Выбрать навсегда Рейдо Диана

6

Распрощавшись с Майклом, Робин поднялась в свою квартиру. Как только за ней захлопнулась дверца автомобиля Майкла, Робин почувствовала легкий укол… грусти или тревоги? Она не могла понять. Переступая ступеньку за ступенькой, Робин с каждым мгновением отдалялась от сегодняшнего вечера. Странно — тепло, которое присутствовало в ее с Майклом разговорах, тепло, которое наполняло Робин в ресторане, куда-то делось. Оно испарилось, и, кажется, безвозвратно.

Робин внезапно захотелось позвонить Майклу, задержать его. Сказать, чтобы он никуда не уезжал.

Но что она скажет ему потом?

Спустится к нему?

Да, это вариант. Можно просто сказать, что она вдруг захотела выпить еще кофе. И это совершенно невозможно осуществить без приятной компании.

Можно… Можно сообщить Майклу то, что, как казалось Робин, было гораздо ближе к правде.

Робин не хотелось оставаться одной в этой квартире. Вольно или невольно, но почти каждая деталь обстановки здесь напоминала ей о бывшем бойфренде, о Джиме.

Робин хотелось, чтобы кто-то отвлек ее от грустных мыслей. Это можно сделать и самой, полистав журнал, посмотрев фильм. Но нельзя же бесконечно смотреть фильмы?..

Робин подошла к окну. За окном уже почти стемнело. Тут и там зажигались маленькие светлячки, Робин пыталась угадывать, что это были за огоньки — уличные фонари или же лампочки, освещающие крыльцо соседних домов… От разглядывания огоньков веяло романтикой, но именно поэтому Робин стало еще грустнее.

Все-таки позвонить Майклу?

Да, но что она ему скажет?

Привет, это снова я, ты не мог бы подняться ко мне ненадолго? Разговаривай со мной, смеши меня, пой мне — мне так холодно и одиноко!

Мы можем поиграть в «Монополию» или в шахматы, я сварю горячий шоколад, а если хочешь — я испеку тебе яблочный пирог.

Знаешь, так невкусно, когда пирог испечен только для тебя одной…

Для одной себя вообще не хочется печь пирогов.

Робин решительно тряхнула головой.

Ну что за глупости?!

Одни только глупости лезут ей в голову этим вечером. Надо же… А ведь она даже не пила.

Ну зачем она будет отвлекать такого занятого человека, как Майкл? Он ведь и без того уже выручил ее сегодня: накормил ужином, выслушал сагу обо всех ее неурядицах, отвез домой… Не грузил своими проблемами — рабочими, личными, еще какими-нибудь…

Кроме того, нехорошо злоупотреблять вниманием Майкла — он спасает ее вместо своей непутевой сестры Линды вот уже второй день подряд.

Хорошего понемногу — не стоит ли на этом остановиться?

Остановиться и, вместо того чтобы заставлять людей выслушивать про свои проблемы, сесть, хорошенько подумать и самой во всем разобраться.

Вот, например, работа.

Интересно — у нее еще есть работа? Или уже нет?

Что ж… Кажется, существует только один способ это выяснить.

Завтра утром подняться как обычно и прийти на работу в положенное время.

Тогда и станет понятно, сошла ей с рук вчерашняя выходка или же впору приниматься за обзор сайтов с подборками резюме и, главное, существующих на рынке труда вакансий.

Без пирога, без кофе, без возвращения Майкла Робин просто приняла душ, высушила непослушные волосы феном и легла спать.

Будильник она завела на шесть утра. Необходимо было явиться в офис собранной.

Во всеоружии.

Робин усмехнулась, перед тем как окончательно отключиться, — какое у нее оружие?

Длинные ногти…

Или степлер, ножницы и тяжелый факсовый аппарат.

Правда, с теми силами, которыми обладает Робин, у нее скорее получится уронить этот массивный факс кому-нибудь на ногу.

Утро застало Робин подходящей к высотному зданию, в котором располагалась электротехническая корпорация. Робин выглядела собранной, сдержанной и целеустремленной. Непослушные волосы были укрощены с помощью геля и убраны в гладкую косу, а бежевый костюм пусть и был деловым, однако выразительно топорщился в положенных местах.

Робин нацепила на лицо ослепительную улыбку, толкнула входную дверь и…

И увидела, что место, на котором она обычно сидит с утра и до вечера в будние дни, занято.

Просто занято.

И это был не кто-то из сотрудников или охранник, решивший присесть на кресло Робин на минутку, всего лишь чтобы передохнуть.

Это была какая-то бойкого вида девица.

Подойдя ближе, Робин увидела, что это — яркая брюнетка с фиолетовыми тенями па веках, почти белой помадой. На брюнетке был блестящий темно-зеленый костюм, который в общем-то мог бы сойти за деловой… Если бы не выразительность его декольте. Длину юбки Робин не было видно из-за секретарской стойки…

Девица мгновенно подняла голову, ослепительно улыбнулась Робин:

— Добрый день, я Мэй, чем я могу вам помочь?

Робин минуту собиралась с мыслями:

— Э-э-э… да вообще-то ничем… А вы кто? Новая сотрудница?

— Да, — весело кивнула девица, — с сегодняшнего дня. А что вам угодно?

Робин заметила на Мэй свой бедж. Вот только имя в нем уже значилось совершенно другое… не такое, как было еще вчера.

— Вообще-то, — уточнила Робин, — я здесь работаю. На этом самом рабочем месте. На котором сейчас сидите вы…

Мэй улыбнулась так радостно, будто Робин сообщила ей о миллионном выигрыше в лотерею.

Она стремительно схватила трубку и набрала какой-то номер.

— Кортни? — прощебетала она. — Да, это я. Та девушка, о которой ты говорила, уже появилась. Что? Проводить ее наверх? Да, сейчас. Будем через минуту.

— Меня не надо никуда провожать, — с легким раздражением произнесла Робин. — Я прекрасно знаю дорогу. Насколько я понимаю, Кортни попросила зайти к ней?

— Прийти, — со значением сказала девица, — прийти. Это большая разница.

— Какая же?

— Давайте я провожу вас, — предложила Мэй, — и Кортни вам все объяснит.

— Не нужно меня провожать. К тому же могут быть звонки или появиться посетители, которых нужно зарегистрировать…

— Еще слишком рано для посетителей, — щедро улыбнулась Мэй, — а звонки возьмет на себя Кортни, пока я буду отсутствовать на рабочем месте.

«Отсутствовать на рабочем месте?.. Что, черт подери, это значит?..»

Робин решила не тратить время на дальнейшие пререкания с Мэй. Наверняка Кортни сможет более объективно прояснить ситуацию. Какой смысл стоять тут и препираться с Мэй… тем более что она уже, оправляя юбку и пиджак, стояла рядом с Робин, всем своим видом выражая готовность немедленно отправиться наверх, в приемную шефа.

Робин мысленно отметила, что насчет длины юбки Мэй она если и ошиблась, то совсем ненамного…

Мэй целеустремленно шагала по офисным коридорам, сворачивая где было нужно, словно уже проделывала это десятки раз.

Робин могла поклясться, что до сего дня не видела Мэй в корпорации…

Наконец они были у цели — у приемной директора. Мэй широко распахнула дверь перед Робин. Робин почудилось в ее улыбке что-то издевательское. Хотя, может быть, это была всего лишь игра света и тени? А вовсе не ухмылка…

Кортни поднялась навстречу Робин.

— Привет, — сдержанно сказала она. — Садись.

Робин села, набрала побольше воздуха в грудь и…

— Значит, так, Робин…

Робин подняла голову. Насторожилась. Тон Кортни ей не понравился.

Очень не понравился.

Совсем не понравился…

Кортни придвинула к Робин конверт большого формата, желтоватый, не заклеенный.

— Проверь, пожалуйста, — попросила она, — здесь все твои документы.

— Документы?

— Вчера в отделе персонала успели подготовить, — пояснила Кортни.

Отдельно лежал небольшой белый конверт.

Кортни кивнула на него:

— Здесь твоя зарплата… за отработанные дни в этом месяце. Минус вчерашний день и минус день, когда ты была у врача… вернее, когда ты не была у врача.

До Робин медленно начало доходить непоправимое.

— Само собой, мы не дадим тебе никаких рекомендаций.

— Да? — тупо спросила Робин.

— Робин, ты нарушила трудовую дисциплину, покинула рабочее место без объяснений. Нам здесь не нужны сотрудники, которые наплевательски относятся к своим обязанностям.

Формально Кортни была права. Робин даже нечего было возразить…

Формально…

Если бы она своими придирками не создала ситуацию, в которой Робин не выдержала, сорвалась и наделала глупостей… Кортни приняла активное участие в этом процессе. А теперь делает глаза невинного, даже оскорбленного ангела…

Сердце Робин гулко билось от возмущения.

— Проверь документы, — велела Кортни, — пересчитай деньги.

— Но…

— Но?

— Но ведь ты даже не предупредила меня.

— Как и ты меня — вчера, — пожала плечами Кортни, — как ты думаешь, что я должна была отвечать шефу? Почему наш телефон в холле раскалился от звонков?

— А кто эта девица? Та, что теперь сидит на моем месте?

Кортни небрежно пожала плечами, кивнула:

— Собственно, тебя это не касается… Но, так уж и быть, я отвечу. Это моя двоюродная сестра. Приехала из Эдинбурга, сняла квартиру, нуждается в работе.

Робин задохнулась от возмущения:

— Ну ты даешь!..

— А в чем дело?

— Ты что, провернула это еще вчера?

— Робин, мне было велено найти тебе замену, и как можно быстрее! И замену не чета тебе — такую сотрудницу, что способна работать, четко выполняя поручения! Словом, ответственного человека.

— Я ответственно подходила ко всем заданиям, — угрюмо проговорила Робин. — Ты выдумывала про меня небылицы — специально для нашего директора…

— Да с чего ты взяла?

— Кортни, скажи, а ты давно узнала о переезде своей кузины в Глазго?

— Это не имеет отношения к делу, — вскинув голову, холодно ответила Кортни, — мне было велено найти замену, и я ее нашла. Директор отметит, что я блестяще справилась с заданием. Между прочим, Мэй подходит нам по всем параметрам. К тому же она знает немецкий… так что…

— А при чем здесь немецкий? — с недоумением поинтересовалась Робин.

— Мы будем выходить на новый уровень, — надменно пояснила Кортни, — сотрудничество с Германией будет расти… Пригодится знание языков на уровне как секретарей, так и вице-президентов.

— Можно подумать, что ты знаешь немецкий, — поддела Робин, — говори только за кузину.

— Если ты проверила все документы, Робин, то ты вполне можешь идти. Не думаю, что тебя что-то здесь задерживает. Если в ящиках стола остались какие-то твои вещи, Мэй с удовольствием отдаст их тебе. Но мы вчера вечером уже смотрели — кажется, там ничего нет… Кроме какой-то дурацкой фотографии.

— Что за фото?

— Спроси у Мэй, — предложила Кортни.

И с удовольствием захлопнула за Робин дверь приемной.

Фотография, о которой говорила Кортни, была фотографией Джима.

— Спасибо, мне это не нужно, — сообщила Робин и тут же имела удовольствие наблюдать, как Мэй с бесстрастным лицом разорвала фото на несколько клочков и опустила их в мусорное ведро.

— Всего хорошего! — с уже знакомой Робин ослепительной улыбкой сладким голосом пропела она.

— Счастливо оставаться, — попрощалась Робин.

Идти… идти было в общем-то некуда.

Было еще слишком рано.

Слишком рано, чтобы возвращаться домой и заваливаться спать от безысходности положения.

Слишком рано, чтобы отправляться на какой-нибудь сеанс в кинотеатр, чтобы за просмотром лирической комедии отвлечься от крутившихся в голове мыслей.

Слишком рано…

Хотя…

Робин все-таки решила попытать счастья.

Она позвонила Линде наугад, практически без особой надежды.

Но, кажется, произошло маленькое чудо, на которые жизнь Робин была так бедна в последние дни…

Линда ответила на звонок. Линда сделала это бодрым голосом. Линда, оказывается, уже поднялась. Линда была свежа, умыта, одета, накрашена. Линда собиралась выезжать из дома на работу…

И Линда, перед тем как засесть в офисе над важными проектами, намеревалась как следует перекусить в одном из кафе, пока они еще не закончили подавать завтрак.

Девушки договорились встретиться через полчаса в небольшой пиццерии в центре города. Поскольку у Робин было предостаточно времени, чтобы добраться туда намного раньше подруги, она успела занять хороший столик…

— Привет, родная! — услышала она голос подруги и поднялась, чтобы обняться. — Но у меня не слишком много времени, — предупредила Линда. — Мне уже успел позвонить директор, пока я была на полпути сюда.

— И что он от тебя хочет? — заинтересовалась Робин.

— Думаю, жаждет убедиться, что с материалами, которые я готовлю к выставке, все в полном порядке, — хмыкнула Линда. — Но давай-ка мы сперва поговорим о тебе. У тебя все в порядке?

Робин неопределенно пожала плечами.

— Это уже интересно. Вообще, Робин, я как-то сразу не спросила тебя, почему ты в рабочее время шатаешься по улицам и ищешь себе компаньонов для кофе…

— Меня уволили! — неожиданно решившись, выпалила Робин.

И рассмеялась.

Подняв брови, Линда с неодобрением взглянула на подругу:

— Интересно… Ты радуешься?

— Я пока не могу понять, — призналась Робин, — у меня смешанные чувства. С одной стороны — вроде бы вышло совершенно по-дурацки. Меня, можно сказать, до этого довели. То есть провоцировали, а я поддалась на провокацию. Можно было бы этого и не делать. С другой стороны…

— Что с другой стороны? — осведомилась Линда. — И, если не возражаешь, давай все-таки возьмем кофе. И сандвичи. Что тебе принести?

— Может, я сама схожу?

— Сиди, — отмахнулась Линда, — ты уже заняла столик.

Она вернулась через пять минут с двумя стаканами с латте и тарелкой с двухэтажными бутербродами — с сыром, ветчиной, копченой рыбой, зеленью…

У Робин невольно потекли слюнки при одном только взгляде на все это великолепие.

— Итак? — Линда откусила от своего бутерброда и принялась жевать, запивая пищу горячим кофе. — Ты не возражаешь, если мы ускоримся? То есть я не тороплю тебя, но мне в самом деле нужно вскоре уходить. Расскажи толком, что произошло.

Робин рассказала.

За время ее рассказа кофе успел основательно подостыть. Линда слушала, жевала и время от времени, при особо драматических моментах, вздергивала брови.

— Погоди, — наконец не выдержала она, — так это окончательно?

— Что окончательно? — не поняла Робин.

— Увольнение, — раздельно, по слогам произнесла Линда. — Они тебя уволили бесповоротно?

— А бывает как-то иначе?.. Вот, в сумочке с собой у меня документы. Ну и полный расчет. Хотя бы здесь они поступили порядочно — могли бы и не заплатить.

— На каком основании?! — возмутилась Линда.

Робин пожала плечами:

— Думаю, что юридически они могли бы придраться к моему прогулу. Я никого не поставила в известность, что ухожу, при этом ушла на весь день. Они вычли мне последние два дня, но выплатили все остальное…

— Думаю, что они заплатили затем, чтобы ты не потребовала у них зарплаты через суд, — недовольно произнесла Линда. — Наверняка они тоже чувствуют за собой вину.

— Это вряд ли. Все произошло так быстро…

— Да?

— Я и не думала, что Кортни так настроена против меня. Конечно, можно было бы не обращать внимания. Так сказать, бороться за место под солнцем. Но…

— Но?

— Зачем пытаться удержаться в той компании, где тебя на самом деле не хотят видеть?

— Разве все к тебе так уж плохо относились? — с сомнением произнесла Линда.

— Ну… многие сотрудники, думаю, относились ко мне вполне по-дружески. И вместе с тем они думали обо мне не больше, чем об амариллисах на окнах в приемной. Пока я выполняла свои функции, все было нормально… Но ведь не от них зависело, быть мне на своем рабочем месте или оставаться. Кажется, в этот раз звезды и мнение директора сложились не в мою пользу.

— Кажется, да. Но что, если они позвонят с извинениями?

Робин засмеялась — и смеялась долго, даже не без удовольствия.

— Линда, поверь мне, несмотря на то, что вся история произошла сегодня утром, все это — уже вчерашний день. Никто из нас не станет отыгрывать назад. И это, я думаю, правильно.

Линда, кажется, все же была расстроена неприятностью, произошедшей с ее подругой.

Именно поэтому Робин решила придержать при себе самые сокровенные мысли.

Линда давно ушла. А Робин задержалась.

Она меланхолично доедала свой завтрак, подбирая листочки салата с тарелки. Потом взяла еще один эспрессо. Глядя в окно, она наблюдала за прохожими, делая небольшие глотки из чашки. Робин чувствовала себя странно: с одной стороны, она была в гуще людей, с другой — она выпала из общего движения. Все куда-то торопились, всех ждали — на работе, на учебе… А Робин не знала, хочет ли она присоединиться к этому потоку или же ей, оказывается, более чем хорошо всего лишь наблюдать за ним… Сидеть на обочине, занимаясь только своим кофе… Переживая и изучая лишь собственные мысли…

Робин не рассказала Линде о том, что она решила сыграть с судьбой в своеобразную лотерею. Она не могла понять, чего же ей хочется больше. Да, она сбежала с работы в возмущенных чувствах… Но стоило ли возвращаться? И продолжать ту же деятельность на привычном месте с теми же людьми? Ах да, и, конечно, в тех же условиях и обстоятельствах… У Робин не было четкого ответа. Она решила: появится в офисе как ни в чем не бывало. Если Кортни и высшее руководство сделают вид, будто ничего не было, значит, место Робин и дальше будет в корпорации. Если же ей укажут на то, что она вела себя непозволительно, Робин гордо удалится. Что ж… не вышло гордо, зато все точки над «i» были расставлены. Во многом благодаря стервозности… и оперативности Кортни. Да, этой девице нельзя отказать в находчивости.

Зато теперь Робин предстояло найти ответ на вопрос — а что же дальше?

7

Это был темный и не слишком-то приветливый бар. Находился он в подвальном помещении, и одно это произвело на Робин гнетущее впечатление. Хотя с вентиляцией и необходимым освещением там было все в порядке.

Но вот мимо маленьких окошек беспрерывно сновали ноги прохожих. Робин предпочла бы, чтобы окон вообще не было, раз уж они выходят на такую оживленную улицу. Но выбора не было — искать какое-то другое кафе или бистро у нее не осталось сил. Она весь день бродила по каким-то торговым центрам, посмотрела невыносимо скучную мелодраму в кинотеатре, поминутно зевая или откликаясь на собственные воспоминания… А ведь в главных ролях были задействованы голливудские звезды. Но Робин с облегчением вздохнула, когда по экрану пустили титры. Наверное, там, в Голливуде, совсем разучились играть, с раздражением подумала она.

В торговых центрах она так ничего себе и не купила. Хотя деньги пока были, хотя можно было побаловать себя чем-то, раз уж жизнь не баловала ее приятными событиями. Но Робин бесцельно смотрела на витрины, перебирала вешалки, глядя мимо вещей. Ничего удивительного, что она не смогла подобрать себе что-то подходящее.

И вот теперь она свалилась без сил на табурет возле барной стойки.

Конечно, можно было бы отдышаться, выпить стакан сока и отправиться куда-нибудь еще. Но Робин плохо знала квартал, в который забрела.

Бармен дружелюбно улыбнулся ей, вопросительно вскинув брови.

— Пина-коладу, пожалуйста, — попросила Робин.

Название этого коктейля всегда ассоциировалось у нее со сладкой жизнью.

Получив от бармена бокал, от которого сладко пахло ананасами и еще чем-то приятным, Робин покрутила его в руках, рассматривая зонтик, которым был украшен напиток. Зонтик моментально вызвал у нее ассоциации с пляжем, хоть и был маленьким и бумажным. Разноцветным. Полосатым…

Робин сладко зажмурилась.

Море. Солнце. Волна, набегающая на кромку песка и лижущая отдыхающих за пятки…

Когда она в последний раз была на море?

Робин бездумно сделала большой глоток. Она даже не подумала о том, что неплохо было бы сначала перекусить. Хотя бы гренки или фруктовый пирог…

Она снова отхлебнула из бокала. Джим… Им с Джимом почему-то было не до отпусков в жарких странах. То не совпадали графики, то желания, то настроения. А если даже все это совпадало, то, как назло, исчезала финансовая возможность… Джим считал, что не следует экономить на таком важном деле, как отдых. Считал, что нужно ехать в отпуск с солидной суммой на счете — на всякий случай, для подстраховки.

В результате они вообще никуда не ехали. Ограничивались визитом в дельфинарий, или в аква-парк, или просто выезжали за город на пикник.

Робин поставила стремительно опустевший бокал на стойку. Когда бармен повернулся к ней, она попросила мохито.

Мохито в высоком запотевшем бокале появился перед ней почти мгновенно.

Робин так углубилась в свои мысли, что не видела никого и ничего вокруг.

Перед ее глазами уже белели барашки морской пены. Прибой выбрасывал на берег разноцветные ракушки. Легкий ветерок заигрывал с кронами пальм, а…

— Робин?

Она подняла голову.

— Робин… э-э-э… Морриган? — Прямо перед Робин стоял незнакомец и пристально вглядывался в ее лицо.

— Это я, — машинально ответила Робин. — А что такое?

Незнакомец запрокинул голову и весело расхохотался.

Робин щедро обдало пивным духом. Как-никак, завсегдатаи подобных заведений обычно предпочитали пиво. И не знали в своем предпочтении удержу.

— Это же надо! Робин! А я сижу, ломаю голову — что-то знакомое в девице, которая торчит у бара в одиночку!

Робин не понравилась подобная манера обращения.

— Или вы представитесь, — перебила она, — или…

— Да ты что? Неужели не узнаешь меня? Мы ведь учились вместе в школе.