Разбуженная страсть Грант Сесилия
Марта кивнула и скрестила руки на груди. Смертельно бледная, она отошла в сторону. А Тео быстро зашагал через кухню к спальне. В доме был ужасно затхлый воздух, а запах… Тео никогда не случалось сталкиваться со смертью, но, возможно, то был запах смерти.
«Нет-нет, – думал он, стараясь не отдаться панике. – Может быть, это совсем другой запах. Ведь зловонные запахи в комнатах больных, возможно, именно таковы…»
Он переступил порог спальни. Мистер Барроу лежал неподвижно под грязной простыней. Тео в смущении отвел взгляд – разве человеку захочется, чтобы его видели в подобном положении? Но он тут же напомнил себе, что обязан помочь старику. И медленно подошел к кровати.
Мистер Барроу был серьезно болен. И очевидно, слишком слаб, чтобы встать к ночному горшку. Сколько же он здесь пролежал, всеми забытый, без ухода? Неужели никто из работников не заметил его отсутствия и не заглянул к нему?
Дрожащей рукой он коснулся шеи старика с истончившейся, словно пергаментная бумага, кожей, пощупал пульс… Да, несомненно жив.
Тео прижался к стене и тут же опустился на колени. Он испытывал облегчение – и огромную слабость.
– Тео! – Голос вдовы показался ему совсем другим. Испуганным и настороженным.
– Оставайтесь на месте! – крикнул он. – Все не так уж плохо…. пока. Но не входите в дом.
Мистер Барроу повернулся на голос. Тео тут же шагнул к кровати. Губы старика шевелились, но Тео не сразу понял, что тот просил пить.
Ну конечно же! Больному надо попить! Тео бросился в кухню. Где старик держал пиво? И не вредно ли пиво в его состоянии? Возможно, ослабленному организму лучше сидр. Он понятия об этом не имел.
Но сейчас это был вопрос жизни и смерти. В кладовке не оказалось ни одной бутылки, а на кухне Тео нашел лишь пустой кувшин. Значит, он принесет воду из ручья и вскипятит ее на всякий случай. Так ведь люди делают с чаем, верно? Да, так он и поступит.
Печь была не растоплена. Ему придется развести огонь. Боже, надо разжечь печь, сходить к ручью, принести воды, найти какую-нибудь посуду для кипячения. А сколько времени ее надо кипятить? А потом ведь надо еще и остужать до нужной температуры… Наверное, надо ее процедить – но как? Тео охватило отчаяние. Он поставил кувшин на стол и обхватил голову руками.
Нет, сначала он найдет доктора. Черт бы его побрал – зачем он потратил целых три минуты на мысли о воде, когда должен был немедленно бежать за доктором? Какой же он беспомощный и непрактичный!
– Тео! – Чем дольше он находился в доме, тем сильнее Марта волновалась. – Тео, скажите, чем я могу помочь?
Внезапно он появился на пороге, бледный, но решительный.
– Ему нужен доктор. Не знаю, где найти доктора.
– Я знаю. – Наконец-то она могла что-то сделать! – Знаю, где можно найти даже нескольких.
– Хорошо. Тогда бегите и отыщите слугу. Пусть идет на конюшню и как можно быстрее привезет доктора. – Он замолчал, чтобы перевести дух, и она заметила, скольких усилий ему стоило держать себя в руках. – Если у кого-то из работников есть сидр или слабое пиво, нам оно понадобится. Попросите мальчика его привезти.
– А сказать доктору, что вы заплатите? – Порой доктора отказывались приходить в дома бедняков.
Тео выругался, чуть отвернувшись.
– Пусть доктора пришлют в мой дом. Там ему, конечно, заплатят. Я перевезу туда мистера Барроу. Его все равно надо вызволить из этой комнаты.
– Я попрошу мальчика, чтобы на конюшне ему дали тележку, – сказала Марта уже на ходу.
– Нет! – Голос Тео остановил ее. – Не хочу, чтобы он трясся в телеге. Я понесу его. Постараюсь его отмыть и отнесу в дом.
«Вы сошли с ума? Там, наверное, миля пути». Но она произнесла эти слова про себя, продолжая бежать к дому. Бежала изо всех сил, подхватив подол платья, а подошвы ее ботинок дробно стучали по бугристой земле. Марта нашла мальчишку лет двенадцати и отправила его за питьем для больного. Затем сказала слуге, чтобы немедленно скакал за доктором. После чего поспешила к дому Барроу, и от долгого бега у нее закололо в боку.
Мистер Мирквуд упорно не желал впускать ее в дом.
– Он бы не хотел, чтобы дама видела его в таком состоянии, – заявил он.
Но она могла хотя бы позаботиться о животных. Голодные бедняжки громко кричали. Марта нарвала на грядках немного овощей. Возможно, в кухне оставался хлеб, который можно было накрошить и бросить гусям. Но сначала – вода. За домом стояло ведро, и мистер Мирквуд объяснил ей, как дойти до ручья. Вода, овощи, хлеб – даже такие простые дела немного успокоили ее. И конечно же, она со всем справится.
Но очевидно, миссис Уивер справилась раньше. Когда Марта вернулась с водой, та уже разбрасывала хлеб гусям.
– Я принесла бы больше пользы в доме, – сказала женщина вместо приветствия. – Уверена, он понятия не имеет, как ухаживать за больным. Но он забрал у меня сидр и велел оставаться на улице.
Наконец-то между ними возникла своего рода симпатия.
– Он мне то же самое сказал. Как будто в такое время что-то имеет значение. Вы не могли бы отогнать гусей, пока я налью воду?
Обе трудились спокойно и уверенно. Напоили гусей и свинью и наполнили корыто кое-какими овощами из огорода. Когда же наконец решили передохнуть, в дверях появился мистер Мирквуд.
– Я переодел его в чистую рубашку, а теперь отнесу к себе. – Тео был без шляпы, и волосы его стояли дыбом, словно он то и дело проводил по ним рукой. – Но думаю, мы сначала должны сжечь все постельное белье и матрас и открыть все окна. В доме есть дрова?
Миссис Уивер покачала головой и тут же сказала:
– Лучше все постирать. Я соберу его вещи и посмотрю, что еще можно спасти.
– Нет! – У него был странный взгляд, решительный и суровый. – Сожгите все!
– Сомневаюсь, что у него есть еще какое-то постельное белье. – Суровый взгляд Тео не смутил миссис Уивер. – А второго матраса точно нет. И на чем он потом будет спать, если мы все сожжем?
По лицу Тео пробежала судорога.
– Я принесу ему этот проклятый матрас из своего дома. – Он оперся рукой о дверной косяк и склонил голову к плечу. Марта же вспомнила, что он выглядел точно так же в тот страшный день, когда назвал ее «трупом». – Пожалуйста, сожгите все. Если не можете, скажите мне, и я сделаю это в каком-нибудь другом месте.
– Мы сделаем все сами. Я сделаю, – сказала Марта. Что она говорит? Она ведь ни разу в жизни не запустила даже фейерверка…
– Спасибо, миссис Расселл, – кивнул Тео и снова исчез в доме.
Где же теперь разжечь костер? Наверное, там, где дует ветер. И подальше от дома, чтобы искры не попали на соломенную крышу. Ей надо было собрать дрова и найти трутницу. Если повезет, миссис Уивер сжалится над ней и поможет. Если нет, то придется делать все самой, как всегда…
Ее мысли были прерваны движением в дверях, и Марта тут же забыла обо всем на свете и словно приросла к земле.
Мистер Мирквуд держал на руках больного. Ох, она знала, что так и случится. Но одно дело знать, а другое – видеть собственными глазами. К тому же она не была готова к подобному зрелищу – к мертвенно-бледному лицу старика, к его рукам, бесцельно сложенным на груди, и к трепетавшему подолу его рубашки. И еще – к той ужасающей легкости, с которой молодой человек нес больного. Нес словно мешок с костями…
Так выглядел ее отец в последние месяцы жизни. И он так же сильно потерял в весе. А цвет лица был серовато-белым. Возможно, и мистер Расселл выглядел точно так же – его руки и ноги бесцельно болтались, когда фермер принес его разбившееся тело.
Что-то шевельнулось в душе Марты. Растаяла какая-то защитная пленка, словно ледяной покров во время весенней оттепели. Она сделала тихий вдох и почувствовала, как по щекам ее полились слезы.
Мистер Мирквуд шагнул ближе.
– Успокойтесь, Марта. – Он говорил так, словно изо всех сил сдерживался. И он совершил ужасную ошибку, назвав ее по имени в присутствии этой женщины.
Тыльной стороной руки Марта провела по щеке и отвернулась.
– С ней все будет в порядке. – Внезапно на ее плечо легла легкая женская рука. – Это просто шок и страх, – добавила миссис Уивер. – Идите, сэр. А я помогу ей развести огонь, и все будет хорошо.
Марта подняла глаза. Тео молча кивнул миссис Уивер, и его лицо покраснело – увы, слишком поздно он осознал свою ошибку. Так же молча развернувшись, с ношей на руках он зашагал к своему дому.
Что ей теперь говорить?
– Простите. – Марта прижала кулаки к глазам. – Я была очень встревожена его видом и вспомнила своего отца перед смертью.
– Это пройдет, – сказала миссис Уивер. – Я пойду поищу дрова.
– Миссис Уивер… – Марта знала, что собиралась сказать, но как же на это решиться? Собравшись с духом, она проговорила: – Я знаю, что случилось с вами в Сетон-парке. Что с вами сделали. Что сделал мистер Джеймс Расселл.
Миссис Уивер замерла, стоя без движения. И ничего не говорила.
– Простите, простите меня, – пробормотала Марта.
– Это не имеет к вам отношения. – Женщина перевела взгляд на загон, где свинья уже успела поесть и теперь чесала спину об изгородь.
– Я возмещу вам убытки, – продолжала Марта. – И не позволю мистеру Джеймсу Расселлу унаследовать этот дом. Я сделаю все возможное, чтобы ему помешать.
Миссис Уивер хмурилась, и губы сжимались – казалось, она обдумывала слова Марты. Или, возможно, вспоминала случившееся шестнадцать лет назад.
– Меня не интересует, что вы сделаете, – ответила она наконец. – А что касается возмещения убытков… Понятия не имею, как такое может быть. Так что давайте лучше займемся огнем.
Они больше не говорили об этом и быстро принялись за работу – сложили костер и вытащили из дома все грязные вещи мистера Барроу. Через несколько часов – Марта прежде никогда не чувствовала такую усталость – мистер Мирквуд вернулся и сообщил, что мистер Барроу вне опасности.
– Я не знал, тут ли вы по-прежнему, но потом увидел дым. Хотел поблагодарить вас обеих за помощь и терпение. – Он протянул руку миссис Уивер.
Она приняла его руку, отводя глаза, и тут же быстро отступила.
– В следующий раз, если он хотя бы день не появится на работе, я пошлю одного из мальчишек проведать его, – сказала женщина.
– Мы разработаем план. Вашей семье не придется этим заниматься. – Тео повернулся к Марте, и его глаза блестели от чувств, которые он был не в силах выразить перед миссис Уивер. – Надеюсь, вам уже лучше, миссис Расселл?
Можно подумать, миссис Уивер забыла, как он назвал ее прежде. При этой мысли на губах Марты появилась улыбка, и она поспешно прикрыла рот ладонью.
– Намного лучше. Благодарю вас, мистер Мирквуд. Надеюсь, мы с мистером Барроу встретимся как-нибудь в другой раз.
– Конечно. – Он уставился в землю и на мгновение замер – словно молодой человек, встретившийся с понравившейся ему дамой и теперь не знавший, что сказать. – Попросить кого-нибудь отвезти вас домой? Я бы сделал это сам, но хочу принять ванну, прежде чем окажусь в обществе.
– Да, понимаю. Нет, я пойду пешком, спасибо. – Марта тоже опустила глаза.
Ванна… Вот если бы она была его женой… Боже упаси! Откуда у нее такая мысль? Но если все-таки была бы, они бы вместе отправились домой и она бы забралась в ванну вместе с ним. И взяла бы кусок мыла из его руки и принялась бы отмывать. Он, опустив голову, забыл бы обо всех тяготах дня, а она бы разминала мышцы на его спине. Его дыхание становилось бы все спокойнее, а она испытывала бы гордость за поступок своего смелого и благородного мужа.
Какая бессмыслица! Она никогда не станет его женой. Даже если бы они оба этого желали. Безопасность Сетон-парка зависела от рождения ее ребенка, – если он вообще родится, – и ребенок этот стал бы наследником мистера Расселла. Ей не стоило думать о мужчинах… принимающих ванну.
И все же она не могла о нем не думать. Пожав ему на прощание руку и шагая долгой дорогой домой, она представляла его лежащим в теплой воде, лениво переворачивающимся с боку на бок. У него должно быть ароматное мыло. Возможно, цитрус. Или что-то с мускусным запахом – такой запах любят мужчины. В горячем воздухе его волосы будут виться больше обычного. В воде он будет обнажен, но совсем иначе, чем накануне. Не как мраморная статуя, не согретая светом пламени, а как нечто изысканное и смутное, оставляющее немало возможностей для воображения. И можно было бы с нетерпением ожидать того мгновения, когда он встанет из ванны.
Когда же наступит этот момент, он ухватится за края ванны и поднимется в полный рост. С тела будет стекать вода. Капать с его волос – капли, танцующие в солнечных лучах, заливавших комнату. И его взгляд тут же обратится на женщину, наблюдавшую за ним.
Она представляла все это в библиотеке, забыв на коленях открытую книгу. И за ужином, накалывая на вилку горошек. И в спальне, при ярком, дерзком свете. А потом, когда наконец легла, мысленно оценивала каждую пикантную деталь этой сцены.
О чем думали римляне, создавая Венеру? Воплощением любви должен быть мужчина, высокий, широкоплечий и сияющий, не всплывший на поверхность воды в безжизненной раковине, как любили изображать Венеру художники, а широкими шагами выходящий из волн на сушу – океанский подарок, видимый каждый женщине в округе.
О чем это она?.. Нужно заниматься делами, а не проводить время в греховных мечтаниях. Но все же полностью греховными назвать их было нельзя. Образ бога любви, выходящего из моря, потускнел, уступая место воспоминаниям о мистере Мирквуде на пороге дома с ослабевшим стариком на сильных руках. Он никогда еще не казался ей таким могущественным. Столь полным грации и силы.
Этой ночью он захочет прикоснуться к ней. И она позволит ему это сделать – хотя бы ненадолго. Он знает все нужные места. Знает, что делать.
«Только не позволяйте мне потерять себя», – скажет она. И он поймет, когда надо остановиться. Ему можно доверять.
Тогда почему она не доверяет ему в остальном? Этот вопрос внезапно возник из глубины сознания. Похоже, теперь даже ее собственный разум был настроен против нее. Марта оставила вопрос без ответа и снова стала представлять длинные руки и ноги в воде.
– Как ваша ванна? – спросила миссис Расселл, как только он вошел. Она сидела на кровати, прикрыв простыней плечи.
Но у него не было желания вежливо отвечать на столь незначительные вопросы. Он быстро подошел к ней, взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы.
Она была потрясена. Но не дернулась и не застыла. Его нежные и одновременно твердые губы касались ее губ, пока он не отстранился наконец, чтобы сделать вдох.
– Жаль, что вам пришлось это пережить. – Он опустился на колено на постель, упираясь другой ногой в пол и по-прежнему держа ее лицо в ладонях. – Но я рад, что вы там были. Даже не могу передать, какое мужество вы в меня вселили.
– Я тоже рада. Вы вели себя так храбро… – Марта ухватилась за его запястья. Простыня соскользнула с ее плеч, но она этого даже не заметила.
– Храбро? Вы, наверное, шутите. – Он поцеловал ее в подбородок. – Я ужасно перепугался.
– Да, верно. Вы испугались, но все равно вели себя очень храбро. Я гордилась вами.
– Довольно об этом. – Он отодвинулся и принялся расстегивать пуговицы на брюках. – Давайте займемся делом, а потом мне бы хотелось услышать ваше мнение о моей новой идее.
В этот раз они все проделали быстро. И она помогала ему, эта милая щедрая женщина. Выгибала спину, а ее пальцы ерошили его волосы. Но ей всегда нравилось делать все как можно быстрее. И он охотно повиновался ей, дойдя до конца так быстро, что мог бы стыдиться, будь его партнершей другая женщина, а не миссис Расселл.
– Теперь ваша очередь получить удовольствие, – произнес он, ложась с ней рядом. – У меня появилась мысль, как можно финансировать эту молочную ферму.
Он не потушил свечи и по выражению ее лица понял, что она в замешательстве.
– Я же хотел услышать ваше мнение, помните? Но возможно, день был слишком утомительный. Если хотите, я могу подождать до завтра.
– Нет… – Она на мгновение сжала губы. И на лице ее появилось такое выражение… словно она была погонщиком, стремящимся повернуть в другую сторону сотню быков. – Нет, мне бы очень хотелось вас послушать. Это новый аргумент, который может убедить вашего отца?
– Отчасти – да. Потому что он снизит его расходы. Я думаю о том, чтобы привлечь инвесторов.
– Инвесторов? – Она подложила руку под щеку и чуть приподняла голову. Наконец-то на ее лице появилось неприкрытое любопытство. – Наподобие того, как люди вкладывают деньги в торговые суда, а потом делят выгоду пополам?
– Совершенно верно. Я уже слишком давно не заходил в гости к самым влиятельным семьям в округе. Если мне удастся убедить их в прибыльности моего предприятия, они скорее всего смогут убедить любого работника, у которого нет коровы, покупать нашу продукцию. Возможно, покупать даже у нас самих, если мы будем производить какой-нибудь особый сорт сыра или другой продукт, который нелегко найти.
– Не забудьте упомянуть о том, насколько выиграют от этого самые бедные соседи. Особенно если будете беседовать с дамами. – Теперь все ее быки были собраны в стадо, и она внимательно глядела на него. – Лучше всего говорить не только о финансах. Расскажите о тяжелом труде людей и о том, как это будет способствовать росту их добродетели.
– Добродетели? Да, конечно.
– А вы подумали о том, чтобы доли были небольшими? Иначе самые богатые инвесторы смогут приобрести дюжину или даже больше долей, в то время как люди с более скромными доходами всего одну долю. Впрочем, они все равно будут чувствовать себя причастными к вашему предприятию. Так что найдется много сторонников этой идеи. – Но самый лучший из них сейчас лежал с ней рядом.
Глаза Марты светились счастьем – наконец-то ее призрачная мечта начала обретать осязаемые формы.
«Повезет тому, кто убедит ее повторно выйти замуж, – думал тем временем Тео. – Всю жизнь этот человек будет воплощать одну сказочную идею за другой, зная, что каждую из них она сумеет поставить на практические рельсы».
Он протянул руку к подушке и провел пальцами по щеке Марты.
– Знаете, мне очень будет этого не хватать, когда я вернусь в Лондон. – Если постоянно повторять эти слова, можно добиться определенной степени твердости. – Все эти разговоры о наших планах… Никогда не думал, что смогу говорить на такие темы в постели. Но я все равно буду скучать.
Она просияла. Если бы он сейчас впервые ее увидел, то принял бы эту улыбку за приглашение. И ринулся бы в бой, после чего получил бы взбучку за свою ошибку.
Вместо этого он прикоснулся кончиками пальцев к своим губам. Целомудренное пожелание доброй ночи, весьма странное между джентльменом и его любовницей, нелепое между женщиной и нанятым ею мужчиной, но вполне подходящее для двух незнакомцев, странным образом ставших друзьями.
Глава 14
– Вы ведь прекрасно знаете, что это означало, когда он назвал вас по имени? – Шеридан сидела у туалетного столика, перелистывая журнал мод с изображениями траурных платьев на осень и зиму.
– Она точно посчитала это неприличным, а я лишь подтвердила ее подозрения. Я ведь сказала, что не позволю мистеру Джеймсу Расселлу унаследовать дом. – Марта подошла к окну и приложила ладонь к нагретому стеклу. Правда, не такому уже теплому, как месяц назад. – Остается надеяться, что она тоже об этом мечтает.
– И все это время она жила по соседству! – Служанка покачала головой. – Миссис Кирни никогда ничего о ней не говорила.
– Меня радует ее деликатность. – Марта повернулась к служанке. – Знаешь, Шеридан, последние несколько недель были не так уж приятны, но зато я видела столько благородных проявлений в этих людях. К примеру, мистер Кин. Сегодня утром я получила от него весьма галантное письмо, в котором он сообщает, что делает все возможное, чтобы отговорить мистера Джеймса Расселла от приезда. Зачем ему всем этим заниматься? Он ведь едва меня знает. На подобную доброту я даже не смела рассчитывать.
– Думаете, ему удастся его отговорить? – Шеридан заложила какую-то страницу узкой полоской бумаги и принялась листать журнал дальше.
– Надеюсь, что удастся. – Марта прошла в угол комнаты, машинально проводя рукой по обоям. – Если бы предполагаемого наследника всерьез беспокоила мысль о том, что я его обманываю, он бы приехал сразу же, в первый же месяц, чтобы помешать мне воплотить в жизнь мой дерзкий план.
– Или он мог бы приехать как раз во время родов, чтобы помешать другим вашим планам.
– Верно. Но тогда в запасе у мистера Кина еще несколько месяцев. – Марта коснулась пальцем подноса со старыми драгоценностями. – Остается только надеяться на лучшее.
Девушка быстро подняла на нее глаза и тут же снова обратилась к журналу.
– Полагаю, вы следите за календарем? – Она говорила тихо и осторожно, словно была не уверена в том, что следовало поднимать эту тему.
– Я очень надеюсь, что… – Марта вытащила агатовое кольцо и дважды повернула его вокруг пальца. – Сегодня прошло уже четыре недели с последней менструации. – Ох, не следовало ей говорить об этом! Хотя служанка и так была в курсе ее личных дел…
– Мистер Мирквуд знает? – Шеридан перевернула очередную страницу.
– Не точную дату. Но с момента его первого визита прошло три с половиной недели. Он должен догадаться.
– Думаете, он что-нибудь скажет? Или будет ждать, пока вы объявите ему, что его услуги больше не нужны?
Было кое-что еще. Нечто такое, что отказывалось представлять ее воображение. Неужели их сделка подойдет к концу? Марта постучала ногтем по агату и покачала головой:
– Я уже давно не знаю, чего ожидать от мистера Мирквуда. – Она быстро сняла кольцо и швырнула его на поднос, где оно на несколько секунд застыло на ободке, прежде чем со звоном упасть. – Зачем ты выбрала столько нарядов? Ты ведь знаешь, мне нужно только два платья и самый простой жакет.
– Не сомневаюсь, что мистер Барроу обязан вам жизнью. – Гранвилл сидел у стола, сложив руки, не прикасаясь к чаю с тостом. – Я позабочусь, чтобы об этом узнал сэр Фредерик.
Тео взял из банки ложку клубничного джема и намазал его на тост.
– Ему просто повезло. Теперь я не могу вспоминать тот пикник без стыда. Он ведь тогда лежал совершенно больной в полумиле от нас, а мы радовались жизни.
– Мне тоже стыдно. – Лучи яркого солнца освещали столовую, и управляющий был словно окутан мягким светом. – Управление поместьем для вас в новинку, но я-то… Я должен был знать о его положении.
Тео откусил кусочек тоста и, прожевав, проговорил:
– Я собираюсь сделать так, чтобы семьи всех работников приглядывали за ним, на случай если он снова заболеет, и держали вас в курсе. Я не могу потерять его сейчас. Видите ли, у меня появилась мысль… Я знаю, что можно сделать с этой землей, и мне понадобится его опыт. И ваш, конечно же.
Гранвилл внимательно слушал, держа наготове свой неизменный карандаш, чтобы делать заметки. Управляющий согласился насчет качества молока и масла, продающихся на местном рынке. И высказал мнение, что самые богатые фермеры, выращивающие пшеницу, всегда останутся в проигрыше, поскольку у них не будет возможности придержать зерно и подождать, когда цены вырастут. Он в задумчивости кивал, слушая предложения о возможной продаже продуктов в Брайтон, правда, предупредил, что с этим могут возникнуть затруднения. А когда речь зашла об инвесторах, он немедленно принялся выписывать колонки цифр, подсчитывая долю каждого из пайщиков.
– Для начала думаю завести двадцать пять коров и двух быков. И за каждую голову надеюсь заплатить не более восьмидесяти фунтов. – Тео проворно постучал ложечкой по яйцу в такт поскрипывающему карандашу управляющего. – Мы сможем купить их на ярмарке в Ист-Гринстеде в этом декабре, хотя, насколько мне известно, большинство коров и быков привозят из Уэльса. Лично я предпочитаю коров из Джерси – они дают отличное молоко и малорослы, так что им не нужно много корма, как более крупным породам.
Гранвилл отложил карандаш и выпрямился на стуле.
– Что ж… – Он наконец поднес чашку к губам. – Вы все досконально изучили.
Тео снял «крышечку» с яйца и ложечкой принялся выбирать содержимое.
– Управляющий миссис Расселл, тот парень, который объяснил мне про крыши, очень помог. И мне удалось раздобыть кое-какие документы. Не сомневаюсь, у отца будет сотня вопросов, когда я попрошу у него денег, и мне бы хотелось подготовиться как можно лучше.
– Я весьма поощряю ваше самообразование. – Управляющий отхлебнул чая и поставил чашку на стол. – Однако вам не придется ни в чем убеждать сэра Фредерика. Когда он устроил ваше пребывание здесь, то выдал определенную сумму в поддержку подобных планов.
– Правда? – Ложечка Тео замерла у рта. – Он мне ничего об этом не говорил.
– Верно. И попросил меня хранить молчание. Он не желал, чтобы вы искали способы потратить эти деньги. Предпочитал, чтобы сначала появилась идея, а потом уже и деньги.
– О Боже!.. – Серебряная ложечка звякнула о фарфоровое блюдце. – С чего он взял, что я вообще додумаюсь до подобного плана?
Гранвилл приподнял плечо, и на его губах появилась улыбка.
– Он наблюдал за вами двадцать шесть лет. Видимо, у него сложилось определенное представление о ваших возможностях.
– И все же… – Тео всегда считал, что прекрасно знает, что в действительности думал о нем сэр Фредерик. Он и сам соглашался с подобными суждениями о себе. И даже теперь доброе мнение его отца – если таковым оно являлось – казалось ему странным и неуместным… словно плащ с чужого плеча.
Плащ с плеча женщины, если точнее. Этого бы не случилось без влияния миссис Расселл. Да, в глубине души Тео мечтал, чтобы люди на его земле жили лучше, но никогда бы всерьез не подумал о том, чтобы изменить условия их жизни.
– У вас на руках достаточно средств, чтобы избежать обращения к инвесторам. – Гранвилл нарезал тост на полоски и принялся с аппетитом жевать. – Но признаюсь, мне очень нравится эта мысль, и трудно от нее отказаться. Мне кажется, ваша идея ясно указывает на то, каким землевладельцем вы со временем станете.
Тео с трудом подавил смех. Но тут же взял себя в руки. В конце концов, не было ничего смешного в том, что управляющий представил его землевладельцем, умевшим соединять различные интересы таким образом, чтобы все стороны могли извлечь для себя выгоду. Возможно, у него действительно имелся кое-какой талант.
– Тогда скажите, каково ваше мнение относительно еще одного способа использования средств сэра Фредерика. – Тео потянулся к чашке. – Его преподобие мистер Аткинс из Сетон-парка рассказывал мне о своей школе. Как думаете, удастся убедить наших работников отдать туда детей?
Снова пришли гости. Мировой судья мистер Риверз с женой, а также мисс и миссис Ландерс. Они пробыли столько, сколько позволяли приличия, и разговор был вполне вежливым. Все одобряли благочестивые замыслы мистера Мирквуда. И все были рады познакомиться с Мартой. С неожиданной добротой они настаивали: мол, если ей понадобится помощь с работниками, слугами или иными делами, затруднительными для молодой леди, она должна обратиться к ним. Прежде они были всего лишь соседями, но теперь, когда их пригласил мистер Мирквуд, вдруг стали добрыми друзьями.
– Никогда прежде не была знакома с человеком, который пользовался бы такой любовью, – сказала Марта, лежа с Тео в постели. – Я имею в виду людей вообще, не только мужчин. Думаю, местное общество только выиграло от вашего приезда. – И снова она не дала ему никаких явных знаков, и ему пришлось получать удовольствие в одиночестве. Скорее всего он давно уже утратил надежду увлечь ее.
– Возвращаясь к вопросу о любви… – Удовлетворенный, он лежал рядом с ней, рассеянно теребя локон ее волос. – Это правда?
– Конечно. Все, кто заходил, прекрасно отзывались о вас. Они от вас без ума. – Трусиха! Это было не то, что он желал услышать. А она хотела сказать совсем другое.
Но они же знакомы едва четыре недели. Любое чувство, которое может испытать леди к джентльмену за это время, – не более чем иллюзия. Да, конечно, это справедливо. И все же именно любовь поддталкивала ее к тому, чтобы произнести более приятные для них обоих слова.
«Прикоснись ко мне, – могла бы сказать она. – Покажи мне свои чувства». Увы, ее робкие сигналы оставались без ответа, а других возможностей у нее не было. С ее последней менструации прошло тридцать дней. Но такое уже бывало. В любой момент все могло рухнуть. Еще всего лишь несколько дней – и конец их связи.
Она закрыла глаза, вспоминая благоухающую цитрусовым ароматом темноту со вспыхивающими звездами удовольствия – тысячи едва ощутимых прикосновений, когда он теребил ее волосы. А порой кончики его пальцев восхитительно прикасались к ее плечам.
«Прикоснись ко мне». Если бы она пожелала, то могла бы сказать это с закрытыми глазами.
– Вы ведь придете завтра? – Внезапно он опустил руки. – То есть после моей встречи с работниками… Гранвилл тоже будет, но я хочу пригласить и вас, поскольку мы с вами занимаемся этим с самого начала.
Когда она открыла глаза, он уже оперся на локти и смотрел на нее так, словно хотел усилием воли заставить ее согласиться.
Как нелепо… Никогда прежде она не возбуждалась, когда он забывал о своей чувственности и говорил о каких-то других делах. А вот сейчас… Но она должна быть достойна его – и отбросить эти мысли.
– Конечно, приду, – ответила Марта. – Не хочу такое пропустить.
– Вообще-то я ничего не знаю о молочных фермах – только кое-что от других людей и из книг. – Тео сидел в конце огромного обеденного стола, упершись в него локтями и энергично жестикулируя в подкрепление своих слов. Если бы он встал, то вид у него был бы более внушительный, но зато сейчас его слушатели могли чувствовать себя свободно. – Мы также должны иметь в виду, что меня не будет здесь, чтобы за всем приглядывать. Надеюсь снова вернуться в Лондон. – Он улыбнулся Гранвиллу. Ссылка в Суссекс заиграла новыми красками, когда он узнал, что отец отложил для него денег, надеясь на его исправление. – Так что успех этого дела – в ваших руках. Хотелось бы послушать, что вы все об этом думаете. Пожалуйста, говорите откровенно. Если все это бессмысленно, так и скажите. Мистер Барроу, начинайте.
Тео взял чашку и откинулся на спинку стула. Справа от него в доставленном из гостиной кресле сидел мистер Барроу с накинутым на плечи пледом. Он еще не совсем поправился, но с каждым днем ему становилось все лучше.
За спиной старика, заговорившего о различных способах производства молочных продуктов, Тео ясно видел миссис Расселл на краешке стула. Марта отказалась занять место за столом и предпочла наблюдать за собравшимися со стороны. Она смотрела на них с пристальным вниманием, сложив руки на коленях и сидя очень прямо. Очевидно, вдова не привыкла сидеть в креслах.
Три недели назад – нет, даже две – он понятия не имел, от чего Марта получала удовольствие, ибо она совсем не походила на тех женщин, которых он знал. Впрочем, кое в чем походила. Она, например, с радостью принимала гостей, а также…
– А может, завести еще и ослиц? – спросила миссис Роулендсон, привлекая всеобщее внимание. – Их молоко очень полезно для больных детей или детей, оставшихся без матери, и мне кажется, у нас в окрестностях ослиц совсем нет.
– Я так и знал, что добьюсь немалого, пригласив и дам. – Тео снова уперся локтями в стол. – Никогда об этом не слышал. Расскажете?
Краем глаза Тео видел, что миссис Расселл следила за разговором. Неужели он надеялся на ее одобрение, пригласив жен работников? Все может быть. И он не станет сожалеть об этом. Как можно о чем-то сожалеть, если все собравшиеся здесь люди действительно нуждались в его помощи?
Марта сидела очень прямо, словно в противовес позе мистера Мирквуда. Возможно, она попросила бы его сесть иначе, потому что он… Локти на столе, спина откинута назад, руки размахивают во все стороны, словно он находился в своем клубе и спорил с приятелями о том, как лучше завязать галстук. И еще она бы сказала ему, что управляющие носят более скромные сюртуки.
И оказалась бы не права.
Но когда же он превратился в человека, с легкостью отдающего приказания? Или это свойственно ему от рождения? При этом он относился к людям с уважением, не опасаясь унизить себя. И чем больше он обращался к опыту других людей, тем охотнее они помогали ему – это было очевидно даже сейчас, когда присутствующие вносили коррективы в его планы. Кроме того, мистер Куигли и мистер Уивер отправились в Брайтон для изучения местного рынка. Мистер Тинкер написал кузену-скотопромышленнику, чтобы узнать, где можно купить джерсийских коров. А некоторые из жен работников уже думали о том, какие сорта сыра будут самыми лучшими.
Когда встреча закончилась, Тео был в прекрасном расположении духа. Марта уже собиралась поговорить с ним, когда его отвлекла миссис Уивер. Женщина протянула ему руку и что-то сказала. Он выслушал ее с серьезным видом и, покачав головой, ответил ей с улыбкой.
– Что вам сказала миссис Уивер? – спросила она, когда он наконец обменялся со всеми рукопожатиями и пожелал всем доброго здоровья. Марта не забыла о своем последнем разговоре с этой женщиной.
– Ничего особенного. – Тео расплылся в улыбке. – В самом начале знакомства у нас с ней была небольшая стычка, но сейчас все прояснилось. Как-нибудь я вам все расскажу. А теперь, если хотите, я провожу вас домой, а по пути вы расскажете, что обо всем этом думаете.
Именно этого она и хотела.
Встреча прошла хорошо. Никто не счел его план нелепым, более того, он знал, что так и будет. В конце концов, управление поместьем оказалось не таким уж трудным делом. Наверное, сейчас ему все было по плечу.
Широко шагая, он скоро оставил дом позади. Миссис Расселл шла рядом, искоса поглядывая на него.
– В чем дело? – наконец спросил он, поворачиваясь к ней. – Вы на меня смотрите так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
Несмотря на все свое смущение, Марта не отвернулась.
– Оказывается, вы прирожденный лидер, мистер Мирквуд. Никогда бы не подумала…
Это были самые замечательные слова, когда-либо сказанные ему женщиной. Что он мог ей ответить? Он лишь рассмеялся и покачал головой, зашагав еще быстрее.
– Если это и так, то я только сейчас им стал. Так что вам это просто не могло прийти в голову.
– Нет, я думаю, вы всегда им были. – Она тоже пошла быстрее, не хотела отставать. – Вам просто нужно было проявить свои качества в подходящей области.
Ничего более восхитительного он прежде не слышал от женщины. Голова стала легкой, а ноги подгибались – разве мог он когда-нибудь подумать, что внезапно опьянеет от похвалы дамы?
Перед ними уже виднелась тенистая тропинка. Когда же они зашагали по ней, Тео потянулся к Марте. Сейчас он скажет ей без всяких пустых слов, как сильно он…
– Прошу вас, не надо. – Она вырвалась из его объятий. – Здесь нас могут увидеть.
– Тогда давайте пойдем туда, где этого не случится. – Ради Бога, не заставляй меня ждать до полуночи! – Кстати, в той Голубой гостиной постель всегда наготове?
Марта оглядела его с ног до головы, словно пыталась оценить степень его нетерпения. Но тут же отвела глаза.
И вдруг случилось чудо: она кивнула.
– Я больше ничего не планировала на сегодня. Зайдете в гости?
– Дорогая, как думаете, чего я сейчас хочу?
И снова маленькое чудо: она улыбнулась. Улыбнулась чарующе и таинственно. И тут же молча, не говоря ни слова, зашагала дальше, зная, что он последует за ней.
С быстротой, которая могла бы посрамить служанку, он снял с нее платье, оставив ее в одних чулках и сорочке. Но помедлил, прежде чем расплести волосы. Ей это нравилось – любой мужчина это увидел бы, – поэтому он медленно распустил каждую прядь и провел по ним пальцами. Затем усадил ее посреди спальни на табурете – так, чтобы видеть ее отражение с закрытыми глазами в обоих зеркалах. Там было и его отражение. Почти раздетая женщина и мужчина, готовый заняться с ней любовью, – живая картина, смягченная и позолоченная тончайшими лучами полуденного солнца.
Он чуть повернул руку – и шпилька для волос отскочила на соседний столик, легким звоном нарушив томную тишину.
– Я хочу видеть вас почаще без чепца, – тихо пробормотал Тео. – Хочу видеть почаще ваши распущенные пряди, сияющие, словно мед в хрустальной посуде. А потом пусть они льются по плечам янтарными струями.
– Не стоит пытаться соблазнить меня комплиментами, вы же знаете. – Ее глаза были закрыты, и она улыбалась. – Я уже согласилась.
– Согласие не означает отсутствия комплиментов. Вам многому нужно научиться. – Он запустил пальцы в ее волосы. – Хотите, я научу вас сегодня кое-чему новому?
– Да. – Она на что угодно согласилась бы, когда его пальцы касались ее волос.
– Советую вам спросить, о чем речь, прежде чем давать свое согласие. Или по крайней мере оговорить условия.
– Не стоит. – Она открыла глаза – ее зрачки были цвета только что вскопанной земли, – и их взгляды встретились в зеркале. – Я доверяю вам, Мирквуд.
Ни одна женщина не говорила ему более прекрасных слов – в этом у него не было сомнений.
Необычайно медленно, словно у него была вечность в запасе, он провел пальцами по ее волосам до самых кончиков, так что волнистые локоны упали ей на плечи. Потом отошел в сторону и опустился в кресло.
Он мог бы попросить ее кое-что сделать. И она бы сказала «да». Он мог бы кое-что приказать ей, и она бы подчинилась.
Чуть склонив голову, он смотрел на нее как на куртизанку, которая должна будет ублажать его. Откинувшись на спинку кресла, он в задумчивости постукивал пальцами по подлокотникам.
Читать бесплатно другие книги:
