Ведьмина тропа Кай Ольга

– Почему я здесь?

– А ты ничего не помнишь? – удивилась девушка.

Он прикрыл глаза и едва заметно качнул головой.

– Совсем-совсем?

– Нет. И, наверное, лучше не вспоминать…

– Как знаешь. – Зара пожала плечами, но Арсен вдруг беспокойно дернулся, зеленые глаза широко раскрылись, и на миг девушке почудился в них испуг.

– Деревушка возле Славена. Там…

Сообразив, о чем ее хотят спросить, Эльзара поспешила его успокоить.

– По-моему, жители успели спрятаться в лесу. Хотя я не знаю, что произошло дальше, но наверняка магам подпортило планы твое бегство.

– Я сбежал? – удивился Арсен.

– Ну… – ведьма помялась, но все же ответила. – Мы сбежали.

Он хмыкнул. Помолчал немного и сказал:

– Спасибо.

Что было после – он не спрашивал, а Зара и не стала рассказывать. Заметив новую попытку бывшего градоправителя приподняться, девушка придержала его за плечи, помогая. Одеяло соскользнуло с плеч Арсена, укутывая тяжелыми складками бедра и ноги. Зара хотела его поправить, но мужчина возразил:

– Не надо. Жарко… – и добавил тише: – Спасибо, ведьмочка.

Бабушка пододвинула скамью и села рядышком, держа в руках наполненную до половины миску с супом. Понимая, что от кормления с ложечки ему никак не отвертеться, голодный Арсен послушно открывал рот, когда старушка с улыбкой подносила к нему очередную порцию кушанья. А после его заставили выпить целую кружку сладковатого отвара и уложили на лавку, позволив уснуть.

Зато наутро Арсен смог подняться сам. Одетый в добытые старушкой из старого сундука широкую выбеленную рубаху и коричневые штаны, он с трудом, держась за стены и мебель, передвигался по дому, довольный, что может наконец избавить обеих ведьм от лишних забот. И по-прежнему не спрашивал, что происходило с ним в зверином облике, только выслушал с огромным облегчением заверения Зары, что по крайней мере в людоедстве замечен не был. А девушка радовалась, что рубашка надежно скрывает оставленные когтями оборотня рубцы на ее теле.

За окном сыпал снег, наметая сугробы, но в ведьмином доме было тепло и уютно. После сытного завтрака Зара прибирала посуду, а старушка, глядя счастливыми глазами на сидящего напротив Арсена, рассказала ему, что Илион с братом сбежали да скрываются неведомо где и что остальных оборотней, по-видимому, так в человеческий облик и не вернут. Мужчина вспомнил про косу, и пришлось заодно ему поведать про то, как ночью в полнолуние ведьмы спалили ее, проводя свой колдовской обряд.

– Зря, – заключил Арсен, выслушав. – Надо было оставить хоть прядь, чтобы вы могли со мной справиться, если что.

– Об этом-то я позаботилась, – вздохнула старушка, тут же погрустнев. – И Райн тоже.

К вечеру бабушка Айза стала молчаливой и беспокойной. Зара наблюдала, как старушка со все возрастающей тревогой смотрит в окно.

– Что случилось? – спросила она тихонько, чтобы сидящий у стола Арсен не расслышал.

Бабушка снова бросила взгляд в окно.

– Так ведь… седьмой день.

Едва она произнесла эти слова, раздался стук в дверь. Оглянувшись на Арсена, старушка нехотя пошла открывать.

Впустив облачко серебристых снежинок, на пороге возник его светлейшество Райн. Как всегда, в длинной синей мантии, непроницаемой для зимнего холода.

– Добрый вечер. – Его взгляд остановился на словно окаменевшем лице Арсена, вспыхнувших ненавистью зеленых глазах, и маг усмехнулся. – Вижу, превращение вам удалось, но полностью ли?

– А разве не заметно? – не удержалась от встречного вопроса хозяйка, так и не ответив на приветствие.

Высший неопределенно повел плечами, продолжая смотреть в глаза Арсена, и спустя некоторое время заключил, усмехнувшись.

– Великолепно. Признаюсь, я не верил в успех вашей затеи. Примите мою благодарность: и личную, и как главы Совета. Так как сообщники Илиона сбежали, а остальных оборотней допросить не удалось, Арсен для нас весьма ценен как свидетель, он единственный, кто сможет рассказать о происходившем в замке Тиол.

Ведьмы переглянулись, чувствуя подвох. Маг не собирался задерживаться в лесном доме, он положил руку на дверную ручку, собираясь выйти, но обернулся через плечо.

– Идем.

Арсен не шелохнулся.

– Это приказ.

– Я никуда не пойду.

– Ценность имеющейся у тебя информации дает нам право на просмотр памяти без твоего согласия. – Голос мага оставался спокойным, не отражая эмоций, если они и были, – только легкую усталость. – Не вынуждай меня подкреплять приказ силой.

– Как «идем»? Куда «идем»? – всполошилась старушка. – Он же на ногах едва держится, а на улице метель – вон как в окна стучит! Куда ж ему идти?

– Простите, Айза, но мои действия диктуются лишь необходимостью, – ответил Райн. – Арсен?

Мужчина медленно поднялся и, стараясь не опираться о край стола или делать это менее заметно, подошел к Высшему. Тот смерил его взглядом.

– Это правильное решение.

Дверь открылась, порыв ледяного ветра влетел в горницу.

– Погодите! – окликнула их старшая ведьма. – Погодите, одежу хоть какую-то, холодно ведь…

– Не стоит, Айза, – Высший легонько взмахнул рукой. – Проход откроется у края поляны, а пока я его прикрою.

– А обратно?

– Обратно? Если таково ваше желание, я позабочусь, чтобы он вернулся сюда тем же путем.

Райн первым вышел на крыльцо, Арсен же остановился в дверях, обняв старушку, которая, ни на мгновение не умолкая, продолжала вполголоса чехвостить Высшего, не особенно беспокоясь, что тот ее слышит. Ведьмочка, напуганная и молчаливая, стояла рядом. Арсен улыбнулся ей напоследок и пошел следом за Райном по слабо мерцающей в снегу дорожке. Ветер и снег не касались его, но за метелью фигуры удаляющихся мужчин казались размытыми. Когда Высший миновал границу круга покрытой звездочками травы, которую сейчас не видно было из-за глубокого снега, что-то вспыхнуло, и на опушке, излучая мягкий голубоватый свет, открылось высокое окно. Маг шагнул в него первым, Арсен последовал за ним. Свет погас почти сразу, и ветер завыл в ветвях с новой силой. Почему-то в этом звуке Эльзаре слышался вой запертого в клетке серого оборотня.

В столице было холодно и сыро. Снег на улицах не залеживался, превращаясь под колесами экипажей в грязную кашу, а с тротуаров его прибирали маги, которым недосуг было ходить по сугробам или протаптывать, а то и протапливать дорожки. Поэтому ежедневно поутру снег, собранный в большие кучи старательными уборщиками, попросту вылетал за городскую стену и оседал у ее подножия. Жители часто жаловались, что городской снег по ошибке попадает к ним на огороды, но каждую зиму все повторялось заново.

В парке огромного дворца, возвышающегося в самом центре Каяры, дорожки расчищали, оставляя снег на газонах, на деревьях, чтобы маги Совета могли порадовать глаза зимним великолепием. Перед воротами, кованными в виде переплетенных виноградных лоз, стояла стража – двое весьма уважаемых простыми горожанами магов. Оба встрепенулись, вытянув руки по швам, когда перед входом в парк открылось окно и прямо из заснеженного леса, окутанные голубоватым сиянием, вышли двое. В первом маги узнали Высшего Райна. Тот коротко кивнул страже и предупредил, указав на Арсена:

– Придержите проход и, если он вернется, откроете в обратную сторону.

– Если? – спросил Арсен, когда калитка бесшумно закрылась за спиной.

– Если тебя признают невиновным в соучастии.

«Этого следовало ожидать…» Арсен шел за магом, без интереса глядя по сторонам – место было хорошо ему знакомо, как и здание, в котором собирались оба совета: Верховные и Высшие. Двери сами собой распахнулись, пропустив пришедших в огромный холл. Не оглядываясь, Райн стал подниматься по лестнице, поддерживая силы Арсена, который шел теперь вполне уверенным шагом, не вынужденный постоянно хвататься за поручни. На третьем этаже им встретились несколько человек – они вежливо поздоровались с Райном и покосились на Арсена.

Его узнали, несмотря на то что волосы почернели и были теперь коротко подстрижены, а расшитую золотом шелковую мантию сменила простая сельская одежда. Чиновники различных уровней – постоянные обитатели дворца – смотрели с нескрываемой брезгливостью. Несомненно, как и все маги в столице, они знали, за что их коллега, занимавший пост правителя Славена-града, был отстранен от должности, лишен звания верховного и магической силы.

– Сюда. – Райн вошел в круглый зал, очень напоминавший тот, где провели обряд над правителем Славена, только в центре стояло кресло с высокой спинкой.

Никого, кроме них двоих, в зале пока не было.

– Можешь пока присесть, – предложил Высший.

– Я постою.

Опершись о спинку кресла, Арсен ждал. Легкий шум шагов на лестнице предупредил его о приближении магов. Они входили по одному, здоровались с Райном, скользили взглядами по стоящему в центре человеку и будто бы нечаянно становились в круг… Это невероятно напоминало тот самый обряд, но на сей раз магов было всего одиннадцать – Илиона уже успели заменить.

Один из них подошел к Арсену.

– Пожалуйста, садитесь сюда.

Повинуясь облаченному в просьбу приказу, мужчина опустился в кресло. На голову лег тяжелый обруч с прозрачными камнями у висков.

– Закройте глаза.

Этого делать не хотелось особенно, но Арсен не стал возражать.

Четыре часа спустя на парковую дорожку, слегка покачиваясь, вышел человек в простой одежде, с коротко подстриженными черными волосами. Дорогую шубу, наброшенную на его плечи дворцовым слугой, мужчина скинул еще на крыльце, предпочитая мерзнуть…

…За невиновность проголосовали с перевесом в один голос. Маги беседовали, больше не обращая на него внимания, Арсен же долго еще сидел в кресле, судорожно сжимая пальцами подлокотники. Вспоминать оказалось неприятно и больно, особенно когда вновь пришлось, хоть и мысленно, побывать в шкуре зверя – сперва дикого, злого, по приказу Илиона бросающегося на подопытных, вожака стаи кровожадных оборотней, обучающего их хитростям внезапного и слаженного нападения, а после – неведомо как прирученного молодой ведьмой, сидящего на цепи и требующего каждый день огромную порцию свежего мяса.

Наконец он смог поднять голову. Словно почувствовав взгляд, маги повернулись, выжидая.

– Неуверен, что его стоит отпускать. – Молодой мужчина с длинными темными волосами подошел к главе Совета. – Чересчур много агрессии. Возможно, превращение прошло не полностью, как вы и опасались.

– Это мы выясним позже. – Райн внимательно посмотрел на Арсена. – В твоих интересах вести себя так, чтобы у нас не возникло подозрений…

– Я ненавижу вас, – прошептал Арсен, но собственный голос показался ему неожиданно громким, несмотря на слабость. – Я ненавижу вас всех – как людей, сознательно отнявших у меня жизнь и возможность оставаться самим собой.

Высшие молчали. Его не одернули, не ударили заклинанием, что было обидно вдвойне – слова беспомощного перед ними человека стоили внимания не более, чем жужжание запертой в стеклянной бутылке мухи.

– Тебе ли не знать, что мы поступили согласно закону, – спокойно и мягко произнес Райн.

Арсен поднялся. Кто-то подпитывал его силы, и с этим пришлось смириться, чтобы не упасть прямо посреди зала.

«Я ненавижу ваши законы. Ваши длинные мантии и крашеные волосы. Вашу подлость и лицемерие. Вашу любовь и дружбу, которые хуже вражды…»

Высшие смотрели, как он уходит. Снова, как и тогда: бывший градоправитель, бывший маг, принявший звание Верховного и едва не вошедший в круг Высших. Сейчас он был просто человеком… нет, даже хуже – оборотнем, а потому его мнение не значило для Совета ровным счетом ничего, и Арсен оставил его при себе, но с каждым шагом вниз по ступенями широкой дворцовой лестницы мысленно повторял: «Ненавижу, ненавижу»…

Эта ненависть заставила его забыть о холоде, согревая лучше упавшей на крыльцо шубы, когда ветер ударил в лицо и забрался под рубашку. По серой ленте расчищенной парковой дорожки он дошел до ворот и остановился у калитки. Вычищенная улица столицы убегала вдаль, ярко переливаясь ночными огнями.

Ни о чем не спрашивая, привратник взмахнул рукой, очерчивая в воздухе широкую дугу, и, увидев за дымчатой завесой пушистые ветви в белом одеянии и высокие сугробы на лесной поляне, Арсен шагнул в проход, тут же утонув в снегу почти по колено.

Окна домика на полянке светились заманчиво и тепло: там не спали, ожидая его возвращения. Арсен улыбнулся, но пробудившаяся память, напомнив о себе, стерла улыбку с его лица.

…Искаженные ужасом лица людей, встретившихся на замковом дворе с разъяренным чудовищем, алые полосы от длинных когтей на теле ведьмочки, заколдованная цепь, брезгливость являющихся с проверкой магов, дрожащий голос старушки, сообщающей, что больше не осталось денег, сонные глаза обеих ведьм, днями и ночами изготовляющих на заказ мази и амулеты, чтобы заработать на еду для прожорливого зверя…

Голова закружилась, Арсен опустился в снег. Метель улеглась, небо сияло над головой самоцветами звезд, желтые блики плясали под окнами избушки.

Старушка дремала у стола, положив голову на руки, Эльзара смотрела на подрагивающий рыжий огонек. Тени больше не мелькали за окном – все стихло, лес уснул, и тишину не нарушали вой ветра и скрип замерзших ветвей. Бабушка сказала, что сегодня Арсена могут не отпустить, но ежеминутно отправляла Зару проверить – не идет ли кто. Усталость дала о себе знать, и хозяйка сама не заметила, как тяжело закрылись веки, опустилась голова… Но Эльзара все равно часто-часто выходила на крыльцо, вглядываясь в ночные тени, только на поляне не было никого и ничего, кроме ровного белого покрывала, из-под которого лишь у самого порога выглядывали цветы-звездочки на тоненьких стебельках.

Уж давно перевалило за полночь, а ведьмочка твердо решила подождать до рассвета. Тогда бабушка сменит ее, и можно будет отдохнуть. Хотя… Зара сама не понимала, почему упрямо не дает опуститься отяжелевшим векам – ведь стук в дверь она услышит и сквозь сон.

Девушка устало поднялась и подошла к двери. Задвижка негромко щелкнула, дверь подалась и приоткрылась, высветив золотистую полосу на белой глади. Чуть в сторонке, почти у самой границы леса, неподвижно замерла темная фигура, словно специально прячась в тени деревьев.

Ведьма соскочила с крыльца и, как была в легких домашних туфлях, побежала через сугробы, проваливаясь по колено. Подбежав к сидящему человеку, схватила его за плечи, с силой встряхнув:

– Арсен!

Он поднял голову, ведьма ахнула и отшатнулась: с человеческого лица на нее смотрели рубиново-красные глаза оборотня.

Снег под пальцами показался горячим.

– Арсен…

Он зажмурился, а потом глаза его снова стали зелеными.

– Помоги мне, ведьмочка.

Зара качнулась вперед. Левая рука на затылок, правая – вдоль позвоночника… Правда, для этого ей пришлось обнять Арсена, позволив его голове лечь к себе на плечо. Ладони обожгло, и ведьма сосредоточилась, на сразу заметив, что руки Арсена осторожно легли ей на спину.

Ветер прошел лесом, с тихим шепотом осыпая снег с ветвей. Зара попыталась отстраниться, и Арсен сразу отпустил ее, но пристальный взгляд, глаза в глаза, держал крепче объятий.

– Что бы я делал без тебя, – услышала Зара. – Без вас с бабушкой. К кому бы возвращался…

Девушка не нашла, что ответить: смущенно улыбнулась и поднялась, отряхивая юбку.

– Пойдем, – она протянула руку, Арсен сжал пальцами ее ладонь, но небо качнулось, когда он попытался встать на ноги.

– Держись, – Эльзара подставила плечо, предлагая опереться, и медленно, пробираясь через сугробы по собственным следам, повела его к уютно светящейся желтыми огоньками окон избушке.

Старушка что-то пробормотала неразборчиво, но так и не проснулась, когда, дохнув морозным воздухом, заглянула в приоткрывшуюся дверь зимняя ночь. Арсен устало опустился на скамью. Сейчас он чувствовал себя куда лучше, чем покидая дворец в Каяре. Эльзара села рядышком, и мужчина чувствовал настороженный, полный тревоги взгляд.

– Как все прошло? – шепотом, чтобы не разбудить бабушку, спросила она.

– Нормально.

– Тебя просто поспрашивали и отпустили?

Он кивнул, не желая вдаваться в подробности.

– Что-то не верится, – ведьма подперла кулачками щеки. – А почему у тебя глаза были красные? Как у оборотня…

Арсен обернулся, внимательно посмотрел на Зару.

– А я и есть оборотень.

– Ну… – девушка повела плечом, Арсен усмехнулся.

– Много я вам хлопот доставил?

– Да как сказать… – она улыбнулась. – Иногда, конечно, трудно приходилось. Жаль, что оборотни не могут быть травоядными.

– Это верно…

Огонек дрогнул, старушка что-то проворчала во сне. Арсен поднялся, потянулся и посмотрел на ведьмочку. Та вскочила и, подхватив ворохом постель с лавки, принялась стелить на припечке.

– Не надо! – Арсен подошел, забрал у ведьмы одеяла, понес обратно. – Там слишком жарко, я лучше на лавке посплю.

– Но ведь неудобно! – возразила ведьма.

– Ничего, привыкну как-нибудь.

Эльзара подождала, пока он ляжет, не укрываясь, и, наклонившись к столу, дунула на огонек. В первый миг стало темно, а потом серебристый свет из окон рассеял мглу. Арсен смотрел, как движется по горнице женский силуэт, исчезает в дверном проеме, и только услышав шорох одеял на ведьмочкиной постели, закрыл глаза.

Часть третья

Зима намела высокие сугробы, укутывая пышным одеянием деревья и кусты, плотным ковром укрывая прошлогоднюю листву и спящие глубоким сном травы, наряжая и добротные домики, и хижины на краю выселка, придавая им праздничный вид.

В лесу было тихо и спокойно – зимой люди не заходили далеко, а охотники выбирали места западнее Славена – дичи там водилось не больше, но отчего-то охота в тамошнем лесу всегда была удачливей. Возле южных окраин сколько ни ходили, сколько ни выслеживали – набредали только на запутанные с особой тщательностью следы, а самого зверья и видом не видывали.

Здесь, в густом лесу южнее Славена-града, стоял посреди круглой полянки маленький аккуратный домик. Снег вокруг был истоптан следами, в которых, если наклониться, можно разглядеть притаившиеся под белым покрывалом звездочки. Только вот пройти по этим следам до самых выселков могли лишь обитатели лесного жилища – случайный путник не увидел бы отпечатков на снегу и полянку миновал бы, не заметив, не свернув.

Короткими зимними днями и долгими вечерами у ведьм всегда находилось чем заняться. После того, как пришлось три месяца кормить прожорливого оборотня, денег не осталось – лишь долги, которые непременно нужно было отдать, и как можно скорее. А потому ведьмы трудились – по памяти искали под снегом целебные коренья, толкли порошки, варили зелья, мешали мази да еще амулеты готовили: кому от сглаза, кому от наговора, кому от хворей, а кому в защиту от злых духов, а еще от соседской вражды, от нужды, для урожая, для приплода, для удачи в делах сердечных и просто для везения.

Оборотень им помогал. Только теперь он был далеко не так прожорлив, как раньше, и вообще совершенно не походил на огромного серого зверя с волчьей мордой, перепончатыми крыльями и рубиново-красными глазами. Просто человек: смуглокожий и темноволосый, как обе ведьмы, которые приходились ему землячками.

Естественно, помощи от него было не много: коренья в ступке потолочь, для Зариных амулетов из дерева заготовок нарезать, дров нарубить да сходить на охоту – вот и вся мужская работа. И ведь странно – охотиться в здешнем лесу ему удавалось, в отличие от остальных попытчиков: не иначе как леший помогал. Правда, вот так запросто, как на ведьминой тропе, хозяин леса поговорить не выходил да и вообще на глаза не показывался.

После возвращения из Каяры Арсен так и остался у ведьм. Сперва он едва передвигался и просто не смог бы уйти, а после его не отпустили. Сказали: мол, только недавно лежнем лежал, рукой-ногой пошевелить не мог, а уж собирается… Не полностью поправился, не окреп.

Арсен соглашался с ними, будто бы с трудом поддаваясь на уговоры, но и сам не хотел никуда уходить. Путь в столицу был ему заказан, в Славен также возвращаться не хотелось – тамошние маги узнать могли. Конечно, можно направиться в любой другой город и снова оказаться среди чужих, незнакомых людей, не зная ни одного ремесла, за исключением рыбацких навыков, полученных в далеком детстве на островах, ничего не умея, кроме бесполезной теперь колдовской науки.

И все-таки, рано или поздно, ему придется уйти, потому как не дело здоровому мужику сидеть на шее у двух одиноких женщин. Арсен понимал это, но оттягивал момент расставания, объясняя это тем, что хозяйкам лесной избушки вовсе не безопасно жить в этакой глуши в полном одиночестве. Люди-то сюда не заходили, но случиться может всякое. Ведь маги теперь дорогу знают: и Высшие, и Верховные. К тому же… а вдруг оборотень?

Почему-то Арсен едва ли не каждый день ожидал известия, что в округе объявился крылатый монстр, наводящий страх на местных жителей. Если такое чудовище явится сюда в одиночку, ведьмы еще могут справиться, но против уже двоих им никак не выстоять.

Прошло три недели с тех пор, как Арсен побывал на допросе. Ведьмы, как обычно, занимались делами. Эльзара сидела у окна, выжигая охранные знаки на деревянной пластинке, которую славенский сапожник заказал для дочери. Внезапно внимание ее привлекла голубоватая вспышка, и девушка, отложив работу, выглянула на крыльцо.

Сперва она никого не увидела, но, сделав несколько шагов, разглядела, что сбоку от дома, на самом краю поляны, кто-то стоит. Виноградного цвета мантия и длинные темные волосы выдавали в пришельце мага, и, приглядевшись, Эльзара узнала Корвина.

Девушка вернулась в дом и обернулась к Арсену.

– Кажется, к тебе пришли.

Нахмурившись, мужчина поднялся из-за стола и вышел вместе с ведьмой. Зара осталась на крылечке, Арсен же пошел по глубокому снегу к замершей в отдалении фигуре.

Корвин стоял у границы заколдованного круга и отчего-то не решался ее переступить. Он первым произнес слова приветствия, оглядел бывшего товарища с ног до головы и сказал:

– Ты изменился.

Арсен кивнул, признавая этот неоспоримый факт.

– Вообще-то я пришел по делу.

– Что еще нужно от меня Совету магов? – резко спросил Арсен.

– Ничего, но… может, лучше поговорим не здесь? Пригласишь меня в дом?

Арсен оглянулся. На крыльце, облокотясь о дверь и сложив руки на груди, стояла молодая ведьма, издали наблюдая за разговором.

– Не у меня, у хозяек спрашивай.

Корвин растерянно переводил взгляд с Зары на Арсена и обратно.

– Сестрица твоя, да? – Приподнявшись на цыпочки, молодой человек громко спросил: – Добрый день, уважаемая. Пустите в дом?

Ведьма кивнула, и Арсен, не оглядываясь, первым пошел через сугробы к крыльцу.

Старушка радушно угостила гостя горячим малиновым отваром, не заметив опасливого взгляда, каким маг посмотрел на поставленную перед ним кружку. Гостя хотели и накормить, но он заверил старшую хозяйку, что не голоден.

– Я пришел по поручению его светлейшества Райна, – начал Корвин, запнулся, но договорил: – Он все-таки решил проверить, как ты тут…

– Не летаю ли над лесом, не завтракаю ли неосторожными охотниками? – подсказал Арсен.

– Ну, вроде того, – смущенно согласился маг.

– Можешь передать ему, что все в порядке.

– Не могу. – Корвин вздохнул. – К сожалению… Его светлейшество Райн мертв.

В лесном домике было тихо, но после произнесенных молодым магом слов тишина стала оглушающей.

– Мертв?

– Его нашли сегодня утром в кресле в зале Совета. Тело осмотрели, но, как ты понимаешь, никаких следов… За исключением одной единственной маленькой ранки – красная точечка, как след от укуса какого-то насекомого или от укола… Но это ничего не объясняет: вряд ли Высшего Райна можно было отравить, любой маг знает нужные заклинания и противоядия.

– Верно. – Арсен отвернулся и смотрел в окно. Известие о смерти его светлейшества Райна неожиданно расстроило, к тому же слова Корвина посеяли и другое смутное беспокойство. – Скажи, а нет ли известий об Илионе и его помощниках?

– Ты угадал, – невесело улыбнулся маг. – Как раз на днях жители приграничных селений пожаловались местным магам на крылатых чудовищ, нападавших в поле на их скот, на пастухов и путников, оказавшихся в одиночку на открытой местности вдали от деревень. Ты полагаешь, это как-то связано с убийством его светлейшества?

– А ты так не думаешь?

– У меня еще не было времени подумать над этим. – Корвин виновато пожал плечами. – С утра в Совете такое творится… И главное, мы ведь так и не установили, каким образом был убит глава Совета.

Арсен молча встал и подошел к окну. Одинокие серебристые звездочки снежинок срывались и падали с неба, вспыхивая в последних лучах заходящего солнца.

– Это было самоубийство, – тихо сказал он. – Райн мог умереть по собственному желанию, если знал, что в противном случае его ожидает нечто похуже смерти.

– Что именно? – насторожился Корвин.

– Например, изгнание из столицы, а особенно – проведение обряда лишения магической силы. Для Райна это не просто равносильно смерти, а во стократ хуже.

– Но ведь его светлейшество никогда не преступал закона! – возразил маг. – Я не представляю, за что его могли бы изгнать и уж тем более провести обряд…

– Необязательно преступать закон, – пожал Арсен плечами и обернулся. – Достаточно просто быть оборотнем.

Версия, изложенная удивленному Корвину и внимательно прислушивающимся ведьмам, казалась вполне правдоподобной: несколько магов – сторонников Илиона – застали его светлейшество Райна в одиночестве и, воспользовавшись моментом, ухитрились вколоть ему препарат, изобретенный магами в замке Тиол. Раз им удалось выполнить задуманное, можно заключить, что Илиона поддерживает как минимум треть Высших, и неизвестно еще сколько Верховных.

Конечно же, Высшего мага не возьмешь никакими ядами, но от зубов оборотня противоядия нет. Как и от злосчастного препарата. У Райна было время почувствовать развитие в себе второй сущности и принять решение о самоубийстве.

Выслушав Арсена, Корвин долго тер виски и уже без возражений выпил не одну кружку ведьминого отвара.

– Ты полагаешь, так все и было? – в который раз переспросил он и поднялся из-за стола. – Нужно немедленно рассказать это остальным. Немедленно!

Провожать мага Арсен вышел сам. У края полянки мужчины остановились.

– Спасибо, что предупредил. Ты ведь мог и не приходить сегодня.

– Все-таки мы были друзьями. – Корвин вздохнул. – Да и тебе спасибо. Теперь мне есть что сказать Совету.

– У меня к тебе просьба: повремени с этим до завтра. – Арсен оглянулся на желтые огоньки окон избушки. – И скажи остальным, что застал меня за сборами.

– Но ведь…

– Завтра меня здесь уже не будет.

– Понятно. – Корвин кивнул и, взмахнув рукой, открыл окно, за которым виднелась ограда дворца в Каяре. – Я постараюсь выполнить твою просьбу. Прощай, Арсен.

Он шагнул в проход, несколько мгновений силуэт мага в голубом свечении был еще различим, но вот окно закрылось, и свет погас, уступив место вечерним сумеркам.

Два часа после полуночи. Арсен смотрел на серебристый луч, соединяющий окно с бледным пятном света на полу. Пора…

Он заранее решил, что возьмет с собой в дорогу, проверил, где лежат необходимые вещи, а потому сборы не заняли много времени. Смена одежды, буханка свежего хлеба, немного сыра, хороший длинный нож с остро заточенным лезвием – вот и все. Осталось только надеть недавно сшитые собственными руками теплые сапоги, набросить на плечи старый тулуп, неизвестно где и как ведьмами раздобытый, осторожно выйти, без скрипа, без стука притворив за собой дверь…

Положив на лавку сумку, он подошел к вешалке, на которой висела слева от двери зимняя одежда, и замер, почувствовав направленный в спину взгляд.

Ведьмочка стояла на пороге комнаты – босиком, в длинной рубашке, укутанная широким шерстяным платком. Арсен обернулся и долго смотрел на нее, не зная, что сказать. Зара вышла вперед, притворила за собой дверцу и, наклонившись к столу, запалила лучину.

– Мог бы и предупредить, – не глядя на Арсена, сказала она.

Действительно, мог, но почему-то решил уйти вот так, тихо, не прощаясь, не выслушивая уговоров остаться, которым так и хочется поддаться, повесить тулуп на крючок, разобрать сумку…

– Я не хотел вас расстраивать.

– Мы бы совершенно не расстроились, – спокойно возразила ведьма. – Проснулись бы утром, увидели, что тебя нет, и целый день до вечера только и прыгали бы от радости.

Арсен улыбнулся.

– Прости.

Зара передернула плечами и, подойдя к лавке, бесцеремонно заглянула в его сумку.

– Ну вот, я так и знала, – девушка вздохнула. – Присядь пока.

Понимая, что останавливать его не станут, Арсен сел и стал наблюдать за ведьмой, которая выбирала травы из шкафчика, раскладывала их по маленьким тканевым мешочкам, на которых потом что-то писала угольком. Затем вынула связку амулетов, положила на стол перед бывшим магом:

– Выбирай.

– Это ведь заказные.

Ведьма обернулась через плечо, взгляд прищуренных зеленых глаз едва не заставил мужчину покраснеть, как будто он сказал невесть какую глупость.

– Я еще сделаю, – холодно ответила Зара.

Амулеты были выполнены по всем правилам, и хотя защиту от серьезного колдовства не обещали, но, как Арсен уже успел убедиться, об опасности предупреждали всегда. Отказываться от такого подарка в его ситуации было глупо, к тому же ведьмочку и так обидела его попытка тайного бегства, сильнее расстраивать ее не хотелось.

Он успел выбрать амулеты, когда Зара подошла и села на лавку, разложив на коленях мешочки с травами.

– Это останавливает действие любой отравы, – девушка подняла мешочек, на котором угольком было написано «от яда», и положила его в раскрытую дорожную сумку. – Это от простуды, это от ведьминого колдовства. А вот здесь – от колдовства магов. Он, конечно, действует недолго, несколько минут всего, но может пригодиться…

Еще несколько таких же мешочков скрылись в его сумке.

– Спасибо, ведьмочка.

Зара подняла голову, отвела с лица блестящую черную прядь.

– Да было бы за что.

– За все.

Она улыбнулась, потом снова нахмурилась.

– Тебе нельзя уходить.

– Я уже все решил.

– Знаю. – Зара усмехнулась. – На смерть идешь.

Отчасти девушка была права, поэтому Арсен промолчал. Эльзара вздохнула, поплотнее запахнулась в свой платок.

– Уходи.

Поднявшись, Арсен взял висевший на крючке тулуп, надел, подхватил сумку и закинул ее за плечо. А уходить-то не хотелось… Что-то несказанное или несделанное мешало переступить порог, и он медлил в дверях. Ведьма стояла перед ним. Лицо ее больше не казалось сердитым, глаза блестели в полутьме, и Арсен не выдержал: шагнул вперед, наклонился и обнял Зару, крепко и осторожно прижимая к себе. Девушка не сопротивлялась, но ладошки уперлись в его грудь, словно собираясь оттолкнуть и не решаясь.

Едва слышно потрескивала догорающая лучина, гладкие волосы молодой ведьмы пахли травами и еще чем-то неуловимо знакомым. И человек, и серый мохнатый зверь, прячущийся где-то в глубине души, очарованно замерли, наслаждаясь каждым вдохом, каждым прикосновением, но… время уходило. Арсен нехотя разжал руки.

Дверь распахнулась, зимняя ночь дохнула морозом, вспыхнули под луной редкие снежинки, словно повисшие в прозрачном воздухе. По протоптанной в снегу дорожке Арсен шел через поляну к окружающему избушку лесу, но на опушке все-таки оглянулся.

Ведьма стояла на крыльце, кутаясь в шерстяной платок, из-под полы длинной рубашки выглядывали носки старых разношенных сапог. Неизвестно, увидела она его прощальную улыбку или нет – лицо Зары не изменилось, но свет от лучины дрогнул в окошке и погас.

Старый форт у границы с Сарганой был наскоро прибран, а в пустовавших не один год помещениях казарменная обстановка сменилась почти домашним уютом. Печи топились, в каминах горел огонь.

Возле узкого окна, выходящего на круглый двор, стоял высокий светловолосый маг – его светлейшество Илион Тиол, так и не снявший с груди знак Высшего. Теперь, после смерти Райна, многие поддержали его открыто: далеко не все Высшие горели желанием сложить головы во имя сохранения тысяч людских жизней, а потому предложенные Илионом и его братом способы ведения войны их заинтересовали.

Теперь у мага была своя армия – больше сотни серых оборотней, сытых и сильных, повинующихся его приказам. Твари были поделены на отряды по десять-двадцать особей, каждый из которых представлял собой отдельную стаю со своим вожаком. Правда, последние шестьдесят оборотней получились чуточку мельче своих ранее превращенных собратьев, но зато, в результате кропотливой работы десятка исследователей, обладали другим неоспоримым достоинством. Представляя себе, как разъярятся сторонники покойного Райна, когда узнают о небольшом генетическом усовершенствовании, глава семейства Тиол испытывал злорадное удовлетворение.

– Ваше светлейшество…