Дураки, дороги и другие особенности национального вождения Гейко Юрий

Доехали нормально, поселились в местной гостинице, ездили на завод РТИ, как на работу, каждый день, сдружились там с мастером участка уплотнителей, сорокапятилетним Виктором Петровичем.

Однажды, было это в пятницу, он подошел к нам сильно расстроенный и сказал, что у него умер отец, похороны послезавтра, а доехать туда он не может – рейсовые автобусы отменены из-за метели, а на попутках – ненадежно, заводские шофера говорят, что стоят там грузовики в сугробах десятками, трактора вязнут. До деревни отца всего восемьдесят километров, жил он в деревне Подлесное, что на берегу Волги.

Впереди маячили два пустых выходных, молодые души требовали приключений, и мы, не сговариваясь, предложили Виктору свои услуги и «Москвич». Он поначалу даже испугался, а потом махнул рукой: «А... пропади все пропадом, едем!»

Как доехали, не помню, но доехали. Помню, действительно буксовали, стояли по обочинам грузовики. Помню, долго-долго пилили за бульдозером по снежному коридору, стены которого были намного выше крыши нашего «Москвича». В общем, доехали, и с тех пор к цепям на ведущих колесах легкового автомобиля я преисполнен глубочайшего уважения.

В Подлесном, отрезанном от «материка», встречали нас как героев. Водили по избам, не знали, куда усадить, чем угостить. Помню, замер я перед старинными черными досками-иконами, а хозяйка любопытствует:

– Нравится?

– Да.

– Увлекаетесь?

– Как же этим не увлекаться?

Тут же мне была подарена целая наволочка таких же икон, только совсем черных, хранящихся по чердакам изб.

В общем, похоронили отца Виктора, вернулись в город, и Виктор в благодарность сунул нам в багажник связку тормозных жигулевских шлангов (огромный был по тем временам дефицит) и четыре замороженные стерлядки – заядлый был рыбак Виктор, и браконьер, конечно. Ну а мы в благодарность подарили ему весь инструмент с машины вместе с домкратом – чего нам осталось до Москвы-то? Докатимся.

Выехали мы после обеда. Мело и морозило. Где-то за Саратовом, идя под сотню, догоняем милицейский «уазик». Он идет, как положено, по знакам – шестьдесят. Несколько секунд думаем: обгонять или не обгонять? За рулем – Сережка. «Да делай ты его, – говорю я. – Если и рванет за нами, то хрен догонит».

Серега элегантно «уазик» обходит, но тот вдруг резко прибавляет, висит на заднем бампере. Мы, конечно, смеемся и прибавляем еще. На ста пятнадцати фары «уазика» исчезают в метели, а мы...

Дорога круто уходит направо, и – железнодорожный переезд с торчащими рельсами. Серега тормозит, но мало – одного качка тормозной педали не хватает нам, чтобы спокойно переехать эти рельсы. Скорость наша в повороте так высока, что зад сильно подскакивает на первом рельсе, передок приседает, и мы балкой передней подвески бьемся в рельс второго пути.

Удар вообще-то лобовой. И такой сильный, что мы оба достаем головами лобовое стекло. Оно трескается, а машина по инерции пролетает рельсы и замирает.

Не успеваем мы осознать происшедшее, как рядом встает «уазик». Менты – двое – выскакивают из него, один из них выхватывает из замка наши ключи зажигания, второй открывает мою дверцу и за шкирку выволакивает меня на свет божий, а вернее – в темень и метель непроглядную. То же собираются делать и с Серегой.

Но Серега выходит из-за руля сам. И когда он встает во весь свой двухметровый рост, преследователи наши успокаиваются и суетиться перестают. К тому же они под крепким градусом, мы это ясно чувствуем, но силы все равно неравны. «Хорошо, – говорит один из них, – сейчас мы позвоним в отделение, приедет наряд, и вот тогда мы разберемся».

Чего они от нас хотят, мы не знаем: документы наши и ключи от машины у них, и тогда я догадываюсь – денег. Но денег у нас – в обрез, только на пропитание до Москвы. Я начинаю лихорадочно вести переговоры, объясняю им ситуацию, отдаю всю наличность и талоны на бензин.

Серега такого соглашательства не понимает. Улучив момент, он предлагает мне:

– Давай этих ментов уложим, свяжем, а на их машине поедем в Москву.

– Ты идиот?! И далеко мы на ней уедем?

– Ну хорошо, пусть наряд приезжает, чего ты боишься? Они пьяные, а мы-то трезвые!

– Ну и что, что трезвые? Приволокут нас в участок, сунутся в машину, а там иконы, шланги, стерлядь! Во-первых, отметелят нас там от души, а во-вторых, посадят по статье, как пить дать, понял? Молчи, не мешай...

В общем, через полчаса милиционеры, обобрав нас до нитки, скрылись в черноте ночи, а мы уселись в свой недвижимый и уже холодный автомобиль.

Удар был такой сильный, что мысль завести двигатель нам в голову даже не приходила. Посидев, мы вышли из машины, подняли капот, заглянули под днище, но без домкрата ничего толком не увидали – лужа черного масла под коробкой, и все.

Завели двигатель. Как ни странно, он заработал. Кабина наполнилась теплом. За рулем сидел я. Выжал сцепление, включил первую передачу, отпустил педаль – с диким грохотом под днищем машина дернулась, проехала пару метров и заглохла. Ясно было, что ехать она не может. Значит, надо искать помощь. Где?

Мы стояли где-то между Саратовом и Борисоглебском. За тот час, что мы здесь, на переезде, проторчали, мимо не проехало ни одного автомобиля. Допустим, проедет, остановится, довезет до Борисоглебска, что дальше? Есть ли там сервис? А может, звонить в Москву?..

В общем, сидим мы в унынии в машине, греемся, ожидаем попутки, и я спрашиваю Серегу, поглядывая на его подсвеченное приборной доской лицо:

– Серега, а есть у тебя настоящий друг, которому вот так можно ночью позвонить откуда угодно, хоть отсюда, за семьсот пятьдесят километров? И этот друг тут же сядет за руль, приедет и дотащит нас на веревке?..

Серега недолго молчал.

– Нет. Такого нет. А у тебя?

– А у меня... был. Погиб, на ралли. – Я имел в виду, конечно, Витьку Глазунова. (Читайте главу «Друг мой, Витька».)

С той ночи прошло много-много лет. И много-много раз, поднимая рюмку в каком-нибудь застолье, я вспоминал эту ночь, метель, наш диалог и пил за то, чтобы у каждого из нас такой друг был...

Ситуация с машиной к тому времени была нам ясна: от лобового удара в рельс балка передней подвески сместилась назад сантиметров на шесть-семь. Естественно, сместились и двигатель, и коробка, в результате чего передняя крестовина кардана уперлась в днище кузова, напольный механизм переключения передач – «лапоть» – раскололся вдоль пополам, оставив нам только первую и вторую передачи. Нижнее ребро балки отогнулось от удара, и гнезда нижних сайлент-блоков разорвались, но не до конца, держались они на честном слове. Рычаги подвески сместились, передние колеса смотрели в разные стороны, а поскольку рулевые тяги на «Москвиче» проходили сразу за картером двигателя, то сместившийся картер зажал их, и руль крутился очень туго, всего градусов на девяносто в каждую сторону, то есть ехать по шоссе мы худо-бедно могли, но поворачивать, хотя бы перпендикулярно к дороге, – никак.

Однако ехать мы в тот момент и не помышляли, сидели в тепле, ждали попутку. Метель продолжалась. Минут через десять я обнаружил, что Серега спит, и разозлился на него: вот толстокожий! Сейчас я тебе посплю... Злость подвигла на поступок – включаю первую и с грохотом трогаюсь с места. Ощущение такое, что по днищу бьют молотками несколько озверевших людей.

Серега просыпается в ужасе, я ору ему, что лучше плохо ехать, чем хорошо стоять, но он, конечно, из-за адского грохота ничего не слышит.

Метров через сто из коробки повалил густой касторовый дым. Я выскочил, сунул руку под днище и отдернул – горячо, как огонь.

Что же делать – встаем опять. И опять Серега засыпает. А я опять врубаю первую и опять еду, если это можно назвать ездой. Грохот хоть и такой же, но в этот раз удается проехать метров триста до момента закипания масла. Серега даже не просыпается.

При третьей попытке масло не закипает вообще – наверное, там уже нечему закипать. А я еду – километр, второй, третий, пятый... Двигатель ревет – первая передача все-таки, на спидометре – двадцать км в час, больше, кажется, машина просто не потянет – взорвется, да и не выдержат барабанные перепонки. Что ж, думаю я, даст бог, до Борисоглебска мы к утру доедем, а там сервис наверняка есть, что-нибудь придумаем...

Часа через два такой езды я краем глаза замечаю под правой рукой, у рычага КПП, какое-то мельтешение. Оказывается, это крестовина протерла днище насквозь. В это время просыпается Серега. Я докладываю, что до Борисоглебска осталось каких-нибудь двадцать километров, час езды. Оценивая ситуацию, он с ходу предлагает идею, достойную Нобелевской премии:

– Слушай, молоток и зубило у нас есть – давай вырубим в полу место под крестовину, пусть в салоне крутится, зато грохота такого не будет.

Сказано – сделано. Через полчаса в полу между нами зияет рваная дыра, в которой со страшной скоростью крутится крестовина кардана – не дай бог, в нее шарфик какой-нибудь попадет или пола пальто. Озверевшие люди с молотками исчезают, остается только надсадный рев двигателя, предсмертный вой сухой, без масла, коробки, шум дороги – теперь вот она, рядом, рукой можно дотронуться.

Зато я включаю вторую передачу, и стрелка спидометра иногда поднимается до тридцати! Вот кайф!

Когда мы вкатываемся в Борисоглебск, перед нами встает дилемма: ждать два часа, когда откроют сервис, или ехать, пока машина едет? Ну а откроют сервис – у нас же ни копейки, нам что, за красивые глаза все сделают?

Совещание было кратким: едем, пока она едет. Второй вопрос – как повернуть направо, к заправке? – решился просто: там, где не хватает радиуса поворота руля, газ в пол, первую, сцепление бросаешь, и задок по льду и снегу заносит исправно – вот и повернули.

На заправке прикидываем запасы: талонов на бензин должно хватить, жратва – килограмм соленейшего сыра и буханка серого хлеба. Вода – бесплатно. Мало, конечно, на сутки езды, которые нам предстоят, но что делать? В общем, вперед, на Москву!

Никогда не забуду, что такое ехать сутки на второй передаче! Наверное, эта пытка самая изощренная для водителя вообще, а для испытателя так просто смертельная: грузовики проносятся мимо вас, как метеоры, а легковых так просто не видно! Колесные тракторы объезжают вас, обдавая соляром, и вы завидуете им черной завистью, вы, испытатель, король дорог, вы, умеющий держать среднюю сто десять на тысячекилометровом пути, вы, на чьих номерах написано «проба» и чей «Москвич» на дорогах не сможет обогнать ни одна «шестерка» или «девятка» («Мерседесов» тогда не было).

А сейчас вы плететесь, плететесь, плететесь... Стрелки часов прилипают к циферблату, километровые столбы превращаются в десятикилометровые, и каждый из них – событие, они надвигаются убийственно медленно, издевательски медленно...

Два часа, всего два часа мы приближаемся к Москве, а кажется, сил совсем не осталось, особенно когда думаешь, что еще двенадцать раз по столько!..

Но ведь на второй передаче, вы скажете, можно ехать и шестьдесят, и даже восемьдесят. Верно. Но когда я с отчаяния жал на педаль газа сильнее, то при приближении к сорока становилось страшно от грохота, вибрации, и было ясно, что на таком режиме мы просто не доедем.

Как мы все же доехали – не знаю. Помню только, что наши лица были совершенно черными от той гадости, что летела с асфальта через дыру в днище. Пальцы, тоже черные, вспухли и не разгибались. Сыр, солонее самой соли, и хлеб были давно съедены, но ни голод, ни жажда нас уже не мучили – мы стали какими-то окаменелыми и душами, и телами, и мыслями. Прострация, анабиоз. Прошел день, ночь, опять кончился день. Мы ехали, останавливаясь только на заправках, и если бы не спали по очереди, то вообще сошли бы с ума.

Когда мы наконец разменяли последний стольник и мимо торжественно проплыл столб с отметкой «100», оба чуть не заплакали от счастья. Последние километры дальней дороги всегда самые длинные, эти же превратились для нас в бесконечность, и из моих глаз действительно скатились слезы, когда мимо проплыл голубой щит со словом: «Москва»...

Первый московский светофор – красный. Рядом с нашим «Москвичом» – «Икарус» с пассажирами, водитель, в белой рубашке, с закатанными рукавами, в галстуке, с любопытством поглядывает на нас сверху вниз.

Я выхожу из-за руля, встаю перед «Москвичом», обхватив его ладонями за грязнущие крылья, наклоняюсь и целую его, родненького, в не менее грязнущий капот. «Спасибо, любимый, что доехал».

– Эй, у вас колеса в разные стороны! – не выдерживает водитель «Икаруса».

Я хлопаю дверкой, кричу в ответ:

– Они уже восемьсот километров в разные стороны! – Вставляю первую, вторую, газ до полу – шестьдесят! – да пусть взорвется, развалится, здесь уже не страшно.

...Когда нашу машину подняли в заводском гараже на подъемник, сбежался народ – и заахал, как перед Сикстинской мадонной, а кто-то из слесарей ткнул отверткой в то место картера двигателя, в котором рулевая тяга протерла глубокую борозду. Оказывается, там осталась лишь тонкая алюминиевая пленка, под отверткой она лопнула, и хлынуло масло...

– Да, – сказал кто-то. – Фантастика!

СЕКОНД-ХЕНД ИЗ США И КАНАДЫ – ПОДВОДНЫЕ КАМНИ

Во время своего второго кругосветного путешествия на автомобиле в 2006 году я посетил два американских аукциона автомобилей секонд-хенд. Под Чикаго, в Милуоки, и – крупнейший в США – под Нью-Йорком, в Бордентауне. Они так поразили меня, что я решил изучить аукционную торговлю автомобилями в Америке подробнее. (Чуть позже я посетил еще несколько автоаукционов в Канаде, имел встречи и беседы с их специалистами.)

А поразили меня аукционы своими масштабами, потрясающей организацией, колоритом и главное – низкими ценами и прекрасным, как правило, состоянием автомобилей.

На одном из них я допустил случайный жест, который аукционист принял за заявку, и я чуть не стал обладателем сверкающего «Лексуса»-кроссовера всего-то за 12 тысяч долларов! Я часто потом жалел, что не купил его, а ведь мог бы – вернулся бы домой, а там ждет меня такой красавец!..

И с тех пор во мне поселилась идея – приобрести для себя автомобиль в Америке – самому выбрать его на аукционе, переправить домой и рассказать вам, дорогие друзья, обо всех проблемах, о плюсах и минусах такого пути. Об американо-канадских автоаукционах – какие они бывают, что они гарантируют, что нет.

Тем более что на этих аукционах я увидел множество русских – и покупателей, и продавцов, – там я познакомился с русскими ребятами, бывшими соотечественниками, бизнес которых – продажа автомобилей с американского континента на все остальные континенты, в том числе и в Россию. И мне там такое понарассказывали!

Как наших покупателей обманывают, как не быть обманутым и не лишиться своих денег? Все ли деньги сразу платить за машину? Или сначала – предоплата, а полный расчет, когда машина у вас в руках? И какая предоплата? А если живешь в другом городе, как быть уверенным, что деньги ты переводишь не жуликам? Как, оказывается, много и с российской, и с американской стороны непрофессиональных и недобросовестных дилеров.

Как купить автомобиль на американском континенте по Интернету, гарантированно качественный и максимально дешевый, без посредников? Как дешевле и надежнее переправить его в Европу – куда? В Калининград, Санкт-Петербург или Финляндию? Как потом дешевле и надежнее доставить его в свой город? Самому это сделать или лучше оплатить? Сколько это стоит?

Много случаев, когда с главного автомобильного сайта продаж – www.auto.ru жулики крадут информацию – снимки, технические характеристики, комплектацию чужих машин, ставят под ними свои телефоны, дают звонившим клиентам свои банковские реквизиты, а потом исчезают с миллионами долларов.

Оказывается, просто так, со стороны, ни на канадский, ни на американский аукционы не попасть и автомобиль не купить – нужна лицензия, придется действовать через кого-то: поручителя, куратора. Несколько недель телефонных переговоров, и куратор моей поездки в Канаду найден – виза, гостиница на трое суток и билеты на самолет за счет куратора, все остальное за мой собственный счет.

Да, друзья, я все-таки слетал на несколько дней на американский континент, посетил еще несколько аукционов, изучил их детально и купил в Америке автомобиль. Не себе, сначала решил потренироваться на друге. Какой? О котором он тоже давно мечтал – «Лексус». Как это было – чуть позже, а сейчас расскажу, как недавно мы с женой, покупая жидкокристаллический телевизор, за секунды сэкономили шесть тысяч рублей.

Приехали в крупный торговый центр, выбрали то, что нравится, – экран 26 дюймов, цена 31 тысяча рублей. Брать? Жена подходит к менеджеру-продавцу, перед которым стоит компьютер, и просит его посмотреть в Интернете – сколько стоит точно такой телевизор у конкурентов, в другой крупной компании? Менеджер, уверенно улыбаясь: там, мол, наверняка дороже, – открывает сайт конкурентов и точно, как в воду глядел, на тысячу дороже. Но это в торговом зале. А жена углядела на сайте строчку: в Интернет-магазине этой же фирмы вот сейчас эта модель стоит 25 тысяч. И – телефон. Мы тут же позвонили, заказали, на следующий день телевизор привезли домой. Вот так за несколько секунд мы шесть тысяч и сэкономили.

Жена уже настолько привыкла, что в Интернете все дешевле, что перед каждым походом в магазин терзает мой ноутбук, узнает цены и на них ориентируется.

Почему же в Интернете дешевле? Прилавков нет, за аренду площадей не платить, продавцам, уборщицам и прочим зарплаты не платить – со склада взял телевизор и напрямик покупателю привез. Если товар качественный – какие проблемы?

А вот тут-то, при покупке автомобиля, тем более не нового, и возникают проблемы качества: такие деньжищи заплатишь, кому-то неизвестному переведешь за американский автомобиль, а получишь через пару-тройку недель какого-нибудь «утопленника». А то и вообще без денег останешься – случаев таких сколько угодно.

Итак, подержанные автомобили в США и Канаде можно купить, что называется, с рук, у хозяина, но таких, продающих автомобили самостоятельно, там ничтожный процент – главным образом автомобили покупаются у дилеров. А дилеры покупают автомобили на аукционах, там и дешевле, и проще. Крупнейшая в мире сеть аукционов называется «Манхэйм», их девяносто. В год «Манхэйм» продает около 10 миллионов автомобилей, больше, чем сходит с конвейеров «Дженерал Моторс» и «Форда», вместе взятых. В каждую текущую минуту на американо-канадских аукционах выставлено на продажу около трех миллионов подержанных машин. Дело в том, что основной процент легковых автопарков этих стран, а они громадные, обновляется каждые три-четыре года.

На автоаукционы просто желающих купить машину не пускают, там все очень строго. Покупать могут, повторю, только зарегистрированные и имеющие лицензию дилеры. С помощью канадских знакомых мне удалось побывать и на аукционах в Торонто, один из них так называемый аукцион Копарт только для битых и невосстановленных автомобилей. Что же такое американский автоаукцион?

О!.. Это захватывающее, незабываемое зрелище. Представьте асфальтовое поле размером с два футбольных, со стоящими рядами, с выезжающими и въезжающими автомобилями. С нижнего угла лобового стекла каждого въезжающего на аукцион автомобиля охранник специальным прибором, как в маркетах, считывает V.I.N. – идентификационный номер автомобиля. И тем самым запускает в компьютерную систему аукциона всю базу данных этого автомобиля, если она у него есть.

Посреди асфальтового поля – длинный, вытянутый ангар с десятком ворот-въездов на подиум. С одной стороны подиума возвышение-трибуна с аукционистом, с другой – большое настенное Интернет-табло с данными стоящего на подиуме автомобиля: марка, год выпуска, пробег в милях, начальная цена, то есть та, которую хочет получить продавец. Тут же стойка с лампочками. Если горит зеленый – машина без проблем, с «отчетом о состоянии»: ремонты кузовных деталей, ТО, вплоть до запаха в салоне и каждой царапины. Если загорается желтый – не хватает каких-то документов. Если загорается красный – как здесь говорят: «берешь, что видишь», – могут быть проблемы. Эти автомобили дешевле «беспроблемных», и значительно.

И именно их – и еще битые автомобили, совсем дешевые, на специальных аукционах – приобретают наши оптовые закупщики-соотечественники, я это видел десятки раз.

Не успевает автомобиль на подиуме замереть, как аукционист виртуозно, неподражаемо, с огромной скоростью начинает торг. Вокруг десятка три-четыре покупателей, кое-кто делает руками знаки, аукционист продолжает, учитывая и эти знаки, и ставки на табло Интернета – торг идет и там. Автомобиль продается примерно за 20 – 30 секунд. Если подиумов десять, то за один аукционный день, то есть с девяти утра до двух пополудни, продается около 6000 автомобилей. Чтобы стать аукционистом, надо получить специальное образование.

Любую машину, продающуюся с аукциона, можно испытать на специальной тестовой полосе с неровностями – проверить тормоза, динамику. Кроме того, за 48 часов до начала торгов по Интернету за небольшую сумму можно получить «кондишен рипорт» – отчет о состоянии любых агрегатов и систем интересующего автомобиля. А после покупки из любой точки земного шара заказать за 85 долларов «пост сейшл рипорт», и если он вас не удовлетворит – от купленного автомобиля отказаться.

Из всего увиденного на американских автоаукционах можно сделать вывод: они своего рода фильтр от криминала и мошенников, сваривающих из двух автомобилей один. Купить «утопленника», угнанную или «паленую» машину здесь невозможно. «Впарить» некачественный автомобиль покупателю невозможно тоже. Да, качество автомобилей колеблется, но если дилер хочет знать, что покупает, то он имеет для этого все возможности.

...И вот смотрю я на американо-канадские аукционы, и думаю: ну почему же у нас такое невозможно? Ведь американские аукционы с точки зрения приобретения качественного автомобиля в десятки раз безопаснее и надежнее наших автосалонов. Почему гигантское денежное море секонд-хенда отдано государством кому угодно, в любые, в том числе и нечистые, руки? Получить в нашем автосалоне вместе с подержанным автомобилем головную боль, вплоть до розыска его Интерполом, – легко. Я уж не говорю о сваренных лонжеронах и прочих сюрпризах. Никаких гарантий ни на что продавец вам не дает. Никакой ответственности не несет. А вот если бы он получил у государства лицензию на торговлю автомобилями, а государство его при этом проверило и зарегистрировало, то было бы с кого спросить. А взять наши авторынки!..

Но вернемся к покупке автомобиля для моего друга? Я прилетел в Канаду за день до аукциона в Торонто. С канадскими друзьями мы сели за компьютер и по системе поиска запросили с аукционов «Манхэйм» поочередно все модели легковых «Лексусов» трех-четырех лет отроду, с пробегом не более 120 тысяч километров, ценой от 12 до 15 тысяч американских долларов. Компьютер выдал девять автомобилей. Два черных отпали из-за цвета, еще два были с неполной историей, а из оставшихся выбор мой пал на «Лексус-ES 300» 2003 года, с пробегом 102 тысячи километров, со всеми наворотами дорогого автомобиля и с шикарной аудиосистемой «Марк Левинсон». Посмотреть саму машину мы не могли, поскольку находилась она в США. Фотографии внимательно рассмотрели, немного увеличили – ничего ужасного не заметили. Если бы было время, могли бы заказать специальные фотографии, но... Ну что, берем? Берем!

Аукцион в Массачусетсе был назначен на девять тридцать. Ровно в девять мы сидели в офисе фирмы, в Торонто, за компьютером и смотрели на торги в режиме реального времени, как в кино. Наш «Лексус» шел по шестой линии, я волновался: а вдруг из-за низкой цены на него окажется множество желающих, и цена взлетит? Не знаю, повезло или нет, но я оказался единственным претендентом на эту машину и купил ее за первоначальную ставку – 14 тысяч долларов. Меня это, честно говоря, даже слегка расстроило. Что ж, через 25 дней встретимся. Однако, до того как мы увидим этот «Лексус» в Москве, ему надо добраться из США в Финляндию, в порт Котка, затем граница, растаможка, Питер, Москва – как это сделать?

А очень просто – дилер, через которого покупается автомобиль на аукционе, делает все сам, и вот сколько это стоит: цена доставки автомобиля в порт Канады или США зависит от расстояния. У нас до Нью-Джерси получилось 175 долларов. Погрузка в контейнер и переправка судном в Котку – 650 долларов. Портовый сбор, плата при пересечении границы, хлопоты за растаможку, плата за доставку в Москву из Финляндии – 1500 долларов, сама растаможка мне обошлась в 8000 долларов. Тому, кто будет всем этим заниматься, владелец должен выдать нотариальную доверенность.

Он может получить в Финляндии, растаможить и пригнать домой свою машину сам – оформить шенгенскую визу, побегать пару дней и сэкономить таким образом около 500 долларов. Я в Котку решил не ехать, деньги перевел из Торонто, со своего банковского счета на счет дилера.

Итого, «Лексус» нам обошелся в 24 325 долларов. Тут же, в Торонто, я зашел на самый известный российский автосайт www.auto.ru и увидел, что такие же автомобили там стоят минимум 30 – 32 тысячи долларов. Пробег у них, правда, меньше, но мы-то знаем, что в наших автосалонах пробег тотально скручивают, поскольку идеальное состояние машин из-за океана это позволяет. Ну что, стоило покупать?

А теперь советы тем, кто хочет пойти по этому пути

Чем меньше посредников между вами и продавцом, тем дешевле вам обойдется автомобиль. Поэтому прежде, чем иметь дело с продавцом, убедитесь в том, что он сам, непосредственно, покупает автомобили на заокеанских аукционах, а не у того, кто их там покупает. У такого дилера должны быть американо-канадская лицензия и регистрационный номер или самостоятельная регистрация на аукционе – американцы охотно регистрируют российских дилеров.

Вы имеете право на просмотр через Интернет в режиме реального времени аукционных торгов, где будет покупаться для вас автомобиль. Об этом необходимо попросить дилера.

Если стоимость понравившейся вам машины не была обозначена и вы выставили еще до торгов свою цену – максимальный «бит», скажем, 12 тысяч долларов, – а машина оценена и выставлена на продажу с меньшей тоимостью, то вы заплатите ее реальную цену.

При заказе автомобиля через Интернет ставьте галочку в графе «С описанием», это услуга бесплатная, и вы получите подробное описание машины, вплоть до запаха в салоне.

После покупки не пожалейте денег на «пост сейшл рипорт» – это даст гарантию, что отчет о состоянии автомобиля совпадает с его реальным состоянием.

Ну вот вроде и все. После повышения пошлин «для защиты отечественного автопрома» автомобили из США и Канады стало покупать гораздо менее выгодно, и этот бизнес завял.

Практика показывает, что самый горький опыт покупки автомобилей секонд-хенд из Америки у тех, кто делал это в наших автосалонах, и у тех, кому машину покупали и переправляли из-за океана «друзья», «знакомые» или «друзья друзей», «знакомые знакомых», а не проверенная, официальная фирма.

СИТРОЕН – ГЕНИЙ, АВАНТЮРИСТ, ИГРОК

Символы Франции – Эйфелева башня, Эдит Пиаф, Елисейские Поля, «Ситроен». Не «Рено», не «Пежо» – «Ситроен». Начиная с первого президента Франции генерала де Голля, все французские президенты в официальных церемониях используют автомобили марки «Ситроен». И не только представительские шикарные лимузины во Франции в почете – помните, маленький, с брезентовым верхом, похожий на «Жука», «Ситроенчик» марки «2 СV»? «Де шве» – «две лошади», две лошадиные силы, ласково называли его французы.

Четыре колеса, руль и ничего лишнего. Машина для самых бедных вроде бы, а ведь на нем модно стало ездить! Министров и звезд с мировыми именами увидишь и на «Феррари» и на «Бентли», и на «двух лошадках» с брезентовым верхом. Однажды папарацци чуть не сошли с ума, когда сама Бриджит Бардо приехала на официальный прием на «Ситроене 2 СV». А уж когда у другой звезды-путешественника (не помню его имени) в Сахаре на «2 CV» пробило картер и масло вытекло, когда он будто бы засунул в маслозаливную горловину два банана и на них доехал до жилья, – вот после этого всенародная любовь французов к этой марке перешла все границы.

Было время, когда на российском рынке дешевых иномарок безраздельно властвовали «Шкоды-Фелиции», а теперь-то их не видать – «Ситроены», «Ситроены» и еще раз «Ситроены» – С-1, С-2, С-3, С-4, С-5...Очаровательные, изысканного дизайна, со множеством кармашков, полочек, ниш, с ногтебезопасными ручками и легкими педалями, что удовлетворит любую женщину, а уж французы это делать умеют.

Итак, Андре Гюстав Ситроен...

Родился за двадцать два года до начала ХХ века в семье очень богатого парижского торговца бриллиантами, его мать была польской еврейкой, и потому совершенно непонятно, почему ее муж покончил жизнь самоубийством, когда Андре было всего шесть лет. У еврейских жен обычно мужья становятся большими людьми.

Благодаря большому состоянию семьи, двадцатидвухлетний Андре смог вложить деньги, и немалые, в машиностроительный завод братьев Эстен, что не только позволило вывести предприятие из кризиса, но и обеспечило ему огромные прибыли. При помощи чего, как вы думаете?

А при помощи тех самых перевернутых галочек, которые у каждого «Ситроена» на решетке радиатора. Это вовсе не галочки, а стилизованное изображение зубьев шевронных шестерен в зацеплении. Шевронные шестерни отличаются от остальных тем, что работают почти бесшумно.

Рассказывают, что однажды, будучи в Польше, Ситроен увидел такие самодельные зубья на шестеренках в хозяйстве одного польского крестьянина и заинтересовался ими. Оказалось – перспективная вещь, она принесла Андре и большие деньги, и имя – уже через несколько лет конкурентов у него не было. И потому эти зубья стали его символом на всю оставшуюся и продлившуюся в его машинах жизнь.

В 1908 году Ситроен становится техническим директором автомобильного завода МОРС и резко увеличивает продажи его продукции. Снижение внутренних расходов, модернизация производства, приток талантливых умов позволяет снизить цены на автомобили МОРС – вот секрет успеха.

На Первую мировую Андре уходит капитаном артиллерии, но, сидя в окопах под вражеской шрапнелью и видя редкие ответы артиллерии французской, он не может такое терпеть – уже через пару дней Ситроен в самых высоких кабинетах правительства требует денег и власти и обещает всего за три месяца построить завод, который будет выпускать боеприпасов больше, чем все нынешние заводы, вместе взятые. Ему никто не верит – это невозможно, но Андре добивается своего, и ровно через три месяца оружейный завод на парижской набережной Жавель заваливает фронт боеприпасами.

Когда Андре спрашивали, какое чудо, какой святой или заклинание ему помогают делать невозможное, он, подняв палец, всегда отвечал по слогам: «Ор-га-ни-за-ци-я!» Какая такая организация – многие не понимали. А Ситроен за этой самой организацией поплыл в Америку. И разбирал в подпольном гараже американские «Бьюики» и «Форды» для того, чтобы поставить Европу на колени. И поставил.

Итак, первый свой автомобиль Андре Ситроен представил миру в 1919 году. Назывался он простенько – «А». Да и автомобиль был простеньким – двигатель 1,3 литра, 18 л. с., максимальная скорость 65 км в час, но чем брал этот «Ситроен»? Тогдашней экзотикой – фарами. Практичностью – целым комплектом запасных колес: их не надо было по многу раз монтировать и накачивать в дороге, как это делали все. И дешевизной – машина стала доступна не только аристократам и богачам, как это было повсеместно в Европе того времени, но и мидл-классу: врачам, инженерам, торговцам, мелким бизнесменам. Андре брал каждый агрегат – колесо, дверцу, тормоза, двигатель – и требовал от своих конструкторов и технологов максимальной простоты и дешевизны каждой детали.

И как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Поскольку первая модель Ситроена – «А» получилась неплохой, была востребованной, разлеталась, как горячие пирожки, но, сделанная в дикой спешке, обладала множеством мелких досадных дефектов, он стал первым автопроизводителем, который, по примеру американцев, создал сеть сервисов по всей Европе – ему просто пришлось это сделать. И он не прогадал – качество машин скоро улучшилось, а сеть осталась.

И все у него было хорошо, кроме одного – его автомобили не поражали глаз своим внешним видом, они были просты, дешевы, удобны, качественны, но... «не поджигали Сену», как выражаются французы. И тогда Андре Ситроен пригласил молодого итальянского дизайнера Фламинио Бертони, который создал «бестселлер», выпускавшийся более двадцати лет, – обтекаемую каплю на фоне угловатых, рубленых кузовов – «Ситроен-Траксьон-Аван».

Андре Ситроен, начавший выпускать машины позже Рено и Пежо более чем на двадцать лет, быстро вырвался вперед. И не за счет своего конструкторского гения – конструктором он вообще не был, – а за счет своего организаторского таланта – с авантюристским уклоном, я бы так сказал. Производство он построил по американскому принципу – предельно дешево и максимально много. Оружейный завод он быстро преобразовал в автомобильный и поставил себе фантастическую по тем временам задачу – а это был 1919 год – делать сто автомобилей в день. Тогда делали сотни в год! Всего через несколько месяцев завод стал выпускать сто машин в день! Это всем казалось фантастикой. А через десять лет его кампания увеличила выпуск автомобилей более чем в пятьдесят раз. Андре Ситроен получил имя – «европейский Форд». Он был очень богатым человеком, и стал бы еще богаче, если бы не проигрывал бешеные суммы в казино!..

Кроме конвейера, Андре перенял у американцев серьезное отношение к рекламе. Для начала он уставил всю Европу своими фирменными дорожными знаками. Знаки-то были общепринятые, но на их полях красовался двойной шеврон Ситроена. Затем он наладил выпуск игрушечных «Ситроенят» – машинок для детей и взрослых, которыми играли и к которым привыкали. О всякого рода пробегах с громкоговорителями по всей стране и за ее пределами я уже и не говорю – Ситроен прочно усвоил молитву нынешних телевизионщиков: увиденное гораздо больше действует на человека, чем прочитанное и услышанное.

Но когда в 1929 году (!) в центре Парижа он построи шестиэтажный стеклянный (!) магазин, у которого собирались толпы парижан и приезжих, чтобы посмотреть, как бегают внутри люди, уезжают купленные машины и приезжают со склада новые, – это было повнушительнее, чем «За стеклом» и «Дом-2», вместе взятые и умноженные на сто.

Любимое выражение Андре Ситроена: «Если замысел хорош, цена не имеет никакого значения». Замысел был очень хорош – однажды, солнечным безоблачным утром, самолет нарисовал в парижском небе огромными четырехсотметровыми буквами пятикилометровой длины слово: CITROЕN! Французы обалдели. Всего минуты три-четыре читалось слово, пока не расплылось, и стоило оно несколько миллионов франков, но принесло Ситроену славу не меньшую, чем его машины.

Другой бы успокоился, но только не Ситроен. Трех-четырех минут для потрясения общественности ему было мало. И он подарил Парижу еще одно фантастическое по тем временам, незабываемое зрелище, посмотреть на которое приезжали туристы со всего света, – шоу называлось «Эйфелева башня в огне». Установленные на башне сверху донизу сто двадцать пять тысяч лампочек вспыхивали по вечерам десятью сюжетами: сначала высвечивался и переливался сам более чем трехсотметровый силуэт башни, потом ее захлестывал по всей высоте звездный дождь, летели стаи комет, один за другим возникали и исчезали знаки зодиака, вспыхивала число «1889» – год создания башни, потом – «1929» – текущий год, и наконец, торжественно и финально, завершая фантастическое шоу, с неба спускалось гигантское переливающееся слово CITROEN – ну что тут скажешь!! Красиво жить не запретишь.

Андре Ситроен продержался почти до конца Великой депрессии, до 1934 года. И машины он выпускал неплохие. И когда банкиры начали отказывать ему в кредитах из-за его мотовства и неуемных амбиций, он бросал на прорыв свои собственные немалые средства.

Он бы продержался до конца кризиса. Если бы не был страстным игроком. И не проигрывал такие же фантастические суммы, какие и зарабатывал.

О его женщинах история умалчивает. Но, мне думается, именно о них, женщинах, а не машинах были сказаны его знаменитые слова: «Если замысел хорош, то цена не имеет никакого значения».

И в 1934 году ему пришлось объявить себя банкротом, а уже через год Андре Ситроен умер. В возрасте пятидесяти семи лет. Такие люди не живут долго.

Андре умер, но в списке десяти самых знаменитых автомобилей ХХ века лишь одна-единственная марка – золотыми буквами и уже навсегда – представлена тремя автомобилями под очень красивым названием «Ситроен».

СТАЛИН: «НЕВЕЛИКА ПОБЕДА, НО ПУСТЬ БУДЕТ „ПОБЕДА“»

Сначала эту машину хотели назвать «Родина». Но вождь всех народов сощурился и спросил конструкторов: «А сколько будет стоить – „Родина“»?» Конструкторам стало плохо. А вот вопрос с «Победой» был решен положительно – победа всегда имеет цену, а победа в Великой Отечественной далась стране очень дорого.

Если бы мы умели использовать свои преимущества и достижения, как умеют это делать, например, американцы, то автомобиль «Победа» не занял бы четвертое место на конкурсе «Лучший русский автомобиль», который проводил журнал «За рулем». Четвертый! После «копейки», «ГАЗ-21» и «десятки». Да, «десятка» была лучшим российским автомобилем, да, «копейка» изменила страну, поставила ее на колеса, но за всю историю России ее автомобильные конструкторы лишь однажды лидировали в автомобильном мире – это была «Победа».

От замысла до воплощения «эмки» прошло всего четыре месяца. Но у нее был прототип – «Форд-А». От замысла до воплощения «М-20» («Победы», а «М» означало завод имени Молотова, как тогда назывался ГАЗ) прошло всего двадцать месяцев, и прототипа у нее не было.

Анатолий Александрович Липгарт, главный конструктор «ГАЗа», был лауреатом Сталинской премии пять раз. Два раза до «Победы» (за военную технику), один раз за нее и два раза после «Победы». «Победа» – это первый в нашей стране автомобиль с «несущим» кузовом (без рамы) и первый в мире автомобиль «безкрыльевый» и «безподножечный». Коэффициент его аэродинамического сопротивления – 0,31 – недостижим и для многих сегодняшних автомобилей.

Над этой машиной начали работать, когда война еще вовсю шла. В июне 1946 года два варианта «Победы», с шестицилиндровым и четырехцилиндровым двигателями, были показаны Сталину. Второй вариант вождя не устроил – большой расход топлива. Первый понравился. Тогда директор завода попросил Сталина утвердить название автомобиля – «Победа». Тот секунду подумал и кивнул: «Невелика победа, но пусть будет „Победа“».

«Победа» была и кабриолетом, и полноприводным автомобилем, «Победа» поставлялась не только в соц, но и в капстраны, о «Победе» лестно писали ведущие автомобильные журналы мира, а дизайн «Победы» тут же стал модным и был буквально скопирован многими мировыми автопроизводителями, вплоть до американцев.

В СССР за двенадцать с половиной лет было выпущено 235 999 «Побед», а с 1951 по 1974 год многократно модернизированная «Победа» выпускалась в Польше под названием «Варшава». Там их изготовили немного больше – 253 000 штук.

Технические параметры М-20 «Победы»: число мест – 5, двигатель – 2111 куб. см, нижнеклапанный, мощностью 50 л. с. при 3600 об. в мин, максимальная скорость – 105 км в час, разгон с места до 100 км в час за 46 секунд.

СТРЕСС И СТРАХ ПОСЛЕ ДТП – КАК ИХ ПРЕОДОЛЕТЬ

Вообще-то за сорок лет водительской жизни в аварии я попадал раз десять. И по своей вине, и не по своей. Чем старше становился, тем спокойнее ездил, и тем чаще не я бил – меня били.

Первая моя авария стоит того, чтобы о ней рассказать. Работал я испытателем на АЗЛК. В конце рабочего дня, если на улице была грязь, приходилось заезжать в гараж через мойку. А заезд был непростой – с поворота, да прямо с вывернутым рулем, на железную эстакаду. Но испытатели есть испытатели – лихо, чуть ли не с пробуксовкой, взлетали на эти два швеллера и вставали как вкопанные.

А я однажды промахнулся. Колеса слетают со стальных направляющих – удар, скрежет – мой «Москвич» бьется о железо брюхом. Позорище!.. Ну, коллеги налетели, с десяток человек, машину руками подняли, на колеса поставили, ничего страшного не случилось. Ну, поржали надо мной вволю.

А я после этого случая неделю боялся на эту эстакаду заезжать – со смены приеду, машину перед мойкой поставлю и ключи даю кому-нибудь, чтобы он заехал, а у самого аж руки дрожат – ну не могу, хоть убей!

Но долго так продолжаться не могло – испытатель же! И я однажды задержался после работы, дождался, когда все уйдут из гаража, и медленно, без пробуксовки, въезжаю и съезжаю, въезжаю и съезжаю, все быстрее и увереннее, увереннее и быстрее – все! Страх прошел.

А последнее ДТП до сих пор меня преследует. До сих пор я слышу тот удар и помню тот ужас – и не важно, что ты не виноват, что идиотов на дороге хватает, что невозможно за всеми уследить – возможно! Я знаю, что второй раз уже в такую ситуацию не попаду, и я хорошо понимаю девушку под ником Лаки с форума моего сайта «Автоликбез», которой разбили машину, когда она ехала на зеленый. Она пишет: «Я теперь как-то меньше доверяю зеленому свету на светофоре как гаранту моего беспрепятственного проезда через перекресток».

И действительно, замечено не мной, тот, с кем случилась авария, второй раз, как правило, в такую же ситуацию не попадает. И это значит, что водитель может и обязан учиться на чужих ошибках. Но, к сожалению, далеко не у всех это получается.

И еще – есть послеаварийный шок, а есть послеаварийный страх. Как каждый поведет себя в шоковом состоянии, не знает даже он сам. На форуме «Автоликбеза» Даниил рассказал, как он летел сто двадцать на желтый, а на «красно-желтый» – его выражение – летел «такой же глупый человек» – опять же его выражение. Так вот Даниил справедливо считает, что страх наступает уже после ДТП, а в начале – шок. И у него страх возник позже. Когда он стал задумываться о том, что могло бы быть! В его голове стали прорисовываться такие картины, что Даниил от них до сих пор отделаться не может, а прошло уже четыре года. И этот страх пусть будет. Он необходим как бы в противовес самоуверенности и бездумности, которые порой возникают в процессе движения.

Даниил еще очень кстати вспоминает один фантастический рассказ. Там при получении прав с помощью гипноза человеку моделировали ситуацию страшной аварии, в которой гибнут все, кроме него. И если он отказывался от вождения, ему разрешали получить права, а если, придя в себя, он требовал свои права, то не видел их никогда!

Страх – один из главных сдерживающих от дури и лихости факторов!

Ну а у Даниила лекарство после стрессовой ситуации, закончившейся благополучно, – это расслабляющая (релаксирующая) музыка, скорость не более шестидесяти и правый ряд.

Но все люди разные, и страхи у них разные. Немало случаев, когда послеаварийный страх, особенно новичкам, так и не удается преодолеть. Вот что пишет Лена:

«Каждый раз, когда я еду по этой трассе, какой-то холодок вновь поселяется где-то там в районе поджелудочной железы, и пока я не доеду до родительского дома, он меня не покидает. И это на протяжении пяти лет. Удивительно, но муж прекрасно ездит на машине – на пассажирском кресле, а я не могу! Я просто не могу сидеть на переднем пассажирском кресле, не могу видеть дорогу через лобовое стекло. Я буду заниматься чем угодно: разговаривать с ребенком, читать, писать эсэмэски, но на заднем сиденье. Сама за рулем я больше не езжу, это табу. Я даже не поехала потом в Переславль возвращать свои документы, просто они мне больше не нужны, никогда!»

В такой, очень серьезной ситуации надо обращаться к специалистам. Таким, например, как ведущий специалист Центра прикладных антистрессовых технологий Елена Савичева.

«Наши мероприятия как раз направлены на то, чтобы травма не закрепилась психически и не начала влиять на последующие формы отношений с дорогой, с самим собой и окружающими. Для этого мы, конечно, достаточно хорошо и долго выслушиваем ту форму страданий, которую человек в себе носит. Обычно это какие-то воспоминания из ДТП, и это какие-то очень сильные эмоции, которые начинают буквально разрушать жизнь человека. Дальше нам необходимо восстановить позитивное мышление, потому что пострадавший может разувериться в будущем, он начинает бояться строить планы, постоянно в уме проигрывая травмирующие ситуации. Позитивное мышление мы обычно восстанавливаем через объяснение того, что трудности в жизни и аварии в общем-то достаточно закономерны, но это не означает невозможность воплощения наших желаний!»

Чем больше у водителя опыт, стаж, тем проще преодолеть ему послеаварийный стресс. Поэтому особенно трудно новичкам за рулем. Есть и другой способ вернуться за руль, мне он кажется надежнее, о нем рассказывает Алексей Коллонтай, руководитель центра контраварийной подготовки.

«Чем отличается проблема водителя-новичка, который только закончил автошколу и попал в такую ситуацию? Обычно такой водитель во всем винит только самого себя и чаще всего пытается отказаться от управления автомобилем. Для того чтобы вывести человека из подобной ситуации, мы применяем такой метод (психологи называют его шоковой терапией): на тренажере моделируем подобные ситуации, а потом создаем и более сложные ситуации при управлении автомобилем – метод последовательного усложнения. Человек раз за разом преодолевает их. И таким образом у человека появляется вновь ощущение автомобиля, он способен вновь вернуться за руль».

Удачи вам, друзья, на дорогах страны и жизни, запаса вам тормозного пути и никаких стрессовых ситуаций!

СУДЫ ИЛИ ФИКЦИЯ? ПОЧЕМУ СУДЬИ ВСЕГДА НА СТОРОНЕ ОБВИНЕНИЯ

Почему судьи, закрывая глаза на явные противоречия в делах, на проколы обвинения, в громадном большинстве случаев и порой незаконно принимают сторону инспекторов ГИБДД?

Когда только началось ужесточение наказания за алкоголь за рулем – лишение прав, – я принял участие в одном судебном процессе. Инспекторы оформили выпившего хозяина машины как сидевшего за рулем. Шестеро его товарищей-свидетелей давали показания, что владелец машины за рулем не сидел, а передал управление одному из них, абсолютно трезвому.

Я общался с этими ребятами до суда целый месяц – сначала они прислали мне письмо: помогите, мол. Потом мы встречались, разговаривали, я видел их возмущение произволом: ну как так можно – менты же собственными глазами видели, как парень вышел из задней дверки, как же им не стыдно, они же в погонах, людей должны защищать, закон блюсти, а они хуже бандитов.

И мне было совершенно ясно, что, если бы тот их приятель тогда действительно сидел за рулем поддатый, никому бы из них и в голову не пришло бороться, тратить время на суды...

И все мы были совершенно уверены, что после показаний ШЕСТИ свидетелей под ПРИСЯГОЙ (!) парня оправдают.

Его лишили прав на полтора года. Судья с равнодушным лицом сильно уставшей женщины зачитала вердикт: «Нет основания не доверять представленным документам обвинения».

Я был потрясен. А потом привык. Да еще и не к такому! Перечислять – места не хватит.

В народе водительском существует убежденность, что начальством судейским издан какой-то секретный приказ: всем судьям брать сторону обвинения, то есть инспекторов.

Но прочитайте письмо:

«Я много лет занимаюсь административными правонарушениями и представляю граждан в самых разных инстанциях. Основные статьи: 12.15 ч. 4 (встречка), 12.8 (пьянка), 12.26 (отказ от медосвидетельствования). И что меня всегда удивляло: читаешь постановление мирового судьи или районного – не покидает ощущение, что что-то здесь не так. Все факты налицо, все очевидно, со ссылками на нормативно-правовые акты. И вот ты стоишь на оглашении, и как из помойного ведра окатывают: постановление оставить без изменения... жалобу без удовлетворения... признать виновным в совершении... Руки опускаются. Перестаешь верить и в правосудие, и в Россию, зато начинаешь верить в коррупцию и убеждаешься в необходимости рассчитываться с сотрудниками ДПС на месте, не доводя дело до суда – быстрее, надежнее и без этого нелепого фарса в мантии с видимостью правосудия. При этом, изучая практику, например, Мосгорсуда, изумляешься тому, что он отменяет решения районных и мировых судей в пользу водителей именно по тем основаниям, которые ими указывались в жалобах! В чем же тут дело? Почему мировые судьи почти поголовно предпочитают засудить невиновного, районные тоже, но чуть реже?

А дело в том, что КАЖДЫЙ факт отмены обвинительного постановления мирового судьи судьей районным или же, что еще большая редкость, факт прекращения производства по названным статьям самим мировым судьей тщательно проверяется аж тремя (как минимум) организациями: доводится до сведения Казанцева, начальника ГИБДД Москвы, на соответствующих совещаниях, доводится до сведения председателя районного суда Москвы, проверяется прокуратурой.

Кроме того, после КАЖДОГО оправдательного постановления судья пишет нечто вроде служебной записки, в которой ДОПОЛНИТЕЛЬНО к доводам судебного акта описывает, отчего и почему он принял такой акт. То есть, по сути, оправдывается перед начальством, чтобы, упаси бог, не быть заподозренным во взятке или ангажированности лицом, привлекаемым к ответственности. Мне достоверно известно, что мировой судья, приняв решение прекратить производство по делу по этим статьям, зачастую звонит председателю районного суда и испрашивает на это разрешение.

И все равно каждый факт отмены – галочка на полях в личном деле судьи. Каждый. Именно потому те судьи, которые не боятся отменять неправосудные акты, просят адвокатов: напишите, как грамотно, в соответствии с законом было рассмотрено это дело. Напишите в квалификационную коллегию, а то меня могут наказать. И я всегда пишу. Это тоже ложится в личное дело судьи.

Это о тех судьях, кто имеет мужество отменить неправосудные акты. А теперь о тех, кто принимает их, а эти решения потом отменяет высшая инстанция. За каждое отмененное Мосгорсудом или Верховным судом решение судья, принявший его, тоже получает по шапке. И тоже в его личном деле появляется «галочка» – лист со статистикой: у судьи Иванова отменено 20 постановлений, у судьи Петровой – 17. И это – и количество оправдательных актов, и отмененных – напрямую влияет на продление полномочий судьи, на отношение к нему квалификационной коллегии, председателя суда, прокуратуры. Куда ни кинь – всюду клин. И у судьи поэтому расчет очень простой.

Скажем, в год мировой судья принимает 100 обвинительных постановлений; 30 – 40 из них обжалуются в районный суд, 5 – 10 из этих 30 – 40 отменяются районным судом. (В некоторых судах этот показатель доходит всего до 1 – 2 отмененных актов.) Из этих оставшихся 30 решений, дай бог, 15 обжалуются в Мосгорсуде. Из 15-ти 7 – 10 – Мосгорсудом отменяются. И вот за эти 7 – 10 отмененных постановлений мировой судья и получает по шапке. Вот и вся математика: мировому судье выгоднее получить эти 7 – 10 «штрафных баллов» от вышестоящий судебных инстанций при собственном стопроцентном обвинении, чем добавить к ним еще и свои оправдания – ну просто невыгодно ему водителя оправдывать! Кроме того, по каждому оправдательному постановлению нужно писать объяснительную, что банально лень.

Судьи Мосгорсуда не боятся никого, а потому отменяют. Мировые и районные боятся всего, ибо кресло судьи доходное, теплое и приятное. Терять его из-за тщательного и законного подхода к рассмотрению дел неохота. Проще и выгоднее принять незаконный акт и надеяться, что его или подтвердят вышестоящие инстанции, или человек смирится и обжаловать далее не будет. Такое вот у нас «независимое» правосудие. Такой дамоклов меч висит над каждым судьей.

И вот что еще я скажу. У нашего президента фетиш – борьба с коррупцией. Создаются антикоррупционные комитеты в Госдуме, нанимаются работники и осваиваются многомиллиардные бюджеты. На голубом глазу нам говорят о 22 признаках коррумпированности. А решение вопроса на поверхности: смелый, честный и самое главное – НЕЗАВИСИМЫЙ суд, не подверженный политике, стоящий исключительно на страже законодательства. Буквы и Духа Закона. Решительно и бескомпромиссно.

Архимед говорил: дайте мне точку опоры, и я переверну землю. Я же говорю: сделайте по-настоящему независимый суд, и коррупция пропадет. Рассеется, как туман.

Но кто тогда будет осваивать бюджеты и делать состояния на борьбе с коррупцией?..

Андрей Виленский, юрист».

Комментарии нужны?

Т

ТАНКИ ВО ФРАКАХ – БРОНИРОВАННЫЕ АВТОМОБИЛИ

Что собой представляет бронированный представительский автомобиль? До сих пор самыми популярными в России марками бронированного автомобиля остаются БМП и БТР. Но за последние годы на наших дорогах появились легковые машины, которые почти не уступают армейской технике по бронезащите, да и по вооружению. Об этих лимузинах, как и об их «новых русских» владельцах, ходит немало баек и легенд.

Для любого ли стрелкового оружия неуязвимы такие автомобили? Нет.

Даже самая мощная бронезащита легкового автомобиля не дает его пассажирам стопроцентной безопасности.

К примеру, лимузины Ельцина, а теперь Путина и Медведева покрыты броней класса «В-7». Она держит бронебойные пули «калашникова» или снайперской винтовки СВД, но бессильна против гранатомета, вроде РПГ.

Защита от него – дело президентской охраны. Хотя в реальной ситуации многое зависит от случайности. При покушении на президента Грузии Шеварднадзе выстрел из гранатомета разворотил моторный отсек его «Мерседеса», но капсульная броня салона спасла седоков от осколков. При прямом попадании она вряд ли бы выдержала...

А при советской власти член Политбюро ездил на «ЗиЛе». С 1930-х годов и до 1992 года на заводе имени Лихачева был единственный в СССР спеццех штучной сборки бронированных лимузинов для высшей номенклатуры. Кстати, большинство тамошних технологий было позаимствовано в США еще до войны. В отличие от танкостроения, у нас никогда не было разработок мирового класса по защите легковых автомобилей. Впрочем, при социализме в них не было особой нужды. В эпоху Ленина вожди ездили на «Роллс-Ройсах», в эпоху Сталина – на «Паккардах», потом – на «ЗиСах», при Хрущеве – на «Чайках», а затем на «ЗиЛах», а сейчас ездят на «Мерседесах».

Спеццех собирал в год всего несколько десятков машин по заказам «девятки» – Управления охраны членов правительства КГБ. В рыночные времена этот цех был закрыт. Дошло до курьеза – в середине девяностых годов заказ на бронирование легковых «ЗиЛов» для Ельцина пришлось размещать в ФРГ на фирме «Траско-Бремен». В это время многие ветераны спеццеха уже трудились в СП и инофирмах, поставляющих в Россию бронированные лимузины по заказам олигархов.

И не только пресловутые «шестисотые». С учетом особенностей национальных дорог примерно в половине случаев в представительские машины с бронезащитой высшего класса превращают и внедорожники, типа «Шевроле-Тахо», «Тойота-Лэндкрузер», «Мерседес-Гелендваген». Ну а вторая половина – это «Мерседесы-600» и «БМВ-750». Средняя стоимость их базового бронированного варианта составляет сейчас 180 – 190 тысяч долларов. Плюс дополнительные услуги – опции за отдельную плату.

А теперь о том, какие услуги при бронировании машины считаются обязательными, а какие – дополнительными.

Вот типовая базовая схема бронирования.

Сперва машину разбирают до каркаса, затем укрепляют кузов по периметру. Моторный и багажный отсеки отделяют от салона перегородками из сталей и композитов. Такими же материалами укрепляют пол, крышу и двери. В окна ставят бронестекла, в шины – специальные вставки из металла и пластика. Все эти элементы могут отличаться по качеству и, соответственно, по цене. Так, лобовое стекло от британской фирмы «Пилкинтон», вроде того, что ставят на боевые самолеты, стоит 12 – 16 тысяч долларов и относится к классу «В-6». Оно держит пулю «калашникова» со стальным сердечником. Израильские стекла того же размера стоят 2500 баксов и относятся к классу «В-4». Этого хватает против «макарова» или ТТ...

Но есть еще дополнительные опции – что это такое?

Чаще всего это сканеры британской фирмы «Талос», фиксирующие наличие мин на магнитной липучке. Они стоят примерно 5 тысяч долларов.

Бензобаки обычно прячут в цельносваренный металлический короб, но могут покрывать пластиком снаружи и изнутри. Тогда в них сразу затягиваются дыры от бронебойных пуль.

Иногда клиенты просят забронировать моторную и ходовую часть машины. Тогда перед радиатором ставят жалюзи, укрепляют колесные арки, поверхность капота и т. п.

И разумеется, опцией считается отделка салона по классу люкс – со встроенным баром, видеоплазмой с DVD, сдвижной перегородкой между передним и задним сиденьями...

По особому заказу в салон лимузина может быть встроена система автономной защиты от ядовитых веществ с кислородными масками и баллонами.

Были случаи, когда по просьбе клиентов на машины крепили системы разбрызгивания слезоточивого газа, дымовой завесы или слива масла на дорогу – как в «Кавказской пленнице». Либо превращали дверные ручки в мини-электрошокеры, бьющие не смертельным, но чувствительным разрядом тока. Бывало, что в кузовах личных машин очень важных персон делали бойницы! Хотя вообще-то их место – как раз на машинах сопровождения.

Кузова машин охраны обычно не бронируют, чтобы не снижать их маневренности. Их обычная оснастка – спецпленка для укрепления стекол, противопульные вставки в колеса, «кенгурятник» на бампер для очистки трассы от впереди идущих машин и усиленные подножки на случай бокового тарана.

Практически при любом ДТП люди в бронированной машине имеют больше шансов уцелеть, чем в небронированной. К тому же там обычно стоят подушки безопасности, рассчитанные на удар нетолько спереди, но и сбоку.

Качество бронированной продукции гарантирует и ее производитель, и НИИ спецтехники МВД России. При их баллистической лаборатории есть особый испытательный полигон, где из разного оружия и с разных расстояний стреляют как по отдельным деталям защиты кузовов (дверям, бронестеклам), так и по машинам в сборе. Разумеется, по пустым и неподвижным машинам. В движении на штатной скорости в 90 км в час они еще менее уязвимы для стрелков, из-за большей вероятности промахов.

Все сказанное относится к очень дорогим машинам для очень богатых людей. А как быть «среднему классу», который сейчас больше всех и страдает от преступности? На что может рассчитывать владелец ресторана или торговой фирмы?

По уровню преступности, в том числе вооруженной, мы почти сравнялись с Латинской Америкой. И теперь перенимаем опыт ее услуг на рынке безопасности. И там, и в России все большим спросом пользуются бронированные автомобили среднего класса. Новые «Фольксваген-Пассат», «Тойота-Авенсис», «Ауди А-4», защищенные по классу «В-4», стоят у нас от 50 до 90 тысяч долларов. Еще дешевле обходится трех-, пятилетние иномарки, ввозимые из Западной Европы. А бронированная «Волга-3102» в зависимости от опций и тюнинга может стоить всего 15 – 19 тысяч долларов. И при этом гарантирует тот же класс «В-4» – защиту от уличных налетчиков, похитителей людей и «группировщиков» среднего полета с пистолетами.

Ну вот, теперь вы все знаете о бронированных легковых автомобилях.

Остается пожелать, чтобы таких машин на наших дорогах становилось все меньше и меньше.

«Т»-ОБРАЗНЫЙ БЕЗОБРАЗНЫЙ

Недавно один знакомый здорово испортил мне настроение. «Зря стараешься, – сказал он, имея в виду мои советы. – Пока человек сам чего-то не испытает, никакие предупреждения его не спасут».

Страницы: «« ... 2021222324252627 »»

Читать бесплатно другие книги:

Двадцать второй век. Успешный бизнесмен Артур Погодин предлагает своей молодой жене совершить увлека...
На самом деле, Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович были не легендарными героями, а вполне ...
«Цель оправдывает средства» – с такой мыслью провинциалка Лариса приехала покорять Москву. Она страс...
Поэтессу Юлию Друнину любят и помнят читатели. На протяжении полувека она создавала яркие, пронизанн...
Мы слишком усложняем свое отношение к еде. Боимся ошибок, стремимся к совершенству, старательно собл...
После неудачной попытки вторжения, произошедшей в Лондоне в 1892 году, марсиане снова прилетают на З...