Джип, ноутбук, прошлое Костинов Константин
– Где? – недоуменно оглянулся Столбов.
– Вон из моей машины!
УАЗ фыркнул и прокатился мимо торчащего на обочине торговца, бросив в него камешками из-под задних колес.
– Вот тварь!
Как ни странно, Руслану стало легче. Напряжение сорвалось хоть на ком-то.
– Папа, – тихо спросила Аня, – а лебеда – это такой сорняк, как на огороде растет?
– Да, такой.
– А как же ее едят?
– Не знаю, Аня. Морщатся и едят.
Уже шла вторая половина дня, они уже пообедали холодными бутербродами с мясом, припасенными еще в Луге, и горячим чаем из термоса, когда Руслан остановился у очередного прохожего.
Пожилой батюшка, ровесник сволочи-Столбова, в пыльной рясе и стоптанных сапогах, осторожно отстранился от притормозившей машины.
– Добрый день, батюшка. – Руслан обошел машину и подошел к священнику. – Не хотите, подвезу вас до места?
Судя по лицу, священнику больше хотелось перекреститься, но он сдержался и довольно ловко влез на переднее сиденье.
Машина тронулась.
– Руслан Лазаревич, торговец мебелью из Америки, – уже привычно представился Руслан. – Моя жена Юлия, дочь Анна.
– Отец Афанасий.
– Куда же вы, батюшка, так направляетесь, да еще пешком?
– А на чем же мне, простите, передвигаться? Бог дал нам ноги для ходьбы.
– На «мерседесе», – пробормотала Юля, но священник не расслышал. Да и сложно представить деревенского священника на иномарке. Даже в 2012 году.
– Да вот слышал я от прохожего, что деньги вы, ну не вы лично, ваши коллеги, дерете, простите, безбожно. По двадцать рублей зараз. Это как?
Священник помолчал, пожевал губами, повертел посох в руках.
– Священники, – наконец произнес он, – тоже люди. Все разные. Кто действительно безбожно требует с прихожан, кто довольствуется принесенным. Не надо обо всех судить по немногим…
Если посмотреть на отчаянно стоптанные сапоги, отец Афанасий относился ко второй категории.
– Одни за плату и кобеля отпоют, другие ночью в дождь пойдут за десять верст пешком проводить в последний путь преставившегося – за десяток яиц. Все люди разные.
– Кстати, о людях, – вмешалась Юля.
Они с Русланам уже успели поцапаться. Юля заявила, что господин Столбов – явление нетипичное для России, некий выродок. Руслан ответил, что судить по одному человеку обо всех не собирается, но и вещи сволочь-торговец говорил верные.
– Тут мы встретили человека, который говорил, что крестьяне ваши голодают, живут плохо, денег не имеют.
– Все люди разные, – повторил священник, – я знаю крестьянина, Захара Прокофьева из Загривья, тот в прошлом году отселился на хутор, в десять десятин. Ссуду взял, перенес избу, амбар, сенник, гумно, ригу. Лошадь имеет, три коровы, плуг, соху, борону. Он в землю вцепился, аки древнегреческий герой Антей: убрал камни с участка, распахал, клевер засевает для улучшения плодородности. Хорошо живет, работает.
– Батраков нанимает? – немного неприязненно – вспомнился Столбов – спросил Руслан.
– Нанимает, куда же без этого. В горячую пору без лишней пары рук никуда. Захар хорошо живет, а другой крестьянин, из того же Загривья, Сенька Вражин, тоже из общины выделился. Землю продал, с долгами расплатился – и теперь к тому же самому Захару нанимается, ходит пьяный, в отрепье. Все люди разные, все. Кто пьет да жалуется, а сорок лет назад крестьяне из нашего уезда сами веялки собирали. Из всякого хлама, конечно, но собирали же. Все люди – разные.
Темнело. Семья Лазаревичей остановилась неподалеку от Санкт-Петербурга, чуть в стороне от лесной дороги. Руслан решил не въезжать в столицу ночью: запутаешься, да и фарами светить – в прямом и переносном смысле – не стоит.
– Так я не поняла, – толкнула его в спину Юля, – хорошо здесь крестьяне живут или плохо? Один говорит одно, другой – другое.
– А я тебе говорю третье: тут на месте, с людьми пообщавшись, не понятно ничего, а ты, ничего не понимая, хочешь что-то менять в истории…
– Да не хочу я уже ничего, не хочу. Я хочу есть, в душ и мужа.
Глава 2
Туманное утро. Московское шоссе. По камням мостовой тихо ползет необычный для 1910 года автомобиль – УАЗ-469. За рулем – сонный и зевающий «американец» Лазаревич.
Нет, Руслан вместе с Юлей и Аней с удовольствием бы поспали еще немного, вместо того чтобы плестись куда-то ни свет ни заря. Однако ночевка в автомобиле под Санкт-Петербургом в середине сентября – удовольствие на любителя. На любителя плеток и наручников.
Мимо каждые шесть-семь минут проплывают знаменитые питерские верстовые столбы – гранитное основание, на нем – мраморный куб, на котором – гранитно-мраморный шишак с вырезанными цифрами. Камень столбов не блестел безупречной полировкой, скорее выглядел потертым – и от этого почему-то казался гораздо более надежным и долговечным, чем сверкающие современные поделки. Такие столбы и еще сто лет простоят…
Уазик подъехал к Московским триумфальным воротам – огромному сооружению из серых колонн. Здесь путешествие застопорилось.
Остановивший автомобиль полицейский, в серой форме, с шашкой, с залихватски закрученными усами, долго объяснял, что, несмотря на то что в столице количество автомобилей пока еще измеряется сотнями, а не миллионами, а дорожная полиция отсутствует как класс, уже десять лет как действует постановление градоначальника «О порядке пассажирского движения на автомобиле». Согласно постановлению, по городу нельзя ездить:
– без номерных знаков;
– без удостоверения на управление автомобилем;
– быстрее двенадцати верст в час.
Долго же правила дорожного движения объяснялись, потому что Руслан говорил с невозможным американским акцентом. Иногда педалируя его так, что даже Юля переставала понимать, что там говорит ее муж.
Номер у УАЗа, конечно, был, еще российский, еще Российской Федерации, но Руслан, как только понял, где они оказались, свинтил его и припрятал в одной из сумок, еще до Луги.
В итоге полицейский понял, что тупой американец привык там у себя гоняться за бизонами по прерии без всяких документов и прочих глупых бумажек, и за небольшую – в его понимании – сумму согласился впустить их в город и даже сопровождать во время путешествия. Руслан поклялся всеми быками своего ранчо, что кататься по городу не собирается, всего лишь доедет до гостиницы, а оттуда – до фабрики господина Фрезе, располагавшейся по адресу Эртелев переулок, дом 10. И все. Поэтому номер и удостоверение ему не нужны.
И вот, в сопровождении конного полицейского, они покатили по булыжным мостовым Санкт-Петербурга, столицы Российской империи.
В гостиницу «Англетер».
Юля с Аней до сих пор ни разу не были в Санкт-Петербурге, а вот Руслан был один раз, один день, по приглашению старого приятеля, бывшего одноклассника. Многого он тогда увидеть не успел, из поездки запомнились разве что Исаакий, Медный всадник, Зимний дворец, Нева, «Аврора», а также то, что виски с колой лучше не смешивать.
«Англетер» была единственной гостиницей столицы, про которую он, Руслан, точно знал, что она, скорее всего, уже построена, что она приличная, а также где она находится.
Правда, полицейский гостиницы с таким названием не знал.
Хотя по описанию местоположения – «напротив Исаакия» – опознал гостиницу «Англия». Туда они и поехали.
Все трое нервничали, а пуще всего – Руслан, который постоянно боялся налететь на извозчика, которые, казалось, заполонили весь город, однако даже в таком состоянии им волей-неволей бросались в глаза различные достопримечательности.
Московское шоссе, в черте города сменившее название на Забалканский проспект, длинный и прямой как стрела… Широкий мост, перед которым они остановились, чтобы пропустить звенящий трамвай. Пассажиры трамвая прилипли к окнам, разглядывая диковинный автомобиль. Юля с Аней прилипли к окнам, разглядывая старинный трамвай… Сад, проплывший по правую руку…
– Поворачивай на Измайловскую! – взмахнул рукой полицейский.
Руслан кивнул и свернул влево.
Возле собора – какого, Руслан не знал, он считал, что в Питере соборов столько, что плюнуть некуда, – опять свернули вправо, выехав на еще один проспект, Вознесенский…
Мост со скучающим полицейским, поуже предыдущего…
Еще один мост, совсем уже узкий, метров десять от силы. Руслан не обращал бы на них внимания, если бы не страх, что под УАЗом один из мостов провалится…
Огромный дворец, бело-песочной расцветки. Перед ним стояло несколько экипажей и пара автомобилей. Старинных, но роскошных, по сравнению с которыми УАЗ выглядел как Виктор Суворов рядом с Александром Суворовым.
Опять мост… Ого! Этот мост был шириной метров сто, не меньше…
– Ух ты! Папа, а чей это памятник?
– Не знаю, Анюта. Император какой-то.
Посреди площади, хвостом к ним, вздымал коня на дыбы некто со спины не опознаваемый.
– Хотя, – вспомнил кое-что Руслан, – если я не ошибаюсь, это один из редких конных памятников, у которых конь опирается всего на две ноги.
– А Медный всадник? – встряла Юля. – Он тоже на дыбы встал. И тоже на двух ногах.
– Медный всадник, Юля, опирается еще и на хвост.
Они проехали по Вознесенскому проспекту еще немного, по правую руку мелькнул забор, за которым то ли начинали стройку, то ли расчищали место под стройку, – и вот она, четырехэтажная гостиница мрачного коричневого цвета.
«Англетер». Пусть и с названием «Англия».
– Руслан, – тихо прошептала ему на ухо Юля, когда они уже вошли внутрь и регистрировались. – Это та самая гостиница, в которой повесился Есенин?
– Ага, та самая.
– А другой ты не мог выбрать? Как-то страшновато…
– Юля, Есенин влез в петлю в «Англетере» уже при большевиках. А сейчас он жив-здоров и прекрасно себя чувствует. Так что его призрака мы не увидим.
– Все равно…
– Пожалуйста, мистер Лазаревич. – Портье протянул ключ с деревянным брелоком, на котором красовалась выжженная цифра «пять».
Вообще-то, несмотря на все заверения «знатоков» двадцать первого века, в гостиницу их без документов селить не хотели. Выручил только «амэрриканский» акцент – к иностранцам на Руси издавна относились как к убогим и юродивым, – пара рублевых бумажек и страшная клятва не признаваться.
– Благодарю. – Руслан опустил в ладонь портье монету и двинулся вслед за тянувшим их сумки коридорным, еле слышно напевая: «А в тридцать три Христу, он был поэт, он говорил: «Да не убий», убьешь – везде найду, мол…»
Он предполагал заселиться в гостиницу и сразу же выехать к Фрезе – адреналиновый ураган, бушевавший в крови от поездки по императорскому Питеру, требовал действий. Однако девчонки взбунтовались. В итоге выехали они только после плотного завтрака, душа, парикмахерской, где Юле с Аней сделали прически, а Руслану превратили недельную щетину в короткую бороду.
После не менее плотного обеда девчонки высказали было желание вздремнуть и отправить отца и мужа одного искать своего автомобильного мастера. Но тут уже непреклонным был Руслан. После событий в Луге он боялся оставлять их одних.
Так как полицейский не подряжался постоянно водить их по городу и, получив желтую бумажку, уехал, пришлось договариваться с гостиничным персоналом о том, чтобы отпустили одного из сотрудников показать дорогу до Эртелева переулка. Ну как договариваться… Руслан с надменным видом Мистера-Твистера – только сигары, дымящейся из-под полей низко надвинутой шляпы, не хватало – спросил, может ли кто-нибудь проводить его до места. Тон вопроса подразумевал, что возражения не принимаются.
Опять поездка – с сидящим на переднем сиденье болтливым пареньком по имени Кондрат, решившим, что его пригласили на роль экскурсовода, и возмещавшим поездку на «таком авто» словесным потоком.
– Это улица Гороховая…
– Кажется, здесь жил Распутин, – вспомнил Руслан.
– Почему жил? – обидчиво покосился Кондрат. – Он и сейчас здесь живет. Вон дом номер шестнадцать.
Аня чуть не выскочила из машины, разглядывая горчичного цвета дом. К ее разочарованию, над ним не вились летучие мыши и вороны, да и вообще дом не походил на обиталище колдуна.
– Красный мост. Назван так потому, что, если взглянуть на него сбоку, – он покрашен в красный цвет.
«Спасибо, кэп…»
– Каменный мост…
– Стоп, а остальные мосты из чего были?
– Из камня.
– Тогда почему этот называется Каменным?
– Не знаю, господин. Может, на него камень особый пошел…
Перед Каменным мостом им пришлось притормозить: дорогу перегораживал автобус. Старинный, с широкими стеклами, площадкой на крыше, на которой тоже ехали люди, поднимаясь по лесенке сзади. Сейчас люди спускались. Подождав, пока выгрузится последний, автобус медленно, с натугой въехал на крутой мостик. Пассажиры потянулись следом.
УАЗ фыркнул и ловко вскарабкался на мост. Кондрат восхищенно охнул.
Улица Садовая…
Бесконечно длинные ряды арок Гостиного двора…
Невский проспект, перед которым они долго стояли, ожидая возможности проскочить. Ни светофоров, ни регулировщиков, разумеется, еще не придумали…
Мост…
Особняк Юсуповой…
– Кондрат, помолчи.
Улица Бассейная…
– Ой, папа, это здесь жил рассеянный, с улицы Бассейной?
– Кто такой? – заинтересовался Кондрат.
– Детский стишок, – пояснил Руслан.
– Жил да был рассеянный, с улицы Бассейной…
– Аня, перестань.
Эртелев переулок. Дом десять. Конечная.
– Доброе утро!
Господин Фрезе, семидесятилетний, седой, но еще бодрый старик, выскочил навстречу Лазаревичам, потирая лоб, как будто пытался повесить часы над унитазом.
«Быстро он…» Руслан, передавая визитную карточку, предполагал, что ждать хозяина придется долго. Да и представлял он фабриканта автомобилей… несколько иначе. Этакий толстый, вальяжный, типичный буржуй.
А господин Фрезе если на кого и походил – так на доктора Эммета Брауна из фильма «Назад, в будущее». Хотя и одет был не в белый халат, а в строгий черный костюм, и волосы не торчали безумными лохмами. Наверное, сходство заключалось в седине, а также во взгляде. Взгляде гениального, но слегка безумного изобретателя.
– Петр Александрович Фрезе. – Старик энергично потряс руку Руслана.
– Руслан Аркадьевич Лазаревич. Моя жена Юля, дочь Аня.
– Вы тот самый американец, о котором рассказывал Равиль Шарафутдинов? С автомобилем совершенно особой конструкции?
– Верно.
– Где он? – Фрезе подпрыгнул так, как будто если бы услышал, что автомобиль остался в Луге, то побежал бы туда бегом.
– Здесь, во дворе вашей фабрики.
Пока они шли – вернее, почти бежали, еле успевая за Петром Александровичем, – Руслан кратко рассказал свою легенду. Мол, сын русских эмигрантов, владелец мебельной мастерской, на досуге сконструировавший и построивший автомобиль, на котором и приехал в Россию.
Увидев УАЗ, Фрезе бросился на него, как волк на добычу. Он осмотрел его от крыши до колес, буквально даже поковырял пальцами покрышки – запрыгнул в салон, покачался на сиденье, покрутил руль, выскочил наружу, щелкнул ногтем по зеркалу, попросил открыть капот, мельком бросил туда взгляд и повернулся к Руслану:
– Значит, это ваш автомобиль?
– Да.
– Отлично. Тогда расскажите мне, пожалуйста, одну вещь, господин Лазаревич… – Фрезе неожиданно резко повернулся к Руслану: – Кто вы такой на самом деле?
Глава 3
Руслан понял, что предстоит серьезный разговор. Ошибка уже совершена: навряд ли фабрикант, собаку съевший на автомобилях (десять лет уже в бизнесе, если вспомнить рассказ Равиля), будет так же наивен, как лужские обыватели, и не обратит внимания на характерные особенности конструкции.
Что стоило чуть раньше об этом задуматься?
– Этот автомобиль, господин Лазаревич – если это ваша настоящая фамилия, – сделан не в мастерской.
Фрезе круто развернулся, так что полы черного сюртука взметнулись и опали, и хлопнул по капоту машины. УАЗ испуганно вздрогнул.
– Взять хотя бы шины, – фабрикант пнул колесо ногой. – На них маркировка Goodyear. Но Goodyear Tires & Rubber не делает шин таких размеров. И этот рисунок протектора – он тоже нетипичен. Или, – он крутанулся и вперился в глаза Руслана, – вы хотите сказать, что эти шины вам сделали в мастерской? А резину вам тоже сварили в мастерской? Вы что думаете, – он опять пнул безвинное колесо, – я не увижу, что она сделана по особому рецепту?
Юля взяла Руслана за руку, Аня прижалась сбоку. Они стояли втроем и смотрели, как Фрезе рушит всю их легенду на корню.
– Американцы? Ха-ха! – Фабрикант запрокинул голову и расхохотался демоническим смехом. – Вот эти украшения, – он схватился за зеркало заднего вида, чуть не вырвав его, – они привинчены болтами. С метрической резьбой! Не с дюймовой, господин лжеамериканец! На приборах скорость – в километрах в час, и она явно завышена!
На громкий голос хозяина начали потихоньку подтягиваться рабочие. Руслан понял, что нужно приготовиться бежать. А то не успеешь придумать план Б…
– До сих пор хотите сказать, что вы американец? Что этот автомобиль сделан в мастерской? Да в нем нет ни одной детали, которая не была бы сделана на заводе! Они все носят следы станков или штамповки! Или, по-вашему, кто-то сделал штамп только для того, чтобы с его помощью изготовить одну-единственную деталь для вашего автомобиля? Не-эт, это – серийное производство! Таких автомобилей – не один! Их десятки, сотни!
Фрезе размахивал руками как мельница.
– И вся эта масса стоит где-то, ждет своего часа! Как только я увидел это…
УАЗ опять вздрогнул под мощным ударом.
– …Я сразу же понял, кто вы и зачем приехали в Россию!
– И кто же я? – Руслан уже понял, что с Фрезе разговор не получится, но просто решил понять, за кого же его принимают.
– Вы – не американец! – рявкнул Фрезе и неожиданно спокойно закончил: – Вы – француз.
– Да?!
Руслан посмотрел на Юлю. Та посмотрела на мужа.
– Иногда, – сказала она, – может быть, но, господин Фрезе, с чего вы взяли?
– Вы кто такая? – Фрезе, агрессивно выставив бородку, подскочил к Юле и неожиданно смутился. – Прошу прощения, я не увидел…
Он наклонился к испуганно отстранившейся Ане:
– Простите меня, милое дитя, за некоторую резкость.
Фрезе быстро поцеловал Ане руку и тут же выпрямился:
– Так вот, господин Мазуревич…
– Лазаревич.
– Вы – агент французов. Почему? Взгляните на свой автомобиль.
Руслан посмотрел. Юля тоже с интересом взглянула.
УАЗ как УАЗ. Не спорткар, конечно, и не отполированный джип. Спокойно глядящий глазами фар работяга, бродяга…
Солдат.
– Вы считаете, что мой автомобиль предназначен для войны?
– Я не считаю! Он для войны и предназначен!
Фрезе опять набросился на уазик.
– Защитная окраска, закаленные стекла, прочный металлический кузов, шины для бездорожья… Наконец, вот этот крюк для перетаскиваняи пушек, – он указал на самодельный фаркоп, – да и сама конструкция… Конструкция для массового производства. Продолжать? Вы, господин Мазуревич…
– Лазаревич.
– …Привезли сюда, в Санкт-Петербург, опытный образец для того, чтобы предложить его российской армии. Разумеется, дешевый автомобиль могут приобрести для армии в больших количествах. Наши-то, русские…
Фрезе как-то сразу поник и, казалось, постарел на несколько лет.
– Смотреть не на что. За границей лучше… – печально произнес он, как будто кого-то цитируя.
«Сто лет прошло, ничего не изменилось», – вновь и вновь возникала у Руслана одна и та же мысль.
– Вы не правы, господин Фрезе, – решительно сказал он.
– Не прав в чем?
– В своей оценке российского автопрома.
Прямо было видно, как в глазах Фрезе загадочное словцо разложилось на составляющие и превратилось в автомобильную промышленность.
Глупый человек, встретив непонятное, смеется, умный – ищет объяснения.
– И вы собираетесь мне это доказать?
– Да. Правда, для этого я хотел бы предложить вам перейти в кабинет.
– Хорошо, – Фрезе вздохнул. – Идемте.
– Одну минуту. – Руслан повернулся в жене. – Юля, захвати, пожалуйста, из машины мой ноутбук.
– Хотите показать мне какие-то записи? – В глазах старика блеснула искорка любопытства.
– Можно сказать и так.
– Ну что ж, пройдемте в мой кабинет.
Фрезе двинулся в сторону здания фабрики, Юля придержала Руслана:
– Ты уверен? – шепнула она.
– Нет. Но мне надоело притворяться. Нужен какой-то человек из местных, кто знает о нас. Иначе я свихнусь.
В кабинете Фрезе бодро уселся в сильно потертое кожаное кресло и облокотился о выцветшее сукно письменного стола:
– Ну что ж, господин Мазуревич, показывайте ваш блокнот.
– Ноутбук.
Руслан поставил помянутый предмет на стол. Открыл крышку и нажал кнопку «Пуск».
Фрезе похлопал себя по карманам, достал кожаный футляр и извлек из него очки, круглые, в стальной оправе:
– Любопытно…
Заставка Windows сменилась рабочим столом, картинкой с мрачным туманным ущельем и небольшой россыпью значков.
– Ну и что это? – Фрезе откинулся на спинку кресло и скрестил руки. – Что эта ваша игрушка доказывает?
– Это, – улыбнулся Руслан, – только начало.
В ноутбуке, кроме солидной коллекции фэнтези, нескольких анимешек Ани и семейных фотографий, ничего не было, но Лазаревич был уверен, что сама конструкция ноутбука, его возможности и качество фотографий докажут автомобильному заводчику то, что он сейчас ему скажет.
Стрелка курсора навелась на папку «МЫ». Двойной клик…
– Мы, господин Фрезе, никакие не американцы и не французы. Мы – русские и никогда не покидали пределов России. Просто мы – из будущего. Из две тысячи двенадцатого года.
… – Да как, как вам еще можно доказать, что мы говорим правду?!
Руслан стучал ладонью по столешнице, на которой валялись купюры Российской Федерации, паспорта, водительское удостоверение и подпрыгивали ноутбук и фотоаппарат.
– Вот это все, – он взмахнул рукой, – не доказывает, что мы – из будущего?!
– Каким образом?
Фрезе был спокоен и довольно улыбался.
– Ноутбук! – Руслан схватил его, еле подавив желание обрушить на голову вздорного старика.
– Игрушка.
– Какая еще игрушка?! Где вы видели такие игрушки?
– Ну я давно не был во Франции, возможно, там нечто подобное уже на каждом углу продается.
– Вы видели в нем фотографии, вы видели фотографии в фотоаппарате! Разве в ваше время возможно такое качество?!
– Откуда я знаю, фотографии ли это? Может быть, это картины. Мастерство французских художников общеизвестно…
– Деньги!
– Фальшивка.
Читать бесплатно другие книги:
