Воспоминания провинциального телевизионщика Пивер Леонид
Читатели постарше помнят, что в разгар гласности на центральном телевидении существовала передача, в которой популярные артисты, писатели, спортсмены рассказывали анекдоты. Шоу называлось «Клуб „Белый попугай“». Президентом клуба и главным рассказчиком был Юрий Никулин.
Своим знакомством с Юрием Владимировичем я обязан цирку. И, вероятно, это не случайно. Героиня Татьяны Дорониной в фильме «Старшая сестра» исполняет монолог со словами «Любите ли вы театр, как люблю его я?…». Так вот, с той же степенью искренности и убежденности я мог бы прочитать этот монолог, заменив «театр» на «цирк».
Мне казалось, что цирк в Челябинске существовал всегда. Я помню представления в деревянном здании неопределенного архитектурного стиля на площади Павших. Помню, как в начале семидесятых вконец обветшавшее деревянное строение было решено сжечь. Причем пожар использовали в профилактических целях: местные пожарные провели учения, которые запечатлела на пленку специально прибывшая из столицы съемочная группа. Возможно, познавательный документальный фильм до сих пор смотрят курсанты пожарно-технических специальностей. А иначе чем еще объяснить бурный рост профессионального мастерства огнеборцев!
Потом на исконном цирковом месте устанавливали шатер-шапито, а в конце семидесятых на улице Кирова появилось наконец похожее на прикорнувшую летающую тарелку здание, известное сегодня каждому челябинцу и многим гостям города.
Я тоже был связан с цирком. Нет, не крутил сальто, не показывал фокусы. В цирке я работал по специальности: ставил прологи, предварявшие собственно выступления и придававшие всей программе торжественность.
Мне нравилось общаться с цирковыми. Среди цирковых царила совершенно особая дружба, особые взаимоотношения. В цирке так повелось: ухаживаешь – женись. И таких случаев было много: люди создавали семью, сообща готовили семейный номер. Потом в этот номер приходили их дети. Такова традиция. Потому что цирковые – особая социальная группа, в которой могут быть успешные и невезучие, бедные и богатые… Не может быть только антагонизма, театральной звездности. Там каждый номер – лучший для его исполнителя, вне зависимости от реального положения в цирковом рейтинге…
Впрочем, многие любят цирк, не погружаясь в его закулисье. И цирк того заслуживает. А челябинцы, заслужившие ярких зрелищ, уже предвкушали, какие артисты могут появиться в новом здании, казавшемся тогда просто сказочным. Первым директором «нового» цирка стал Николай Александрович Ярушев, с которым мы были знакомы c детства. Начинал Ярушев в труппе народного артиста Советского Союза Валентина Филатова. Филатовский аттракцион с дрессированными медведями объездил, кажется, весь мир. И всюду, куда бы ни забрасывала цирковая судьба, Ярушев делал свое дело: выносил то, что сами медведи вынести не могли. Ведь должен кто-то ухаживать за животными.
Начинающим артистом в труппу Филатова пришел и Юрий Никулин. У будущего короля смеха был незатейливый номер: он выходил из публики, садился на лошадь и… неловко падал. Хохот стоял невероятный! С тех пор и велось знакомство Юрия Владимировича и Николая Александровича. Каждый из них рос профессионально. Никулин стал не просто клоуном, а выдающимся артистом, которому удавались роли любого амплуа. А Коля Ярушев стал неплохим цирковым администратором.
И вот, когда строительство челябинского цирка было в стадии завершения, мне позвонил Николай:
– Приходи на обед. Будет Никулин.
Я сейчас понимаю, что позвал он меня для юмористической поддержки. Ведь уже тогда многие знали Никулина как блестящего рассказчика и собирателя анекдотов. А сам Коля рассказывать анекдоты не умел. Начиная веселую историю, хохотал до того, что забывал концовку. И, чтобы как-то поставить точку в загубленной напрочь миниатюре, резюмировал:
– Ну, в общем, все смеялись! Конечно, я с радостью принял приглашение…
Обед, надо сказать, удался. И хотя я уже не помню его кулинарную составляющую, атмосфера и настроение остаются в памяти до сих пор. Три часа мы просидели за столом. Юрий Владимирович рассказывал анекдоты, и я рассказывал. Никулин смеялся и, отдышавшись, просил:
– Подожди, я запишу.
И торопливо набрасывал в тетрадку анекдоты, которые я узнал когда-то от отца, а отец, наверное, от своего отца… В общем, я выдавал юмор, проверенный десятилетиями.
Как раз недавно у Юрия Владимировича вышла книга «Почти серьезно» – солидный том, где описывалась непростая жизнь выдающегося артиста. И во время этой нашей встречи, вдоволь насмеявшись, Юрий Владимирович стал вдруг необычайно серьезным:
– Знаешь, Лёня, я тебе кое-что подарю… Достал свою книгу и сделал дарственную надпись. Расстались мы хорошо. Тогда я еще не знал, что эта встреча последняя.
Когда, спустя совсем немного времени, Юрия Владимировича не стало, я как раз был в столице, где готовил культурную программу дней Челябинской области в Москве. Вести концерт предстояло Александру Константиновичу Сергееву, возглавлявшему в ту пору челябинский цирк. Он был близко знаком с великим Никулиным и пригласил меня на вечер памяти, который родные, друзья, коллеги устроили на девятый день с момента ухода Юрия Владимировича. Атмосфера вечера была необыкновенной. В зале были герои Советского Союза, ветераны войны, именитые гости. Фойе было уставлено столами, на которых стояли фронтовые сто грамм… Было много воспоминаний, на манеже выступали звезды отечественной эстрады, театра, цирка.
Я слушал, смотрел и думал: есть много людей, которые, особо не утруждаясь, превращают нашу жизнь в сплошные будни. И очень мало тех, которые способны устроить праздник жизни. Одним из таких людей и был Юрий Никулин.
И когда на душе становится грустно, а с годами такое происходит все чаще, я беру никулинскую книгу, открываю на первой странице и долго смотрю на любимый автограф.
«Жил был король»…
Если бы о том, о чем хочется рассказать здесь, довелось снимать фильм, он бы выглядел, наверное, так. В кадре – ваучеры, акции, биржи… Так сказать, обозначение времени действия. Чтобы время стало эпохой, можно показать крупным планом портреты Б. Ельцина, Е. Гайдара, А. Собчака… Главного «приватизатора» не покажем, дабы не раздражать зрителя.
Это, так сказать, базис.
Но надстройка тоже жива! Поэтому далее следуют сцены капустника, который я веду в челябинском Доме актера. Тут можно дать крупным планом директоров Дома – Розу Захаровну Орлову и Валентину Ивановну Забару, благодаря энергии которых и затевалось большинство актерских собраний.
Часто гостями Дома актеров были друзья театра. Это было то место, куда приходила творческая интеллигенция города. Артисты приглашали своих знакомых, чтобы пообщаться в необычной творческой обстановке. Главным в «меню» этих вечеров были актерские капустники, где свободные от режиссерской тирании артисты давали волю своей фантазии, чувству юмора и эрудиции. Иногда роли, которые они исполняли в капустниках, раскрывали их возможности и талант с совершенно неожиданной стороны. С той стороны, которая была абсолютно незнакома зрителям и руководству театра. Трудно свободной птице петь в клетке. Ведь творчество – это свобода!
Большую помощь в организации веселых вечеров оказывали представители советской армии в лице майора Владимира Ошерова, руководителя духового оркестра военной музыки Челябинского высшего танкового училища. Владимир прекрасно играл на фортепьяно, импровизировал… Но не это увлечение майора впоследствии стало причиной закрытия танкового училища.
Часто наряду с капустниками устраивались творческие вечера отдельных исполнителей. Даже на маленькой сцене Дома актера умудрялись демонстрировать свое мастерство артисты балета, а уж артистам драматических театров и вокалистам творить вообще ничто не мешало.
Итак, на сцене – солист оперного театра. Теперь крупный план – в кадре двое. Он – молодой мужчина, рядом – похожий на него мальчик. Судя по всему – отец с сыном. И папаша все время что-то объясняет чаду.
– Что тут можно объяснять?… – думаю я. – Рассказывать, о чем песня? Но солист поет на русском.
Я хотел сделать гостю замечание, но романс закончился, и с последней нотой умолк наш гость. Видимо, все, что он хотел объяснить сыну, было сказано.
Тут – затемнение и переход на городские реалии. Улицы, скверы… На доме горит реклама: «Фишер». Чтобы зритель не подумал, будто речь идет об американском гроссмейстере, даю титр:
– Григорий Фишер, бизнесмен, финансист, обладатель свидетельства № 1 на право занятия предпринимательской деятельностью в Челябинской области.
И – «Конец первой серии»…
Вторую серию можно не снимать – она уже существует. Потому что вскоре после трагической гибели Григория Фишера ко мне обратились его сыновья с просьбой сделать фильм об отце.
Я ездил по местам, связанным с деятельностью Григория Аркадьевича, беседовал со знавшими его людьми. Губернатор, деловые партнеры, ученики совершенно искренне говорили о герое фильма только хорошее. Это были годы, когда начиналась новая экономика, когда многие не выстояли под напором открывшихся возможностей. Не каждый встававший на коммерческую стезю обладал необходимым талантом, а у Григория Аркадьевича это было заложено генетически, поэтому часто к нему обращались за советом. Насколько я понимаю, помогал и советовал он с удовольствием.
И все: друзья, знакомые, – рассказывая о своем общении с бизнесменом, неизменно вспоминали о том, как он пел песню про блоху. Некоторые, никогда не слышавшие знаменитого шаляпинского исполнения, знали шедевр М. П. Мусоргского лишь «в обработке» Г. Фишера.
К сожалению, я не был знаком с Григорием Аркадьевичем, иначе «Блоха» в его исполнении была бы представлена широким зрительским массам…
…Готовя фильм, я отсмотрел огромное количество видеоматериалов, полученных от родных предпринимателя. Но вот что показалось интересным: на каждом из запечатленных застолий хозяин непременно поднимал тост:
– За вас, друзья!
Потом собравшиеся пели. Солировал хозяин, бывший обладателем прекрасного голоса. И, просматривая очередную кассету, я услышал:
– «Жил был король когда-то»…
Вот тут я и вспомнил Дом актера, певца и папу с сыном…
– Это был Григорий Фишер! – осенило меня.
Мне ли не знать, что любому мало-мальски поющему человеку кажется, будто другие поют как-то не так. Даже если среди других – Паваротти.
– Григорий объяснял ребенку, как бы спел он! – догадался я.
К сожалению, услышать это исполнение уже никому не удастся.
А мне очень жаль, что у нас в городе так мало бизнесменов, разбирающихся в классической музыке.
Свет ученья
Сижу дома, зализываю раны, воюю с болячками, ругаюсь с внуком, которого безумно люблю… И вдруг получаю приглашение на кафедру теле-радио-журналистики Южно-Уральского государственного университета, которая была создана моими коллегами – журналистом Людмилой Шестеркиной и оператором Сергеем Гордиенко. А с Сергеем я всегда работал с удовольствием. Да и Людмила Петровна была журналистом известным, популярным, много лет являясь собственным корреспондентом канала «Россия». И я с удовольствием согласился. Потому что мне всегда нравилось начинать новое дело.
Я рад, что спустя несколько лет кафедра сформировалась как настоящая кузница журналистских кадров, Людмила Петровна стала профессором, и ее студенты регулярно побеждают на многочисленных конкурсах, трудятся в челябинских и московских СМИ.
А тогда все были в начале пути. Моим «научным багажом» был телевизионный режиссерский опыт. Я даже не был в чистом виде преподавателем.
– Ребята, – обращался я к студентам. – То, что я говорю, не конспектируйте ни в коем случае – у вас будут неприятности! Я у вас работаю «вирусом», «заражая» профессией, которую очень люблю. И должен сказать, что вам со мной повезло: это первый набор, первый курс. (В некоторых взглядах я читал: «Дядечка-то не очень скромный…»)
– Я здесь не потому, что очень умный, – продолжал я. – Дело в том, что я долго живу. На моих глазах начинались и заканчивались телевизионные карьеры, и я могу точно сказать, чего в ремесле делать не надо. А что надо – зависит от вас самих.
На первую встречу студенты пришли с родителями, и я рассказывал собравшимся о том, что профессия тележурналиста – это очень серьезно.
– От вашего слова будет зависеть судьба и даже жизнь человека!
Потом задавали вопросы родители. Неожиданно встала мама одной студентки:
– Леонид Григорьевич, скажите, компьютер для дочери надо покупать сейчас или на старших курсах?
– Ничего себе вопросик, – подумал я. – Тут сидят студенты, судя по одежде, дети не очень богатых людей…
И решил пристыдить мамашу:
– Дорогие друзья! – обратился к аудитории. – У кого есть компьютер?
И увидел, как вся группа подняла руки…
Тут уже стыдно стало мне. Я почувствовал, что пересидел дома и новая волна научно-технической революции прошла стороной. Начал наверстывать упущенное. Теперь прислушиваюсь к своим болезням, но отвлекает от этого меня интернет. Раньше, почувствовав недомогание, хватался за таблетки, сейчас – включаю компьютер и во всемирной паутине смотрю все, чего не хватало прежде. К примеру, у нас не показывали старые американские мюзиклы. А я их очень люблю. И не считаю это непатриотичным.
Еще я люблю смотреть в интернете черно-белое кино эпохи его расцвета. Тогда в киноиндустрию пришли настоящие литераторы, драматурги, режиссеры. Теперь я понимаю, сколь многое наши кинематографисты заимствовали у великих мастеров.
Но, возвращаясь к периоду своей преподавательской деятельности, могу сказать: приятно, что я как-то повлиял на профессиональную ориентацию студентов. Я водил их по театрам, по музеям, благо, повсюду там были люди, которых я знал с детства. И ребята, запросто общаясь с заслуженными, народными артистами, известными художниками и даже с высокими чиновниками, осознавали, как важно быть любопытными.
Лишь недалекий человек полагает, что любопытство – это порок.
Рука на пульте
Раньше это было газетным штампом: врач, держащий руку на пульсе, спасает чью-то жизнь. Человек, который держит руку на режиссерском пульте, возможно, никого не спасает. Но задача у него почти медицинская – не навредить. Не навредить зрителю.
Я чувствовал это всегда. И всю жизнь наблюдал, размышлял, оценивал, пытался впитывать все лучшее.
Я до сих пор люблю повторять:
– Образование – замечательно, но не мешало бы еще иметь воображение.
Мне довелось работать на телевидении тогда, когда не хватало технических средств. И приходилось что-то изобретать, чтобы передачи получались более выразительными, эффектными, зрелищными. Чтобы, в конце концов, не было ощущения этого проклятого провинциализма. Не в средствах дело – в желании. И я убедился в этом, когда уже работал главным режиссером.
…Вот врывается молодой коллега, наполняя кабинет гамлетовскими интонациями:
– Как работать, Леонид Григорьевич? Машину выделяют на час, денег не дают, пленки нет…
И в глазах просителя читается убежденность:
– Будет всё – сниму шедевр!
И однажды я пошел на должностное «преступление»: подписал всё, что просили. Денег дали столько, что по тем меркам, как мне казалось, можно было «Звездные войны» поставить. Конечно, я рисковал. Но даже если бы меня уволили, душу бы грела мысль о причастности к созданию телевизионного шедевра.
Однако как только проситель почувствовал, что его мечты близки к осуществлению, он из Гамлета превратился в Обломова. Взгляд потух, настрой пропал… А с ним пропали и мои мечты о создании шедевра. Значит, главное не деньги, не пленка – голова…
Телевидение – удивительная вещь. Крупный план – что-то невероятное: можно передать оттенки чувств, эмоций. Сколько прекрасных лиц обнаруживаешь в зале, «выдавая» музыкальные программы. Обычно одну камеру я ставил специально для работы на зал. Работаешь, музыка льется и шепчет:
– Так, покажи вот это!.. Покажи… Нет, эту не надо… Вот. Стоп! Конечно, для такой работы надо немножечко знать музыку. И ведь столько прекрасных лиц на Руси!..
Вот звучит «Я люблю вас…», и ты находишь в зале то самое лицо – как единственного адресата любовного послания, словно создавая зримый образ волшебной музыки. Возможно, на улице такое лицо и не заметишь, но музыка, талант исполнителя преображают его. А чтобы выбрать лицо, нужно лица любить, без любви к лицам в эту профессию (впрочем, как и в любую творческую профессию) идти нельзя.
Вкус вообще категория особая. Говорят, что научить хорошему вкусу невозможно, можно лишь приучить человека к хорошим вещам. Я убежден: вкус достается от папы с мамой. Его надо формировать с детства, потом будет поздно. Все, что в ребенка вливают, как в кувшин, обязательно вернется сторицей. А если ничего не налито, то, как ни крути, ничего и не потечет: ни мысли, ни вкус, ни любовь к людям. Любить человека – не только название популярного когда-то фильма нашего земляка С. Герасимова, – это первейшая составляющая профессии.
А еще для долгого существования в профессии режиссера необходим двойной, тройной запас нервных клеток.
– Нервные клетки не восстанавливаются, – часто слышал я, когда шумел, кричал, переживал по поводу того, что кто-то из команды плохо делал свое дело.
И клетки, действительно, не восстанавливались, когда мне говорили: «Слушай, ты что, как тебе не стыдно…»
Но каждый раз, когда я слышал: «Старик, вчера смотрел – здорово…» – происходило очередное «обыкновенное чудо»…
Клетки восстанавливались, как грибы после дождя. Даже лишние оставались. И, не зная, куда девать излишек, я снова нервничал.
Мурашки должны бегать, мурашки.
Я не знаю, успели ли студенты законспектировать профессиональные заповеди режиссера с полувековым стажем. Если нет, у них остается шанс поучиться у жизни. Они еще так молоды!
P. S. Вчера над нашим городом ПРОЛЕТЕЛ метеорит… Будем жить дальше!
Об авторе
Пивер Леонид Григорьевич (р. 4.01.1927, г. Артемовск Донецкой обл.), телеоператор, режиссер, отличник телевидения и радиовещания (1983), член СЖ СССР (1974), заслуженный работник культуры РФ (1997), лауреат фестиваля молодежи и студентов в Берлине (1974). На Челябинском телевидении проработал 37 лет (1958). Прошел путь от телеоператора до режиссера высшей категории, главного режиссера. Десятки передач, подготовленных Л. Г. Пивером, транслировались по Центральному телевидению: «Алло, мы ищем таланты!», «Наш адрес – Советский Союз» и др. Некоторые программы Пивера стали прообразом всесоюзных, среди них телевизионный фестиваль молодых исполнителей «Юность комсомольская моя» (1983) и телеконкурс исполнителей советской песни с таким же названием (1984), развлекательная передача «Есть ли в вашей семье Шерлок Холмс?» (1983), «Звезды XXI века», а также «Дорогие мои земляки» и «Автограф». Благодаря последней челябинцы имели возможность познакомиться ближе с известными артистами, певцами, деятелями культуры из Челябинска и других городов.
Л. Г. Пивер активно участвует в общественной жизни города, являясь режиссером-постановщиком больших городских праздников, театрализованных вечеров и фестивалей, артистических капустников.
Награжден нагрудным знаком Министерства культуры СССР «За отличную работу», Почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.
Энциклопедия «Челябинск»
Я хочу поблагодарить основных вдохновителей и помощников: Владимира Рубана, Анатолия и Ирину Коломейских, Владимира Потемкина, Александра Нахтигаля, Валентину и Марию Пивер, Маргариту Вегерт и Наталью Куликову.
Леонид Пивер
– Во время съемки на челябинском телевидении режиссер Леонид Пивер обратился к нам с такой фразой: «Дорогие зрители, включайте интеллект, актриса выходит…» А приходилось ли вам сталкиваться с такой ситуацией, когда на ваш концерт приходили люди, которые «не включали свой интеллект»?
– Вся моя долгая биография, жизнь на сцене изобилует такими встречами. С самого начала я поняла, что есть моя и не моя аудитория, к сожалению, это так, сколько бы меня ни убеждали мои начальники в том, что всегда виноват артист, что если его не понимают, он что-то не так делает, что искусство принадлежит народу и т. д. Я видела, что абсолютно одна и та же программа для кого-то праздник души, я не боюсь этой фразы, а для кого-то пустой звук, абсолютно пустой. ‹… ›
– Ваши отношения с телевидением тоже не очень просты. Вы предпочли вообще не сниматься, чем быть снятой плохо. Но в нынешний приезд согласились работать с нашим телережиссером Леонидом Пивером.
– Уже сколько раз мы с моими музыкантами бывали на различных телевидениях, и нас там снимали, а потом мы смотрели и ужасались. А Леонид Пивер, может быть, даже единственный в стране человек, который на меня произвел впечатление. Я не помню, в каком году впервые произошла наша встреча, но меня поразила атмосфера в студии, отснятый материал. Это было сделано очень бережно, с пониманием. У меня действительно огромное чувство благодарности к этому человеку. И когда мне сказали, что будет снимать Пивер, я сразу же согласилась.
Журналист – Г. Абакумова
Читать бесплатно другие книги:
