Хиромантия. Тайные линии судьбы Дебарроль Адольф
Усилия необходимы даже для того, чтобы удержаться человеку в той сфере, в которой он уже живет.
Сохранить состояние труднее, чем нажить его, потому что движение есть закон жизни, и кто хочет оставаться на одном месте должен делать то, что делает лодочник, сопротивляясь течению реки, чтобы стоять на одном месте: от времени до времени он делает несколько ударов веслом, чтобы течение воды не отнесло лодку назад.
Всякий человек стремится выйти из своей сферы: бедный мечтает сделаться богатым, нажившийся купец мечтает о дворянстве или, если не так пуст, начинает заниматься искусствами, литературой, теологией: он чувствует потребность подняться в высшую сферу.
Даже развратный человек не лишен благородных желаний, и он ищет отдохнуть от излишеств порочной жизни; у него проявляется желание трудиться, как у больного, долго не оставлявшего постель, является желание пройтись по освещенной солнцем долине; иногда в этих погибших натурах проявляется страстное стремление к изящным искусствам, проистекающее из самого увлечения их страстями.
Иисус Христос предпочитал людей горячих или совсем хладнокровных, натурам слабым, так сказать теплым, которые почти не живут: «Utinam frigidi essetis aut calidi, sed quia tepidi estis, incipiam vos evomere de ore meo». Существа, принадлежащие к первой категории, руководимые своими инстинктами, облагораживаются трудом; способности самые ограниченные приобретают некоторую силу от усиленной деятельности, как руки приобретают силу от развития мускулов частым упражнением. Крестьянин упражняет свои умственные способности, занимаясь земледелием: он знает свойства различных почв; он предугадывает по небу ясную погоду, грозу. Таким образом он легко и незаметно переходит в сферу отвлечений.
Труд – это движение и прогресс; праздность – отрицание движения, но, увлекаемая общим стремлением, и она тоже движется, хотя непроизвольно и в обратном направлении: от праздности человек переходит к безнравственной жизни, от безнравственной жизни к смерти.
Продолжение трех миров
Френология признает также три категории: инстинкты, чувства и разум.
То же самое встретим далее, в хирогномонии, случайно открытой г. Арпантиньи, в хиромантии индейцев и в планетных знаках.
Человек, как и Бог, состоит из трех существ.
Но прежде, чем мы начнем полное изложение нашей системы, мы считаем не лишним остановить внимание читателя на некоторых верованиях, изложенных в еврейской книге: «Возмущение душ» и в «Исследовании снов» Синезиуса, возобновленном Сведенборгом. Происхождение этих верований неизвестно; оно относится к первым опытам каббалистики и как всегда приписывается Гермесу, но мы думаем, что это следы тайн орфического посвящения, которое изменилось, пройдя эпоху христианской умеренности. Пусть судит об этом сам читатель.
Природа творит непрестанно.
В пространстве, окружающем леса, горы, моря, повсюду носятся частицы, атомы, которые стремятся соединиться вместе и получить жизнь.
Эти частицы движутся и в лучах планет и проникают в сердце женщины, производя в нем своим изобилием страстное увлечение, и если оно повело к зачатию младенца, они не оставляют уже женщину, но скопляются в большем количестве, совершенствуются, развиваются и с помощью планетных лучей имеют постоянное сообщение с душой и телом женщины и внушают ей разные странные прихоти, сообщают дар ясновидения женщинам мистического настроения и те неудержимые желания, которые считаются ничем необъяснимыми; и тогда-то эти атомы принимают то, что древние называли coriex, т. е. оболочку, тело, соединяя вещество интеллектуальное с материей, дабы при появлении на свет получить душу, дух, божественный свет, никогда не умирающий.
Парацельс говорит (Philosophia sagax), что звездный луч, притянутый и поглощенный магнетизмом человеческого существа в минуту его зарождения, есть первая оболочка души, и что он соединяясь с другими тончайшими токами, образует эфирное вещество или тело интеллектуальное. Это тело, это пламя, местопребывание души, остается в бездействии в первое время жизни, потому что тело еще слишком слабо, чтоб повиноваться ему, так же как оно не действует и в стариках, потому что изношенное тело уже неспособно действовать; но само в себе оно не изменяется. В младенце это интеллектуальное существо остается в бездействии, приготовляясь к деятельности; в старике оно не действует перед своим удалением.
Троичность человека
Но когда дитя уже в состоянии действовать, когда дух находится в равновесии с телесной организацией, тогда-то начинается борьба, которая длится до последнего дня жизни, между тремя элементами, присущими человеку: душою, разумом и телом.
Это опять существа, принадлежащие к трем сферам: миру божественному, миру отвлеченному и миру инстинктивному.
Вещественное тело, состоящее из материи и долженствующее непременно снова возвратиться к материи, естественно стремится и к наслаждениям материальным: оно старается увлечь за собой и развратить душу обольщениями чувственными, душу, призванную управлять телом и господствовать над ним.
Тело имеет своими сообщниками страсти, в особенности сластолюбие.
Вещество интеллектуальное есть посредствующее между душой и телом; оно служит соединением сердца, источника материальной жизни, с мозгом, источником душевной жизни.
Душа есть искра божества, обитающая в нас, это наша руководительница, наша совесть, свет, озаряющий нашу земную жизнь.
Душа должна подчинять себе тело.
Время от времени душа позволяет телу наслаждаться удовольствиями жизни, но с условием, чтоб оно никогда не делалось рабом этих наслаждений. Если душа одарена справедливостью, умеренностью, если она любит все прекрасное, высокое и благородное, человечество, родину, добродетель, если она любит прежде всего своего ближнего, тогда в день смерти она оставляет свою земную оболочку, улетает, следуя притяжению своего созвездия и возрождается в новом мире, принимая новую оболочку, соответствующую ее усовершенствованной красоте, и оставляет в земле труп, хотя по-видимому неподвижный, но содействующий самым своим разложением жизни других существ; душа оставляет после себя также и интеллектуальную свою оболочку (corps sideral), которая возносится на звездных лучах в высший мир, унося с собою отражение, призрак земного тела. Если напротив душа погрязла в грубых материальных страстях, если она допустила себе ложь, неумеренность, несправедливость, все низкое, злое, тогда, в день смерти, материальная оболочка, получившая силу вследствие оскудения ума, передает эту душу интеллектуальному телу (le corps sider-al), которое и увлекает ее в вихре звездных лучей.
Тогда, по мнению каббалистов, душа, выведенная из родственной ей сферы, испытывает жестокие страдания. И стремится со всей силой своей энергии снова получить телесную оболочку, опять жить на земле, чтоб подвергнуться всем испытаниям борьбы со страстями и наконец после смерти возвратиться в сферу своего созвездия.
И так душа снова заключается в тело и начинает новую жизнь, но уже как вторичное существо.
В первое появление свое на земле она была душой новой, первобытной, все ей улыбалось: богатство, красота, даровитость. Во второй раз она должна страдать, чтоб искупить свою первую жизнь.
Прежнее богатство заменяется бедностью; красота – безобразием; но прежняя чувственность, погубившая душу в первое ее существование, остается и теперь во всей силе; только теперь человек лишен возможности удовлетворять свои прихоти; и эта невозможность делается для него источником жестоких мучений; из повелителя он стал рабом; унижавший других, теперь сам презрен и унижен; он заставлял других страдать, теперь сам страдает.
Если он сумеет твердо вынести все мучения, преодолеть все препятствия, если он с торжеством выйдет из борьбы с своими инстинктами, дух его, после земной смерти, стремится к дорогому ему созвездию и достигает его наконец.
Но если и во второй раз, он падет, он снова возвращается на землю, осужденный со дня своего рождения на физические страдания; это человек, расположенный к чахотке, увечный или идиот, бессильный, ежечасно умирающий, он уже неспособен испытывать какие-либо страсти и стремления, и только наконец, уже очищенный безмерным страданием, возвращается к своему созвездию; поэтому-то идиоты у арабов и кретины в Швейцарии пользуются особенным уважением, как существа, отмеченные перстом Божиим[8] .
Возвращаясь на землю, душа сохраняет смутные воспоминания о своих прежних страданиях; в ней остаются какие-то предчувствия зла и невольное отвращение от тех гибельных страстей, которые увлекали ее в первое существование на земле.
Природа оставляет ей свободную волю, но в то же время дает ей поддержку, особенную восприимчивость к божественным внушениям и стремление повиноваться им.
Душа, как искра божества, покинувшая небо, должна снова возвратиться в небо.
Таким образом древние маги объясняли неравенство жизненных условий для разных личностей – неравенство, которое кажется нам несправедливостью. И эта доктрина имеет высокий нравственный смысл.
Человек богатый, но злой и несправедливый, должен ждать возмездия по делам своим; человек, удрученный страданиями, видит в своей страдальческой жизни искупление свое и уповает на лучшую участь, сожалея о своих мучителях, обреченных испытать в последствии его собственные муки; это упование на лучшее будущее придает страдальцу силы терпеливо переносить свои горести и мучения.
Вещество интеллектуальное (le corps sideral) относится к душе, так же как инстинкты относятся к нему самому; оно занимает середину между душой и телом. По мнению каббалистов оно принимает мало-помалу форму того животного, которое более всего подходит к наклонностям человека и изменяет самые черты лица и походку, придавая человеку сходство с этим животным.
Мало того, каббалисты утверждают, что существо интеллектуальное (corps sidеral), не всегда одного пола с материальным человеком, ибо часто замечается в людях некоторая степень гермафродизма: если мужчина поддается влиянию мелочных ощущений, он теряет свою мужественность и делается женщиной по своим вкусам, привычкам и действиям, то же самое бывает и с женщиной, когда она теряет свою женственность: это извращение своей природы ведет иногда к самым безобразным поступкам.
Этот же самый гермафродитизм, направленный разумно производит благодетельные последствия; в мужчинах, он пробуждает поэтические способности, сострадательность, преданность, женщине придает энергию, необходимую в добpoдетели.
Материальные излишества отражаются на opгaнизме интеллектуальном (corps sidеral) и, следовательно, действуют и на мозг; таким образом объясняются нервные болезни, потому что тогда тело страдает от бессилия души.
Часто болезнь зарождается от материальных излишеств и наоборот, часто нравственное страдание имеет результатом физическую болезнь.
Душа служит единственным отличием человека от животного, которые не лишены элемента интеллектуального (corps sidеral); они также чувствуют влияние звездных лучей, как сомнамбулы, усыпленные магнетизером.
Животные угадывают грозу, землетрясения и всякие великие поревороты в природе: они также предчувствуют сверхъестественные явления.
«Инстинкт, – говорит Кювье, – есть что-то вроде призрака, который неотступно следует за животным, и в центре их ощущений (sensorium commune), кажется, постоянно живут врожденные чувства и образы, которые управляют их действиями, как у человека минутное влечение иногда заставляет его действовать решительно».
Идиоты, всегда действующие под влиянием инстинктов, часто получают дар ясновидения; они часто рассказывают о том, что происходит в местах очень отдаленных от них, как например, Франциск Синий Чулок, о котором говорит Нодье, и многие другие. В идиотизме следует различать много степеней. Те, которые излишествами жизни и развратом отнимают силу у души, начинают подчиняться инстинктам и таким образом становятся ниже животного, которое не имеет другого высшего руководителя и потому по необходимости повинуется своим инстинктам, а человек произвольно становится на эту точку, сопротивляясь голосу разумной души.
Эти люди – живые мертвецы. Они ходят, говорят, но глаза их мутны как стеклянные, углы рта опущены, веки спускаются на глаза; от них веет каким-то могильным холодом. Они уже невозвратимы к жизни. Это что-то среднее между живым существом и призраком.
Через посредство интеллектуальнаго элемента, человек может иметь сообщение с планетами. Но это требует особенного и подробного объяснения.
Лучи планет
Дыхание состоит из двух противоположных движений: вдыхания и выдыхания. Эти два движения обусловливают жизнь; с прекращением их прерывается и жизнь.
По закону гармонии, разлитой во всей природе, все существующее живет дыханием.
Животные дышат так же как и другие существа, стоящие на низшей ступени творения.
Цветок, дерево, всякое растение вдыхает кислород и выдыхает азот; дыхание моря – его приливы и отливы.
Земля – наша мать и она дышит также, ее дыхание – есть лучи света, теплоты, электричества, магнетизма; эти лучи служат ей связующим звеном с другими небесными телами.
Лучи астральные (планетные), которые назывались у каббалистов тетраграммой, магнетическим током, люцифером – и есть та скрытая сила, которая нам известна теперь под именем света, теплоты, электричества, магнетизма.
Солнце – есть отблеск Божьей славы и душа вселенной – есть один из его лучей. Луна содействует проникновению к земле солнечных лучей, она ночью передает их отражение земле. Гермес поэтому мог сказать (Table d'еmer-aude) о великом деятеле природы: «солнце – его отец, луна – мать. Вихрь носил его в утробе своей».
Земная атмосфера – есть резервуар солнечных лучей, которые пронизывают землю, оживотворяют и оплодотворяют ее.
Этот мировой деятель имеет две силы – силу притяжения и силу отражения: поэтому Гермес и говорит, что он то восходит, то нисходит. Этой двойственной силой все создано и все существует.
По Гермесу, этот мировой дух, неиссякаемый источник света и теплоты, льется непрестанно с высоты неба и, пересекая все небесные сферы, постепенно сгущается и стремится к земле – это вдыхание ее.
В свою очередь с земли поднимаются испарения под влиянием теплоты и очищаются в высших слоях атмосферы – это выдыхание земли.
Природа, по закону аналогии, ежедневно разоблачает пред нами эту великую тайну.
Солнце действам лучей своих вдыхает в себя воды морей и образует из них прекрасные облака; облака снова падают на землю благодатным дождем.
Это движение непрерывно и бесконечно.
Это та же сила, по которой солнце одновременно притягивает к себе и отталкивает от себя все планеты своей системы.
Это движение всегда двойственно и всегда действует с противоположных концов, если притяжение действует слева, то отталкивание происходит справа, и наоборот.
Планеты сцеплены между собой сетью световых лучей, имеющих притягательную силу; эта сеть простирается от одной сферы к другой и нет ни одной точки на планетах, которая не была бы сцеплена с одной из этих световых нитей.
Каждая планета имеет скрытый теплород и теплород лучистый.
Каждая планета имеет в себе силу центростремительную и силу центробежную; то же самое повторяется и в человеке, потому что он находится в аналогической гармонии с планетами.
Человек, как и планета, распространяет вокруг себя магнетический ток, своим голосом, движениями и глазами.
В центре земли находится скопление огня, постоянно поддерживаемого солнечными лучами. Каждая планета имеет внутри центральное зерно, которое притягивается взаимно с другими планетами.
Мир магнетизируется солнечными, а человек – планетными лучами.
Человек есть микрокосм, т. е. маленький мир, сказал Рабеле.
В человеке три мира, соответствующие разделению всей природы.
Все, что происходит в громадных сферах, отражается и в малых. В чeлoвеке существуют три центра, притягивающие и отталкивающие жидкость.
Мозг, сердце и детородные органы; каждый из этих органов с одной стороны притягивает и отталкивает с другой.
Посредством этих органов человек сообщается с мировым магнетическим током, который проникает всю его нервную систему.
Сердце находится в центре света, а близ него – нервный центр, то, что мы называем всеобщей симпатией.
Мы употребляем слово ток, чтобы быть понятней, мы не хотим спорить о словах, считая это бесполезным, по крайней мере в настоящую минуту, ибо никто не может представить неопровержимых доказательств.
Одни называют это вибрацией, другие – излиянием, третьи движением, мы думаем, что последнее название вернеее других, потому что движение есть закон жизни.
Мы приведем мнение Луи Лука, которое кажется самым вероятным и которое притом ясно изложено[9] .
«Прежде принимали систему сотрясения и излияния в световых явлениях.
Очень вероятно, что обе эти теории суть степени одного и того же феномена – общего движения.
Сотрясение есть состояние, такое случайное и исключительное, что оно должно быть рассматриваемо, как движение сложное, производящее и феномены очень сложные.
В акустике движение всегда находится вне материи, так же как в волнах при давлении на них ветра. Напротив того в световых явлениях не замечается ничего подобного; тут движение равномерно и однородно.
Сотрясение есть только движение, стремящееся восстановить равновесие, – но не общий принцип движения.
Скопление движения непременно обусловливает перемену в равновесии; вибрация напротив совершенно равномерна и однообразна.
Излияние происходит вследствие перемены или накопления.
Вибрация, напротив, есть равномерность и стойкость.
Обе эти системы – истечения света и сотрясения могут слиться в одну, не теряя своей самостоятельности: иногда движение остается скрытым от нас, когда оно дает явления истечения или кругового обращения, и делается заметным, как только получит внешний толчок и перейдет в состояние вибрации».
Как назвать это вечное движение то скрытое, то ощутительное, то равномерно сотрясающееся, то изменяющее свой ход, свою форму, сообразно с обстоятельствами и все-таки не прерывающее своей вечной деятельности? Как назвать этот чудный часовой механизм, который не останавливается никогда?
Назовем ли мы его душой природы, дыханием Божиим?
Древние называли его звездным влиянием.
Мы позволим себе опять назвать его планетным магнетическим током (может быть, и не совсем верно, но что в том: верно название или нет?). Мы знаем только, что эта сила, этот световой эфир существует; его лучи окрашивают цветы, дают небесному своду этот прекрасный лазурный свет: это жизнь, это любовь.
Четыре элемента: свет, теплота, экектричество, магнетизм, все эти невесомые явления течений – все они – агенты одного главного деятеля, который у древних назывался азотом, и это слово они писали двумя латинскими буквами, одной греческой и одной еврейской:
? ? ? ?
A – первая буква во всех азбуках;
Z – последняя буква латинской азбуки;
Q – (омега) последняя буква греческой азбуки;
? – (тав) последняя буква еврейской азбуки.
Это слово состоит из начальной буквы – общей для всех – и трех конечных букв различных языков, что обозначает три мира:
Z, мир латинский, – материальный.
?, мир греческий – умственный.
?, мир еврейский – божественный.
У франкмасонов планетные токи изображались так: солнце бросает лучи к луне, луна отражает их к блистающей звезде – звезда снова отбрасывает их к солнцу; это изображение имело форму треугольника.
Все древние философы говорят о влиянии планет.
«Душа мира, известная под именем духа (spiritus) жизни, оживляющего всю природу, обитает преимущественно в системе семи планет, которые управляют судьбой людей и разливают жизнь на земле.
Древние изображали этот все оживляющий дух в виде бога Пана, олицетворения всей природы, играющего на флейте о семи клапанах».[10]
Стоики поместили высший разум, Юпитера, управляющего миром, в огненный эфир, источник человеческого разума.
Вергилий как каббалист
Вергилий в 6-й книге «Энеиды» дает ясное определение светового тока в этих прекрасных стихах: Эней в аду спрашивает отца своего Анхиза:
- Отец, воспрошает Эней у Анхиза, ужель должно думать,
- Что души умерших иных восходят отсюда на небо
- И снова на землю нисходят в то грубое тело,
- Которое было оставлено ими? Отец мой, ужели
- Такое желание тени умерших питают? —
- Скажу тебе прямо, чтоб не был ты мучим сомненьем
- Ответствует сыну Анхиз. – Скажу тебе, сын мой,
- Что дух все питает: и небо, и землю, и море,
- И месяца шар, и далекие яркие звёзды,
- И ум, в сей пpиpoде разлитый, в движенье приводит
- И сам с сей природой сливается будто бы с телом.
- И он же творит и людей, и зверей, и пернатых,
- И гадин морских, что живут в безднах моря ужасных.
- У духа есть дивная сила, и все происходит от неба.
- И все друг от друга, но хрупкое, слабое тело
- В себе держит душу; душа же боится и жаждет,
- И плачет она, что в глухой она, мрачной темнице.
В другом месте, в 4-й книге «Георгик», Вергилий идет дальше; пораженный удивительным инстинктом пчел, он доходит до предположения, что и они получили малую частицу духа божественного.
Иные, имея примеры, и признаки эти увидя, Божественный ум признавали в работницах-пчелах, – Небесного след вдохновенья. Господ ь все обходит:
- И земли, и хляби морские и дальнее небо,
- И души животных, оттуда к себе призывает:
- Коней быстроногих, пернатых, зверей, человека
- И все эти твари нисходят на землю, и снова,
- От уз разрешившись, возносятся в синее небо,
- И нет места смерти, и жизнь вся стремится
- К бесчисленным звездам, взлетая до высшего неба.
Мы заметим, что Вергилий превосходно объяснил различие между существом интеллектуальным, которое сообщаясь с звездным током, дает животным их инстинкт, и душою, которая есть действительно божественная искра.
Души возвращаются в поля Елисейские даже после тысячелетних испытаний, между тем как элемент разумности животных возвращается в область планетного тока, откуда он заимствован, чтоб содействовать опять вновь возникшим созданиям, вмещающим в себе бессмертную душу.
Магия оставляет поэтам мир фантастический, непризнаваемый мыслителями. Дриады и ореады, тритоны и сильваны исчезли, но еще слышатся в веянии ветерка вздохи сильфов, в шуме волн – плач ундин; саламандры резвятся в огне и гномы, скрытые в пещерах, пугаются звука шагов человеческих. Иногда они поют свои печальные баллады, чтобы развлечь себя в своем тысячелетнем изгнании. Каббалисты говорят, что если кто любит женщину стихийную, то есть ундину, сильфиду иди саламандру, тот или делает ее бессмертной или сам умирает с нею; они говорят это символически, желая сказать, что страсти или губят нашу душу или облагораживают ее, смотря по тому направлена ли страсть к добру или к злу.
Волшебница Цирцея обращала в свиней своих любовников – это была развратная куртизанка: но любовь женщины очищает и возвышает любимое ею существо.
Души родственные стремятся друг к другу. По мнению Сведенборга, каждая душа ищет соединиться с другой и совершенный идеальный союз возможен только в небе, в вечности.
Пифагор, Платон, Левзипп, Эпикур, Плиний, Макробий, – все древние философы признавали общую мировую душу, разлитую во всей вселенной, оживляющую и соединяющую одной неразрывной цепью все существа. Если верить Порфирию, вот что ответил оракул Дельфийский, спросившим у него, что есть Бог.
«Бог есть источник жизни, начало всех вещей, покровитель всего живущего. В нем беспредельная масса пламени. Это пламя производит все. Сердце не боится прикосновения этого пламени, которого благодетельная теплота поддерживает гармонию мира. Все полно Богом; Он везде. Никто Его не произвел; Он всеведущ».
Древние говорили: Jupiter est quodcumque vides, quodcumque movetur. (Юпитер есть все, что ты видишь, все, что движется.)
Имя Иеговы, боготворимое евреями, имеет следующее значение:
????
Это имя, которое читается от правой руки к левой, состоит из четырех букв, которых в сущности только три, потому что одна из них повторяется два раза. Эти буквы: jod, he, vau, he.[11]
Первая значит деятельное начало (phallus); вторая пассивное начало, женственное (cteis); третья буква (lingham) союз, соединение phallus и cteis, или соединение деятельного и пассивного (страдательного) начала, последняя повторенная буква – окончательный результат, зрелый плод, бросающий свои семена – рождение, творение. Имя Бога еврейского означает всемирное творение, душу, жизнь природы, ту же силу, которой поклонялись Аристотель, Платон, Вергилий. Наш положительный век поймет ли все величие этих образов? Древние каббалисты шли далее: готовые все поэтизировать и придавать личную жизнь всей природе, они предполагали, что земля и небо связаны взаимной любовью.
«Небо[12] , – говорит Плутарх, – исполняет в отношении людей обязанности отца, а земля обязанности матери. Небо – отец, потому что оно изливает дождь и оплодотворяет почву; земля принимающая влагу, зарождающая и произрастающая семя, играет роль матери».
«Земля, – говорит Вергилий в «Георгиках», – раскрывается весною для принятия плодотворной влаги, изливаемой небом. И вот нисходит эфир на грудь своей супруги, радующейся его появлению. И как только польются семена на землю вместе с дождем, – союз двух великих тел дает жизнь и пищу всему существующему». Так древние предполагали брачный союз между землею и небом, и это дало начало празднествам итафаллическим.
Таково же происхождение обряда lingham у индийцев, которые выставляли в своих храмах детородные органы обоих полов, чтобы выразить этим эмблему вечного, всеобщего оплодотворения.
Эфир
Итак, для посвяшенных, эфир есть душа мира, планетные лучи, – двигатель природы, а природа – отражение всемогущества Божьего.
Бог присутствовал при них постоянно, Бог давал вращательную силу огромным мирам, без числа наполняющим свод небесный, и изливая на солнце потоки пламени, он в то же время давал жизнь насекомому, скрытому в траве, и силу прозябания былинке. Бог – в звуке, в тумане, в лазури. Открывая глаза после сна, они видели Бога; в лучах света и в воздухе они ощущали Бога. Бог был везде. Бог наполнял их самих. Ни одно движение, ни одна мысль не отделялась от мысли о Нем. Пифагор, Платон, Сократ изучали сами себя, чтоб сделаться чистыми и достойными перед глазами этого свидетеля, невидимого, но познаваемого; и душа их, бессмертная искра божества, сливалась в гармоничном согласии с божественным током, разлитым во всей природе, и придавала им красоту добродетели, запечатлевая на челе их: вот избранник Божий.
И одно приближение их к людям материальным успокаивало земные страсти этих последних и усыпляло их недостойные стремления. По мнению каббалистов, душа дышит так же, как тело. Близость болот, стоячих вод, миазмов заражает тело болезнями; так и чистая душа развращается от близости душ нечистых, которые живут в пороке и разврате, и если она не удалится от них, то теряет свою чистоту.
Будьте чисты, чтобы не затмить туманом страстей святой огонь, блистающий в вас!
«Свет, – говорит Беркли, – есть язык божества, который мы едва можем разбирать в миллионах форм и цветов». Бальзак перефразирует эту идею в «Серафиме» и «Луи Ламберте». Он говорит в первой: «Вы знаете состав воздуха: азот, кислород и угольная кислота. Вы не можете произвести звука в пустоте; из этого ясно, что музыка и голос человеческий суть результат химических соединений под влиянием вашей мысли, чрез посредство света, великого источника жизни земного шара. Во всех великих явлениях природы заметно влияние солнечного света».
Он говорит также в «Луи Ламберте»: «На земле все происходит при посредстве эфирного вещества, дающего начало различным феноменам, известным под именем электричества, теплоты, света, гальванизма, магнетизма и т. д. Различные превращения этого вещества дают то, что мы называем материей.
Мозг есть резервуар, в котором скопляются все силы животного, из которого он почерпает необходимые для него элементы этого вещества, излучающего характер воли.
Воля есть необходимый атрибут всякого существа, одаренного движением.
В человеке воля превосходит своей силой волю всех других существ.
От большого или меньшего совершенства человеческого мозгового вещества зависят разнообразные формы, которые принимает мысль.
Воля выражается различными органами, обыкновенно называемыми пятью чувствами, которые в сущности составляют только одно – способность видеть.
Все явления, подлежащие нашим чувствам, приводятся к нескольким элементарным телам как например: воздух, свет или взаимное их действие. Звук есть изменение состояния воздуха; цвета – видоизменения световых лучей; запах – сложное действие воздуха и света. И так: звук, цвет, зaпах и форма, имеют одно происхождение; наступит время, когда это будет несомненно доказано. Мысль, соединяющаяся со светом, выражается в слове, которое принадлежит к области звука».
В магии уже известно, что звук, цвет, запах и форма имеют одно начало и сливаются в одно в планетном эфире.
Сны и предсказания
«То что мы называем в себе воображением, есть не что иное, как внутренняя способность души удерживать образы и отражения, производимые лучами света.
Форма предметов, призрак их, остается в лучах света, как возвратное отражение. Планетный ток, который мы называем великим магическим деятелем, также насыщен образами, которые сообщаются с душой нашей, или она сама вызывает их пред свои внутренние очи».
«Ничто не утрачивается в природе, все умершее возрождается в новых формах, чтобы снова жить; но прежние оставленные формы тоже не уничтожаются. Разве мы не можем по желанию вызвать в нашем воображении образ ребенка, которого мы когда-то знали и который теперь уже стал стариком? Черты эти уже не существуют, но они живут еще в вaшeм воспоминании и при случае мгновенно рисуются в душе нашей. Но каким образом, где видим мы их? В токе планетных лучей, как мы уже говорили, который передает их нашему мозгу через посредство нервной системы[13] ».
Всякая наука, существовавшая некогда и потом забытая, непременно опять выйдет на свет, потому-то ее принципы остались начертанными в лучах планетного тока, и ждут только вызывающего сочувствия какого-нибудь ученого ума, который займется забытой наукой и поведет ее дальше.
Запах падающего дождя, ропот ветра, движение волнующейся нивы, вид моря, звук колокола возбуждают нервы человека и мгновенно воскрешают в нем идеи, связанные с этими явлениями.
Чтоб понимать голос Бога человек должен выйти из нормального состояния; его охватит лихорадочная дрожь вдохновения, энтузиазма, пульс его бьется сильнее: он болен – и вот тогда-то возвышается душа его выше сферы человеческой жизни и пред ним окрывается одна из страниц великой книги природы.
«Общие, врожденные идеи, – говорит Фенелон, – вечны, неизменны, необходимы. Это не наши собственные идеи, это само божество».
Когда мы бодрствуем, вещественные предметы мешают нам видеть образы, окружающие нас в лучах планетных токов; душа и тело господствуют над существом интеллектуальным и сковывают его способности; но когда мы спим, душа отдыхает и существо интеллектуальное вступает в сношение с этими образами, которые приносит нам иногда смутными и лишенными связи, но часто передает их очень верно и ясно, когда сон овладевает нами после сильного беспокойства или желания.
Бальзак рассказывает, что в 1812 году он находился в коллегии Вандома, где Луи Ламберт был его другом. Оба они с восторгом мечтали о прогулке в знаменитый замок Рошамбо, прогулке, обещанной только старшим ученикам по причине отдаленности Вандома от земли.
«В конце весны мы собирались туда в первый раз. Желание видеть знаменитый замок, владетель которого часто угощал учеников молоком, заставило нас вести себя безукоризненно, и, таким oбpaзoм, ничто не помешало нашей прогулке.
Ни я, ни Ламберт не видали прекрасной долины Луары, где возвышается этот замок; поэтому мы сильно интересовались этой прогулкой и воображение наше было сильно возбуждено.
Когда мы пришли в долину и стали любоваться на прекрасный замок и извилистую долину с блистающей на зелени лугов речкой, Луи сказал мне: «Я видел все это нынче во сне».
Он узнал группу деревьев, в тени которых мы сидели; расположение листвы их, цвет воды, башни замка, вид дали, и все подробности местности, виденной им в первый раз. Мы оба были детьми, мы неспособны были ко лжи ни в одном действии нашей жизни, наполненной взаимной дружбой.
Мы сели около старого дуба. После некоторого молчания, Луи мне сказал: «Если весь этот пейзаж не перенесся ко мне нынче ночью, то стало быть, я сам к нему переносился. Если я был здесь и в то же время спал в своей постели, не доказывает ли этот акт совершенную раздельность и самостоятельность моей души и моего тела?...
Если же мой дух и мое тело могли разлучиться во время сна, почему же это не может повториться и во время моего бодрствования?
Эти факты совершились силою какой-то способности, приводящей в действие мое второе я, которому тело служит только оболочкой, или это происходит в таком нервном центре, которого имя нам неизвестно, но который есть вместилище ощущений, или в мозгу, который есть центр идей».
Луи Ламберт или сам Бальзак видел пейзаж в планетном токе, с помощью своей воли и желания, дошедшего до такой степени возбуждения, что воля, так сказать, проникла в существо интеллектуальное во время сна тела.
Силой своей воли он видел, как видят сомнамбулы, повинуясь чужой посторонней воле, образы и картины в планетном токе.
Одним словом, можно сказать, что силой своей возбужденной воли, он вызвал в своем воображении фотографию пейзажа.
Придет время, когда, не входя в область метафизики, сумеют обяснить эти непонятные загадки, разгадку которых, по их уверению, знали каббалисты.
Электричество есть одна из вероятных причин возбуждения нервов, устремляющихся к головному мозгу. Сомнамбулы могут видеть изображение местности, куда воля магнетизма направляет их деятельность; они видят не теряя сознания, как во сне, видят наяву с помощью скрытого электрического тока, направленного на них волей магнетизера; пространство не существует для электричества. Это внутреннее зpениe может быть приведено в действие и во время бодрствования, когда мысль сосредоточивается на одном пункте; для этого необходимо отвлечь чувства от всего окружающего и в этом случае употребляют в помощь какого-нибудь постороннего деятеля, воду, огонь или кофейную гущу.
Стакан воды, кофейная гуща, куда человек устремляет все свое внимание, совершенно отвлекают его от всего окружающего.
Мы видели Генриха Делажа, который первый серьезно занимался в Париже мистицизмом; он возобновил эти забытые опыты; c помощью своей воли, он ясно видел в стакане воды пейзажи, дома, внутренность жилищ, даже в странах, самых отдаленных, и приводил в такое же состояние неврастеничных особ, на которых он для этого только устремлял свой взгляд, и они получали способность видеть в воде вещи отдаленные. Сосредоточивая все их внимание на одном пункте, он приводил их в состояние сомнамбулизма.
Это заставляет нас подозревать, что между человеком и планетами существуют магнетические отношения, тем более энергичные, чем сильнее нервная впечатлительность человека.
Описания, данные сомнамбулами, всегда исполнены тончайших подробностей, как говорят лица, спрашивавшие их.
Делаж мог бы быть, если б захотел, могущественным медиумом.
Сомнамбулы и экстатики одарены природой внутренним зрением; но эта способность делается еще сильнее, при совершенном изолировании от всего окружающего. Так беременные женщины более способны к ясновидению, потому что они более других окружены влиянием планетных токов, которые содействуют образованию младенца.
Мы знали одну сомнамбулу, одаренную поразительным ясновидением во время беременности; как только она разрешилась, эта способность исчезла.
Большая часть беременных женщин имеют предчувствия, так же как и странные желания, известные в обществе под общим именем «прихотей». Эти же самые явления, происходящие, в случае беременности, от переизбытка планетных лучей, повторяются в особах нервных до крайности.
Сензитивы (люди имеющие особенно тонкую чувствительность) умели употребить в пользу эти излишества.
Между ними особенно Аполлоний Тианский мог изолироваться без всякой посторонней помощи, одной силою своей воли. Его вдохновение всегда сопровождалось истерическими припадками.
Сообщаясь душой и нервами с окружающими электрическими токами, сомнамбулы вызывали образы существующих предметов, хотя бы они находились в значительном отдалении; и эти образы отражались в душе их, как бы в волшебном зеркале, открывая им даже некоторые зачатки будущего; они могли разоблачать тайны и предсказывать будущее, не доходя до состояния каталепсии, и даже не приходя в восторженное состояние.
Увлечение одним стремлением проникает человека так, что делает тело нечувствительным к явлениям внешнего мира.
Часто и при других обстоятельствах воля и сильная сосредоточенность производит те же результаты.
Влюбленный может часами стоять зимою под снегом и дождем под окнами своей милой, не чувствуя холода, не замечая ни снега, ни дождя.
Лафонтен часто оставался в одном и том же положении, сидя под деревом, несмотря на сильный дождь. Его дух, погруженный в размышления, не позволял ему заметить изменения погоды.
Сомнамбула должна отречься от собственной воли и совершенно подчиниться воле другого.
Человек высшей организации повелева ет существом интеллектуальным, употреб ляет его как орудие, для сношения с планет ным током.
Он видит, угадывает, предсказывает.
Могущество воли, как говорят, идет еще далее.
Некоторые, говорить Монтань[14] приписывают силе воображения происшествия, случившиеся с королем Дагобертом и святым Франциском.
Цельсий рассказывает об одном человеке, душа которого приходила в такое восторженное состояние, что тело его долгое время оставалось бездыханным и бесчувственным.
Привидения, гороскопы, предчувствия
Неужели могущество человека простирается еще дальше? Неужели он может раздвояться, так сказать, и показываться в одно и то же время в двух различных местах?
Неоспоримо доказан факт одновременного присутствия епископа Альфонса де Дигури, при смертном одре папы Ганганелли, и в окрестностях Рима, в положении с увлечением до беспамятства молящегося.
Когда он пришел в себя, то сказал своим служителям, коленопреклоненным у его постели: «Друзья мои, святой отец скончался».
Через два дня курьер подтвердил это известие; час смерти совершенно совпадал с часом, когда епископ пришел в себя.
Очень вероятно, что агония папы так подействовала на нервную систему присутствующих, что в последние торжественные минуты души их достигнув великого нравственного напряжения, увидали призрак епископа, его интеллектуальное существо; в состоянии нормальном, спокойном они, вероятно, и не заметили бы его появления.
Предметы, которые можно видеть, все гда видимы, но глаза наши не так совершен ны, чтоб их видеть.
Если вы взглянете в телескоп, вы увидите деревья, людей, животных там, где невооруженным глазом вы не видите ничего, кроме тумана.
«Если допустить возможность привидений, – говорит Бальзак в «Ьошв Lambert», – то их может видеть только внутренний дух человека; когда он приходит в состояние экстаза и получает поразительную тонкость зрения, тогда он видит призрак, который, может быть, постоянно носится около него, но который неуловим для внешних чувств».
Вальтер Скотт говорит в своей «Демонологии»:
«Человечество с давних времен привыкло верить в явления сверхъестественные, что зависит от уверенности в том, что после своей смерти, каждый человек, начиная от последнего нищего до монарха, продолжает свое существование за гробом, и по воле Высшего Существа может явиться на земле между нами хотя и лишенный телесной оболочки. Следовательно, возможность появления загробных существ должна быть признаваема каждым верующим в Бога и в его Всемогущество».
Крестьяне утверждают серьезно, что они видали мертвецов и леших, и эти явления, кажущиеся невероятными жителям городов и действительно немыслимые для них, тем не менее вероятны в среде крестьян, которые живут преимущественно инстинктами; их суеверие и боязнь могут так раздражать нервную систему, что они доходят до некоторой степени ясновидения, и видят призраки, которые вызываются их воспоминаниями и появляются в лучах планетного тока. Казотт сказал однажды: «Эта зала полна людей, но я еще вижу ясно тех, которые уже не существуют на земле». Но Казотт был ясновидящим, и всем известно знаменитое предсказание, сказанное им за большим обедом в высшем обществе, переданное Лагарпом.
Впрочем, можно признать призраки только как отражение, которое мы оставляем в зеркале и потому они не должны внушать страха, как и изображения, отражающиеся в зеркале.
Те, которые смеются над верой в привидения, в то же время не находят невероятным, что мысль в одно мгновение переносится за тысячи верст. Оба явления основаны на одном начале. Когда Шрепфер, известный всему Лейпцигу, показывал желающим тени их родителей, он делал то же, что теперь каждый день делает фотограф; только он шел несколько дальше. Он увеличивал силу зрения – и только.
Когда позднее эта сила будет вполне развита, нам покажется очень смешным то, что мы теперь называем разумом. Во время сна мы свободно сообщаемся с духами и они могут продсказывать нам будущее, показывая нам ряд призраков, населяющих лучи планетного тока, к которому они сами принадлежат. У некоторых особ, одаренных особенной организацией, сны бывают пророческие.
«Душа наша, – говорит Рабле, – во время сна тела, отделяется и отправляется на свою родину – небо, где получает особенные откровения о своем божественном происхождении, и созерцая эту бесконечную сферу, где нет ничего случайного, преходящего, нет прошедшего и будущего, видит не только прошлое, но и будущее, и приносит свое познание своей материальной оболочке. Правда, она не передает их во всей чистоте и ясности их; щадя несовершенство и непрочность телесных способностей, как луна, принимая свет от солнца, не передает нам его таким же ярким и чистым, как получает его сама».
Гофманн говорит:
«С тех пор как хаос образовал материю, дух земли берет различные формы из этой живущей материи и производит сны и привидения. Эти призраки суть очертания того, что было или что еще будет создано».