Американское время. 1970 – 1979 годы Лесников Василий

1974 ГОД

4 ЯНВАРЯ.

Как я и предполагал, с утра начались проверки. Подошел Рышков и говорит.

– Надо быть в пультовой. Начинаем проверки.

По сути дела же работали Самородов с Лучко и вычислительный комплекс (Щербаков).

Лучко не давал Самородову и рта раскрыть, и тот ушел на борт. Что-то у них шло не так. Начали искать, прозванивать цепи. А потом оказалось, что неправильно выбрали режим.

– Ничего страшного. – Заявил Лучко. – Три часа попрактиковались.

Начались новые проверки. Снова не получается. Лучко вызвал по связи Щербакова.

– Вычислительный комплекс, у вас что-то не в порядке. Щербакв пришел с Лункиным, который пока не убыл к новому месту службы, и разгорелся спор.

Толе Лучко доказали, что он не прав. Эта неисправность проявляется уже месяц и именно Толя должен был потребовать у промышленности необходимую доработку системы.

Пришел Рышков, успокоил спорщиков, и они разошлись. Рышков повернулся ко мне.

– Чем занимаетесь?

– Изучаю бортовую инструкцию по пультам.

– Сначала нужно навести порядок в пультовой. Вот смотрите неотбортованные кабели.

– Это системные кабели и специалисты специально их отбортвали, чтобы завтра продолжить поиск неисправности. Закончат работу и отбортуют.

– Завтра будет завтра. А сегодня наведите порядок с кабелями в пультовой.

– Есть. – Я уже понял, что в таких ситуациях спорить бесполезно.

9 ЯНВАРЯ.

Сегодня был обычный и утомительный день» крутежки» на тренажере.

Сначала проверяли бортовые системы управления. Еле управились. То не те исходные данные зададут, то забудут что-нибудь включить. Потом все наладилось и пошло в штатном режиме.

Не успели закончиться проверки, пришла Сарычева с Коробковым устранять, ранее выявленные, замечания.

Валера пошел что-то перепаивать на стойку коммутации, и я пошел с ним, так как не понял сути его задания. Оказалось, что два замечания, которые Сарычева хотела устранить, уже устранены две недели назад. Тем же Коробковым. Но Сарычевой тогда не было. Сейчас Коробков просто хочет быть исполнителем, не залезать в логику того, что ему говорят. Видимо поругался с кем-то.

С третьим замечанием возились долго. С пульта инструктора нужный сигнал проходит, а с пульта космонавта нет. В конце концов, выяснили, что Моржин в очередной раз делал свою блокировку на одной из линеек пульта космонавта и параллельно заблокировал и эту линейку. Развязали.

11 ЯНВАРЯ.

Выяснилось, что на американскую программу из нашего отдела нужно откомандировать еще трех человек. Жегунов думает. Интересно, какое решение он примет? Можно отдать молодых ребят, чтобы было с кем обеспечивать тренировки по алмазовской программе. А можно отдать Федотова, меня и еще кого-нибудь, чтобы жить спокойно. Те более, что Володя Самородов стал с ним работать согласованно. Даже согласился с тем, что первый бюллетень о передовике соцсоревнования надо написать о Челяпове. Хотя лучшим в соцсоревновании сам Жегунов до этого называл Щербакова.

Текст бюллетеня я написал. Лучко оформил бюллетень как художник и его вывесили в большом зале на всеобщее ознакомление.

Но не это событие заставило меня встревожиться. Женя Серкин сказал мне сегодня.

– Брось ты из себя правдолюбца корчить. Ты один правду любишь, что ли?

– Не один. Но получается так, что все высказываются до определенного предела, затем молчок. И именно этим пользуется начальство.

– Не надо. Если ты будешь кричать свою правду на каждом углу, то быстро обкакаешься. Что мы и видим. Надо знать место и время для высказываний. Еще Ленин об этом говорил.

У Жени, что на уме, то и на языке. Но это может означать, что и другие также думают, но молчат. И не пора ли мне сделать серьезные выводы? Нет, молчать я, конечно, не стану, но может быть действительно надо быть сдержаннее, и не разменивать свои силы по мелочам.

21 ЯНВАРЯ.

В отделе подвели итоги за 1973 год. В целом все нормально. Даже я стал отличником боевой и политической подготовки.

В конце совещания Жегунов объявил свое решение. В братский отдел на американскую программу переводятся Федотов, Лесников и Жеребин Миша. Не смог Жегунов устоять перед искушением.

Федотов спросил.

– По какому принципу проводился отбор откомандированных?

– Я побеседовал со всеми старшими групп. Других специалистов трогать нельзя. Нам надо тоже обеспечивать тренировки.

– Чем мы будем там заниматься?

– Теми же системами, что и у нас на тренажере. С тем, чтобы не забывать прежней специализации.

Жегунов говорил, а я не понимал что это – глупость или игра? Ведь даже если я буду работать на пульте инструктора, это будет совсем другой пульт. Все надо начинать сначала. И все это будет временно. Нас вернут через шесть-десять месяцев. Но ведь и здесь многое надо будет начинать сначала. Будет новая станция, новые доработки, в суть которых влезать и влезать. А может быть на то и расчет? К нам всегда можно будет применить фразу «по сравнению с другими специалистами у вас недостаточный уровень знаний».

Я думал, что на этом все и закончится. Молча разойдемся, и завтра будем выслушивать новые инструкции. Но Жегунов не смог просто так нас отпустить. В заключительном слове он сказал.

– Я верю в вас. Мы отдаем лучших людей на самый важный участок работы. – Он помолчал, и все-таки высказался. – Я должен сказать, что не согласен с постановкой вопроса Федотова, что от него хотят избавиться, – Федотов так вопрос и не ставил, хотя и подразумевал эту суть. – Вы должны быть там, где труднее. Это хорошая школа. – Он снова помолчал, будто ожидая возражений. Но все молчали. – В общем, я к вам обоим претензий не имею, – а я ведь не сказал ни слова. – Но должен сказать несколько слов в пояснение. Вы говорите, что вас посылают работать не по специальности. Но вы должны быть взаимозаменяемы как специалисты в своей группе. Такая задача была поставлена. Репутацию себе вы создали сами. Петр Харитонович был очень не сдержан на последнем заседании партбюро. Заставили возмутиться даже Дмитрия Спиридоновича. Я не говорю сейчас прав он или не прав. И еще. Принципиальность должна укладываться в рамки военного этикета. Подковырки начальнику не делают чести коммунисту в вопросах укрепления единоначалия в армии.

На том и разошлись. Я даже не стал спрашивать Женю о том, была ли с ним проведена беседа. Если бы была, то Женя мне бы сказал. Промолчать легче.

23 ЯНВАРЯ.

Первый день на комплексном тренажере ТДК-7М транспортного корабля «Союз». И сразу же меня попросили подежурить днем в зале, где располагался тренажер. Именно попросили в силу сложившейся обстановки. Я мог и отказаться.

Встретил нас троих Шувалов Олег Васильевич. Записал фамилии, поинтересовался, кто, чем занимался. Объявил, что мы действительно будем заниматься тем же направлением что и на прежнем месте. Но попросил учесть, что системы все-таки новые. Работать придется много. Учета сверхурочных работ в отделе нет, но, в случае необходимости, можно отпроситься у начальника тренажера подполковника Дмитрия Климанова без всяких проблем. В конце беседы спросил.

– У кого выходит срок присвоения звания или есть какие-то проблемы?

– У меня в июне выходит срок звания, – я даже засмеялся. – Но мы к такой постановке вопроса не привыкли.

– У нас другие правила. Формально вы числитесь у Жегунова. Но когда подойдет срок, мы ему напомним и подготовим необходимые бумаги.

Ну как тут после этого не работать? Как отказаться, если тебя просят по человечески помочь. Тем боле, что во время дежурства легче и присмотреться к обстановке, пообвыкнуть на новом месте.

28 ЯНВАРЯ.

Вчера в газете «Ленинское знамя» напечатали мою статью о Сарычевой Галине Сергеевне. Я ее первым не увидел. Но уже сегодня на построении мне сообщили о статье, а когда стали приезжать промышленники, то все как один стали поздравлять. Статья понравилась. И надо же так судьбе распорядиться, что статья вышла в самое нужное время, хотя лежала в редакции очень долго. Дело в том, что Даревский ведет большую борьбу с противниками его политики. Были письма в верха. Кого-то Даревский уволил. И очередной жертвой должна была стать Сарычева. И тут статья в газете о Сарычевой как о хорошем человеке и прекрасном специалисте. И Даревский притормозил свои карающие меры.

Статью я писал еще, когда Сарычева работала на тренажере станции «Алмаз». Она разрабатывала систему электропитания станции. Но когда в декретный отпуск ушла ее коллега по работе, то только Сарычева согласилась потянуть еще одну систему. И это уже перед непосредственной работой на тренажере. Каких усилий ей это стоило, знает только она сама. Но обе системы она сдала успешно.

С ней постоянно работал помощник Валера Коробков. Но самостоятельную работу он на себя брать пока не готов. Попробовал один раз, когда Сарычева уезжала на две недели, но не получилось. Теперь пока не пробует.

Интересно наблюдать. Кто в шутку, а кто всерьез предлагает себя для очередной статьи. Иные, говорят о статье с откровенной завистью.

Мишу Жеребина в новом отделе поздравили с днем рождения и вручили подарок. Значить Шувалов смотрел наши личные дела, так как об этих датах мы на встрече не говорили.

29 ЯНВАРЯ.

Начальник тренажера Дмитрий Федорович Климанов устроил мне показательную экскурсию по создаваемому тренажеру. В ней не было даже намека на попытку проверить уровень моих знаний. Он просто делился знаниями, которыми владел сам.

Что же такое тренажер ТДК-7М?

Вот типичная схема автономного тренажера. Будь он специализированный или комплексный. По такой же схеме построен и тренажер станции «Алмаз».

В данном случае макет корабля это полноразмерный макет космического корабля «Союз» из двух частей – возвращаемого аппарата и бытового отсека. Все оборудование в отсеках штатное. Так же как вся сигнализация и управление.

Вычислительный комплекс построен на базе АВМ типа «Мн-14».

Система имитации в основном телевизионная.

Устройства сопряжения согласовывают между собой все устройства и сигналы.

Пульт инструктора позволяет осуществлять общий контроль и руководство всем процессом тренировки.

На пульте инструктора отображается вся информация, идущая на борт. Кроме того на нем можно задавать исходные данные участка полета, создавать аварийные ситуации для космонавтов, контролировать обстановку в корабле и вне его.

В моем ведении как раз и находятся пульт инструктора и устройства сопряжения.

ОБЩАЯ СХЕМА ПОСТРОЕНИЯ ТРЕНАЖЕРА.

Дмитрий Федорович водил меня по тренажеру и объяснял все как новичку. Это была и моя просьба.

Мы подошли к макету корабля, который стоял вертикально – внизу возвращаемый аппарат и вверху бытовой отсек. Вход в возвращаемый аппарат был через боковой люк-дверь. Конечно не штатный. Люк в бытовой отсек находился вверху. К нему вела специальная лестница, с площадкой наверху.

Климанов пригласил меня в возвращаемый аппарат, помог мне удобнее устроиться в кресле командира, и продолжил.

– К нам на тренажер космонавты приходят после того, как хорошо освоят работу с системами корабля на функциональных тренажерах и стендах, – Дмитрий Федорович улыбнулся. – Хотя это и не совсем так. Не хватает в Центре таких тренажеров и стендов. Поэтому кое – что они осваивают и здесь. Но, конечно, главное, научить космонавтов работать вдвоем одновременно со всеми системами транспортного корабля. Одному человеку работать на космическом корабле «Союз очень трудно. Но для тог, чтобы четко выполнять совместные работы, необходимо полное взаимопонимание действий друг друга.

Вот хотя бы один пример необходимой слаженности своих действий экипажа. Допустим, что сейчас в космосе космонавты заняты метеорологическими наблюдениями. Для этого в строго определенное время им необходимо сфотографировать строго определенную точку земной поверхности. Для фотографирования одному космонавту необходимо предварительно сориентировать космический корабль в пространстве, развернуть его на определенные углы по осям ориентации, и в таком положении удерживать до конца фотографирования.

Другой космонавт в это время проводит собственно фотографирование. Счет идет на секунды. Если космонавт опоздает, или поспешит выполнить какую либо операцию, то сфотографируют вместо Поволжья, например, Урал. Метеорологи не получат во время необходимых сведений, и в свою очередь не смогут дать рекомендации морякам, полярникам или другим специалистам. Отработка согласованности действий космонавтов как раз и происходит на таком комплексном тренажере космического корабля.

Экипаж находится в возвращаемом аппарате в специальных креслах. Каждое кресло изготавливается на конкретного космонавта, и позволяет переносить очень большие перегрузки.

Так как макет расположен вертикально, то положение кресел горизонтальное. То есть все несколько часов тренировок космонавты находятся в положении лежа на спине. Даже в стартовых скафандрах.

Прямо перед креслом командира расположен центральный пульт управления. На нем очень много важнейших для космонавта приборов. Комбинированный индикатор (КЭИ), а попросту минителевизор. На нем можно контролировать около двух десятков параметров, а также одновременно видеть телевизионное изображение корабля, с которым предстоит стыковаться. Можно включит и другие камеры по выбору космонавта, и наблюдать обстановку в бытовом отсеке или вообще вне корабля.

Справа от КЭИ расположен ИКП (индикатор контроля программ). По этому прибору можно определить, по какой программе происходит управление космическим кораблем. Будь то взлет, посадка или разворот. Любой из этих режимов имеет не один десяток сопутствующих команд, и прохождение каждой из них можно проконтролировать на ИКП.

Слева от КЭИ расположен ЭЛС (электролюминесцентный сигнализатор основных команд). При обычной уведомляющей информации, его транспаранты горят мягким обнадеживающим зеленым цветом. Если, сообщаемая космонавту информация, требует его более пристального внимания, загораются транспаранты желтого цвета, и звучит звуковой сигнал, настойчиво приглашая космонавта быстрее разобраться в возникшей ситуации. В случае же аварии на борту внимание космонавтов привлекут транспаранты тревожного красного цвета, с прерывистым звуковым сигналом. Этот сигнал заставит космонавтов принять соответствующие меры, разбудит спящего, добавит энергии бодрствующим.

На пульте управления расположены также приборы контроля электропитания, системы жизнеобеспечения, запаса топлива и многое другое.

Особое место на пульте занимает прибор ИНК (индикатор навигационный космический\. В упрощенном виде он применялся еще на космическом корабле «Восток». В настоящем же виде он модернизирован и позволяет космонавтам в любое время знать местоположение корабля по земному глобусу, время, оставшееся до входа в тень земли \полет над той частью земной поверхности, которая не освещена в данный момент солнцем) и до выхода из тени. Космонавт знает, над какой местностью он сейчас пролетает, и где корабль совершит посадку, если именно сейчас, в эту секунду включить тормозной двигатель на правильно сориентированном космическом корабле.

Слева и справа от основного пульта управления расположены КСУ (командно-сигнальные устройства). С их помощью можно контролировать и управлять шестнадцатью системами корабля, каждая из которых включает в себя до двенадцати агрегатов. Можно управлять системами как с обоих устройство одновременно, так и в отдельности.

Кто-то позвал Климанова и он отошел, сказав: «Привыкай. Это ведь твое хозяйство».

Действительно. Многое было знакомо. Я ведь давно занимался различными пультами. Менялось в основном их назначение. А принципы построения, размещения информации оставались похожими.

Вдоволь насмотревшись на приборы, я невольно лег поудобнее в кресле, положил руки на подлокотники, и пальцы обеих рук сами легли на рукоятки ручек управления.

Пальцы левой руки удобно обхватили ручку РУЛ (ручка управления левая), предназначенную для управления перемещением космического корабля в пространстве. Управляя с помощью этой ручки двигателями, можно осуществить маневр космического корабля в пространстве, необходимый для осуществления операции стыковка, изменения высоты орбиты и так далее.

Справа пальцы легко легли на рукоятку ручки РУП (ручка управления правая), предназначенную для управления движением космического корабля вокруг центра масс. Проще говоря, для разворота корабля вокруг трех его связанных осей в космическом пространстве, исходящих из центра масс корабля. Эту операцию, называемую ориентацией, совершают всегда прежде чем осуществить маневр на орбите, перед наблюдением Земли и Солнца, при подготовке к спуску с орбиты.

Управляя движением космического корабля с помощью ручек управления, космонавт контролирует положение корабля и соответственно правильность своих действий по ВСК (визир специальный космический). По экрану визира медленно проплывает изображение Земли, давая космонавту четкое представление о положении корабля в космическом пространстве.

Все это вместе взятое, говорит о том, что оборудование космического корабля «Союз позволяет экипажу пилотировать корабль, осуществлять всевозможные маневры и работы на орбите.

Климанов вернулся и предложил мне, подняв руки вверх, повернуть несколько раз штурвал переходного люка (как это делают космонавты) и перейти в бытовой отсек. Правда, космонавты делают это в скафандрах, что значительно труднее.

Этот отсек называют бытовым, так как в нем космонавты отдыхают, занимаются физкультурой. Здесь же они, в основном, проводят научные эксперименты при автономных полетах, готовятся к переходу в другой космический корабль или станцию после стыковки. Поэтому и приборное оборудование, расположенное здесь, предназначено для обеспечения выполнения именно этих операций.

Климанов не стал залезать в бытовой отсек вместе со мной. Он просто поднялся по внешней лестнице и теперь улыбаясь, завершает свои пояснения, и приглашает пройти дальше.

Вылезаю через входной люк на внешнюю площадку и оказываюсь практически под потолком нашего довольно большого тренажерного зала. Пока он еще довольно пуст. Но скоро все пространство будет заполнено тренажерами.

Мы снова спускаемся по лестнице к основанию возвращаемого аппарата. Его иллюминаторов не видно. Также как и перископа визира. Они закрыты стойками с имитационным оборудованием.

У правого иллюминатор на специальных подставках стоит шкаф. Климанов открыл дверцу шкафа, и мы увидели большой шар. Поверхность шара, который представляет собой небесную сферу, усеяна металлическими шариками различной величины. Свет от специальной лампы падает на них и, отражаясь, через оптическую систему попадает на иллюминатор. Разной величины шарики имитирую звезды разной яркости, а строго определенное их взаиморасположение, создает на иллюминаторе изображение определенных созвездий.

Шар по командам от наземного вычислительного комплекса может вращаться в различных плоскостях, в зависимости от эволюций космического корабля. «Небесная сфера» создает полную иллюзию движения околоземном космическом пространстве, если смотреть в иллюминатор из кабины космического корабля.

Таким образом, ориентируясь по звездам, можно управлять и движением космического корабля. Во всяком случае, космонавты отрабатывают такие режимы, и определяют свое место в космическом океане с достаточной точностью.

Затем мы подошли ко второму иллюминатору. Он тоже закрыт металлическим шкафом, в котором размещена аппаратура, обеспечивающая имитацию изображения Земли в визире ВСК. Только теперь имитация обеспечивается с помощью кинопроекционных систем. А о качестве изображения и говорить не приходится. Эта система начала развиваться еще со времен подготовки к полету Юрия Гагарина. Правда, в то время мало кто мог с достаточно точностью сказать, что Земля из космоса будет выглядеть именно так, а не по другому.

Прошло, однако, совсем немного времени, и полет Юрия Гагарина дал нам очень многое в деле подготовки космонавтов. Одним из первых визитов Гагарина после полета был визит на тренажер. Он до подробностей объяснил, что из имитируемых условий соответствует космическим условиям полета, а что нужно срочно переделать. Особенно много замечаний было как раз по имитируемому изображению Земли. Специалисты выслушали Гагарина, и уже через несколько дней многое исправили. Вновь пригласили Гагарина. Он пришел, посмотрел и сказал.

– Молодцы. Действительно здорово похоже, хотя конечно и не очень точно.

С тех пор в космосе побывало много космонавтов. Наука получила огромное количество материалов, позволяющих имитировать Землю на экране визира с необыкновенно высокой степенью точности. Если оптическая система визира смотрит на землю, то на экране ВСК тренажера проплывает земля, чем то напоминающая крупномасштабную карту земной поверхности. Движение изображения на экране также определяется управляющими сигналами с вычислительного комплекса в соответствии с законами движения по орбите и команд, выдаваемых космонавтами.

Во время полета может случиться такое положение, что разворот корабля вокруг какой-то си будет настолько велик, что оптическая система визира «потеряет «землю», то есть будет смотреть в небо. Это и называется потерей ориентации. В таких случаях изображение земли на экране пропадает, и экипаж разворачивает корабль до тех пор, пока изображение земли не попадет снова в поле зрения визира.

Вплотную к имитатору изображения Земли примыкает еще один имитатор – процесса стыковки. В специальной камере среди призм и зеркал помещается модель космического корабля, с которым предстоит стыковаться. Размер модели с детскую игрушку, но выдержаны пропорции строго в соответствии с реальным кораблем. Там, где положено гореть навигационным огням, они горят. Где положено быть антеннам, они тоже на месте. Телевизионная камера фиксирует малейшее перемещение корабля, и передает на телевизионный экран КЭИ для информации экипажу.

На движение моделей влияет множество факторов – точность управляющих движений космонавта, начальные условия стыковки, устанавливаемые инструктором и многое другое. Суммирует е все эти условия, выдавая в результате определенные команды на движение модели, вновь вычислительный комплекс.

Вычислительный комплекс, о котором уже несколько раз упомянул Климанов, сформирован на базе нескольких ЭВМ типа «МН-14» и вычислительных устройств специального назначения.

Дмитрий Федорович повернулся ко мне, посмотрел на часы.

– С пультом инструктора сам разберешься или нужны пояснения?

– Сам. Они похожи. Да и разработчики те же самые – от Даревского.

Климанов ушел, а я сел в кресло перед пультом инструктора и стал привыкать к своему новому детищу. Они хо и похожи, но все-таки разные.

Когда впервые знакомишься с пультом инструктора (ПИ), он поражаем многообразием приборов и органов управления. Однако, осмотревшись, начинаешь замечать и уже знакомые приборы, которые видел на пультах управления возвращаемого аппарата и бытового отсека. Не меньше здесь и незнакомых приборов. Это объясняется тем, что инструктору во время тренировки приходится выполнять функции многих людей. Он работает и за Центр управления полетом, и за Командно-измерительный комплекс, оперативно оценивая работу экипажа и многих других специалистов, участвующих в тренировке.

По специальным сигнализаторам и телевизорам инструктор в любое мгновение контролирует действия экипажа, определяет правильность его работы с оборудованием космического корабля.

На начальном этапе тренировок бывают моменты, когда члены экипажа многое не успевают делать во-время. А работать надо с точностью до секунд. И тогда инструктор приходит им на помощь. Он может остановить процессы на тренажере. Замирают показания приборов, не меняется изображение в иллюминаторах, останавливаются часы. Корабль как будто делает настоящую остановку в космосе. Экипаж обдумывает создавшуюся ситуацию, и, приняв решение, сообщат о нем инструктору. Если все правильно, то полет продолжается с точки останова.

Зато на завершающем этапе тренировок космонавты успевают делать все, и у них еще остается резерв времени. Жаль его терять. И инструктор как бы включает вторую скорость. Корабль «летит» в два, а то и в четыре раза быстрее нормального режима. Тут уж экипаж только успевает поворачиваться, реагируя на новые и новые вводные. Но вместе с тем экипаж успевает отрабатывать навыки в гораздо большем объеме, чем при нормальной работе. Да в аварийной ситуации это помогает принимать правильные решения.

Придавая тренажеру некоторую одухотворенность, специалисты часто говорят, что, если вычислительный комплекс это мозг тренажера, то пуль инструктора это его глаза, уши, нервы, руки в придачу к ним еще живо инструктор.

Это конечно шутка, но вот только один пример. На пульте инструктора комплексного тренажера до тысячи клавиш и не один десяток показывающих приборов. Каждая клавиша имеет свое назначение и вызывает при ее нажатии не один, а иногда и серию процессов. Каждый из них имеет свою логику работы, свою сигнализацию. Кроме того. Путем подбора строго определенной комбинации клавиш можно вызвать еще боле сложные логические процессы в работе тренажера. И это усложнение можно осуществлять практически до бесконечности. А инструктору необходимо твердо знать всю возможную логическую цепочку последовательностей всего набора ситуаций, как штатных, так и аварийных.

Говоря о пульте инструктора, нельзя не упомянуть и о поле клавиш, выделяющихся своим ярким красным цветом. Это как раз и есть поле отказов, каждый из которых инструктор может в любое время ввести в работу тренажера, а экипаж должен четко знать, что ему необходимо делать при этом отказе, чтобы не сорвать полет, а иногда и сохранить себе жизнь.

30 ЯНВАРЯ.

Первое собрание партийной группы тренажера. Партгрупорг Толя Куликов.

Повестка дня: «Задачи коммунистов по изучению тренажера ТДК-7М и освоение его эксплуатации».

Докладчик Олег Шувалов. Он объяснил, что сложность нашей задачи заключается в то, что в течение нескольких месяцев надо одновременно: завершить отладку тренажера силами промышленности, проводить комплексные проверки тренажера, завершить заводские и приемо-сдаточные испытания. И конечно надо усиленно готовить себя к ответственному обеспечению тренировок космонавтов и астронавтов.

Специалистов не хватает, но других нам вряд ли дадут. А задачу все равно надо выполнить.

Выступили Рыбкин, Матрос, Степкин и Мусорин.

Все единогласны в том, что надо налаживать как можно более тесный контакт с представителями промышленности, перенимая у них всю информацию, какую только можно выяснить. И конечно самостоятельно изучать свои системы.

Мне понравился деловой, спокойный разговор. И настроение это пошло от доклада Шувалова – без разносов, накачки и различных предупреждений.

Мы всего несколько дней здесь, но уже чувствуем, что к нам относятся как к равноправным специалистам, знающим свое дело. Никто не видит в нас потенциальных нарушителей чего-нибудь, не ожидает от нас каких либо подвохов. Мы равноправны со старожилами отделения.

31 ЯНВАРЯ.

Разбираюсь со схемами почти так же, как это было в самом начале на тренажере станции «Алмаз». Никакой текстовой документации. Да и схемы первоначальные. Они уже наполовину изменились в результате доработок и изменений.

Я решил, что сам внесу изменения в эти рабочие схемы по записям и рассказам разработчиков. Тренировки надо будет обеспечивать уже в конце февраля, а схемы разработчики обещают откорректировать к концу мая. Правд военпред предупредил, что старые схемы могут отозвать, и мой труд может оказаться напрасным. Но по тренажеру станции такого не было. Будем надеяться на лучшее и сейчас.

У меня накапливаются некоторые наблюдения и по другим разработчикам систем от промышленности. Может быть, пригодятся.