Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) Мазаева Ирина
Вика знала, что она – гадкий утенок, который останется гадким до последнего звонка в одиннадцатом классе. Что никогда у нее не будет доброй и дружной школьной компании и не будет никаких фотографий. Но… все равно мечтала. Мечтала о том, что однажды одноклассники увидят, какая она. Что они восхитятся ею. Примут в свой круг. Вика злилась сама на себя за эти мечты. Перестали бы поддевать, просто бы не обращали внимания – уже это казалось ей нереальным счастьем.
– Ты помнишь, что вечером мы идем на КВН? – спросила Надя, чтобы отвлечь Вику от грустных мыслей.
– Помню, но…
– Что «но»?
– Но я… не пойду.
– Почему?! – изумилась Надя.
– Я… не могу. Не хочу. Мне надо побыть одной, – пояснила Вика.
– Ты и так все время одна!
– Надейка, пожалуйста, сходи без меня, а?
– Я-то схожу, но что с тобой опять? Что случилось? – продолжала допытываться Надя.
– Ничего. Я же сказала: мне надо побыть одной.
– Я тебя не понимаю!
– Я сама себя не понимаю, – вздохнула Вика.
Она знала, что надо было «взять себя в руки», «выкинуть все из головы», «заняться делом», то есть перестать думать о Фролове, об одноклассниках и предстоящей вечеринке и отправиться на КВН и вдоволь посмеяться. Но… но вместо этого просто лежала дома на кровати и смотрела в потолок. С ней такое часто случалось: она вдруг как будто выключалась из жизни, проваливалась куда-то внутрь себя, пропадала. И ничто и никто на свете не могли ее оттуда вытащить. Даже несделанные уроки и невымытая посуда.
Поздно вечером отзвонилась Надя, сообщив, что КВН был развеселым, Вика – чучело и непонятно кто, раз не пошла, а сама она сидит теперь и строчит на компьютере реферат. «Удачи в написании!» – пожелала Вика и посмотрела на часы: было почти одиннадцать. Она погуляла с Керри сразу, как вернулась из школы, но это было уже давно, и перед сном собака вполне могла еще раз попроситься на улицу. А тогда зачем ждать, когда можно быстренько выгулять, а потом снова лечь на кровать?
Но вместо того чтобы одеваться, Вика почему-то села за компьютер. Поставила музыку: семнадцать грустных баллад группы «Скорпионс», которые были, конечно, «старьем», но которые она всегда любила слушать, когда на душе скребли кошки. Вылезла на страничку Генки. Посмотрела его фотографии. Проверила почту – никаких новых сообщений от него не было.
3.03.
«Не знаю, что я нашла в нем, не знаю, что в нем потеряла. Но он был, есть и будет моим, зная и не зная этого, мгновения и вечность. Просто это было: один взгляд, сказавший все, один танец, когда мы были вместе, а потом мой поступок, все перечеркнувший. Сейчас – спокойствие. Знаю – это не любовь. Верю – так и надо. Надеюсь – все впереди. Ура! Я научилась ни о чем не сожалеть. Прошлое должно оставаться в прошлом. Надо просто извлекать из него уроки. Уроки – да, мучаться – нет. Только хочется знать, что я для него – нечто больше, чем случайность, чувствовать невидимую тайну. Хочется, чтобы это была правда. А это – правда», – и Вика отложила дневник.
– Он мне не пишет, а я пишу про него в свой дневник. Потому что такова жизнь, – сказала она, оборачиваясь к Керри, спавшей на диванчике.
Собака тут же подняла голову и уставилась на хозяйку.
– Он мне не пишет и не напишет больше никогда. Но все равно все это было не случайно.
Вика часто разговаривала с Керри. Ведь только собака всегда ее понимала, всегда выслушивала, никогда с ней не спорила и не тыкала ее носом в ошибки, как любила это делать Надя. Надя, конечно, делала не только это, она могла и утешить, и поддержать, и подсказать что-нибудь, но иногда Вике хотелось, чтобы ее просто выслушали. Ничего не говоря. Не давая оценок. Принимая ее такой, какая она есть. И тогда она обращалась к Керри.
– Как ты думаешь, он мне напишет?
Фокстерьерша сладко потянулась.
– Думаешь, да?
Снова уставилась на хозяйку, наклонив голову набок и навострив ушки.
– Хорошо быть Надей – решительной, смелой, уверенной. И плохо быть мной – испуганной, сомневающейся во всем, неуверенной. Поэтому неудивительно, что Гена мне не пишет. Зачем ему мне писать? Я ведь двух слов вчера связать не могла.
3.03. 23:24
«Что такое счастье? Спокойствие, удовольствие, уверенность? Только ли? Радость? Успех? Не хочу думать, понимать, знать. Хочу быть счастливой. Я хочу, чтобы рядом был кто-то, с кем можно поговорить обо всем – не о глупостях! – о жизни и смерти, о дружбе и любви. Что может быть лучше – раскрыть нового человека и раскрыться самой? Поговорить не с дневником или с собакой, а с человеком? Не с девчонкой, а с парнем?.. Чтобы во всем огромном мире – только весна, звезды, надежды – ОН и Я. И чтобы запомнить этот день на всю жизнь».
– Интересно, а собаки влюбляются?
Керри вильнула хвостом, спрыгнула с дивана и направилась к Вике.
– Ты же мне все равно ничего не расскажешь…
И тут Керри заинтересовало что-то, лежащее сбоку у стола. Фокстерьерша повела носом, а потом решительно подошла и стала обнюхивать незнакомые предметы.
Вика заглянула за стол. Там лежали найденные вчера у помойки пластинки.
– А я и забыла! Ты права, что зря страдать, лучше отвлечься и изучить находки.
Это оказались альбомы «Битлз» и «Роллинг стоунз», которых Вика очень любила, а также записи «Аббы» и «Бони М». С ними все было ясно, но одна из находок совершенно потрясла ее воображение. Это была пластинка, на которой были записаны последовательно «выстрелы», «одиночные взрывы гранат», а также – «общевойсковое «Ура!». Кто и зачем мог слушать дома столь странные записи, Вика себе представить не могла. А потому долго и с интересом вертела пластинку в руках.
– Как ты думаешь, зачем это?
Керри молча отправилась в прихожую и уселась около двери.
– Думаешь, выкинуть? Нет! Я хочу узнать, что это! Мне интересно.
Керри коротко гавкнула, намекая, что пора гулять.
– Ладно, я знаю, чего ты хочешь, – согласилась Вика.
И тут же пискнул компьютер: пришло сообщение. И Викино сердце вздрогнуло: от Гены! Но проверять, так ли это, ей вдруг стало страшно.
– Гулять! – то ли нервно, то ли радостно крикнула Вика. – Гулять!
Глава 5
Пластинка
4.03.
«Никому, никому, никому никогда не скажу! Вы не узнаете! Любовь – это когда просто смотришь на человека и тебе радостно. Смотришь, и тебе больше ничего не надо. Как будто через тебя идет поток энергии – вся Вселенная протекает через тебя, все миры и галактики, и ты больше не одна, а часть мира, и он – тоже часть мира, вы – мир и мир – вы. Как будто есть черта, над которой вы вдвоем вдруг поднимаетесь: над бытом, скукой, суетой. Наверное, это называется – романтика. И вот она – полнота жизни, раскрывается, как роза, охватывает собой все. И ты раскрываешься рядом с ним. И он – рядом с тобой. И это и есть жизнь».
Через день, быстренько, потому что на улице была страшная метель, прогулявшись с собаками, подружки сидели у Вики на кухне и пили чай. Надя, как обычно, принесла с собой молочную шоколадку с цельным фундуком – их любимую! Вика себе уже и не представляла, как можно вечером пить чай без Нади и без шоколадки…
– Он мне написал позавчера. А вчера мы вместе гуляли с Керри, – согревшись и расслабившись, решилась она все-таки поделиться с подругой.
– И..? И чего ты ждешь от него? Я опять не понимаю, чего ты хочешь! Ты можешь хоть раз определить, чего ты хочешь? Ты хочешь отношений? Каких отношений? – тут же пристала с вопросами Надя. – Как ты вообще, в конце концов, представляешь себе любовь?
– Ну… я… э-э…
– Какие-то ведь у тебя есть потребности, пожелания, представления?
– Я не знаю…
– С тобой невозможно разговаривать, – улыбнулась Надя. – Как только мы доходим до интересного поворота разговора, так ты сразу заявляешь «я не знаю», и все, и говорить больше не о чем.
– Я правда не знаю…
– А я ради тебя стараюсь! Чтобы ты точно поняла, чего ты хочешь. И тогда жить станет проще.
– Мне и так все понятно: он мне написал, мы виделись…
Позавчерашнее неожиданное сообщение и правда оказалось «сообщением от него». «Как дела? Чем занимаешься?» – «Гуляла с собакой. Только что вернулась. А ты?» – «Я смотрю ролики в Инете. Куда убежала из кафе?» – «Надя решила уйти, и я – за ней». – «Зря ушла». – «Так вышло». Потом они немного пообсуждали школу, учителей. Гена скинул ей пару смешных демотиваторов, Вика ответила тем же. Добавила еще смешной ролик про разговаривающего кота, а он ей в ответ послал ролик под названием «Аццкая собачка», где фокстерьер «пел» под тяжелый рок.
В последних же сообщениях, ближе к трем часам ночи, Гена снова вернулся к теме Викиного побега из кафе, а она – снова свалила вину на подружку. «Твоя Надя – странная. А ты мне понравилась», – принес сообщение «Контакт». «Ты мне тоже», – быстро отстучала Вика и выскочила из онлайна.
А вчера, гуляя с Керри, она столкнулась с ним на улице. А потом они бестолково шлялись по дворам и говорили, говорили, говорили… И Гена оказался совсем не таким, каким был в кафе: не болтливым и самоуверенным, а, напротив, застенчивым, задумчивым. И такой он понравился Вике в сто раз сильнее! И не было никаких разговоров о клубах и компьютерных играх, они говорили о другом… Она слушала его, а он слушал ее. Им было по-настоящему хорошо вместе.
4.03. 23:40
«Все пытаются понять, в чем смысл жизни. Но постоянно путают «смысл» и «цель», «мотив». Зачем ты ходишь в школу? Чтобы получить аттестат, потому что родители заставляют и т. д. Зачем ты живешь? Тогда тоже о цели. А смысл – это другое. Смысл – это ощущение. Когда вдруг понимаешь, что все имеет смысл. Что вот ты идешь по двору рядом с ним, и в этом твоем движении рядом – столько смысла, что дух захватывает. В домах, машинах, деревьях – огромный смысл. Ты говоришь о чем-то, о какой-то ерунде, смеешься – и все это наполнено смыслом. Все кругом и рядом наполнено смыслом. Вся жизнь твоя, вся жизнь на планете. Смысл жизни в самой жизни, в ее проявлениях, в каждой мелочи, в чьем-то старом ботинке у обочины, в звездочке на небе. И его не надо искать, надо просто чувствовать. Смысл жизни в самой жизни.
А любовь – везде. В первую очередь в тебе самой. В тебе изначально столько любви, что не надо искать ее нигде, искать извне. Надо просто наблюдать любовь в других людях, в животных, в растениях, в явлениях природы, в домах и машинах. Мир – сосуд, полный любовью. До краев. Идешь и любишь все и всех: себя, его, других людей и животных, свой город, этот мир. Искать надо в себе, только в себе», – вчера, вернувшись, записала Вика.
– Но вы же ни о чем не договорились! – заявила Надя.
– Договорились, – потупилась Вика. – Он мне сказал, что я ему нравлюсь.
– Это так, эмоции. А что вы будете делать дальше?
– А что надо делать дальше?! – испугалась Вика.
– А, по-твоему, это финал? Поговорили, поставили галочку в графе «мы нравимся друг другу» – и все? Почему он тебе следующее свидание не назначил? Что это за гулянки с собакой непонятные? Должно быть настоящее свидание!
– Свидание?
– Не тупи! Ты что, не хочешь, чтобы он назначил тебе настоящее свидание?!
– Хочу. Только…
– Без «только». Просто надо определиться. Значит, ты хочешь с ним на свидание? Встречаться? Чтобы он был твоим парнем?
– Да. Наверное.
– Вичка! Мы так мечтали с тобой о любви! А теперь я сомневаюсь, с тобой ли. Что за мычание невнятное? Ура! Тебе написал твой Фролов! Вы гуляли с Керри! Где радость?!
– Я рада… Ой, знаешь, что я хотела сказать? Суббота – это 8 Марта!
– Прикинь, я знаю.
– Тебе когда-нибудь парень дарил цветы на 8 Марта?
– Ты же знаешь мое отношение к этому празднику. Это – женский праздник. Без мужиков. Это наш день, когда мы объединяемся в борьбе за свои права. Вспомни Клару Цеткин. Она… – Надя собралась было начать читать лекцию из истории праздника, но сама себя перебила: – Так, ты тут что мне опять мозги компостируешь? Я тебя про Фролова спрашивала. Ты хочешь с ним встречаться или нет?
– Да нет. В смысле, да. Только, знаешь, Надейка, я испугалась чего-то… А вдруг у него несерьезно? Вдруг он просто так? Вдруг ему просто делать было нечего?
– Ага, всегда было что делать, а тут вдруг стало нечего!
– И еще ты говорила, что раз его друг, Черемшин, эгоист, то и Гена тоже… того…
– Опять полезли твои страхи, – схватилась за голову Надя. – Не трусь! Ты же – героиня! Ты с четырнадцати лет на настоящем байке гоняешь и ничего не боишься! А тут? А тут чего ты испугалась? Начнет называть девчонок «телочками» или начнет вести себя как эгоист – так и расстанешься с ним, в чем проблема-то? А что я наговорила, так я про Серегу. И это я свой выбор сделала, что встречаться с ним не хочу. А ты свой должна сделать сама, не глядя на меня. Может быть, твой Фролов и правда не такой.
– А еще у меня скоро день рождения, – снова ушла от темы Вика.
Чем ближе время приближалось к этой дате, тем больше она волновалась. Ведь ей должно было исполниться 16! Это тот возраст, начиная с которого можно водить мотоцикл. Больше всего на свете, зажмуриваясь, почти до слез, Вика мечтала, чтобы ей на день рождения подарили мотоцикл. «А вдруг мама давно и тайно копит на мотоцикл?» «Вдруг папа бросил нас, но помнит о моей мечте и решит воплотить ее в жизнь?» «Вдруг у меня есть дядя в Америке, который пришлет мне настоящий «Харлей»?» Вдруг, вдруг, вдруг?..
– Я помню, 15-го. Я тебе уже даже подарок купила. Ты будешь отмечать?
– Я так хочу мотоцикл…
– Увы, дорогой друг, я не миллионерша, я не могу подарить тебе мотоцикл. Но ты мне не ответила: ты будешь отмечать?
– Нет. С кем мне? – с напускным спокойствием пожала плечами Вика.
Чем ближе время приближалось к этой дате, тем больше она волновалась. Ведь она всегда отмечала день рождения с мамой, с Надей, а тут… Больше всего на свете, зажмуриваясь почти до слез, Вика хотела отметить его со своим парнем. С человеком, который любит ее такой, какая она есть. Любит по-настоящему. Взаправду.
– Всю жизнь со мной праздновала, а тут вдруг стало не с кем? Я все равно приду тебя поздравить, имей в виду, – улыбнулась Надя.
– Я… – Вика растерялась.
– Я поняла! Фролов. Ты хочешь отметить праздники с Геной. И 8-е Марта, и свой день рождения.
– Я этого не говорила.
– Так мне и 8-го к тебе не приходить?
– Какой Фролов! Конечно, приходить. Ты же сама говоришь, это день, когда женщины объединяются…
– Ты мечтаешь, чтобы Фролов пришел к тебе с цветами. И не отпирайся.
– Ты допила чай? Пойдем в комнату, – позвала Вика, поднимаясь из-за стола.
– Знаешь, что ты сейчас делаешь? Ты убегаешь от разговора! – определила ее действия Надя.
Вика и правда часто убегала от подобных разговоров. Это Надя любила все выяснять, прояснять, во всем докапываться до сути. Разбираться подробно в каждой проблеме. Изучать все в Интернете, выспрашивать мнение о предмете у всех, кто попадался под руку. Выстраивать сложные теории, а потом долго и пространно их излагать. Подгонять практику под теорию. Вике иногда казалось, дай ей волю – она начнет переходить к экспериментам, если надо – то и над людьми. А чувствовать себя подопытным кроликом – неприятно.
Поэтому когда Надя уж совсем начинала «лезть в душу», Вика просто убегала. Находила какой-нибудь предлог: головную боль или срочное дело, и убегала. Ей казалось, что подруга суется куда-то туда, куда ей соваться не надо бы. Что там такого особенного, что туда не надо соваться, Вика не знала. Да и где, собственно, это «там» – тоже. Но охраняла это свое «там», как Цербер.
5.03. 1:05
«Знания умножают скорбь. Почему я так глубоко все понимаю? Я хочу… Нет, не хочу. Ничего не хочу. Мне плохо! ПЛОХО! Я чувствую себя на привязи, как собака на поводке. Кружу, кружу, кружу. И мне страшно. МНЕ СТРАШНО. Животный слепой страх. Когда животному страшно, оно либо убегает, либо кидается в атаку. Бежать, бежать, бежать… Он меня привязал. Чего он хочет? Это – не свобода. Это уязвимость. Беззащитность. Керри зависит от меня. Я могу с ней сделать все, что хочу. Так и другой человек. Он держит меня за руку, тянет куда-то, чего-то хочет. А я вижу пропасть, омут, океан – край земли, на который все девчонки хотят идти за парнем, но что там – на краю? за краем?…» – разве обо всем этом она могла сказать Наде?!
– Вот опять ты удрала, – констатировала факт та, придя вслед за подругой в комнату. – От чего ты бежишь, вот скажи мне, от чего?
– От тебя, – буркнула Вика.
– Не хочешь говорить о любви – так и скажи: Надя, я не хочу. Я что, пытать тебя буду? Почему ты никогда не можешь сказать «нет»?
– Надя, я тебе уже десять раз сказала «нет, не хочу», а ты меня не слышишь.
– Я все слышу. Ты ничего подобного не говорила.
– Надя, пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, а? Ты решила физику? Ты слышала, что вчера сказала Наталья Валентиновна?
Наталья Валентиновна была их учительницей физики, которая пообещала устроить контрольную в понедельник, десятого марта, то есть очень скоро.
– Я-то решила, а ты опять нет? И ты молчишь? Что тебе непонятно?
И дальше подружки стали обсуждать свои уроки и задания. Здесь Надя была для Вики незаменимой. Отлично успевая по всем предметам, она охотно помогала подруге с любыми заданиями. Надя имела педагогический дар – она легко и доходчиво могла растолковать любую самую сложную теорему, показать и объяснить решение любой задачи. Вика прекрасно отдавала себе отчет в том, что без Нади ее школьные оценки оказались бы несколько ниже, а потому была безгранично благодарна подруге.
Вот и сейчас Ложкина за две минуты поняла, в чем проблема Вики, и помогла справиться с уроками.
– Спасибо, дорогой друг. Знаешь, я тут еще хотела…
Но договорить Вика не успела, пискнули динамики компьютера: пришло сообщение.
– Что испугалась? Посмотри! – посоветовала Надя.
– А вдруг это от Гены?
– Мне посмотреть?
– Я сама. – И Вика открыла свои сообщения.
«Что делаешь?» – высветилось на мониторе.
– Я… не буду ему отвечать.
– Почему?
– Я… Я… я не могу.
– Чего не можешь?
– Я потом ему отвечу.
– Пытаешься создать интригу? Зачем? Я же тебе говорила, нормальные отношения должны быть простыми и прозрачными, – снова начала вещать Надя. – И честными. Он пишет – ты отвечаешь.
Вика снова напряглась: для нее уже был перебор – больше обсуждать свое отношение к Гене и свои мечты об отношениях с ним она не хотела. Девушка мучительно оглядела комнату, чем бы таким отвлечь подругу? И взгляд ее упал на пластинки, которые она нашла у помойки.
– Надейка, смотри, я тут пластинки нашла, помнишь? Когда мы в воскресенье гуляли с собаками, – Вика вытащила свои находки. – С этими все понятно, а вот это что? – и она показала подружке «одиночные взрывы гранат» и «общевойсковое «Ура!». Ты же все знаешь, скажи мне, зачем это?
Надя озадачилась. Повертела пластинку в руках.
– Ага, не знаешь! – почему-то обрадовалась Вика.
– Мне кажется, что это пластинка не для дома. Ты была в театре? Там ведь постоянно требуется музыкально-звуковое оформление спектакля. А если спектакль про войну, то что, за кулисами гранаты взрывать? Смотри, это пластинка семидесятого года. Наверное, когда не было флешек, дисков, кассет, и использовались именно пластинки.
Глава 6
Гена Фролов
После уроков Надя пошла на работу, а Вика – домой. Погуляла с Керри, пообедала и села за тетрадки: нужно было сделать уроки. Но впервые мысли ее не слушались, они скакали сами куда-то подальше от задачек и упражнений. Она думала о Гене.
Надя была права. Вика тоже считала, что 8 Марта – не женский праздник, а праздник женщин. День, когда женщины вспоминают о тех, кто боролся за их права. Ведь еще каких-то сто лет назад они даже людьми не считались! Не имели права учиться, получать профессию, работать и реализовываться в любимом деле. Не имели права голосовать и участвовать в политической жизни страны. Не могли разводиться, путешествовать поодиночке или с подружками, без сопровождения мужчин, не могли сами распоряжаться своим имуществом. А теперь красота: хочешь – поступай в университет, хочешь – устраивайся на работу и реализуйся в профессии, хочешь – трать деньги на поездку, например, в Париж.
Только и вторую часть праздника для Вики никто не отменял. И да, она мечтала о том, чтобы в этот день к ней пришел парень и подарил бы ей цветы. И сказал бы, что она – самая красивая, самая замечательная, самая лучшая. Сказал бы, что он ею восхищается, ведь она умеет водить мотоцикл! И не просто парень, а Гена Фролов. И не только 8 Марта, но и пятнадцатого – в ее день рождения. Чтобы провел с ней эти дни и чтобы они стали настоящими праздниками для нее.
Прошел День святого Валентина. Прошел мимо Вики. Потому что, как она и ожидала, школьная, организованная по случаю праздника почта не принесла ей никаких сердечек. Никто ее не любил, не вздыхал о ней тайно, не мечтал признаться в своих чувствах. И самой ей было некому отправить валентинку. С Геной Фроловым тогда еще все было неопределенно, и Вика не решилась. Да и Надя, как обычно, тогда вмешалась, убедила ее, что нечего играть в эти «глупые игры».
А потом было 23 февраля, когда одноклассницы весь день хихикали, подсовывали парням какие-то записочки и пакетики. И только Вике некому и нечего было дарить. У Нади хотя бы был папа, которого можно было поздравить с праздником…
А теперь все могло стать по-другому! Совершенно по-другому! Как у всех. Чтобы все календарные праздники стали праздниками реальными. Чтобы больше не мечтать о том, чтобы они скорее прошли. Прошли, не бередили, не тревожили душу, не тыкали носом в одиночество. Чтобы можно было им радоваться и быть уверенной, что кто-то тебя поздравит. Чтобы, как Надя, ждать их…
Вика вытащила из ящика стола свой дневник.
6.03.
«Кто такая Надя? Стрелец, уверенный и самоуверенный. Не такая, как я. Как узнать, понять, препарировать ее душу? Рассмотреть в микроскоп личного опыта. Это очень важно – понимать людей, знать, что от них ожидать, чтобы не обманываться, не мстить им за это, не разочаровываться и жить проще. Нет ничего сложнее, чем общение, общению мы менее всего обучены: говорить не о себе, а слушать других. Слушать других, а не лезть к ним в душу, не наводить там свои порядки. Разговор – это когда души сообщаются (как – знаешь – есть такие сосуды); познавать человека – искать в нем достоинства – дело великое и увлекательное. Надо представлять людей изначально плохими, чтобы приятно поражаться, находя в них достоинства, нежели хорошими, чтобы разочаровываться. Хочется, конечно, чтобы и во мне что-то нашли, открыли хорошее, но ждать это – напрасно. Напрасно переписываться полночи: всем на всех наплевать. Поэтому надо искать в себе. Надо научиться самой себе делать праздник. Сказать – приходи с цветами. Мамы не будет дома. Интересно, я как будто впервые этому рада. Хотя обычно мне плохо, когда праздник, а ее нет…
Не с каждым можно сообщаться душой. Потому что у некоторых нет души. У них там полено – твердое и мертвое. Вечеринка у Лизки Фокиной меня больше не задевает. Не пригласили – а мне все равно. Ну и пусть они веселятся! А у меня будет свой, настоящий праздник. Они думают, я буду сидеть дома и завидовать им. А вот и нет! Нет! Нет! Я не буду больше сидеть дома и завидовать! Так приятно это писать.
ФОКИНА, ГУБИН, ИЩЕНКО, МНЕ НА ВАС НАПЛЕВАТЬ!» —
вывела Вика в дневнике большими буквами и счастливо рассмеялась.
«Я знаю, что такое счастье. Это когда к тебе приходит парень, а ты кормишь его салатиками и поишь чаем. Как мама, когда папа жил с нами, всегда делала салатики на праздник. Есть вещи, которые передаются из поколения в поколение; одинаковые для всех. Надя говорит, надо быть проще. И я буду: я буду кормить Гену салатиками. А потом мы пойдем в клуб и будем танцевать до упаду». —
Вика отложила дневник и еще раз улыбнулась своим мечтам.
И тут же пискнули динамики компьютера: пришло сообщение. Вика немного помедлила и заглянула на монитор.
Гена Фролов
Что делаешь в субботу?! В субботу 8 Марта:))))))))))))))))))))
Вика перепугалась до смерти: почему-то она не ожидала, что он напишет прямо сейчас и сразу – о 8 Марта.
Гена Фролов
Ау!
Вика Сорокина
Отмечаю праздник.
Гена Фролов
Дома? Я зайду поздравить!
Вика Сорокина
В гостях, у нас компания, мы будем веселиться у Фокиной, давай как-нибудь потом.
Гена Фролов
Печалька:(
На этом моменте Вика в ужасе выскочила из онлайна.
Она и сама не поняла, как все это вышло. С чего вдруг она отказалась от того, о чем мечтала, да еще и наврала, что будет у Фокиной.
В последние дни с ней происходило что-то странное. С одной стороны, она, конечно, мечтала, чтобы Гена пришел к ней 8 марта, а с другой – ей почему-то было страшно. Было страшно снова остаться с ним – без Сереги, без Нади – один на один. Ведь это будет настоящее свидание! Не так, как в прошлый раз, когда он случайно встретил ее во дворе, гуляющей с Керри…
А если они пойдут в клуб?.. Тогда она будет танцевать с ним. Или не будет? А если не будет, зачем идти? Но ведь танцевать с парнем – страшно! Ведь он снова будет близко-близко и будет обнимать ее в танце. А вдруг он и правда предложит ей быть его девушкой? А как это? А что это значит? А вдруг – не предложит? А вдруг у него и правда к ней не серьезно? Когда страхи стали пересиливать, Вика даже обрадовалась, что еще только среда, и до субботы еще очень далеко.
Вика схватилась за дневник:
«Стою на пороге чего-то нового, страшного, запретного. Никто ничего не знает – я молчу! Кто-то переступает черту по ошибке, кого-то – заставляют, кто-то – становится жертвой… Я же сама еще не ступила, нет, онемела, замерла. Занесла ногу».
Вика отложила ручку и задумалась: о чем это она? Что такое страшное-запретное ждет ее впереди? Чего она так боится? Гены Фролова, потому что не знает, что он за человек?
Несколько раз они с Надей уже обсуждали Генку с Серегой, но Вика снова и снова вылезала на странички со знаками зодиака. Гена был Раком. Интернет на этот счет говорил следующее: «Рак часто испытывает сложные душевные переживания. То производит впечатление обладающего душевной силой, то беспомощен, как ребенок. Как правило, Рак доброжелателен, однако переменчивая Луна делает его то любезным и откровенным (особенно когда перед его глазами определенная цель), то снова меланхоличным, замкнутым, сдержанным».
Никаких сложных душевных переживаний у Гены Вика пока не замечала. Писал он ей спокойно, скупо рассказывал о себе, отвечая на ее вопросы. Живет он с родителями и старшей сестрой, которая собирается замуж за какого-то Андрея. Кем хочет стать, не знает, собирается после девятого класса идти в десятый, чтобы подумать еще два года. Учится ровно, из всех предметов любит физкультуру и географию. Мечтает объехать весь мир. И еще он читает книги! Про книги Гена говорил мало, но говорил все-таки. Он умел как-то просто говорить о сложном. У Вики так не получалось; она вообще говорить не могла, только думать и писать…
«Ни у какого другого знака нет большей потенциальной ласковости, чем у Рака, никто не может быть более игривым, любящим», – сообщал Интернет. Вике очень хотелось спросить Гену напрямую, влюблялся ли он в кого-нибудь, встречался ли до этого с какой-нибудь девушкой, целовался ли с кем-нибудь, но она стеснялась. Все-таки это были вопросы, которые, как ей казалось, нельзя было задавать сразу, в лоб, пока еще малознакомому парню. Тем более что Гена тоже ничего подобного у нее не спрашивал.
«Раку нужно время на размышление, его нельзя торопить. Если хватит терпения культивировать Рака, как редкое растение, нет большей отдачи, чем от него» – прочитала Вика и улыбнулась. Ведь ей тоже всегда нужно было много времени на размышления, и ее нельзя было торопить. Ведь именно поэтому она сидела и читала, читала, читала про знак зодиака Гены – она размышляла. И никуда не торопилась. И уж точно не собиралась торопить его. Мечтала, конечно, что он придет и поздравит ее с 8 Марта и днем рождения, но и сомневалась: а не слишком ли это быстро? Может быть, отношения должны складываться еще медленнее, ведь нужно так много узнать друг о друге…
И, наконец, Интернет сообщил ей: «До двадцати девяти лет лучших партнеров Раку следует искать среди знаков Скорпиона и Рыб. Все трое – водные знаки и требуют близких, страстных и глубоких эмоциональных связей». Вика, довольная, улыбнулась: она и сама чувствовала, что в чем-то они подходят друг другу…
И тут же ей стало страшно. «Я слишком много про него думаю!» – решила она, встала из-за компьютера и взялась за гантели. Физические нагрузки всегда помогали ей отвлечься от ненужных мыслей и успокоиться. Но тут к ней неожиданно подскочила Керри с мячиком в пасти.
– Играть? – улыбнулась хозяйка. – А ты не видишь, что я занята?
Но собака лишь положила мяч к ногам хозяйки, отчаянно виляя хвостом и намекая, что неплохо бы его бросить из комнаты куда-нибудь в коридор.
– Да, ты права, поиграть с тобой – это тоже повод отвлечься, – согласилась Вика и исполнила пожелание.
И тут вдруг запиликал домофон.
– Надейка, что ли?… – И Вика подошла к входной двери и нажала на кнопочку с ключиком.
Но это была не Надя.
– Привет. – На пороге ее квартиры собственной персоной стоял Гена Фролов. – Что делаешь? Я к тебе в гости.
– Откуда ты знаешь мой адрес?..
– Ты сама мне его сказала. Помнишь, мы в феврале с Серегой гуляли и вас с Надей встретили?
– Да?
– Так я зайду или нет?
– Конечно, заходи. – Вика так растерялась, что не додумалась сразу пригласить парня войти. – Конечно, конечно. Раздевайся. Чаю хочешь?
– А поесть у тебя, случаем, есть что-нибудь?
– Да, конечно, конечно. Вот сюда.
– Конечно, конечно, – передразнил ее Гена, и Вика покраснела.
– У тебя ништяк, симпотно дома. А футболка у тебя – дурацкая.
Вика сквозь пол чуть не провалилась; не нашлась что сказать. Засуетилась около микроволновки, подогревая еду.
– А мать правда всегда на работе? – Гена уже уселся за стол.
– Да, она на двух работах работает.
– Вы, наверное, с подружками отжигаете тут каждые выходные, парней водите…
– Да нет… – растерялась Вика, ставя на стол тарелки. – Мы это… Я… Не люблю компании.
– Ты же сказала, что в субботу у тебя вечеринка, – удивился Гена. – А я, между прочим, расстроился.
– Я сказала?! А почему ты расстроился?
– В эту субботу 8 Марта…
– И?..
И тут Вика уже не просто растерялась, а впала в панику. Она ведь как раз и думала о 8 Марта перед его приходом! И сам его неожиданный приход, и разговор о субботе совершенно выбили ее из колеи. Конечно, она хотела с ним увидеться, хотела, чтобы он ее поздравил, но все события вдруг стали происходить так стремительно, что Вике стало страшно. Да еще и нелепое вранье о вечеринке, на которую ее на самом деле не позвали…
– А еще я посмотрел на твоей страничке: у тебя в понедельник день рождения? Будешь отмечать? Кого позовешь? – Гена ушел от темы 8 Марта.