Интеллектуальная собственность в бизнесе: изобретение, товарный знак, ноу-хау, фирменный бренд... Дашян Микаэл
Из анализа договора купли-продажи и экспортного контракта следует, что их предметом являлась не передача имущественных прав на программу, а купля-продажа экземпляров программы на материальном носителе. Следовательно, указанный контракт был направлен не на передачу имущественных прав, а на продажу товаров.
Налоговому органу было предписано возвратить НДС, а суд руководствовался ст. 16 Закона о правовой охране программ для ЭВМ, согласно которой «перепродажа или передача иным способом права собственности либо иных вещных прав на экземпляр программы для ЭВМ или базы данных после первой продажи или другой передачи права собственности на этот экземпляр допускается без согласия правообладателя и без выплаты ему дополнительного вознаграждения». Отсюда суд делает вывод о терминологической разнице понятий «имущественные права на программу» и «экземпляр программы». Последний, будучи движимым имуществом, в целях налогообложения признается товаром (п. 3 ст. 38 НК РФ)[82].
Необходимо отметить, что возникают споры и по третьему основанию: предприниматели пытаются рассматривать передаваемый объект как совокупность вещных и имущественных прав[83].
Например, из материалов дела следует, что правоприобретатель заключил с правообладателем лицензионный договор, согласно которому правообладателю предоставляются права на коммерческое использование программы для ЭВМ на устанавливаемых условиях. Под коммерческим условием стороны договорились понимать реализацию программного произведения, содержащего программное средство в качестве товара или иное его использование в хозяйственном обороте в качестве имущества. При этом в стоимость договора включена стоимость предоставления оригинала программного произведения и имущественных прав на него. Таким образом, объектом договора было признано программное произведение в одном экземпляре, а также имущественные права на него, в том числе и право на воспроизведение.
Первоначально позиция судебных органов основывалась на том, что правоприобретатель обоснованно применил ставку 0%, поскольку имел место экспорт товара – экземпляра программы для ЭВМ. В кассационной жалобе налоговая инспекция требовала решение суда отменить и в иске отказать по причине того, что у истца отсутствовали основания применять ставку 0%, так как имела место передача имущественных прав.
Постановлением Федерального арбитражного суда СевероЗападного округа от 15.07.2002 г. № А56-7970/02[84] решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области было отменено.
Это обусловлено в первую очередь тем, что суд первой инстанции не исследовал в полной мере вопрос о том, является ли программный продукт объектом имущественных прав либо экземпляром программы.
Из постановления Федерального арбитражного суда СевероЗападного округа от 31 марта 2003 г. № А56-7979/02[85] следует, что в процессе анализа законодательных актов суд пришел к выводу, что законодатель различает понятия программы для ЭВМ как объекта имущественных прав и экземпляра программы для ЭВМ как товара, с которым необходимо согласиться.
Удовлетворяя исковые требования, суды основывались на протоколе согласования договорной цены к дополнительному соглашению к спорному контракту. Однако Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к выводу, что данный протокол не изменяет условий заключенного ранее контракта и дополнительного соглашения к нему и не является их неотъемлемой частью, поэтому он не может служить основанием для определения стоимости программного продукта и прав на его воспроизведение.
Изучив данные документы, суд сделал вывод, что в стоимость контракта входит стоимость одного экземпляра программного произведения, а права на воспроизведение программного произведения тиражом 400 экземпляров передаются безвозмездно. Тем не менее было признано, что истец не представил надлежащих доказательств обоснованности применения ставки 0% и, как следствие, ранее принятые судебные акты, как вынесенные с нарушением норм материального права, подлежат отмене с вынесением нового решения об отказе в иске.
Окончательную точку в рассматриваемом вопросе поставило постановление Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 2 августа 2005 г. № 2617/05[86]. Из постановления прямо следует, что экспорт программного обеспечения на магнитных и оптических носителях (в том числе и на компакт-дисках) не должен облагаться НДС и правила о возмещении этого налога к ним не применяются. Вполне можно предположить, что при разрешении подобных споров арбитражные суды будут руководствоваться данным постановлением.
В своем постановлении Президиум ВАС РФ приходит к выводу, что по условиям спорных договоров покупатель приобрел программы для использования в хозяйственной деятельности, т.е. к нему перешло право на использование программ. Поэтому суд не может согласиться с выводом судов низших инстанций о том, что товаром, который был вывезен в режиме экспорта, в данном случае являлись компакт-диски.
При этом в постановлении подчеркивается весьма важная проблема: суды не учли, что в отношении передачи авторских и иных аналогичных прав действует режим налогообложения услуг, установленный подп. 4 п. 1 ст. 148 НК РФ: объект налогообложения (реализация работ и услуг на территории Российской Федерации) возникает в том случае, если покупатель упомянутых объектов гражданских прав осуществляет деятельность на территории Российской Федерации. В данном же случае экономическая деятельность на территории Российской Федерации покупателем не осуществлялась. Таким образом, Президиум ВАС РФ констатирует, что «экспортные операции, осуществленные обществом по названным внешнеэкономическим договорам, не образуют объекта обложения налогом на добавленную стоимостьи правила о возмещении этого налога к ним не применяются. По данным операциям сумма налога не подлежала исчислению, и разница, подлежащая зачету или возмещению из бюджета, не могла возникнуть».
Следовательно, при налогообложении операций по передаче объектов интеллектуальной собственности необходимо учитывать, что в целях налогообложения они относятся к услугам. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные ст. 16 Закона о правовой охране программ для ЭВМ. В таких случаях следует иметь четкие подтверждения того, что первая передача права собственности на программу для ЭВМ уже имела место, тогда экземпляр (или несколько экземпляров) программы для ЭВМ будет рассматриваться в целях налогообложения как товар.
Если же имеют место операции по передаче авторских прав на иные произведения, являющиеся объектами авторского права, то в целях налогообложения эти операции будут оцениваться однозначно как услуги.
ГЛАВА 12
ТАМОЖЕННЫЕ АСПЕКТЫ
Традиционно вопросами, связанными с таможенным законодательством, интересовались только предприниматели для защиты своего права на товарный знак. Но ситуация изменяется, и таможенные аспекты охраны интеллектуальной собственности используются все чаще для реализации конкурентных преимуществ.
12.1
Таможенный кодекс защищает интеллектуальную собственность
Таможенные органы в последние годы все чаще участвуют в противодействии противоправным действиям, связанным с незаконным использованием объектов интеллектуальной собственности. В этой связи возникает вопрос о правовой юрисдикции таможенных органов в данной сфере.
Основным нормативным правовым актом, устанавливающим права таможенных органов по охране объектов интеллектуальной собственности при ввозе товаров на территорию России, является ТК РФ. Согласно п. 1 ст. 393 ТК РФ таможенные органы компетентны принимать меры, связанные с приостановлением выпуска товаров, на основании заявления обладателя исключительных прав (интеллектуальной собственности) на объекты авторского права и смежных прав, на товарные знаки, знаки обслуживания и обладателя права пользования наименованием места происхождения товара (далее – правообладатель). Соответствующие объекты интеллектуальной собственности вносятся в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности.
Для большей наглядности приведем несколько выдержек из таможенного реестра объектов интеллектуальной собственности (по состоянию на 1 июля 2003 года)[87]:
В ст. 394 ТК РФ достаточно четко прописан механизм подачи заявления о принятии мер, связанных с приостановлением выпуска товаров в таможенные органы правообладателем. Данное заявление должно содержать следующие сведения:
• сведения о правообладателе, а в случае, если заявление подается его представителем, – также о представителе;
• сведения об объекте интеллектуальной собственности;
• сведения о товарах, являющихся, по мнению правообладателя, контрафактными, достаточно подробные для того, чтобы таможенные органы могли выявить такие товары;
• сведения о сроке, в течение которого таможенные органы будут принимать соответствующие меры.
К заявлению о принятии мер, связанных с приостановлением выпуска товаров, прилагаются документы, подтверждающие наличие права на объект интеллектуальной собственности – свидетельство, договор (в том числе – лицензионный) о передаче исключительных прав, иные правоподтверждающие документы. Правообладатель вправе приложить и образец контрафактной продукции, являющейся, по его мнению, подтверждением факта нарушения его прав.
К заявлению прилагается обязательство правообладателя в письменной форме о возмещении имущественного вреда, который может быть причинен декларанту, собственнику, получателю товаров или иным лицам, обладающим комплексом прав для совершения юридически значимых действий с товаром, в связи с приостановлением выпуска товаров в Российской Федерации. Правообладатель вправе вместо обеспечения исполнения обязательства представить договор страхования риска ответственности за причинение вреда в пользу указанных лиц. При этом сумма обеспечения обязательства или страховая сумма должна быть не менее 500 тыс. рублей.
Таможенные органы рассматривают заявления в течение одного месяца со дня поступления заявления (в исключительных случаях срок рассмотрения может быть продлен до двух месяцев). В целях проверки таможенные органы вправе запрашивать у третьих лиц, а также государственных органов документы, подтверждающие заявленные сведения. О принятом решении правообладатель (его представитель) уведомляется в письменной форме в течение трех дней со дня принятия такого решения.
Согласно ст. 397 ТК РФ при выявлении товаров, указанных правообладателем как контрафактные, выпуск таких товаров приостанавливается на 10 рабочих дней и может быть продлен еще не более чем на 10 дней, если правообладатель обратился за защитой своих прав в уполномоченные органы. Более того, декларант и правообладатель (и их представители) могут с письменного разрешения таможенного органа брать под таможенным контролем пробы и образцы товаров, в отношении которых принято решение о приостановлении выпуска, проводить их исследование, а также осматривать, фотографировать или иным образом фиксировать такие товары.
Таможенный орган обязан не позднее следующего дня после дня приостановления выпуска товаров уведомить об этом декларанта и правообладателя и сообщить им координаты и контактную информацию друг о друге.
Однако в некоторых случаях таможенные органы имеют полное право «закрыть глаза» на контрафактную продукцию, но только в том случае, если это касается товаров, перемещаемых через таможенную границу физическими лицами (или пересылаемые международные почтовые отправления), в незначительном количестве, если такие товары предназначены для личных, семейных, домашних и иных, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности нужд (ст. 400 ТК РФ).
Также нельзя не перечислить традиционные мероприятия, осуществляемые таможенными органами для выявления нарушений в сфере интеллектуальной собственности (вместе с другими правонарушениями):
• перемещение товаров и транспортных средств через таможеную границу РФ с обманным использованием документов или средств идентификации;
• недекларирование или недостоверное декларирование товаров и транспортных средств;
• перемещение товаров через таможенную границу РФ под видом товаров, предназначенных не для коммерческих целей;
• сокрытие от таможенного контроля товаров, перемещаемых через таможенную границу РФ;
• неправомерное освобождение от таможенных платежей или их занижение и т.д[88].
12.2
Ведомственные акты
Важную роль в вопросах взаимодействия правообладателей и таможенных органов в целях противодействия нарушений исключительных прав играют и ведомственные нормативные акты.
В Положении о защите прав интеллектуальной собственности таможенными органами[89], утвержденном приказом Государственного таможенного комитета РФ от 27 октября 2003 г. № 1199, приводится расширенный перечень документов, подтверждающий наличие права на объекты интеллектуальной собственности. Согласно п. 23 данного Положения к «правоподтверждающим» документам относятся:
1) для объектов авторского права:
• свидетельство о депонировании экземпляров или свидетельство об официальной регистрации программ для ЭВМ и баз данных;
• нотариальное удостоверение фактов;
• образец изготовленных или выпущенных в свет экземпляров произведения на территории государства;
• трудовой договор (гражданско-правовой договор) в отношении служебного произведения;
• документ, подтверждающий переход авторских прав;
• авторский договор о передаче исключительных (неисключительных) прав;
• письменные или вещественные доказательства (рукописи, нотные знаки, изображения, схемы, отзывы, рецензии, учетные данные о движении рукописи и т.п.);
• заключения экспертов или организаций и объединений, осуществляющих управление правами авторов или профессионально занимающихся защитой авторских прав;
2) для объектов смежных прав:
• документ о депонировании экземпляров;
• нотариальное удостоверение фактов;
• договоры с исполнителями, студиями, фирмами – изготовителями носителей с фонограммами, иными правообладателями;
• трудовой договор (гражданско-правовой договор) в отношении служебного произведения;
• договоры о передаче прав;
• документы, подтверждающие разрешение на использование фонограмм;
• образцы носителей произведений;
• заключения экспертов или организаций и объединений, профессионально осуществляющих защиту смежных прав;
3) для товарных знаков и знаков обслуживания:
• свидетельство на товарный знак (знак обслуживания);
• выписка из Государственного реестра товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации;
• выписка из Перечня общеизвестных в Российской Федерации товарных знаков;
• договор об уступке товарного знака;
• лицензионные договоры на использование товарного знака;
• сублицензионные договоры на использование товарного знака;
• документы, подтверждающие введение товаров, обозначенных товарными знаками, в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия;
4) для наименований мест происхождения товаров:
• свидетельство на право пользования наименованием места происхождения товара;
• выписка из Государственного реестра наименований мест происхождения товаров Российской Федерации.
Таким образом, это первый перечень правоподтверждающих документов на объекты интеллектуальной собственности, утвержденный нормативным правовым актом. Безусловно, в этом списке есть спорные положения – свидетельство о регистрации программ и баз данных, даже оформленное федеральным органом исполнительной власти, не подтверждает прав собственности, не является охранным документом и, по сути, не подтверждает соответствия установленным требованиям. Но в целом данный документ весьма важен и приведенный список может быть использован в различных комбинациях, связанных с эффективным использованием интеллектуального капитала.
В случае обращения таможенными органами к прокурору или в органы внутренних дел для возбуждения уголовных дел по ст. 146 и/или 180 Уголовного кодекса РФ к таким сообщениям должна прилагаться копия письма УТНР ГТК России о включении в списки по заявлению правообладателя соответствующего объекта интеллектуальной собственности.
Другие подробности закреплены в Методических рекомендациях по выявлению и пресечению правонарушений, связанных с незаконным использованием товарных знаков (письмо ГТК РФ от 29 мая 2003 г. № 01-06/22096[90]). В частности, при проверке грузовой таможенной декларации таможенные органы обязаны обращать внимание на следующие сведения:
• наименование товарного знака, заявленного в соответствующей графе декларации;
• сведения о товарном знаке, его словесном, изобразительном и других элементах, зафиксированных в акте таможенного досмотра;
• сведения о товарном знаке, полученные в ходе отбора проб и образцов для проведения экспертизы оформляемого товара (когда такая экспертиза является обязательным условием таможенного оформления товаров);
• сведения о сертификации товаров, обозначенных товарным знаком правообладателя (для товаров, подлежащих обязательной сертификации);
• иные сведения, указывающие на использование товарного знака (в случае, когда они являются необходимыми для целей таможенного оформления).
Помимо указанных могут также быть проверены сведения о движении товаров, обозначенных товарным знаком правообладателя, содержащиеся в представленных в ходе проверки документах (накладные на товар, счета-фактуры и т.д.); сведения о продаже товаров или сведения, выявленные в процессе проверки финансово-хозяйственной деятельности участника ВЭД.
В Методических рекомендациях допускается возможность ввоза товара, обозначенного товарным знаком не правообладателем, лицензиатом или уполномоченными правообладателем лицами – при предоставлении дополнительных сведений и документов, подтверждающих согласие правообладателя на ввоз (введение товаров в гражданский оборот на территории РФ). Причем под согласием на введение соответствующих товаров иностранного производства в гражданский оборот могут рассматриваться договорные отношения (внешнеторговые договоры, дистрибьюторские или дилерские соглашения и т.д.) между правообладателем и импортером, предусматривающие ввоз на территорию Российской Федерации товаров, обозначенных товарным знаком.
Также Методические рекомендации предоставляют правообладателю возможность выбора стратегии борьбы с «пиратами»: правообладатель вправе обратиться в таможенные органы инициативно либо по уже свершившемуся факту (или по имеющейся неподтвержденной информации).
Приведем пример действий таможенного органа по выявлению нарушений, более детально расписанный в указанном выше письме ГТК РФ от 29 мая 2003 г.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
На таможенную территорию РФ был осуществлен ввоз товара – шоколадные конфеты, обозначенные товарным знаком. При таможенном оформлении данных шоколадных конфет организация-получатель, заключившая внешнеторговый договор и осуществляющая действия по ввозу товаров, не представила в таможенный орган, производящий таможенное оформление, ни свидетельство, подтверждающее его право на указанный товарный знак, ни лицензионный договор на право его использования, зарегистрированный в Роспатенте, ни иные документы, подтверждающие согласие правообладателя на введение товара в гражданский оборот на территории Российской Федерации. О данных фактах свидетельствует отсутствие в графе 44 ГТД сведений о данных документах, а также отсутствие во втором подразделе графы 33 ГТД буквы «И», которая должна указывать на то, что декларируемый товар содержит признаки объектов интеллектуальной собственности, включенных в Реестр. Через пять дней от организации (кондитерской фабрики) – обладателя прав на соответствующий товарный знак поступило заявление о незаконном использовании товарного знака путем ввоза шоколадных конфет без соответствующего разрешения правообладателя.
В связи с обнаружением признаков правонарушения на товар был наложен административный арест и был произведен опрос должностного лица (директора) получателя. Впоследствии дело было направлено в суд.
12.3
Арбитражная практика
Сейчас мы рассмотрим всего несколько арбитражных разбирательств. Однако каждое из них по-своему раскрывает практические аспекты охраны интеллектуальной собственности в таможенной сфере. Каждый из приведенных случаев – хороший повод для раздумий. Итак,
суд правомерно отказал в удовлетворении заявления таможенного органа о привлечении к административной ответственности за незаконное использование товарного знака, т.к. истек срок привлечения к административной ответственности
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
Центральная акцизная таможня (далее – таможенный орган) обратилась в Арбитражный суд Московской области к Обществу с ограниченной ответственностью «Универс» (далее – Общество) с заявлением о привлечении его к административной ответственности за правонарушение, предусмотренное ст. 14.10 КоАП РФ «Незаконное использование товарного знака».
Одним из основных документов, представленных в суд таможенным органом, был протокол об административном правонарушении по ст. 14.10 КоАП РФ в отношении Общества.
Основанием для составления протокола явилось то, что в адрес указанного Общества поступил товар (алкогольная продукция), отправителем которого являлась иностранная фирма. Поступивший товар был маркирован товарным знаком «Березова особлива на бруньках». Правообладатель товарного знака «На березових бруньках» – ООО «Союз-Виктан» – обратился в Федеральную таможенную службу РФ с заявлением о привлечении Общества к административной ответственности за незаконное использование чужого товарного знака.
При приведении административного расследования в таможенном органе для определения сходности товарного знака, принадлежащего ООО «СОЮЗ-ВИКТАН», и наименования продукции, перемещаемой через таможенную территорию Российской Федерации Обществу, таможенный орган обратился с запросом в Роспатент. Из справки, представленной Роспатентом, следовало, что «словесные элементы «Березова (на бруньках)», нанесенные на этикетку продукции производства ДП «Украинская водочная компания «Немирофф», сходны до степени смешения со словесным товарным знаком «На березових бруньках», внесенным в Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности, принадлежащим фирме «СОЮЗ-ВИКТАН» согласно свидетельству Роспатента № 270924.
Но выяснились и другие обстоятельства. Дело в том, что истек срок давности привлечения Общества к административной ответственности. Соответственно наличие или отсутствие в действиях Общества состава правонарушения значения не имеет.
Также суду было представлено соглашение между ООО «Союз-Виктан» и Обществом, разрешающее использование спорного товарного знака, что исключает возможность привлечения Общества к административной ответственности по ст. 14.10 КоАП РФ.
(см.: решение арбитражного суда Московской области от 26 декабря 2005 г., 10 января 2006 г. по делу № А41-К2-22914/05; постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 7 июня 2006 г. № КА-А40/4882-06 по делу № А41-К2-22914/05).
Приведенное разбирательство может помочь нам составить представление о достаточно четкой работе таможенных органов. Между тем именно пунктуальность таможенных органов может быть использована в недобросовестных целях, т.е. длительное разбирательство спора может привести к тому, что на некоторое время – до выяснения обстоятельств «из коммерческой игры» будет выключен правомерно действующий «игрок». Впрочем, это уже частные случаи, которые, безусловно, подлежат отдельному изучению.
Факт использования патента не подтверждается в порядке установления фактов, имеющих юридическое значение
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
Автономная некоммерческая организация «Научно-технологический парк «Угреша-Аризона» (далее – Организация) обратилась в Арбитражный суд Московской области с заявлением в порядке ст. 217 – 219 АПК РФ об установлении факта, имеющего юридическое значение, – используется ли патент РФ № 2195539 в следующих товарных группах, которые ввезены на таможенную территорию РФ:
– замки висячие и врезные, действующие с помощью ключа, кодовой комбинации, или электрические – код ТН ВЭД РФ 8301;
– несгораемые шкафы, сейфы, двери и запирающиеся ящики для безопасного хранения ценностей – код ТН ВЭД РФ 8303;
– двери из пластмасс, содержащие в своем составе замки, – код ТН ВЭД РФ 3925 и т.д.
Организация обладала на момент арбитражного разбирательства неисключительной лицензией на использование изобретения, охраняемого патентом РФ № 2195539. Лицензия была выдана Организации на основании лицензионного договора, надлежащим образом зарегистрированного Роспатентом.
Обращаясь с заявлением, Организация приводила доводы того, что установление факта использования патента в вышеуказанных товарных группах необходимо для обеспечения реализации заявителем приобретенных прав, а также прав, принадлежащих патентообладателю патента.
Оставляя заявление без рассмотрения, суд исходил из того, что Организацией подано заявление, содержащее не требование об установлении юридического факта, а требование о факте использования запатентованного изобретения без разрешения патентообладателя, которое подлежит рассмотрению в порядке особого производства. Заявителем не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие возможности установления факта использования патента РФ № 2195539 в названных группах товаров в ином, внесудебном порядке (см.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 22 июня 2006 г. № КГ-А41/5121-06 по делу № А41-К1-21877/05)[91].
Безусловно, приведенные в указанном выше постановлении сведения не совсем понятны для читателя, который не занимается профессионально арбитражными спорами. Именно поэтому большая часть полемики по данному спору в данную книгу не вошла. Между тем позволю лишь сделать вывод о том, что противоположное решение суда фактически изменило бы общепринятую модель установления факта использования объектов интеллектуальной собственности.
Поскольку в контракте не указывалось о создании интеллектуальной собственности, суд пришел к выводу, что оснований для возврата таможенной пошлины не имеется
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
ОАО «Салаватнефтеоргсинтез» (далее – Истец) обратилось в Арбитражный суд Республики Башкортостан с заявлением к Башкортостанской таможне о признании незаконными действий, выразившихся в отказе возвратить из бюджета излишне уплаченные таможенные платежи.
Основанием для разбирательства послужил отказ Башкортостанской таможни возвратить Истцу таможенные платежи, уплаченные им при декларировании технической проектной документации, поставляемой в рамках контракта на строительство установки по производству этил-бензол-стирола. Поскольку Истец доказывал, что в технической проектной документации содержится интеллектуальная собственность, стоимость технической проектной документации не должна включаться в стоимость ввозимого товара и не подлежит обложению таможенной пошлиной.
Как следует из обстоятельств дела, в контракте на поставку оборудования, технической проектной документации и технической конструкторской документации не говорится о создании интеллектуальной собственности.
По мнению таможенного органа, техническая проектная документация не содержит интеллектуальную собственность, поэтому оснований для возврата таможенной пошлины не имеется.
В итоге судом был сделан вывод о том, что при заключении договоров, направленных на получение технических результатов, необходимо определять вид обязательств договаривающихся сторон, так как от этого может зависеть распределение между ними создаваемой интеллектуальной собственности. В контрактах должна быть конкретно обозначена вся интеллектуальная собственность, создание, использование, применение либо уступка объектов которой предвидится при выполнении работ (см.: постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12 октября 2004 г. № Ф09-4257/04-АК)[92].
Перечитывая указанное выше постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа, все больше прихожу к выводу, что в данном случае у организации все же имелся шанс доказать правильность своей позиции. Возможно, следовало доказывать, что содержание технической проектной документации является научным произведением и также охраняется нормами авторского права. Вероятно, можно было занять и иную позицию. Впрочем, если бы в договоре или даже в акте к договору были четко описаны объекты интеллектуальной собственности, передаваемые по договору, спора бы, скорее всего, не было.
Таким образом, появление у таможенных органов новых функций представляется весьма перспективным, особенно в сфере противодействия пиратской аудио-, видео– и иной контрафактной продукции, наводнившей в последние годы российский рынок. Но не следует полагать, что у таможенных органов расширились полномочия в аспекте непосредственного предотвращения нарушений прав на объекты интеллектуальной собственности. В данном случае роль таможни сводится исключительно к «выявлению признаков нарушений прав на объекты интеллектуальной собственности и информированию как правообладателей, так и правоохранительных органов, в чьей компетенции находятся вопросы их защиты»[93].
ГЛАВА 13
НЕМАТЕРИАЛЬНЫЙ ВКЛАД В УСТАВНЫЙ КАПИТАЛ
Времена, когда в качестве вклада в уставный капитал организации вносили свои специальные знания в какой-либо области, казалось бы, прошли. Большинство субъектов хозяйственной деятельности предпочитает не обращаться к сложным (и, следовательно, более подверженным риску) правовым конструкциям. Однако возможность вклада в уставный капитал объектов интеллектуальной собственности все еще актуальна для некоторых представителей бизнеса.
В соответствии с п. 17 постановления совместного Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[94] в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества могут вноситься имущественные либо иные права, имеющие денежную оценку.
Это означает, что объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, программы ЭВМ и т.п.) или ноу-хау таким вкладом быть не может. Однако в качестве вклада возможно признание права пользования подобным объектом собственности, передаваемое обществу или товариществу в соответствии с лицензионным договором, зарегистрированным в порядке, предусмотренном законодательством.
Наиболее красочной иллюстрацией к этим положениям является постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 1 апреля 2002 г. № КА-А40/1697-02[95], где была признана правомерность решения ответчика об отказе в регистрации юридического лица. В данном случае отказ в регистрации был обусловлен тем, что в качестве уставного капитала была представлена заявка на изобретение, оцененная участниками общества в определенную денежную сумму. Можно предположить, что если бы участники в уставном капитале указали не заявку на изобретение, а право на него (в форме ноу-хау), то столь неблагоприятных последствий можно было бы избежать.
В то время когда ситуация с внесением в качестве вклада прав автора на изобретение представляется понятной (в силу того, что права на них подтверждаются патентами Российской Федерации), то с объектами авторских прав и ноу-хау все обстоит куда сложнее. Это обусловлено тем, что официальных государственных свидетельств о факте регистрации авторского права или ноу-хау не предусматривается.
Авторское право на произведение науки, литературы и искусства возникает в силу факта его создания. Для возникновения и осуществления авторского права не требуется регистрации произведения, иного специального оформления произведения или соблюдения каких-либо формальностей.
Также многие споры обусловлены несоответствием лицензионных договоров нормам действующего законодательства, на основании которого производится подтверждение прав на объекты интеллектуальной собственности при формировании уставного капитала.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
К примеру, из судебного разбирательства между коммерческой организацией и налоговым органом следует, что уставный капитал общества оплачивается путем передачи права распространения произведения. На основании авторского договора указанное право принадлежит гражданке Б. Решения арбитражного суда и его апелляционной инстанции основывались на том, что спорное право не передано учредителем обществу, поскольку договор о передаче этого права между учредителем и обществом не заключался. Но постановлением ФАС Северо-Западного округа от 7 октября 2003 г. N А56-9527/03[96] оба указанных судебных акта были отменены. Это было обусловлено иной юридической трактовкой ситуации.
Дело в том, что для передачи прав на произведение хозяйственному обществу вовсе не требовалось заключения специальных авторских договоров. Гражданка Б. (которая, собственно, и внесла в уставный капитал соответствующее право) заключила ранее авторский договор с автором произведения, обладающим на него исключительным правом. В договоре было предусмотрено, что автор предоставляет Б. на срок действия договора неисключительное право на распространение произведения, а Б. может использовать указанное право, в том числе при оплате уставного капитала коммерческой организации. При этом указанным правом согласно авторскому договору Б. может воспользоваться не более ста раз. Таким образом, правомерность внесения прав на произведение в уставный капитал была доказана.
Аналогично дело обстоит и в софтверной области, так как в России, к сожалению, сейчас нет механизма выдачи свидетельств государственного образца, подтверждающих наличие исключительных прав на программы для ЭВМ и базы данных. Скептически настроенный читатель, несомненно, возразит, вспомнив о возможности добровольной регистрации, предусмотренной ст. 1262 ГК РФ, в соответствии с которой правообладатель в течение срока действия исключительного права на программу для ЭВМ или на базу данных может по своему желанию зарегистрировать такую программу или такую базу данных в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Следовательно, не исключена возможность оспаривания прав на программные продукты, которые внесены в уставный капитал и наличие которых подтверждено свидетельством о регистрации программы или базы данных.
Но наиболее сложной представляется ситуация в сфере отнесения той или иной коммерчески ценной информации к ноу-хау (как к объекту интеллектуальной собственности). В целом ноу-хау представляется одним из наиболее интересных и загадочных (в силу недостаточного проработанного законодательного регулирования) объектов.
Дело в том, что наличие ноу-хау весьма сложно подтвердить или опровергнуть. Почти любая информация обладает определенной коммерческой ценностью, и руководство каждой организации может давать «всяческие заверения», что осуществляется квалифицированная защита данной информации от третьих лиц и что она приносит прибыль. Но так ли все в реальности? Как точно оценить уровень соответствия современным нормам информационной безопасности при защите ноу-хау, да и вообще, существует ли это ноу-хау? Такими вопросами нередко руководствуются налоговые службы.
Причем некоторые примеры из судебной практики свидетельствуют о том, что наиболее оптимальным способом «идентификации» права на использование ноу-хау является подписание лицензионного договора. Однако действующее законодательство не содержит условий об обязательности регистрации лицензионных договоров о передаче ноу-хау. Не прописан там и механизм действия автора ноу-хау, который пытается «отразить» секреты производства в уставном капитале своего предприятия.
Используемые сейчас методы подтверждения исключительных прав приводят к тому, что налоговые органы попросту оспаривают само наличие ноу-хау, в то время как учредитель может искренне полагать, что его творение имеет признаки ноу-хау.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
К примеру, учредители одной из газет внесли в уставный фонд информацию, которая, как выяснил Высший Арбитражный суд РФ, попросту является «условиями типовых договоров, заключаемых товариществом с рекламодателями, и регламентирует стоимость рекламных объявлений, порядок оплаты и расчетов, размер неустойки за нарушение договоров». Суд пришел к выводу, что «эти условия не содержат каких-либо новаций в области экономической эффективности использования технических, технологических, коммерческих и других знаний» (см.: постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ № 3225/96 от 24 декабря 1996 г.)[97].
В связи с этим можно предложить читателю модель правовой экспертизы юридического оформления вклада интеллектуальной собственности в уставный капитал, сформулированную О.В. Новосельцевым:
1) Экспертиза правомерности оформления учредительных документов (устава) предприятия, предусматривающего размер и порядок формирования уставного капитала.
2) Выявление факта наличия материальных носителей информации, позволяющих однозначно идентифицировать результаты интеллектуальной деятельности в качестве определенных бестелесных вещей, и проверка правомерности их использования в гражданском обороте в качестве объектов интеллектуальной собственности.
3) Экспертиза документов, подтверждающих факты возникновения на предприятии или приобретения предприятием прав интеллектуальной собственности.
4) Выявление стоимостных документов и экспертиза правомерности методов оценки права интеллектуальной собственности.
5) Экспертиза учетных документов и правильности учета прав интеллектуальной собственности в качестве имущества предприятия[98].
Сложности могут возникнуть не только с определением наличия ноу-хау, авторского произведения, в том числе программы для ЭВМ, но и с имущественной оценкой соответствующего объекта. Это наиболее детально можно проиллюстрировать на примере арбитражной практики.
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
Так, Комитет по управлению имуществом одного из городов Московской области (далее – Комитет) обратился в суд к открытому акционерному обществу с иском о признании недействительным заключения эксперта, который провел оценку части вклада в уставный капитал общества – интеллектуальной собственности творческого коллектива. По мнению истца, оценка была произведена с нарушением норм Федерального закона РФ от 29 июля 1998 г. № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации»[99]. Однако суд признал, что данный спор неподведомствен арбитражному суду, так как оспариваемое заключение не является нормативным актом органа, не носит властно-распорядительного характера и не порождает юридических последствий, а достоверность определения величины интеллектуальной собственности объекта в иске не рассматривалась (см.: постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 19 июля 2000 г. № КА-А40/3035-00)[100].
Данное решение, конечно же, не является панацеей и требует четкого законодательного регулирования. Тем не менее пока это едва ли не самый действенный механизм, позволяющий хоть как-то упорядочить ситуацию с нематериальными вкладами.
ГЛАВА 14
КОММЕРЧЕСКАЯ КОНЦЕССИЯ
14.1
Франчайзинг в России
В России под договором коммерческой концессии (франчайзинга) понимается такой договор, согласно которому в силу п. 1 ст. 1027 ГК РФ одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий правона товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).
Наиболее распространенные объекты исключительных прав, передаваемые по договору коммерческой концессии, – фирменное наименование, товарный знак, ноу-хау. В договоре коммерческой концессии можно предусмотреть и передачу других объектов – авторских произведений (включая программы для ЭВМ и базы данных), изобретений, промышленных образцов и полезных моделей, охраняемых патентами. Причем перечень объектов исключительных прав остается незавершенным, оставляя некоторую неопределенность.
К примеру, предметом договора коммерческой концессии может выступать комплекс исключительных прав, в который входят: фирменное наименование; 19 изобретений, защищенных патентами РФ; 6 промышленных образцов, защищенных патентами РФ; 15 товарных знаков и ноу-хау.
При этом важно разграничивать передаваемый по договору концессии комплекс исключительных прав – от деловой репутации и коммерческого опыта правообладателя, которые также могут быть переданы по договору коммерческой концессии.
Договоры коммерческой концессии ни в коем случае нельзя, несмотря на их сходство, относить к лицензионным договорам. Причем сходство лицензионных договоров и договоров коммерческой концессии отражено в п. 4 ст. 1027 ГК РФ, согласно которому к договору коммерческой концессии применяются положения ГК РФ о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям главы 54 ГК РФ «Коммерческая концессия» и существу договора коммерческой концессии.
Основное отличие от лицензионного договора – коммерческая концессия в рамках одного договора позволяет предоставить пользователю комплекс исключительных прав. Среди других отличий можно назвать то, что коммерческая концессия применяется исключительно в предпринимательской деятельности, тогда как лицензионный договор такого ограничения не содержит. Также, в отличие от лицензионного договора, договор коммерческой концессии предполагает и последующие взаимоотношения сторон, после передачи комплекса исключительных прав.
В этой связи интерес представляет уже рассматривавшееся в предыдущей главе судебное разбирательство:
СУДЕБНЫЕ СПОРЫ
ЗАО «Абрау-Дюрсо» (правообладатель) и индивидуальный предприниматель О. (пользователь) заключили договор коммерческой концессии. Предмет договора сторонами определен следующим образом: пользователь желает использовать деловую репутацию, известность товарного знака. Договор предусматривает использование товарного знака «Абрау-Дюрсо» на территории России. Согласно дополнению к договору под использованием понимается предоставление исключительных прав на использование товарного знака. Под товарным знаком понимается свидетельство на товарный знак № 123911[101].
Интересен вывод суда о том, что заключенный сторонами договор коммерческой концессии фактически представляет собой лицензионный договор на право использования товарного знака. В договоре, названном сторонами договором коммерческой концессии, отсутствуют такие существенные условия, как передача права на фирменное наименование, охраняемую коммерческую информацию, условия осуществления хозяйственной деятельности истца с использованием фирменного наименования правообладателя (постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21 ноября 2002 г. № Ф08-4340/2002[102]).
Рис. Товарный знак № 123911
Сторонами по договору коммерческой концессии могут выступать коммерческие организации и граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей. Это означает, что обычные граждане, равно как и некоммерческие организации, не могут выступать стороной данного договора (даже в случае, если они являются обладателями исключительных прав). Не могут быть стороной договора коммерческой концессии соответственно и органы муниципальной власти, государственные учреждения.
Переход к другому лицу какого-либо исключительного права, входящего в предоставленный пользователю комплекс исключительных прав, не является основанием для изменения или расторжения договора. Новый правообладатель становится стороной договора коммерческой концессии в части прав и обязанностей, относящихся к перешедшему исключительному праву.
14.2
Регистрация договора коммерческой концессии
Гражданский кодекс предусматривает особые требования к форме и регистрации договора коммерческой концессии. Договор коммерческой концессии должен быть заключен в письменной форме. При несоблюдении этого требования договор признается недействительным (ничтожным).
Для договоров коммерческой концессии установлена необходимость двойной регистрации:
• регистрация органом, осуществившим регистрацию юридического лица или индивидуального предпринимателя, выступающего по договору в качестве правообладателя;
• в случае передачи прав на использование объекта, охраняемого в соответствии с патентным законодательством, регистрация договора коммерческой концессии происходит в Роспатенте.
Таким образом, в первом случае государственный орган подтверждает факт принадлежности правообладателя к субъектам коммерческой деятельности, а во втором случае Роспатент подтверждает достоверность охранных документов. При несоблюдении требования регистрации в Роспатенте договор коммерческой концессии считается ничтожным.
Регистрация договоров коммерческой концессии существенно влияет на весь комплекс, складывающихся между сторонами отношений, поскольку лишь с момента регистрации договора, стороны договора в отношениях с третьими сторонами могут ссылаться на него.
Для регистрации договора коммерческой концессии в Роспатент подается заявление установленной формы и прилагают к нему соответствующий охранный документ. В случае внесения изменений в договор коммерческой концессии или его досрочного расторжения стороны должны также представить в Роспатент два экземпляра договора коммерческой концессии с отметкой о регистрации.
В процессе регистрации сотрудники Роспатента устанавливают наличие в договоре коммерческой концессии положений, относящихся к:
• определению сторон договора;
• предмету договора (номер патента, свидетельства на товарный знак или номер международной регистрации и т.д., в отношении которого заключен договор);
• объему предоставляемых исключительных прав (в частности, установлен ли минимальный и/или максимальный объем использования, территория использования исключительных прав применительно к определенной сфере предпринимательской деятельности и срок действия договора, если договор заключен на срок).
Также при регистрации устанавливается наличие в договоре коммерческой концессии условия о том, что пользователь обязан обеспечивать соответствие качества работ, оказываемых услуг качеству аналогичных товаров, работ и услуг, производимых, выполняемых или оказываемых непосредственно правообладателем, и о том, что правообладатель будет контролировать выполнение этого условия.
Сведения о зарегистрированных договорах коммерческой концессии вносятся в соответствующие реестры (Государственный реестр изобретений РФ, Государственный реестр товарных знаков РФ и т.д.) и публикуются в официальном издании Роспатента.
Следует согласиться с мнением, что двойная регистрация договора коммерческой концессии является ничем не оправданной мерой, поскольку вполне достаточно регистрации в Патентном ведомстве[103].
14.3
Некоторые особенности договора коммерческой концессии
На основе договора коммерческой концессии может быть заключен договор коммерческой субконцессии, по которому пользователь передает другим лицам право использования предоставленного ему комплекса исключительных прав или части этого комплекса. Возможность и основные условия субконцессии предусматриваются сторонами в основном договоре коммерческой концессии.
Договором коммерческой концессии может быть предусмотрен не только срок его действия, но и некие условия, при достижении которых условия договора прекращаются. Например, договором может быть установлено, что пользователь вправе выпустить в течение года только определенный объем продукции.
Вознаграждение по договору коммерческой концессии может выплачиваться пользователем правообладателю в форме фиксированных разовых или периодических платежей, отчислений от выручки, наценки на оптовую цену товаров, передаваемых правообладателем для перепродажи, или в иной форме, предусмотренной договором. Зачастую стороны обращаются к такой схеме: пользователь оплачивает правообладателю вступительный взнос, производит выплаты, пропорциональные размеру товарооборота, и берет на себя обязательство делать определенный минимум закупок[104].
В ст. 1031 и 1032 ГК РФ содержатся обязательные для сторон договора коммерческой концессии правила, определяющие объем их обязанностей, от которых они не вправе отступить (императивные нормы). Согласно ст. 1031 на правообладателя возлагаются следующие обязанности:
• предоставление пользователю технической и коммерческой документации и предоставление иной информации, необходимой пользователю для осуществления прав, предоставленных ему по договору коммерческой концессии, а также инструктаж пользователя и его работников по вопросам, связанным с осуществлением этих прав;
• выдача пользователю предусмотренных договором лицензий и обеспечение их оформления в установленном порядке.
Также при отсутствии специальной регламентации в договоре именно на правообладателя возлагаются обязанности по:
• обеспечению государственной регистрации договора коммерческой концессии;
• оказанию пользователю постоянного технического и консультативного содействия, включая содействие в обучении и повышении квалификации работников;
• контролю качества товаров (работ, услуг), производимых (выполняемых, оказываемых) пользователем на основании договора коммерческой концессии.
При отсутствии специальной регламентации в договоре на правообладателя возлагается обязанность по обеспечению регистрации договора коммерческой концессии. Но при этом необходимо учитывать, что в соответствии с п. 2 ст. 1028 ГК РФ, если правообладатель зарегистрирован в иностранном государстве, регистрация договора коммерческой концессии осуществляется органом, осуществившим регистрацию юридического лица или индивидуального предпринимателя, являющегося пользователем.
Перечень императивных требований к договорным обязанностям пользователя по договору коммерческой концессии значительно шире. Но перечень менее детализирован, что позволяет моделировать данные условия в зависимости от характера и особенностей деятельности, которую осуществляет пользователь. В число обязанностей пользователя входят (ст. 1032 ГК РФ):
• обязанность использовать при осуществлении предусмотренной договором деятельности фирменное наименование и (или) коммерческое обозначение правообладателя указанным в договоре образом;
• обязанность обеспечения соответствия качества производимых пользователем на основе договора товаров, выполняемых работ, оказываемых услуг качеству аналогичных товаров, выполняемых работ, оказываемых услуг качеству аналогичных товаров, работ или услуг, производимых, выполняемых или оказываемых непосредственно правообладателем;
• обязанность соблюдения инструкций и указаний правообладателя, направленных на обеспечение соответствия характера, способов и условий использования комплекса исключительных прав тому, как он используется правообладателем, в том числе указаний, касающихся внешнего и внутреннего оформления коммерческих помещений, используемых пользователем при осуществлении предоставленных ему по договору прав;
• обязанность оказания покупателям (заказчикам) всех дополнительных услуг, на которые они могли бы рассчитывать, приобретая (заказывая) товар (работу, услугу) непосредственно у правообладателя;
Читать бесплатно другие книги:
