Опасный горец Грант Донна
— Я все же человек, каким был когда-то, — отозвался тот, защищаясь. — До того, как мы стали… теми, кем являемся сейчас, я не мог никому позволить умереть и сейчас не собираюсь. Мы сидим здесь, в своем осыпающемся нам на голову замке, больше двухсот лет и сражаемся со всеми Воителями, которые осмеливаются приблизиться к нам. Сколько еще, по-вашему, мы сможем обороняться? Нам повезло. Мы сбежали, и с тех пор нам удается скрываться от этого чудовища — Дейрдры.
Плечи Куина поникли, и он вздохнул. Глаза его вновь сделались зелеными, а когти исчезли.
— Как ни противно мне признавать это, но Лукан, пожалуй, прав. Я ни за что не вернусь в ту тюрьму, Фэллон.
— Ни за что. — Старший брат неуверенно поднялся на ноги. Он слегка покачнулся и ухватился за стол для поддержки. — Я говорил вам обоим, что мы не в том положении, чтобы сражаться с ней. В любом случае, уже пытались.
Лукан ненавидел говорить на эту тему. Именно она, Дейрдре, приказала умертвить весь их клан. Именно она призвала их к горе Кэрн-Тул. Именно она, Дейрдре, выпустила на волю живущего в них духа. Дейрдре — женщина с ангельской внешностью и черной душой сатаны.
— Я Воитель, Фэллон. Дейрдре превратила нас в чудовища, и хотя я отказываюсь присоединиться к ней, но и не собираюсь сидеть сложа руки, позволяя злу захватить Шотландию. Ты же знаешь, что мы сильнее, когда все трое сражаемся вместе. Мы могли бы нанести Дейрдре гораздо больший урон, если бы ты поддерживал нас.
Фэллон пожал плечами:
— Нет, брат, не думаю. Наша судьба была решена в ту минуту, когда Дейрдре произнесла то заклинание.
— Значит, ты сдаешься? Вот так просто? — Куин перевел взгляд со старшего брата на среднего. — Когда мы были мальчишками, я всегда ужасно злился, когда ты поучал, что я должен поступать правильно, Фэллон. Сейчас пришло время мне сказать тебе то же самое.
Тот поскреб свой изрядно заросший подбородок.
— Ничего нельзя изменить. Вам обоим не хуже меня известно, что рано или поздно она завладеет нами. Мы просто откладываем неизбежное.
— Я буду бороться до конца. И не вернусь в ту проклятую гору, — твердо сказал Лукан.
Фэллон рубанул рукой воздух:
— Сейчас для тебя куда важнее девчонка в твоей постели.
Образ девушки с откинутой назад головой, с рассыпанными по подушке волосами и извивающимся под ним нагим телом вспыхнул в голове Лукана. Он подавил стон, и переменил позу, дабы облегчить напряжение в паху, которое не отпускало его с тех пор, как увидел ее.
— Как стемнеет, я отнесу ее в деревню, — предложил Куин.
Лукан шагнул вперед. Ярость, быстрая и сильная, вспыхнула внутри его. Он не понимал своей потребности защитить девушку, знал лишь, что должен так поступить. И дело было не только в нестерпимом желании прикоснуться к ней. Она затрагивала не только его тело, но и душу.
— Ты не тронешь ее, — процедил Лукан и почувствовал, как его дух зашевелился. — Я ведь, кажется, ясно выразился?
Глаза Куина снова потемнели. С тех пор как дух был отпущен на свободу, всякий раз, когда он вырывался, они делались почти черными. Младший брат грозно оскалился, показывая клыки, ногти снова вытянулись в когти.
— Прекрати, Куин, — послышался голос Фэллона. — Я запрещаю ссориться. Хватит нам воевать между собой.
Хорошо, что они теперь быстро приходят в себя, иначе каждый из них носил бы жуткие шрамы после тех драк в первые годы после превращения, когда они были не в состоянии контролировать в душе зверя. Пока другие кланы делили землю Маклаудов, братья рвали на части друг друга снова и снова.
Взгляд Фэллона остановился на Лукане.
— Что ты собираешься с ней делать?
Говоря по правде, тот представления не имел. Он знал только, что хотел бы сделать с ней в своей постели, но он не может позволить себе подобный риск.
— Она ничего о нас не знает.
— Но скоро поймет, что находится в замке. Мы хорошо потрудились, чтобы отпугнуть людей от крепости, но не знаю, долго ли еще нам удастся удерживать их на расстоянии. Особенно если девушка разболтает всем, что в замке нет никаких призраков.
Лукан и Куин все делали для того, чтобы люди боялись приближаться к замку. С помощью нечеловеческого воя Куина и когтей, царапающих по камням, было совсем нетрудно отпугивать всех легковерных.
— Я могу сейчас унести ее, — сказал Лукан, — хотя предпочел бы этого не делать. Гроза еще не прекратилась, а она и так здорово продрогла. Мы же не желаем ее гибели.
Куин покачал головой, и его длинные светло-каштановые волосы рассыпались по плечам.
— Она должна уйти. Немедленно.
— Или что? — вопросил Лукан. — Ты ее убьешь?
— Я не позволю ей поставить под угрозу то, над чем мы трудились столько лет, — прорычал младший брат.
— Лукан, а он ведь прав, — согласился с ним Фэллон.
— У нас нет ничего, кроме развалин замка, — пожал плечами Лукан.
— Но зато они наши, — пробормотал Куин сквозь зубы. — Она уничтожит все это. Я этого не допущу.
— Ты ее не тронешь, — заявил Лукан, готовый снова выпустить своего духа, если потребуется.
— Замолчи!
Он резко повернул голову к Фэллону и увидел, что тот смотрит вправо. Лукан проследил за взглядом старшего брата и увидел девушку, стоящую на ступеньках, глядящую на него расширенными глазами, полными ужаса и неверия.
Платье, которое Лукан повесил для нее на спинку кровати, принадлежало жене Куина. Оно устарело на несколько столетий, но сидело очень неплохо. Глаза девушки были круглыми, испуганными, словно она боялась отвести взгляд. Лицо все еще оставалось бледным, хотя губы порозовели.
Лукан шагнул к ней. Он понимал, что должен держаться на расстоянии, но она ведь здесь из-за него. Несмотря на то, кем они с братьями стали, они не причинят ей вреда, и он должен убедить ее в этом.
— Как она посмела, — прорычал Куин и направился к девушке.
Но когда он проходил мимо Лукана, тот схватил его за тунику и заставил остановиться.
— Оставь ее!
— На ней платье Элспет!
Лукан взглянул на девушку и обнаружил, что та отступила назад, прижав ладони к камням у нее за спиной. Лестница не слишком надежная, можно упасть и разбиться. Она же смертная, в конце концов.
— Это я дал ей платье. — Лукан снова повернулся к брату, готовый в любую минуту схватить его.
Метнув еще один грозный взгляд, Куин вырвался из рук брата и выскочил вон. И только посмотрев на Фэллона и обнаружив, что лицо его бледно и настороженно, Лукан понял, что Куин не контролировал духа внутри себя. Зверь был отпущен на свободу.
Проклятие!
Как он объяснит необъяснимое?
Лукан натужно сглотнул и разжал руки, слишком поздно осознав, что ногти его вытянулись. Неужели и глаза изменились? И кожа? Их гостья не убежала с криками ужаса, но взгляд ее несколько раз возвращался к двери.
Он медленно направился к лестнице, не желая напугать ее больше, и так уже достаточно. Краем глаза увидел, как Фэллон тоже придвинулся к ней.
Костяшки ее пальцев, сжимающие стену, побелели. Одна босая нога выглядывала из-под платья. Камни и без того холодные, а в такую погоду тем более. Если она не побережется, то непременно заболеет.
Лукан позволил себе окинуть ее взглядом, отмечая, как платье подчеркивает пышную грудь и узкую талию. Шея у нее тонкая, изящная, завитки влажных каштановых волос обрамляют лицо. Ему так хочется увидеть, как они рассыплются по плечам, не терпится запустить пальцы в шелковистую массу.
— Я упала, — вдруг сказала она. Голос ее был тихим, едва различимым в грохоте волн и завывании бури. Взгляд метнулся к Фэллону, потом вернулся к Лукану.
Тот быстро соображал. Она потеряла сознание, поэтому не знает, что произошло.
— Я поймал тебя. Помнишь?
Она наморщила лоб и покачала головой. Темные глаза смотрели на него ровно, не принимая лжи.
— Нет. Я выскользнула из твоих рук. И упала.
— А я поймал тебя, — подал голос Фэллон. — Мы увидели тебя из замка и поспешили на помощь. Я спустился со скалы на случай, если Лукан не сможет удержать тебя.
Лукан видел по ее глазам, что она хочет поверить им, но во взгляде ее притаилось сомнение. Особенно после того, как она своими глазами лицезрела перевоплощение Куина.
— Я Лукан, — представился он. Раньше он кого угодно мог очаровать, но прошли годы и годы с тех пор, как он пытался производить впечатление на женщин. — А это мой старший брат Фэллон.
Он поймал предостерегающий взгляд Фэллона. Ему как-то не пришло в голову, что стоило назваться другими именами. История о том, что случилось с ними, до сих пор жива. Она превратилась в легенду, которая, вероятно, сохранится навечно.
— Лукан? — повторила она. — Фэллон?
Лукан почти видел, как крутятся колесики у нее в голове, как до нее доходит, что в замке, который считается необитаемым, не только живут люди, но у них к тому же есть имена, как в легенде.
Лукан про себя чертыхнулся. Вообще-то подобная беспечность не в его характере. Учитывая то, что Фэллон был вечно пьян, а Куин не в состоянии сдерживать свою ярость, именно на него ложилась обязанность обо всем заботиться. И он никогда не подводил братьев. До сих пор.
Он указал на стул рядом с очагом:
— Иди погрейся.
Когда она не сдвинулась с места, он отошел от лестницы, чтобы дать ей пройти.
— Тебе нечего нас бояться.
— А кто снял с меня одежду?
Лукан отвел глаза и снова указал на огонь. За окном загромыхал гром, сотрясая саму землю. Она пулей слетела по лестнице и оказалась перед жарко пылающим очагом.
Стоя спиной к огню, воззрилась на братьев. Держалась она одеревенело и настороженно, как загнанный в угол зверек, ожидающий нападения.
— Я ваша пленница?
Фэллон закатил глаза и, снова усевшись за стол, протянул руку за вином, пробормотав что-то вроде: «Ох уж эти женщины».
Лукан покачал головой.
— Я отвел бы тебя в деревню, но на улице гроза, и я подумал, что тебе лучше переждать непогоду в замке.
— Значит, я могу сейчас уйти?
Лукан с трудом удержался, чтобы не крикнуть: «Нет!» Он стиснул руки за спиной и быстро мотнул головой.
— Если хочешь…
— Твой выговор… он какой-то странный. — Она склонила голову набок, коса скользнула через плечо на грудь.
Лукан забыл, что нужно дышать, настолько сильным было охватившее его возбуждение. Он представил, как его ладони накрывают ее груди, дразнят соски, пока они не затвердеют, как маленькие пуговки. Потом он сомкнул бы вокруг них губы, посасывая до тех пор, пока она не выкрикнет его имя.
— …правда же, Лукан?
Он вздрогнул и, повернувшись, наткнулся на пристальный взгляд Фэллона. Мозг его был настолько занят мыслями о девушке, что он не слышал ни слова из того, что сказал брат.
Фэллон устало выдохнул.
— Надо поесть.
— Да, ты прав. — Лукан отправился на кухню, пока не выставил себя еще большим дураком.
Кто ж знал, что какая-то девчонка с каштановыми волосами и карими глазами так околдует его, что от одного лишь ее взгляда кровь вскипает в жилах, а тело делается твердым как камень?
Глава 3
Голова Кары шла кругом. Замок Маклаудов… Она мучительно старалась вспомнить, как оказалась здесь.
Пошла за грибами, оказалась вблизи замка, смотрела на руины, зачарованная ими. Они как будто взывали к ней, манили ее. Потом она сняла с себя ожерелье, потому что оно сделалось обжигающе горячим. Ветер вырвал украшение у нее из рук, но ей удалось поймать его. Она помнила ощущение осыпающейся, разъезжающейся под ногами земли и свой ужас, когда начала падать.
Но потом вдруг остановилась. А вскинув глаза, обнаружила… Лукана. Он держал ее за руку, пытаясь удержать, его глаза цвета моря умоляли ее не сдаваться. Но она выскользнула из его руки, в этом Кара была уверена.
Ужас падения, осознание, что она ударится о камни внизу и разобьется насмерть, до сих пор заставлял сердце лихорадочно колотиться в груди. Но она не помнила ничего после того, как увидела, как глаза его расширились, а ее рука выскользнула из его ладони.
Мог ли его брат, которого зовут Фэллон, быть внизу и поймать ее, как он говорит? Это единственное объяснение, но она почему-то не могла до конца в это поверить.
Мужчины что-то скрывают от нее. Это было странное чувство уверенности в своей правоте; то же самое чувство, что за нею наблюдают, не давало ей покоя последние несколько недель.
Послышался рев, который тут же потонул в грохоте грома, но невозможно было ошибиться в том, что это за звук. Она вздрогнула и придвинулась поближе к огню.
Образ того, другого мужчины, который разозлился, увидев ее в платье, вспыхнул перед глазами. Была ли это игра света, или зубы у него действительно удлинились?
Кара бросила взгляд на дверь, гадая, успеет ли добежать до нее. Они сказали ей, что она не пленница, но она не знала, можно ли этому верить.
— Мы не станем тебя останавливать.
Это сказал Фэллон, который сидел, опершись локтями о стол, с зажатой в руке бутылкой вина. Волосы его были каштанового цвета, темные и густые. Он был очень красив, но в глазах затаилась глубокая боль.
Он махнул в сторону двери, не отрывая взгляда от бутылки:
— Уходи.
— Значит, для меня здесь небезопасно?
Фэллон хмыкнул и поднес бутылку к губам. Сделал несколько больших глотков и пожал плечами.
— Лукан не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Он самый добрый из нас. Хотя я не знаю, что хуже: попасть в грозу или остаться здесь.
Несмотря на то, что Фэллон был нетрезв, она увидела правду этих слов в его глазах, когда он взглянул на нее. Страх змейкой прополз по спине. Ее ожерелье, которое, проснувшись, она обнаружила у себя в руке и тут же надела, запульсировало на груди под платьем. Раньше такого никогда не случалось, но это заставило ее задуматься.
Кто эти люди? Простое ли это совпадение, что двоих из них зовут, как братьев Маклауд из легенды? Значит, третий Куин?
И хочет ли она на самом деле знать истину?
Ангус рассказывал ей о чудовищах, живущих в замке. Быть может, старику известно гораздо больше, чем он поведал.
Кара поджала пальцы ног. Стопы ее заледенели на голых камнях, но она не смогла найти свои чулки и башмаки, когда выбегала из комнаты. Гроза свирепствует, но ей наверняка удастся добраться до деревни.
В темноте? Одной?
Она внутренне съежилась от страха, который всегда одолевал ее, когда наступала ночь. Кара сделала шаг к двери, но огонь очага и свет канделябров заставил ее застыть в нерешительности. Фэллон не пошевелился, только молча смотрел на нее, и тогда она сделала еще шаг. Рука ее была уже на дверной щеколде, когда Лукан вошел в зал с блюдом с едой в руках.
Он застыл на месте, когда их взгляды встретились. Она облизнула губы и осознала, что ее шансы освободиться теперь невелики. Но не страх, а тоскливое желание и одиночество, которые она увидела в его глазах, заставили ее остановиться.
Лукан был высоким и широкоплечим, сплошь крепкие выпуклые мускулы и невероятная привлекательность. Великолепный и опасно сильный. Его туника не скрывала сильный торс, сужающийся к талии; длинные ноги подчеркивали облегающие коричневые бриджи. Иссиня-черные локоны волнами ниспадали на плечи, а возле каждого виска были заплетены в маленькую косицу, как у воинов прежних лет.
На шее, у ворота темно-зеленой туники, она увидела толстую золотую цепь с медальоном. На нем не было килта или пледа, который сказал бы, к какому клану они принадлежат, что было странно. Любой горец, а эти мужчины совершенно определенно являются ими, всегда носит свой отличительный знак.
Сердце ее тревожно забилось, когда она позволила себе повнимательнее вглядеться в лицо Лукана. Темные брови выделялись над глазами, окаймленными густыми черными ресницами. Нос, когда-то явно сломанный, имел легкую горбинку. Губы, полные и широкие, сейчас были угрюмо сжаты. Трепет пробежал по ней, когда ей вдруг пришло в голову, каково было бы поцеловать их.
Как только эта мысль промелькнула, она поморщилась. Ей предстоит стать монашкой. А монашка не должна иметь подобных мыслей, даже если они отражают ее самые сокровенные желания.
— Останься, — попросил Лукан.
Кара заметила, как глаза Фэллона сузились, но не пошевелилась. Не могла. Взгляд Лукана не отпускал ее, и она попала в плен его гипнотических глаз, которые притягивали к нему.
Лукан поставил блюдо на стол.
— В такую погоду лучше не выходить.
Словно по сигналу, молния осветила небо за секунду до того, как раскат грома сотряс землю. От его угрожающего грохота, казалось, затряслись даже стены замка.
— Ты здесь не пленница. Даю тебе слово, — продолжал Лукан. — Тебе безопаснее побыть здесь, покуда не стихнет гроза.
Взглянув на Фэллона, Кара увидела, что он наблюдает за ней с непроницаемым лицом. Что же ей делать? Как поступить? Из того, что она услышала, спускаясь по лестнице, они хотят, чтобы она ушла.
«Не все. Лукан хочет, чтобы ты осталась».
Каждая клеточка ее существа твердила ей, что если она останется, ее жизнь изменится навсегда. Но как уйти в такую бурю? В темноте?
Она слышала завывания ветра, знала, что его порывы могут сдуть ее с обрыва, если она не будет осторожна. Один раз сегодня ей удалось избежать смерти. Хочет ли она еще раз испытывать судьбу так скоро?
Со вздохом Кара убрала руку со щеколды и подошла к столу.
— Значит, пока гроза не стихнет. — Она умирала с голоду. В полуденную трапезу она почти ничего не ела, потому что спешила пойти насобирать грибов.
Она села и потянулась к блюду. Мясо было холодным, но ужасно вкусным. Она быстро съела его вместе с несколькими кусками сыра и хлеба. Подняв глаза, она увидела, что Лукан сидит напротив нее рядом с Фэллоном.
Ее смущало, что двое мужчин так пристально смотрят на нее. Теперь, оказавшись ближе к ним, она заметила, что хотя волосы у Фэллона темные, они не черные, как у Лукана. А глаза у него темно-зеленые, тогда как у Лукана зелень глаз более яркая, от чего черные ресницы выделяются еще отчетливее.
Она вновь взглянула на губы Лукана. Они такие… чувственные. Кара заморгала, подивившись своим мыслям.
Внутри у нее что-то затрепыхалось, а взгляд потеплел. Она обнаружила, что он наблюдает за ней взором пристальным, горячим. Кровь ее разгорячилась. Она больше не ощущала того озноба, который не могла побороть с тех пор, как проснулась в незнакомой комнате.
— Я еще не поблагодарила тебя, — выпалила она, спеша нарушить тишину.
Лукан небрежно пожал плечами.
Фэллон забарабанил пальцами по столу.
— Можем мы узнать имя девушки, которую спасли?
Кара прикрыла глаза от неловкости. Открыв их, сосредоточила взгляд на Фэллоне.
— Прошу прощения. Я Кара.
— Кара.
Она вздрогнула при звуке своего имени на устах Лукана. Несмотря на все свои предостережения, она не смогла удержаться, чтобы не заглянуть ему в глаза.
— Да.
— Ты замужем? — спросил Лукан.
Кара стиснула руки на коленях под столом.
— Нет.
Фэллон перекинул бутылку из одной руки в другую.
— Родители?
Она нахмурилась, не совсем понимая, зачем им нужно знать о ее родителях. Конечно, как старший, Фэллон хочет разузнать о ней все, но с какой целью? Она не рассказывала о своих родителях никому, даже монашкам. Так зачем же? Разве она может чем-то навредить братьям?
И вдруг до нее дошло, что да, может. Ведь считается, что в замке никого нет.
— А это имеет значение? — спросила она.
Фэллон фыркнул.
— Для меня имеет.
— Хватит, — оборвал его Лукан твердым как сталь голосом.
Кара облизнула губы, непривычная, чтобы кто-то заступался за нее. Она подняла взгляд от стола и оглядела зал. Конечно, он не выглядел столь роскошно, как, видимо, был во времена своего расцвета, но служил вполне надежным убежищем от стихий.
— Вы трое живете здесь? — спросила она.
Фэллон бросил взгляд на Лукана.
— Когда возникает такая необходимость.
Очередной оглушительный раскат сотряс замок. Кара подпрыгнула и оглянулась на дверь. Что-то явно происходит в замке Маклаудов, но что? Любопытство никогда не доводило ее до добра. И хотя одна часть ее настойчиво велела ей поскорее бежать отсюда без оглядки, другая науськивала остаться и все разузнать.
Вспышка молнии осветила помещение, и когда она померкла, Кара обнаружила черные глаза, уставившиеся на нее из-за спин Лукана и Фэллона. Она открыла рот, чтобы закричать, ибо никогда не видела таких совершенно черных глаз, без следа цвета.
— Куин! — рявкнул Лукан, вскакивая на ноги.
— Так это был ты, да? — вопросила Кара, пронзенная страхом. Она ошибалась, думая, что ей ничто не угрожает. Девушка поднялась и попятилась от стола. — Это ты следил за мной из окна.
Все трое мужчин уставились на нее, хмуро сдвинув брови.
Куин фыркнул.
— Я никогда не видел тебя до сегодняшнего дня.
— Знаю. — Она сделала еще шажок назад, внезапно объятая ужасом. — Это было уже здесь. Ты был в окне, твои глаза светились желтым, когда ты следил за мной.
Вместо того чтобы отвергнуть это объяснение или хотя бы объяснить, Фэллон побледнел, а Лукан оперся руками о стол, наклонился к ней и вгляделся в ее лицо.
— Что произошло? — спросил он. — Мне нужны все подробности, Кара.
Девушка была не в силах остановить волну тревоги и гнева, исходящую от троих мужчин. Она сделала еще шаг назад и посмотрела на Лукана. Взгляд его был ровным, твердым и не угрожающим. Он немного приглушил ее страх.
— Я… я открыла глаза, — запинаясь, проговорила она, — и увидела… кого-то в окне. Его глаза светились желтым в темноте.
— Вот черт, — проворчал Куин и отвернулся.
Фэллон встал и швырнул бутылку в огонь, жидкость выплеснулась на пламя, и оно зашипело.
— Куин.
— Пойду гляну, — бросил на ходу младший брат, помчавшись вверх по лестнице.
Сердце Кары колотилось как безумное, стало трудно дышать. Что они делают? Наверняка все это ей привиделось. Ведь так?
«Тогда зачем же ты рассказала?»
Затем, что в глубине души знала, что то, что она видела, было реальным.
Но ведь человеческие глаза не могут светиться желтым.
И не могут делаться черными-пречерными.
Она повернулась к двери замка и обнаружила стоящего перед ней Лукана. Руки ее стиснули юбку, когда она силилась побороть панику, терзающую ее каждую ночь. Тьма. Чудовища. Они никогда не уходят.
— Идем со мной. — Он протянул ей руку. Его глаза цвета моря обещали безопасность, но не могли скрыть желания, которое она отчетливо видела в них.
— Я защищу тебя, Кара. Даю слово.
Еще один сотрясающий грохот. Снова гром? Или что-то еще? Она не может покинуть замок в такую грозу, в кромешной тьме. Остается только одно. Она сглотнула ком ужаса, подкативший к горлу, и вложила свою руку в большую теплую ладонь Лукана.
Он потянул ее за собой, быстро выбежал из большого зала через дверной проем и помчался вниз по лестнице. Ее ноги, онемевшие на холодных камнях, плохо слушались. Он обвил ее рукой, не дав упасть.
Сердечко ее молотом застучало в груди от ощущения прижимающихся к ней твердых мускулов. Она вдохнула запах сандалового дерева и мужского пота. Головокружительная смесь, от которой у нее сбилось дыхание, заставив слишком остро почувствовать большого самца, прижимающего ее к своему твердому телу.
Даже когда она восстановила равновесие, он не убрал руку, и, да поможет ей Бог, Кара поймала себя на том, что ей нравится ощущать его тепло, его силу.
Ей бы следовало опасаться мужчину, но в воздухе замка запахло битвой. Битвой с каким-то злом, с чем-то… нехорошим и неправильным, и она не хотела оказаться в гуще надвигающихся событий.
— Куда мы идем? — спросила она, когда они продолжали спускаться все ниже и глубже.
— В безопасное место.
Всюду было темно, и она опять споткнулась. В этот раз Лукан подхватил ее на руки. Она ухватилась за его мощные плечи, почувствовав, как бугрятся и перекатываются мускулы под ее руками.
— Я ничего не вижу, — прошептала она.
— Не волнуйся. Зато я вижу.
«Как?» — хотелось спросить ей, но вместо этого она ухватилась за него еще крепче, когда он припустил быстрее. Ступеньки закончились, и он, судя по звуку шагов, побежал по земле. Ей показалось, она услышала крысиный писк, но, возможно, это пискнула она сама.
Кара всегда терпеть не могла бояться. Поздно ночью, когда за окном выл ветер, она съеживалась под одеялом и крепко зажмуривалась, опасаясь того, что может увидеть, если откроет глаза.
Вдруг Лукан замедлил шаги, потом остановился. Он поставил ее рядом с собой и загремел цепью. Пальцы его сомкнулись вокруг ее запястья, когда дверь со скрипом отворилась.
— Постой здесь, — пробормотал Лукан.
Кара обхватила себя руками. Она привыкла к погоде Высокогорья, но сырость здесь, в подземелье, пробирала ее до костей. А то, что на ней не было ни башмаков, ни чулок, лишь усугубляло дело.
Вспыхнул свет, и, заглянув в темницу, она увидела, что Лукан закрепляет факел в держателе на стене. Он сделал ей знак войти.
Взгляд ее упал на дверь и на замок, который он открыл.
— Ты меня здесь запрешь?
Лукан покачал головой.
— Нет времени на объяснения. Я сделаю это только для того, чтобы обезопасить тебя.
Читать бесплатно другие книги:
