Любовь побеждает: Книга о рае, аде и судьбе каждого человека Белл Роб

Об аде?

–

Помню, как я прилетел в аэропорт Кигали (Руанда) в декабре 2002 года и поехал на машине в аэропорт. На обочине стоял парнишка лет десяти-одиннадцати – без руки. Рядом другой – у него не было ноги. Третий проехал мимо в инвалидном кресле. Проехав всего несколько километров, мы насчитали с полсотни таких изувеченных подростков. Проводник пояснил: в племенных войнах лучшим способом наказать врага считается отрубить мачете руки или ноги его детям – пусть живет и видит годами перед собой напоминание об этой расправе.

Верю ли я в ад в буквальном смысле слова?

Еще бы.

Это же не метафорические отрубленные руки-ноги. Настоящие.

Доводилось вам слушать женщину, которая рассказывает, как ее изнасиловали? Или мать, которую пятилетний ребенок теребит: «Когда папочка вернется?» – а папочка покончил с собой. Как это передать? Как описать взгляд – пристальный, пустой, голодный взгляд кокаиниста? Какие найти слова?

Я своими глазами видел, что происходит, когда люди забывают о добре, справедливости, человечности.

Однажды я вел поминальную службу по человеку, с которым не был знаком при жизни. Его дети заказали службу, но предупредили меня, что дело плохо и что когда дойдет до прощальных речей, станет совсем скверно.

Человек этот был жестоким и подлым. Всех вокруг себя мучил. Ни у кого не найдется для него доброго слова. А ведь обязанность пастыря – помочь родным и друзьям достойно попрощаться с покойным. Этот покойник существенно осложнил мне работу.

Довольно быстро я узнал, насколько скверно обстояло дело. Поняв, что жить ему осталось недолго, этот человек изменил завещание, умышленно вычеркнув тех, кто вправе был чего-то ожидать, и передав свои богатства дальним родственникам, которых члены его семьи имели основание недолюбливать. Он изменил завещание, чтобы и по смерти оставить близким боль и гнев. Внести хаос в их жизнь даже после того, как сам он с ней расстанется.

Я рассказываю все это потому, что каждому необходимо понять: и от любви, и от благодати, и от человечности человек может отвернуться. Мы до ужаса свободны в каждом своем движении, от легчайшего подмигивания до самого подлого насилия над другим человеком.

Бог дает нам то, о чем мы просим. Просим ада – получим ад.

Такова наша свобода, выбирай что угодно. Да, мы настолько свободны.

Захотим – пустим в ход мачете.

Поэтому, когда мне говорят, что ада не существует, что пора уже забыть и слово «грех», мне хочется возразить: «Попробуйте поговорить с родителями, которые только что выяснили, что их ребенок подвергался сексуальному домогательству. Не раз, не два – а многократно, на протяжении ряда лет. И проделывал это с ним близкий родственник».

Не надо бояться суровых слов. Нам нужны и такие слова – резкие, грубые, откровенные, страшные, – потому что они передают определенную реальность. Это мы находим и в учении Иисуса об аде – гремучую смесь образов, картин и метафор, передающих самую что ни на есть реальную реальность и грозные последствия отказа от дарованной Богом доброты и человечности. И мы свободны поступать так – когда угодно, где угодно, с кем угодно.

Иисус часто прибегает к гиперболам, он советует людям вырвать себе глаза, отрубить себе руки, только бы не совершить определенные грехи. Порой это кажется уж чересчур: из-за чего он так выходил из себя? Порой его слова звучат прямо-таки агрессивно.

Но поговорите с женщиной, которая узнала, что муж годами обманывал ее – всмотритесь в будущее ее брака, ее детей, бюджета, дружеских и семейных отношений – вы увидите, как выбор одного человека порождает концентрические круги боли, и вы поймете, что предостережения Иисуса не были преувеличенными или надуманными: они бьют прямо в цель.

В иных случаях и впрямь лучше было бы вырвать себе глаз.

Бывает такое страдание, что и говорить о нем можно лишь мучительным языком.

Бывает такое насилие, что вспомнишь адский пламень.

И разве предательство не жжет нас огнем?

И разве не вспыхиваем мы от несправедливости?

Но в учении Иисуса об аде бросаются в глаза не только поразительные образы: именно в этих притчах Иисус начинает вдруг рассказывать о потустороннем, «нереальном».

В главе 16 Евангелия от Луки он повествует о богаче, который отказал в милостыне нищему, валявшемуся возле его дверей. Оба они умерли, и богач попал в Аид, а Лазаря ангелы отнесли «на лоно Авраамово» – евреи еще и так обозначали рай.

Богач молит Авраама прислать к нему Лазаря, чтобы тот дал ему напиться – невыносимая жажда терзает его «в адском огне».

Те, кто находится в аду, могут общаться с блаженными? Богач горит в огне и может еще разговаривать? Он в каком-то смысле жив?

Авраам отвечает, что Лазарь не сможет принести ему воды. Тогда богач просит отправить Лазаря к его родным, предупредить, какая участь их ждет. Авраам и в этом не видит необходимости: их уже достаточно предупредили пророки и все Писание. Но богач настаивает: дескать, только услышав эту весть от воскресшего, они изменят свой образ жизни. Авраам возражает: «Если не послушали Моисея и пророков, не уверуют, даже если кто воскреснет из мертвых».

Такая вот история.

Обратите внимание: она заканчивается намеком на воскресение и рассказана незадолго до того, как сам Иисус будет казнен и воскреснет. Это принципиально важный момент для понимания притчи, поскольку она обращена к слушающим Иисуса. Для них она тогда переносит в сейчас. Кто-то из слушавших Иисуса понял, а кто-то нет: эта история напрямую описывала то, что он совершал посреди них.

Обратите также внимание на просьбы томящегося в аду богача: он просит, чтобы Лазарь принес ему воды. Подавая человеку воду, вы ему служите.

Богач добивается от Лазаря услуги.

В прошлой жизни богач считал себя выше Лазаря, и теперь, в аду, он все еще смотрит на Лазаря сверху вниз. Неудивительно, что Авраам говорит ему: между ними бездна, которую не перейти. Бездна заключена в сердце богача! Его сердце не переменилось ни в смерти, ни в адских муках. Он по-прежнему цепляется за привычную иерархию. Он все еще «выше».

Одна из важнейших тем Евангелия от Луки – тот социальный переворот, начало которому положил Иисус. Происходит революция, прежние иерархии, понятия о чистом и нечистом, грешнике и праведном, высшем и низшем, опрокидываются. Через Иисуса Бог творит все новое, призывая всех людей к солидарности и сочувствию. Все мы – братья и сестры. Все равны – все дети единого Бога, у которого нет лицеприятия.

Противиться новому социальному порядку – значит противиться Иисусу, противиться самому Богу во плоти и крови.

Эта история о богаче и Лазаре могла послужить серьезнейшим предупреждением для слушателей Иисуса, в особенности для религиозных вождей, которые, по свидетельству Луки, присутствовали при этой беседе: научитесь по-новому смотреть на мир, ибо если вы и дальше будете пренебрегать Лазарями у своего порога, последствия будут самые суровые. Отвергающий Лазаря отвергает Бога.

Поразительный рассказ – наполненный смыслом, переворачивающий все вверх дном, в точном смысле слова сюрреалистичный.

Но мало того.

Вновь и вновь Иисус повторяет: его весть – о пути через смерть к жизни. Самая истинная истина, реальнейшая реальность: утрачиваешь жизнь и вновь ее обретаешь. Тот богач из притчи никак этого не поймет. Все цепляется за свое эго, свой статус, свою гордыню. Не может забыть свои понятия о мире, в котором он сверху, а Лазарь внизу и прислуживает ему.

Умер – но не умер.

Попал в Аид – но никак не умрет той смертью, из которой рождается жизнь.

Он продолжает жить в смерти, жить в тяжких мучениях, потому что он так и не умер той смертью, которая приводит человека в единственную жизнь, какой стоит жить.

Я дам вам минутку отдохнуть и вполне осмыслить эту фразу.

Как передать сложную, многослойную мысль? Рассказываешь со множеством подробностей пробирающую до костей историю о богаче и бедняке, добавляешь детали пострашнее – как нищий валялся, тяжко больной, и псы лизали его струпья – а потом в смерти судьбы этих людей переворачиваются, но богач даже из ада может воззвать к Аврааму, основателю веры. И всю эту историю заканчиваешь неожиданным рассуждением о воскресении, намекая на то, чему и в самом деле предстоит произойти вскоре после того, как будет рассказана и выслушана эта притча.

Блестящий рассказчик.

И это еще не все. В средоточии сюжета – сердце богача, который символизирует всю собравшуюся вокруг Иисуса публику. Иисус обнажает перед ними сердце богача, потому что хочет, чтобы они исследовали собственные сердца. Рассказывает он об одном человеке, но как обнаруживается тьма, царящая в сердце этого человека?

Этот человек не возлюбил своего ближнего.

Он даже не глянул в сторону ближнего – очень близко к нему находившегося человека. Который каждый день у дверей его дома выпрашивал еду. А ведь еды у богача было более чем достаточно. Эта история о личном грехе, но личный грех порождает вполне реальное страдание уже на социальном уровне. Если так богачи обращаются с Лазарями, то бездна между богатыми и бедными становится все шире.

Задумайтесь.

Некоторых людей больше всего беспокоит системное зло – на уровне корпораций, государств, институтов, которые приводят к порабощению, истощают ресурсы Земли, не заботятся о нуждах бедных и социально незащищенных. Других больше волнует индивидуальный грех, они беспокоятся о личной этике, поведении, привычках, склонностях, которые мешают человеку раскрыться и приводят к жестоким страданиям.

Кто-то распространяет брошюры с разъяснением, как примириться с Богом, кто-то едет в зону военных действий, в лагеря беженцев, кто-то ведет радиопрограмму, где обсуждаются те или иные библейские цитаты, кто-то пытается положить конец торговле женщинами и детьми.

Многие люди больше переживают о том, что другие попадут в ад после смерти, и не замечают многочисленных адов здесь и сейчас, а те, кого волнует ад на земле, обычно менее всего тревожатся по поводу ада после смерти.

Притча Иисуса о богаче и Лазаре убеждает, что существует много разновидностей ада, поскольку существует много способов противиться и отвергать добро, истину и красоту здесь, в нынешней жизни, а значит, то же самое мы способны делать и в жизни будущей.

Есть личный ад

и большие, охватывающие все общество ады,

и Иисус учит нас серьезно относиться к обоим.

Существует ад сейчас,

И ад потом,

Иисус учит нас серьезно относиться к обоим.

–

Посмотрим теперь те места Библии, где слово «ад» не произносится, однако речь явно идет о суде и наказании.

Сперва разберем политический вопрос, затем религиозный ответ, а потом рассмотрим несколько таких контекстов.

Иисус жил в очень напряженной политической ситуации. Его родную страну вновь захватила военизированная сверхдержава – на этот раз Римская империя.

Римские солдаты были повсюду: патрулировали улицы, охраняли Иерусалимский храм, торчали напоминанием об оккупации и чужеземной мощи. Многие соотечественники Иисуса считали единственно достойным ответом взяться за мечи и поднять мятеж.

В толпах, собиравшихся вокруг Иисуса, большинство уповало как раз на то, что в какой-то момент Иисус возглавит восстание и изгонит римлян из страны. Однако Иисус ничего подобного не хотел. Он старался вернуть Израиль к первоисточнику, к божественному призванию быть светом миру, явить народам искупительную любовь Бога. Он знал: такая любовь не хватается за меч. Отвечать жестокостью на жестокость – не Божий путь, учил Иисус. Вновь и вновь он призывает соотечественников по-новому осознать свою роль в мире. Однажды он сказал даже: «Взявшие меч, мечом погибнут» (Мф 26:52).

Он въехал в Иерусалим на осле и горько плакал, потому что видел: его не понимают. Эти люди не видели, во что им обойдется жажда кровавого восстания. Он все время предостерегал их: ужасные страдания ждут всех, если начать борьбу с Римом римскими методами, в римском духе.

Говоря о грядущем гневе, он вполне практически, политически, от всей души советует своему народу не идти тем путем, по которому народ задумал идти.

«Римляне сокрушат вас», – твердит он.

И самое страшное: все его предостережения сбылись.

В 66 году началось великое восстание. Евреи поднялись против римлян – и римляне сокрушили их, разрушили Иерусалимский храм.

Учитывая это, не следует вынимать весьма конкретные и реальные предостережения Иисуса о грядущем суде из контекста и переносить их в другую ситуацию, в другое время. Он говорил не о чем-то вообще, а об этом.

А теперь перейдем к религиозному ответу, но сначала зададим вопрос: с кем говорит Иисус? Перечитаем Евангелия: что он делал, куда ходил, что говорил и к кому при этом по большей части обращался?

За исключением разговора с центурионом, с самаритянкой у колодца и еще нескольких встреч в том же духе Иисус почти всегда беседовал с верующими, очень набожными иудеями. Он говорил с людьми, причислявшими себя к народу Божьему.

Свет мира, соль Земли и так далее. Эти люди никак не отверженные – они верующие, искупленные, страстно преданы Богу и благополучно уверены в том, что они избранники Божьи, спасенный Им народ Завета.

В нашем мире многие воспринимают ад как место для тех, кто отвержен, для неверующих, невоцерковленных.

Христиане считают, будто нехристиане после смерти попадут в ад, потому что они не…

Не христиане.

То есть не верят в то, во что следует верить.

Но перечитайте все контексты, в которых Иисус произносит слово «ад», и вы будете поражены: он говорит вовсе не о правильной и неправильной вере. Зачастую он вообще не говорит о «вере» в этом смысле слова – он говорит о гневе, похоти, равнодушии. Он говорит о состоянии сердец, о том, как его слушатели поступают, как обращаются с ближними, какой след оставляют в мире.

Ни разу он не прибегает к угрозе ада, чтобы обратить «безбожников» и «язычников», заставить их уверовать в Бога и таким образом спастись от посмертного пламени. Иисус грозит адом самому религиозному народу на свете – грозит страшными последствиями своим же соотечественникам, если они забудут Божье призвание: являть миру свет Божьей любви.

Это вовсе не означает, будто угроза ада не грозна и не реальна или не имеет прямого отношения к нашей вере. Я только подчеркиваю, что адом Иисус грозил людям, которые были уверены, что их-то это никак не коснется. Предостерегал их, что жестокосердие помешает им «войти», напоминал, что их «избранность», их «близость с Богом» всегда означала только одно: что они преобразились и стали добрыми и любящими людьми, через которых Бог откроет миру свою любовь во плоти и крови.

–

Заглянем теперь в тексты, которые вроде бы тоже имеют отношение к аду, хотя там и не произносится это слово. Начнем с истории Содома и Гоморры, классического примера греховного города. В главе 19 Книги Бытия написано, что Содом настолько отклонился от пути, так «велик вопль на жителей его к Господу» (стих 13), что на город обрушилась горящая сера, уничтожив всех, кто жил в этих городах, «всю окрестность… и все произрастания земли» (стих 24).

Наутро следующего дня Авраам «посмотрел к Содому и Гоморре и на все пространство окрестности и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи» (стих 27).

На тысячи лет «Содом и Гоморра» стали предостережением, пугающим примером быстрого и окончательного Божьего суда.

Но мы не в последний раз слышим о Содоме и Гоморре.

Пророку Иезекиилю являлись видения, в которых Бог показывал ему будущее, и в том числе пообещал «Содома и дочери ее, возвратятся в прежнее состояние свое» (Иез 16:55).

Восстановится Содом?

Разве приговор, обрушившийся на город огнем и дымом, не был окончательным, навеки… Не был?

Казалось бы, все кончено, ан нет.

Иезекииль говорит: разрушение сменится восстановлением.

И это мы еще не в последний раз слышим о двух погибших городах.

Иисус обходит галилейские поселения, призывая людей по-новому взглянуть на свои отношения с Богом и ближними, и в некоторых областях, особенно самых религиозных, до фанатизма, натыкается на яростное сопротивление. В Евангелии от Матфея он предостерегает жителей Капернаума: «Отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда» (10:14).

Содому и Гоморре придется лучше?!

Он говорит верующим, набожным, все до мелочей соблюдающим людям, что их ждет более суровый приговор, чем Содом и Гоморру?

Значит, у Содома и Гоморры есть еще надежда?

А если есть еще надежда для тех Содомы и Гоморры, то, значит, и для всех остальных Содомов и Гоморр?

–

И это не единственный случай в Библии, где мы увидим переход от приговора – к восстановлению, от наказания – к новой жизни.

В главе 32 Книги пророка Иеремии Бог говорит: «Я соберу их из всех стран, в которые изгнал их во гневе Моем и в ярости Моей и в великом негодовании, и возвращу их на место сие и дам им безопасное житие» (стих 37).

Израиль был изгнан, уведен в плен, рассеян по чужим странам Божьим «гневом» и Его «яростью». Но пророк вкладывает особый смысл и значение в понятие Божьего «гнева и ярости». Так Бог учит людей, исправляет их и пробуждает в них нечто новое.

В главе 5 той же книги пророк обращается к Богу: «Ты сокрушил их, но они противились исправлению» (стих 3). В исправлении, по словам пророка, и заключается цель «сокрушения». Божий гнев несет исправление.

В речах пророков

Бог сокрушает,

Очищает,

Испытывает,

Исправляет,

Упрекает,

Наказует.

Наказание бывает суровым, мучительным, болезненным: грех, равнодушие и отвержение могут увести людей далеко от родных мест – но всегда они слышат обещание, что это не навек.

В Плаче Иеремии пророк восклицает:

«Но послал горе и помилует по великой благости Своей.

Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих» (Плач Иер 3:32 сл.).

Осия 14 – Бог обещает:

«Уврачую отпадение их, возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них» (Ос 14:5).

Софония говорит:

«Господь Бог твой среди тебя, Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостью, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с ликованием» (Соф 3:17).

Не будет больше гнева, кары, упреков, исправления —

в какой-тот момент начнется исцеление, примирение и возвращение.

В главе 57 Книги пророка Исайи Бог обещает: «Исцелю его, и буду водить его и утешать его» (стих 18).

Осия: «В третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицем Его» (6:1).

Иоиль: «В те дни и в то самое время, когда Я возвращу плен Иуды и Иерусалима» (3:1).

Амос: «Я восстановлю скинию Давидову падшую» (9:11).

Наум: «Восстановит Господь величие Иакова, как величие Израиля» (2:2).

Софония: «В то время приведу вас и тогда же соберу вас, ибо сделаю вас именитыми и почетными между всеми народами земли, когда возвращу плен ваш перед глазами вашими, говорит Господь» (3:20).

Захария: «И укреплю дом Иудин, и спасу дом Иосифов, и возвращу их, потому что Я умилосердился над ними» (10:6).

И Михей: «Он опять умилосердится над нами, изгладит беззакония наши. Ты ввергнешь в пучину морскую все грехи наши» (7:18, 19).

Понимаю, что обрушил на вас целый ворох цитат, но я перечисляю их здесь лишь затем, чтобы показать, насколько важна для еврейского Писания тема примирения и восстановления. Она повторяется вновь и вновь и вновь.

Грехи попираются ногами, неправды выбрасываются в морскую пучину. Таков неизменный Божий план.

Исцеление.

Искупление.

Любовь.

Вернуть народ и возрадоваться с пением.

Пророки обязательно оговариваются: это план не только для «народа Божьего», не только для «избранных».

В главе 19 Книги пророка Исайи пророк возвещает: «В тот день жертвенник Господу будет посреди земли Египетской, и памятник Господу – у пределов ее» (стих 19).

Почему именно в Египте?

Египет был заклятым врагом Израиля.

Ненавистным врагом.

Врагом презираемым.

А у алтаря люди поклоняются Богу.

Так что же, они станут почитать Господа в Египте?

И вновь все не так, как выглядит на первый взгляд. Народ, который ныне противится Богу, поклонится Ему, далекие станут близкими, те, кому грозит осуждение и гибель, будут оправданы и восстановлены.

Поражение всякий раз оказывается неокончательным. У приговора есть определенная цель: наказание налагается ради исправления.

Теперь понятнее становятся казавшиеся странными пассажи Нового Завета. В Первом послании Тимофею Павел упоминает Именея и Александра, которых он «предал Сатане, чтобы они научились не богохульствовать» (1:19). Прошу вас читать это голосом Дарта Вейдера.

Конечно, от одного упоминания Сатаны мысли приходят в беспорядок. Да еще в таком контексте…

«Предал Сатане»?

Павел предал кого-то Сатане?

Так вообще делают?

Вы могли бы поступить так?

Вы так поступаете?

Как это физически возможно?

А сопроводительные бумаги нужно писать?

Однако при всей запутанности текста ясно одно: Павел вполне уверен, что это наказание – каким бы извращенным оно ни казалось – во благо. Он уверен, что эти двое от чего-то отучатся. Они чему-то научатся. Они возрастут. Они станут лучше.

Получается, что Бог использует «Сатану» для того, чтобы преобразить людей. Кого бы и что бы апостол ни именовал «Сатаной», Александра и Именея ждет искупление и обновление благодаря тому, что они «преданы» ему.

И это не единичный случай, когда Павел выражает уверенность в том, что даже самая суровая кара служит основной цели Бога в мире – искуплению. Схожее наставление он дает друзьям в Первом послании к Коринфянам: некоего человека «предать Сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (5:5)

Как это работает? Ведь звучит это, мягко говоря, парадоксально.

Человека выдают Сатане, чтобы покончить с его «греховностью». Павел как бы говорит: «Мы и так и сяк старались предостеречь его, но ничего не выходит, так пустите его, пусть делает, что хочет, и понесет в полном объеме последствия своих поступков».

У нас есть для этого специальное обозначение. Когда люди выбирают пагубный путь и их никак не удается отклонить от этого маршрута, мы говорим, что они прямиком несутся в ад. Они одержимы, сосредоточены на одной цели, неколебимы в своей преданности пагубному пути. И вот, оказывается, Бог порой разрешает людям выбрать путь в ад, раз уж им непременно этого хочется, и Павел «предает» людей Сатане – и это все делается во благо. Человеку предоставляют творить, что вздумается, его отпускают на волю – и все последствия дурного выбора обрушатся на него, и рано или поздно эти последствия, эти страдания заставят его призадуматься.

Вновь и вновь Господь повторяет устами пророков: «Я все испробовал, но они не слушают». Но в итоге, утверждает Павел, творящие зло превратятся в творящих добро.

Мы находим ту же идею в притче о суде, на котором овцы отделяются от козлищ (глава 25 у Матфея). Овцы пойдут в одно место, а козлища в другое, потому что не сумели разглядеть Иисуса в голодных, жаждущих и раздетых.

Козлища, как сказано по-гречески, отправляются в aion kolazo. Слово Aion, как мы уже знаем, имеет несколько значений: с одной стороны, «век», «период времени», с другой – интенсивность опыта или переживания. Термин kolazo принадлежит к сфере сельского хозяйства, обозначает стрижку, обрезание ветвей растения, чтобы, избавившись от балласта, оно лучше росло.

Aion kolazo. В зависимости от перевода слов aion и kolazo эта фраза может означать «период подрезки», «время обрезания» или интенсивное исправление.

Во многих переводах Библии появляется выражение «вечная кара», то есть наказание, которое будет длиться всегда и никогда не закончится.

Но библейские авторы не склонны прибегать к слову «всегда».

Ближе всего к значению «вечность» слово olam. Его можно передать как «вдаль», «до линии горизонта», «долгое время», «длительный» или же «за горизонтом, за гранью видимого». Иногда это слово относится к Богу, как в Псалме 89 («из olam в olam Ты Господь»), и здесь его значение близко к нашему представлению о «вечности» – времени без начала и без конца. Но в других местах, где речь не идет о Боге, olam имеет совсем другое значение: например, Иона взывает к Богу, который «навеки» отправил его в чрево кита, а уже спустя три дня вернул на белый свет.

То есть здесь olam – промежуток в три дня.

Многозначное, пластичное слово. В большинстве случаев – определенный промежуток времени.

Поэтому не нужно понимать эту «вечность» как «бесконечное наказание», нельзя вчитывать в текст категории и концепции, которых в нем нет. Иисус имеет в виду не нашу вечность. Вполне возможно, что он говорит о чем-то другом и из его слов следуют определенные выводы относительно нашего посмертного состояния, но об этом мы поговорим в следующей главе.

–

Подводя итоги: нам нужно насыщенное смыслом, весомое, драматичное и даже страшное слово, передающее те вполне реальные последствия, которые ждут нас, если мы отвергаем ту благую, истинную и прекрасную жизнь, что уготовил нам Бог. Нужно слово, охватывающее огромное, обширное, чудовищное зло, происходящее откуда-то из тайных бездн нашего сердца и ведущее к массированному социальному коллапсу и смятению – ибо все превращается в хаос оттого, что мы не умеем жить по-божески в Божьем мире.

В качестве такого слова «ад» вполне годится.

Не будем от него отказываться.