Ведьмина тропа Кай Ольга

Тишина была наполнена шорохами, и они кому угодно показались бы зловещими. Ведьма же ни на что не обращала внимания. Она сидела на своей сумке прямо посреди тропы, не замечая, что огромные летучие мыши кругами носятся над головой, а меж ветвей обрывками черного тумана летает что-то неприятное, злое.

Леший вышел из темноты, постоял немного, глядя на молодую ведьму и качая седой головой, подошел ближе. Эльзара не начертила охранного круга, но старичок все же остановился на расстоянии.

– Что же ты творишь, красавица? Весь лес переполошила!

Ведьма подняла голову, равнодушно скользнула взглядом по лицу старичка и едва выдавила положенное:

– Здравствуй, дедушка леший.

– Кабы не мой хороший слух, я бы и не расслышал, что ты шепчешь, – отозвался леший. – Говорил же тебе – брось его на тропе, так не послушала ведь! Гадости, мол, тебе предлагаю…

Старичок вздохнул, нарисовал что-то на земле кривым посохом, потом стер обутой в лапоть ногой.

– Маги-то небось снова за старое принялись: чудищ разных выводить да на соседей науськивать… Ты вот что, круг себе очерти да спать ложись, а мысли свои темные перебори да припрячь, хотя бы пока с тропы не сойдешь, а то вон чего утворила!

Он сердито махнул рукой, и черный туман в ветвях испуганно съежился, растворяясь, а мыши разлетелись, прячась в лесу.

А дома ничего не изменилось, как и прежде стоит на полянке избушка, окруженная звездами цветов. Эльзара остановилась, пытаясь убедить себя, что все недавно случившееся – сон, страшный и долгий, что не было ни опального мага по имени Арсен, ни голубых огненных шаров, ни страшного зверя, хищно скалящего зубы… ничего не было. И ведь так просто поверить в это, стоя в лесу перед знакомой полянкой, уютным домиком бабушки Айзы.

Две ступеньки и крылечко. Тихо скрипнула дверь, вздрогнул огонек зажженной лучины. Сонная старушка в уголке встрепенулась, улыбнулась, радостно и взволнованно вставая навстречу.

– Зара, Зарочка! Наконец-то, я уж беспокоиться начала…

Девушка молча опустилась на скамью и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала.

Огонек дрожал, на бревенчатых стенах вели хоровод тени. Старушка гладила молодую ведьму по волосам, тихонько что-то приговаривая, пока, наконец, не осталось слез и Зара перестала плакать. Хозяйка села рядом, заглядывая в мокрое лицо ведьмочки.

– Бабушка… Ну почему же ты не сказала мне, с кем отправляешь?

Старушка сразу как-то сникла, вздохнула тяжело.

– А ты бы пошла? Если б знала, кто он, – пошла бы?

– Я же с ним, как с человеком, а он… – Девушка словно наяву увидела оскаленную морду, тянущиеся в промежутки между прутьев когтистые лапы и замолчала. Сорвала с шеи маленький мешочек, бросила на стол. – Не помог твой амулет! Он… он меня съесть хотел, понимаешь? Он ведь не человек – чудовище. Огромное и страшное чудовище!

– Да человек он. – Пальцы старушки подобрали мешочек, ощупали. – Странно, я-то уверена была, что поможет. Может, он сразу-то не почуял…

– Ха-ха-ха! Не почуял! Надо было подойти поближе и в самую морду ему этим ткнуть! – Голос ведьмы сорвался, она выхватила мешочек и дрожащими пальцами распустила завязку. Внутри оказались сушеный цветочек-звездочка и прядь угольно-черных волос. Девушка долго смотрела внутрь, прежде чем смогла произнести: – Это… его?

Подавшись вперед, старушка заглянула в мешочек.

– Раньше белые были. Ну, видать, сошла магия, они и потемнели.

Зара хмыкнула, затянула тесьму.

– Когда успела-то, бабушка?

– Да как… Спал он крепко, я вот ночью с его головы прядь-то и срезала. У магов вон целая коса, будут колдовать на него, и никто им не помешает… А так, может, и мы что-нибудь сумеем.

Ведьма уставилась на нее округлившимися глазами.

– Бабушка, что мы сумеем? Что? Неужели ты надумала с магами бороться? И ради кого? Этого… этого монстра?

Хозяйка молча отошла к печи и возилась там, смешивая травы, дожидаясь, пока подогреется вода в казанке. Потом запарила травяную смесь в высокой кружке и поставила перед Зарой. От питья поднимался теплый ароматный пар, Эльзара медленно вдохнула его, чувствуя, как уходит нервная дрожь, проясняется рассудок.

– Ну вот, так-то лучше. – Старушка присела напротив, наблюдая, как медленно, по глоточку, Зара пьет ее отвар. – Ты пей, пей, а я расскажу тебе одну давнюю историю…

…Это случилось лет двадцать пять тому назад. Тогда во время большого шторма пропала вышедшая в море рыболовецкая шхуна, на которой был и мой муж, а также муж и зять моей лучшей подруги Наиры, да еще четверо. Жены ждали их, надеясь на возвращение, но я почувствовала смерть и знала, что мне ждать больше некого.

Тогда я решила покинуть родной остров и перебраться, как говорили у нас, на большую сушу. С собой я взяла голубей, которые с помощью моего колдовства могли летать через всю страну, и мы с Наирой писали друг другу письма, рассказывая о жизни, поэтому я знала обо всем, что происходило на острове после моего отъезда.

Однажды ясным солнечным днем соседи Наиры заметили на небе четырех огромных птиц. Птицы быстро приближались, и вскоре стало понятно, что это летят крылатые оборотни. Их в мире оставалось совсем немного – маги повывели почти всех, но память об этих созданиях была еще жива.

Оборотни напали на наш поселок, и, хотя островитяне встретили их достойно, несколько человек погибли. Одна из тварей схватила зубами Наириного внучка и едва не оторвала ему руку, но дочь Наиры, защищая сына, выстрелила в монстра из лука и попала точно в сердце.

Ты знаешь, Зара, что после смерти оборотни снова принимают человеческий облик? Подбитый монстр недолго дергался и вскоре затих, а потом начал медленно превращаться, и в человеке, лежащем посреди двора, Наира узнала своего зятя.

После похорон – хоронили и погибших в схватке, и монстров, среди которых узнали еще трех островитян, – соседи пришли к Наире, потому что дочь ее заперлась в комнате и никуда не выходила, с требованием отдать им мальчишку, который после укуса должен был стать таким же оборотнем. Но, к счастью, нашелся на острове знающий человек. Он сказал, что если мальчик в первое полнолуние сможет сохранить человеческий рассудок, то после опасности от него не будет никакой. Поселяне долго не соглашались, но решили, что потерявшей и мужа, и зятя Наире нужно попытаться спасти хотя бы внука.

Старик забрал мальчика к себе и вернул после полнолуния. Наире он сказал, что ребенок сможет противиться превращению, и даже в обличье оборотня его укусы не будут ядовиты. А превращаясь по собственной воле, он полностью сохранит рассудок, изменив лишь внешний облик. Оставалась лишь незначительная вероятность, что какой-нибудь злой маг захочет использовать оборотня, а лучший способ защититься от подобного принуждения – самому стать магом…

Старушка умолкла, девушка медленно поднесла кружку к губам, не отрывая взгляда от лица наставницы. – Дочь Наиры после того не прожила и года, а внук… Арсен отправился в столицу и поступил в школу магов – благо способности были, а упрямства – еще больше. За эти годы я много о нем слышала и, знаешь, думаю, он не такой, как большинство наших магов. А еще он – человек, Зара, человек, попавший в беду. И если ему не поможем мы – то и никто не поможет.

Часть вторая

Прохладный ветер предвещал скорое наступление осени, то и дело серые тучи принимались плакать над землей мелким, заунывно стучащим каплями по карнизам дождем. С высокой башни родового замка семейства Тиол, опоясанной круглым балконом, открывался замечательный вид на окрестности, и хотя унылая сырость пасмурного дня наводила тоску, ширь полей и кромка леса на горизонте завораживали ощущением необъятного простора.

Арсен стоял на балконе, облокотясь о высокие перила, и задумчиво смотрел на изученную до мелочей картину, в которой каждый раз находил что-то новое: то гонимые ветром волны в высокой траве, то одинокие путники на протоптанных дорожках. Пока не похолодало, резвые ласточки веселым роем часто кружились неподалеку от стены замка, но к башне не приближались.

Теперь Арсен провожал взглядом запряженную рыжей кобылкой тележку на проселочной дороге. Ветер трепал его отросшие за время плена волосы, забирался под распахнутый ворот рубашки, но человек упрямо мерз, не желая возвращаться в башню.

Хотелось развернуть крылья и в несколько мгновений оставить далеко позади эти хмурые стены, эту круглую каморку, в которой с каждым днем все труднее заснуть от холода. Но из-за заклинаний Илиона даже птицы не могли летать вокруг башни.

Сопротивляться магам, хотя и более слабым, чем некогда был он сам, оказалось невозможно. Арсен сдался.

Он хочет оставаться человеком. Да, он будет превращаться по первому слову и слушаться, мгновенно подчиняться любому приказу Илиона или его брата. И позволять приглашенным исследователям осматривать себя, забирать для изучения кровь и ворс, заглядывать в клыкастую пасть. Кусать людей? Что ж, он постарается делать это очень-очень осторожно.

Как ни странно, добровольцев для превращения в оборотней в замке собралось не так уж мало. Они с готовностью подставляли плечи, морщась и отворачиваясь, когда перед их лицами раскрывалась огромная пасть. Конечно же, далеко не все люди оказывались в замке мага добровольно…

Ничего не получалось – оборотнем так никто и не стал. Сперва маги решили, что причина в сознательном поведении монстра, и несколько раз застали его врасплох, принудительно превратив и выпустив во дворе. Что случилось тогда – Арсен даже не стал вспоминать, просто постарался вычеркнуть этот день из сознания, из своей жизни. А маги снова потерпели неудачу.

Арсен иногда задавался вопросом – почему Илион решил позволить пленнику сохранять человеческий облик и даже переселил из холодного и сырого подземелья в куда более пригодную для проживания каморку на башне? Быть может, прекрасно осознавая свою власть, он просто наслаждался покорностью давнего недруга, его полным и беспрекословным послушанием?

Арсен знал, что долго подобное не продлится. Рано или поздно ему прикажут сделать нечто такое, на что он не согласится, несмотря на любые угрозы, и тогда Илион воспользуется своей властью, окончательно превратив его в зверя.

Уже третий день, как раздосадованный рядом неудач маг не поднимался в башню, и только слуги с утра приносили недожаренное мясо и немного хлеба. Арсен был рад временной передышке, хотя и чувствовал, что подобное затишье не к добру. Зато у Арсена-человека было время собраться с силами и подумать.

Сначала он думал о Лионе, но эти мысли не задержались в голове надолго: слишком далека была прошлая влюбленность, чересчур мелочным – предательство. Потом он вспомнил Корвина – дружбу, которая теперь казалась лишь яркой иллюзией, растерянное лицо молодого мага во время обряда во дворце правителя Славена-града, пугливый отказ оставить опального товарища на ночь и сунутый в руку кошелек – вместо извинений. Вспомнил – и забыл.

Думать о семье и родителях было слишком тяжело, а больше оказалось и не о ком. Смуглокожий островитянин, делающий поразительные успехи в сложной науке, приобрел только недругов и завистников. Даже преподаватели относились к нему с предубеждением, только единственный старый учитель, господин Аллихар, всегда отзывался с теплотой о способном ученике, поэтому его морщинистое лицо тоже иногда всплывало в памяти.

Почему-то в последние дни Арсен часто вспоминал бабушку Айзу и молодую ведьмочку Эльзару. Ведьмочку чаще. Может, потому, что она была последним хорошим человеком, с которым ему довелось общаться в своей людской жизни, а еще она ведь действительно пыталась ему помочь и, несмотря на ворчливые заверения, мол, даром ничего не делает, помогала совершенно бескорыстно. И в окружении магов встала – спиной к спине – готовая защищаться и защищать.

На длинной винтовой лестнице послышались шаги. Дверь отворилась, вошли маги. Ни Илиона, ни его младшего брата среди них не было, поэтому Арсен позволил себе помедлить, еще несколько секунд постоять на балконе, вдыхая прохладный воздух.

Маги привели его в одну из небольших, но уютных комнат третьего этажа. Горел камин, что в такую сырую, ветреную погоду было как нельзя кстати. В кресле, задумчиво глядя на танцующее в очаге пламя, сидел Илион. Распущенные светлые волосы его струились по плечам и спускались ниже пояса – маг редко заплетал их в косу, даже дома.

– Садись, – не глядя, он указал рукой на второе кресло, и Арсен, оставив провожатых у дверей, опустился на мягкое сиденье. – Ты знаешь, что сегодня полнолуние?

– Да. – Он всегда чувствовал полную луну и недолюбливал с тех самых пор, как впервые встретил ее оборотнем.

– Мои коллеги провели несколько испытаний по выявлению второй сущности. Они говорят, что последний препарат оказался действенен и сегодня ночью подопытные должны превратиться впервые.

Пустым взглядом Арсен смотрел в огонь. Вот и все…

– Я должен подготовить их к тому, что произойдет.

– Зачем? – удивился маг. – Цель эксперимента им и так известна.

– В первое полнолуние оборотни должны научиться контролировать свое сознание, иначе каждый раз при превращении они будут терять рассудок, полностью превращаясь в зверей.

– И прекрасно! – Перехватив быстрый взгляд пленника, маг протянул руку и поднял высокий бокал, наполненный вином. Отпил немного, усмехнулся. Второй бокал неторопливо поплыл по воздуху и завис перед Арсеном.

– Сегодняшняя ночь станет праздничной. Пей!

Пленник словно не услышал его слов, и маг повторил с нажимом:

– Пей!

Арсен взял висящий прямо перед лицом бокал и поставил его на стол.

– Рано праздновать.

– Ты так думаешь? – Илион прищурился, разглядывая собеседника. – Ты все еще надеешься, что у меня ничего не выйдет? Зря. – Он сделал еще глоток, а потом резко поднялся и приказал: – Иди за мной!

Илиону не нужна была охрана в присутствии того, кто не владел магической силой. Он остановился у края стены, опоясывающей двор, и смотрел на десятерых раздетых, мерзнущих под холодным ветром мужчин, освещенных зажженными факелами. Кроме них во дворике находились несколько магов – они застыли в ожидании, поглядывая то на беспомощных людей, то на небо.

– Тебе, наверное, очень хочется сбросить меня со стены туда, вниз, – маг обернулся, злорадно уставившись на замершего неподалеку Арсена. – А ведь ты даже не сможешь до меня дотронуться. Будешь стоять здесь и смотреть…

Он не договорил, потому что во дворе громко захлопали перепончатые крылья, и десять огромных серых тварей сперва безуспешно пытались достать наблюдавших за ними магов, потом неуклюже поднялись в воздух. Они летали над двором, врезаясь и в порыве злости хватая друг друга зубами, но не могли перелететь каменную ограду, над которой продолжалась ограда магическая, сотканная из сильнейших заклинаний. А потом луна выглянула из-за туч, и над замком и окрестностями разнесся леденящий душу многоголосый вой.

Солнце уже садилось, моросил дождь, по отсыревшим улицам столицы то и дело проносились экипажи. На крыльцо большого дома с фигурными башенками вышли две ведьмы. Младшая сразу же накинула капюшон, а старушка еще некоторое время шла, не обращая внимания на дождь, что-то обиженно бормоча себе под нос.

– Ох, Зарочка, терпеть я не могу этих магов, – сказала она наконец. – Вечно от простых людей нос воротят, даже слушать не хотят! Я ужо думала, по старому-то знакомству, а оно вон как вышло! Даже на порог не пустили.

Девушка еще раз оглянулась на дом мага и горько усмехнулась.

– Его светлейшество Райн – Высший маг и уже полгода как глава Совета. Разве будет он слушать каких-то ведьм вроде нас?

– Я думала, что будет, – вздохнула старушка. – Когда-то Райн показался мне очень приличным человеком, хотя и… сухим, как черствая краюшка, и чересчур законопослушным. Но уж делами этих обезумевших недоучек, вздумавших создать себе армию оборотней, должен был заинтересоваться.

Ведьмочка не ответила. Она с самого начала знала, что им укажут на дверь, но бабушка была так уверена, что ее настроение ненадолго передалось и Заре.

– Значит, мы зря пришли в столицу, – заключила девушка.

Старушка резко обернулась.

– Нет, и вовсе не зря! Есть у меня еще один знакомец среди магов, и хотя не очень-то хотелось бы прибегать к его помощи, отчего бы не попробовать? Но сейчас, боюсь, идти к нему поздновато. Надо бы местечко для ночлега подыскать, а Зарочка?

Дождь поливал унылые стены замка. Арсен сидел на узком топчане в своей каморке, обхватив голову руками.

– Вот и все. – Он видел перед собой лицо темноволосой ведьмочки и, вместо того чтобы разговаривать с самим собой, беседовал с ней. Конечно, он совсем ее не знал, и потому ведьма в его воображении всегда молчала и лишь выражение ее лица менялось. Она могла согласно кивнуть, когда Арсен пытался в который раз убедить себя, что у него не было иного выбора, как полностью подчиниться Илиону. А могла строго нахмуриться – если ее «собеседник» вдруг сам начинал сомневаться в правильности своего поведения.

– Вот и все. Больше не на что надеяться. Теперь у него будет собственная армия. Армия монстров. – Он не произносил этого вслух, но и молодая ведьмочка, и бабушка Айза, которым он пытался все объяснить, слышали прекрасно. – А эти люди так и останутся обезумевшими хищниками. Я уже не смогу им помочь.

Молодая ведьма взволнованно поджимала губы, старушка горестно вздыхала. Они тоже не могли помочь ни людям, превращенным в чудовищ, ни ему, Арсену. Но они помогали уже тем, что были с ним здесь и сейчас, пускай только в воображении. И как ни странно, пленник ощущал, что и наяву обе ведьмы о нем не забывают. Это было и приятно и одновременно страшно, потому что Арсен хорошо знал, какое последнее воспоминание оставил о себе Эльзаре и как расстроится бабушка Айза, узнав, что внук ее лучшей подруги скоро навсегда перестанет быть человеком.

Утро выдалось хмурое, пасмурное. Маги, как всегда, встали ближе к обеду, и потому за Арсеном пришли уже пополудни. Во дворе было холодно, тонкая рубашка не согревала, но одежду потеплее ему не давали: хозяева замка сочли, что если пленник замерзнет, он всегда может превратиться в зверя, а в плотной серой шубе ему будет тепло даже зимой на снегу.

Арсен ждал. Дурное предчувствие с вечера поселилось в душе. Еще неопытные оборотни летали по двору, частенько пытаясь накинуться на магов, но те прикрывались колдовскими щитами и спокойно наблюдали за беспорядочным полетом и жестокими схватками мохнатых новобранцев. Оборотни дрались между собой, кусаясь и царапаясь когтями, но это было лишь тренировкой – твари почувствовали себя стаей и не убивали друг друга. К тому же пищи – свежего сырого мяса – хватало на всех.

– Они неорганизованны и плохо соображают, – задумчиво произнес Илион. – Им нужен сильный, опытный вожак. Ты слышишь, Арсен?

Светловолосый маг стоял рядом – высокая тонкая фигура в белоснежной мантии с золотым шитьем. Хватит одного удара, чтобы переломить ему позвоночник, для этого даже не нужно превращаться, но… невидимая преграда, охраняющая мага, прочна. В этом Арсен уже успел убедиться. Но не отказывал себе в удовольствии представить, что будет, если эта преграда исчезнет.

– Я хочу, чтобы ты подучил их, добился слаженности, чтобы они тебя слушались так, как ты слушаешься меня, – маг ехидно улыбнулся. – Недавно в одной деревне близ Славена жители убили местного мага. Растерзали в клочья. Там и до этого случались нападения, к тому же, говорят, жители этой деревни скрывают разыскиваемых по всей Илмерии преступников, да и сами оказывают всяческое сопротивление властям. Их надо проучить, как считаешь? Совет хотел отправить туда нескольких магов с карательной миссией, но я уговорил поручить это дело мне. Думаю, мои оборотни прекрасно справятся сами, а заодно мы их научим слушаться команд и, возможно, инсценируем военные действия. Поэтому с сегодняшнего дня ты займешься их тренировкой.

– Нет.

– Что? – маг удивленно обернулся. – Я поверю, что ослышался, если ты сейчас же извинишься и начнешь тренировку.

– Нет.

Маг опоздал всего на мгновение – оборотень превратился раньше и теперь сидел на земле, сложив крылья панцирем за спиной. Красные глаза зверя оказалась почти на уровне глаз Илиона. Маг криво усмехнулся.

– Дурак! Этим ты ничего не изменишь!

Оборотень показал клыки. В следующий миг крылья расправились, поднимая огромное тело в воздух. Мариол поднял руку и, не дожидаясь приказа старшего брата, отправил один за другим огненные шары вслед зверю, но тот подставил крылья, и заклинания разбились о перепонки, осыпавшись искрами.

Удар о магический купол, под которым располагался внутренний двор, получился довольно болезненным. Арсен посмотрел вниз. Твари, кружащиеся над небольшим пятачком, казались отвратительными и неуклюжими, а люди в длинных мантиях – хрупкими сахарными фигурками. Высоко… Сложив крылья, Арсен камнем полетел вниз.

Сначала его обожгло заклятием, и только потом он растянулся на земле. Видно, магам удалось-таки замедлить падение. Оборотень разочарованно вздохнул и попытался подняться. Что-то держало его за лапы, давило на спину, прижимая к вытоптанной серой почве.

Ноги в дорогих туфлях остановились в опасной близости от пасти зверя, но маг осознавал, что оборотень не сможет причинить ему вреда.

– Это было глупо, Арсен. Очень глупо. Как долго ты сможешь удерживать человеческое сознание в этом теле? Сутки, двое? Я не позволю тебе снова превратиться в человека, и скоро ты, хочешь того или нет, станешь одним из них!

Взмах руки, красные глаза обреченно проследили его направление и теперь наблюдали, как с визгом и тявканьем дерутся в небе два крылатых оборотня.

– Ты больше не получишь человеческой пищи. И с сегодняшнего дня тебя будут называть Лаар. Когда придет срок, я выпущу тебя в стаю, и тогда тебе придется еще доказать, что ты сможешь стать их вожаком.

Оборотень перевел взгляд немигающих глаз на мага, но тот резко отвернулся и крикнул:

– Прочь! Тащите его прочь! В подземелье!

Илион спустился следом за процессией, волокшей по коридорам беспомощного оборотня, и остановился у решетки, бормоча что-то неразборчивое, накручивая на палец длинную черную волосину с белым кончиком – наверняка выдернутую из той самой злосчастной косы. Напоследок криво усмехнулся и ушел.

Оборотень растянулся на полу. Холод каменных плит не ощущался сквозь густую шерсть. Глаза смотрели в темноту – Арсен боялся закрыть их, боялся уснуть, чтобы не потерять себя раньше срока. Превратиться в человека из-за заклинаний мага действительно не удавалось, а потому оставалось лишь ждать.

Мариол спустился в подземелье только на вторые сутки. Оборотень оскалился, следя за магом злым взглядом.

– Держишься? – Мариол усмехнулся. – Тебе недолго осталось, Лаар.

Зверь прыгнул на решетку. И долго еще, после того, как светловолосый маг ушел из подземелья, бился о прутья, словно пытаясь выломать преграду.

Весь следующий день в подземелье было шумно: крылатый узник метался по камере, изредка замирая и глядя в пустоту рубинами глаз.

Поздней ночью, когда почти все обитатели замка уже давно и крепко спали, тишину огласил тоскливый, леденящий душу вой. Он поднимался из глубины подземелья, отражаясь эхом от каменных стен, пробирался в сны, превращая их в кошмары, пугая ночную стражу. Оборотни, ночевавшие во дворе, поддержали его и принялись подвывать на разные голоса, но их нестройный хор скоро стих, и только похожее на плач завывание все еще доносилось из подземелья замка.

На этот раз бабушкин знакомый сразу согласился их принять, и вот обе ведьмы стояли посреди широкого светлого помещения в большом доме мага. Хозяин вскоре появился и сам. Он был небольшого роста и, как большинство здешних магов, крашеный. Волосы струились по спине белоснежным водопадом, золотистого цвета мантия спадала изящными складками дорогой ткани.

Маг вежливо поздоровался, осведомился о самочувствии бабушки Айзы и пригласил женщин присесть. После недолгого предисловия старушка начала рассказ. Слушая ее, маг то хмурился, то озадаченно качал головой – видно, проблема его действительно заинтересовала. Когда же старшая ведьма замолчала, он некоторое время раздумывал, и гостьи боялись отвлечь его вопросом.

– Я думаю, что смогу вам помочь, – сказал, наконец, маг. – Давно я приглядывался к семейству Тиол, давно советовал проверить, что творится в их замке. Слухи до нас доходят, но, сами понимаете, проверять их не всегда хватает времени.

Ведьмы переглянулись, все еще не веря в удачу.

– Завтра же я постараюсь связаться с магами из Совета. – Он встал, гостьи тоже поспешили подняться. – Кстати, у меня есть нечто, могущее заинтересовать вас в связи с этим делом. Одна вещь, с которой, я думаю, без помощи ведьм не разобраться. Прошу вас, пройдемте…

– Да уж, умный маг всегда найдет чему научиться у настоящей ведьмы, – одобрительно пробормотала себе под нос старушка.

Высокие двери с позолоченной резьбой отворились будто сами по себе. Хозяин вежливым жестом предложил ведьмам пройти вперед. Гостьи оказались в небольшой комнате с бирюзовыми портьерами на окнах и того же цвета креслами. На невысоком столике стояла ваза с цветами, но ничего по-настоящему заслуживающего внимания они не увидели.

Зара остановилась посреди помещения, недоуменно озираясь, а старушка оглянулась через плечо, чтобы спросить… Маг стоял на пороге.

– Располагайтесь. Комната в вашем распоряжении.

Он отступил назад, двери тяжело хлопнули, закрываясь. Эльзара подлетела к ним раньше опешившей старушки, налегла, пытаясь открыть, но безуспешно.

– Заперто, – прошептала она.

На старушку жалко было смотреть. Сгорбившись, медленно переступая ногами, она доковыляла до маленького диванчика и села на самый край.

– Эх я, дура старая, – бабушка Айза виновато отвела взгляд и уставилась на фарфоровую вазу, расписанную причудливым узором. – Это ж надо, столько лет на свете прожила, а уму-разуму и не научилась.

Девушка в последний раз зло пнула двери ногой и присела рядом со старушкой.

– Да ладно тебе, бабушка. Разве ты виновата? Просто в людях отчего-то с каждым годом все больше подлости набирается… И мы ведь еще в окна не пробовали, может, получится?

Окрыленная идеей побега, девушка вскочила и, подняв кое-как тяжеленький пуфик, швырнула в окно изо всех сил. Старушка лишь вздохнула, когда брошенный снаряд отскочил, не коснувшись стекла.

Убедившись, что гостьям не выбраться из бирюзовой комнаты, маг прошел в свой кабинет и, с довольным видом развалившись в мягком кресле, тронул гладкую поверхность хрустального шара, установленного на трехногой платиновой подставке. Долгое время ничего не происходило, а после внутри шара появилось, выплывая из сизой дымки, лицо Мариола.

– Я был занят и не смог подойти сразу, – сказал он. – Что-то случилось?

– Да. – Маг протянул руку, сдул незаметную глазу пылинку с рукава золотистой мантии. – У меня есть прелюбопытнейшая новость. Думаю, твоему брату также будет интересно, если, конечно, у него найдется лишняя минутка, чтобы ее выслушать.

Молодая ведьмочка, связанная заклинанием, ехала на облучке закрытой повозки-ящика, из-за стен которого доносился скрежет когтей, хлопанье крыльев и недовольное, злобное рычание. Когда Илион увидел ее, он сказал только одно слово: «забавно», но его младший брат оказался куда болтливее. Ему доставило удовольствие описать ведьме план карательной операции с участием монстров, и, хотя девушка очень старалась его не слушать или хотя бы не верить, ей стало невероятно страшно: и за жителей обреченной деревни, и – не в последнюю очередь – за себя. Бабушка Айза осталась узницей в доме коварного мага. И хотя поначалу девушка переживала о ней, теперь поняла – это к лучшему. Там, в роскошном доме почти в самом центре столицы, ей ничего не угрожает. По крайней мере, если в небе над Каярой и появятся крылатые монстры, то уж точно не скоро.

Повозки остановились посреди поля, на широкой дороге. Вдалеке виднелись домики, возле них копошились на огородах ничего не подозревающие жители. Илион вынул из седельной сумки резную деревянную шкатулку и, открыв, пристально изучил ее содержимое. Пару раз он доставал оттуда пучки волос, перетянутые тонкой серебряной нитью, и девушка поняла, что не только Арсен оказался в полной зависимости от воли мага: у остальных превращенных тоже срезали волосы. Интересно, все ли запасы в этой шкатулке? Вряд ли, потому что коса Арсена там точно не поместилась бы.

– Начнем! – Илион обернулся к брату. – Ты, кажется, предлагал немного раззадорить наших бойцов перед атакой?

Взгляды обоих магов сошлись на связанной ведьме, по лицу младшего скользнула кровожадная ухмылка, почти столь же страшная, как оскал Арсена, такого, каким Зара запомнила его в последний раз.

– Ты чересчур настырна, ведьма. – Мариол щелкнул пальцами, и Эльзара почувствовала, что может свободно двигать руками и ногами. – Однажды мы тебя отпустили. Сегодня тоже отпустим. Беги! Ты можешь еще успеть предупредить жителей этой деревни! Ну, что же ты стоишь?

Жестокий замысел мага был ясен, но… Зара тронула бабушкин амулет на груди, оглянулась на повозки, спрыгнула на землю и побежала.

Так быстро ведьма не бегала даже тогда, когда вместе с тетушкой спасалась в лесу от озверевших односельчан. В ушах шумело, сердце тревожно подпрыгивало, а домики… домики не приближались. Со спины долетела команда «Выпускай!» и – стук отодвигаемых засовов, громкие хлопки огромных крыльев. «Не оглядываться, только не оглядываться!» – но не удержалась и обернулась.

Огромные серые монстры летели прямо к ней. Они казались одинаковыми, и Зара ни за что не взялась бы определить, который из них – Арсен. Да это было уже и не важно. Несколько тварей приземлились и бросились нагонять жертву длинными скачками, а еще один, обогнав девушку, спрыгнул на землю прямо перед ней.

С оскаленных клыков капала слюна, рубиновые глаза полыхали нечеловеческой яростью. Зара вскрикнула и взмахнула руками. Чудовище отлетело назад, кувыркнувшись, и погоня растерянно замерла.

Монстр вскочил моментально и, рыкнув на притихшую стаю, поднялся на задние лапы. Ведьма попыталась ударить его еще раз, но оборотень подставил крыло, и внезапно бросился вперед, прижав ведьму когтистой лапой к земле. Боль обожгла левую руку и бок, но девушка не заметила этого: прямо над ней нависла огромная косматая голова с хищно разинутой пастью. Зара дернулась и, подняв руки, закрыла ими лицо.

Казалось, время остановилось. Несколько ударов бешено колотящегося сердца отмерили целую вечность, а потом что-то мокрое уткнулось в грудь. Убрать от лица руки девушка не решилась, но посмотрела из-под рукава.

Нос огромного зверя обнюхивал ее, недоуменно морщась, потом прижался к мешочку на кожаном ремешке. Шумно втянул воздух, снова принюхался. Зара медленно опустила руки, и нос чудовища тут же ткнул ее в лицо.

Видимо, из всех запахов, которые исходили от ведьмочки, больше всего ему понравился именно запах мешочка, в который бабушка Айза положила срезанные с головы бывшего градоправителя волосы. Все еще дрожа и опасаясь, что монстр таки решит ее съесть, девушка тихонько позвала:

– Арсен!

Чудовище навострило уши, моргнуло, но тут же снова принялось обнюхивать лицо и тело Зары, вероятно пытаясь понять, чем еще эта добыча отличается от всех остальных и почему так резко расхотелось ее кушать.

Остальные оборотни подходили медленно, с легким недоумением глядя на вожака, не спешащего с трапезой. Кто-то тявкнул, как показалось Заре, прямо над самым ухом, но монстр поднял голову, издав предупреждающий рык, и остальные остановились, наблюдая со стороны.

Тем временем маги решили вмешаться в происходящее, в том числе и потому, что жители деревни заметили крылатых тварей и в спешном порядке покидали дома, торопясь спрятаться в лесу.

– Лаар, ты слышишь меня? – крикнул Илион, приподнявшись на стременах. – Я приказываю, Лаар, убей ее!

Оборотень посмотрел на мага, потом на ведьму, оскалился.

– Нет! Нельзя! – выкрикнула Зара, изо всех сил зажав в кулаке свой амулет и надеясь, что это придаст вес ее словам.

– Я приказываю, Лаар, убей! – повторил Илион.

Но от мешочка на груди девушки пахло чем-то таким родным и привычным, что исполнить приказ не было никакой возможности. Хозяин говорил – убей, инстинкт упрямо твердил – защити!

– Лаар, убей!

Оборотень осторожно убрал лапу, оставившую на теле девушки длинные следы когтей, лизнул кровь розовым языком, недоуменно фыркнул и сел, сложив крылья на спине, всем видом своим сообщая хозяину, что не может послушать приказа.

– Так… – Маг снова сел в седло, губы искривила злая усмешка. – Тогда ты больше не вожак, Лаар. Слышите, он больше не вожак! Я приказываю убить его, и тот, кто это сделает, сам станет вожаком. Убить!

Вряд ли оборотни настолько хорошо понимали человеческий язык, но каким-то образом смысл сказанных магом слов дошел до их сознания. Звери неуверенно переглядывались, тихонько поскуливая, переминаясь с лапы на лапу. Всем было страшно выступать против сильного вожака, который сам научил их уважать себя и бояться, но… хозяин приказывал. Хозяин приказывает даже вожаку, и хозяин сильнее вожака.

У сидящего возле девушки чудовища вздыбилась на загривке шерсть. Он громко и страшно зарычал, показывая клыки, напоминая стае, кто здесь главный. Но маг тоже не унимался, и стая принялась окружать оборотня и ведьму. Они приближались на четвереньках, еще неуверенно, не решаясь на резкие движения. Девушка вскочила и замерла, понимая, что бежать ей некуда, а даже если удастся проскочить мимо серых чудищ – все равно догонят.

Прижав руку к груди, чувствуя мешочек с прядью волос под ладошкой, она повернулась к готовому защищаться монстру.

– Надо сбежать. Убежать от них. – Ведьма судорожно сглотнула перед тем, как окончательно сформулировать приказ. – Забирай меня и лети отсюда вместе со мной. Куда-нибудь, только подальше.

И зажмурилась, потому что видеть вблизи еще раз эти лапы, эту страшную морду ей не хотелось. Одной левой чудовище сгребло Зару в охапку, и волосы на голове зашевелились от поднимаемого крыльями ветра. Приоткрыв глаза, ведьма увидела скачками удаляющуюся землю, стаю оборотней, ринувшихся в погоню, и огненные шары, полетевшие вслед.

Под удары заклятий монстр подставил крылья. Здесь не было купола, сдерживавшего его полет, и власть перевязанного серебристой ниткой пучка волос в шкатулке мага слабела с каждым взмахом крыла.

Оборотни не горели желанием сражаться с бывшим вожаком, и погоня быстро отстала. Тень от широких крыльев скользила по макушкам деревьев. Раны от когтей монстра пекли, и ведьма чувствовала, что вот-вот потеряет сознание – от боли и страха свалиться с огромной высоты. Поэтому, едва завидев подходящее место для посадки, она уверенно приказала:

– Вниз! К озеру!

Зверь послушался сразу. Его лапы коснулись земли, и девушка вывалилась из «объятий» на траву. Зверь некоторое время принюхивался и прислушивался, а потом сел, почесал лапой за ухом и красиво улегся, вывесив ярко-розовый язык.

Опасливо косясь на монстра, ведьма отошла к воде и осторожно, стараясь не потревожить раны, сняла рубашку.

Три борозды прошли по ребрам, две – через руку. Зара огляделась, раздумывая, сможет ли собрать нужные травы прямо здесь, но резко дернулась, почувствовав движение за спиной. Огромная серая морда оказалась совсем рядом, а в следующий миг зверь виновато лизнул ее в бок.

– Уйди! – взвизгнула ведьма.

Прижимая уши, монстр отошел на несколько шагов и уселся в траву. Сообразив, что таким образом чудовище всего лишь хотело извиниться перед новой хозяйкой, девушка сказала уже почти спокойным тоном:

– Охраняй! – и наклонилась к воде.

Эльзаре понадобилось немало времени, чтобы понять, в какую сторону они летели, сообразить, где находится Славен-град, и выбрать направление. Поморщившись, девушка снова надела рубашку и, с неприязнью оглянувшись на оборотня, скомандовала:

– Идем!

Пришлось делать крюк, чтобы не приближаться к той самой деревеньке, возле которой все еще могли находиться маги во главе с Илионом. Понимая, что за день и даже за два весь путь не преодолеть, Зара с ужасом думала о ночевке в лесу в компании серого монстра.

Оборотень послушно шел следом, изредка останавливаясь, вслушиваясь в звуки леса. Несколько раз пытался поймать птицу, но охотник из него был прямо говоря никудышный – среди деревьев огромной туше просто негде было повернуться.

Ближе к вечеру ведьма накопала съедобных корешков, кое-где в лесу еще можно было найти орехи, да пару раз попались на глаза сыроежки. Зара была уверена, что ее мохнатый спутник не станет всего этого есть. И верно: понюхав предложенное лакомство, зверь презрительно фыркнул и свернулся калачиком неподалеку от ведьмы.

Уже стемнело, когда Зара наконец решилась остановиться на ночлег. Она забралась под куст у поваленного дерева, но глаза упрямо не закрывала. Зверь тяжело плюхнулся в траву, жалобно вздохнул, а до ведьмы донеслось голодное урчание его желудка.

«Вот засну, а он меня раз – и съест», – обреченно подумала Зара и долго лежала, то впадая в дремоту, то просыпаясь, уловив движение оборотня. А потом наконец уснула.

Среди ночи ее разбудил тоскливый, заунывный вой, напугав до полусмерти. Девушка резко дернулась, задев больной рукой какой-то сук, и выскочила из укрытия.

Оборотень сидел на полянке, подняв кверху косматую голову. От его воя все замерло вокруг, даже ветер, казалось, застыл, спрятавшись среди листвы. Уж наверняка крестьяне из окрестных деревень его услышали, и хорошо, если только они, а не разыскивающие сбежавшего оборотня маги.

– Тише! Ты что делаешь? Замолчи! Замолчи!

При виде разозленной ведьмочки зверь сверкнул красными глазами и опустил голову. Переступил лапами, тихонько заскулил. Сейчас он мало напоминал ту разъяренную тварь, которая дважды едва ее не слопала, – просто очень большой пес, только… с крыльями, сложенными за спиной. И наверняка – голодный. А ведь бывший хозяин его хорошо кормил и оборотень не привык голодать.

Ведьмочка опасливо подошла ближе.

– Что, кушать хочешь, да? Ну, прости, я не знаю, где достать для тебя мясо. Я ведь не охотник, у меня даже лука нет. И денег совсем нет.

– У-у-у… – поддержал ее оборотень.

– Вот именно, – вздохнула ведьма. Ей было не по себе видеть огромную голову на уровне лица, но зверь выглядел таким несчастным, что захотелось его пожалеть. Зара подняла руку и замерла, опасаясь коснуться морды зверя. Он ткнулся носом в ее ладонь и тут же бухнулся на землю, уронив голову прямо ей под ноги. Ведьма присела, осторожно коснулась пальцами шерстки между большими треугольными ушами, которыми зверь непрерывно водил из стороны в сторону. Сначала девушка боялась, что он вот-вот повернется и клацнет зубищами, отхватив ей полруки, но зверь вел себя спокойно, позволяя себя гладить, и Зара невольно улыбнулась.

– Вот и молодец, хороший мальчик, – пальцы девушки переместились за мохнатое ушко, зверь прикрыл глаза. – Хороший, хороший… Умничка. Завтра я обязательно что-нибудь придумаю, и мы раздобудем тебе еду. Слышишь?

Зверь недоверчиво вздохнул, ведьмочка убрала руку. Раз уж пообещала, придется действительно что-нибудь придумывать. А может, до завтра удастся как-нибудь превратить этого оборотня обратно в человека?

Только сейчас Зара вспомнила, кто перед ней, и неуверенно позвала:

– Арсен!

Оборотень посмотрел на нее без особого интереса и снова закрыл глаза.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, легкий ветерок пригибал травинки на душистом лугу. Козы и коровы лениво паслись, не отвлекаясь даже на то, чтобы отогнать мух, не переставая жевать.

Оборотень плотоядно глядел из-за плеча притаившейся в зарослях ведьмочки, облизываясь и пуская слюни.

Пастухов поблизости видно не было: может, прятались где-то в тени? А то и вовсе разошлись, оставив скот на общем лугу. В лесу-то близ деревень и городов уже давно повывелись крупные хищники, и нападения на домашнюю живность случались все реже.

«Коров трогать нельзя, – решила Зара, – на ней у крестьянина все хозяйство держится». Она выбрала небольшого бычка и указала оборотню. Облизнув усы, зверь выскочил из леса и расправил крылья.

Он спикировал прямо на спину несчастному животному, раздалось громкое, полное ужаса мычание. Зара быстро отвернулась. Даже если пастухи поблизости, они не станут нападать на такое чудовище – побегут за подмогой, а за это время голодный монстр успеет насытиться.

И все-таки бычка ей было жаль. Когда довольный оборотень вернулся под прикрытие ветвей, она лишь бросила сердитый взгляд на радостно осклабившуюся морду и быстро пошла прочь от луга, крикнув:

– За мной!

Ночью сытый монстр не стал выть, но выспаться ведьме все равно не дал. Незадолго до рассвета девушку разбудил негромкий плач. Зара даже решила, что где-то в лесу заблудился человек, и испуганно вскочила, опасаясь, как бы чудовище не нашло несчастного.

Но оборотень лежал рядышком, вытянув мохнатые лапы, и тихонько поскуливал во сне, будто плакал. Ведьма опустилась на колени рядом со зверем.

– Арсен?

Оборотень притих, но ненадолго. Девушка вздохнула, уселась поудобнее и принялась гладить мохнатую голову, успокаивая.

– Тише, тише… Хороший мой, маленький мой, не плачь, не плачь… Тише…

«Маленький» поддался на уговоры и вскоре умолк, только продолжал изредка тоскливо вздыхать. А ведьма, прищурившись, медленно повела ладонями вдоль спины, вдоль покрытых густой шерстью боков… Пальцы обожгло чужой болью. Девушка открыла глаза, долго разглядывала уткнувшегося мокрым носом в ее колени зверя, а после легла на землю, прижавшись к горячему боку.

Несколько часов кряду бабушка Айза планомерно и размеренно стучала в окно. Изредка брала передышку, а после снова поднимала руку и била по стеклу заклинанием. К вечеру маг не вернулся и Зару не привел. Старушку ненадолго сморил сон, но ударили часы в соседней комнате, и она проснулась, снова, с удвоенным запалом принимаясь за дело, и так увлеклась, что невероятно испугалась, когда в окне задрожало стекло.

– Ну вот, как говорится, терпение и труд… – старушка соскочила с диванчика и, довольно потирая руки, подошла к окну. Вчера с Зарой им этот трюк не удался, наверняка потому, что маг был в доме, теперь же старушка смогла не только прикоснуться к окну, но и открыть тяжелые рамы, на которых не оказалось запоров.

– Прекрасно, просто прекрасно! – Бабушка Айза выглянула и, убедившись, что до земли недалеко, перетащила к окну диванные подушки и побросала их вниз. Удовлетворившись результатом своих трудов, она, покряхтывая, забралась на подоконник и схватилась за штору. Вздохнула и, сжимая ткань костлявыми пальцами, принялась осторожно спускаться.

Длины шторы хватило как раз для того, чтобы, повиснув на краю, увидеть землю в пяди от вытянутых носков. Некоторое время старушка сомневалась перед тем, как разжать пальцы, но грохот колес по мостовой заставил поторопиться. Она спрыгнула на сваленные под окном подушки, покачнулась и, не удержав равновесия, села в бирюзовый шелк.

Спустя полчаса бабушка Айза изо всех сил колотила медным молоточком в дверь того дома, куда их с Зарой пару дней назад не впустили.

– Откройте! Немедленно откройте!

Наконец ее просьбы были услышаны, и на пороге появился тот же слуга. Смерил ведьму взглядом и попытался закрыть дверь. Но на этот раз старушка уперлась не на шутку.

– Хозяина позови! Позови, я сказала, и быстро!

– Хозяин вас не примет, – высокомерно процедил слуга и тут же отлетел назад, а дверь гостеприимно распахнулась.

– Вот тебе! – Старушка вошла внутрь, оглядывая богатую обстановку, прислушиваясь. Когда наткнулась взглядом на лица перепуганных слуг, сказала: – Я хочу видеть вашего хозяина, господина Райна.

– Его светлейшества нет дома, – произнес кто-то.

– Значит, я подожду его светлейшество здесь, – заявила старушка и, обойдя все еще лежащего на полу наглого слугу, уселась в уютное кресло.