Улыбка господина Хо Уразов Александр

– Но у него нет мышц. Как же оно тогда может быть сильнее?

– Зато у него есть вот эти все прутья, из которых оно сделано.

– А у тебя есть кости.

– Но кресло представляет собой достаточно жесткую систему.

– Что мешает тебе стать такой же системой?

– Это значит, что мне нужно было бы как-то очень прочно зафиксировать кости в суставах и позвоночник. Тогда бы я тоже не напрягался.

– Да! Ты мыслишь в верном направлении.

– Но как это сделать?

– Нужно так выстроить под нагрузкой свое тело, чтобы почти все усилия воспринимались костями, так как им не нужно тратить энергию, чтобы сопротивляться давлению.

– Да, это я понял.

– Давай на практике посмотрим, о чем я говорю.

– Давайте.

– Встань, пожалуйста, и прислонись спиной к стене.

Го последовал предложению. Хо тоже поднялся и подошел.

– Теперь вытяни одну руку вперед.

– Какую?

– Без разницы. Хотя давай лучше левую. Так, хорошо. Смотри, случай давления номер один. – Хо обхватил ладонями запястье и основание ладони вытянутой руки Го и начал давить, направляя усилие примерно в область коленей Го. – Как тебе?

– Тяжело! – с трудом выдавил Го, который был вынужден сильно напрягаться, чтобы оставить свою руку на месте.

Внезапно Хо резко убрал свое воздействие. Левая рука Го в ответ на это «подпрыгнула» вверх. Го несколько опешил от неожиданности:

– Что вы делаете?

– Смотри, этот «взлет» руки является следствием того, что ты был вынужден давить силой своих мышц навстречу моему давлению, верно?

– Ну да.

– Теперь рассмотрим случай номер два. Снова вытягивай ту же руку. Да, вот так. – Хо немного подправил положение руки Го и начал давить ему в ладонь таким образом, что вектор приложенной им силы оказался направлен примерно в плечевой сустав левой руки Го, то есть вдоль конструкции, состоящей из предплечья и плеча Го. – Ну, как теперь?

– Лучше, – напряженно ответил Го.

– Попробуй тратить меньше мышечных усилий, – посоветовал Хо. – Ищи такое положение, где они будут минимальны.

Го начал пробовать различные положения руки и в какой-то момент нашел такое, в котором он практически не чувствовал напряжения своих мышц.

– Вроде готово.

– Слышишь, что с твоим голосом? – спросил Хо.

– А что с ним?

– Он перестал быть сдавленным.

– Хм. Да, и в самом деле. Но это понятно – ведь я перестал напрягаться.

– Совершенно верно, – сказал Хо и резко убрал нагрузку. Рука Го отреагировала на это быстрым «отпружиниванием» вперед, но в пределах двух-трех сантиметров.

– Но это же совершенно разные типы нагрузки, – заметил Го. – Совершенно понятно, что в первом случае нужно прикладывать больше сил, чтобы выдержать давление.

– Пойдем-ка порисуем, – предложил Хо, и они спустились с крыльца.

Хо взял палку и сделал две схемы:

– Вот у нас два случая, которые мы рассмотрели практически, верно?

– Ну, тот, который слева, – не совсем верен.

– Ничего страшного. Рассмотрим такое приложение усилий, все-таки оно близко к тому, что мы делали. Так, если построить эпюры напряжений, то сразу все встанет на свои места, верно?

– Верно.

– Да, в общем-то понятно, что стержень как элемент конструкции гораздо лучше воспринимает нагрузку, приложенную вдоль его оси, как в случае номер два. А наши кости вполне подходят под описание такого элемента, как «стержень».

– Подходят, – подтвердил Го. – Но что вы хотите сказать? Здесь все понятно, можно было не рисовать.

– Подожди, еще не все рисунки сделаны, – улыбнулся Хо и принялся чертить палкой по земле.

– Рассмотрим теперь более сложную конструкцию для случая давления номер два. Она представляет собой модель твоей руки, состоящей из предплечья, плеча и локтевого сустава. Здесь для того, чтобы выдержать давление, тебе нужно зафиксировать сустав, правильно?

Го кивнул.

– И что, как думаешь, где будет легче?

– Разумеется, на том рисунке, который слева.

– Хорошо. Я понимаю, что все это слишком просто, но все равно рисую, так как хочу, чтобы у тебя в голове сохранялись какие-то картинки. Образное мышление – это очень хорошая помощь в понимании различных процессов, законов и явлений. Снова смотрим на рисунок. Если представить, что шарнира нет, а мы имеем дело в первом случае с прямой палкой, а во втором с кривой, то, наверное, понятно, что прямая выдержит большую нагрузку, чем кривая?

– Да, конечно.

– Ну вот. Такими простыми примерами я хотел показать, что означает «выстроить конструкцию под нагрузкой оптимальным образом».

– Понятно. Но хочу отметить, что, когда вы давили мне вдоль руки, то она была несколько согнута в локте.

– Верно, потому что в человеческом теле, скажем так, не настолько все идеально, как на наших с тобой рисунках.

– Что это значит?

– Ну смотри, мы договорились считать кости прямыми стержнями, да?

– Да.

– Но если ты вспомнишь, как на самом деле выглядят человеческие кости, то поймешь, что они не идеально прямые. Я говорю о костях, из которых состоят наши конечности – руки и ноги.

– Они не идеально ровные – это точно. Однако это их внешняя форма. Но по сути-то они прямые!

– Верно, я немного неправильно начал выражать свою мысль. Видишь ли, дело в том, что человек, как и животные, приспособлен больше для движения, чем для неподвижного состояния. Вот представь мысленно дерево и рядом с ним, например, идущего тигра. Ты видишь разницу в их основе? Предназначение дерева – находиться в неподвижности. Поэтому оно почти идеально прямое – ведь ему нужно лишь противодействовать силе тяжести. Только с ней оно борется. Если же мы посмотрим на тигра, то он – просто полная противоположность. У него нет ни одного прямолинейного движения и ни один элемент в нем не представляет собой чего-то прямого. Я хочу сказать, что в силу того, что от природы нам положено двигаться, наша опорно-двигательная система не является идеальной для статических нагрузок. Поэтому-то для того, чтобы выдержать давление в твою руку, тебе пришлось чуть-чуть согнуть ее в локте. Здесь боролись два условия. Первое – это то, что конструкция должна быть максимально приближена к прямой линии, так как прямой стержень лучше всего выдерживает нагрузку, приложенную вдоль его оси. Второе – это то, что твои суставы физиологически не приспособлены к этому.

– Но почему? Мы же тоже должны бороться с силой тяжести, совершать какие-то действия. Пусть даже в динамике. Почему же наши суставы не могут удовлетворять потребность стать идеальной конструкцией для удержания статической нагрузки?

– Потому что, когда ты находишься в движении, то в первую очередь приходится иметь дело с силами инерции. Они всегда обуславливают волнообразное движение. Статика всегда обуславливает прямоту. Человеческое тело – это оптимальное сочетание компонентов, которое позволяет действовать как в одних, так и в других условиях.

– Когда мы имеем дело с динамикой – всегда будут дуги, а когда со статикой – всегда прямые?

– Да, верно.

– Поэтому конструкция нашего тела под нагрузкой будет несколько отличаться от простой прямой?

– Да. Знаешь, есть два принципиально разных мнения относительно формы нашего позвоночника. Один подход – его придерживается официальная медицина – заключается в том, что лордозы и кифозы необходимы для того, чтобы предотвратить мозг от сотрясения.

– Что такое лордозы и кифозы?

– Это естественные, природные изгибы позвоночника. Вот, кстати, хорошо, что мы задержались и не вернулись в кресла. Давай нарисую.

– Это нос? – улыбнулся Го, показав на треугольничек.

– Нос, – подтвердил Хо.

– Что-то человечек какой-то понурый, – засмеялся Го.

– Он просто заранее знал, что ты будешь смеяться над ним. Так вот, цифрами 1 и 3 я обозначил шейный и поясничный лордозы. Цифрами 2 и 4 – грудной и крестцовый кифозы. Это изгибы позвоночника, которые заложены в нас природой. Их называют физиологическими. Если они становятся слишком выраженными, то это уже относится к патологиям. Но нас интересуют сейчас не отклонения от нормы, а как раз нормальные, естественные состояния.

– Надо же! – не удержался и съехидничал Го, за что незамедлительно получил «благодарный» взгляд Хо.

– Если рассмотреть позвоночник, например, любого из кошачьих, то он будет по форме таким же. Да и не только кошачьих на самом деле. Таким образом, делается вывод, что эта его S-образная форма является подходящей для хождения на четырех конечностях. Человеку же в связи с его прямохождением необходима другая форма – прямая.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что человечество достигнет всеобщего просветления и прекратит свое материальное существование гораздо раньше, чем произойдет естественное изменение позвонков таким образом, чтобы лордозы и кифозы исчезли.

– Думаете, это настолько длительный процесс?

– Да, и он совершенно точно будет гораздо более долгим, чем очищение человечества.

– Забавно! – не удержался от улыбки Го.

– Да, но мы с тобой рассмотрели одну точку зрения. Есть вторая – она как раз говорит о том, что человек должен держать позвоночник максимально прямо.

– Так что же является верным?

– Я думаю, что все же идеально прямое его положение не будет физиологичным. То есть здесь присутствует, как и в случае с положением руки под нагрузкой, борьба между физиологией и физикой. Примерно так.

– То есть нужно найти какой-то промежуточный вариант?

– Да, совершенно верно.

– И как же он будет выглядеть?

– С присутствием незначительных изгибов позвоночника.

– Хм.

Знаете, что хочу спросить, – сейчас довольно много людей страдают от болезней позвоночника. Может быть, все-таки стоило бы склониться к варианту, что он должен быть прямым? Хотя нет, тоже не вариант…

– Видишь ли, дело в том, что винить в формировании болезней только эти естественные изгибы было бы совершенно неправильным. Главный источник проблем здесь – это болезни и функциональные ослабления внутренних органов.

– Да? Как это сказывается?

– Когда в каком-то внутреннем органе непорядок, как ты помнишь, его мышечная ткань входит в состояние спастики.

– Да, помню.

– И эта спастика в силу того, что представляет собой сокращение мышц, а следовательно, их укорочение, начинает тянуть все окружающие ткани к себе. Очень простой пример – вспомни, когда у человека сильно болит живот, то он лежит, свернувшись калачиком. Вот так и действуют проблемы внутренних органов. Именно они и являются основным «источником поставок» больных с заболеваниями позвоночника. Поэтому зачастую, чтобы решить проблему остеохондроза, нужно, например, просто вылечить хронический пиелонефрит.

– Пило… чего?

– Не важно, можешь даже не запоминать эти слова.

– Хорошо. А зачем животным эта S-образность позвоночника?

– Эта форма превращает систему «позвоночник плюс мышцы спины» в мощную пружину, которая помогает совершать прыжки во время бега. То есть она по существу является основным инструментом передвижения.

– Понятно. Вы еще упомянули, что у человека она предотвращает сотрясение мозга.

– Ну да. За счет той же самой «пружины».

– А что говорят по поводу этого приверженцы прямоты позвоночника?

– Они совершенно верно отмечают, что правильная походка является достаточным условием для предотвращения сотрясений.

– А от чего они вообще могут быть – эти сотрясения?

– От ударных импульсов при контакте ноги с опорой. Ты, когда босиком по полу идешь, топаешь?

– Ну да.

– Так вот, этот топот говорит о том, что происходит удар.

– А что – можно как-то не топать?

– Да, например, если хороший специалист в области единоборств пройдет босиком – ты его не услышишь.

– Почему? Так мягко ходит?

– Да. Разница в способе постановки стопы во время ходьбы. Топот происходит в результате того, что ты как бы падаешь телом вперед и подставляешь ногу. То есть происходит «приземление» на достаточно жестко выставленную вперед ногу.

– «Падаю вперед»?

– Ну да. Представь, что в момент очередного шага, ты вместо того, чтобы выставить ногу, оставишь ее сзади. Что произойдет?

– Ну да, верно! – засмеялся Го.

– Да. А когда идет человек, достаточно много поработавший с пластичностью своих движений, то его не слышно. Потому что он сначала ставит на пол ногу, лишенную нагрузки от веса тела. И только потом, когда она уже стоит, переносит на нее всю остальную массу.

– Я попробую, хорошо?

– Конечно! Почему нет.

Го начал ходить то в одну сторону, то в другую.

– Как-то неудобно, – сказал он через некоторое время. – Но чувствую, что возможно.

– Разумеется, с непривычки будет неудобно. Но это только первое время.

– А есть какой-то смысл в том, чтобы уметь так ходить?

– Наверное, да. Все-таки – дополнительная защита для мозга от импульсов при постановке стопы. Но на самом деле чаще всего такая манера передвижения является просто следствием привычки двигаться естественно, пластично.

– Пластично и естественно – это одно и то же?

– Естественные движения – все пластичны. Пластичные движения – не обязательно естественны. Хотя, подожди минуту… – Хо ненадолго задумался, а потом сказал: – На самом деле смотря что подразумевать под естественностью.

– Заложенность природой.

– Знаешь, пожалуй, все-таки эти слова означают почти полностью идентичные вещи. Давай так и будем считать.

– Понятно. Может быть, вернемся в кресла?

– Подожди. Хотел тебе еще вот что показать. Помнишь, когда я давил тебе на руку, то в первом случае прикладывал усилие сверху и на тебя? Так вот, сделай сейчас то же самое для меня, только дави не на запястье, а на предплечье, и можешь делать это вертикально вниз.

Хо встал поустойчивее – левую ногу отставил немного назад и вытянул вперед одноименную с ней руку. Го подошел и стал давить. Он помнил, как тяжело удерживать нагрузку в этом случае, и поэтому не стал слишком уж стараться.

– Что ты делаешь? – спросил Хо. – Давай поднажми!

Го усмехнулся и поднажал. Он увидел, как рука Хо немного опустилась под нагрузкой, но не более, чем на пару сантиметров.

– Давай-давай! – подбодрил Хо.

Го надавил еще и внезапно понял, что уже почти висит на вытянутой руке Хо. Тогда он просто взял и в самом деле повис на ней.

– Ну как? Здорово? – спросил Хо и улыбнулся. Его голос не был напряжен. Он разговаривал так же, как обычно, и его улыбка тоже не выдавала присутствующих в теле усилий.

– Здорово! – кивнул Го и отпустил руку.

– Нет-нет! Сделай еще вот что – сильно надави, подержи и потом внезапно и без предупреждения убери нагрузку.

Го выполнил инструкцию. Почти повиснув на руке, он выждал несколько секунд и резко отпустил. Вытянутая рука Хо спружинила вверх, но с довольно небольшой амплитудой, не превышающей десяти сантиметров.

– Сказать откровенно – я поражен! – признался Го. – Как вы это делаете?

– Я просто удерживаю свою конструкцию.

– Но ведь она в данном случае далеко не оптимальна для такого вектора силы, а даже наоборот.

– Да, поэтому мне приходится усиливать протяжку. Признаюсь, если бы ты был килограммов на двадцать потяжелее, думаю, я бы не смог так непринужденно вести с тобой диалог во время твоего виса на моей руке.

– Вы «усиливаете протяжку»? Как это понять?

– Да, в силу того, что я занимаюсь работой в этом направлении довольно давно, я смог включить еще более глубокие слои мышечной ткани и при отсутствии видимых внешних изменений в объеме мышц могу выдерживать большие нагрузки.

– Ну что сказать – впечатляет! – засмеялся Го.

– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся Хо. – Вообще говоря, статические упражнения на глубокую проработку мышц весьма и весьма полезны, как ты уже, наверное, понял.

– После увиденного трудно сомневаться в ваших словах.

– Хочу сказать еще вот о чем. Я рассказал тебе пока только про статические элементы моей гимнастики, но в ней есть еще и динамические.

– Это какие-то определенные упражнения?

– Раньше – да, это были упражнения, но потом, с течением времени, когда пришло понимание сути процессов, необходимость выполнять какие-то действия именно как «упражнения» исчезла. Теперь, когда я хочу проработать мышцы и суставы статически, я просто принимаю те положения, которые мне подсказывают опыт и само тело. То же самое касается и динамики – я просто двигаюсь так, как хочу. Освобождаю по возможности свое сознание от мыслей и начинаю двигаться.

– Но все-таки вы можете как-то чуть подробнее рассказать о ваших динамических тренировках? В общих чертах я понял, но только в общих, а хотелось бы чуть более понятной и развернутой картины. Кстати, очевидно, вы двигаетесь, используя протяжку и пластику?

– Да, верно. Что касается «рассказать подробнее», то – попробую. Хотя, что тут рассказывать, давай лучше покажу.

Хо отступил на шаг назад, замер на несколько секунд, убирая из головы все лишнее, и начал двигаться. Сначала движения были незначительными, но с каждой секундой они все больше и больше увеличивали свою амплитуду и буквально уже через несколько секунд Хо потерял для Го форму человека.

Конечно же, не в прямом смысле, но он превратился в нечто такое, что, как казалось, не имеет ни одного твердого элемента. Го видел перед собой только волны, волны и волны. Они катились взад и вперед, вверх и вниз, влево и вправо. Движение шло снизу вверх и вдруг оно оказывалось направленным в сторону Го, чтобы уже через мгновение так же естественно и непринужденно вновь изменить свое направление и даже не только направление, но и сам характер. Поступательное движение переходило во вращательное, вращательное – обратно в поступательное. Затем, в какой-то момент в определенном месте, казалось бы, оно пропадало совсем, но тут же непостижимым образом оказывалось продолженным уже совсем в другой форме и совсем «с другого края». Го ожидал, что, может быть, Хо начнет совершать какие-то прыжки, кататься по земле – однажды он видел такое на показательных выступлениях одной школы единоборств, но этого не происходило. Он очень активно перемещался, менял высоту работы – то почти вытянувшись в полный рост, то чуть ли не стелился по земле, но не более того.

Го пытался понять, как же так ловко происходит смена направлений и формы движения, но как только он включал в работу сознание, то просто не успевал увидеть и понять, что происходит. Единственное, что ему оставалось, – ощущать волны, которые рождались в нем от движений Хо. Он чувствовал себя лодкой, которая находится в неспокойном море, ощущал, как его качает, как обдает то жаром, то холодом. В какой-то момент он просто перестал понимать вообще, что происходит, и стал словно растворяться в ощущениях. Затем он пришел в себя и понял, что Хо остановился и смотрит на него.

– Впал в транс? – спросил Хо.

Го открыл рот, попытался подумать, и через пару секунд у него получилось. Тогда он сказал:

– Э-э-а… Похоже.

– Бывает, – усмехнулся Хо, повернулся и пошел к креслу.

Го последовал за ним. Они сели и замолчали. Говорить не хотелось. Хотелось что-то делать, быть в чем-то, испытывать какие-то ощущения. По крайней мере так чувствовал себя Го. Что творилось в душе у его собеседника – неизвестно, но он тоже не проронил ни слова. Так прошло несколько минут, затем Хо нарушил молчание:

– Ты помнишь, что у тебя два домашних задания?

– Каких?

Хо рассмеялся:

– Слушай, ну как так можно-то, а? Ты обещал мне придумать умное слово вместо «потустороннего» и разобраться, почему считаешь себя слабым.

– А, ну да, – признал Го. – Да знаете, работа и еще здесь – с вами… Не успеваю.

– Я бы рад тебя не подгонять, – мягко сказал Хо, – но нам нужно немного поторопиться.

– Зачем?

– Потому что у нас с тобой осталось буквально несколько встреч.

– А что потом?

– Пока не знаю, – вздохнул Хо и, увидев отразившееся на лице собеседника смятение, поспешил добавить: – Но не переживай. По крайней мере можно с полной уверенностью сказать, что все будет хорошо. Просто заканчивается определенный этап. Что за ним – пока не видно. А было бы видно – разве было бы интересно? – Он улыбнулся. – Так что подумай, пожалуйста, про свою слабость. «Потустороннее» пусть уж остается.

– Хорошо. На сегодня мы все – заканчиваем?

– Да, мне кажется, что мы неплохо потрудились. Как думаешь?

– Ну, вы-то – точно. Ладно, я пойду. До свидания, Хо!

– До свидания, Го!

25. Богатый человек – хороший человек – свободный человек

– Здравствуйте, Хо!

– Здравствуй, Го! Проходи, присаживайся. Ну что, придумал что-нибудь про свою слабость?

– Да, что-то, пожалуй, придумал. Я думаю, что слаб из-за того, что боюсь.

– Чего боишься? А нет, сначала скажи, как себя чувствуешь?

– Да нормально все.

– Нет такого чувства – «нормально». Есть радость, грусть, тревога.

– Хм. Тревога есть. Некий страх.

– Понятно. А почему? Чего боишься?

– Вообще боюсь.

– Как-то непонятно. Когда боятся чего-то – это понятно, но ты говоришь, что боишься «вообще».

– Да? Ну, не знаю… Я, наверное, боюсь, что испугаюсь. Может быть, даже боюсь испугаться своего страха. Видите, как забавно – эти вещи могут быть «вложены» друг в друга.

– М-да. Ну ладно. Как сейчас себя чувствуешь?

– Тревога чуть-чуть ушла, – с облегчением сказал Го.

– Но не полностью?

– Нет, еще осталось.

– Значит, дело не в этом. Есть еще какая-то причина для твоей тревоги.

– Наверное… Наверное, я боюсь показать свой страх.

– Показать?

– Да, именно показать. Я, кстати, вспомнил, что, когда вы рассказывали про групповую терапию, во мне тогда на самом деле сильно «откликнулись» переживания того человека.

– Интересно. Ладно. А сейчас как тебе?

– Получше, но явно остается что-то еще.

– А получше – это как?

– Нервозность почти прошла. Спокойней стало.

– Чувство тепла есть?

– Да, заметно потеплело, – улыбнулся Го.

– Это хорошо. А почему ты боишься проявить свой страх?

– Потому что слабых не любят.

– Но я же говорил, что страх – не слабость. Ты не веришь мне?