Разлюбившему смерть Якунина Виолетта
И все-таки он пошел к водительской дверце.
– Я вообще не поняла, что случилось, – засеменила она следом за ним. – Как мы в вас въехали?
– Я стоял на обочине, а он потерял управление и врезался в меня. Вот что случилось. – Сергей обошел машину кругом и заглянул к водителю в окно: – Боюсь его трогать, пусть уж «Скорая» приедет и врачи сами посмотрят, что там с ним. Видимых повреждений нет.
Он похлопал себя по карманам, достал сигареты и прикурил, глубоко затягиваясь. Аленка заглянула в сумку и обнаружила, что забыла свои сигареты у Регины.
– А у вас еще есть сигареты? – спросила она, смущаясь, как школьница.
Мужчины, которые ей сильно нравились внешне, обычно вводили ее в заторможенное состояние. Сережа ей очень нравился!
– А вы что, неподалеку живете? – спросила она.
– Да нет, я с работы ехал, пробил колесо, запаски нет. Позвонил товарищу, вышел из машины покурить. Словно ангел-хранитель меня вывел из машины! И тут вы вылетаете из-за поворота, как неуправляемый Летучий Голландец, – он взглянул на то, что осталось от его машины. – Эх, товарищ сейчас запаску привезет, но теперь она мне не понадобится!
Алена посмотрела на его разбитую машину: да, там была грустная история. Какое счастье, что Сережа вышел покурить на свежий воздух! Господи, его же от гибели отделяли буквально полметра и полсекунды!
– Вы, наверное, в рубашке родились! – сказала она. – Машину жалко, я понимаю, но вас спасло только чудо!
Алена рассказала, что шофер ей сразу показался подозрительным.
– Я даже решила, что он пьян, – призналась она.
– Зачем же вы с ним поехали? – спросил он.
Но ответить Аленка не успела: примчалась «Скорая», следом за ней подъехала милиция. Оперативно, как никогда. Их оттеснили друг от друга. Сережа здоровался с прибывшими гибэдэдэшниками за руку, а с ней вступил в беседу какой-то тип, желающий запротоколировать ее показания. Медики увезли водителя такси, сообщив, что у него случился обширный инсульт, а от удара произошло внутреннее кровотечение. В самый разгар событий явился друг Сергея с запаской. К нему в машину Аленку и усадили.
– Я сейчас здесь закончу, и мы вас отвезем домой, – сказал ей Сергей, протягивая девушке свою пачку сигарет.
И пока они «заканчивали», Аленка успела позвонить Дашке и рассказать ей о последних событиях. Позвонила она и Регинке, но та трубку не взяла. Не отозвалась на ее звонки и Зайка. Светке Аленка звонить не стала, потому что та была известным жаворонком и ее клонило в сон уже на закате.
Наконец, прибыли эвакуаторы и увезли раздолбанные автомобили, после чего в машину, где восседала Аленка, вернулся Сережа со своим другом.
– Ну что, братуха, подбросишь нас с девушкой в город? – поинтересовался Сергей.
– Подброшу, куда же вас девать! – хмыкнул его друг. – А знаешь, может, оно и к лучшему: мы тебе сто лет твердили: избавляйся ты от этого корыта. А ты «пока бегает, буду ездить». Вот всевышний и лишил твою колымагу дальнейшей возможности небо коптить!
– Ага, очень смешно, обхохочешься! Алена, сориентируй нашего болтливого водителя, куда мы едем.
Аленка назвала свой адрес, внутреннее растаяв от этого «мы». Но самое интересное, что по приезде к ее дому Сергей вышел из машины вместе с ней и отпустил друга восвояси.
– Провожу вас до подъезда, хватит с вас на сегодня приключений, – сказал он.
– Тогда, может, зайдете на чай? – несмело предложила она. – В конце концов, у вас тоже сегодня был трудный день. А я вас ужином накормлю, хотите?
– Что, правда накормите? – обрадовался он. – А то я голодный как собака. А мое вторжение никому не помешает?
– Не помешает, – улыбнулась Аленка. – Я живу одна с сыном, но он сегодня ночует у моей тетки. Иногда мы устраиваем с сестрами такую солянку: свозим ей своих детей на вечер. И детям нравится, и тетка счастлива: жарит с ними блины, смотрит весь вечер мультики. Просто мои родители живут далеко за городом, и я нечасто могу подбросить им внука. А вот сестра мамы, моя тетка, живет совсем рядом, по соседству.
– Ага, значит, детей вы сдаете, а сами объезжаете подруг с визитами…
– А что? Мы тоже люди, и нам тоже иногда нужна возможность для личных маневров!
Она завела его в квартиру, извинилась за беспорядок. После того как Мишаня отсюда свалил, она никак не могла провести генеральную уборку. Но гостю, кажется, было плевать на этот легкий налет неухоженности. Тем более что они разместились в кухне, а уж тут у Аленки всегда царил уют.
– Мне так неудобно, что я к вам с пустыми руками, – сказал он, вымыв руки.
– Что ж, будем считать, что вы стали моим должником, – хитро улыбнулась Аленка и подала ему чистое полотенце.
– Согласен вернуть свой долг в двойном размере. С меня завтрак и обед!
– Заметано!
Аленка на скорую руку взбила омлет с помидорами, болгарским перцем и сосисками, нарезала сыр крупными ломтями, а потом сварила крепкий кофе.
– Сережа, а вы знаете, у меня есть ирландское бренди. Может, помянем вашу безвременно ушедшую старушку?
– А давайте! Мне завтра на работу к девяти, так что, думаю, пара рюмок бренди мне не повредит.
За ужином они разговорились. Аленка рассказала ему о своих подругах, с которыми она дружит уже много лет, о своей зимней поездке в Финляндию «с друзьями», о том, что растит самостоятельно ребенка. А после пары следующих рюмок она добавила откровение о том, что сын ее Артемка ищет ей мужа, а себе – папу.
– И как, успешно? – спросил Сергей.
– Пока вакансия открыта, – улыбнулась она в ответ.
Сережа тоже не стал играть в разведчика на допросе, все сам рассказал. Оказывается, у него на личном фронте затишье: год тому назад он развелся с женой, а она тут же вышла замуж за военного моряка и увезла в Мурманск их двухлетнюю дочь.
– Впрочем, если быть досконально точным, то дочь была ее. Я женился на ней, когда она уж была беременна Катюхой, а ее биологический отец сбежал, не выдержав ответственности. Но жена так и не согласилась на то, чтобы я удочерил ребенка официально. И я вот все время думаю: а может, этот моряк и есть настоящий отец, и моя жена просто ожидала того момента, когда его отцовское сердце не выдержит.
Аленка была потрясена: оказывается, даже от таких красавцев уходят жены! И тут же в ее голове мелькнула лихая мысль: может быть, подобрать бесхозного мужика?! Да подберется ли он? Они же так быстро привыкают к свободе…
Впрочем, довольно скоро они выяснили, что Сережа к подобным маневрам вполне готов. После ужина они вышли покурить на балкон и… принялись целоваться. Ну как-то так вышло. И целовался он вкусно! Аленка завелась и быстро про себя решила: чему быть – того не миновать, и лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделала. Вот они и сделали.
То ли алкоголь, то ли стресс из-за недавней аварии раскрепостил их психику настолько, что они не стали тратить время на обсуждения, сразу перешли к процессу. И этот процесс их увлек несказанно! На протяжении всей этой долгой ночи Аленка радовалась своей решительности, ведь Сергей оказался очень нежным и страстным любовником, к тому же чувствовался у мужика определенный голод, и это ее тоже заводило.
Угомонились они ближе к утру. Аленка прикинулась спящей, и Сережа, прижав ее к себе, сладко засопел ей в затылок. А она еще долго лежала, наслаждаясь тяжестью его тела и запахом его кожи. Счастливая от содеянного, она мечтала о будущем, рисовала в воображении различные картины, одну заманчивее другой, пока и сама не погрузилась в дрему.
В результате они проспали.
– Вот черт! – завопил Сергей, глянув на часы, валявшиеся на коврике у кровати.
Он вскочил и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой ногой в брючину. Аленка, накинув халатик, бросилась в кухню ставить чайник.
– Ничего не надо, малыш! – прокричал он ей из ванной. – Я поем на работе, мне уже надо бежать, иначе начальство мне голову снимет за опоздание!
И он действительно убежал, чмокнув ее на прощание в нос. И только тут Аленка сообразила, что они не обменялись телефонами. Кошмар какой-то! Она переспала со случайным мужиком, подвернувшимся ей на фоне расследования преступления, и даже фамилию его не спросила!
С горя она позвонила Дашке. Но та не смогла ее ничем утешить, так как сама нуждалась в хорошей порции утешений.
– Витю нашли на строительном объекте твоего Микаэля, – сказала Дашка и трубно высморкалась. – Его застрелили в ту же ночь, когда твой музыкантишка рухнул с лесов. И на пистолете, из которого убили Витю, отпечатки пальцев твоего Миши! Получается, что он его убил, а потом полез на верхотуру и бросился оттуда вниз головой. Теперь, когда он очнется, сядет за убийство! Но разве Витьку это вернет?!
– Не может быть! – ахнула Аленка. – Он что, с ума сошел?! Зачем ему понадобилось убивать Виктора?
– Спросишь у него, если он придет в себя!
– Дашка, это бред какой-то! Они же общались только через нас! Ну, в смысле того, что сами по себе они не дружили. Что им делить, из-за чего убивать друг друга?
– Вот это и хотят знать в милиции! Меня сегодня вызвали на допрос. Витина жена натравила на меня ментов, сказала, что это я его впутала в какую-то темную историю!
– Офигеть!
– Вот именно!
И Дашка заревела в трубку, причитая, что сил у нее больше нет, что она устала от вселенской несправедливости и что ей уже самой впору головой вниз рухнуть с какой-нибудь высотки.
– Так, кончай истерику! – приказала ей Аленка. – Я сейчас позвоню тетке, попрошу, чтобы она Артемку у себя еще пару дней подержала. И к тебе приеду. Слышишь?
– Слышу! Скоро ко мне и Светка приедет. Она тоже говорит, что тут дело нечисто. И нам надо понять, что происходит.
– О'кей, скоро буду, – сказала Аленка. – В три головы лучше думается!
И она заметалась по квартире. С одной стороны, в такой момент явно не до наведения красоты. Но мысль о том, что Сергей увидит ее в «разобранном» виде, не позволила ей выйти на улицу без макияжа. А в то, что он еще сегодня появится, она верила свято. Поэтому она протерла лицо кубиком льда, стирая следы бессонной ночи, вбила кончиками пальцев в кожу чудо-крем – последнее изобретение одной известной компании, разрекламированное всезнающей рекламой. Тщательно накрасила глаза и губы. Убедившись, что краше стать просто невозможно, Аленка надела свое самое нарядное платье и наконец покинула квартиру.
Глава 10
Колдовство как дымовая завеса
Зайка не хотела просыпаться. Она лежала с закрытыми глазами и думала, что такой идиотке, как она, лучше тихо скончаться во сне, чтобы и самой не мучиться, и других не мучить. То, во что она превратила свою жизнь, недостойно человека! Она – жалкое, никчемное существо, не способное на взрослые поступки. Она – щепка, плывущая по течению, бьющаяся о каждый камень, не умеющая лавировать, лишенная воли и самообладания!
Сначала она подвела свою маму, не найдя лучшего способа ее содержать, как пристроиться под крылышко к богатому мужику. А потом подвела и Васю, не сумев смирить свою физиологию. А теперь она оттолкнула от себя самого лучшего человека на свете – Аркадия Муратова! Он, конечно же, больше никогда на свете с ней не заговорит, и будет прав! И так ей и надо, дуре стоеросовой! И поделом! И пусть до конца своих дней она останется одна-одинешенька – она этого вполне заслуживает!
Она лежала в кровати, прокручивая в памяти картины вчерашнего вечера, и мечтала о быстрой безболезненной смерти.
И тут дверь в ее спальню открылась, и на пороге возник он – блестящий хирург Муратов, с подносом в руках, на котором дымилась чашка какао, а на тарелочке сгрудились горкой печенье и вафли.
– Извини, но никакой другой еды в твоем доме я не нашел, – сказал он, присаживаясь к ней на кровать. – Ты выспалась, как самочувствие?
Зайке снова захотелось зареветь, но это слишком уж напоминало вчерашнюю «программу» ее выступлений, поэтому она невероятным усилием воли выжала из себя улыбку.
– В доме шаром покати, потому что всю неделю я прожила у Дашки, на ее полном иждивении, – сказала она.
– Ну ничего, это поправимо, съездим вечером в супермаркет и купим продукты, – утешил ее Муратов и протянул Зайке чашку какао.
Она отхлебнула пару глотков, избегая его взгляда. Доброта этого мужчины буквально уничтожала ее! Даже после вчерашнего он готов был заботиться о ней!
Вчера, вернувшись от Дашки, она бесцельно бродила по огромному пустому дому, чувствуя себя пленницей замка Иф и боясь привидений. Она ощущала себя так, будто забралась на чужую территорию, и в любую минуту ожидала появления настоящих хозяев, которые с позором выставят ее за дверь. Чтобы чем-то себя занять, она решила упаковать в коробки свои зимние вещи, тем более что рано или поздно ей все равно пришлось бы это сделать. Но гардеробная для зимних вещей у них с мужем была одна на двоих. И, увидев пальто, куртки и дубленки Васи, которых он больше никогда не наденет, Зайка принялась реветь белугой.
В самый пик этих терзаний и страданий ей позвонил Аркадий Муратов. Его красивый, глубокий голос зажег в ее душе острое желание человеческого тепла и участия. И Зайка, поддавшись внезапному порыву, попросила его приехать к ней, совершенно не задумываясь о последствиях своего приглашения. Он сказал, что приедет сразу по окончании своего дежурства, то есть через час.
Этого времени хватило, чтобы Зайка осознала: к ней едет мужчина, который оказывает ей недвусмысленные знаки внимания. И она позвала его поздним вечером на рандеву в дом покойного мужа, а ведь не прошло еще и девяти дней со дня его смерти! Это было неправильно и гадко! Зайка тотчас почувствовала себя последней дрянью. Но, как всегда, в нужную минуту она не сумела принять какое-то определенное решение.
Весь этот час она бегала по дому из угла в угол, то хватаясь за телефон, чтобы отменить свое приглашение, то начиная уговаривать себя, что ничего предосудительного в ее поступке нет. Ну, действительно, что тут такого! Ей одиноко, грустно, боязно даже в пустом доме, так почему бы не провести этот вечер в компании человека, пекущегося о ее душевном здоровье?!
В общем, пока она размышляла о нравственном аспекте своего приглашения, визитер явился на порог, с цветами и тортом. Зайка провела его в гостиную, приготовила чай и, распаковывая торт, умудрилась уронить его на пол. Муратов попытался ее утешить и обратить все в шутку. Но Зайка вконец расстроилась.
Они кое-как попили чай, разговаривая исключительно о здоровье ее мамы, о схожих случаях из его практики, о наилучших условиях для стабилизации состояния пожилой женщины. Потом разговор перекинулся-таки на запретную тему, касавшуюся личной жизни Зайки. И тут ее прорвало, как когда-то перед подругами. И она вывалила на бедного Муратова подробности своего нелепого брака. И, что гораздо хуже, она заявила, что пыталась избавиться от мужа!
– Вы меня жалеете, я вижу, – неслась она по волнам признаний, – а я недостойна вашей жалости! Я сделала такое, что заслуживает вашего презрения, да, да! Я – подлая, мерзкая гадина! Вместо того, чтобы забрать маму и уйти из этого дома, я доводила себя до исступления, живя с нелюбимым человеком. Он мучил меня, унижал своими подозрениями, слежкой и скандалами, а я, как устрица, пряталась в раковине. И, в конце концов, решила убить собственного мужа!
Стараясь не смотреть в глаза Муратову, она рассказала ему о той памятной пьянке с подругами, которая закончилась колдовским обрядом. Она ожидала, что он сейчас молча встанет и уйдет. Или скажет, что по таким, как она, психушка плачет. Но вместо этого Аркадий усмехнулся и заявил, что это – полная чушь.
– Спонтанное дилетантское колдовство по пьяной лавочке не могло убить вашего мужа, – заявил он.
– Скажите, что вы просто не верите в колдовство!
– Я, Зоя, верю в профессионализм, помноженный на талант. Эффективно колдовать, как, впрочем, и лечить, и учить, или строить и готовить и прочее, могут лишь те, кто был одарен таким даром от природы, а потом учился своему мастерству не покладая рук.
– Но как вы не понимаете! Оно сработало! Уж не знаю, почему, но все наши мужики один за другим принялись умирать! Сначала в аварию попал Василий, потом – несчастный случай с Михаилом, затем погиб в пожаре Пашка… Что скажете? Как это объясните?!
– А остальные двое? Всего неугодных вам мужчин было пятеро, я правильно сосчитал?
– Не ерничайте! Мы еще просто не выясняли, что там с ними случилось! Быть может, и их тоже нет в живых!
Но все эти ужасы Муратова почему-то не впечатлили.
– Вы все находились в состоянии алкогольного опьянения. Каждая из ваших подруг испытала сильнейшее эмоциональное потрясение, и не одно. Если я вам расскажу, что происходило с вашими организмами с точки зрения медицины, вы поймете, что колдовство – это еще не самое страшное, на что вы тогда были способны. Поэтому, Зоя, я бы на вашем месте не стал усугублять в себе чувство вины.
– То есть вы меня оправдываете?! – поразилась Зайка.
– Можно и так сказать, – снова улыбнулся Муратов, – считайте, что я выступаю в качестве вашего адвоката и судьи одновременно. Как врач, я снимаю с вас всякую вину, а заодно – и ответственность за случившееся. А как судья, я вообще не признаю в случившемся вашей вины.
Вот так Зайка рассказала Муратову о своей готовности укокошить собственного мужа, а он – о благороднейший из благороднейших! – не впечатлился ее признанием.
Но весь ужас вчерашнего дня заключался даже не в этом!
Муратов, в порыве своего всепрощения, попытался утешить Зайку самым древним способом, которым обычно настоящие мужчины утешали слабых женщин, нуждающихся в защите и опоре.
Он обнял ее, поцеловал, и… Зайка ответила на его поцелуй. Он был такой чудесный – этот красивый, сильный, чувственный мужчина с теплыми руками и нежными губами. Она так страстно желала, чтобы он никогда на свете не выпускал ее из своих объятий, так отчаянно откликнулась на его ласку, что буквально потеряла над собой контроль. Но в какую-то проклятую секунду увидела их со стороны, слившихся в недвусмысленной позе на диване. «Нет, нельзя! Что ты творишь?! Гореть тебе в аду синим пламенем!» – закричал у нее в голове чей-то голос.
И она вырвалась из его объятий и с рыданиями бросилась вон из комнаты.
– Нет, нет, я не могу! Не здесь, не сейчас! Не трогай меня! – выкрикивала она на бегу.
Бежала она, оглашая весь дом своими воплями, и думала, что потеряла его навсегда! А он пошел на ее рев и подал ей стакан воды и какую-то таблетку.
– Выпей, успокойся, поспи, – сказал он. – Я все понимаю, не переживай.
Она, естественно, подчинилась: выпила, успокоилась и уснула. Всю ночь ей снился Муратов, и она таяла в его объятиях. А утром, проснувшись, она больше всего сожалела о том, что уснула не вечным сном. Зайка решила: он уехал от нее в полной уверенности, что она – сумасшедшая!
Оказалось же, что Муратов никуда не уехал! И как это его угораздило остаться с ней, в доме Василия, да еще с самого утра для нее какао приготовить?!
– Что, я не угадал с сахаром? – спросил он, видя, что она кривит губы.
А она опять боролась со слезами! Да что ж это за наваждение! Откуда в ней столько жидкости?!
– Угадал, очень даже угадал, просто я чувствую себя такой дурой! – сказала Зайка. – Я так ужасно себя вчера вела. Прости меня, пожалуйста!
– Вот это уже лишнее! Это просто нервы, – подмигнул ей Аркадий.
И тут Зайка решилась: аккуратненько умостила чашку на подносе, поднос отставила на тумбочку, а сама кинулась ему на шею. Получилось так себе. Муратов ее нападения не ожидал, и они оба кубарем скатились с кровати.
– Ой, прости! Прости! – закудахтала Зайка.
Но он не ответил, подмял ее под себя и принялся жадно целовать. Он так спешил, что содрал с нее пижаму кое-как, только пуговицы во все стороны разлетелись. И собственную свою одежду сбросил со скоростью звука. Зайка, оторопевшая от такого напора, только и успевала, что ахать. А потом она вообще потеряла ориентацию во времени. Да и с самим временем случилось что-то странное: то оно ползло мучительно долго, то неслось галопом, захлебываясь на ходу.
Зайка стонала, смеялась, плакала, в общем, вела себя неприлично и, как всегда, ненормально. Она не принимала сексуальных поз и не думала, как все это безобразие, которое вытворяли они с доктором, выглядит со стороны. Их секс получился стихийным, буйным, неистовым, и она была готова заниматься им всю свою оставшуюся жизнь!
А Аркадий, который, наконец, заполучил желаемое, забыл про все на свете, кроме этой хрупкой, изящной женщины, оказавшейся в его полной власти, так что он мог делать с ней все, что захочет. Его сводили с ума ее тело, волосы, запах кожи, блеск глаз и горячее дыхание. Иногда он сжимал ее с такой страстью, что, казалось, она сейчас рассыплется в его руках. Иногда он пугался, что сделал ей больно, и тогда он покрывал ее тело бесконечными легкими поцелуями. Она была такой желанной, такой совершенной, что он не помнил себя от радости.
Они только-только вынырнули из этого любовного небытия, когда раздался телефонный звонок.
– Кажется, это не в первый раз звонят, – лениво проронила Зайка.
– Это твой или мой? – спросил Аркадий.
Они вчера еще выяснили, что у них стоит одинаковая мелодия на общие звонки.
– Лично мне сейчас никто не нужен! – сказала Зайка. – Пусть весь мир подождет. Я имею право на каждую секунду, проведенную с тобой!
Он погладил ее по волосам и чувственно поцеловал в губы.
– Только если это звонят мне, я должен ответить. Такая уж у меня работа, привыкай!
– По работе? В законный выходной? – притворно возмутилась Зайка.
А у самой от этого «привыкай» внизу живота разлилось приятное тепло. Господи, да за что же ей такое счастье на старости лет! Она чувствовала себя влюбленной девчонкой, ей хотелось скакать на кровати, хохотать и кричать от радости.
– О'кей, я – мужчина, значит, мне и идти на поиски наших телефонов.
Аркадий шлепнул ее по попке и легко соскочил с кровати. Она залюбовалась его фигурой: рост метр девяносто пять, широкоплечий, с мускулатурой пловца.
Оказалось, что звонили с его работы. У кого-то из его пациентов начались непредвиденные осложнения. Аркадий тут же превратился в доктора Муратова, натянул штаны и принялся уверять ее, что не может больше задерживаться ни на минуту.
– Пожалуйста, Заинька, ты на меня не дуйся. Поезжай, пообедай с подружками куда-нибудь. Я вернусь через пару-тройку часиков.
Он уже практически дошел до входной двери, а Зайка, как собачка на привязи, дотащилась за ним, когда они услышали странный шум, доносившийся из дальних комнат.
– Что это? – прошептала Зайка и сделалась белее стенки.
– А ну-ка, постой здесь, – нахмурился Муратов.
– Это из кабинета! – прошептала одними губами Зайка. – Там кто-то есть!
Он, подражая актерам кино, осторожно двинулся в сторону кабинета, озираясь в поисках подходящего оружия. В кино обычно в таких случаях герой запасается пистолетом заранее или находит ружье, висящее на стене. В Зайкином доме ничего подобного на стенах не висело. Зато хозяйка попалась смышленая: нырнула по ходу дела в гостиную, захватила каминную кочергу и принесла ее Аркадию. Поэтому он влетел в кабинет, вооруженный грозным оружием.
– Стоять! Ни с места! – рявкнул он в соответствии со сценарием. – Руки вверх!
В первый момент им показалось, что в кабинете никого нет, но тут из-за стола послышался шорох.
– Только не стреляйте! – послышался чей-то плаксивый голос. – Мы сдаемся!
И из-за массивного стола из красного дерева поднялись с корточек двоюродные сестры Василия. У Зайки глаза полезли на лоб от удивления.
– Тьфу, так у него ж нет пистолета! – сказала старшая. – Че ты стоишь, руки опусти!
Младшая послушно опустила руки.
– Что вы тут делаете? – спросила Зайка.
– Кто это? Ты их знаешь? – спросил Аркадий.
– Это вы че тут делаете, бесстыдники, мы все видели! – неожиданно заорала старшая. – Еще бы она нас не знала! Мы скоро станем хозяйками этого дома! Ты понял, хахаль?! Небось, решил, что тебе богатая вдова достанется? Обломайся! Чтоб ты знал – она с этого ничего не получит!
– Зоя, вызывай милицию, – спокойно сказал Аркадий. – Я правильно понимаю – это претенденты на наследство?
– Сам ты – претендент! Мы – наследницы! – возмутилась старшая.
– А она Васе даже не жена, – поддержала ее младшая, – так что можешь хоть сейчас в загс ее вести. Че вытаращился? Как узнал, что она голытьба голытьбой, так сразу передумал?
Аркадий посмотрела на Зою: ее недавняя бледность сменилась пламенным румянцем.
– Так, барышни: пока вы еще не вступили в права наследования, она вполне имеет право вызвать милицию и сдать вас как грабителей, – постукивая кочергой по ладони, заявил Аркадий.
– А я так и сделаю! – сказала Зайка и шагнула к телефонному аппарату. – Я в этом доме прописана, вместе со своей мамой! А этих дур я вижу второй раз в жизни, и второй раз откровенно жалею об этом.
– Это мы жалеем, что наш Васька с такой потаскухой связался! Да он, небось, в гробу переворачивается, на тебя глядя с того света. Ты что ж творишь, бесстыдница! Мужа схоронила, и давай в дом мужиков таскать!
И тут интеллигентный доктор Аркадий Муратов выкинул нечто такое, что удивило всех, в том числе и его самого. Он шагнул к бесноватым теткам и замахнулся на них кочергой.
– Пошли вон отсюда! – гаркнул он страшным голосом.
– А, помогите! – заголосили те, пытаясь закрыть головы руками.
– Выметайтесь, живо! – прикрикнул он на них.
А потом отбросил кочергу, схватил обеих сестриц за шиворот и поволок к двери. Они кое-как вырвались и бодрой иноходью потрусили по коридору, оглядываясь – не догоняет ли он их. Муратов грозно топал на полметра позади.
– Мы еще вернемся, посмотрим тогда, кто кого! – вякнула старшая и юркнула за порог.
После того как Васины кузины выскочили во двор, Зайка подбежала к двери и заперла ее на два оборота.
– Господи, как они попали в дом? – повернулась она к Аркадию.
– Это я виноват, вчера выскакивал за успокоительным в машину и, наверное, забыл замкнуть дверь. Понимаешь, мне показалось, что за таким забором вполне безопасно. Я и машину бросил открытой.
– У нас позади дома забор низкий, через него и ребенок перелезет. Они наверняка знают об этом. А охраны нынче нет, вот они и пробрались на территорию.
– Вот бандитки!
– Интересно, а что им понадобилось в кабинете? – задумчиво спросила Зайка. – Неужели они хотели найти мифическое Васино завещание?
– Скорее, они пришли к тебе на беседу, а тут такой случай пошарить в доме, пока хозяйка занята.
Зайка густо покраснела. Больше всего на свете ей не хотелось думать о том, что эти тетки стали свидетельницами их сексуальных игрищ. Ей было ужасно плохо из-за тех слов, которые они наговорили в ее адрес, тем более что, по большому счету, они были правы. Она действительно занималась любовью с мужчиной в доме своего недавно почившего мужа. Как говорится, прискорбно, но факт!
– Не думай об этом, – велел ей Аркадий, будто услышав ее мысли. – На самом деле мы – не преступники. Это они вломились в чужой дом. А я хоть сегодня готов отвести тебя в загс!
– Что?! – пискнула Зайка.
– То, что слышала, – отрезал Муратов. – Все, я поехал в больницу, там уже все на ушах стоят. А этот разговор мы отложим до вечера. Хорошо?
– Хорошо, – кивнула она, плохо соображая на нервной почве.
Что он говорит такое! Какой загс?! С ума он сошел, что ли?!
За Аркадием закрылась дверь. Зайка тщательно заперлась на все запоры – не хватало ей еще какого-нибудь вторжения! У нее от всех этих событий и так голова пошла кругом. И она побрела, как сомнамбула, в сторону кабинета. Ей не давал покоя вопрос, что искали две психопатки в Васиных документах?
Видимых разрушений в кабинете она не обнаружила, сейф им, естественно, был не по зубам, да в наружном сейфе Вася ничего серьезного и не хранил. У него был тайник – небольшой сейфик, спрятанный в полу, под тумбочкой. На нее Зайка посмотрела в первую очередь и не обнаружила ничего подозрительного, тумбочка стояла на своем обычном месте, придавленная пыльным фикусом.
А за столом она обнаружила горку бумаг, вываленных из ящиков. Эти дегенератки копались в папках с текущими договорами, актами, счетами и прочей документацией. Вася, помимо своего «выцветания» на думском олимпе, являлся официальным лидером небольшой партийки и председателем пары-тройки общественных организаций и комитетов. Вся эта политическая шняга служила основой для его финансовых махинаций, которые ушлый Вася проворачивал то с административными работниками, то с бывшими членами мафиозных группировок, то с процветающими банкирами. У него везде были «контакты» и «свои люди». На том и стоял Вася – до самой своей кончины.
Все эти грустные мысли роились в голове у Зайки, пока она складывала стопочкой разбросанные документы. Внезапно взгляд ее зацепился за знакомое название – «Терра-Люкс-Строй».
– О как! – сказала Зайка, беря в руки договор.
Это была фирма Аленкиного Микаэля. О том, что у него были какие-то дела с Васей, Зайка даже не подозревала. Помнится, в последний раз они все виделись на Рождество или на Масленицу, уже и не припомнить, когда точно. У всех было планов громадье, никто и не подозревал, что до разрухи в их отношениях оставалось два шага.
А теперь – пожалуйста: у нее в руках был договор подряда на строительство комплекса офисных зданий. И в нем шла ссылка на то, что «Терра-Люкс-Строй» выиграл тендер на это строительство.
– Так-так-так, – пробормотала Зайка, – надо же, какая неожиданная удача улыбнулась Микаэлю после совместной пьянки с крутыми дядями! Прямо-таки лакомый кусочек бюджетного пирога совершенно случайно обломился в ручки нашего строителя-музыкантика.
Договор был подписан Васей, который проходил по документам как председатель комитета, ответственного за выделение земли под административную застройку. И еще стояла подпись главного архитектора города. «Неужели очередная афера? – подумала Зайка. – Уж не по этому ли делу у Микаэля и возникли трения с прокуратурой?» Она быстро пролистала остальные документы из кучи, но больше ничего интересного в бумагах не нашла.
И все равно это требовало обсуждения с подругами. Почему-то при виде этого документа у Зайки на сердце образовался камень. А это, как известно, неспроста случается. Женская интуиция – штука странная, но работает не хуже барометра.
Она засунула все бумаги в первый попавшийся ящик. А договор сунула в отдельный файл. После чего позвонила Аленке с городского телефона, чтобы объявить всеобщий сбор.
– Господи, ну наконец-то! – воскликнула подруга. – Куда ты запропастилась? Почему трубку не берешь? Тут такое творится, а ты сидишь там в окопе!
И она рассказала подруге об убийстве Вити и об отпечатках пальцев Мишки на пистолете.
– Дашка в шоке, ее вызвали на допрос.
– Ой, а во сколько? – спросила Зайка.
– Да мы уже едем.
– Дашка, нам нужно срочно встретиться, мне кажется, я наткнулась на нечто странное.
– В смысле?
Зайка рассказала, что она нашла весьма любопытный договор, из которого следует, что Мишу привлекли к строительству весьма крупного объекта на основании выигранного тендера. А это попахивает отмывкой денег и прочими финансовыми махинациями.
– Слушай, Зайка, а давай ты тоже туда подъедешь, – предложила Аленка. – Выкладывать этот договор ментам нет резона, надо сначала самим разобраться, где тут собака зарыта. Сдается мне, что наши кавалеры нарубили дровишек и кому-то перешли дорогу. Только теперь надо разыграть наши карты по-умному, чтобы самим впросак не попасть.
– О господи, не пугай меня! – взмолилась Зайка. – Я тут едва на религиозной почве не сдвинулась, а ты мне уже новые беды пророчишь!
– Зайка, соберись! Некогда нюни распускать, давай, дуй к прокуратуре Центрального округа, я буду ждать тебя в «Беттола Итальяно».
Тут Зайка услышала, что Дашка что-то возмущенно ей выговаривает.
– Что она говорит? – спросила Зайка.
– Говорит, что она готова съесть три порции пасты вместо одного допроса в прокуратуре.
Все знали, что Дашка не любит макароны.
– Скажи ей, что мы съедим их за нее, – улыбнулась Зайка. – Иначе зачем нужны подруги?
И она отключилась, потому что теперь следовало не болтать, а действовать. Она быстро приняла душ, уложила волосы, нанесла на лицо легкий макияж, надела красивый кремовый костюм в надежде, что именно такой – нежной и очаровательной – она предстанет перед Аркадием, когда он освободится от своих дел.
Он словно почувствовал, что Зайка наряжается для него, и прислал эсэмэску: «Уже соскучился, жду вечера. Все мысли – только о тебе!!! Целую миллион раз везде-везде». Зайка даже зажмурилась от восторга и написала не менее романтический ответ. Легкая, как бабочка, она выпорхнула из дома, села в машину и помчалась в центр. К сожалению, парковка перед итальянским ресторанчиком была забита до отказа, пришлось ей парковаться на соседней улице.
Зайка нацепила на нос очки и побежала на встречу с Аленкой. Улыбка не сходила с ее лица, хотя она пыталась себя одергивать – мол, неприлично скакать козой во время траура и прочих ужасных событий! Но она ничего не могла с собой поделать. Любовь, как известно, не выбирает время и место для своего появления, она обрушивается на людей внезапно – и от нее не скрыться, и ее не скрыть. Поэтому Зайка сжимала в руке мобильник, читая приходящие эсэмэски от любимого, и строчила на ходу ответы. Она была так занята, что даже не удосужилась спрятать ключи в сумочку, они продолжали висеть у нее на пальце.
Это несказанно ее порадовало минутой позже, когда она выскочила из-за угла, а мотоциклист, припарковавшийся у обочины, дал по газам, буквально подлетел к ней на одном колесе, сильно дернул за ручку сумочки, вырвал ее из рук хозяйки – и был таков. Зайка не удержалась на ногах и полетела на тротуар. Слава богу, у нее остались телефон и ключи от машины. В сумочке, украденной вором на колесах, лежали только кошелек и злополучный договор.
Глава 11
Сыщики, деньги, смерть и любовь
Зайка ненавидела попадать в дурацкие положения, но чем больше она это ненавидела, тем чаще оказывалась в нелепых ситуациях. Вот и сейчас: грохнуться на асфальт, испортить одежду, разбить локти и коленки – высший класс для суперрастяпы! И все из-за чего? Из-за того, что Фортуна опять подставила ей подножку. Ну почему из всех прохожих бандит выбрал именно ее?! Ответа на этот вопрос не было!
Раньше Зайка расстроилась бы до такой степени, что впала бы в депрессию на неделю, прокручивая в памяти, кто и как на нее в этот момент посмотрел, как она выглядела со стороны и сколько стоит испорченный костюм от Армани! Сегодня – нет! Сегодня она легко вскочила на ноги, отказалась от людской помощи, уверив сограждан, что с ней все в порядке, и бодро поковыляла к дверям модного ресторана.
– Господи, Зайка, что с тобой случилось?! – ахнула Аленка при виде подруги в порванных на колене брюках и испачканном пиджаке.
– На меня напали, – сказала Зайка и даже не заплакала. – А мне плевать, пусть он подавится моей сумочкой и кошельком! Главное, телефон и ключи ему не достались! И вообще, слава изобретателю ридикюлей! Сумочка была такая крохотная, что в нее не влезли паспорт и связка ключей от дома, поэтому все осталось в машине!