск. Стонет, что мы никуда не идем.

– Значит, снова тайные свидания в «Макдоналдсе» после школы?

– Похоже на то.

– Ну ладно. Тут ничего не поделаешь. Когда-нибудь мы с тобой устроим праздничный выход, правильно?

– Точно!

– Отлично. Просто ты для меня очень много значишь, Элли. – Повисает пауза. Я слышу его дыхание на другом конце трубки. – Элли… я тебя люблю.

Я судорожно глотаю воздух. Быстро оглядываюсь по сторонам – не подслушивает ли Цыпа.

– Я тебя тоже люблю, – шепчу я и кладу трубку.

И снова ее снимаю. Кому позвонить первой: Магде или Надин? Мне не терпится им доложить о том, что мне только что сказал Рассел.