Золото Империи Глушков Владислав

Глава 25

— Не верю я ему, господин полковник. Пётр Ильич давайте выведем их в тайгу подальше да расстреляем.

— Откуда в тебе Николай Александрович столько недоверия к людям. Они же наши товарищи, тем более что служили вместе при штабе.

— Служили-то мы вместе. Да вот что после этого три года делали? Не могли люди три года по тайге скитаться и так хорошо выглядеть. А форма, ведь форма то на них чистенькая, почти новенькая, это что они в тайге её меняли? А лошади? Ведь свежие совсем.

— Я выслушал Ваше мнение есаул. Что думаете Вы господа?

— Я согласен с Николаем, не похожи они на скитальцев, — поддержал Вахрушева Лошицкий, — Нельзя им доверять. И откуда, он спрашивается, знает про нашу миссию? Тоже вопрос.

— Он служил в казначействе армии, а там видимо были оформлены все документы на снятие с довольствия, — попытался оправдать вновь прибывших Зимин, — хотя я тоже ему не доверяю, он и тогда был скользким и неприятным типом, с ним практически ни кто не общался.

— Я понял Вашу позицию, тем не менее, я оставляю их в ските, это наши товарищи и мы должны им помочь. В конце концов, мы не можем уподобляться Большевикам. Нельзя, Николай Александрович расстреливать людей лишь по подозрению. Вот когда выяснится доподлинно, что это предатели, тогда и расстреляем.

— Боюсь, что когда это выяснится, будет поздно. — Как то удручённо промолвил Вахрушев.

— Ничего, не беспокойся Николай, они здесь под присмотром будут. Куда им деется из скита?

— Хорошо, тогда мы возвращаемся, Пётр Ильич?

— Но только не в ночь. Переночуете здесь, а завтра поутру и отправитесь в обратный путь, тем более что прошлую ночь не спали все трое. Договорились?

— Договорились, — согласились офицеры.

— Вот и славненько, располагайтесь по своим старым домам. Чай не забыли?

На этом бы и закончилось обсуждение новых членов монашеской общины, да пришлось к этому разговору вновь вернуться и очень скоро. Недолго прожила община в покое. Примерно через месяц ушёл Быстров с двумя своими товарищами на охоту, да так и не вернулся. Пять дней, кряду прочёсывали казаки всю округу, но усилия были напрасными. Зимой погода неустойчивая, снег, ветер, вьюга следы в тайге очень быстро теряются. Помогали казакам и деревенские, но все усилия были тщетными.

— Видать сгинули люди, — подвёл итог староста, после неудавшегося поиска все собрались на совет. — Не приспособлены ещё к таёжной жизни, за зверем погнались, заблудились и всё, пиши, пропало, обессиленные голодные в мороз долго не протянут. Может по-весне и найдём останки, а может и это зверь растянет, а что не растянет, то талая вода смоет.

— Не верю, что они сгинули, вот не верю и всё, — ответил Вахрушев, — говорил я Пётр Ильич, расстрелять нужно было их всех. Ох, не закончится добром вся эта история.

— Не кликай беду, Николай, не кликай. Не все же ушли, кабы, так как ты говоришь было, все подались бы, а так только трое.

— Этих, оставшихся под замок нужно посадить, па попытать с пристрастием, что да как, куда, мол, ваши товарищи делись.

— Да что мы тебе прям охранное отделение, как пытать то их будем? Нет, пускай живут, как жили, они возложенные на них обязанности справно исполняют, не похожи на засланцев. Да и те трое, явно сгинули. Не переживай ты так.

— Нет, Пётр Ильич не верю я им.

— Ну, как хочешь, это дело твоё. А люди пускай живут, как жили, хотя, конечно присмотреться к ним не мешает, повнимательнее.

На этом и порешили, да вот только Вахрушев не успокоился. Он каждое утро вставал раненько и отправлялся в тайгу, подальше, вверх по течению реки, так что бы русло далеко просматривалось, и наблюдал. По сути, только отсюда могла прийти беда. Тайгой к деревне не подойти, а вот руслом, по льду очень даже возможно. И он таки дождался.

Произошло это на самом исходе февраля, Николай собрался уже покидать свой пост, как из-за дальнего поворота реки. Показались всадники, они шли неспешным шагом, Вахрушев достал бинокль и присмотрелся. Отряд вытягивался из излучины, а впереди, рядом с командиром, ехал ни кто иной, как Быстров, целый и невредимый. Наконец все вышли на прямую видимость, Николай насчитал не меньше двухсот сабель.

«Вот и дождались, — подумал есаул, развернул коня и погнал его галопом в деревню».

Он ворвался в дом.

— Любаша, быстро собирайся, бери только самое необходимое, мы уходим в пещеры. Пётр, — позвал Николай старшего сына, — беги сынок к Зиминым и Лошицким, скажи, пускай немедленно берут всё самое необходимое и уходят в пещеры. Бегом сынок.

— Коля, что случилось то?

— Любаша, красные идут, и ведёт их тот негодяй, которого мы приютили.

— А что с остальными-то будет?

— Я думаю, деревенских они не тронут, им мы нужны. Всё Любаша, нет времени на разговоры, быстро собирайся, я лошадей седлать.

Солнце уже совсем село, когда отряд вошёл в деревню, они проехали в центр и остановились возле дома старосты. Прохор Лукич как всегда встречал гостей у ворот.

— Здравствуйте, добрые люди. Что привело вас в наши края, куда дальше путь держите?

— Не слишком ты гостеприимен, не успели мы приехать, а ты уже прогоняешь. Кто это вообще такой, — спросил командир у Быстрова.

— Это местный староста.

— Понятно, кулак, конечно, понятен теперь его интерес.

— Мы, извините. Как к тебе обращаться, мил человек? Так вот мы здесь живём в мире и согласии, старой общиной. Людей пришедших из тайги всегда готовы, принять и обогреть, но не приветствуем, когда он у нас задерживаются. А вас я вижу не меньше двух сотен приехало. Нам просто нечем прокормить вас будет. У нас здесь хозяйство небольшое, да и год прошлый был не особо урожаен. Хлеба, вот только бы самим хватило до нового урожая.

— Знакомы нам эти ваши кулацкие присказки, а у самого, небось, амбар ломится. — Командир указал в сторону стоящего в глубине двора амбара.

— Есть там хлеб, не буду душой кривить, да вот только не мой он. Этот хлеб он общине принадлежит и это запас на крайний случай, да посевное зерно.

— Ладно, не про то разговор сейчас, ты нам лучше покажи, где разместиться на ночёвку. В этот раз мы у тебя не задержимся, другие цели. Да команда дай, что бы коней покормили, ну и людей, конечно. Да, вот ещё что.

— Слушаю.

— В каких хатах у тебя здесь офицеры обитали?

— Офицеры? Какие офицеры?

— Не валяй дурака, старик. Ты прекрасно знаешь о ком речь, — встрял в разговор Быстров. — Дом зятя твоего я знаю, где стоит, а вот где дома тех двоих, Зимина с Лошицким?

— Ладно, не будем пока мучить старика, — прервал его командир, — показывай сам дом своего товарища, а остальных и так найдём. А от тебя староста я жду указаний, где нам на постой встать.

— Вон на окраине деревни выбирайте, любые пустующие дома, да становитесь. Дрова там есть заготовленные, чай печи сами в силах растопить, а насчёт хлеба людям и сена лошадям сейчас я попрошу общину.

— Показывай, Быстров, куда ехать. Командиры взводов, ко мне. — Командир развернул коня и направил его вслед за провожатым. — Слышали все, что сказал староста, насчёт домов?

— Да слышали, — наперебой отвечали подъезжающие взводные.

— Вот и хорошо, не придётся мне повторяться. Сдаётся мне, что в доме его дружка, — он кивнул в сторону Быстрова, — мы никого не застанем, так, что первый взвод, вместе с нами размещается в этом доме, остальные повзводно в ближайших, пустующих домах.

В доме Вахрушева, был полный беспорядок. Везде присутствовали следы спешного ухода хозяев, Детские вещи, посуда, постельное бельё, всё валялось на лавках, кроватях, да и просто на полу. Брали только лишь самое необходимое. Хорошо, хоть Николай заранее позаботился о возможности покинуть дом, и очень многое перенёс в пещеры. Как только пропал Быстров с товарищами, стало понятно, что в скорости нужно ждать гостей, а, следовательно, придётся покидать деревню. Бывший прапорщик казначейства узнал слишком много, для того, что бы оставить их в покое. И понятно, что он кого-то должен привести, и если не бандитов, то Красных, что, в сущности, по мнению есаула, было одно, и тоже. Он с друзьями заранее подготовил обиталища в пещерах, запаслись дровами, снесли в них всё необходимое для жизни и теперь из дома были забраны только лишь вещи первой необходимости.

— Откуда он узнал о нашем подходе? А Быстров?

— Что Вы у меня спрашиваете, товарищ командир?

— Ты мне вопросами на вопрос не отвечай, и вообще я не у тебя спрашиваю, а сам с собой разговариваю. Хотя есть у меня подозрение, что ты на два фронта работаешь.

— Если бы я на два фронта работал, то уж точно не вернулся бы к вам и не привёл вас сюда. Я честно поверил Революции и честно ей служу.

— Да, что-то не заметно в тебе Сергей особого рвения в службе, — встрял в разговор командир первого взвода.

— Не всем же, как тебе, Паша с бабами да малыми детьми воевать. Или ты в этом рвение видишь?

— Это ты на что намекаешь, на ту буржуйку с её выкормышами. Что я расстрелял давеча? Так туда ей и дорога.

— Это не буржуйка была, а простая учительница, давно живущая в деревне, и виновата она была лишь в том, что принадлежала к старому дворянскому роду, а так же деревенских детишек читать и писать учила.

— Вот и заговорила в тебе кровушка твоя дворянская, нет и тебя тоже к стенке надобно, не по пути ему с нами товарищ командир, ох не по пути. Предаст он и нас, как и своих в своё время предал.

— Успокойся, Фирсов, не забывай, что я тоже некогда в царской армии служил, и роду дворянского.

— А я этого и не забываю, — с некоторой, скрытой угрозой в голосе ответил взводный.

— Иди лучше посмотри в сусеках, что заготовлено впрок хозяином, да организуй питание и размещение личного состава. Людей в доме расселить, командиры в баньке поселимся, может, не передушите там с Быстровым один другого. Людей накормить, заготовить на завтра продукты и всем отдыхать, выходим с рассветом. Пошли, Быстров, расскажешь, как там лагерь расположен, и как к нему лучше подойти.

Глава 26

Подходил к концу третий день вялотекущей осады. Жизнь на острове шла в основном ночью, днём с того берега то и дело постреливали, хотя расстояния были предельными, попадать под шальную пулю ни кто не стремился. Алексей со своей компанией на эти выстрелы не отвечал, берегли патроны. К вечеру третьего дня лёд на озере основательно подтаял, тому способствовало, конечно, весеннее солнышко и то, что он прекратил быть одним монолитом, а после взрыва распался на множество льдинок.

— Да, если у них есть лодки, то вполне возможно завтра попытаются переправиться на этот берег. — Алексей стоял с Прохором на звоннице, осматривали озеро, противоположный берег и курили.

— Ничего, мы сможем их удержать, а нас хорошие позиции.

— Главное, дружищё, что бы патронов хватило, а так конечно.

Они ещё не представляли, что их ждёт в самое ближайшее будущее.

Не успело солнце на следующий день выглянуть из-за скал, как тишину таёжного утра нарушил рёв, по меньшей мере, десятка моторов. Алексей выскочил на улицу и застыл как вкопанный. Да противник эту ночь провёл с пользой, группы перебегали из тайги, через поле, неся в руках готовые к спуску на воду и с заведёнными моторами резиновые лодки.

— Всем на позиции! Бегом! Отсекать их от берега! Не дать переправиться.

Короткие команды прозвучали моментально и настолько резко, что ни у кого даже мысли не появилось ослушаться, но силы были не равны, ведомые мощными моторами лодки быстро достигли острова, только две из них были подбиты и тихонько шли ко дну. Правда, на берегу нападавшим пришлось нелегко, Пулемёт на звоннице тут же положил всех их на землю. Началась перестрелка. Фирсов командовал с того берега, здесь старшие групп постоянно перетасовывали своих людей и не смотря на отчаянное сопротивление всё-таки потихоньку продвигались, Вскоре стало понятно, что они могут отсечь фланги, а этого допустить было никак нельзя.

— Что делать, Прохор, ты местный, куда уходить?

— Давай команду всем в церковь, там продержимся.

— Всем в укрытие, всем в церковь! — прокричал Алексей, — я прикрываю.

Через несколько минут он последним ввалился в уже закрывающиеся двери, которые тут же захлопнулись, а в массивные скобы лёг толстый брус тем, самым заблокировав их. Аристарх с Кузьмичом уже во всю, орудовали прикладами, выбивая только им известные куски брёвен, в стенах образовывались окна-бойницы.

— Умно, — покачал Алексей головой, — рассредоточиться всем по периметру, не давать им подойти. И следить, чтобы не подожгли, иначе зажарят. Как настроение, все целы?

— Да вроде все, немного Петьку задело.

— Что там Пётр?

— Да, ничего страшного, плечо, касательное, так царапина.

— Ну-ка, снимай куртку, дай я посмотрю, — скомандовала Вероника.

— А, — отмахнулся тот, ничего страшного.

— Снимай, я сказала, — прикрикнула на него девушка, — перевязать всё равно нужно.

— Вот здесь Пётр, ты уже и не поспоришь, тем более старший по званию приказал. — Улыбнулся Алексей.

— Да я, командир чего, я ничего, — только и нашёлся, что сказать парень.

— Вот и правильно.

Бойницы были оборудованы очень удобно, и позволяли держать под обстрелом весь остров, всю площадь вокруг церкви. Начался второй этап осады. Бойцы Фирсова особого рвения не проявляли, но, тем не менее, время от времени, то здесь, то там пытались подобраться к церкви. Отряд Алексей огрызался короткими очередями, стараясь удерживать их на расстоянии. Весь день, бой шёл вялотекущий. Нападавшие, состоявшие, в общем-то, из всевозможного криминального сброда не особо стремились лечь костьми неизвестно где и неизвестно за что, но к вечеру на остров пожаловал сам начальник. Он решил-таки начать с переговоров.

— Мещеряков, — прокричал Фирсов, — выйди на свет Божий, поговорим.

— Я слушаю тебя, полковник, — Алексей поднялся на звонницу, — сам-то ты где?

— Да здесь я, здесь, — показался Фирсов из развалин дома. — Может, хватит уже? Постреляли, да пора расходиться по своим дорогам? Ведь глупо сопротивляться, глупо, у меня людей то побольше твоего будет. Хватит законы нарушать, ты и так уже по уши в дерме.

— Это, какие такие законы?

— Сопротивление властям, это раз, захват территории, это два, вполне достаточно, если не считать простой уголовщины. Двое моих людей ранено, один убит, а это, между прочим, государевы люди, они на службе.

— Интересно у кого, не себя ли ты уже за государя выдаёшь?

— Ты меня всё больше и больше раздражаешь, это спецподразделение ФСБ России.

— Ух, ты. Слушай, Фирсов, сказки эти можешь втирать юнцам сопливым, я-то способен отличит спецподразделение от банды уголовников.

— Значит догадался?

— Догадался.

— Тем хуже для тебя, всё я тебе даю последний шанс, либо ты собираешь всех своих людишек и уматываешь отсюда, либо я зажарю вас живьём в этой самой церквушке.

— Ты сначала попробуй, подойди к ней, а потом уже поджигай.

— Я тебя предупредил полковник, времени на раздумья даю два часа, ровно столько, сколько осталось до захода солнца. Решите уходить, мои люди не тронут Вас мы дадим вам две лодки и переправим на тот берег, а там бредите себе, куда хотите. Нам здесь оставите только профессора и оборудование. Не согласитесь, ровна в тот момент, когда солнце спрячется за верхушками сосен, я разожгу костёр. Тогда Вам не спастись. Я всё сказал, а тебе теперь решать. — Он развернулся и удалился в развалины.

— Все всё слышали? — Спросил Алексей у своей команды, спустившись со звонницы.

— Да, командир, — наперебой ответили люди.

— У кого какие мысли по этому поводу.

— Уходить нельзя, — первым выступил Прохор, — они нас не выпустят. Как ты называл этого начальника? Фирсов?

— Да, Фирсов, а что, ты знаком с ним?

— Нет не знаком, но фамилия знакомая, редкая в этих краях.

— Почему считаешь, что они нас отсюда не выпустят? — Спросил Панкратов.

— Странные ты вопросы, задаёшь майор. А ты думаешь, что они такие гуманные и оставят живых свидетелей? Оно им надо?

— Да ты прав. — Согласился Алексей, — теперь он нас точно не выпустит, либо потопит посередине озера, либо в тайге отстреливать начнёт. Но я думаю, до тайги мы не доберёмся. Какие будут предложения? Прохор, Аристарх, Кузьмич, вы здесь местные, как выбираться из этой мышеловки?

— Помозговать надобно, времени у нас, как я понимаю всего два часа. Так?

— Правильно понимаешь.

— Ничего, времени ещё много.

— И что за два часа ты сможешь придумать? Телепортироваться отсюда?

— Ну не два, через два часа они только попробуют, что-либо сделать, мы же не будем сидеть, и ждать, пока они вокруг нас костёр разложат. Да и церковь, если ты заметил, не один пожар пережила, а стоит. Не факт, что и в этот раз сгорит.

— Твои слова, да Богу в уши. Что у нас там, на дворе делается? — Крикнул Алексей. — Не проявляют активности?

— Нет, сидят в развалинах и носа не кажут. Не сильно-то они под пули желают лезть.

— Понятно, ладно всем наблюдать, Вера, сообрази, что на ужин. И на всякий случай подготовь все продукты, которые можно будет взять в случае отступления, хотя я, честно говоря, пока не понимаю, как и куда мы будем отступать.

— Всё сделаю, командир, — девушка как то преобразилась с начала боевых действий. Да война меняет людей, пускай даже вот такая коротенькая.

Фирсов не блефовал, как только солнце коснулось верхушек сосен, он бросил своих людей в атаку, плотный огонь с обеих сторон, конечно, замедлял продвижение нападавших, но не останавливал.

— Беречь патроны, только прицельный огонь, — командовал метавшийся по церквушке Алексей.

Но силы действительно были неравны. В сгущавшейся темноте зажглись яркие фонари, совершенно ослепив защитников, и горящие факелы полетели в сторону церкви. Вековая постройка понемногу начла разгораться, дым потянуло в середину через бойницы, ещё сильнее затруднив оборону.

— Пожалуй, всё, больше не выдержим, — Прохор подбежал к Алексею, — пошли со мной, дай команду собирать тёплые вещи, продукты, воду на первое время и боеприпасы, будем уходить.

— Куда?

— Я сейчас покажу, пошли.

Они прошли в дальний угол церкви, Прохор привел и начал что-то расчищать на полу, через минуту он потянул за массивное железное кольцо.

— Помогай, что стоишь? — Натужно прокричал он.

Алексей схватился за кольцо, и достаточно большая каменная плита приподнялась, открывая глубокий колодец. Вниз, в темноту уходила вырубленная в породе лестница.

— Забираем всё необходимое и уходим сюда.

— Так что же ты раньше-то молчал? — возмутился Алексей.

— Раньше никак нельзя было, раньше не увидев нашего сопротивления, они поняли бы, что мы шли и стали бы искать, а теперь подумают, что мы просто сгорели, как и предполагалось.

— Хорошо, пока соглашусь. Толя, — крикнул Алексей, — слазь вниз, всё там уже тебе делать нечего, всем остальным держать оборону. Вера, бери профессора, быстро складывать продукты, одежду, в общем, всё, что приготовили и спускаемся вниз, по одному, оборону держим до последнего.

Шум боя нарастал, приходилось кричать, послышались первые взрывы гранат, конечно, они ещё не попадали в бойницы, но ждать точных бросков осталось не долго, Алексей это прекрасно понимал, как только гранаты полетят внутрь, живых здесь никого не останется. Дым всё больше и больше затягивало в помещение, языки пламени облизывали бойницы. Как не крути, здание слишком старое, что бы устоять против огня.