Американское время. 1970 – 1979 годы Лесников Василий

Сернан вновь прибыл с экипажами, но в список тренирующихся его не включили. Он очень этим недоволен, но продолжает все также вьедливо изучать все, что попадается ему на пути. В своих красных брюках в обтяжку, с фотоаппаратом и маленьким чемоданчиком-магнитофоном он успевает всюду.

Сегодня у нас тренировались Романенко с Овермайером и Иванченков с Лаусмой. Перед началом тренировки наши космонавты выполняли роль экскурсоводов по кораблю. Иванченков с коллегой ушли в бытовой отсек, а Овермайер, перед посадкой в возвращаемый аппарат, задержал Романенко у пульта инструктора.

Он задавал своему новому командиру экипажа все новые и новые вопросы. Особенно его интересовало, как осуществляется на тренировках контроль за деятельностью экипажа. Он хотел подробнее знать общую методику подготовки советских космонавтов.

Романенко, добрым словом вспоминая своего инструктора, терпеливо и подробно рассказывал и показывал, утоляя жажду знаний своего коллеги. Пришлось даже прихватить перерыв между занятиями, которые проводил инструктор и переходом в другой корпус на новую тренировку.

Но вопросы Овермайера не иссякали. И тогда Романенко постучал пальцами по часам.

Овермайер закивал головой в знак согласия и понимания, поднял вверх один палец. Юрий понял, и кивнул головой, соглашаясь.

– Если вопрос последний, то формулируй. Только пошустрей.

– Как у вас осуществляется создание аварийной ситуации на тренажере? – Овермайер был весь внимание.

Романенко усмехнулся понимающей улыбкой, и показал на целое поле красных клавиш на пульте инструктора.

– Знаешь, почему они красные?

– Опасно. Страшно…Пугает, – Овермайер говорил медленно, совсем мало коверкая русские слова, но голос его был вполне серьезен.

– Нет, – отрицательно покачал головой Романенко. – На заре авиации тренажеров не было, но летать все же было опасно. Много летчиков погибало. И тогда была установлена традиция. На месте гибели летчика его товарищи сажали красные гвоздики. На многих аэродромах появились целые поля алых цветов. Потом летчиков, а затем и космонавтов стали тренировать на земле, а это поле красных клавиш перекочевало на пульты инструкторов, как напоминание о возможных последствиях неправильных действий в небе.

Овермайер сочувственно покачал головой, так как и сам ясно представлял сколь много нужно знать и уметь, чтобы правильно действовать при таком количестве аварийных ситуаций.

– Правда, у нас в Центре подготовки космонавтов не популярно слово «авария». – продолжил Романенко. – Нам больше нравиться выражение «нештатная ситуация». Не так пугает. Так вот. Нештатных ситуаций на тренажере можно ввести в несколько раз больше, чем самих клавиш отказов. Каждая клавиша позволяет создать одну нештатную ситуацию в какой-то одной системе при определенных условиях. Но, – Романенко оглянулся, – Инструкторы хитрецы. Любят комбинировать эти ситуации. Давать их по несколько сразу в определенной комбинации и последовательности. Тут уж попотеть приходится всерьез. Однако, мы уже давно сами поняли, что одного автоматизма в действиях для выхода из нештатной ситуации мало. Шариками пошевелить требуется, – Романенко для убедительности покрутил пальцами вокруг головы.

– Нас тоже учат жестко, – понимающе кивнул головой Овермайер. – Но мы не жалуемся. У нас есть правило. Если не хочешь стать реальным «Космическим Голландцем», не бойся тысячу раз умереть во время тренировки. – Он посмотрел на час, сожалеюще развел руками и первым направился к выходу.

В общем, тренировка прошла хорошо. Американцы даже сами пробовали выполнить режим ориентации.

Все тренировки построены с учетом реальной программы полета нашего космического корабля «Союз». Американцы знакомятся с действиями наших космонавтов, как в возвращаемом аппарате, так и в бытовом отсеке.

Вот приблизительный перечень занятий на нашем тренажере.

Упражнение 1. Ознакомление с оборудованием возвращаемого аппарата. Ручная ориентация с ИКВ плюс ДУС. Операции со стыковочным узлом – активные и пассивные действия.

Упражнение 2. В бытовом отсеке ознакомление с оборудованием систем жизнеобеспечения. Работа с бытовыми приборами и опробование пищи.

Упражнение 3. Грубая проверка герметичности стыка между кораблями и отсеками транспортного корабля.

Упражнения 4. и 5. Ознакомление с операциями перехода из корабля в корабль при различных начальных условиях.

Упражнение 6. Ручная ориентация с МД и ДПО, инерциальная стабилизация.

То, что разработчики еще не успели сделать в программу показа и не вошло.

28 ИЮНЯ.

Целый день занимались подготовкой зала к завтрашнему посещению президентом США Никсоном. А вечером сообщили, что посещение отменяется, так как у него очень много вопросов в Москве. Но двухчасовая готовность остается до его отъезда. Это хуже всего.

29 ИЮНЯ.

Для нас маленькая передышка, так как астронавты с семьями на два дня улетают в Ленинград.

Вчера Стаффорд во время показательной стыковки на специализированном тренажере стыковки обнаружил несоответствие в совместных маневрах «Союза» и «Аполлона». «Союз» делал лишний маневр, который мог привести к срыву стыковки в реальном полете.

Молодец Валера Грищенко (старший в группе наших инструкторов). Он сразу все понял, обсудил вопрос, и было принято необходимое решение для постановки вопроса в рабочих группах.

2 ИЮЛЯ.

Американцы вернулись из Ленинграда и завтра приступают к заключительному циклу тренировок. А сегодня с утра пришли Джанибеков с Андреевым. Им завтра проводить тренировку со Слейтоном и Брандтом. Решили дополнительно потренироваться. И правильно сделали. Хоть и не очень большой перерыв у них в тренировках, но кое-что они уже стали забывать, появилась неуверенность в ранее слаженных действиях.

А я сегодня заступаю начальником караула. Главное – не попасться на глаза американам в военной форме.

4 ИЮЛЯ.

Вчера в 21.45 в космос выведен космический корабль «Союз-14» с экипажем в составе.

Командир экипажа полковник Попович Павел Романович. Герой Советского Союза, Летчик-космонавт СССР. Родился 5 октября 1930 года в поселке Узин Киевской области. Окончил в 1954 году Качинское военное авиационное училище летчиков имени Мясникова. В отряде космонавтов с 1960 года. Член КПСС с 1957 года. В 1968 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. Первый полет совершил на космическом корабле «Восток-4» в 1962 году.

Бортинженер подполковник Артюхин Юрий Петрович. Родился 22 июня 1930 года в деревне Першутино Клинского района Московской области. В 1950 году окончил военное авиационное училище, а в 1958 году Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. В отряде космонавтов с 1963 года. Член КПСС с 1957 года. Опыта космических полетов не имеет.

Инструкторы методисты экипажа:

– По транспортному кораблю Горбунов Владимир Романович.

– По орбитальной станции Шугаев Михаил Леонидович.

Полет станции и транспортного корабля проходит по программе.

А у американских экипажей получается скорее не напряженные тренировки, а прогулка. Один Сернан не дает всем покоя. Вот и сегодня договорился о внеплановой тренировке на ТДК-7М. Он три раза был в космосе, был на Луне, но и сейчас не утратил живого интереса к космическим полетам.

Пришел он с Шониным и сразу же заявил.

– Спасибо всем присутствующим за то, что пришли для обеспечения моей дополнительной тренировки. Я очень благодарен вам.

Тренировку проводил инструктор Чернышев Геннадий Александрович. Очень хорошо потренировались. Все остались довольны.

5 ИЮЛЯ.

В ночь с 4 на 5 июля Попович с Артюхиным успешно состыковались с орбитальной станцией. На дистанции сто метров Попович перешел на ручное управление кораблем, и уверенно завершил процесс сближения и стыковки со станцией. Теперь 15 дней они будут напряженно работать на орбите, доказывая возможность длительной работы на станциях. Ведь по сути полного успешного полета на станцию в нашей стране не было. Была неудачная стыковка, гибель экипажа и три загубленных станции.

После стыковки космонавты выполнили самые необходимые операции по расконсервации станции, связанные с системами жизнеобеспечения. Противогазы не понадобились. Атмосфера на станции была хорошей. Просто ощущался дух нежилого помещения.

После транспортного корабля космонавтов поразил и большой объем станции. На земле он как-то не ощущался.

Американские астронавты продолжают тренировки. Стараются по возможности работать без переводчиков, которые находятся рядом с ним для подсказки в сложных ситуациях.

Слово «совместимость» самое популярное слово в общении. Говорят не только о совместимости техники, но и о совместимости людей при общей работе.

Большинство американцев постоянно жуют резинку (жвачку). Даже Леонов перенял у них эту привычку. Когда он пришел к нам на тренажер, кто-то из коллег космонавтов бросил в шутку.

– Смотрите, у нас новый американец появился.

– Да нет, ребята. Просто эта процедура хорошо успокаивает нервы.

– И часто тебе приходится нервничать? – Не успокоился коллега. – Неужели жена дает повод?

– Вот, дураки, – Леонову шутка не понравилась. Но у космонавтов свои правила. Они доводят задуманное до конца. И вот уже другой космонавт задумчиво произнес.

– Нет, ребята. У него перед полетом зубы дробь выстукивают. Вот он и сдерживает их жвачкой.

В ответ Леонов стал жевать еще интенсивнее. Все рассмеялись, и каждый занялся своим делом.

Леонов постоял, потом незаметно отошел к урне, вынул жвачку, посмотрел на нее.

– Действительно. Черт те что, – и выбросил жвачку в урну.

6 ИЮЛЯ.

НА ЗЕМЛЕ. Бин с Лусмой хорошо поработали сегодня на тренажере стыковки. Состыковались с первого раза, а потом Бин стал экспериментировать – несколько раз совершал подход и отход без завершающих операций. Инструкторам эта игра надоела, и они ввели отказ на отход корабля. Бин сразу все понял, быстро состыковался, доложил.

– Готов к дальнейшей работе по программе.

8 ИЮЛЯ.

НА ЗЕМЛЕ. С 15 июля меня снова переводят на тренажер станции. Готовится к полету новый экипаж, да и отслеживать возникающие ситуации на борту надо. Ведь это первая работа на станции. Лучше всего это делать на комплексном тренажере станции.

А здесь, на тренажере ТДК-7М, напряжение спадает до апреля следующего года, времени нового визита американских астронавтов уже непосредственно перед самим полетом. Разработчики успеют к этому времени выполнить работы по второму этапу, и тренировки будут идти гораздо интенсивнее, чем в этот приезд.

10 ИЮЛЯ.

НА ОРБИТЕ. Вышел из строя КТФ – физкультурный тренажер беговой дорожки. После обеда на тренажере проигрывали со специалистами возможные варианты устранения неисправности.

НА ЗЕМЛЕ. Последняя тренировка американцев перед отъездом. Остальное время уйдет на согласование итоговых документов. Все улетают завтра, кроме Брандта и Бина. У них завтра дополнительная тренировка.

Заместитель Даревского Еремин обошел всех с актом о том, что они успешно обеспечили программу тренировок, в том числе и советско-американских. Никто не подписал акт. Леонов сказал.

– Если вам необходимы данные для итогов соцсоревнования, то пришлите письмо, и мы официально ответим.

– Да нет. Это нам не надо.

– Больше ничем помочь не можем. Оценивайте работу своих людей сами. А об отличном качестве тренажера, и тем более об отличном обеспечении тренировок, как вы пишете в акте, говорить рано. Вы же отлично знаете, что на тренировках были воспроизведены самые простые и надежные операции.

12 ИЮЛЯ.

НА ЗЕМЛЕ. Сегодня, перед моим официальным возвращением на тренажер станции, Жегунов сделал мне подарок. Пригласил для ознакомления с аттестацией.

По тексту меня можно отправлять хоть в рай. Вывод: «Должности соответствует». Ни слова о моих возможностях в повышении в должности.

Толя Лучко и Коля Щербаков уже ознакомились с аттестациями. Они рекомендованы к выдвижению на следующую должность – ведущих инженеров-испытателей.

Я молча расписался в аттестации, что ознакомлен с ней, и вышел из кабинета. На душе было тоскливо. Вот он момент торжества Жегунова, исполнение его обещаний. Он дождался и отплатил. А сделать я ничего не могу. Я ведь только «ознакомлен». К тому же, практически сам согласился вернуться на прежнее место.

Сегодня был день получки, можно было «капитально» успокоиться, но я не стал этого делать. Пока шел домой, тоскливость сама собой прошла. Да. На этом этапе мне не повезло. Главное для меня остаться нормальным человеком. А там жизнь покажет, что и как. Будем работать. И прежде всего над собой.

16 ИЮЛЯ.

НА ЗЕМЛЕ. Пока меня не было, разработчики потихоньку дорабатывали тренажер, и сдали его в эксплуатацию. Теперь на каждую доработку нам нужно писать техническое задание, согласовывать и так далее. На простую процедуру Моржин уже не соглашается. Поезд ушел.

В приказе о введении в строй тренажера всем сотрудникам отдела объявлена благодарность. Кроме меня. Я не стал шуметь по этому поводу. Очередная мелкая месть. Бог с ней. Но Женя Серкин поднял этот вопрос перед Жегуновым, и тот объяснил, что ошибка произошла по вине машинистки. Ошибка будет исправлена. В мою карточку взысканий и поощрений благодарность будет записана. Поживем, увидим.

Вчера Жегунову присвоили звание полковника. Не верю я в то, что это изменит его поведение в лучшую сторону.

Чистых тренировок на тренажере пока нет. Приходили Сарафанов с Деминым для некоторых уточнений и все. Основное время у них сейчас уходит на поддержание навыков на тренажере транспортного корабля, так как до полета им осталось меньше месяца. Пора и на космодром.

17 ИЮЛЯ.

Со мной разговаривал Самородов.

– Что думаешь делать? В смысле дальнейшей работы.

– А у меня есть выбор?

– Ты возвращаемый аппарат алмазовский потянешь, если тебе поручат вести его самостоятельно?

– Ты считаешь, что Жегунов позволит мне вести самостоятельную работу?

– А почему нет? Я буду предлагать.

– Сомневаюсь. Он сделает все, чтобы затруднить мне самостоятельную работу.

– Посмотрим. Мы поможем. Ты только приходи за советом почаще.

– Тогда справлюсь.

– Добро. Ты езжай в отпуск, а мы подумаем, как все лучше сделать.

Серкин поддержал меня. Тем боле, что сам он не хочет идти на новую технику. Ему достаточно работы на комплексном тренажере, а если уж и заниматься, то всем комплексом алмазовским в целом.

21 ИЮЛЯ.

19 июля после завершения программы полета Попович с Артюхиным успешно приземлились. Сегодня их торжественно встречали в Звездном городке.

Попович Павел Романович награжден орденом Ленина и второй медалью Золотая Звезда. Ему присвоено звание Герой Советского Союза. На его родине будет установлен бюст.

Артюхин Юрий Петрович награжден орденом Ленина и медалью Золотая Звезда. Ему присвоены звания Герой Советского Союза и Летчик-космонавт СССР.

23 ИЮЛЯ.

Попович с Артюхиным пишут отчет о полете. Но они нашли время встретиться со специалистами Центра. Вот что они рссказали.

ПОПОВИЧ: Выведение прошло хорошо. Были небольшие перегрузки, но меньше, чем на тренировках. Затем главной задачей было проверить систему сближения и стыковки в ручном режиме. Все прошло хорошо.

После стыковки со станцией и перехода было чувство бесконечности объема станции. Очень хорошая атмосфера.

Учитывая предыдущий опыт, мы старались не делать резких движений головой и вообще лишних движений. Мы с Юрием Петровичем старались все движения делать осторожно. Если нужно было повернуть голову, то я поворачивался всем телом. И вот в процессе всего полета негативного влияния невесомости на вестибулярный аппарат мы так и не почувствовали. Нас не тошнило. Аппетит все время был хорошим.

Однако нам не удалось избежать довольно неприятных ощущений, связанных с приливом крови к голове. Лица у нас набухли, стали красными глаза и появилась отечность. Но после 3–4 суток все стало приходить в норму. А на седьмые сутки мы уже ныряли и кувыркались, испытывая все прелести невесомости.

Большинство работ в невесомости мы выполняли медленнее, чем на земле. Работали по 16–18 часов в сутки. Поэтому к концу полет очень сильно устали.

После приземления я попробовал встать самостоятельно, но ноги были как ватные и сразу подкосились. Но уже через полтора часа мы уже ходили самостоятельно.

АРТЮХИН: В реальном полете все гораздо спокойнее. Первые дни мы по инерции все ждали, что вот сейчас дадут какую либо вводную.

Станция сильно шумит, но слышимость голосовая хорошая. Кричать не приходилось.

Иногда возникала трудность с поиском пульта, на котором появилась аварийная сигнализация.

ПОПОВИЧ: Может быть, стоит предусмотреть подсказку, чтобы облегчить поиск. Уже в бытовом отсеке сигнал побудки почти не слышен.

АРТЮХИН: В непривязанном состоянии работать с клавиатурой нельзя. Давишь на кнопку, а сам улетаешь в другую сторону.

ПОПОВИЧ: Я бы заменил пальчиковое управление ручками на кистевое. При стыковке мне пришлось снять перчатки, иначе могли сорвать процесс из-за большой неточности в управлении. К тому же я все время боялся ее сломать.

Как итог можно сказать, что на американских космических кораблях управление как раз и строится на авиационных принципах. Там даже попыток нет, чтобы назначить командиром экипажа инженера, который никогда не летал на самолете самостоятельно. А у нас война за лидерство идет со времен Сергея Павловича Королева.

26 АВГУСТА.

Я вышел на службу после отпуска, а Жегунов ушел в отпуск. И первое, что мне сообщил Рышков, это решение Жегунова – Лесникова к перспективной тематике не допускать. Самородову от Жегунова влетело за то, что он перед моим отпуском обещал мне перспективу.

Тут же он счел нужным дать мне пояснения по поводу моей аттестации. Писал ее Рышков, но выводы он согласовал с Барышниковым, Самородовым и Челяповым. Серкина он не спрашивал. С начальником тренажера ТДК-7М не советовался. Достаточно было актива отделения.

Я не хотел разбираться в ситуации. Но Барышников сам подошел ко мне.

– Василий Сергеевич, я не хочу оправдываться. Но прими информацию. С выводами Рышкова по твоей аттестации я не согласился. Как Рышков относится к иному мнению ты знаешь.

– Знаю, Виктор Ильич. Наверное, и сейчас он попытался нас стравить?

– Похоже.

Минут десять еще мы с ним обсуждали создавшееся положение, но ни к чему конкретному не пришли.

Следом, как-будто ждал своей очереди, подошел Самородов.

– Василий, я обещал тебе перспективную тематику?

– Нет, конечно. Ты просто обещал предложить мою кандидатуру для работы с перспективной техникой.

– Вот и я говорю. Партбюро чистыми вопросами технической политики не занимается. Мы можем обсудить, посоветовать.

– Да не переживай Ты, Володя. Переживем.

Володя ушел, а мне, честно говоря, стало обидно. Не за себя. Я был готов к такому повороту событий. А вот Володя явно стал меняться. Лучше бы он промолчал, а не подходил с объяснениями.

День советов для меня, однако, не закончился. После обеда подошел Бастанжиев.

– Сергеевич, ты как – не скис? Вот что я тебе скажу. Плюнь на все и занимайся потихоньку перспективной техникой сам. Из рук книжку или схему не вырвут.

Через полтора месяца вернется из отпуска Жегунов, и, может быть, что-то изменится.

– Спасибо, Анатолий Борисович, я как раз об этом и думал.

А поздно вечером стало известно, что на орбиту выведен космический корабль «Союз-15» с экипажем.

Командир корабля подполковник Сарафанов Геннадий Васильевич. Родился 1 января 1942 года в деревне Синенькие Саратовской области. В 1964 году окончил Балашовское высшее военное авиационное училище летчиков. В Центре подготовки космонавтов с 1965 года. Член КПСС с 1963 года. Опыта космических полетов не имеет.

Бортинженер полковник-инженер Демин Лев Степанович. Родился 11 января 1926 года в Москве. В 1949 году окончил военное авиационное училище, а в 1956 году – Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского. В Центре подготовки космонавтов с 1963 года. Член КПСС с 1956 года. Опыта космических полетов не имеет.

Инструкторы методисты экипажа.

– По транспортному кораблю Джигирей Николай Владимирович.

– По орбитальной станции Дьяченко Александр Григорьевич.

По программе экипажу предстоит работать на станции 25 суток.

27 АВГУСТА.

Сегодня целый день разбирался с документацией, связанной с пультом инструктора. Женя доволен. У него до этой скуки руки не доходили полгода.

Предложил мне разобраться со всеми замечаниями по акту. Я не возражал, но поставил вопрос об обеспечении контрольно-поверочной аппаратурой для всех приборов. Женя против, так как с решением этого вопроса много возни, а ему хочется заниматься сложными вопросами, а не мелочевкой. Ему не хватает времени и на работу над своим прибором, который он продолжает усовершенствовать.

28 АВГУСТА.

Сарафанов с Деминым возвращаются. Стыковка со станцией не получилась.

Было выполнено три попытки стыковки. Две с разрешения Центра управления полетом. Третью попытку стыковки космонавты выполнили самостоятельно.

При первой стыковке на дистанции 380 метров самопроизвольно включился маршевый двигатель и успел отработать 15 секунд, прежде чем экипаж выдал команду на отключение. Орбитальная станция находилась в центре визира, а «Союз» набрал скорость 8 метров в секунду.

Это около 30 километров в час. Можно представить, что произошло бы, если бы стыковка произошла при такой скорости сближения. Не надо забывать, что собственные орбитальные скорости корабля и станции составляют 28000километров в час.

Им повезло. Успели набраться боковые скорости, и корабль пролетел почти впритирку со станцией.

Корабль со станцией разлетелись на дистанцию более километра. Станция послушно развернулась на 180 градусов, готовая к новой стыковке.

Через 2 минуты корабль ушел из зоны связи, но ЦУП успел передать команду о том, что в случае второй неудачной попытки стыковку вообще прекратить.

Вторая попытка стыковки проходила так же, как и первая. Снова неудача, и снова километр дистанции.

Экипаж неверно истолковал команду ЦУПа, и самостоятельно совершил третью попытку стыковки. И снова неудача.

Хуже всего то, что свою третью попытку экипаж попытался скрыть. Но от телеметрии ведь не скроешься. Перед третьей попыткой станция, в ответ на запрос корабельной системы стыковки, аккуратно развернулась вновь на 180 градусов и включила свою аппаратуру.

31 АВГУСТА.

Сарафанов с Деминым успешно совершили ночную посадку, и сегодня их торжественно встретили в Звездном городке.

Основную задачу они не выполнили, но в Сообщении ТАСС все обстоит просто прекрасно. У экипажа и задача была по отработке процессов маневрирования и сближения со станцией. Отрабатывались также методы и средства поиска и эвакуации космического корабля, совершающего посадку в ночных условиях.

Созданная комиссия разбирается в ситуации. Были даже предложения не присваивать им почетные звания. Но это вряд ли. Космонавты действовали четко по инструкции. Их, правда, можно по разному исполнять. Но это уже дискуссионный вопрос.

К тому же. Американцы затребовали всю документацию по стыковке, так как обеспокоены безопасностью готовящегося полета, с участием астронавтов. На это наши руководители пойти не могут. А, следовательно, нужно признавать официально, что полет прошел по программе, без осложнений.

Наши специалисты на тренажере проигрывали различные варианты сложившейся ситуации. Поучалось, что в принципе состыковаться можно было бы. Но для этого экипаж должен был перейти на ручное управление раньше, чем это позволяла инструкция. Ситуация позволяла сделать это. Особенно во второй и третьей попытке.

Но на земле, в спокойной обстановке, об этом легко рассуждать, а там надо было выбирать за 45 секунд, за что отвечать на разборе. Ведь, если бы они взяли управление на себя раньше, и что-то снова не получилось, их бы обвинили стопроцентно. Риск неудачи был очень большой.

2 СЕНТЯБРЯ.

Сарафанов Г. В. Награжден орденом Ленина и медалью Золотая Звезда. Ему присвоено звание Героя Советского Союза и звание Летчик-космонавт СССР.

Демин Л. С. Награжден орденом Ленина и медалью Золотая Звезда. Ему присвоено звание Героя Советского Союза и звание Летчик-космонавт СССР.

Хотянович принял решение о том, что старшие групп внутри сами должны разобраться, кто чем будет заниматься. Он хитер. Указание Жегунова он не отменил, но в любое время он спокойно переведет стрелки ответственности на старшего группы.

Серкин доволен. Я буду заниматься перспективой, а у него останется больше времени на его установку.

С Бастанжиевым договорились о поездке в Фили. Он меня познакомит с кем надо. А дальше уже все будет зависеть от моих успехов.

4 СЕНТЯБРЯ. Сегодня ездил с Бастанжиевым и Самородовым в Фили. Меня представили всем специалистам, которые работают по штатным пультам транспортного корабля снабжения. Теперь, если Рышков не воспротивится, можно начинать серьезную работу.

10 CЕНТЯБРЯ.

Хотянович провел техническое совещание по ТКС. Выслушал всех. Результатом докладов остался доволен.

Очень много работы с техническими заданиями, так как разработчики требуют их вплоть до отдельного болта. Каждый хочет прикрыться.

Некоторые вопросы вообще к нам не относятся. Например, как лучше расположить телевизоры на пульте инструктора, которые предназначены для контроля за действиями экипажа. Это важно для методистов, для меня как эксплуатационника важно, что это телевизор, а не коробка скоростей.

Но методисты заняты отчетом о полетах двух экипажей, и все вопросы к нам.

Мне предложили участвовать в эксперименте на Центрифуге. Несколько вращений до 8 единиц. Затем месяц на исследование в госпиталь. Я отказался. Это скорее к Серкину. Он у нас любитель таких приключений.

18 СЕНТБРЯ.

Нормальный ритм работы продолжался недолго. Последствия разбора полета Сарафанова с Деминым продолжаются.

Еще в первые месяцы моей службы в Центре, мне пришлось участвовать в создании тренажера стыковки АРС силами наших специалистов. Потом он оказался никому не нужен. Его частично разобрали на запчасти и другие нужды.

И вот теперь Сарафанов с Деминым на разборе полета заявили, что на АРСе они не тренировались, так как его нет, и их нельзя обвинить в плохой подготовке к действиям в подобной ситуации.

А далее как обычно. Начальство на разбор тренажера команд не давало. Остальные ничего не знают, но все друг друга обвиняют в разгильдяйстве.

Решено. За месяц восстановить тренажер. А как восстанавливать? Возвращаемый аппарат задействовали в более совершенном тренажере стыковки «Волга». Вычислительные машины тоже работают на других тренажерах. Половина специалистов, которые разрабатывали тренажер, работают на других направлениях. Документации никакой нет.

28 СЕНТЯБРЯ.

Третьего полета на станцию не будет. У нее заканчивается технический ресурс. Для обеспечения подготовки космонавтов следующей станции «Алмаз» нужно серьезно дорабатывать тренажер. Месяца три. Затем испытания, прием доработанного тренажера. И снова несколько месяцев напряженной подготовки экипажей.

Уже пришло письмо с новой комплектацией станции. Там уже будет и ПКО (пульт контроля оператора). Это то, чем Женя очень хотел заняться. Ситуация несколько неожиданная, так как его наличие планировалось года через два. Женя не торопился с изучением и потому многое по этому вопросу остается неясным. А сам Женя собрался уходить в отпуск.

20 CЕНТЯБРЯ.

Не поймешь, что лучше. Рышков без Жегунова не решает ни один вопрос. А дело стоит. Надо делать профилактику, а спирта нет. Рышков не выдает. Как бы чего не вышло. Мне надо в командировку по перспективе, не запрещает. Но обязательно находит кучу неотложных дел, из-за которых выезд становится невозможным. То обмер лиц сотрудников для получения новых противогазов ну никак без Лесникова не обойдется. То срочные разгрузочно-погрузочные работы возможны только с моим участием. То срочно надо подготовить документ для печати. Иногда не только на командировку, на текущие тренажерные дела, времени не хватает.

2 ОКТЯБРЯ.

Вчера и сегодня работали с Сашей Дьяченко по доработке пультов под новую станцию. От разработчиков с нами работал ученик Сарычевой Валера Коробков. Он еще не очень уверен в себе.

Мы уточнили перечень необходимой сигнализации, и потом по схемам уточняли возможность исполнения доработки. Пультов много, и на каждый до 25 листов схем. Не на два дня работы.

18 ОКТЯБРЯ.

На ТДК-7М начался очередной цикл тренировок. 20 дней срок небольшой. Но принято во внимание, что экипажи уже прошли несколько циклов подготовки на корабле, и им предстоит в автономном полете проверить работоспособность систем модернизированного транспортного корабля «Союз», предназначенного для совместного полета с американцами. Стыковаться не нужно, но система управления движением должна быть проверена рядом маневров в полном объеме. Но главное это система жизнеобеспечения корабля. К полету готовятся два экипажа. Филипченко-Рукавишников и Романенко Иванченков.

По плану пилотируемых полетов для испытания кораблей должно было быть два. Но Первый беспилотный полет корабля оказался неудачным. Пришлось выводить на орбиту второй корабль. Так что космонавтам снова не повезло.

Новый начальник политотдела Ваганов решил устроить у себя с Леоновым такой же туалет, как у Берегового с Николаевым. В виду этого нам приказано освободить одну из технических комнат для архива Берегового. А бывший архив будет переделан под туалет.

Ваганов уходит в отпуск на 15 дней, и до его возвращения работы должны быть закончены. Вот бы так все делалось для техники. Вот только мы сейчас не знаем, куда девать технику.

К концу дня сообщили, что завтра с утра в Центре будет работать комиссия ВПК (военно-промышленная комиссия). И все силы были брошены на уборку.

19 ОКТЯБРЯ.

Приезжала делегация от ВПК. Приехали 3 члена ВПК и человек 15 женщин. Их не волновало, что сегодня выходной день. Их жены хотели посмотреть всю технику Центра подготовки космонавтов. Значить для всех рабочий день.

1 НОЯБРЯ.

Новые времена, новые веяния. Все тренажеры будут переводить на цифровую вычислительную технику. ТДК-7М переводить на цифру не будут до полета с американцами. И это понятно. Как бы чего не вышло.

Жегунов ко мне все-таки не равнодушен. Сегодня Рышков с Барышниковым, которого накануне избрали партгрупоргом, пригласили меня на беседу. Суть претензий.

1. Жегунов обнаружил, что Лесников в рабочее время писал письмо. Верно, писал. Письмо на фирму одному из разработчиков с просьбой подготовить для меня ряд документов, так как я собирался к ним в командировку. Письмо хотел передать через ребят, которые на следующий день должны были ехать на фирму.