Хиромантия. Тайные линии судьбы Дебарроль Адольф
Это безостановочное, это непрерывное движение чувствительности возбужденной электричеством не должно ли оставить на своей дороге ярких черт?
Разве не видят в природе, что самый плотный мрамор изменяет свою форму вследствие беспрерывного трения ногами прохожих?
Разве не видел я в Риме, в церкви Арацели, каменные ступени, изрытые коленами молящихся. Разве не видел в соборе св. Петра следы поцелуев богомольцев на бронзовых ногах апостольских статуй?
Одно только искреннее чувство не могло бы этого сделать.
Ничто не должно быть безучастным в столь необходимом органе, и линии, проходящие по ладони, столь, по словам физиологов, изобразительной, что она одна, в случае надобности, указывает своим огненным жаром и лихорадку, и чахотку с ее подразделениями, и главные случаи дезорганизации вследствие раздражения, – эти линии, говорю я, выраженные на очаге инстинктивной жизни души, как будто неотделимые от этих пачиниевых атомов, от этих резервуаров электричества, о которых я уже говорил, могли бы быть в их безграничном различии простой игрой случая, капризом природы, которая имеет необходимые неправильности, ни не имеет капризов.
В действительности – это не так.
Аристотель, озаренный быть может преданиями египетских жрецов, придавал этим линиям великое значение, которое человек долженствовал бы стараться открыть.
Он говорит (De coelo et mundi causa), что линии не без причины проведены по руке человека и что они особенно произошли вследствие небесного влияния и вследствие собственной человеческой индивидуальности.
И я думаю, что совершенно сойдусь с ним, приписав электричеству то, что он приписывает влиянию небесному.
С тех пор как неопровержимые опыты Юнга и Френеля заменили системой полноты систему пустоты, признанную Ньютоном и в общем признаваемую наукой и до сих пор; с тех пор как согласились, что небесное пространство наполнено газообразной субстанцией, достаточно плотной в своей жидкости, для того, чтобы замедлить течение комет, которая, наполняя таким образом все пространство, приводит в соотношение миры; с тех пор как открытия Меллони и фотография Луны доказали, что Луна также испускает теплоту, – не будет неблагоразумно думать, что электричество, которое также есть свет, теплота и магнитизм, служит мировой связью и переносит от одной планеты к другой взаимное влияние небесных тел. И без сомнения, человек (сам по себе маленький мир) принадлежит к этой бесконечной цепи мировой гармонии.
Идея эта, некогда признаваемая Тихо де Браге, Кеплером и Бэконом, уже близка если не к принятию, то по крайней мере к тому, что будет терпима современной наукой.
В Чэтенгеме, знаменитый профессор д'Обинэ, председательствуя в одном из последних заседаний британского собрания, говорил следующее в своей вступительной речи:
«Если на направление куска стали, повешенного на несколько футов от земли, может, как уверял полковник Сабин, влиять положение такого тела, как луна, отстоящего на 200.000 миль от нашей планеты, то кто может обвинить в странности верования древних астрологов во влияние планет на человеческую судьбу?»
Мы принимаем эту заметку беспристрастного признания науки. И в настоящую минуту, опираясь на это признание, мы поищем доказательств того, что электричество или другая свободная сила той же природы, – душа и связь миров, – есть причина линий, обозначенных на ладони.
Мы видели, что древние маги, а за ними и Аристотель, признавали, что эти линии, так же как и телесные формы, называемые знаками, творились под влиянием звезд и особенно под господствующим влиянием той минуты, когда ребенок являлся на свет, но под влиянием, во всяком случае умеряемом личностью или индивидуальностью, а также, без сомнения, и тем, о чем не говорил Аристотель: наследственностью и земным электричеством.
Действительно, многие физиoлoги скажут вам, что линии эти образовались вследствие движений руки; но руки рабочих и вообще людей простого класса, которые явно находятся в большей деятельности, чем праздные руки, не имеют на ладони почти ни одной линии, исключая главных, тогда как напротив у свежих людей и в особенности у праздных женщин большого света внутренняя сторона руки почти сплошь покрыта линиями.
Но я дам сейчас более энергическое доказательство в пользу моей системы: линии уже существуют и их даже легко различить у только что родившегося ребенка.
Каждый может убедиться в истине этого; ибо у нас есть бесчисленное множество доказательств, основанных на постоянных наблюдениях, что линии, проходящие по ладони, изменяются по роду занятий и особенно занятий умственных, всего же чаще вследствие влияния упорной воли.
Несомненно, и все согласятся с этим, что инстинкты могут быть видоизменяемы воспитанием, и если нужно воспитанием безжалостным, но особенно, особенно привычками.
Если электричество, которое непрерывно приливает извне к мозгу, и от мозга стремится наружу, будет следовать, вследствие усилия воли по постоянному направлению, согласившись, что электричество проводит по ладони эти линии, нам будет ясно, что оно должно оставить следы.
Вода, капля по капле и непрерывно падающая на одно место, оставляет след и на граните.
И если (что неоспоримо) электричество есть в одно и то же время: свет, теплота и магнетизм, то мы, с различными видоизменениями, живем посреди окружающего нас электричества, которое очень свободно может поставить нас в сношение с планетами, с помощью эфира вдыхаемого и выдыхаемого нашей нервной системой.
Идеи эти, как только что сказал я, без сомнения странны и их можно не признавать, но невозможно дать противных им доказательств и так как нам не будет дано этих доказательств, то вместе с д'Обинэ, мы думаем, что древние не совершенно ошибались, приписывая планетам могущественное влияние на землю.
Теперь же мы проследим, проведены ли эти линии руки электричеством, идущим от руки к мозгу или от мозга к руке. Мы ничего не можем сделать лучшего, как представить доказательства.
Вот что мы видели в продолжении наших занятий:
Однажды является ко мне один госпо дин; это было зимой и на нем был плащ, ко торый он просил позволения не снимать.
Я предложил ему не стесняться.
Он мне подал левую руку и я тотчас сказал ему:
– Вы военный.
– Быть может, – возразил он, – но прошу вас продолжайте.
– Это сказано не без намерения, – прибавил я, – я только что сказал вам, что вы военный. Я видел на вашей руке, что вы получили рану, но только не на войне.
– Почему не на войне? – спросил он с удивлением.
– Потому, – отвечал я, – что рана, полученная на войне была бы благоприятна для вашего повышения, тогда как эта испортила вашу карьеру.
Господин не ответил ничего и сбросил свой плащ. Его правая рука была подвязана шарфом.
– Я хотел видеть, – сказал он тогда, – можете ли вы угадать что-нибудь, но поистине, это странно. Действительно рану эту я получил не на войне, хотя при Солферино я находился среди сильнейшего огня; она получена на охоте. Я сидел уже в карете и взял ружье за дуло; раздался выстрел и весь заряд вошел мне в плечо. Нервы были повреждены. С этого времени рука моя бесчувственна, как будто мертвая и я не могу ею делать движения.
– Не будете ли вы столь добры, – спросил я его, – показать мне эту руку?
– Охотно, – сказал он, – но вы не увидите ничего особенного, она совершенно походит на другую, исключая только ее мертвенности.
И говоря это он просил помочь ему разбинтовать эту руку.
Когда бинты были сняты, я внимательно стал ее рассматривать.
Действительно, его рука снаружи ни чем не отличалась от другой, но каково было мое удивление, когда я стал рассматривать ее внутреннюю сторону.
Все линии ладони исчезли.
Она сделалась совершенно гладкой.
Таким образом, линии эти исчезли в ту минуту, как только перестали существовать нервы соединявшиеся с мозгом. Следовательно, эти линии сформировались и поддерживались только этим соединением, иначе рука могла стать совершенно мертвой и все-таки сохранить линии.
Мне кажется, достаточно однако этого примера; восходя к общему, мы достигнем той мысли, что если электричество, уничтожаясь в одной части тела, умерщвляет ее, то, уничтожаясь во всем организме, причинит и полную смерть, и что оно быть может есть тот мировой агент высшего могущества, который дает жизнь всему сущему.
Не было ли говорено что паралич производит такие же следствия?
Это ясно, и мы это видели.
Таким образом, мы имели одним доказательством более и не станем отыскивать новых.
Но я обязался доказать на основании физиологии разность между хиромантией и хирогномикой. Вот оно:
Внутренность руки, ее положительная сторона, где пребывает осязание и нервная чувствительность, заключает, как сказано нами, от 250—300 пачиниевых атомов: поверхность (ее отрицательная сторона), на которой основана хирогномика, – не содержит ни одного.
Легко понять различие результатов этих двух систем, когда я скажу что большой палец у идиотов не имеет атомов или что они неприметны.
Понятно после этого простого объяснения, основанного на неопровержимом факте, что хирогномика была бы здесь бессильна и что она может дать только незначительные результаты, ибо она, повторяю я, может раскрыть только одни инстинкты, которые каждую минуту могут быть направлены ко злу господством страстей, душевных способностей и даже личными свойствами, которые с такой заботливостью изучены хиромантией.
Я не отвергаю, что принужден был начать хирогномикой, но я тотчас же почувствовал ее несостоятельность и стал стремиться далее; с помощью эклектизма я распространил науку почти до бесконечности; посредством видоизменений и модификаций, которые каждую минуту беспредельно расширяют область науки. Перейдем теперь к не менее важному вопросу. Должно признаться, что мы намерены вывести невероятные, даже невозможные вещи, – но в наш век, после чудес пара и электричества, почему и не поверить хотя немного невозможному?
Наконец физиологическая часть хироманты, – та, которая объясняет соотношения наружных форм с инстинктами и характером в большей своей части уже признана.
Галль проложил уже дорогу.
Правда, мы идем далее его; мы имеем притязание на прочтение важнейших случаев прошедшей жизни, не всегда однако специализируя их, и занимаясь главным образом опасными болезнями и определением эпохи их существования.
Нам кажется, что и этого уже достаточно.
Великие потрясения организма, каковы болезнь или печаль могут оставить следы на физиономии человека, изменить черты лица и его выражение, провесть морщины, и в одну ночь сделать седыми волосы. Эти следы могут также выразиться и на руке, как и на физиономии потому что, как доказано нами, я думаю, что рука прямо соединяется с мозгом.
Но мы идем еще далее.
Мы имеем притязание обозначить эпоху и даже очень часто самый вид будущей болезни.
Нельзя ли логически объяснить эти притязания?
Каждый человек, как бы сильно, как бы прекрасно он ни был сложен, родится с уязвимой стороной, с зародышем разрушения. Рано или поздно он непременно подвергнется физической слабости, которая неминуемо ведет за собой это разрушение.
Зародыш этот еще не существует; он только что зарождается, но зарождается неизбежно в какой-нибудь части организма: или во внутренностях, или в позвоночном столбе или в мозге – одним словом, он тайно находится в организме, как и все зародыши.
Он подобен зародышу плода в древесном соку. Он превратится в завязь, в цвет, в плод... какое дело, когда он созреет: весною, осенью или даже зимою? В ту или другую эпоху он неизбежно должен созреть, как то назначено Божественным разумом.
То же самое и с зародышем ясно обозначенным: он должен вылупиться и распуститься в то или другое время жизни: или весною, или летом, или осенью; он явится когда плод будет зрел.
Эпоха расцветания уже назначена, где бы ни находился этот зародыш: во внутренностях или в позвоночнике.
Но так как все органы находятся в соприкосновении между собой, то эпоха эта обозначена и в мозгу, и вследствие того же соотношения она может, она должна быть выражена и на руке, состоящей в столь близкой связи с общим чувствилищем.
И она действительно выражена, и мы приведем этому, когда придет время, неопровержимые доказательства.
Природа все предоставила человеку, с одним непременным условием, и мы не раз еще повторим его, – с непременным условием работы и учения. Ибо в большинстве случаев самые открытия (беру в пример грушу Ньютона) суть не что иное, как нечаянные вспышки упорной сосредоточенности на одном и том же предмете.
Если это так, то почему природа не могла явственно обозначить для человека опасные эпохи его существования, дабы он мог их предвидеть, избегнуть их и даже направить их к своей пользе, даже как принципы какого бы то ни было движения, упражняя свои высшие качества: свой разум и свою волю?
Почему, наконец желая предупредить человека и посоветовать ему не могла эта природа исключительно на руке написать эти будущие полезные откровения, так как череп скрыт под волосами и так как обман может управлять выражением лица.
Во всех физиологических науках хиромантия есть наиболее почтенная по своей древности, которая облагородила ее, так как наука эта восходит к первым дням мира.
И разве не наступило уже время вычисляемых предсказаний? Теперь мы пойдем искать себе помощников среди наших противников или, лучше сказать, эти противники сами являются помогать нам.
Обсерватория предсказывает посредством вычислений, и она предсказывает верно.
За восемь дней вперед она предскажет бурю, неожиданный шквал на море, назначив час, в который начнется он. И моряки не выйдут в открытое море и избегнут бури и гибели.
А ведь восемь дней – это будущность. Это сам рок, побежденный гаданием, наукой и свободной волей. Это оправдание каббалистической аксиомы Аристотеля.
Homo sapiens dominabitur astris.
А что делаем мы? Мы тоже предсказываем бури жизни и время этих бурь, и тоже говорим:
«Останьтесь на берегу или перемените парус, – и вы избегнете роковой случайности с той самой минуты, как предуведомлены».
Если вы не слушаете, тем хуже для вас, Будьте вы мусульманин – и все сказано. Но есть еще более важная вещь.
Матье де-ла-Дром, ученый, которого мы только что потеряли, за четырнадцать месяцев предсказывал шквалы, и наводнения, – и события, мы все это знаем, оправдали справедливость его предсказаний, и это еще так ново: всего несколько дней.
А на чем он основывал свои наблюдения?
На влиянии луны на земной шар, то есть на астрологии, на той самой астрологии, которая составляет существенное основание нашей науки.
Таким образом, благодаря астрологии, будущность не ограничивается восемью днями, – это уже целый год, даже более.
Но вместе с прогрессом науки расширится и горизонт: то будет 10, 20 лет, то будет целый век.
И если возможно предсказать за год, за 14 месяцев, за двадцать лет вперед уклонения, происходящие на нашей планете вследствие лунного влияния, то почему бы было невозможно предсказать также за двадцать лет вперед болезни, производимые влияниями той же луны? Разве в природе не все гармонично?
Если звезды влияют на наш мир, то почему не могут они влиять и на человека, который тоже маленький мирок, или микрокосм, как называет его после каббалистов Сведенборг?
Знаете ли вы, что может дать хиромантия, основанная не на одной только астрологии, но и на логике и на физиологии?
Она дает юноше и взрослому это знание человечества, которое старость покупает, и почти всегда бесполезно, исследованиями целой жизни.
Она заменяет наукой это чудесное, предохраняющее от зла, созерцание, принадлежащее только немногим избранным.
Она также учит познавать самого себя.
Это ????? ?? ????? древних ученых.
Но она имеет еще большее значение, она открывает истинные свойства ребенка, почти постоянно слишком долго игнорируемые. С первого шага она указывает ему его карьеру, единственную, – которая может привести его к благой цели.
Она означает случайности, которые должны встретиться в жизни, и эпоху их встреч.
Но эти случайности быть может неизбежны?
Нет! достаточно предвидеть, чтобы избежать их.
Когда на море капитан корабля приближается к незнакомому порту, он бросает якорь и дает сигналы для призвания лоцмана.
Быть может, рейд усеян мелями и подводными камнями, быть может, порт узок и опасен.
Для незнания – опасность везде.
Но является лоцман, выходит на палубу, берет начальство и начинает маневрировать; корабль победоносно входит в порт посреди подводных рифов. Хиромантия быт может и есть этот лоцман.
Из этой науки я вовсе не думал делать орудие возмущения: совершенно напротив!
Изучая истину в природе, я повсюду осязательно видел стройный порядок, а видел могущественную руку Великого Творца, и мое упование обратилось в веру; вследствие этого-то я не боюсь утверждать, что эта наука есть слабое восхваление бесконечного всемогущества, являемого стройным порядком вселенной!...
Необходимые объяснения
Раздвоения. – Рука Виктора Гюго. – Звездное влияние. – Странные притяжения. – Положительная и отрицательная жидкость.
В изложении нашей системы мы следовали законам природы.
Вначале мы еще лепетали и ощупью подвигались вперед, но потом, по мере того, как разливался свет, шаг наш становился увереннее.
И теперь мы идем с высоко поднятой головой, потому что мы завоевали если не общее одобрение, то по крайней мере внимание. С нас покуда достаточно.
При появлении нашего сочинения, оно было встречено смехом, но потом при виде стольких исследований, стольких трудов, стольких цитат, стольких усилий, стали спрашивать друг друга, нет ли чего-нибудь и здесь. Началась проба все еще с прежними улыбками, и пробуя, и делая нелестные предположения, дошли наконец до того, что убедились в правоте дела.
Понятно, что это убеждение явилось прежде всего у людей наиболее ученых и среди них необходимо должны были встретиться и химики и медики в довольно большом числе.
Мы не спорили с ними; страстный спор не объясняет ничего; он раздражает. Против теории и сциентифических исследований мы представили факты. Перед фактами падает всякое сопротивление, и на хиромантию стали смотреть серьезно.
И должно сознаться, что хиромантия столь же истинна, как сама природа.
Уже давно наши ученики не сомневаются в этом.
Что касается до нас, то уже сколько странных вещей видели мы! Сколько раз мы были должны содрогаться, сколько восторгов должны были мы испытать!
И когда нам было дозволено взглянуть на руку самого необыкновенного человека нашего столетия, на эту руку, которая ведет нашу эпоху, не открыли ли мы на ней черт такой высокой учености, такого великого ума, что не смотря на наши бесчисленные занятия, нам ни разу не случалось видеть ничего подобного.
Теперь, вот в чем цель этого предисловия: от нас требовали объяснения известных вещей, оставшихся сбивчивыми; мы сами, вследствие постоянных упражнений, вследствие приложений почти ежедневных, нашли нужным сделать некоторые изменения. Мы считаем долгом дать эти объяснения, указать на новые усовершенствования, внесенные нами в нашу науку.
Так, нам замечали, и это наблюдение столько раз было передаваемо нам, что мы не можем не принять его во внимание, что ручные бугорки редко находятся на своем месте – у корней пальцев; это правда и между тем их место гораздо ниже пальцев, но так как в руке нет ничего незначащего, то и перестановка бугорков имеет свое значение.
Бугорки, находящиеся у корня каждого пальца, означают, как уже было сказано, свойства или инстинкты вдохнутые в каждый палец влиянием соответствующей планеты, по имени которой называется и самый бугорок. Бугорки, которые будут находиться в более стремительном соотношении с какой-либо планетой, произведут более сильное притяжение и на соседние бугорки: может случиться, что они даже совершенно потопят их в себе, следовательно бугорок, так сказать, склоняющийся к другому более энергическому, должен придать ему некоторые собственные инстинкты, которые видоизменят главный инстинкт планеты или представляющего ее бугорка.
Если, например, бугорок Юпитера склоняется к бугорку Сатурна, – это печальное, серьезное, а иногда и роковое видоизменение склонений, управляемых Юпитером. Часто этим выражается благородное желание успехов в науках, серьезное религиозное стремление, или академическая гордость, смотря по значению других знаков руки, ибо в хиромантии, как и во всем другом, возможно назначать главные правила, но они бесконечно изменяются, потому что различие, происходя от единства, есть закон природы.
Человек – сто тысяч различных людей!
Дерево – сто тысяч различных деревьев!
Если же бугорок Сатурна склоняется к Юпитеру – это означает стремление к превосходству в науках, это желание блистать в вещах серьезных, сделать себе известность в астрономии, приобресть репутацию ученого, даже и не заслужив оной; это также предвещает известность и славу, смешанную с несчастьем, и привлеченную неизмеримой гордостью.
Нам говорят, что бугорок Сатурна редко имеет стремление, и это опять-таки правда, потому что Сатурн не есть непременно роковая судьба, но вероятный роковой случай, всегда изменяемый, как потому, что это роковое в жизни есть часто следствие какого-нибудь могущественного инстинкта, так и потому, что своим склонением вправо или влево бугорок Сатурна указывает на инстинкт, который нужно победить.
Он предвещает гораздо более, когда совсем не показывается, оставляя очевидное господство на руке Венере, Меркурию, Марсу, Луне, Солнцу или исключительно Юпитеру, то есть материальной любви, хитрости, преувеличенному воображению, чрезмерной гордости, безграничному себялюбию, которые в жизни суть явные подводные камни и опасности.
Линии суть чувствующие и мыслящие части хиромантии, они умеряют действия бугорков, и достаточно сатурновой линии, чтоб заменить бугорок Сатурна. Чтоб объяснить ее чрезвычайную важность, мы должны сказать, что эскимосы, приговоренные жить в суровом климате, вовсе не имеют этой линии, и вот мы узнаем, что один ученый, знаменитый астролог – Cepp, доказывает вследствие многочисленных и неопровержимых исследований, что линия Сатурна, которую он называет кавказской складкой, встречается только у белой расы или у ее различных видоизменений.
Мы были уведомлены об этом Эдуардом Фурнье, автором Vieux-Neuf, Paris demmoli и проч. и проч.
Мы можем сказать Серру, что наши исследования показали нам, что все люди, осужденные на трудную, так сказать растительную жизнь, даже и в белой расе, не имеют сатурновых линий. Ее часто недостает на руках людей низшего класса, у крестьянских работников, которых страдания были бы невыносимы, если бы эти люди были нервны и чувствительны.
Во всяком случае бугорки Сатурна существуют в рельефе. Для примера мы возьмем знаменитую руку, – руку Виктора Гюго.
Эта рука (левая рука, отлитая в воско вую форму) была нам показана. Нам недо ставало оттиска правой руки для того, что бы проверить, смягчить и утвердить то, что выражала левая.
Никто более нас не уважает таланта этого великого поэта и не удивляется ему, так как удивляемся ему мы. Но да позволено нам будет здесь видеть только его руку и из нее извлечь хиромантические указания.
В этой руке, – полное описание которой в настоящее время мы не можем сделать, – бугорок Юпитера – громаден и так сильно развит, что захватывает бугорок Венеры и отодвигает соединение большого пальца, который у него поставлен ниже, чем обыкновенно. Притом он так покрывает бугорок Сатурна, что оба эти бугорка составляют как бы один и их трудно отличить один от другого. Бугорок Сатурна представляет как бы точку или вершину, и есть в этой необыкновенной руке та странность, что равнина Марса, почти у всех образующая впадину, у него развивается в выпуклость таким образом, что Юпитер, Сатурн и равнина Марса рельефно соединяются вместе.
Соединенные таким образом – гордость (выразительный бугорок Юпитера) и случай должны были привлечь очень счастливую или замечательную судьбу, увенчанную горделивыми успехами и богатством. Его жизнь была бы из наиболее счастливых и блестящих, его высокое положение было бы незыблемо, если бы не странное развитие равнины Марса, которое привлекло необходимую и роковую борьбу, – борьбу в продолжение всей жизни.
И на самом деле борьба у Виктора Гюго есть жизненный рычаг, ось его участи. Вследствие этой-то борьбы разума он привлек на себя внимание человечества, и этот-то высший талант, выразившийся в литературных битвах, доставил ему и почести и славу. Только этой борьбой насмерть с классицизмом и Академией он завоевал академическое кресло вначале и первенство – впоследствии – предмет невольной странности его горделивых желаний. – Юпитер и Сатурн сделали из него человека завистливого, Марс – гения.
Но Марс требовал платы и разрушил Сатурнову линию, которая извивается по его равнине.
Из этих данных видно, что если бугорок Меркурия склоняется к Солнцу, то этим выражается жажда знаний, в соединении с проницательностью. Бугорок Марса, сближенный с бугорком Меркурия, придаст энергию в том, что зависит от этого последнего, особенно же в красноречии и поэтическом жаре; если же он склоняется к Луне, он внесет энергию в воображение. Бугорок Венеры, развившийся к верху, дает душевную доброту, наклоненный к низу – он выразит наклонность к материальным наслаждениям.
Мы не станем более рассуждать об этом предмете, будучи уверены, что наши читатели в этот раз нас прекрасно поняли.
Мы говорили прежде, основываясь на предании, что остров есть всегда постыдная вещь. Долгое изучение показало нам, что предание не всегда должно принимать безусловно остров на жизненной, головной или сердечной линии, часто, даже очень часто выражает наследственную болезнь, или по крайней мере расположение к болезни желудка, головы или сердца.
Решетка на венерином бугорке явственно выражает утонченность и изысканность в любви, но любовь эта только тогда заслуживает названия непристойной, когда к решетке присоединяется двойное или разорванное кольцо Венеры, и притом прекрасная головная линия всегда может господствовать над этими инстинктами, и даже вызвать большую энергию в более полезных вещах.
Головная линия разъединенная с линией жизни, есть знак суетности и пошлости; это верно, верно в том случае, если рука выражает осмысленность, разумность.
Головная линия, разъединенная с линией жизни, на руке и одаренной разумностью, означает только безрассудство в поступках, большую самонадеянность; если же эта линия направляется к бугорку Юпитера (и если этот бугорок благоприятен), – это означает, что как бы ни были сумасбродны эти поступки, они всегда будут благоприятствуемы Юпитером и в действительности принесут скорее пользу, чем вред.
Мистический крест находится под сатурновым пальцем, между сердечной и головной линиями, в том месте, которое называется четырехугольником; крест этот пересекает крест св. Андрея; он выражает наклонность к мистицизму и даже к суеверию, если только остальная рука согласуется с этим.
Нас спрашивали, что выражает печать Юпитера, Сатурна? и т.д.
На одной из страниц нашего сочинения представлены все звездные знаки; знак или печать Юпитера находится на бугорке того имени, печать Сатурна – на бугорке Сатурна и т.п.
Для лучшего понимания нашей системы, мы были должны разделить большой палец на три сустава, объяснив однако, что третий сустав в действительности находится в его бугорке. Мы знаем очень хорошо, что медицина признает только два сустава, хотя по остеологии этот палец состоит из трех костей. Наружно, по-видимому, он разделен на три части, которые для нас представляют три мира.
Перейдем теперь к той войне, которая объявлена нам врагами астрологии.
Материалисты, люди положительные, страшно раздражаются на нас за то, что мы в наших исследованиях употребляем слово: звезды.
Они, во что бы то ни стало, хотят установить, что телесные формы находятся в согласии с инстинктами и что возможно с помощью большой учености, открыть, изучая эти формы, самые сокровенные черты человеческого характера. Это для них более или менее сподручно при комбинациях, основанных на физиологии.
Но они не хотят слышать о звездном влиянии, а тем более о звездных знаках.
Они лучше любят, при виде факта, придать вам, если нужно, сверхъестественный разум, чем сделать в этом случае малейшую уступку.
Звезды не имеют влияния на землю – такова их исходная точка.
Посмотрим, нельзя ли в нескольких словах представить доказательство этого влияния.
– Солнце, влияет ли на землю?
– Влияет, без сомнения.
– Луна имеет ли это влияние?
– Это влияние на приливы и отливы, на время месячных очищений, на лунатиков, на металлы, стекло и проч. было долго оспариваемо, но в последнее время, когда особенно положительно отрицали теплоту луны, один итальянский химик изобретает, правда, чрезвычайно чувствительный инструмент, но который, однако, неоспоримо доказывает, что луна шлет теплоту земле. Таким образом и луна имеет влияние на нашу планету.
Доказав влияние солнца и луны, почему не можем мы допустить, что и другие главные планеты также имеют влияние на землю?
Объяснимся:
Академия должна была признать, что свет содержит и магнитизм, и электричество.
Таким образом, везде, где только будет свет, будут и электричество и магнитизм.
Если, по-видимому, мы находимся в сообщении с звездным светом, то также находимся в сообщении и с звездным электричеством и магнитизмом.
Следует только держаться этого воззрения. И покуда нам не представят доказательств противного, а их трудно представить, мы будем думать, что древние не совсем были не правы, приписывая звездам могущественное влияние на землю.
Парацельс идет далее, и он мог быть близок от истины. Он предполагает, что все звезды находятся в прямом сотношении с землею и отвечают необходимому исканию.
По его мнению есть звёзды невидимые, которые зажигаются для нашей планеты только тогда, когда является на землю какое-нибудь изобретение, как следствие самого влияния, вдохновения этой звезды.
В конце концов мы не имеем ни малейшего пристрастия и просим одного только, чтоб нас научили.
Пускай ясно и естественными комбинациями объяснят нам гармоническое соотношение той или другой формы тела, той или другой линии руки с инстинктами, с которыми эта форма, эта линия находится в сношении, что именно и составляет азбуку наших звездных чтений, тогда мы тотчас же готовы принять эту систему.
Кабанис, ученый, знаменитый доктор, заслуживающий уважения, написал именно на эту тему книгу; но что мы должны думать о нем?
Он написал огромный том в доказательство того, что половые органы, климат, пища и пр. имеют влияние на мозг, что одной конвульсии желудка достаточно для приведения человека в беспамятство, одним словом, что желудок управляет мозговой системой!.. И этот ученый, анатом, постоянно углубленный во внутренности, не видит что борьба есть высший закон!... Он не видит, что добро борется со злом, день – с ночью, тишина с бурей, и материальная сторона человека – с его божественной стороной.
И он не хочет видеть этого, потому что не хочет взглянуть в беспредельную синеву!...
Между тем, в конце своей книги, измученный сомнениями, испугавшись, быть может, своего собственного сочинения, он признает-таки наконец верховенство мозговой системы. «Нет ничего (кроме мозга), говорит он, что должно производить, вследствие законов живого организма, такое количество отправлений столь действительных, столь энергических, столь общих». И он представляет множество доказательств этого верховенства. Рассуждения Кабаниса не могут разубедить нас.
Да позволено будет, пока не явятся более сильные доказательства, сохранить нам наши предания, достойные уважения уже и за их античность, ибо начало их теряется во мраке веков, – достойные уважения и вследствие освящения их великими людьми древности и средних веков.
Да позволено также будет нам думать, что медицина и астрономия откажутся от истинного прогресса, если не признают звездного влияния.
Но время идет и увлекает их за собою вослед, и прогресс явится сам собою. Рано или поздно явится человек, который станет знаменит, открыв науке громадное поле гармонии и соотношения всей природы, – гармонии и соотношения неба, земли и ее трех царств.
Не говорили ли нам очень недавно об одном молодом медике, Октаве-де-Сселль, вылечившем подагру употреблением Сатурновых растений?
А в настоящую минуту не пришла ли медицина к употреблению как лекарства электричества, света – этого источника жизни, этого великого волшебного двигателя в них?
Разве не с одинаковою целью, измученные неверными предчувствиями результата, который должно было принести только будущее, древние алхимики искали в электричестве, называемом ими душою мира, эту мировую панацею, этот ????? ????????? (философский камень), который в одно и то же время должен был им дать и вещественное золото – богатство, и золото бытия – здоровье?
Разве не в этой душе мира искали они того, что, быть может, теперь дает в несовершенстве магнитизм: средства сношения с другим миром, сношения всегда опасного, потому что оно неотделимо от беспамятства?
Электричество, как приложимо оно в наши дни, не есть ли этот ????? ??????????
Быть может, оно приведет фабрикацию золота, когда золото потеряет свою ценность, не металлическую, а монетную, вследствие излишества, – это может быть, но что наверное доставит оно – это средство против всех болезней, ибо электричество есть жизнь природы.
Разве не оно рождает грозу?
Разве не его беспорядок потрясает здоровье?
Разве мы не видали чудес, совершаемых электричеством?
Не видали мы разве паралитиков, сове ршенно излечивавшихся в течение двух недель? Не видали разве мы людей, пришедших на костылях, а через недели ходивших без палки?
Сколько чудес подобного рода, сколько бесчисленных излечений совершил лионский ученый Беккенштейнер, прекрасная книга которого «Этюды об электричестве» совершенно случайно попала нам в руки.
Скольких больных в Париже вылечил ученик его, доктор Поджиоли!
Куда приведет эта наука впоследствии, когда при самом начале она совершила такие дела?
Чего не совершат, при приложении электричества, изменяемого по сложению каждого, соразмеряемого с необходимостью, гармонично согласуемого с личностью больного, вопрошая в тоже время звездные знаки и употребляя, как указывает по опыту Беккенштейнер, золото, олово, медь, железо, серебро при лечении болезней: Солнца, Юпитера, Венеры, Марса, Луны!...
Мы знаем, только что сказанное нами заставит многих улыбнуться, но мы возвышаемся над настоящим временем и смотрим в будущее.
Если верить химикам, нет ни одного рас тения, которое не содержало бы в себе отри цательной и положительной жидкости.
И так как в природе все гармония, – доктор Рейхенбах полагает, в своих «Письмах о магнетизме», что и в человеческом теле содержатся две жидкости, видимые людям с особенно тонко развитою чувствительностью.
По его мнению левая сторона человека обладает электричеством положительным, правая – отрицательным.
Чувствующие (так называет он чрезвычайно нервных людей, которые могут видеть в темноте, после краткого пребывания в ней) видят как из рук и ног человека выходит свет; этот свет на левой стороне красно-желтый (положительной) и голубой на правой (отрицательной).
Для этих людей растения подчинены тем же законам, начиная с корней и до листьев.
Между прочим Рейхенбах не один раз, множеством наблюдений, доказывает неоспоримый и давно доказанный акт отталкивания подобных и притягивания противоположностей.
Он предполагает, что у мужчин господствует положительная жидкость, а у женщин – отрицательная.
Вот что с своей стороны утверждает Беккенштейнер, основываясь на многочисленных исследованиях (1):
«Во время течки, шарик бузины, наэлектризованный положительно, был привлечен на расстоянии 5 или 6 сантиметров детородными органами кошки и дал искру; тогда как шарик, напитанный тем же электричеством, был оттолкнут котом; между тем шарик с отрицательным электричеством был привлечен им также, как шарик с электричеством положительным – самкой».[1]
Если допустить (а не допустить трудно), что человек подобно низшим животным повинуется тем же естественным законам, не будет ли отсюда возможно отдать отчет в известных влечениях, в известных симпатиях, необъяснимых в человеческом обществе? Женщина, у которой энергически господствует отрицательное начало, не должна ли симпатически, как бы волшебством, оставляя всякую материальную идею в стороне, привлечь к себе мужчину, у которого особенно сильно развито положительное начало?
Не возможно ли таким образом объяснить непонятную и роковую страсть некоторых добродетельных женщин к людям порочным?
Мы уже говорили об этом в нашем «Путешествии артиста по Швейцарии с 3 фр. в день», но да позволено нам будет окончить это длинное предисловие следующей цитатой, ибо здесь ее истинное место. Мы говорили, имея одно только желание – исследовать природу.
«Англия и Германия две разумные нации; они охотно отдаются метафизическим изысканиям, они совершенствуются в них, но что касается до истинного здравого смысла, до ясновидения, до энергии, – и Англия и Германия стоят ниже Франции.
Знаете ли почему?
Потому что у них никогда не советуются с женщиной, а у нас всегда. Эти нации теряют некоторую силу, поступая таким образом. Природа не создала двух совершенно одинаковых существ, разделив их только половыми отличиями; напротив, она дала каждому полу различные качества, которые только тогда и составляют истинную силу, когда они соединены. Вследствие этого их соединения происходит физическое рождение и тоже соединение необходимо должно произвесть и рождение моральное. Один дает семя, производящее разум; другая, предназначенная к оплодотворению, понесет, воспитает и возвысит идею.
Читать бесплатно другие книги:
