Кинжал раздора Эшли Марина
– Ах, кинжал и ножны! Весь город говорит о ваших находках. Я с нетерпением жду открытия новой экспозиции в замке, чтобы взглянуть на них.
После небольшой паузы Линда продолжила:
– Я всегда говорила Ллойду, что нам нечего стыдиться, у него замечательные родственники. Но он, как и все Оричесы, отличается щепетильностью и боится, что кто-нибудь раскопает эту историю. Моя мама – незаконнорожденная. Моя бабушка отдала ее в семью сестры, а сама так и осталась служить в замке. Мама очень на нее обижалась за это. А я любила бывать у бабушки в гостях в Шотландии, пока она была жива.
Женевьева по дороге домой завидовала будущей невестке Оричесов.
Женин застала Барта в позе Мыслителя на кровати перед камином.
– Я не буду ужинать, – заявил он жене. – Я с Рафаэлем за один стол не сяду после всего, что он наговорил.
– Тогда я не сяду за один стол с твоими родителями. После всего, что они наговорили, – пожала плечами Женин.
– Прекрати, – буркнул Барт.
– Почему? Мне прямо в лицо сказали, что они меня не любят. А я – не чужой человек. Да, я им не дочь, но я – жена их сына!
Женни завелась, вспомнив обиды.
– А как меня встретили? «Она беременна?» Невежливо начинать разговор с вопросов о беременности. Но если им так любопытно, то почему бы лично у меня не спросить? Моя мама меня в детстве всегда одергивала и объясняла, что это оскорбительно – говорить о присутствующем в третьем лице, как будто его здесь нет.
Барт слушал ее с затравленным видом, он явно устал, под глазами обозначились круги. Он молчал. А Женевьева распалилась.
– А знаешь, в чем я еще теперь виновата, кроме того, что вышла за тебя замуж? В том, что из-за меня уезжает Рафаэль! Он, оказывается, тебе завидует!
– Может, и завидует, – глухо отозвался Барт. – А то какая еще муха его укусила?
– А какая муха его кусала год назад?! – завопила Женни. – Ты что, не помнишь, как оказался в Южной Америке? Ты поехал вместо Рафаэля, который уже подготовился к поездке, но пожалел тебя, отдал тебе деньги на уплату долгов и вынужден был остаться! А меня тогда еще в помине не было в вашем замке! Так и скажи своим родителям!
Барт закрыл лицо руками и покачнулся.
– Вы дождетесь, что Рафаэль сбежит, – безжалостно добивала его Женни. – Уж лучше бы отпустили на определенных условиях.
– Он погибнет. Он пропадет при любых условиях, – простонал Барт.
– Бартоломью… – Женни села рядом с мужем и заговорила спокойнее. – Ты замечательный, просто потрясающий сын, брат и муж. Но, вынуждена тебе сказать, ты – деспот. Перестань опекать Рафаэля!– Я деспот! И я устрою ему веселую жизнь! О нет, ничего страшного, – саркастически скривился Барт, увидев, как испуганно отшатнулась Женевьева. – Сделаю, как ты велишь, не буду его опекать. Я просто перестану ему облегчать жизнь! Посмотрим, что он запоет. Наестся самостоятельности, не покидая стен дома.
Он закрыл лицо руками и затрясся от беззвучного плача, что совсем не вязалось с его злыми словами.
Женевьеве стало безумно жаль своего несчастного Бартоломью. Она обняла его, погладила по голове. Отпустила, отняла его руки от лица и заглянула в глаза.
Решила отвлечь, вернулась к истории кинжала и ножен.
– Как ты думаешь, почему Джек рисковал? Судя по тому, что им были недовольны взрослые, он был неуклюжим. Он не обладал храбростью будущего рыцаря. И вдруг такой довольно смелый поступок.
– А я его понимаю, – грустно вздохнул Барт. – Даже если сердце в пятках, трудно удержаться и не взять камень, который исцелит твою маму. Или твоего брата!
Женин погладила его по голове. Барт был похож на тряпичную куклу. Податливый и не откликающийся.
– Ох, какой же Раф идиот! Ну, вот втемяшилось же ему искать иголку в стогу сена! Лучше бы кинжала и камня никогда не существовало, – закачался он.
Встрепенулся.
– Как ты думаешь, он найдет Глаз бури?
– По-моему, – пожала плечами Женин, – это неважно. Глаз бури вообще не имеет никакого значения. Понимаешь ли, Барт, это чудо, что ты делаешь для Рафаэля. Но ты же все время готовишь его к самостоятельности. К тому, что он может оказаться один, без тебя. Вот он и хочет наконец попробовать, на что он способен. И давно уже хочет. Если бы не камень, он бы придумал что-нибудь еще, чтобы вырваться из дома. Просто вырваться из дома.Барт обнял ее и зарылся лицом в ее шелковые волосы. В дверь постучали.
– К вам можно? – неуверенно спросил Рафаэль.
– Ну? – встретил его Барт пристальным вопросительным взглядом.
– Если ты о Глазе бури, то я не передумал. Собираюсь его искать. – Раф выглядел не менее замученным, чем Барт.
– Вот и искал бы его из замка. Пиши, звони, собирай материал. Разъезжай, если тебе это надо.
Раф отрицательно покачал головой.
– Упрямец. Можно подумать, что в тебе течет кровь Мединосов, а не Медичесов! – усмехнулся Барт, поглядел на Женевьеву. – Это комплимент.
Она слабо улыбнулась.
– Ничего не скажешь, очень удачное время ты выбрал для экспериментов над собой, – с горькой иронией обратился Барт к Рафу. – Ты же мне медовый месяц срываешь. Мама с Женин общий язык никак не найдут, сплошные обиды. И вместо того чтобы выручить по-братски, оттянуть внимание мамы на себя, ты устраиваешь мне тут преисподнюю.
Раф смотрел виновато, но твердо.
– Я думаю, тебе нужно взять с собой револьвер. Попрактикуйся в стрельбе, пока еще дома. – Барт в упор взглянул на Рафа.
У Рафаэля глаза широко распахнулись, он вскрикнул, крутанул колеса, перескочил на кровать и повалил Барта, обнимая.
– Пусти, слон, – хрипел Барт, пытаясь оказаться сверху. – Жене моей скажи спасибо за заступничество.– Папа, давай еще раз продумаем, как облегчить Рафаэлю жизнь на яхте и что ему может понадобиться на суше, – вышел к родителям Бартоломью.
Раф решил подождать конца переговоров у себя. А Женин пошла за Бартом.
– Ночная кукушка всегда перекукует, – взглянула на сияющую Женин свекровь и заплакала.
Женин вспыхнула.
– Мама, это уже слишком, – одернул ее Барт. – Я понимаю: в нашей семье привыкли высказывать свои эмоции не задумываясь. Но мою жену такие слова ранят. Женин, – повернулся он к ней. – Пожалуйста, пойди побудь с Рафаэлем, пока я поговорю с родителями.
Женин вышла, ни на кого не глядя. И не стала прислушиваться.
– Ну что там? – Рафаэль оторвался от своих гантелей.
– Убеждает, – лаконично ответила Женни.
Она сорвалась с места и бросилась к Рафу на пол.
– Мне нужно с тобой поговорить! Рафаэль… – Схватила его за руку. – Милый, родной Рафаэль! Пообещай мне, что ты не будешь зря рисковать своей жизнью.
Он не успел ответить.
– Рафаэль, ради меня, ради нашего счастья с Бартоломью, обещай! – горячо просила его Женни. – Если с тобой что-то случится, то меня проклянут в этом доме, ведь именно я уговорила Барта тебя отпустить. Я сама себе не прощу, Рафаэль.
Женни заплакала тоненько, как ребенок, и прижалась лицом к его ладоням. Он осторожно освободил одну руку и неловко провел кончиками пальцев по ее волосам. Женевьева подняла голову.
– Рафаэль, не бойся проигрывать. В этом нет ничего страшного. Ты и так делаешь много всего, что выше человеческих возможностей. Если ты не справишься с ситуацией, найди в себе силы попросить о помощи и вернуться домой, – умоляла она его.
– Хорошо. – Он улыбнулся, сжал кулак, приложил ко лбу, губам и сердцу, давая нерушимую фамильную клятву. – Обещаю не рисковать понапрасну и быть благоразумным, если это, конечно, не уронит честь Медичесов.
Женни засмеялась сквозь слезы.
– Рафаэль, – заглянула к нему мама.
Женевьева вскочила на ноги и убежала. Мама села на ее место и обняла сына.
– Не вздумай разболеться без меня, – попросил он ее. – Дождись, пока я привезу Глаз бури. Говорят, он исцеляет все недуги.
Теперь мама смеялась сквозь слезы.Отец и мать долго не ложились спать.
– Ты помнишь, как тяжело он нам достался? – спросила мама у отца. – Сколько бессонных ночей я с ним провела? Как он плакал не переставая и затихал только на руках? И нужно было непременно ходить. Присядешь – он плачет с новой силой. А сколько проблем было с тем, чтобы его покормить?
Отец кивнул.
– А все эти врачи, массажисты, лекарства, поездки? Каждый день гимнастика, каждый день бесконечные упражнения?
Отец вздохнул. Мама заплакала.
– А теперь я ему не нужна. Я вообще никому не нужна. У меня ощущение, что жизнь уже прожита, а я даже не заметила когда. У меня не было жизни, у меня был Рафаэль.
– Ну что ты такое говоришь? – обнял ее отец. – И все потому, что мальчик решил немного поболтаться в лодке по морю? Верь мне, все будет хорошо. Мы так много в него вложили, что все обязательно будет хорошо. И Бартоломью проконтролирует, он не оставит Рафаэля без присмотра. У нас замечательные дети. Своенравные, как все Медичесы. Что поделать, порода такая.
Отец улыбнулся.
– И невестка хорошая. Упрямая, как все Мединосы…Бартоломью обложил Рафаэля условиями. Главным из которых было наличие компаньона. К счастью для Рафаэля, такой нашелся. Одинокий старый моряк, так и не накопивший себе достаточно денег для безбедного существования на пенсии. Рафаэль пообещал не выходить в море без сопровождения. В город, впрочем, тоже. Писать, звонить, телеграфировать при малейшей возможности. А уж если что-нибудь случится – немедленно вызывать Бартоломью и возвращаться домой.
Провожать Рафа в Порт-Пьер поехало все семейство. Пока старшие Медичесы обустраивали его быт на яхте, Бартоломью с Женевьевой пообщались с Мединосами. Женни слушала, как Барт расписывает ее родителям предстоящие семейные мероприятия, и еле сдерживала улыбку. Уж она-то прекрасно знала, что Барт ловко объединил развлечения родственников с расписанием городских праздников. И все, что на словах так грандиозно звучит, на самом деле ему ровным счетом ничего не будет стоить. Ну, почти. Зато, конечно, произведет впечатление. Одни фейерверки непосредственно над замком во время торжественного ужина двух семейств должны поразить воображение.
– Твоей кузине с мужем наверняка понравится конная процессия, – повернулся Барт к Женни, продолжая свои солидные речи. – Если они захотят принять участие, я найду им костюмы и раздобуду лошадей.
Мама поинтересовалась, какие костюмы будут у самих Барта и Женни. Бартоломью описал и добавил, что собирается надеть ножны с кинжалом. Это явилось полной неожиданностью для Женевьевы.
– Ну, уж нет! С кинжалом буду я! – заявила Женни.
– Я бы тебе не советовал в этом году брать кинжал. Ты еще очень неуверенно сидишь на лошади. Вдруг упадешь. Можно порезаться, – сказал Барт и с удовольствием наблюдал, как теща отговаривает его жену от рискованной затеи.
– Кстати, – обратилась к ним мама Женевьевы. – Би-орн сообщила, что нашла себе занятие.
– Развлечение, – хмыкнул Барт.
– Возможно, – мягко сказала мама. – Дело в том, что Биорн хотела бы съехать от Маленьких. Не могли бы вы пожить с ними. Или хотя бы ночевать.
Женни чуть не вскрикнула от радости. А Барт нахмурился.
– Я бы переселил Маленьких в замок, – предложил он. – Всем было бы очень удобно.
– Попробуй, – улыбнулась мама. – Спроси у них. Боюсь, они слишком старые для каких-либо перемещений.
«И упрямые», – добавила она про себя.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Барт.Рафаэль спровадил родителей и провел последние дни перед отплытием с братом и его женой. Барт все проверил и перепроверил. Он пристроил обе инвалидные коляски брата, нашел им место, но все не мог успокоиться, обходил яхту еще раз и еще раз. Он надавал Рафу и его компаньону миллион советов. Рафаэль улыбался; мыслями он уже был далеко отсюда и даже присутствие Женевьевы его не смущало. Моряк молча кивал. Он выслушал от старших Медичесов не меньше ценных указаний и к новым отнесся стоически.
Женни обнаружила, что Раф в каюте наклеил рисунки Барта. Их замок, кот, Женни, Барт, родители, еще Женни…
Раннее еще серое утро. Последний круг вдоль берегов Порт-Пьера. Женни пробралась на нос и наслаждалась знакомыми видами. Оглянулась – Раф возился рядом.
– Как же я тебе завидую, – воскликнула Женин. – Как бы я хотела уплыть далеко-далеко, навстречу приключениям. Счастливый ты, Рафаэль.
– А ты? Ты счастлива, Женевьева? – посмотрел он на нее своими лучистыми глазами.
– Конечно. Что может быть лучше моря? Ох, как же мне не хочется возвращаться в Меланьи. Ничего, Барт обещал, что мы часто будем ездить на побережье.
Раф кивнул и продолжил пришнуровывать какую-то сетку.Бартоломью и Женевьева сошли на берег. Стояли, обнявшись, смотрели на тающий вдали парус «Глаза бури». «Сказать Барту или еще рано, я могла ошибиться, – раздумывала Женин, – лучше подожду еще недельку». Барт прижал ее к себе, вздохнул горько.
– Что ты? – Женин повернулась, чтобы видеть его лицо. – Рафаэль вернется! Обязательно вернется. Может, не так скоро, как нам бы хотелось.
Она упорно не давала Барту отвести взгляд.
– Понимаешь, Бартоломью, Медичесы всегда будут жить в своем замке, а потому… – Женни заключила победно: – Рафаэль вернется.
Барт смахнул слезу и улыбнулся благодарно.
– Знаешь что, Женевьева Мединос? Бери, пожалуй, и надевай на Праздник цветов и кинжал, и ножны. Какая же нимфа без кинжала?
– Ах, ты думаешь, я откажусь? И не надейся!
Они захохотали как сумасшедшие.
Об авторе Марина Эшли (литературный псевдоним автора) родилась в 1965 году в шахтерском городе Горловка Донецкой области. Окончила Москвский физико-технический институт. Работала научным сотрудником кардиологического центра РАМН в Москве. С 2001 года проживает с семьей в Канаде. Пишет прозу. Лауреат конкурсов «Добрая лира», «Грядущее поколение», «Рождественская звезда». Рассказы и повести печатались в журналах «Бельские просторы», «День и ночь», «Знамя», в сборниках лауреатов конкурсов и других российских и украинских периодических изданиях. «Корабль надежды» выходил в переводе на украинский язык. Будучи человеком неравнодушным, Марина Эшли занимается благотворительностью. Вот и гонорар за эту книгу по ее просьбе будет перечислен в фонд «Справедливая помощь», известный как Благотворительный фонд доктора Лизы (по имени Елизаветы Глинка, являющейся исполнительным директором фонда «Справедливая помощь»).Примечания
1
Пор фавор (рог favor) – простите ( исп .).
Читать бесплатно другие книги:
