Легион смертников Скэрроу Саймон

Глава 18

Нубийская армия встала лагерем в двадцати милях севернее Омбоса, у неглубокой излучины Нила, из которой они поили лошадей и верблюдов, а также стада коз, которые гнали с собой в качестве источника провизии. Такого порядка, какой Аякс видел у римской армии в Диосполисе, здесь и близко не было. Гладиатор остановил конную колонну своих подручных у скального выхода в миле от лагеря. Силы принца Талмиса расположились на засеянных пшеницей полях. По прикидкам Аякса, в армии нубийцев было не менее тридцати тысяч воинов. Повсюду стояли палатки, но большинство соорудили себе убежища попроще, из пальмовых ветвей. Большая часть воинов принца, судя по всему, была нубийцами, кроме них в армии были и арабы в развевающихся черных одеяниях. В центре лагеря стояла группа больших шатров, и Аякс разглядел, что вокруг нее неплотным кольцом стояли копейщики, на свободном месте, отделяющем шатры от остального лагеря.

— Думаю, там мы и найдем принца Талмиса.

Карим кивнул.

— Надеюсь, ты не прогадаешь, затеяв это, стратег, — сказал он.

— Поверь мне, он примет нас. Особенно если мы вручим ему несколько подарков в знак дружбы. — Аякс улыбнулся, похлопав по мешкам, навьюченным на его лошадь. — Расслабься, Карим. Если в чем и можно быть уверенным в этом мире, так это в том, что принцип «враг моего врага — мой друг» срабатывает всегда и везде.

Рана, полученная от Катона, все еще заживала, и Аякс аккуратно повернулся в седле, оглядывая своих людей. Их осталось всего двадцать восемь. Некоторые погибли в схватке с римлянами пять дней назад, другие — при нападении на сторожевой пост, когда они захватили лошадей. Но большинство гладиаторов, служивших ему телохранителями еще с восстания на Крите, остались в живых, как и самые могучие из рабов, которых он освобождал с захваченных судов. Они уже достаточно умело управлялись с оружием, а отваги и преданности им было не занимать. Со временем они сравняются с гладиаторами.

— Когда подойдем к лагерю, держите руки подальше от оружия. Что бы ни случилось, ничего не делайте без моего приказа. Это понятно?

Воины кивнули.

Аякс махнул рукой рослому гладиатору-нубийцу, сидящему на коне, чернотой не уступающем своему всаднику.

— Гепит, ты едешь первым.

— Да, стратег, — ответил нубиец и, щелкнув языком, послал коня вперед.

— Это твой народ. Ты будешь моим переводчиком. Переводи слово в слово, а еще переводи мне, о чем станут переговариваться люди, которые будут нам отвечать.

Гепит кивнул.

Аякс снова оглядел лагерь, раскинувшийся перед ним. В полумиле от основания скального выступа пара десятков воинов верхом на верблюдах неторопливо патрулировала северный край лагеря. Аякс показал на них Кариму и Гепиту.

— Едем к ним. Если будут проблемы, у нас останется достаточно места и времени, чтобы скрыться.

— Я-то думал, ты сказал, что теплый прием нам гарантирован, — ответил Карим.

Аякс улыбнулся.

— Лучше быть готовым к тому, что нас могут принять слишком тепло, можно сказать, горячо, друг мой, — сказал он, тронув поводья. — Поехали.

Небольшая группа всадников начала спускаться с горы. К пойме реки вела узкая извилистая тропа, копыта лошадей сразу же подняли пыль. Нубийский патруль не мог этого не заметить. И точно, Аякс увидел, как патрульные ненадолго остановились, а затем один из всадников пустил своего верблюда в неуклюжий галоп, направляясь в центр лагеря. Остальные выстроились в шеренгу и поскакали им навстречу. По мере того как они приближались, Аякс заметил, как один из всадников достал из прикрепленного к седельной раме длинного колчана небольшой дротик, и обернулся к своим товарищам.

— Не забывайте: руки подальше от оружия, если я не отдам приказа.

Расстояние между двумя группами быстро сокращалось. Когда осталось не больше сотни шагов, Аякс поднял руку и натянул поводья.

— Стоять! — скомандовал он.

Колонна его людей резко остановилась, все держали поводья обеими руками. Всадники на верблюдах неторопливо приближались к ним. Когда они вышли на дистанцию броска дротика, командир отряда выкрикнул приказ, и они остановились. На всадниках были просторные черные одеяния и головные повязки, они держали дротики в руках у плеча, готовые в любой момент метнуть их во врага, если прикажет командир.

Аякс приветственно поднял руку и прокашлялся.

— Мы пришли с дружбой, — сказал он. — Я хочу говорить с принцем Талмисом.

Он кивнул Гепиту, и тот перевел его слова на нубийский. Командир патруля ответил, и Гепит повернулся к Аяксу.

— Он спрашивает, кто ты такой.

— Скажи ему, что я Аякс, бывший гладиатор, вождь восстания на Крите против власти Рима, и что я пришел предложить свою службу принцу Талмису в войне против общего врага.

Гепит перевел его слова. Командир патруля некоторое время молчал, а затем заговорил.

— Он хочет, чтобы мы отдали оружие его людям. Тогда он отведет нас в лагерь, — перевел Гепит.

Карим тронул коня пятками, подъезжая ближе к Аяксу.

— Стратег, было бы неразумно продолжать все это, не позаботившись о своей защите, — тихо сказал он.

Аякс глубоко вздохнул и покачал головой.

— Мы сделаем так, как они говорят. Мечи наголо!

Раздался скрежет, и все его люди обнажили мечи и подняли над головами. Нубийцы занервничали, некоторые вскинули дротики.

— Бросить оружие! — приказал Аякс, первым бросив меч в сторону. Все выполнили приказ, кроме Карима, который недоверчиво глядел на нубийцев.

— Делай, как я сказал, — злобно прошипел Аякс. — Быстро!

Карим взмахнул рукой вниз, и меч воткнулся в землю у пятки его сандалии. Командир патруля выкрикнул приказ, и четверо воинов дернули верблюдов за поводья, заставляя их встать на колени. Соскользнув с седел, воины быстро подбежали к колонне конников и стали собирать оружие. Потом бегом вернулись обратно, сложили мечи в седельные корзины, залезли обратно в седла и снова подняли верблюдов на ноги. Верблюды гортанно заворчали, подчиняясь, и вскоре снова стало тихо. Командир патруля дал знак Аяксу и развернул верблюда, направляя его в центр лагеря. Половина патруля двинулась следом, вторая осталась на месте, пропуская вперед конников, чтобы двинуться следом за ними.

Когда въехали в лагерь, нубийцы встали и принялись с любопытством разглядывать пришельцев. Воздух был наполнен запахом навоза и древесного дыма. Аякс окинул воинов принца Талмиса взглядом бойца-профессионала. Те, что расположились на окраине лагеря, имели легкое вооружение, мало отличаясь от обычных дикарей, вооруженных охотничьими копьями и обитыми шкурой щитами. У некоторых были луки и дротики. Но нехватку вооружения они компенсировали количеством. Аякс прикинул, что таких воинов тут не меньше пятнадцати тысяч. Внутреннее кольцо лагеря занимали воины, имевшие доспехи и вооруженные мечами. Нагрудники поверх длинных одеяний, бронзовые шлемы со льняным оголовьем, защищающим шею и плечи. Таких было несколько тысяч, и Аякс порадовался. Шансы римской армии, расположившейся ниже по реке, куда более малочисленной, представлялись ему невысокими.

Они подъехали к свободной полосе земли, окружавшей шатры принца Талмиса и его приближенных. Справа, в излучине реки, тысячи лошадей и верблюдов паслись на полях, возделанных египетскими селянами, и пили из реки.

Командир патруля остановился, и к нему подошли несколько копейщиков из охраны шатров. Они перекинулись парой фраз, командир копейщиков с подозрением поглядел на Аякса и его людей, а затем махнул всадникам рукой на ряд коновязей возле шатров. Копейщики и всадники на верблюдах эскортировали Аякса и его товарищей туда. Когда подъехали к шестам, гладиатор дал команду спешиться и привязать лошадей. Один из копейщиков неторопливо побежал к шатру, и спустя мгновение оттуда вышел офицер в вышитом одеянии и сверкающем на солнце чешуйчатом доспехе. Решительно подошел к Аяксу и поглядел на него темными, глубоко посаженными глазами.

— Мне сказали, ты хочешь говорить с моим принцем, — сказал он на хорошем греческом.

— Да, хочу, — кивнув, ответил Аякс. — Я намереваюсь предложить ему свою службу — и моих воинов.

Офицер оглядел товарищей Аякса, подметив их крепкое телосложение и тренированные тела. Не укрылись от его взгляда и многочисленные шрамы, покрывающие их лица, руки и ноги.

— Вы перебежчики?

— Мы бывшие гладиаторы.

— Значит, рабы, — презрительно улыбнулся офицер.

— Уже нет. Мы завоевали свободу своими руками и с тех пор воюем с Римом. Рим враг нам и враг вам. Именно поэтому мы хотим предложить принцу нашу службу.

— Интересно, и что вы можете предложить ему, чего не могли бы его воины?

— Это, — ответил Аякс, протягивая руки к мешкам, висящим на крупе его лошади. Снял и бросил к ногам офицера.

Копейщики на мгновение насторожились и опустили острия копий, готовые ударить. Аякс наклонился, развязывая мешки, а потом сунул руку в один из них, вытащил комок красной ткани и бросил офицеру. Тот, не вздрогнув, поймал полотно в воздухе и развернул ткань. Внутри оказалось отрезанное от древка знамя, на котором золотом было написано в две строки: «Легат Кандид». Нижняя строка была залита засохшей кровью.

— Значит, раб, ты украл личное знамя римского стратега? — с улыбкой спросил офицер. — Впечатляет, но принцу нужны воины, а не воры.

— Мы не воры, друг мой, — ответил Аякс, засовывая в мешок обе руки и доставая оттуда отрубленную голову. Взял ее за волосы и поднял вверх. Кожа ее была покрыта пятнами, из-под полуоткрытых век виднелись побелевшие глаза, нижняя челюсть отвисла, меж почерневших губ белели зубы. Воздух наполнил запах разложения, и офицер, сморщив нос, сделал шаг назад. — Позвольте представить, легат Гай Кандид, бывший командир римской армии, стоящей в Диосполисе. В мешке еще его правая рука, по которой также можно определить, что это он. В другом мешке — головы офицеров, сопровождавших его, когда мы напали на них пять дней назад.

Шатер принца был просторен, земля внутри застелена коврами и подушками. Свет проникал внутрь через прорези в крыше, которую поддерживало несколько шестов.

Аякс стоял посреди шатра лицом к принцу, и свет заливал его, образуя ореол вокруг его головы. Принц Талмис возлежал на ложе в дальнем конце шатра. На нем было белое одеяние, а его черные пальцы украшали золотые кольца. Как и Аякс, он был крепкого телосложения, и под одеянием угадывались мощные мышцы рук и ног. У нубийского принца было широкое лицо, обрамленное аккуратно подстриженной бородой.

На большом бронзовом подносе между ними лежали головы римских офицеров и правая рука Кандида. Талмис мгновение глядел на них, а затем перевел взгляд на стоящего перед ним гладиатора, которого сторожили двое телохранителей принца с копьями в руках.

— Принято, чтобы посетители преклоняли колена передо мной, — сказал Талмис по-гречески. На греческом говорили и придворные его отца, люди образованные. Он произнес это спокойно, но Аякс уловил скрытую в словах угрозу. Несмотря на это, он остался стоять, предоставив принцу право говорить дальше.

— Почему ты не встаешь на колени, гладиатор? Не верю, чтобы твои римские хозяева не научили тебя послушанию, которое требуется от раба.

— Я больше не раб, ваше высочество, — твердо ответил Аякс. — Как и мои друзья. Мы свободные люди, завоевавшие свободу с оружием в руках. Мы не признаем никаких хозяев и не присягали ни одному царству. Поэтому не преклоняем колена перед людьми.

— Понимаю, — сказал Талмис и еле заметно улыбнулся. — Такое высокомерие опрометчиво, когда ты стоишь безоружный посреди лагеря моей армии. Если я пожелаю, тебе отрубят ноги за отказ поклониться мне. Чего ты будешь стоить без ног?

— Если вы причините вред мне, то вам придется убить и моих людей. Это лишит вас полезного союзника в войне с Римом. Не говоря уже о тех ваших людях, которые погибнут, прежде чем нас убьют.

— Думаю, ты недооцениваешь моих телохранителей, гладиатор.

— Правда? — с улыбкой спросил Аякс.

Затем, прежде чем стоящие по бокам от него воины успели среагировать, он резко крутанулся вправо, вырвал копье из рук телохранителя, завел древко ему между ног и резко повернул, так, что ноги телохранителя взлетели в воздух и он шумно упал навзничь. Держа копье обеими руками, Аякс развернулся влево, отвел в сторону удар копьем в грудь, который пытался нанести второй телохранитель, и ткнул ему древком копья в лицо. Ошеломленный телохранитель разжал пальцы, и его копье упало на землю. Гладиатор подцепил его ногу мыском калиги и дернул на себя, одновременно снова ударив древком. Второй телохранитель упал. Крутанув копье в руках, Аякс приставил острие к горлу противника. После паузы отвел копье в сторону, схватил телохранителя за руку и рывком поднял его на ноги, одновременно бросив копье в руки другому, который только что поднялся сам.

— А я думаю, что вы недооцениваете гладиаторов, ваше высочество, — сказал Аякс, снова вставая между телохранителями, которые глядели на него с опаской.

Когда гладиатор обезоружил телохранителей, Талмис мгновенно сел, схватившись за богато украшенную рукоятку кинжала. Теперь он отпустил ее, кашлянув.

— Мне не следовало сомневаться в тебе, — сказал он. — Я слышал, что воины-рабы в Риме таковы, что с ними следует считаться. Теперь вижу, что слухи оказались правдой.

— Мы более не римские рабы, ваше высочество, — тихо, но твердо ответил Аякс. — И мы сами выбираем, кому служить. Сейчас мы готовы служить вам, поскольку Нубия ведет войну с Римом.

Талмис молча поглядел на него и кивнул.

— Тогда я принимаю тебя и твоих людей. У меня всегда найдется место для хороших воинов. — Он махнул в сторону голов на подносе: — А теперь расскажи мне, как ты нашел такой… подарок. Не поверю, что вы случайно на них наткнулись.

— Безусловно, нет, — ответил гладиатор. — Я и мои люди были вынуждены бежать вверх по Нилу после того, как на наш последний лагерь внезапно напали. Слухи о нас расходились вокруг, и мы были вынуждены продолжать бегство. Один из моих людей — нубиец, он хорошо знает земли в верховьях Нила. Он сказал, что римские поселения здесь редки и у нас будет больше шансов скрыться от преследователей, если мы и дальше пойдем на юг. Когда мы миновали Диосполис, пройдя холмами восточнее города, я увидел, что там собирается римская армия. Я слышал, что назревает война между Римом и Нубией, и подумал, что меня могут принять в союзники, особенно если я предоставлю вам, ваше высочество, полезную информацию. Поэтому мы несколько дней следили за лагерем римлян, подсчитывая их количество и подмечая подвозимое снаряжение. А затем нам улыбнулась удача. Мы увидели, что командир римской армии и двое его помощников выехали из лагеря в сопровождении турмы кавалерии легиона. Они отправились на юг по дороге вдоль Нила. Мы двинулись следом. Когда они остановились, чтобы разбить лагерь и переночевать, мои гладиаторы нанесли удар. Я лично убил легата.

— И не захотел взять его в плен и потребовать выкуп?

— Нет. У меня был неудачный опыт: как-то я захватил в плен двух римлян, но они сбежали, так что я решил более не брать пленных.

— Значит, Кандид сам не пытался сдаться в плен?

— Я не дал ему возможности сделать это.

— Понимаю, — сказал Талмис, постукивая пальцами по своей массивной челюсти и продолжая разглядывать стоящего перед ним человека. Аякс, не дрогнув, встретил его взгляд, не проявляя ни нервозности, ни неуверенности.

Потом принц перестал стучать пальцами.

— Прежде чем я заключаю союз с кем-либо, я всегда стараюсь в точности понять, что движет человеком, ищущим союза со мной.

— Мудро, ваше высочество.

— Наверное, — кивнув, сказал Талмис. — Тогда я спрошу тебя, за что ты ненавидишь Рим всеми фибрами своей души?

— Разве не достаточно того, что я ненавижу Рим?

— Нет. Я должен знать все, — ответил Талмис, тонко улыбнувшись. — Будь добр.

Аякс помолчал, прежде чем ответить.

— Меня продали в рабство, а затем — в школу гладиаторов. Обращались, как со скотом, учили убивать людей по приказу хозяина и для потехи толпы. Меня не устраивала такая жизнь, ваше высочество. Я родился свободным и умру свободным. Я более никогда не буду рабом.

— Значит, твой враг — рабство? Тогда и я могу стать твоим врагом, ибо у меня тысячи рабов.

— Мой враг — не рабство, — возразил Аякс. — Мой враг — Рим.

— Тогда ты очень амбициозен, — с улыбкой сказал Талмис. — Но твои амбиции превышают твои возможности, гладиатор. Ты не можешь позволить себе такого врага, как Рим. Это привилегия царей и принцев, а не рабов, гладиаторов и простых граждан.

— Тем не менее, ваше высочество, я избрал Рим своим врагом. Если человек не свободен выбирать себе врагов, он не свободный человек.

Талмис приподнял брови.

— Какое радикальное определение свободы… Однако я подозреваю, что у тебя есть менее абстрактные причины ненависти к Риму. Или к отдельным римлянам. Я прав?

Аякс помолчал, а затем кивнул.

— Тогда расскажи мне, что на самом деле зародило в тебе эту ненависть.

— Не хотел бы об этом говорить, ваше высочество, — тихо ответил Аякс. — Слишком глубоки мои раны. Разве не достаточно того, что я клянусь верно служить вам, какова бы ни была причина этого?

— Для меня — недостаточно, — твердо ответил принц. — В обмен на службу у меня я требую, чтобы у тебя не было от меня тайн. Если же ты обманешь меня, тебе вырежут сердце. — Он сделал паузу, давая время осознать угрозу. — Так что рассказывай, гладиатор, что заставило тебя предложить мне свою службу.

Аякс глубоко вздохнул:

— Очень хорошо. Тогда скажу, что прежде чем стать рабом, я был пиратом. Бесчестным и безжалостным, как скажут иные.

— Вполне могут сказать.

Аякс сжал губы, а затем продолжил:

— Правда в том, что мы были братством, одержимым жаждой наживы, но хранящим верность друг другу. У нас были жены и дети. Мы были привязаны друг к другу, точно так же, как обычные люди. Наша жизнь была хорошей. Мы получали все, что нужно, иногда, возможно, и несколько больше. А потом настал день, когда римляне решили найти нас и уничтожить, как хищных зверей.

— Если бы вы охотились на территории моего царства, я поступил бы так же.

Аякс с болью поглядел на него.

— Я это знаю и понимаю. Но кем бы вы ни считали меня и моих братьев, они были мне семьей и друзьями, всем, что у меня было. А римляне уничтожили все это. Сожгли наши корабли, разграбили наше поселение, убили мужчин, женщин и детей. — Аякс сглотнул. — Моего отца прибили гвоздями к кресту и оставили медленно умирать. Всех, кто остался жив, продали в рабство, в том числе и меня.

— И ты винишь в этом Рим?

— Рим в целом, а также отдельных римских офицеров, убивших моего отца. Макрона и Катона. Я годами хранил ненависть к ним, а затем судьба свела нас во время восстания рабов на Крите. — Аякс скрипнул зубами. — И они снова нанесли мне оскорбление. Подавили восстание и с тех пор охотятся на меня и на горстку людей, оставшихся от армии рабов, которую я повел против Рима.

— Так ты поэтому сюда пришел? Хочешь, чтобы я дал тебе убежище от тех, кто за тобой охотится? — Принц Талмис насмешливо улыбнулся. — Значит, ты не предлагаешь мне службу, а ищешь у меня защиты?

— Нет, ваше высочество. Я ищу лишь отмщения. Неважно, как я достигну этого, но я живу лишь возмездием, чтобы дожить до того, когда оно свершится, или умереть свободным человеком, стараясь свершить его.

— Тогда я полагаю, что ты, скорее, станешь охотиться на этих твоих офицеров, чем сражаться за меня. Мне же нужны солдаты, а не люди, затаившие злобу и использующие мою армию в качестве убежища.

— Я не ищу убежища, ваше высочество. Я буду служить вам и сражаться за вас, делая все, что могу. Сейчас я прошу вас дать мне отряд солдат, чтобы посеять смерть и опустошение на землях нашего общего врага. Я умею воевать и умею командовать. Верьте мне, и я оправдаю ваше доверие. Кроме того, я могу предложить вам кое-что еще, помимо себя и своих людей в качестве воинов. Нечто такое, что даст вам преимущество в войне с Римом.

— Что бы это могло быть? — с веселой улыбкой спросил Талмис, наклоняясь вперед. — Какие преимущества может дать мне беглый раб?

Аякс с трудом подавил желание улыбнуться в ответ. У него был припасен самый удачный аргумент для сделки. Как только принц Талмис услышит его, он сразу же примет его в союзники, в этом гладиатор был уверен.

— У меня есть шпион в армии Рима. Я внедрил туда одного из своих людей, и он будет сообщать нам все о силе римской армии, о ее перемещениях и прочем.

Принц Талмис медленно кивнул.

— А вот это хорошо. Очень хорошо. Что ж, Аякс, тогда мы можем быть полезны друг другу. Я назначу тебя моим офицером и дам тебе под команду воинов. Я уже собирался преподать римлянам первый урок, и исполнишь это именно ты.

Глава 19

— Бр-р-р, — сказал Макрон, качая головой. — Зрелище не из приятных.

На тележке лежали обезглавленные тела легата и двоих трибунов. Над раздувшимися трупами кружился рой мух, объедая хрящи и кости на обрубленных шеях и правом запястье Кандида. Декурион держал приподнятую козью шкуру, стоя сбоку от тележки. Старшие офицеры осматривали ее содержимое. Катон и Макрон как раз обсуждали с Аврелием вопросы назначения их на должности, когда писец перебил их, сообщив, что патруль, посланный на поиски легата, нашел тела Кандида и его эскорта.

Зажав нос, Катон отодвинулся от тележки.

— Где их нашли?

Декурион кивнул в южную сторону.

— В лощине, милях в тридцати по дороге в Омбос, командир. Весь эскорт перебили, кроме одного человека, но их не увечили. Только старших офицеров. Выжившего мы отправили к хирургу, но он плох. Ему подрезали жилы на ногах, и он почти три дня не пил ни капли воды.

— Он сказал, кто напал на них? — спросил Макрон.

— Он лепечет что-то невнятное, словно дитя, командир, — покачав головой, ответил декурион. — Ни одного понятного слова. Похоже, что напали арабы. Они время от времени нападают из пустыни. И скрываются прежде, чем мы успеваем собрать войска и уничтожить их. С другой стороны, они вряд ли выбрали бы целью легата с эскортом. Добычи мало, а бой серьезный.

— Я так понимаю, что вы не нашли других тел, кроме наших солдат?

— Нет, командир. Но арабы тоже никогда не оставляют своих погибших на поле боя, когда есть возможность унести их. Местные очень боятся их за это, считая арабов чем-то вроде злых духов, которые нападают, а затем исчезают.

— А могут ли это быть нубийцы? — спросил Катон.

— Возможно, командир. Но согласно последнему докладу, который я слышал, они все еще стоят лагерем рядом с порогом. Хотя и могли скрытно перейти дальше или послать вперед отряд, чтобы провести разведку и припугнуть наши передовые отряды. Я все равно думаю, что наиболее вероятные виновники происшедшего — арабы.

Декурион помолчал.

— Они могли взять головы и правую руку, чтобы показать нубийцам и получить какую-нибудь награду за содеянное. Либо принц Талмис принял арабов на службу в свою армию.

— Значит, арабы, — вмешался Аврелий. — Как только разберемся с нубийцами, надо будет отправить карательный отряд и наказать их. Жестоко.

Он махнул рукой декуриону.

— Накройте их и отвезите в штаб. Соберите личные вещи для отправки родственникам, а потом пусть помощники хирурга подготовят тела к кремации.

— Да, командир, — сказал декурион, опуская козью шкуру поверх трупов и садясь на козлы. Щелкнул языком, пошевелил поводьями, и мулы пошли шагом. Тележка со стуком выкатилась из ворот резиденции жрецов.

Аврелий поглядел вслед тележке. Пальцы на его левой руке дернулись, и он с тревогой поглядел на Катона и Макрона.